ментальный".  Сведения,  полученные  в   результате
каждого опыта, тщательно фиксировались.
     Прошло тридцать дней и еще тридцать, желтая  звезда  становилась  все
ярче, видимое расстояние между ней и их  собственным  солнцем  становилось
все больше. Первоначальный энтузиазм Кука,  Ленсона  и  Уилфреда  сменился
спокойной сосредоточенностью. Они  все  дольше  засиживались  за  работой.
Тейлор не выражал особых эмоций, но вставал  все  раньше,  а  ложился  все
позже.
     Наступило летнее солнцестояние, солнце больше на двигалось к  северу,
а стало перемещаться на юг, сначала почти незаметно.  После  солнцестояния
ветры из пустыни стали дуть чаще; горячие, иссушающие, они всегда несли  с
собой песок и пыль.
     Прошло уже четыре месяца их пребывания на Авроре, когда Кук с мрачным
юмором начертил мелом на стене лаборатории  огромный  календарь:  тридцать
дней в ширину, пять рядов в длину. Каждый  прошедший  день  он  вычеркивал
красным мелом, напоминая товарищам о том, что время уходит.
     Уже два ряда по тридцать дней каждый были зачеркнуты  жирной  красной
чертой, когда они наконец подобрали первый ключ к секрету, означавшему для
них жизнь.
     Х-117 был установлен на лабораторном  столе:  сложное  сооружение  из
катушек  и  электронных  деталей,  где  в  самим  центре  индуктора  висел
маленький голубовато-белый алмаз  в  крошечной  коробке.  Алмаз  висел  на
длинной нитке, присоединенной к гравиметру с большим циферблатом.
     Кук оглядел сооружение со всех сторон, потом откинул  со  лба  пышные
волосы и ухмыльнулся остальным.
     - Это должно быть тем самым, что мы ищем, - сказал он.
     - Ты каждый раз это повторяешь, - напомнил Уилфред.
     - Давайте проверим, - нетерпеливо предложил Блейк. - Давление пара на
максимуме.
     - Ну правильно, давайте покончим с неизвестностью, - сказал Ленсон.
     Он замкнул  рубильник.  Стрелка  на  измерителе  мощности  генератора
начала медленно подниматься, и все уставились на циферблат гравиметра.
     - Двадцать секунд, - Кук переводил взгляд с циферблата  на  алмаз.  -
Уже должен быть какой-то результат. Похоже, нас снова постигла неудача.
     Все молчали, наблюдая за алмазом, раскачивающимся на  длинной  нитке.
Он был совсем маленький, весом не больше десяти гран.  Такая  маленькая  и
ничтожная масса, но, несмотря  на  все  их  попытки,  ее  невозможно  было
сдвинуть с места.
     - Десять секунд, - отсчитывал Кук, - восемь... постучите по деревяшке
и помолитесь быстренько!.. три, две - ну!
     Алмаз  продолжал  качаться  в  крошечном  ящике,  а   стрелка   весов
оставалась неподвижной. Никто не двинулся, не оторвал глаз от алмаза, даже
когда заметно запахло тлеющей изоляцией.
     - Он сейчас перегружен, - сказал Ленсон, но не  пошевельнулся,  чтобы
выключить рубильник.
     - Дай еще, -  приказал  Блейк.  -  Дай  полную  мощность  -  убедимся
наверняка, а там пусть хоть сгорит, если ему так хочется.
     Ленсон щелкнул еще одним переключателем, и  вся  мощность  генератора
пошла в установку Х-117. Катушка вспыхнула синим пламенем,  и  тут  кто-то
недоверчиво вскрикнул.
     На какой-то миг, прежде чем катушка сгорела, алмаз вздрогнул.
     - Он пошевельнулся! - торжествующе  вскрикнул  Кук.  -  У  нас  будет
двигатель!
     На  минуту  воцарилось  всеобщее  ликование  и  все  стали   говорить
наперебой. Блейк вспомнил, что надо выключить машину.
     - Наконец-то мы на правильном пути, - уверенно заявил Блейк.
     - Сейчас мы совершили то, чего не могла добиться вся  наша  наука,  -
сказал Уилфред. - Мы создали антигравитацию.
     - Нам еще предстоит долгий путь, - сказал Тейлор. - Мы создали  силу,
которая подняла алмаз весом десять гран, и  для  этого  потребовалась  вся
мощность генератора. Но теперь у  нас  есть  надежный  результат,  который
можно развивать, и есть исходная точка для понимания основных принципов.
     - Когда мы придем к тому, что нам надо, оно вряд ли будет  похоже  на
это, - сказал Блейк, показывая на сооружение, стоявшее на столе. -  Просто
уж так вышло, что это был самый легкий способ создать искомую силу. Можно,
например, сказать, что самый легкий путь получить электрический  разряд  -
это  погладить  кота.  Но  не  будете   же   вы   снабжать   целый   город
электричеством, заставив миллион людей гладить миллион котов!
     - У меня есть предложение, - оказал Кук. - Раз уж мы  узнали  немного
больше о той силе, которую создали, можно попробовать и что-нибудь другое.
Вместо того чтобы создавать антигравитацию, попробуем изменить направление
обычной гравитации. Такой метод почти  не  потребует  мощности,  ведь  нам
придется не создавать  новую  силу,  а  всего  лишь  изменить  направление
существующей. Сколько осталось времени? Может, ваши  последние  наблюдения
прибавили нам хотя бы один день?
     Тейлор взглянул на календарь, который Кук начертил на стене.
     - Нет, этот календарь по-прежнему остается в силе. Его последний день
станет и нашим последним днем.
     - Восемьдесят пять дней - не так уж много, - сказал Ленсон.
     - Конечно, немного, но с сегодняшнего дня работа  пойдет  быстрее,  -
ответил Блейк. - У нас есть над чем работать, мы открыли дверь, которую до
нас никто еще не открывал.
     - А если за этой дверью находится другая? - спросил Ленсон.
     Ему ответил Кук. В его голосе прозвучала твердая уверенность:
     - Тогда мы откроем и ее.
     Вопрос  Ленсона  оказался  далеко  не  праздным:  за  первой   дверью
действительно оказалась вторая.
     Эффект антигравитации, который они открыли, таил в себе ключ  к  этой
второй задаче - как изменить направление гравитационной силы.  Но  решение
ускользало от них, а дни неумолимо бежали. Они повторяли  Х-117  и  разные
вариации его до тех пор, пока записи результатов опыта не дошли  до  цифры
135. Снова и снова проверяли они гипотезу Кука и не находили ошибки. В  то
же  время  невозможно  было  построить  никакую   иную   теорию,   которая
соответствовала бы найденным фактам. В конце концов  они  признали  теорию
Кука. Никто из них не сомневался в том,  что  можно  изменить  направление
гравитации с помощью ничтожного количества энергии.
     Они были уверены, что добьются успеха, если хватит времени.
     Дни летели, и поиски продолжались. Люди работали  все  дольше  и  все
больше  худели.  Упрямое  выражение  на  лице  Уилфреда  становилось   все
заметнее. Желтая звезда выползала намного раньше их  собственного  солнца,
становясь ярче, а в календаре выстраивались в ряд красные квадраты.
     Их решимость все возрастала, а срок, отпущенный им,  все  сокращался.
Они работали молча, сосредоточенно, один лишь Кук сопровождал свои занятия
бодрыми рассуждениями о том, какие удовольствия ожидают их по  возвращении
на Землю.
     Блейк не мог  понять,  действительно  ли  Кук  так  твердо  уверен  в
окончательном успехе или это  он  просто  пытается  подбодрить  не  только
других, но и самого себя. Красные квадраты заполнили еще два ряда  целиком
и больше половины третьего, когда Блейк  получил  наконец  ответ  на  свои
сомнения.
     Это произошло утром, на следующий день после неудачи с опытом  Х-144.
Они работали до поздней ночи, чтобы подготовить его, но так и не  получили
каких-либо заметных результатов. Все ушли, чтобы  поспать  хоть  несколько
часов, прежде чем начать опыт Х-145, но Блейк не мог уснуть.
     После неудачи с опытом Х-144 оставался последний шанс -  опыт  Х-145.
Теория предсказывала, что Х-145 должен принести успех, но ведь и некоторые
прежние опыты, согласно теории, тоже должны были быть успешными,  а  между
тем при испытании всякий раз выявлялись новые, до  сих  пор  не  известные
факторы. Потратив целый час на размышления и догадки, Блейк понял, что  не
заснет, и оделся.
     Он шел по берегу реки, снова и снова восхищаясь красотой этого  мира,
такого жестокого и бесплодного.  Низко  на  западе  сияла  желтая  звезда,
настолько яркая, что от нее на почву ложились тени. А на востоке небо было
уже охвачено первыми лучами изумрудного сияния, предшественниками радужных
стягов. Скоро взойдет солнце и наступит еще один жаркий  день,  закрутятся
сухие песчаные смерчи, неся с собой низко стелющиеся клубы алмазной  пыли.
Но ранним безветренным утром у реки было прохладно и приятно. Сомкнувшиеся
зеленые кроны деревьев образовали коридор, по которому  он  шел  навстречу
изумрудному рассвету, вдыхая свежий запах зеленых листьев.


     Через два дня все было готово для проверки Х-145.  Он  был  похож  на
давным-давно проверенный Х-117: такой же сине-белый алмаз висел  на  такой
же длинной нитке, но сочетание деталей было другим, да и паровой двигатель
бездействовал.  На  этот  раз   они   сконструировали   батарею,   простую
аккумуляторную батарею.
     Они волновались гораздо больше, чем во  время  любого  из  предыдущих
опытов; даже Кук на этот раз никого не подбадривал  репликами  и  улыбкой.
Х-145 был действительно решающим испытанием. Если  он  провалится,  значит
они зашли в тупик. У них уже не будет времени,  чтобы  разработать  другой
метод.
     - Кажется, все готово, - сказал Кук.
     Блейк подошел к реостату, который контролировал напряжение. Остальные
собрались вокруг конструкции под номером Х-145.
     - Я буду подавать напряжение постепенно, - сказал Блейк.  -  Если  он
хотя бы чуть шевельнется при полном напряжении, у нас в самом  деле  будет
тяга.
     Поворачивая ручку  реостата,  Блейк  наблюдал  за  алмазом.  Раздался
слабый щелчок, и тотчас Блейк непроизвольно отшатнулся,  услышав  какой-то
хлопок, похожий на пистолетный выстрел: алмаз, нитка и гравиметр  исчезли.
Что-то со звоном упало на  пол,  и  раздался  возглас  Кука:  "Смотрите  -
гравиметр!"
     Кук бросился туда, где упал прибор, и поднял его,  держа  так,  чтобы
все могли увидеть. В гравиметре зияла дыра.
     - Какое... какое напряжение ты дал? - спросил он у Блейка.
     - Минимальное, - ответил Блейк.
     -  Минимальное  напряжение,  -  пробормотал  Уилфред.  -  Минимальное
напряжение, но и его оказалось достаточно, чтобы алмаз пробил гравиметр.
     Пробитый гравиметр  переходил  из  рук  в  руки,  бурные  восклицания
слились в общий шум.
     Кук побежал за другим гравиметром,  а  Блейк  и  Ленсон  присоединили
последовательно еще один реостат, потом еще один. Уилфред торопливо считал
на логарифмической линейке.
     Кук вернулся с гравиметром и с куском меди.
     - Три? - Он удивленно поднял брови, глядя на три реостата. - Если  мы
сможем сдвинуть с места фунт меди при наличии трех реостатов, то  с  нашим
генератором мы сумеем поднять тысячу кораблей.
     Кусок меди подвесили  к  гравиметру  так,  чтобы  он  попал  в  поле,
создаваемое установкой Х-145, и Блейк сказал:
     - Я и в этот раз начну с минимального напряжения, хотя,  может  быть,
его теперь недостаточно.  Я  уверен,  на  сей  раз  при  таком  напряжении
спектакль не состоится.
     Он повернул ручку реостата на дюйм  и,  почувствовав  легкий  щелчок,
устремил глаза на кусок меди. В комнате раздался оглушительный воющий рев,
и кусок меди исчез точно так  же,  как  и  алмаз.  Блейка  обдало  горячим
воздухом, и что-то отскочило сверху, сильно ударив его по плечу - это  был
кусок металла от гравиметра!  Уилфред  показывал  наверх,  крича:  "Пробил
крышу!"
     Блейк посмотрел  вверх:  над  их  головами  в  корпусе  корабля  была
маленькая дырка. Именно такую дыру мог проделать  кусок  меди  весом  один
фунт.
     - Три реостата, - рассуждал Кук. - Выходит, мы можем поднять не  один
корабль, а хоть десять тысяч.
     Кук начал  быстро  считать  на  логарифмической  линейке,  и  Уилфред
последовал его примеру. Блейк, хоть ему не  терпелось  узнать  результаты,
понимал, что незачем троим решать одну и ту же задачу, поэтому  он  просто
ждал - вместе с Ленсоном и Тейлором. Тейлор  улыбался.  Впервые  за  много
дней Блейк увидел улыбку на его лице.
     -  Проблемы  энергии  для  перехода  в  гиперпространство  больше  не
существует, - сказал Ленсон. - С помощью нашего  метода  мы  можем  теперь
совершенно иначе совершить этот переход:  мы  проскользнем  через  барьер,
вместо того чтобы ломиться сквозь него.
     -  У  нас  теперь  есть  возможность  поднять  корабль  в  космос   и
проскользнуть в гиперпространство, - сказал Блейк. - Мы подошли невероятно
близко к решению задачи. Но успеем ли мы ее решить?
     - Успеем ли? - Ленсон удивился. - Сколько же тебе  нужно  времени?  У
нас целых семь дней. Разве этого мало?
     Блейк помотал головой:
     - Мы не  сможем  подготовить  корабль  в  такой  короткий  промежуток
времени. Чтобы улететь отсюда через семь  дней,  нам  нужно...  разучиться
дышать...
     Все четверо уставились на него. И по мере того  как  они  осознавали,
что он имеет в виду, возбуждение на лицах гасло.
     - Корабль, - начал Кук. - Ведь он течет как сито.
     - Может, мы успеем за семь  дней  разрезать  корабль  на  две  части,
герметически заделать одну половину, да еще  и  все  разошедшиеся  швы?  -
спросил Блейк.
     - Нет, - ответил Тейлор. Он сел, сразу постаревший и усталый; прежней
бодрости как не бывало. - На это нужно  не  меньше  четырех  месяцев  -  с
нашими инструментами и материалами. - Он снова улыбнулся, но  без  прежней
радости. - И все-таки мы были близки к завершению, не правда ли?
     - Мы доведем дело до конца, - сказал Блейк.  -  Это  трудный  орешек,
верно, но мы его разгрызем.
     - А что, если окружить корабль достаточно протяженным  гравитационным
полем, чтобы оно удержало воздух? - предложил Уилфред.
     - Насколько же должно простираться такое поле? - усомнился Ленсон.
     - Страшно подумать, - ответил Блейк. - Даже в гиперпространстве полет
займет у нас шесть месяцев или  около  этого.  Сомневаюсь,  сможем  ли  мы
создать достаточно протяженное поле, чтобы сохранить  шестимесячный  запас
воздуха.
     - Постепенная утечка воздуха - довольно неприятная смерть,  -  сказал
Кук. - Корабль весь в дырах, и у  нас  нет  времени  чинить  его.  Что  же
делать? Как мы решим эту последнюю, крохотную проблему?
     - За семь дней провернуть четырехмесячную работу, - вздохнул  Ленсон,
усаживаясь позади Тейлора.
     - Похоже, что мы не сможем герметизировать корабль за такой  короткий
срок. Но должен же быть какой-то выход...
     - И он есть! - твердо сказал Блейк.


     Боб Редмонд, оператор контрольного радиомаяка на космодроме N_1,  был
озадачен. Он почесал редеющие  волосы  и  наклонился  к  громкоговорителю.
Говорили внятно, но очень тихо.
     - Вы не можете усилить напряжение? - спросил он.
     - Нет, - послышался тоненький голос. -  Я  же  сказал  -  у  нас  нет
усилителя мощности.
     - На каком расстоянии вы находитесь? - спросил Редмонд.
     - Около миллиарда миль.  Вы  поняли,  что  я  сказал?  Говорит  "Стар
Скаут". Мы возвращаемся из района Тысячи Солнц. Мы должны были врезаться в
звезду...
     - Я все знаю, -  перебил  Редмонд.  -  Ваша  планета  приближалась  к
желтому солнцу. Вы открыли способ, как  управлять  гравитацией...  Создали
принципиально новый двигатель для своего корабля. Сейчас вы на  расстоянии
миллиарда миль от Земли... Но  ведь  вам  требовалось  четыре  месяца  для
герметизации корабля, а у вас оставалось всего семь дней. Как же вы успели
закончить работу?
     - Мы ее и не закончили, -  ответил  тоненький  голосок.  -  Это  я  и
пытаюсь вам объяснить. У нас не было времени герметизировать корабль, и мы
не могли создать гравитационное поле, которое сохранило бы  нам  воздух  в
течение шести месяцев.
     Редмонд схватился за свои редеющие волосы. Он почувствовал  внезапное
головокружение.
     - Не хотите же вы сказать...
     - Вот именно! Мы просто прихватили с собой всю планету!




                              Джон КИФОВЕР

                                КАМНЕХОД




     Когда старый Керби Несон начал в первый  раз  рассказывать  тем,  кто
хотел его слушать, что камни, эти здоровенные валуны,  двигаются  сами  по
себе по поросшей кустарником пустоши, никто, конечно  же,  не  поверил  ни
одному его слову - за Керби и раньше водились  чудачества.  Но  вскоре  об
этом заговорил весь город. Однако в  первый  день  Керби  отказался  везти
кого-либо туда, где, как он уверял, наблюдалось это движение. Он  гордился
теми странствующими камнями, будто с ними  происходило  то,  что,  по  его
мнению, давно должно было случиться.  А  нам  он  говорил  об  этом  очень
осторожно: дескать, он всего лишь убедился в том, что камни  передвинулись
с места на место. Уверял, что подобное происходило не раз.  Сказал,  может
объяснить, почему считает, что они сдвинулись с места - некоторые камни он
пометил мелом и измерил расстояние от них до колышка,  который  воткнул  в
землю. Снова измерив это расстояние через несколько дней,  обнаружил,  что
камни изменили положение. Керби даже показал Берту Колодзе и Фреду  Ноттсу
как он это сделал. Он в конце концов свозил их туда после  того,  как  они
измучили его своим недоверием. Керби  был  уверен:  стоит  Берту  и  Фреду
сказать кому-нибудь, что камни движутся, каждый начнет  повторять  это  за
ними, и постепенно поверит  весь  город.  В  данном  случае  смущало  одно
обстоятельство: ни Берт, ни Фред не знали прежнего местоположения  камней,
поэтому убедить кого-либо в правоте  Керби  оказалось  довольно  непростым
делом.  Отметины,  нанесенные  Керби  на  камнях,  они,  конечно,  видели,
обратили внимание, что там ровное место,  впрочем,  характерное  для  этой
части Техаса, - поблизости ни одного холма, с которого могли бы  скатиться
камни, да и  размеры  у  них  приличные:  каждый  весил  по  меньшей  мере
несколько сотен фунтов. Вот  только  следов  своего  передвижения  они  не
оставили, в чем, однако, не было ничего необычного, если учесть тот  факт,
что почти постоянно дул ветер  и  мог  замести  любые  следы.  К  тому  же
накануне шел дождь - он часто идет в эту пору.
     Керби предложил, чтобы Берт и Фред оставили на камнях свои отметки  -
скажем, написали собственные инициалы и отмерили  расстояние  до  колышка,
который он воткнул в землю.  Он  посоветовал  даже  сделать  лопатой  узор
вокруг колышка, чтобы не  говорили  потом,  будто  он,  Керби,  передвинул
камень. А как только станет заметно, что камни переместились,  он  тут  же
привезет их на место.
     Но если фокус не удастся, пусть  он  пеняет  на  себя,  сказали  они.
Вообще-то любопытно все это проверить. Да, они охотно  приедут  посмеяться
над ним или же убедиться в его правоте.  Хотите  верьте,  хотите  нет,  но
старый Керби внушал уважение, когда начинал говорить о своем  "единении  с
Природой". Он сказал Берту с  Фредом,  что  камни  двигались  потому,  что
Природе осточертело вмешательство людей в ее тайны - атомная бомба, полеты
на Луну и тому подобное, поэтому она и выражает свой гнев "игрой  каменных
мускулов".  По  крайней  мере,  так  он  это  излагал,  втайне  восхищаясь
собственной прозорливостью.


     Конечно, в известной мере сам факт движения камней был  вторичным  по
сравнению с тем, откуда они вообще там взялись. Именно это  заинтересовало
Берта с Фредом в первую очередь. Ведь в этой местности нет  валунов  столь
большого размера. Правда, один-другой могут попасться, но никак не десяток
сразу. Здесь встречаются мескитовое  дерево  или  кактус,  редкая  поросль
дубняка, а в январе-феврале, когда идут дожди, появляются  клочки  жесткой
травы. Но уж зато ветры в этих краях - ничто не устоит перед  их  напором,
если не привязать покрепче, хотя сдвинуть с места камни подобной  величины
ветру, конечно, не под силу.
     Как бы то ни было, Берт с Фредом обещали сюда вернуться -  до  города
было миль тридцать, - как только Керби даст им знать. Сам он обитал где-то
неподалеку, но где находилась его лачуга, он не говорил, не  желая,  чтобы
случайные посетители помешали его общению с Госпожой Природой.