тнике,  смотрю  ей  вслед  озадаченно  и  медленно
    прозреваю.  А  она идет себе, прутиком помахивая. Походя - нашим потом и
    нашей  кровью  восставленные  царства  разрушает.  И катастрофами этими,
    потопами  вселенскими,  катаклизмами  да  хроноклазмами - свою Вселенную
    творит, свой мир созидает.

    И в этом мире мне жить.

    "Фантакрим-MEGA", 1991, ‘ 1.























    Л. Письмен
    Всякие там цивилизации





                              Дневник наоборотника

    30 декабря

    Этот  год,  едва  начавшись,  принес  мне  великую радость. Просто чудо,
    сколь  быстро  и  полно  сбываются  дружеские  пожелания, нашептанные за
    надтреснутой  чаркой  доброго  прокисшего  вина. Я не удивлюсь, если мое
    имя  будет  напечатано  во  всех  вчерашних газетах мельчайшим петитом в
    конце самой последней страницы.

    По  полно  упиваться  тщеславием,  недостойным  истинного  изобретателя.
    Сегодня  мне,  наконец,  удалось  установить  контакт  с  Альтернативным
    Пространством!

    5 декабря.

    Мои  дневник в небрежении. По уши в работе. Аппарат еще не совершенен, и
    я  провожу  подле  него  сутки напролет. Только моя долготерпеливая жена
    способна  еще  вынести меня, причесанного и чисто выбритого, бормочущего
    комплименты.

    Зато  результаты  уже  налицо.  Я  ежедневно  часами  беседую с каким-то
    разумным  существом  из  иного пространства. Правда, я никак не разберу,
    что  оно  хочет  сказать,  да  и оно, боюсь, меня не совсем понимает. Но
    начало положено.

    16 ноября.

    Удалось   усовершенствовать   аппарат,   заменив   новые  радиолампы  на
    подержанные.  Счастье, что у меня есть влиятельный знакомый в Управлении
    Утиля,   иначе  такого  чудного  хлама  нигде  не  достать.  Дело  сразу
    сдвинулось  с  мертвой  точки. Теперь я уже слышу членораздельную речь и
    могу рассчитывать, что тоже буду понят.

    9 ноября.

    Удивительная  штука!  Оказывается,  мои  собеседник  из  Альтернативного
    Пространства  занят  тем  же  делом,  что  я,  и тоже на седьмом небе от
    счастья.  Правда,  у него какие то странные понятия обо всем. Про себя я
    называю его Наоборотником.

    Впервые  за  два месяца провел вечер в кругу семьи, отметил установление
    контакта.   Жена   приготовила   особенный  ужин:  сушеные  мухоморы  на
    касторовом  масле.  Детишки  перемазались  чернилами  и наперебой щипали
    меня  и  пинали ногами. Шум стоял такой, что соседи пришли поблагодарить
    за беспокойство. В общем, отдохнул по-настоящему.

    4 ноября.

    Невозможно!  Невероятно!  Альтернативное Пространство - настоящая страна
    сокровищ.  Они ходят по колено в грязи, дышат целебным дымом и копотью -
    и  сами  не  замечают  своего  счастья!  Их  автомобили  выбрасывают  из
    выхлопных  труб  живительный  угарный  газ - не то что наши, отравляющие
    все  вокруг  невыносимо  пахнущим розовым маслом. Их реки покрыты липкой
    радужной  пленкой,  отрадой  купальщика,  -  и  они еще этим недовольны.
    Воистину,  несовершенен  род  людской,  и люди не умеют ценить того, что
    дано  им  в изобилии. Что они творят, безумцы! Они жгут мусор в огромных
    печах!  Они сдают бутылки! Они пускают в переплавку ржавое железо, какое
    хранится за семью замками в наших сокровищницах! Боже! Боже!

    19 сентября.

    Подавил  свой  ужас  и  восторг.  Эмоции  - не дело изобретателя. У меня
    появилась  идея аппарата, который позволит обмениваться с Альтернативным
    Пространством  не  только  информацией, но и материальными объектами. От
    возможных  экономических  последствий  такого  обмена  кидает  в  дрожь.
    Контакты  с  Наоборотником  пока  ограничил.  Надо, чтобы он ни о чем не
    догадался, а то может запросить втридорога.

    1 августа.

    Наоборотник  проговорился,  что их сторона тоже заинтересована в обмене.
    Они  там  считают, что золото и алмазы - это бог знает какая ценность. И
    еще  им  нравится,  что наши реки текут молоком и медом. Что ж, их дело.
    По-видимому,  можно будет сплавлять в Альтернативное Пространство разные
    промышленные  отходы,  избавившись  тем  самым  от  проблемы загрязнения
    среды. Но для этого понадобится массовый выпуск дешевых обменных аппаратов.

    Сотрудничество  с  Наоборотником вновь наладилось. Копаем с двух сторон.
    Правда,  его  советы  мне  не  очень-то  помогают.  Ему не понять, какое
    высокое искусство нужно, чтобы делать все кое-как.

    14 июня.

    Скоро  ли?  Скорей  бы!  Вся  моя  жизнь  заключена  в этом великолепном
    сооружении из перегоревших пробок и драных жестянок - в моем аппарате!

    10 мая.

    Все  готово.  Назначен  первый опыт по обмену веществом с Альтернативным
    Пространством.  Прибывает  правительственная  комиссия.  Надеваю  лучшие
    лохмотья, посыпаю голову пеплом и препоясываюсь вервием.

    1 мая.

    Конец.  Лежу  в  больнице.  Еще  повезло,  что  первый опыт шел с малыми
    дозами:  иначе  взрыв разворотил бы весь город. Оказалось, что сокровища
    наоборотников  состоят  из  антивещества.  Вот  проклятье!  Теперь  меня
    озолотят...
                               Донжуанский список

    Имя   профессора   Хамбага   из  университета  в  Кокфорде,  крупнейшего
    специалиста  по  О.  К.  -мезонам, хорошо известно десятку людей на всех
    пяти   континентах.  Однако  широкая  публика  и  не  подозревала  бы  о
    разносторонних талантах ученого, если бы не счастливый случай.

    Накануне  выступления на симпозиуме в Севилье профессор Хамбаг, исследуя
    содержимое  мусорной  корзины в поисках текста своего доклада, обнаружил
    замасленный  и  обтрепанный  свиток.  Как  выяснилось, он содержал около
    тысячи  женских  имен вместе с краткими пометками нескромного содержания
    на  архаическом  испанском  языке  со  множеством грамматических ошибок.
    Было  высказано  предположение, что найденный документ есть не что иное,
    как подлинник знаменитого "донжуанского списка".

    Хотя   профессор  Хамбаг  ничуть  не  верил  этим  выводам  компетентных
    экспертов,  все  же  он  бережно отнесся к реликвии и принес ее к себе в
    лабораторию.  И  никто  не  знает,  как  сложилась  бы дальнейшая судьба
    свитка,  если  бы  глубокая  депрессия,  вызванная  затяжными  дождями и
    разочарованиями  в личной жизни, не заставила профессора Хамбага стереть
    пыль  с  приборов  и вновь заняться постылыми О. К. -мезонами. Каково же
    было  его  удивление, когда на проявленных снимках он обнаружил странные
    траектории,  в  точности повторявшие строчки испанского текста! Причиной
    могла   бьть   только   таинственная   находка,  она  валялась  рядом  с
    экспериментальной установкой.

    Благодаря   незаурядной   энергии   профессора  Хамбага  было  проведено
    всеобьемлющее  физико-химическое исследование реликвии. Свиток оказался,
    конечно,  отнюдь  не  бумажным,  и  его  обтрепапность была не более чем
    тщательно обдуманной маскировкой.

    Если  бы  не новейшие достижения науки и техники, от него нельзя было бы
    оторвать  и  кусочка. Основная информация закодирована непосредственно в
    молекулярной    структуре    свитка,    сделанного   из   парамагнитного
    сверхпроводящего    полимера    невыясненной   природы.   К   сожалению,
    расшифровка  текста  еще не доведена до конца, так как она, по-видимому,
    превышает   интеллектуальные   возможности  не  только  университетского
    компьютера, но и самих исследователей.

    Свиток,  по  всей  видимости, представляет собой отчет о социологическом
    исследовании,    проведенном   в   Испании   XVI   века   представителем
    высокоразвитой    внеземной    цивилизации.    Статистическая    выборка
    чрезвычайно  широка,  наиболее  полны  сведения  о группе женщин (числом
    около тысячи), чьи имена фигурируют в тексте.

    Примененная  методика  чрезвычайно  остроумна.  Чтобы  войти в контакт с
    туземным  населением,  Пришелец  установил  контроль  над телом молодого
    дворянина  по  имени дон Жуан ди Тенорио. Выбор "маски" следует признать
    удачным,  так  как обличие кастильского дворянина обеспечивало Пришельцу
    удобный   контакт   со  всеми  слоями  населения.  Обследование  женщин,
    входящих  в  основную  выборку,  осуществлялось  путем  установления так
    называемой   интимной   связи,   мужчины   изучались  обычно  с  помощью
    миниатюрного  датчика, вмонтированного в острие шпаги. Параметры других,
    наименее  полно  изученных  групп  населения  снимались  телеметрически.
    Отметая  возможные  упреки в негуманности методики, мы хотим подчеркнуть
    незаурядный   такт   исследователя,   действовавшего  в  соответствии  с
    социальными  нормами  и предрассудками той эпохи, включая пение серенад,
    галантные  речи  и  вызовы  на  дуэль.  О  его  такте  свидетельствует и
    маскировка  отчета  под  "донжуанский  список", для составления которого
    был  использован робот Лепорелло. Но выше всего проявилось чувство эпохи
    в  способе  отлета социолога с Земли: его ракета была изготовлена в виде
    каменной скульптуры, получившей известность как Статуя командора.

    Последствия  замечательного открытия профессора Хамбага трудно обозримы,
    но  об одном уже можно говорить с уверенностью. Речь идет о той ясности,
    которую  оно  внесло  в запутанный вопрос о мотивах поведения дон Жуана.
    Любая  теория  по  этому  поводу  должна  объяснить  и увязать следующие
    основные  факты  1)  резкие  изменения личности молодого дон Жуана перед
    началом   его  похождений,  2)  статистически  значимое  отклонение  его
    поведения  от средних этических норм того времени, 3) легкость его побед
    над  женщинами;  4) легкость его побед над мужчинами, 5) странный эпизод
    с  Каменным  гостем  (заметим,  что  почти все авторы концентрируют свое
    внимание на втором пункте).

    К  сожалению, единой теории, объясняющей разом все странности дон Жуана,
    до  сих  пор не существовало. Лишь открытие Хамбага ставит все на место.
    Естественно,  что  "вселение"  Пришельца резко меняет личность человека,
    сохраняя  его  внешнюю оболочку. Естественно, что образ жизни дон Жуана,
    сулящий  обычному  человеку  так  мало  радостей и так много хлопот, как
    нельзя  лучше  подходит социологу. Естественно, что мудрый инопланетник,
    овладевший  тайнами  физиологии  и  высшей  нервной  деятельности, умеет
    брать  свое.  И  наконец,  естественно,  что  рано  или поздно он должен
    исчезнуть в туче огня и дыма!

    Судя  по  размаху  и  глубине  социологических исследований, проведенных
    Пришельцем  в  средневековой Испании, трудно поверить, будто его научная
    программа   ограничивалась   только  данной  страной  и  данной  эпохой.
    Невольно  возникает  подозрение,  что и другие донжуаны служили в разные
    исторические  периоды  и  в  разных странах тем же целям. Не секрет, что
    такого  рода  люди  встречаются  и  в  наши  дни.  Не значит ли это, что
    исследование   Земли   продолжается?   Если   это  так,  то  перед  нами
    открывается  волнующая  перспектива  установления контактов с внеземными
    цивилизациями - без межзвездных перелетов.

    "Химия и жизнь", 1974, ‘ 12.























    Л. Платов
    Мгновение



    ФЕДОТОВ  надеялся, что до таинственного горного озера, цели путешествия,
    доберутся  засветло.  Однако  ночь  застала  экспедицию  в  пути. Скрипя
    седлами,  негромко переговариваясь, двигались всадники, следуя вереницей
    за таджиком-проводником. Наконец, все остановились.

    Большое  водное  пространстве  угадывалось  у подвножия спуска, - оттуда
    тянуло прохладой, сыростью.

    Но  напрасно Федотов всматривался в темноту. Вдали виднелись не то тучи,
    не  то горы, многоплановый фон, - чем дальше, тем светлее. Рядом чернели
    силуэты деревьев.

    - Оно? - спросил Федотов спутника почему-то шопотом. - Где же оно?

    - А вон - внизу!

    Совсем  близко  было долгожданное озеро!.. Вернее звезды, отражающиеся в
    нем.  Звезды были очень яркие большие, непривычно большие; они вспыхнули
    сразу все, будто кто-то раскрыл сундук с жемчужными ожерельями у самых ног.

    Василий  Николаевич,  начальник  экспедиции,  приказал разбивать лагерь.
    Здесь предстояло ждать до утра.

    Некоторые  участники экспедиции заснули сразу. Другие долго умащивались,
    зевая  и  переговариваясь  сонными голосами. Василий Николаевич, сидя на
    корточках  копошился у радиоприемника. Он искал в эфире Москву - обычное
    его занятие по вечерам.

    -  Привычка,  - пояснял он, усмехаясь. - Где бы ни был, - в командировке
    ли,  дома, в экспедиции, - всегда стараюсь услышать перед сном бой часов
    на Спасской башне...

    Федотов сердито натянул одеяло на голову.

    -  Не  спится?  -  обернулся  Василий  Николаевич,  и карманный фонарик,
    стоявший  на полу, осветил снизу его полное, доброе, озабоченное лицо. -
    И  мне,  представьте!.. Какое-то беспокойство разлито, ожидание чего-то.
    Как перед грозой... Это странно. Небо ясно, туч нет..

    Он нагнулся над радиоприемником, продолжая вертеть верньер настройки.

    Вдруг   внятный  женский  голос  сказал  с  протяжными  чуть  гортанными
    интонациями:

    -  Выводите  жителей  из  домов  на  площадь,  разверните  питательные и
    медицинские  пункты.  Центр,  по нашим данным, пройдет далеко от города,
    однако, не исключено, что...

    Голос  оборвался  сразу,  как  и возник. Спокойно и размеренно передавал
    диктор  последние  известия, где-то попискивала морзянка, Лемешев пропел
    несколько  тактов  из  "Снегурочки", - предостерегающий женский голос не
    появлялся больше, сколько ни вертели верньер.

    -  К  кому  она  обращалась?  Зачем?  -  недоумевающе  бормотал  Василий
    Николаевич.  - Какой-то центр? Далеко от города?.. Вы что-нибудь поняли,
    товарищ Федотов?..

    Но  тут,  как  капля  с  большой  высоты,  упали  над  миром  двенадцать
    медленных гулких ударов.

    ...Улегся  уже  и  Василий Николаевич и вскоре как-то по-детски зачмокал
    губами   во   сне.   Проводник   два  или  три  раза  выходил  проведать
    стреноженных  коней.  А молодой археолог все не мог уснуть. Над странным
    предостережением,   перехваченным   по   радио,   думал  недолго.  Мысли
    вернулись к озеру, притаившемуся там, внизу.

    Итак,  он добрался до него, наконец. Не очень быстро, - спустя несколько
    лет после того, как впервые узнал о нем. Но все-таки добрался, как обещал.

    Что  сказала бы об этом девушка, которая послала его к озеру?.. "Ведь вы
    из  тех,  кто  ловит солнечных зайчиков на стене", - пошутила она тогда.
    (Кажется,   это   была   восточная   поговорка,   образное   определение
    мечтателя).  Однако  вот  он  здесь,  на  берегу горного озера, а завтра
    поутру вместе с водолазами спустится на дно его!

    Федотов  постарался  представить  себе наружность девушки. Странно - это
    долго  не  удавалось  ему.  Почему-то  лучше  всего  запомнились  брови.
    Тоненькой   полоской   они   сходились   у   переносицы,   а   к  вискам
    приподнимались, отчего лицо казалось крылатым.

    Но  сначала  он увидел ее в профиль. Она сидела на одной с ним скамейке,
    уткнувшись  в  книгу.  Губы  ее  забавно шевелились, - наверное, зубрила
    что-нибудь.

    Потом  на бульваре появился щенок, такой лохматый, что глаз и носа почти
    не  было  видно.  Его восхищали опавшие листья, которые, шурша, носились
    по дорожке, и он с радостным лаем гонялся за ними.

    Федотов снова искоса взглянул на девушку и ужаснулся. Она смеялась!

    В  панике он приподнялся со скамьи, готовый бежать. Конечно же, смеялась
    над  ним  -  неуклюжим  провинциальным  ротозеем, который пялит глаза на
    девушек!

    Однако,  проследив  за  направлением  ее  взгляда, он успокоился. Нельзя
    было без смеха наблюдать за забавными прыжками щенка.

    -  Сколько  хлопот  ему  осенью,  -  ободрившись,  сказал Федотов. - Все
    листья шуршат...

    Так завязался разговор, - с помощью щенка

    - Какой лохматый, - подивилась девушка.

    - Да, странный, - подтвердил Федотов. - Я еще не видел таких.

    Потом он вспомнил несколько подходящих к случаю историй о собаках.

    Федотов  говорил  и говорил, не переставая. Он очень боялся, что девушка
    воспользуется  первой же паузой в разговоре и скажет: "Ну, мне пора" или
    "Извините, меня ждут". Нельзя было допускать пауз в разговоре.

    -  Я  провалился на экзаменах в институт, - объявил он с места в карьер.
    И  добавил:  -  Не  хочу,  чтобы  вы думали обо мне лучше, чем я есть на
    самом деле...

    По  его  словам,  подвела  "проклятая"  математика, которая с детства не
    давалась ему.

    -  Но  я одолею ее за зиму, - сказал Федотов. - Мне нужно одолеть ее! Не
    закончив институт, я не смогу стать подводным археологом...

    - Подводным?.. Никогда не слышала о такой профессии - подводный археолог!

    -  Все  дело, может быть, в том, что я из Запорожья, - объяснил Федотов.
    - Неподалеку от нас строили Днепрогэс. А я очень хорошо ныряю...

    Когда  начали  строить  Днепрогэс,  Федотов  был  еще мальчишкой. Летом,
    понятно,  пропадал по целым дням у реки. На спор нырял и оставался почти
    минуту   на   дне   Днепра,   а   для  посрамления  маловеров  показывал
    вещественное  доказательство - речной песок или гальку. Как-то он поднял
    со  дна старинную русскую гривну. В другой раз - заржавленный наконечник
    копья.

    Азарт его возрастал с каждой новой находкой. Но главный триумф был впереди.

    Однажды он нащупал на дне что-то тяжелое, твердое.

    Именно  в  этом  месте  водолазы,  расчищавшие  русло для бетонных быков
    плотины, обнаружили целый клад.

    Это  были доспехи времен Киевской Руси, много веков пролежавшие в речном
    песке.  Огромный  богатырский  меч  с  длинной рукояткой едва подняли на
    плечи четыре школьника, а Федотов, кряхтя, покатил за ними круглый щит.

    Эта   находка,  обогатив  местный  краеведческий  музей,  вместе  с  тем
    определила  и  судьбу Федотова. Он не пошел в строительный техникум, или
    в  технологический  институт,  как большинство его сверстников. Он решил
    стать археологом, и именно подводным!..

    Простодушная   откровенность  этого  юноши  подкупала.  Нельзя  было  не
    ответить тем же.

    - Вас тянет под воду, а меня в глубь земли, - пошутила девушка.

    И она показала толстую книгу, которую держала в руках.

    -  "Курс сейсмологии", - вслух прочел Федотов. - О землетрясениях... А я
    думал: не роман ли?

    - Почему?

    - У вас были такие глаза, когда вы закрыли книгу...

    - Какие же?

    - Мечтательные...

    - Вы все подмечаете!.. Я думала о будущем своей профессии.

    - К тому времени, когда вы станете сейсмологом...

    - Я стану им очень скоро. Я на третьем курсе.

    Федотов не смог удержаться от вздоха, вспомнив о "проклятой" математике.

    -  Но  ведь я значительно старше вас, - рассудительно сказала девушка. -
    Вы сказали, что вам восемнадцать лет, а мне уже двадцать!..

    Они  немного  поспорили  о  том, солидный ли это возраст - двадцать лет,
    или еще не очень.

    За  разговором  не  заметили,  как  встали  со скамейки, прошли бульвар,
    спустились  по  Столешникову  переулку,  миновали площадь Дзержинского и
    площадь Ногина и очутились на набережной.

    - Смотрите-ка! - удивилась девушка. - Устьинский мост!

    Длинная   очередь  медленно  двигалась  вниз  по  гранитным  ступеням  к