Бывает  иногда  скучно  по  вечерам,  и  не  знаешь,  что  делать. Тогда
    вспоминаются  разные забытые встречи, случайные знакомые... Удивительные
    вещи  они  иногда  рассказывают,  эти  знакомые,  без  них век бы ничего
    такого не знал...

    И  деньги у меня как раз были. Не то чтоб они мне совсем не нужны были -
    а  так.  Чем,  думаю,  черт не шутит - попробую. Что деньги жалеть: даст
    Бог день, даст Бог и пищу. Оделся и пошел.

    Холодно  было. Самый вечер для таких дел - тоска так в воздухе и летает.
    В  ледяном  дождике. Морось везде, слякоть. Автобус по лужам брызгает, и
    капли по стеклу бегут...

    Приехал. Думал, там толпа будет - не пройти.

    Однако  ничего  подобного,  пусто. Может, про это мало кто знает. Может,
    не  верят. А может, и денег жалко - это уж кому как. Только нет никого в
    фойе. Дед усатый сидит, мух считает.

    Сдал  я  пальто  свое.  Погляделся  в  зеркало.  Не  скажу,  чтоб  очень
    вдохновился,  но,  в общем, терпимо. Да и хожу я в такие места раз в год
    по  обещанию.  Пошел в зал. Музыка играет в зале, хорошая, плавная. Люди
    кое-где   сидят:   сумрак,   не  разглядишь.  Сел  я  в  угол  -  столик
    двухместный.  Зажег  лампочку  -  над каждым столиком такая лампочка для
    уюта. И правда, неплохо.

    Не  зря  говорят  -  немцев  специально  приглашали, дизайнеров. На свет
    сразу  официант  прилетел. Меню положил и обратно улетел. В темноту. Там
    у  них  в  стене  такая  щель  -  совсем  темная.  В  ней они и летают с
    подносами. Просто удивительно, как им это удается.

    Меню,  конечно,  солидное. Толстая папка, золотое тиснение... Эх, думаю,
    гулять  так  гулять!  А  у самого все-таки мороз по коже. Интересно, что
    дальше  будет, и страшновато. Выбрал рублей на двадцать, считая бутылку.
    Сижу, размышляю, жду, пока официант прилетит.

    Как  она  подошла,  я  даже не заметил. Спросила, не занято ли. Присела.
    Н-ну,  черт  его  знает...  не  такая  уж  и красавица. А обещали просто
    ангела во плоти. Ладно.

    Села  -  на  меня  не  взглянула.  Достала из сумочки что-то или, может,
    положила.  В  общем,  секунд  десять  прошло.  Это  долго.  Я даже успел
    подумать: "Посмотрим, как это у нее получится".

    И  тут  она подняла взгляд. И все мое недоверие пошло потихоньку мелкими
    трещинками,  зазвенело  и  рассыпалось.  У нее получалось, и как здорово
    получалось!  Посмотрели  мы  друг на друга через столик, и закружилась у
    меня  голова.  А  через  полчаса  я  уже  не был собой. Я был тот самый.
    Единственный  и  Неповторимый, это меня она ждала годы, и вот... Сначала
    она  еще сомневалась, вглядывалась - так ли это, и постепенно убеждалась
    -  да,  и  прямо-таки  расцветала  на глазах... но как, каким образом ей
    удалось  передать все это мне, так, что я видел и понимал ее сомнение, и
    страх,  и осторожное счастье, вдруг нарастающее, как лавина. Мы говорили
    о  пустяках, шутили, смеялись, ласково и радостно глядя друг на друга, и
    взгляды  наши  звенели,  как  струны,  слова  были нежны и глубоки, и от
    счастья  кружилась  голова.  Мы  танцевали  под  плавную, сладкой дрожью
    замирающую  музыку,  и  плыли  над  нашими  головами  разноцветные огни,
    волшебно,  мерцающе  переливаясь.  А потом мы опять сидели за столиком в
    уютном  свете и смотрели друг на друга, и я рассказывал ей обо всем, что
    приходило  в  голову, а она слушала и ласково кивала, когда я, не находя
    слов,  говорил:  "Ну,  ты  понимаешь..."  Она  не  задавала  вопросов  -
    словами,  по  крайней мере. Достаточно было взгляда. Она слушала с таким
    вниманием, а мне так хотелось говорить...

    ...Проклятое  железо,  оно  крутится  у меня перед глазами долгие дни, и
    конца  ему  нет  и  нет  начала,  и  когда, наконец, кончается смена и я
    отхожу  прочь,  на  мое  место в этот грохот и свист сразу же становится
    другой,  и  ничего  не  меняется, словно меня и не было никогда. А я иду
    домой,  в  пустую  квартиру,  и  голова  моя  гудит  от  давней  тяжелой
    усталости,  а завтра такой же день, и еще один, и еще... И меня никто не
    замечает,  не  видит,  словно меня нет, но ведь я есть, я был, и все эти
    годы  поток  не  прерывался  благодаря  мне...  Наплевать  на все, пусть
    будет,  что  будет,  но того, что было, у меня никто не отнимет, я делаю
    свое дело, и делаю хорошо...

    Она  все  понимала,  смотрела  на  меня  напряженно,  и  глаза ее влажно
    блестели,  она утешала меня, тихонько гладя мою руку, и я был невероятно
    благодарен  ей  за  это,  и вместе с торопливыми словами уходили из меня
    горести  и неудачи, тайные сомнения, обиды - и оставалась высокая вера в
    свою чистую и святую душу, не замеченную никем...

    Как  я  верил в себя там, за тем столом, какие были широкие горизонты, и
    свет,  и ветер! И были музыка, круг света над бокалами - и Она. Мы снова
    танцевали.  В  танце  она  вдруг  нежно  прижалась  ко мне всем телом, я
    склонился, вдохнул шелестяще тонкий, чистый запах - и поцеловал ее.

    Честное  слово, плохо помню, что было дальше. То есть, конечно, примерно
    -  вспоминаю... Мы опять танцевали, говорили и целовались... Наверное, я
    светился  в  сумраке  -  от нежности и счастья. Во всяком случае, к тому
    шло.  Подумать только - всего три часа! С восьми до одиннадцати. И всего
    сто рублей, не считая заказа...

    Надо  полагать, жизнь у нее не мед. Сотня за вечер, за три часа работы -
    это  деньги. Но ведь не три часа она работает. Нужно быть в форме, нужно
    знать дело...

    На это дня мало будет. Жить некогда, пожалуй...

    Психология, гимнастика, актерское мастерство...

    Но  тогда я ни о чем таком не думал. Я был счастлив и доволен собой, как
    настоящий  мужчина.  Меня  любила  лучшая  девушка мира, любила чистой и
    светлой  любовью,  и я был горд этим и благоговел перед ней. Со дна моей
    души  поднялись  все  наивные  мечты,  давно заваленные кучей житейского
    опыта,   и   снова  верилось  в  священную  недоступность,  и  снова  от
    прикосновения  к Ее руке замирало дыхание, а сердце вспыхивало тем самым
    алым светом...

    Светясь  этим светом, я вышел вместе с ней на улицу. Не помню, какая там
    была погода, - не до того было. Я расставался с Ней - навсегда.

    До сих пор осколки той грусти колют мне душу...

    Такси  подошло почти сразу же. Я никак не мог сесть - все пытался узнать
    номер  ее  телефона,  ведь  разлука,  даже  на  несколько часов, была бы
    ужасна...  Она  сунула мне в руку твердую карточку, дверца хлопнула, и я
    умчался, ощущая на губах торопливый поцелуй.

    На  карточке было отпечатано с очень красивыми завитушками: "Благодарю".
    И все.

    Утром  будильник запрыгал у меня над головой, как обычно, в полседьмого.
    Подняв  голову,  я  сразу  же  вспомнил вчерашний вечер, провел рукой по
    лицу  и  улыбнулся.  Все так просто... Человеку хочется любви, нежности,
    хочется  понимания,  радостного  восхищения,  духовной  близости... Есть
    спрос,  есть  и  предложение.  Но стоит ли это превращать в смысл жизни?
    Зачем  ради одного или даже нескольких радостных дней пожизненно терпеть
    присутствие  другого  человека? Ради чего? Ради удовольствия проживать в
    одной  квартире?  Ради  священного процесса воспитания детей, к которому
    не  имеешь  ни желания, ни способностей и можешь в лучшем случае создать
    подобного  себе,  если  не  хуже  - а что в этом хорошего? Если то самое
    чистое  и  бесплатное  счастье,  за  которым  тянется  хвост неудобств и
    неприятностей,  можно  за  деньги купить без всяких приложений - что тут
    плохого?  Деньги-то  трудовые!  Зачем  же  отказываться, если все, как в
    жизни,  -  и  даже  ярче  и  светлее, ведь все так серо и неловко, когда
    случайно, и только тщательно подготовленные случайности хороши?

    И  пусть  кто  хочет ждет того, чего нет, но что "может быть". Волшебные
    слова  "может  быть",  утешение  для дураков. Если не было, значит, и не
    могло  быть,  иначе  было бы! Существует только одна неизбежность. Купив
    вечер  любви, чистой, осиянной светом небесным, я был счастлив, и как ни
    скорбел,  расставаясь,  но  рад  был  в  глубинах души, что все кончится
    сторублевкой  и поцелуем у такси, и не будет никаких продолжений. Хватит
    с  меня высокой любви - рядовой грубый секс проще и дешевле. И для труда
    духовного  достаточно  мне  стального  потока,  изматывающего до дрожи в
    руках,  до зеленого звона в голове, до глухого отупения. Работа дает мне
    деньги,  я  умею  ее  делать,  мне  она  нравится, наконец! Но кроме нее
    ничего я делать не буду.

    Я  зарабатываю  свое право на спокойную жизнь. До сих пор мне не хватало
    только одного - среди всего, что у меня есть и было.

    Больше  в тот ресторан я не пойду никогда. Купив любовь, нужно правильно
    с  ней  обращаться - я храню тепло ее нежности и верю, когда мне холодно
    и  одиноко,  что  был все же вечер, когда меня любили, и больше не нужно
    его повторения...

    "Фантакрим-MEGA", 1991, ‘ 1.















    С. В. Реполовский
    144 часа на станции управления погодой



    "...БУДЕМ  ЖЕ  ДВИГАТЬ  ВПЕРЕД  НАУКУ НА БАЗЕ УЖЕ СЕГОДНЯШНИХ ДОСТИЖЕНИИ
    ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.   ПОДЧИНЯЯ  СЕБЕ  СИЛЫ  ПРИРОДЫ,  НО  НЕ  КУСТАРНО,  НЕ  В
    ОДИНОЧКУ,   А   ОРГАНИЗОВАННО,  ВООРУЖЕННЫЕ  ВСЕМИ  САМЫМИ  СОВЕРШЕННЫМИ
    СРЕДСТВАМИ НАУКИ И ТЕХНИКИ.

    КАК  ЗАМАНЧИВЫ  ДЛЯ  МОЛОДЕЖИ  ПЕРСПЕКТИВЫ  УЧАСТВОВАТЬ  В  КОЛЛЕКТИВНОЙ
    БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ ЧЕЛОВЕКА НАД ПРИРОДОЙ, НАД ВСЕЛЕННОЙ!"
    М. КАЛИНИН
                               ЗАЛ БОЛЬШОЙ КАРТЫ

    В  БОЛЬШОМ  зале главной станции управления погодой СССР шла напряженная
    работа.

    Только  что  получено  важное  задание, в течение ближайших дней вызвать
    обильные  дожди  над  южными  и  центральными  районами  страны.  В этих
    районах  второй  месяц  удерживалась  жаркая сухая погода, после сева не
    выпала ни одна капля дождя, и надвинулась угроза жесточайшей засухи.

    Задание  не  застало  работников  главной  станции врасплох. Засуха была
    предсказана  еще  прошлогодним  долгосрочным  прогнозом,  и  станция уже
    несколько недель готовилась к борьбе с нею.

    Перед   инженерами  стояла  задача  -  до  мельчайших  деталей  уточнить
    состояние  погоды,  а  затем  при  помощи  выведенных советскими учеными
    математических  формул  рассчитать,  как  погода  будет изменяться, если
    предоставить  ее  самой  себе. Тогда станет ясно, где, когда и как нужно
    вмешаться в дела природы, чтобы изменить погоду в желательном направлении.

    Посреди  зала  на  огромном столе располагалась рельефная карта Европы и
    Азии.  Карту  закрывало  толстое  стекло, под которым светились красные,
    зеленые,   желтые   линии,  разделяющие  участки  земной  поверхности  с
    различной  погодой.  Эти  линии  не  оставались  неподвижными. Они очень
    медленно  вытягивались  или изгибались, следуя действительным изменениям
    погоды.

    Почти  всю  карту  покрывали  маленькие  круглые  экраны телевизоров, на
    которых  видно было движение облаков, выпадение дождя или снега. Рядом с
    экраном  телевизоров  блестели  в  маленьких окошках разноцветные цифры.
    Качались  стрелки,  указывающие  направление  ветра.  Все  это  отражало
    результаты      наблюдения      за     погодой     на     многочисленных
    радиометеорологических   станциях.   Эти  станции,  как  обычные  так  и
    автоматические,  располагались  на  поверхности земли, плавали на буях в
    морях и океанах, дрейфовали во льдах Арктики.

    Взглянув  на Большую карту, дежурные инженеры метеорологической разведки
    могли узнать состояние погоды в данный момент на огромном пространстве.

    Вдоль  стен  зала располагалось несколько десятков металлических шкафов.
    В  их  верхней части находились большие экраны телевизоров, над которыми
    виднелись  циферблаты  приборов.  Здесь  более подробно воспроизводилось
    состояние погоды в отдельных районах.

    Вот  на  экране  одного  из  телевизоров  возникло голубое небо. Приборы
    показывали  температуру  32  градуса  тепла,  ветер  5 метров в секунду,
    влажность   воздуха   50  процентов.  Это  была  передача  метеостанции,
    расположенной около Батуми.

    Поле  другого  экрана  застилали  темные  полосы  дождя  -  таковы  были
    показания  станции  на  Северном Урале. Около этого экрана стоял инженер
    Свиридов и напряженно смотрел на изображение дождя.

    -  Уточните  состояние  погоды  на  высотах,  -  раздался голос главного
    инженера-метеоролога зала Большой карты.

    Но  инженер  Свиридов,  стоявший  возле  телевизионного экрана уральской
    метеостанции  не расслышал приказания. Картина дождя на Урале удивляла и
    волновала  его. Он знал, что по долгосрочному прогнозу там, где в данный
    момент  шел  дождь,  должна  была стоять ясная погода. Неужели совершена
    грубая  ошибка  в  предсказании погоды? Но как она могла произойти? Ведь
    теперь  иные  времена,  теперь  все  долгосрочные  прогнозы  оказываются
    точными до мельчайших деталей!

    - Уточните погоду на высотах! - еще раз повторил главный инженер.

    Свиридов  встрепенулся и отошел от экрана. Новое задание отвлекло его от
    мысли  о странном дожде, которого не должно было быть, и он вскоре забыл
    о нем. Роковые последствия этого факта сказались через несколько часов.

    Вот как развернулись события.

                           МОМЕНТАЛЬНЫЙ СНИМОК ПОГОДЫ

    ПОЛУЧИВ   приказание,   Свиридов   приступил  к  запуску  автоматической
    метеостанции-ракеты.  Перед  ним был пульт с кнопками, имевшими надписи:
    "выше",   "ниже",   "право",  "лево",  "скорость",  "высота".  Здесь  же
    находился   диск.   похожий   на  вертушку  автоматического  телефонного
    аппарата.  Инженер  набрал номер "032" и нажал кнопку в центре вертушки.
    Обернувшись  к  окну,  он  увидел,  как  в  то же мгновенье из ангара на
    опушке  леса с резким свистом вылетела ракета, автоматически управляемая
    по   радио.   Вспыхнул  новый  экран:  ракета  передавала  на  телевизор
    состояние погоды, "увиденное" ею во время полета.

    На  экране  поплыли  облака,  внизу  виднелась  Земля.  Дрогнули стрелки
    приборов  над  телевизором:  скорость  2000  километров в час, высота 10
    километров,   температура  35  градусов  холода,  влажность  воздуха  60
    процентов. Стоя перед телевизором, Свиридов читал эти цифры вслух.

    Под   стеклом   на   Большой   карте   двигалась  яркая  зеленая  точка,
    показывающая путь ракеты номер "032".

    Ракета  летела  над  районами  Украины,  затем над центральными районами
    страны  Влажность  50  -  55  -  40  -  35 процентов, небо безоблачно, -
    докладывали приборы ракеты.

    -  Достаточно,  направьте  ракету  номер  "126"  из Мурманска в северные
    районы, - раздался голос главного инженера-метеоролога.

    Несколько  поворотов  ручек на другом телевизоре, и вскоре новая зеленая
    точка  заскользила  под  стеклом  Большой  карты.  На  экране телевизора
    появились  цифры  -  высота  180  километров, скорость 6000 километров в
    час. Это поступали сведения от ракеты, поднявшейся из Мурманска.

    Вскоре   зеленая   точка   мурманской   ракеты   переместилась  ближе  к
    Гренландии.  Послушная  радиосигналам,  она  устремилась  в  нижние слои
    атмосферы  и теперь летела над северными районами Атлантического океана.
    Там  формировались  циклоны  -  воздушные  образования,  которые несут с
    собой   осадки.  На  экране  телевизора  замелькали  облака.  Потом  они
    сомкнулись  в  серую  пелену,  плотный  туман  закрыл Землю, и на стекле
    телевизора отчетливо отразились капли дождя.

    Снова  повороты  ручек  управления,  и вот уже приборы показывают другие
    цифры:  влажность  90-95-100 процентов, температура 2 градуса выше нуля,
    высота  полета  2 километра. Зеленая точка третьей ракеты, выпущенной из
    бухты Тихой, перемещается над Северным Ледовитым океаном к району полюса...

    Так  в  течение  нескольких  часов  работники главной станции управления
    погодой  узнали  состояние атмосферы Земли на различных высотах. Это был
    как  бы  моментальный  снимок  погоды. Он давал много, но далеко не все,
    что  требовалось  ученым.  Так  же  как по фотоснимку нельзя узнать, что
    происходило  до  момента  фотографии,  так  и  по  сведениям о состоянии
    погоды  в данный момент нельзя сказать, какой была погода несколько дней
    тому   назад.   А   без   этого   нельзя   получить   точные  цифры  для
    метеорологических  расчетов, нельзя воспользоваться формулами, с помощью
    которых  советские  ученые научились не только безошибочно предсказывать
    погоду  вперед  на  значительные  сроки,  но  и  вычислять, как изменить
    состояние погоды по своему желанию.

    Поэтому,  выяснив  состояние  погоды  на всем земном шаре на 15 часов 00
    минут,   главный  инженер  метеоролог  перешел  с  несколькими  научными
    сотрудниками в соседний зал.

                             СЛОВО ИМЕЕТ МАТЕМАТИКА

    ЭТОТ  зал  походил  на  обычный  зал  дневного кино, только в его центре
    вместо   кресел  стояло  несколько  дополнительных  проекторов.  Щелкнул
    рубильник,   и   на  экране  появилась  большая,  испещренная  условными
    значками  карта  Европы и Азии. Это был снимок погоды по состоянию на 15
    часов  месяц тому назад. Карта на соседнем экране отражала "моментальный
    снимок"  погоды  в  тот  же  час  сегодняшнего  дня.  Научные сотрудники
    проектировали   на   экраны   различные  линейки,  с  по  мощью  которых
    измерялись  расстояния  на  картах  и снимались необходимые сведения для
    вычислений.

    Но  вот  первая  серия  расчетов  по картам произведена. Нажим кнопки на
    пульте  управления,  и  на  экране  можно  видеть  непрерывное изменение
    погоды.  Скорость  проекции регулируется с пульта. Просмотрено изменение
    погоды  за  5  дней. Нажим кнопки - и вновь на экране неподвижная карта.
    Вновь   производятся   вычисления.   Опять   пускается   кинолента.  Еще
    остановка. И так много раз...

    Шли  вторые  сутки  напряженной  работы.  Данные о фактическом изменении
    погоды  за прошедший месяц сравнивались с долгосрочным прогнозом погоды,
    уточнялись   цифры,  подстановка  которых  в  метеорологические  формулы
    должна была сказать, что необходимо сделать для ликвидации засухи.

    Полученные  цифры  были  переданы в вычислительный зал. Это было царство
    машинной  математики.  Сложнейшие  счетные машины обрабатывали материал,
    добытый   метеорологами.   Ученые   в   последний   раз  проверяли  свои
    соображения, формулы, расчеты.

                                    * * *

    Попытки    изменять   погоду   предпринимались   давно.   На   небольших
    пространствах  в  несколько квадратных километров путем электризации или
    охлаждения  воздуха  пытались  создавать искусственный дождь, туман или,
    наоборот, рассеивать облака.

    Но  все  это  требовало  энергии  в таких огромных количествах, которыми
    люди  не  располагали. Кроме того, несовершенство приборов, недостаточно
    развитая  сеть  метеорологических  станций  на  крайнем  севере  страны,
    плохая  изученность  верхних  слоев  атмосферы, очень сильно влияющих на
    погоду  у Земли, не давали возможности установить точные законы, которым
    подчиняется  погода,  и только в результате невиданного развития науки и
    техники  социалистической  страны  в  послевоенный  период, в результате