они смогут перехватить его прежде нас и
    "высосать"  полезную  информацию. Такого еще не случалось за всю историю
    человечества,  но  Инструкция  требовала,  чтобы мы были готовы к любому
    варианту...

    Входной  Экран  зиял, как огромная мрачная дыра в ничто. Иногда мне даже
    казалось,  что  из  него веет холодом, хотя, конечно же, никакого холода
    не  могло  быть,  потому  что  это  было чисто иллюзорное изображение. Я
    осматривал  свой  сектор  квадрат  за  квадратом,  когда  вдруг скорость
    просмотра  резко  возросла,  квадраты  замелькали передо мной, как кадры
    древнего  примитивного  кинематографа, - я весь напрягся, ожидая чего-то
    необычайного.   Таких   явлений   еще   не   отмечалось   за  все  время
    существования   станции.   От  мелькания  черных,  зияющих  дыр  у  меня
    закружилась  голова,  я  забыл,  что  нахожусь в воде и что надо хотя бы
    чуть-чуть  грести,  пошел  на  дно  и  порядком  нахлебался.  Вынырнув и
    протерев  глаза,  я  с  удивлением  обнаружил,  что  передо мной "висит"
    квадрат,  уже  просмотренный  мною, с яркой, все увеличивающейся точкой,
    движущейся  прямо  на  меня. Включился автоматический хронометр, и сбоку
    экрана  светящимися  цифрами начался отсчет времени и расстояния. Тут же
    пришел  сигнал о том, что Станция успела взять объект под свой контроль.
    Это   значило,   что  любая  информация,  в  виде  ли  электромагнитного
    излучения,   в   виде   ли  гравитационных  волн,  или  комбинированными
    способами,  например,  шнур  в  шнуре,  - вся информация, которую мог бы
    передавать   космический   объект   любым  известным  способом,  надежно
    экранизировалась  и  сообщалась только на нашу Станцию. Подобные системы
    Других уже ничего не могли перехватить.

    Я  сообщил  обо  всем  этом через стереофонический мегафон повсеместного
    действия  -  мой  голос, как эхо, позвучал по всему горному району. Даже
    если  кто-то  из  сотрудников  Станции  был бы на охоте на расстоянии до
    двадцати километров, то услышал бы мое сообщение.

    Точка  нарастала,  и,  когда  появился  Главный,  она  была  величиной с
    кедровый  орех.  Объект  шел  с  огромной  скоростью, системы наблюдения
    выдавали  результат  с большой погрешностью-на самом деле объект был уже
    намного  ближе  к  нам,  чем  это  показывал Входной Экран. Правда, надо
    отдать  должное  его  скромности  - время от времени на табло вспыхивали
    слова:  "Не  могу оценить точность. Не могу оценить точность" Ну что же,
    теперь,  когда  объект  в  нашем  "мешке",  особая точность и не нужна -
    какое  имеет  значение,  через  час  двадцать он достигнет атмосферы или
    через  час  тридцать.  Важно,  что информация из него уже "выкачивается"
    нашей  Станцией  и  по  специальным каналам связи поступает в Центр. Мы,
    работники Станции, понятия не имели, что там "качают" наши насосы.

    Главный,   очень   пунктуальный   и  придирчивый,  тщательно  просмотрел
    видеоотчет  о  начале  контакта  Станции  с объектом и сухо сказал через
    стереомегафон,  что  я действовал точно, в соответствии с Инструкцией. У
    него принцип: никогда никого не хвалить, чтобы потом не жалеть об этом.

    У  нас  коллектив небольшой: пятеро, не считая старого коня для верховой
    езды  и  веселого  молодого  пса.  Мы  работаем уже несколько лет, и все
    очень дружны.

    Главный  и его жена, врач Станции, и мы с женой-все мы довольно едины во
    взглядах  и  интересах  и  не  стремимся искать другое общество. Пятый -
    одинокий  Старик,  прибившийся  к  Станции  от  строителей и выполняющий
    различные  вспомогательные функции, увлечен разгадкой секретов тибетской
    медицины.  Главный  и его супруга любят охоту, рыбалку, стрельбу из лука
    и  метание  копий.  Мы  с  женой  предпочитаем разведение древних, почти
    истребленных животных, например, бурундуков.

    Итак,  объект  приближался,  и направление его движения менялось: теперь
    он  стремительно  шел  из  квадрата  в  квадрат - ясно было, что он лишь
    приблизится к Земле и уйдет дальше, в сторону Солнца.

    Я  вылез на берег и развалился на горячем песке. Передо мной проносились
    черные  квадраты  космоса,  а  объект,  напоминавший серебристый сияющий
    мячик,  как бы висел на одном месте, чуть заметно уменьшаясь в размерах.
    И  вдруг  от  мячика отделилась искорка и стала уходить по касательной в
    сторону  Я  тотчас  же  объявил  по стереомегафону. Главный распорядился
    включить  второй  "мешок".  Я  включил  вторую  ловушку и тотчас получил
    сигнал о том, что микрообъект взят под контроль.

    Через  час  объект  исчез  с  Входного Экрана, а микрообъект, тормозясь,
    начал  крутить  вокруг  Земли  сужающиеся  петли.  Я  должен был сдавать
    дежурство  Главному,  но тут из Центра сообщили о том, что, по расчетам,
    микрообъект  приземлится  в  нашем  районе.  Главный  объявил готовность
    всего  персонала  -  все  мы  собрались на берегу озера в гермошлемах, и
    даже  Старик  вынужден  был  оторваться  от  ста  восьми томов Ганжура и
    двухсот  семнадцати  томов  Данжура.  Он  принес лассо, сплетенное им по
    просьбе  Главного  для  охоты  на  заводных  механических косуль. За ним
    приплелись его любимчики - умняга конь и веселый пес.

    Мы  стояли  возле  "пещеры"  -  так  называли  между собой нашу Станцию,
    потому  что  она  была  построена  в  бывшей  пещере,  которую  пришлось
    значительно  расширить. Мы стояли, задрав головы к небу. Микрообъект был
    уже  настолько  низко,  что Входной Экран не брал его, и мы использовали
    обыкновенные  допотопные  оптические  дальномеры.  Кажется,  мы  с женой
    первые  воскликнули,  увидев поблескивающую точку прямо над нами. Тотчас
    возгласы    радости   и   удивления   вырвались   у   Главного   и   его
    заместительницы:  они тоже увидели точку, - и теперь все наперебой стали
    высказывать   свои   предположения,   что  бы  это  могло  быть.  Однако
    фантазировать  нам пришлось недолго: через четверть часа микрообъект уже
    плавно  покачивался  над поверхностью воды на маленьком желтом парашюте.
    Стропы  тянулись  к  сетчатому мешочку - там лежало Что-то, напоминавшее
    сплющенное яйцо, гладкое и белое, как полированная кость.

    Глядя,  как  Что-то медленно приближается к воде, я сказал, ни к кому не
    обращаясь,  что  надо  бы  срочно подплыть к нему, чтобы не дать утонуть
    Главный,   тоже   как  бы  разговаривая  с  пространством,  сказал,  что
    торопливость   здесь  неуместна,  а  уместны  осторожность,  внимание  и
    выдержка.  Я  сказал,  что  потомки нам не простят, если с микрообъектом
    что-нибудь  случится.  Главный  ответил как бы сам себе, что те, кто его
    запускал,  знали о существовании атмосферы - он показал на парашютик,- а
    следовательно,  знали  и  о  существовании  воды,  и поэтому вода ему не
    страшна.  Я  сказал,  что,  возможно, это и так, но все-таки проще взять
    его  сейчас,  подставив  руку, чем потом нырять на сто метров под воду и
    шарить там между камней. Ведь все равно придется его брать.

    -  Мы  не  имеем  права  своевольничать, - все более раздражаясь, сказал
    Главный.

    Я  возразил,  сказав,  что  Инструкция не запрещает входить в физические
    контакты с космическими объектами.

    - Да, - сказал он, - Инструкция не запрещает.

    Спорить  с  ним  было  бесполезно.  У  него  был принцип: "Делай то, что
    поощряется, и не делай того, что не запрещается".

    В  этот  момент  раздался металлический щелчок, и один из четырех строп,
    на  которых  держалось Что-то, автоматически отстегнулся. До поверхности
    воды  оставалось  несколько метров. Я знал, что если я сейчас же брошусь
    в  воду,  то  успею  доплыть, но я знал и другое: Главный нажмет в своем
    гермошлеме  специальную кнопочку, Автомат Станции навсегда отключит меня
    от  работы на ней, и я вынужден буду снова уходить в города, откуда мы с
    женой вырвались с таким трудом.

    - А вы как считаете?-обратился я к его жене.

    Она  не  сводила  глаз  с  микрообъекта.  Я думал, что она не расслышала
    моего  вопроса, но она вдруг повернула ко мне строгое свое лицо и быстро
    сказала:

    - Я бы на вашем месте не спрашивала!

    Главный  с  удивлением  взглянул на нее и покачал головой Старик странно
    улыбнулся и, подняв к небу палец, изрек.

    - "Ваша душа очистится, если вы познаете истину".

    Жена незаметно кивнула мне, и я бросился в озеро

    -  Запрещаю!-  закричал  Главный,  и  я услышал, как он плюхнулся в воду
    вслед за мной.

    Я  плыл, поглядывая через плечо на преследователя Главный быстро нагонял
    меня  -  сказывалась  его  натренированность.  Я  напряг  все свои силы.
    Микрообъект  висел  уже  почти  над  головой.  Когда  я  подплыл к нему,
    отстегнулся   второй   строп,   и  Что-то  сильно  наклонилось,  готовое
    выскользнуть  из сетчатого мешочка, в котором оно лежало. Я дотянулся до
    него,  ощутил  его холодную, твердую поверхность, но Главный ударил меня
    по  руке  и  схватил  за  горло.  У меня потемнело в глазах, но внезапно
    пальцы  его  разжались,  и  он,  рыча  от бессильной ярости и размахивая
    руками,  заскользил  к  берегу. Сквозь туман, плавающий перед глазами, я
    увидел,  как  Старик,  сидя  верхом,  вовсю  погонял коня. От них в воду
    тянулась  длинная  веревка-Тут  возле  моего  лица  раздался  всплеск, и
    Что-то  плавно  скользнуло  под  воду.  Я  нырнул  и  едва  коснулся его
    пальцами, как тотчас же ощутил сильный рывок...

    ..  Я  понял,  что веревка, которой я был связан с плотом, зацепилась за
    бревно.  Когда  я  вынырнул,  то был оглушен грохотом и воем. Над озером
    висела  полная  луна,  и  все  вокруг странно дрожало и раскачивалось. Я
    посмотрел  на  берег  - где-то должен гореть фонарик Ирины.. Передо мной
    вдруг  возник  кто-то  из  темноты.  Этот  некто  схватил  своими лапами
    гофрированные   трубки   акваланга   и  пережал  их,  скалясь,  как  мне
    показалось,   от  дьявольского  смеха.  Подача  кислорода  прекратилась,
    аварийный  клапан,  видимо,  тоже  был  пережат  - задыхаясь, я сорвал с
    пояса  веревку,  которая  тянулась  на  берег, и накинул петлю на голову
    страшилища.  В  тот же миг он отпустил меня и, рыча и размахивая руками,
    заскользил  к  берегу.  Мне некогда было разбираться с веревкой, которая
    застряла  где-то между бревен, я дернул ее что было сил, вырвал и тотчас
    же нырнул.

    Я  погружался  все  глубже  и  глубже.  Света от фонаря, укрепленного на
    маске  акваланга,  было явно недостаточно, и я включил запасной фонарик.
    Звук  продолжался.  Пеленгатор  четко  указывал  направление вертикально
    вниз,  на дно озера. Я торопился. Времени оставалось не так уж много, да
    и  начинала  сказываться  холодная  вода:  хоть  я и был в нижнем белье,
    смоченном постным маслом, но уже продрог до костей.

    Внезапно  стрелка локатора задергалась, заметалась из стороны в сторону,
    как  бешеная Сквозь гермомаску до меня донесся приглушенный грохот, вой,
    скрежет  Я  почувствовал,  как  мягкая, но сильная волна снизу ударила в
    лицо,  в грудь, швырнула вверх, бросила в сторону, закрутила и понесла в
    чудовищную   воронку   Грохот  нарастал  -  звука,  который  исходил  от
    источника, почти не было слышно.

    Теперь  меня  уже  не  крутило, а быстро несло, как щепку, вниз, на дно.
    Свет  фонариков  отражался  от  слоев  воды,  дробился, и я мало что мог
    видеть  вокруг  себя. Вскоре мимо меня промелькнул черный рваный край, и
    на   расстоянии  вытянутой  руки  заскользила  вверх  каменная  стена  с
    причудливо  изогнутой  поверхностью. Такая же стена проносилась с другой
    стороны. Я понял, что дно озера раскололось, и меня засосало в трещину.

    Постепенно  скорость  потока уменьшилась, и я плавно опустился на глыбу,
    застрявшую  между  стен и загородившую ход воде. Где-то вдали по трещине
    свистел  и  ревел  поток - здесь же было спокойно Я направил пучок света
    под  ноги,  чтобы  внимательно  осмотреться, и вскрикнул от удивления: в
    выемке  между  глыбой  и стеной блестело Что-то, напоминавшее сплющенное
    яйцо,  гладкое  и белое, как полированная кость. Я осторожно взял Что-то
    в  руки,  и  тотчас,  как  только  к  нему  притронулся, странное чудное
    ощущение  овладело  мною:  будто  я,  находящийся  глубоко  под водой, в
    трещине  и  держащий  в  руках  Что-то,  напоминавшее  сплющенное  яйцо,
    раздробился  на  множество  других  "я",  в  каждом  из  которых  как бы
    присутствовал  тот  "я",  у  которого  в  руках  было  Что-то.  Ощущение
    достоверности   моей  раздробленности  было  настолько  сильным,  что  я
    растерялся  при  виде окружавших меня точно таких же существ. Было такое
    чувство,  будто  я  окунулся  в бассейн, кишащий точно такими же телами,
    как  и  я,  причем  каждое другое тело было тоже моим. Я засмеялся, руки
    мои  затряслись,  и  от  белого, гладкого, напоминавшего сплющенное яйцо
    пошел  тот самый звук, который исходил от озера, только этот был тихий и
    мелодичный  Изумленный, я застыл, глядя вытаращенными глазами на то, что
    было  у  меня  в  руках - звук прекратился. Я снова потряс руками - звук
    возобновился.  Тогда  я  как  сумасшедший стал встряхивать Что-то, забыв
    обо  всем  на  свете.  И  чем  дольше  я тряс, тем больше терял ощущение
    самого  себя и все больше как бы уходил куда-то, растворялся во времени,
    переходя  из  одной  телесной  оболочки  в  другую.  И вот я увидел или,
    точнее,  охватил  мысленно все, что было раньше со мной, что есть теперь
    и  что  будет  в  будущем.  Я  понял,  что сквозь века в разных телесных
    оболочках  передается одна и та же человеческая суть - моя! Я был Умник,
    Янис   Клаускис   и   Оператор  Станции  Контроля  Космических  Объектов
    одновременно  - я жил сразу во всех них или все они частично состояли из
    меня. Я понял, что я вечен!

    Видимо,  это  был  последний  толчок - стены трещины вдруг заколыхались,
    как   фанерные  декорации  от  случайного  сквозняка,  глыба  подо  мной
    зашевелилась,  вздыбилась  острием кверху и пошла вниз. Я, увлеченный ею
    и  массой  воды,  полетел  вслед за глыбой - сверху меня нагнал огромный
    камень,  от  которого  я  не сумел отвернуться. Удар пришелся по голове.
    Как  бы  из  другого  тела  я  увидел себя, того, который держал в руках
    Что-то,-я  увидел,  как  меня,  то  есть его, отшвырнуло камнем к стене,
    поцарапало  до  крови  плечо, грудь, бедро. Как вывалилось из ослабевших
    рук  Что-то  и,  планируя в струе и крутясь, скользнуло в черную, жуткую
    глубину.

    Больше я ничего не помню...
                               Глава тринадцатая,
    в которой разговаривают все сразу, сидя у костра возле разрушенной скалы

    Зоя. Когда мы вытащили тебя из трещины, ты был как труп.

    Ирина.   Острая   кислородная   недостаточность,   переохлаждение   плюс
    тяжелейшие  ушибы.  Возможно,  есть  небольшое сотрясение мозга. Поэтому
    лежи, не двигайся несколько дней.

    Виталий   (задумчиво).   Кажется,   я  изобрел  еще  один  очень  важный
    принцип... (Все смеются, Виталий обескуражен.) Что я такого сказал?

    Янис. Не обижайся, старина, мы смеемся не над тобой.

    Ирина.  Теперь  я  знаю  цену твоим принципам: стоило заиграть какому-то
    камню, и все твои принципы...

    Виталий  (обиженно).  Что, я тронул кого-нибудь? Убил? Задушил? (Янису.)
    Ты что-нибудь имеешь против меня?

    Янис.  Нет.  Не волнуйся, это был не ты. Ведь все это происходило совсем
    в другую эпоху.

    Виталий. Вот попробуй ей объясни.

    Янис.  По-моему,  всем  все понятно. Главное, друзья, заключается в том,
    что  здесь,  в  своем времени мы остаемся людьми. (Добродушно, косясь на
    Виталия.) Конечно, не без маленьких, очень маленьких недостатков...

    Виталий (торопливо прожевывая кусок колбасы). Вы меня волнуете...

    Янис.  А  Виталий - молодец, перенес продукты в пещеру, теперь бы сидели
    голодные: все осталось бы под скалой.

    Ирина. Ой, не говорите мне про пещеру! Не могу представить, как я могла...

    Янис.  Ничего  особенного.  Влияние  звукового  поля.  Видимо,  за  счет
    микротолчков  источник  все  время излучал небольшую мощность, которая и
    действовала.на нас постоянно в течение всех последних дней.

    Ирина. Да, но как я могла?!

    Виталий.  Теперь  я тоже знаю твои возможности. (Шутливо отодвигается от
    нее.) Надо подальше от тебя, а то еще возьмешь дубину и...

    Василий   Харитонович   (Янису).   Ты  счастливый,  ты  держал  в  руках
    Смешивающий тысячу веков камень Эрдени!

    Янис  (с  усмешкой).  Я  счастлив,  что  живу сейчас, а не тогда. (Тоном
    ученого,  бесстрастно.)  Поющее  яйцо,  поющая  лагуна,  поющий  камень,
    поющее  озеро  -  все  это  следствие  случайных встреч с одной и той же
    модификацией машины времени...

    Зоя (насмешливо). Ясно. Только при чем здесь музыка?

    Янис.  Ну,  это понятно: расчет на то, что только разумных существ может
    привлечь  и  заинтересовать  источник  музыки.  Вот  мы и оказались теми
    счастливцами.  Не  исключена  возможность,  что в будущем нас ждут новые
    встречи с поющими камнями.

    Виталий.  Ну  уж  извините,  на  этот  случай у меня есть новый принцип:
    подальше от поющих камней!

    "Смена", 1974, ‘ 21 -23.





















    Анатолий Ершов, Борис Зубков

    "ТАЙФУН" МЕНЯЕТ КУРС

    Научно-фантастический рассказ




    Патрульный  корабль  "Тайфун"  международной метеослужбы вторую неделю в
    океане.  Его  экипаж всего лишь три человека. Метеоролог Генрих Кох, мой
    друг  геофизик  Анвар, которого я знаю еще по Ташкентскому университету,
    и я - штурман и специалист по физиологии подводных работ.

    "Тайфун"  -  сгусток  инженерных  и  научных  достижений.  Непотопляемая
    скорлупа,  влекомая  яростью  водометных  движителей,  питаемая энергией
    атомных батарей.

    -  Как  всегда,  спали  крепко?  День  перепутали  с ночью? - добродушно
    иронизируя, спросил Генрих.

    Он был явно озабочен.

    -  Вы когда-нибудь слышали голоса океана? - вопрос его прозвучал слишком
    серьезно.

    Мне  почему-то  не  нравится  его  тон. Я мысленно развернул перед собой
    страницы  пособий  и  монографий  по гидроакустике... Инфразвуки морских
    волн...   Потрескивание   и  щелчки  ракообразных...  Характерные  звуки
    косяков рыб... Сигналы тайфуна...

    -  Нет,  нет,  -  словно  читая мои мысли, покачал головой Генрих. - Тут
    совсем другое.

    Он   приглашающим  жестом  дотронулся  до  массивного  запора  люка.  Мы
    спустились   вниз  по  ступенькам  рифленого  железа  и  вошли  в  отсек
    акустоконтроля.

    Генрих  нажал  на  клавиши  магнитофона. Я услышал странный звук - будто
    под  водой  с  ревом летел реактивный самолет. Никакое живое существо не
    могло издавать подобных звуков. Я пожал плечами.

    - Надо послать запрос на базу. Можно передать им запись таинственных звуков.

    - Я не хотел бы поступать именно так.

    - Почему?

    Генрих  замялся,  а  я  не  спешил помочь ему. Наступила неловкая пауза.
    Наконец, он сказал:

    -  Я  не думаю, что это шум двигателей или вообще каких-либо механизмов.
    У меня есть предположение - это отзвуки подводного землетрясения.

    - Очень уж похоже на рев двигателей.

    -  Земные  недра  говорят  на  разных  языках.  Акустические явления при
    землетрясениях вообще плохо изучены.

    Мне  во