неприкосновенности.
   Графа де Монсоро посадили между Сен-Люком и его женой.
   Диана, ловким маневром подруги разлученная со своим мужем,  оказалась
между Сен-Люком и бароном.
   Шел общий разговор. Он вращался, естественно, вокруг прибытия в Анжер
брата короля и перемен, которые этот приезд вызовет в провинции Анжу.
   Монсоро очень хотелось бы перевести беседу на другую тему, но он имел
дело с неподатливыми сотрапезниками и потерпел неудачу.
   Нельзя сказать, чтобы Сен-Люк уклонялся от разговора с графом, совсем
напротив: он осыпал разъяренного  мужа  милой  и  остроумной  лестью,  и
Диана, которая  благодаря  болтовне  Сен-Люка  могла  хранить  молчание,
красноречивыми взглядами выражала своему другу признательность.
   "Этот Сен-Люк просто дурак и болтлив, как сорока, - сказал себе граф.
- Вот человек, у которого я, тем ила иным  способом,  вырву  нужную  мне
тайну".
   Граф де Монсоро не знал Сен-Люка, главный ловчий появился  при  дворе
как раз тогда, когда Сен-Люк его покинул.
   Поэтому, сделав такое заключение,  Монсоро  стал  отвечать  на  шутки
молодого человека, что еще  больше  обрадовало  Диану  и  способствовало
воцарению всеобщего спокойствия.
   К тому же Сен-Люк время от времени незаметно  подмигивал  госпоже  де
Монсоро, и эти подмигивания совершенно явно означали:
   "Не волнуйтесь, сударыня, у меня созрел план".
   В чем состоял план господина  де  Сен-Люка,  мы  увидим  в  следующей
главе.

Глава 25

ПЛАН ГОСПОДИНА ДЕ СЕН-ЛЮКА

   После обеда Монсоро взял своего нового  друга  под  руку  и  увел  из
замка.
   - Знаете, - сказал он ему, - я так счастлив, что встретил здесь  вас.
Меня заранее пугала меридорская глушь.
   - Да что вы! - удивился Сен-Люк. - Ведь у вас тут жена! Что до  меня,
то в подобной компании мне, я думаю, и  пустыня  показалась  бы  слишком
населенной.
   - Да, разумеется, - ответил Монсоро, кусая губы, - и, однако же...
   - Что - однако же?
   - Однако же я очень рад, что встретил здесь вас.
   - Сударь, - сказал Сен-Люк, очищая зубы крохотной золотой  шпагой,  -
вы слишком любезны: никогда не поверю, что вы могли  хоть  на  минуточку
убояться скуки в обществе такой прелестной  жены  и  в  окружении  столь
прекрасной природы.
   - Э! - ответил Монсоро. - Я полжизни провел в этих лесах.
   - Тем более вам не пристало в них скучать, - сказал  Сен-Люк.  -  Мне
кажется, чем больше живешь в лесах, тем  больше  их  любишь.  Поглядите,
какой восхитительный парк. Я уверен, что  буду  в  отчаянии,  когда  мне
придется с ним расстаться. Боюсь, что день этот, к несчастью, недалек.
   - Зачем же вам расставаться с Меридором?
   - Ах, сударь, разве  человек  хозяин  своей  судьбы?  Он  всего  лишь
листок, который сорван ветром и несется над полями и долами, сам не зная
куда. Вот вы - счастливец!
   - Счастливец? Почему?
   - Потому, что остаетесь под сенью этих великолепных деревьев.
   - О, - сказал Монсоро, - я, вероятно, тут тоже долго не пробуду.
   - Ба! Кто за это может поручиться? Я думаю, что вы ошибаетесь.
   - Нет, -  воскликнул  Монсоро,  -  нет.  О!  Я  не  такой  фанатичный
поклонник природы, как вы, я боюсь  этого  парка,  который  вам  кажется
столь прекрасным.
   - Я не ослышался? - переспросил Сен-Люк.
   - Нет, - ответил Монсоро.
   - Вы боитесь этого парка, сказали вы, почему же?
   - Потому, что мне он кажется небезопасным.
   - Небезопасным? Ну, знаете ли! - удивленно воскликнул Сен-Люк. - А! Я
понимаю, из-за его безлюдности, хотите вы сказать.
   - Нет. Не совсем по этой причине, ведь в Меридоре, я полагаю,  бывают
гости.
   - Что вы, - сказал Сен-Люк с безукоризненно простодушным видом, -  ни
души.
   - А! В самом деле?
   - Как я имел честь сказать вам.
   - Не может быть!  Разве  время  от  времени  к  вам  не  наведывается
кто-нибудь?
   - Нет. Во  всяком  случае,  за  то  время,  что  я  здесь,  никто  не
появлялся.
   - В Анжере сейчас  такое  блестящее  общество.  Неужели  ни  один  из
придворных не навестил вас ни разу?
   - Ни один.
   - Это невероятно.
   - Тем не менее это так.
   - Полноте! Вы клевещете на анжуйских дворян.
   - Не знаю, клевещу ли я, но черт меня побери, если я здесь видел перо
хоть одного из них.
   - Значит, я ошибаюсь.
   - Разумеется, ошибаетесь. Вернемся, однако, к тому, что вы говорили о
парке: будто в нем небезопасно. Разве здесь водятся медведи?
   - О! Нет!
   - Волки?
   - Тоже нет.
   - Разбойники?
   - Возможно. Скажите, милостивый государь,  ведь  госпожа  де  Сен-Люк
очень хороша собой, как мне кажется?
   - Ну разумеется.
   - Она часто гуляет в парке?
   - Часто. Жена, как и я, обожает природу. Но почему вы  меня  об  этом
спрашиваете?
   - Просто так. А вы ее сопровождаете, когда она гуляет?
   - Всегда, - сказал Сен-Люк.
   - Почти всегда? - продолжал граф.
   - Но куда вы ведете, черт возьми?
   - А! Боже мой!  Никуда,  любезный  господин  де  Сен-Люк,  или  почти
никуда.
   - Я слушаю.
   - Дело в том, что мне говорили...
   - Что вам говорили?
   - Вы не рассердитесь?
   - Я никогда не сержусь.
   - Ну, и к тому же между двумя мужьями такие признания допустимы. Дело
в том, что мне рассказывали, будто  видели,  как  в  парке  этом  бродил
какой-то мужчина.
   - Мужчина?
   - Да.
   - Который приходил к моей жене?
   - О! Я этого вовсе не говорю.
   - И совершенно напрасно не говорите, дорогой господин де Монсоро. Это
донельзя интересно. А кто его видел? Скажите, сделайте милость.
   - К чему?
   - Все равно, скажите. Мы ведь с вами беседуем,  верно?  И  какая  вам
разница, о чем говорить. Так, значит, говорите вы, этот мужчина приходил
к госпоже де Сен-Люк. Ну и ну!
   - Послушайте, чтобы уж сказать вам все до конца; пет, я не думаю, что
он приходил к госпоже де Сен-Люк.
   - К кому же тогда?
   - Напротив, я боюсь, не приходил ли он к Диане.
   - Ба! - произнес Сен-Люк. - Я бы предпочел это.
   - То есть как? Вы бы предпочли это?
   - Несомненно. Вы же знаете, нет больших эгоистов, чем  мужья.  Каждый
за себя. Бог за всех.
   - Вернее, дьявол, - поправил Монсоро.
   - Стало быть, вы думаете, что сюда заходил мужчина?
   - Я не просто думаю, я видел его.
   - Вы видели в парке мужчину?
   - Да, - сказал Монсоро.
   - Одного?
   - Нет, с госпожой де Монсоро.
   - Когда? - спросил Сен-Люк.
   - Вчера.
   - А где?
   - Да вот здесь, левее. Вот тут.
   И так как Монсоро с самого начала прогулки повел Сен-Люка  в  сторону
старой лесосеки, он смог теперь показать своему спутнику место вчерашних
событий.
   - А, - сказал Сен-Люк,  -  действительно,  стена  в  весьма  скверном
состоянии. Надо будет сказать барону, что ему разрушают стены.
   - А кого вы подозреваете?
   - Я! Кого я подозреваю?
   - Да, - сказал граф.
   - В чем?
   - В том, что он перелез через стену в парк, чтобы встретиться с  моей
женой.
   Сен-Люк  склонил  голову   и,   казалось,   погрузился   в   глубокие
размышления. Граф де Монсоро с беспокойством ждал их результата.
   - Ну? - сказал он.
   - Проклятие! - произнес Сен-Люк. - Не вижу никого, кроме...
   - Кроме.., кроме?.. - с живостью спросил граф.
   - Кроме.., вас... - сказал Сен-Люк, поднимая голову.
   - Вы шутите, любезный господин  де  Сен-Люк?  -  сказал  ошеломленный
граф.
   - По чести, нет. Первое время после женитьбы я выкидывал такие штуки,
почему бы и вам их не проделывать?
   - Полноте, вы просто не хотите  мне  отвечать.  Признайтесь  в  этом,
дорогой друг, не  бойтесь  ничего..,  я  человек  мужественный.  Ну  же,
помогите мне, поищите, я жду от вас этой огромной услуги.
   Сен-Люк почесал себе ухо.
   - Как ни думаю, никого, кроме вас, не нахожу, - сказал он.
   - Перестаньте смеяться. Отнеситесь к этому серьезно,  сударь.  Уверяю
вас, тут не до шуток.
   - Вы полагаете?
   - Говорю вам, я в этом уверен.
   - Ну тогда другое  дело.  А  как  сюда  приходит  этот  мужчина,  вам
известно?
   - Тайком, черт побери!
   - Часто?
   - Еще бы! Тут в камнях уже ступеньки  его  ногами  выбиты.  Поглядите
сами.
   - Действительно.
   - А вы разве никогда ничего такого не замечали?
   - О! - произнес Сен-Люк. - У меня были кое-какие подозрения.
   - А! Вот видите, - воскликнул, задыхаясь, граф. - Ну и что дальше?
   - Дальше? Они меня не обеспокоили; я думал, что это были вы.
   - Но я же говорю вам, что не я.
   - Я вам верю, милостивый государь!
   - Верите?
   - Да.
   - И значит?
   - Значит, это был кто-то другой.
   Главный  ловчий  устремил   на   Сен-Люка,   державшегося   с   самой
непринужденной и пленительной беззаботностью, почти угрожающий взгляд.
   - А! - произнес он так яростно, что молодой человек поднял голову.
   - У меня еще одна мысль появилась, - сказал Сен-Люк.
   - Ну же, ну!
   - А что, если это был...
   - Если это был?
   - Нет.
   - Нет?
   - Пожалуй, да.
   - Говорите же!
   - Что, если это был господин герцог Анжуйский?
   - Я тоже об этом думал, - ответил Монсоро, - но я навел справки.  Это
не мог быть он.
   - Э! Герцог большой хитрец.
   - Да. Но это не он.
   - Вы мне все только и говорите:  "Не  он,  не  он",  -  запротестовал
Сен-Люк, - и требуете, чтобы я сказал вам, кто же "он".
   - А как же иначе? Вы живете в замке, вы должны знать...
   - Постойте, - воскликнул Сен-Люк.
   - Нашли?
   - У меня еще одна мысль появилась. Если это на были ни вы, ни герцог,
то, конечно же, это был я.
   - Вы, Сен-Люк?
   - А почему бы нет?
   - Зачем вам было приезжать верхом и перелезать в  парк  через  стену,
когда вы могли пройти в него из замка?
   - А! Бог мой! У меня бывают свои прихоти! - сказал Сен-Люк.
   - Зачем вам было обращаться в бегство, когда я показался на стене?
   - Проклятие! И не от такого зрелища убежать можно.
   - Значит, вы были заняты дурным делом? - сказал граф, не в силах  уже
сдерживать свое раздражение.
   - Возможно.
   - Да вы  издеваетесь  надо  мной!  -  вскричал,  побледнев,  граф.  -
Издеваетесь уже добрые четверть часа.
   - Вы ошибаетесь, сударь, - сказал Сен-Люк, вынимая часы и устремив на
графа такой пристальный взгляд,  что  даже  Монсоро,  несмотря  на  свою
свирепую храбрость, вздрогнул, - не четверть часа, а двадцать минут, - -
Но вы меня оскорбляете, сударь! - воскликнул граф.
   - А как вы полагаете, сударь, меня вы не  оскорбляете,  приставая  ко
мне с вашими вопросами, достойными сбира?
   - Вот оно что! Теперь я все ясно вижу!
   - Подумаешь, чудеса, в десять-то часов утра!  И  что  же  вы  видите,
скажите на милость?
   - Что вы в сговоре с тем предателем, с тем трусом, которого я чуть не
убил вчера.
   - Проклятие! - воскликнул Сен-Люк. - Это мой друг.
   - Что ж, если это так, я убью вас вместо него.
   - Ба! В вашем собственном доме! Вдруг! Без вызова!
   - Не думаете ли вы, что я буду церемониться с каким-то  мерзавцем?  -
воскликнул выведенный из себя граф.
   - Ах, господин де Монсоро,  -  вздохнул  Сен-Люк,  -  как  дурно  вы,
однако, воспитаны! И  как  скверно  сказалось  на  вашей  нравственности
частое общение с дикими зверями! Стыдитесь!
   - Вы что, не видите, что я взбешен?! - взревел Монсоро, скрестив руки
на груди и наступая на Сен-Люка. Лицо  главного  ловчего  было  искажено
страшной гримасой отчаяния, которое терзало его сердце.
   - Смерть Христова! Разумеется, вижу. И, по правде говоря, ярость  вам
вовсе не к лицу. На вас просто смотреть страшно, дорогой мой господин де
Монсоро.
   Граф, не владея собой, положил руку на эфес шпаги.
   - А! Обращаю ваше внимание, - сказал Сен-Люк, - это вы  затеваете  со
мною ссору. Призываю вас в свидетели того, что я совершенно спокоен.
   - Да, щеголь, - сказал Монсоро, - да, паршивый миньон, я бросаю  тебе
вызов.
   - Тогда потрудитесь перейти по ту сторону  этой  стены,  господин  де
Монсоро: по ту сторону мы будем не в ваших владениях.
   - Мне это все равно! - воскликнул граф.
   - А мне нет, - сказал Сен-Люк, - я не хочу убивать вас в вашем доме.
   - Отлично! - сказал Монсоро, поспешно взбираясь на стену.
   - Осторожней, не торопитесь, граф! Тут один  камень  плохо  держится,
должно быть, его часто  тревожили.  Еще  разобьетесь,  не  приведи  бог.
Поверьте, я буду просто безутешен.
   И Сен-Люк, в свою очередь, стал перелезать через стену.
   - Ну! Ну! Поторапливайся, - сказал граф, обнажая шпагу.
   "Я приехал сюда, чтобы пожить в  свое  удовольствие,  -  сказал  себе
Сен-Люк. - Ей-богу! Я славно позабавлюсь".
   И он спрыгнул на землю по ту сторону стены.

Глава 26

О ТОМ, КАК ГОСПОДИН ДЕ СЕН-ЛЮК ПОКАЗАЛ ГОСПОДИНУ ДЕ МОНСОРО УДАР, КОТОРОМУ ЕГО НАУЧИЛ КОРОЛЬ

   Граф де Монсоро ждал Сен-Люка со шпагой  в  руках,  выстукивая  ногой
яростный вызов.
   - Ты готов? - спросил граф.
   - Кстати, - сказал Сен-Люк, - вы выбрали себе совсем недурное  место:
спиной к солнцу. Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь.
   Монсоро повернулся на четверть оборота.
   - Отлично, - сказал Сен-Люк, - так мне  будет  хорошо  видно,  что  я
делаю.
   - Не щади меня, - сказал Монсоро, - я буду драться насмерть.
   - Вот как? - сказал Сен-Люк. - Стало быть, вы обязательно хотите меня
убить?
   - Хочу ли я? О! Да.., я хочу!
   - Человек предполагает, а бог располагает, - заметил Сен-Люк, в  свою
очередь обнажая шпагу.
   - Ты говоришь...
   - Я говорю... Поглядите повнимательней на эти сот маки и одуванчики.
   - Ну?
   - Ну так вот, я говорю, что уложу вас  прямо  на  них.  И,  продолжая
смеяться, Сен-Люк встал в позицию. Монсоро неистово бросился на него и с
невероятным проворством нанес Сен-Люку два или три  удара,  которые  тот
отбил с не меньшей ловкостью.
   - Клянусь ботом, господин де Монсоро,  -  сказал  Сен-Люк,  продолжая
фехтовать с противником, - вы недурно владеете шпагой, и всякий  другой,
кроме меня или Бюсси, был бы убит  на  месте  вашим  последним  отводом,
Монсоро понял, с каким человеком он имеет дело, и побледнел.
   - Вы, должно быть, удивлены, - прибавил Сен-Люк, - что я  так  сносно
управляюсь со шпагой. Дело в том, что король -  он,  как  вам  известно,
очень меня любит - взял на себя труд давать мне уроки и, среди  прочего,
научил меня удару, который я вам сейчас покажу. Я говорю все это  затем,
чтобы вы имели удовольствие, если вдруг я убью вас этим  ударом,  знать,
что вас убили ударом, преподанным королем. Вам это будет весьма лестно.
   - Вы ужасно остроумны, сударь, - сказал выведенный из  себя  Монсоро,
делая выпад правой ногой, чтобы нанести прямой удар, способный проткнуть
насквозь стену.
   -  Проклятие!  Стараюсь,  как  могу,  -  скромно   ответил   Сен-Люк,
отскакивая в сторону.
   Этим движением он  вынудил  своего  противника  сделать  полувольт  и
повернуться лицом прямо к солнцу.
   - Ага! - сказал Сен-Люк. - Вот вы уже и там,  где  мне  хотелось  вас
видеть, прежде чем я увижу вас там, куда хочу  вас  уложить.  Недурно  я
выполнил этот прием, верно? Право же, я доволен, очень  доволен!  Только
что вы имели всего пятьдесят шансов из ста быть убитым, а сейчас  у  вас
их девяносто девять.
   И со стремительной силой и  ожесточением,  которых  не  знал  за  ним
Монсоро и которых никто не  заподозрил  бы  в  этом  изнеженном  молодом
человеке, Сен-Люк нанес главному ловчему,  не  останавливаясь,  один  за
другим пять ударов. Монсоро, ошеломленный  этим  ураганом  из  свиста  и
молний, отбил их. Шестой удар был ударом прим;  он  состоял  из  двойной
финты, парады и рипоста. Первую  половину  этого  удара  графу  помешало
увидеть солнце, а вторую он не смог увидеть потому, что  шпага  Сен-Люка
вошла в его грудь по самую рукоятку.
   Какое-то мгновение Монсоро еще продолжал стоять, словно  подрубленный
дуб, ждущий лишь легкого дуновения, чтобы понять, в  какую  сторону  ему
падать.
   - Вот и все, - сказал Сен-Люк. - Теперь у вас все сто шансов.  И  вот
что, заметьте, сударь: вы упадете как  раз  на  те  маки  и  одуванчики,
которые я имел честь вам показать.
   Силы оставили графа. Его пальцы  разжались,  глаза  затуманились.  Он
подогнул колени и рухнул на маки, смешав с их  пурпуром  багрянец  своей
крови.
   Сен-Люк спокойно вытер шпагу и стоял, наблюдая  за  сменой  оттенков,
которая постепенно  превращает  лицо  агонизирующего  человека  в  маску
трупа.
   - А! Вы убили меня, сударь, - сказал Монсоро.
   - Я старался убить вас, - ответил Сен-Люк,  -  но  теперь,  когда  вы
лежите тут и вот-вот испустите  дух,  черт  меня  побери,  если  мне  не
досадно, что я сделал это. Теперь я испытываю к вам  глубокое  уважение,
сударь. Вы ужасно ревнивы, оно верно, но вы храбрый человек.
   И, весьма довольный своей  надгробной  речью,  Сен-Люк  опустился  на
колено возле Монсоро и сказал ему:
   - Нет ли  у  вас  какого-нибудь  последнего  желания,  сударь?  Слово
дворянина - оно будет исполнено. Обычно, по себе знаю, когда  ты  ранен,
испытываешь жажду. Может быть, вы хотите пить? Я пойду за водой.
   Монсоро не отвечал.
   Он повернулся лицом к земле и, хватая  зубами  траву,  бился  в  луже
собственной крови.
   - Бедняга! - сказал Сен-Люк, вставая. - О! Дружба, дружба,  ты  очень
требовательное божество.
   Монсоро с трудом приоткрыл один глаз, попытался приподнять голову и с
леденящим душу стоном вновь уронил ее на землю.
   - Ну что ж, он мертв, - произнес Сен-Люк. - Забудем  о  нем...  Легко
сказать: забудем... Как ни говори, а я убил человека. Не скажешь, что  я
даром терял время в Анжу.
   И он тут же перелез через стену и парком вернулся в замок.
   Первым человеком, которого он увидел там, была Диана. Она  беседовала
с подругой.
   "Как к лицу ей будет траур", - подумал Сен-Люк.
   Потом, подойдя к очаровательной группе, составленной  двумя  молодыми
женщинами, он сказал:
   - Простите, любезная дама, но мне совершенно необходимо сказать  пару
слов госпоже де Сен-Люк.
   - Пожалуйста,  дорогой  гость,  пожалуйста,  -  ответила  госпожа  де
Монсоро. - Я пойду к отцу в библиотеку. Когда ты поговоришь с господином
де Сен-Люком, - добавила она, обращаясь к подруге,  -  приходи,  я  буду
там.
   - Да, обязательно, - сказала Жанна.
   И Диана с улыбкой удалилась, помахав ей рукой.
   Супруги остались одни.
   - В чем дело? - спросила Жанна с самым веселым выражением на лице.  -
У вас мрачный вид, дорогой супруг!
   - Еще бы! - ответил Сен-Люк.
   - А что произошло?
   - Э! Боже мой! Несчастный случай.
   - С вами? - испугалась Жанна.
   - Не совсем со мной, но с человеком, который находился возле меня.
   - С кем же?
   - С тем, с кем я прогуливался.
   - С господином де Монсоро?
   - Увы, да! Бедный, дорогой граф!
   - Так что же с ним случилось?
   - Я полагаю, что он умер.
   - Умер? - воскликнула Жанна с вполне понятным волнением. - Умер!
   - Вот именно.
   - Да ведь он только что был здесь, говорил, смотрел!..
   - Э! В этом как раз и причина его смерти: он слишком много смотрел  и
в особенности слишком много говорил.
   - Сен-Люк, друг мой, - сказала молодая женщина, схватив мужа за руки.
   - Что?
   - Вы от меня ничего не скрываете?
   - Я? Ничего решительно, клянусь вам. Не скрываю даже  места,  где  он
умер.
   - А где он умер?
   - Там, за стеной, на той самой  полянке,  где  наш  друг  Бюсси  имел
обыкновение привязывать своего коня.
   - Это вы его убили, Сен-Люк?
   - Проклятие! А кто же еще? Нас было только двое, я возвращаюсь  живой
и говорю вам, что он мертв: нетрудно отгадать, кто  из  нас  двоих  кого
убил.
   - Несчастный вы человек!
   - Ах, дорогая моя! -  сказал  Сен-Люк.  -  Он  меня  на  это  вызвал:
оскорбил меня, первый обнажил шпагу.
   - Это ужасно! Это ужасно! Бедный граф!
   - Вот, вот, - сказал Сен-Люк, - я так и знал. Увидите,  через  неделю
его будут называть: "Святой Монсоро".
   - Но вам нельзя оставаться здесь! - вскричала Жанна. - Вы  не  можете
больше жить под крышей дома того человека, которого вы убили.
   - Это самое я только что и сказал себе в потому поспешил к  вам,  моя
дорогая, просить вас подготов