йствует, Роск... Ковчег ООН попробуйте разнести ракетами. Если он
    примет  бой  и сможет сесть, то тяните до последней секунды. Вы повезете
    установки  дистанционного  управления,  смонтированные  с вычислительной
    машиной.   Я   точно  знаю,  что  спасательная  экспедиция  не  снабжена
    установками, способными управлять движением планетоида.

    -  Вы  не пожалеете, что доверили мне эту операцию. Они у меня все будут
    здесь,  -  Дилингер  сжал  громадный кулак. - От меня никто не скроется,
    будьте уверены. Ваше здоровье, Мак.

    Мак  Карриган  приподнял  рюмку, однако не выпил - смотрел на Дилингера.
    Пожалуй,  на  него  можно  было  положиться.  В  Космосе хлюпикам делать
    нечего.  На  русском  корабле  люди  не  из трусливого десятка. Сражение
    предстояло  нелегкое.  У  него  пока  не было уверенности в том, что оно
    будет выиграно людьми, с которыми он сейчас связывал свою судьбу.

    В  последнее  время  у  него  стали  пошаливать  нервы, и в голову лезла
    всякая  чертовщина.  Особенно  невыносимо становилось в минуты, когда он
    думал  о  Филе.  В  эти  минуты  ему казалось, что Фил находился рядом и
    разговаривал  с  ним,  причем, навязывал свой разговор, задавал вопросы,
    на которые трудно было отвечать.

    Сегодня  ночью  Карригану  показалось,  что  Фил заходил в его спальню с
    каким-то  странным человеком, похожим на робота, и пытался доказать, что
    Ивер нельзя уничтожать, так как на нем хранится информация каких-то орионов.

    "Может  быть,  я схожу с ума? Может быть, бросить это дело? Разве у меня
    мало  денег?  К  черту  деньги, не они толкнули меня на это, не они. Мне
    нужна власть. Планета должна быть моей!"

    - Пейте, Роск!

    Дилингер  пьянел,  и  в  нем  постепенно  просыпался властелин, которого
    хотел увидеть Карриган.

    Особенно   ярко  проявил  себя  этот  властелин,  когда  Карриган  повез
    Дилингера в Уотергейт.

    Здесь, как обычно, было многолюдно.

    - Смотрите, Мак!

    Роск  Дилингер  стоял  на  возвышенности.  Перед ним вдали виднелись три
    грейтландские   достопримечательности   -   строгая   колонна  памятника
    Ванкольну,  желтый  прямоугольник  монумента,  воздвигнутого  основателю
    города, и гигантский шар - купол военного ведомства.

    - Скажите, Мак, что вы чувствуете, когда видите эти три колосса?

    Дилингер  почти  прокричал свой вопрос. Он искренне восхищался громадами
    Грейтланда, олицетворяющими величие и мощь страны.

    Однако   Мак   Карриган   в   настоящее  время  уже  не  испытывал  того
    сумасшедшего  экстаза,  какой испытывал в юности. Возможно, годы сделали
    его  бесчувственным  существом?  Чепуха,  встрепенулся  Карриган. Просто
    сейчас  к  нему  пришла  зрелость.  Она  обуздала его, как нетерпеливого
    коня,  направила  его  силы в одно русло, выбила из него все, что мешало
    видеть  дальше  других.  Поэтому  теперь  эти  три гиганта, вызывающие у
    людей восторг и восхищение, не затронули в нем прежних струн.

    Однако Мак Карриган счел нужным сказать:

    -  У  меня  нет  слов.  Роск, чтобы выразить свои чувства! Я немею перед
    этими великими творениями!

    Роск  Дилингер  еще  сильнее  выпятил  грудь.  В  его  глазах, казалось,
    бушевали  молнии, глубокие складки, появившиеся у губ, превратили лицо в
    камень.

    -  Я  словно  перерождаюсь  в  это  время  -  ничего недоступного уже не
    существует  для  меня! Мир становится моим! Я могу делать все: управлять
    миллиардами  живых  существ,  останавливать  Землю и Солнце, проникать в
    безбрежные  глубины Вселенной! Таким я становлюсь всегда, когда вижу эти
    грандиозные сооружения... Дайте мне возможность, и я переверну мир!

    -  Благодарю,  Роск,  - Мак Карриган сжал локоть Дилингеру. - Я рад, что
    встретил вас. Скоро у ваших ног будет вся планета!

    - Вы - мой Наполеон!

    Обещания   Мака   Карригана   звучали   весьма  откровенно,  и  Дилингер
    чувствовал  себя  на  седьмом  небе,  пока  однажды в полете случайно не
    узнал,  что  он был не единственным доверенным лицом будущего диктатора.
    Точно такие же инструкции были даны Питу Алькатросу.

    Пит  Алькатрос  был  вторым  пилотом, и всегда вмешивался в распоряжения
    Дилингера.  В любую минуту могла вспыхнуть ссора. К счастью, вскоре Роск
    обнаружил,  что  Алькатрос больше всего на свете любил сидеть возле бара
    с охлажденным виски. Дилингер поощрял это занятие своего соперника.

    Во  время банкета, устроенного Ральфом Маори, Дилингер поздравил иверцев
    с  проделанной  работой  и  объявил  о решении Мака Карригана довести до
    конца   космическую  операцию.  Затем  он  объявил  себя  диктатором  на
    планетоиде.  Ральф  Маори  запротестовал,  однако,  увидев в руках людей
    Дилннгера лучевые пистолеты, тяжело опустился в кресло.

    - Вы не имеете права!

    -  Имею!  Вы  дурак,  Ральф! - повторил Дилингер слова Мака Карригана. -
    Вам бы заведовать пивным баром, а не такой экспедицией!

    - Я сделал почти невозможное!

    - Вы предали наши интересы. Я арестую вас.

    - Не делайте глупостей, Роск!

    -  Вы  меня  хорошо  знаете, мальчики, - заметил Дилингер. - Я шутить не
    люблю.  Все,  что  задумал  сделать,  сделаю  непременно.  Советую  всем
    одуматься,  пока  не  поздно.  Каждый из вас получит полной мерой, когда
    босс  выиграет победу. Он не скупится ни на деньги, ни на пули. - Победа
    босса станет днем вашей победы.

    - Если, конечно, вы доживете до этого дня, - пошатываясь, добавил Алькатрос.

    Дилингер набросился на него, как только все вышли.

    - Что вы каркаете, Алькатрос?

    - Мистер Алькатрос. - по-прежнему пошатываясь, поправил Пит.

    - Ладно. Мистер Алькатрос.

    -  Вот  так.  Теперь  слушай  меня, красавчик. Я знаю инструкцию и ты ее
    знаешь.  Ни  один из этих людей не должен вернуться на Землю. Кроме Фила
    и  Стоуна,  разумеется.  Может  быть,  нам  с  тобой  тоже... Мы с тобой
    нежелательные свидетели, Роск.

    - Перестаньте болтать чепуху. Мы нужны Маку.

    -  Роск,  ты  забыл,  видно,  что  часто  в истории победы завоевывались
    одними, плоды же доставались другим.

    -  Неужели,  чтобы  следить  за  мной,  у  Мака  не  нашлось кого-нибудь
    пооригинальнее?

    -  Роск,  ты  неблагодарен.  Разве я тебе мешаю? Я пью свое виски и жду,
    чем  все это кончится. Можешь рассчитывать на меня. Я тебе не враг, если
    только  ты  не  тот самый человек, который должен выписать мне пропуск в
    рай.  Тогда  я  буду  защищаться.  Жизнь  -  мерзкая  штука, однако я не
    уверен, что смерть лучше.

    Слова  Алькатроса  растревожили  Дилиигера.  Что-то подобное приходило в
    голову  и  ему  самому. Действительно, если эта международная экспедиция
    предотвратит   падение  Ивера  и  докопается  до  истины,  то  Мак  ради
    собственного спасения, не задумываясь ни на секунду, выдаст всех.

    Впрочем,   сейчас  было  не  до  того.  Предстояло  самое  неприятное  -
    объяснение с Филом. Роск попросил Билла привести мальчика.

    -  Добрый  день,  Фил.  Хорошенькие  новости  я  узнаю. Ты препятствуешь
    выполнению воли отца?

    - Это в самом деле план моего отца? - спросил Фил.

    - Да.

    - В таком случае, у меня больше нет отца.

    - Мне предоставлены широкие полномочия, Фил, прошу помнить об этом.

    -  Вы  можете  убить  меня,  однако,  пока  я  жив,  я сделаю все, чтобы
    помешать вам.

    - Убить? Что ты, Фил? Если ты станешь опасным, то я просто изолирую тебя.

    - Вы мне омерзительны.

    -  Ты напрасно горячишься, Фил. Я исполнитель. Выполняю приказ и только.
    Ты даже не хочешь получить весточку с Земли?

    - От отца?

    - От него тоже. Держи.

    Фил  отшвырнул  письмо  отца,  послание же невесты спрятал во внутренний
    карман куртки.

    - Я бы хотел прочесть его, когда буду один.

    - Ты свободен.

    Разговор  с  Рэндольфом  Стоуном  тоже  ни  к  чему не привел. Профессор
    холодно  заметил,  что  он  ни  на  какие  компромиссы  не  пойдет. Либо
    Дилингер  демонтирует силовые установки и предоставит Иверу двигаться по
    его  собственной орбите, либо Стоун считает себя свободным от каких-либо
    обязательств  по  отношению к мистеру Карригану и сделает все возможное,
    чтобы помешать преступлению.

    -  Если  вы  откажетесь помочь нам скорректировать траекторию астероида,
    то  мы,  конечно,  сделаем  это  сами.  Правда, не исключена возможность
    ошибки,  пусть  даже  на  миллионную  долю  градуса,  и тогда Ивер может
    хлопнуться на вашу родину.

    -  Если  моя  родина  допускает,  чтобы  ею  управляли  такие  люди, как
    Карриган, то лучшего она не заслуживает.

    -  Вас  с  радостью  заключат  в  свои  объятия  участники  спасательной
    экспедиции, - сказал Роск и тут же понял, что допустил оплошность.

    -  Значит, наша радиограмма дошла? - измученное лицо Стоуна осветитилось
    улыбкой. - Международная экспедиция вылетела на Ивер?

    -  Я должен огорчить вас, Стоун. Она еще не вылетела, только собирается.
    Причем,  не  международная.  Не  радуйтесь,  профессор. Мак принял меры.
    Экспедиция не вылетит.

    - Все ясно. Я могу спокойно спать.

    -  Вы  не  дождетесь  их, профессор Стоун. Неужели вы думаете, что я дам
    русским свидетеля? Они получат ваш труп.

    - Маори уже пытался превратить меня в труп. Он вам не рассказывал?

    - Ральфу могло и померещиться.

    - Проверьте.

    Дилингеру  очень хотелось узнать, правда ли это, однако он сдержал себя,
    вспомнив наказ Карригана. Роск встал.

    - Вы еще понадобитесь нам.

    - Вам ничего не говорит тысяча девятьсот сорок шестой год?

    - Что вы имеете в виду?

    -   Нюрнбергский  процесс,  Дилингер.  Я  намерен  дожить  до  подобного
    процесса над вами и над вашим боссом и выступить свидетелем обвинения...

    Так  обстояли  дела  на  астероиде  Ивер до того момента, когда локаторы
    засекли корабль экспедиции ООН.

    Дилингер  вдруг  почувствовал, как легко содрогнулся корпус корабля. Это
    Билл  Пренцлер дал залп. Роск включил радар. На зеленом экране двигались
    девять   белых  точек,  они  устремились  к  длинной  белой  черточке  -
    отражению  приближающегося космического корабля. Сейчас точки вопьются в
    его тело и... наступит конец.

    Но что это? Роск увидел, как точки вспыхнули фейерверком осколков.

    В каюту влетел Пренцлер.

    - Вы видели, сэр?

    -  Черт!  Готовьте  все  оставшиеся  установки.  Может  быть нам удастся
    разнести корабль здесь, на Ивере.

                                   Переговоры

    - У вас отличная противоракетная защита, - сказал Хэгстром.

    -  Мы  знали, что нас встретят без восторгов, и приняли меры. Ну и Хейнц
    постарался на славу, - ответил Богатырев.

    Вильковски  сидел у пульта управления боевыми ракетами. Услышав похвалу,
    он повернулся. Хэгстром увидел на лице поляка крупные капли пота.

    - Игорь, по-моему, я заслужил сигарету.

    -  Курящий спортсмен, не стыдно? - с шутливым укором спросил командир. -
    Ладно, получай.

    Богатырев достал сигарету, протянул Хейнцу и сам поднес зажигалку.

    - Итак, Эд, садимся на Ивер? Военные действия начаты не нами.

    - Хорошо. Мистер Вильковски, продолжайте наблюдения.

    Богатырев,  Хэгстром  и  Том  Перкинс  отправились  в штурманскую рубку.
    Богатырев сел в пилотское кресло.

    -  Готовность два, - негромко скомандовал Игорь. - Экипажу занять места!
    Торможение при двух с половиной "эже". Идем по орбите вокруг астероида.

    Грозно  нарастал гул двигателей, тела наливались тяжестью и вдавливались
    в спинки кресел.

    - Том, следи за экранами, выбирай место посадки.

    Первый виток, второй, в глазах красноватый туман, на руках - гири.

    -  Вижу  два  корабля,  - докладывал Том. - Расстояние между ними метров
    двести. Рядом отличная возвышенность. Можно сесть.

    - Внимание! Идем на посадку.

    - Игорь, разреши мне, - попросил Том.

    - Иди.

    Корабль  спускался  на  столбе  огня.  Летели камни. Корпус дрожал. Едва
    заметный  толчок,  и  опало  грозное пламя. Наступила тишина. Вес исчез,
    пришла привычная космическая легкость.

    - Мы на Ивере, сэр, - доложил Том, вытирая лоб.

    -  Отличная  силовая  посадка,  -  похвалил  Игорь.  - Когда мы снарядим
    экспедицию на Марс, я буду рад, если ты примешь в ней участие.

    Они  глядели на мертвый пейзаж астероида. Фиолетовые скалы, черное небо,
    тишина...

    - Красотища-то какая, - проговорил Том.

    - Ну и красота! - возразил из своей каюты Хейнц, - Камни да ямы.

    -  Все  остальные  на  своих  местах,  - скомандовал Богатырев. - Мистер
    Хэгстром,  теперь  вы  как  руководитель  экспедиции  должны решить, что
    делать дальше.

    - Я думаю, стоит еще раз попытаться с ними переговорить.

    - Мосье Рошаль, попробуйте связаться с этими джентльменами.

    Пьер  Рошаль  включил  передатчик  в сеть трансляции. Во всех помещениях
    послышались  хрипы  эфира  и монотонный голос Пьера, вызывавшего корабли
    противника.

    Хрипы смолкли, послышался мрачный голос:

    - Что вам нужно?

    Богатырев протянул Хэгстрому микрофон.

    - Я начальник экспедиции ООН Эдвард Джон Хэгстром. Кто говорит со мной?

    - Я командир космолета "Стрела". Чего вы хотите?

    - Мы должны встретиться и выяснить обстановку на Ивере.

    - На Ивере - хозяин я. Что я должен и чего не должен - решать буду тоже я.

    -  В  соответствии  с  международным  соглашением о мирном использовании
    космического  пространства  и  небесных тел никаких хозяев на Ивере быть
    не может

    - Придется доказать вам обратное, мистер Хэгстром.

    - Вы уже пытались это сделать дважды. Однако...

    - Что вы хотите?

    - Встретиться и обсудить условия вашей капитуляции.

    -  Вот  как?  Я  вас  жду  у себя. Мы первооткрыватели Ивера, и по праву
    первенства  переговоры  будут  происходить на "Стреле". Только учтите, я
    не люблю вооруженных парламентеров.

    - Не беспокойтесь, я буду без оружия.

    - О'кей!

    На чужом корабле выключили передатчик.

    Пожалуй,  еще  ни  разу  в  этой  каюте  не  было  такой тяжелой тишины.
    Космонавты  стояли  неподвижно, не спуская глаз с начальника экспедиции.
    Они  пытались  представить  тот  путь,  который ему предстоит проделать,
    прежде   чем   встретится   с  "хозяином",  думали  об  этом  "хозяине",
    возомнившем себя диктатором.

    Эдвард  Хэгстром  все  еще  сидел  у  передатчика  и смотрел перед собой
    остановившимся  взглядом.  Нет,  он  не думал о человеке, назвавшем себя
    капитаном  Роском  Дилингером.  Ему  впервые  за  время  трудного полета
    представилась  вдруг  родная  планета  такой, какой показали ее когда-то
    создатели  фильма  "Последний день". Неужели действительно будущее Земли
    будет  таким же, как прошлое Фаэтона? Неужели все-таки мыслящие существа
    Вселенной    не   могут   совершенствоваться   бесконечно?   Неужели   в
    определенный период они приходят к своему неизбежному концу?

    Эдвард  Хэгстром  вдруг  вскинул  голову,  словно  испугался собственных
    мыслей,  посмотрел  на  притихших товарищей. Нет, авторы фильма неправы,
    нет-нет,   человечество   не   повторит  судьбу  жителей  Фаэтона.  Прав
    Богатырев:  Земля будет вечно сиять голубым огнем в беспредельной бездне
    Космоса.   Разумная   материя,  возникшая  однажды,  будет  жить  вечно,
    отвоевывая у природы одну тайну за другой.

    -   Наглецы,   -  наконец  нарушил  тишину  Богатырев.  -  Мне  кажется,
    профессор,  что  вести  переговоры с этими подонками нам ни к чему. Надо
    дать им час на раздумье.

    -  Игорь, я вам честно рассказал о моей беседе с президентом Грейтланда.
    Я  не  хочу  кровопролития.  Может  быть,  мне  удастся уговорить их. Вы
    слишком прямолинейны и бескомпромиссны, Игорь.

    -  Эд,  как вы думаете, в какую точку земного шара эти типы намеревались
    направить астероид?

    -  Я  понимаю  ваш  вопрос,  и,  видимо, ваши предположения справедливы.
    Однако  поймите  меня.  Кто-то  из них предупредил Землю об угрозе. Этот
    человек  заслуживает,  чтобы  о  нем позаботились. Я видел ваше оружие в
    действии.  Оно  не  будет  отделять  чистых  от нечистых, праведников от
    грешников...

    - Страшно? - Мацумото Томоясу, как всегда, был прямолинеен.

    - Страшно, Мацумото!

    К Хэгстрому внезапно рванулся Боб Скотт.

    -  Нет,  мистер  Хэгстром,  нет.  Вы не должны идти к ним. Разрешите мне
    поговорить  с  Дилингером. Я не подведу вас. Кому нужна, в конце концов,
    моя  жизнь? У меня на Земле нет ни одного близкого человека. Может быть,
    вы не доверяете мне?

    На  высоком  с большими залысинами лбу Боба Скотта выступили капли пота,
    брови, будто дуги, сошлись у переносицы.

    Эдвард Хэгстром улыбнулся как можно приветливее:

    -  Я верю вам. Боб. Но к ним пойду я: это необходимо. Они ничего со мной
    не  сделают.  За мной - вы, Боб. Вы, Мацумото, вы, Игорь, вы, Хейнц, вы,
    Пьер, ты. Том, за мной - Земля!

    Космонавты  подтянулись,  как  перед сражением, притихли снова, вспомнив
    тех, кто провожал их в этот опасный рейс.

    -  Хорошо,  Эд,  идите.  Только  больше  часа  я  ждать  не  намерен,  -
    решительно сказал Богатырев.

    Том   Перкинс   подошел   к  Хэгстрому,  вытащил  из  кармана  небольшую
    продолговатую  пластинку,  на  которой  тускло  мерцали матовые блестки.
    Эдвард Хэгстром удивленно вскинул густые брови:

    - Неужели сделал?

    - Сделал, мистер Хэгстром!

    - Здесь?

    -  Там,  -  кивнул Том на иллюминатор. - Здесь только кое-что изменил...
    Возьмите, ее с собой. Возьмите, возьмите, в случае чего, я сделаю новую.

    - Где приемник?

    - У меня в каюте.

    - Что же ты не продемонстрировал свое изобретение нам? - спросил Игорь.

    - Я только вчера закончил отладку.

    -  Молодчина! Я со своей стороны тоже хочу сделать подарок профсссору. -
    Богатырев   протянул   Хэгстрому   круглую  коричневую  коробку.  -  Это
    последнее  слово  наших  физиков.  Положите  ее во внутренний карман и в
    случае  опасности  прижмите локтем. Вокруг вас возникает силовое поле. С
    этой  штукой  можно  свободно  входить  в  доменную  печь или в камеру с
    жидким гелием.

    - У вас решили проблему единого поля?

    - Именно так.

    - Спасибо вам всем!

    Только  Хейнц  Вильковски  не  мог  проводить  профессора  Хэгстрома. Он
    находился  в  боевой  рубке и продолжал следить за кораблями противника.
    Его голос раздался в шлюзной камере:

    - Не рискуйте, мистер Хзгстром!

    - Хорошо, мистер Вильковски!

    Космонавты  столпились  у  экрана  кругового  обзора.  Каждому  хотелось
    увидеть  переход  Хэгстрома из одного корабля в другой. Мацумото Томоясу
    спросил Перкинса:

    - Ты что дал профессору?

    - Биопередатчик.

    - Такой маленький?

    - Да.

    Эдвард  Хэгстром  вышел  из корабля минут через десять. Он был в тяжелом
    скафандре.  Солнце  висело  над ним желтым косматым шаром. Звезды, будто
    шляпки  золотых  гвоздей,  стыли  в черной необъятной пустоте Камни, как
    живые,  от  малейшего прикосновения поднимались вверх и долго висели над
    поверхностью планетоида.

    - Как они встретят его? - ни к кому не обращаясь, проговорил Пьер Рошаль.

    Игорь  Богатырев  посмотрел  на  дверь,  за  которой  скрылся  начальник
    экспедиции "Действительно, как они встретят его"?

    -  Смотрите!  Смотрите!  -  закричал  Хейн