шила:  а  может,  голубь  был  просто  такой
породистый. Пушисто-хохлатый. С чьей-то голубятни улетел,  удрал,  наверное,
чтобы не съели. Держат ведь, говорят, некоторые до сих пор...
   Решив проверить это предположение, Рита  отошла  от  своего  аквариума  и
осторожно потянула к сизарю  раскрытую  ладонь,  выпростанную  из  рукавицы.
Пальцы у Риты были именно такие, какие бывают у  тридцатипятилетней  женщины
"со следами высшего образования", не от хорошей жизни подавшейся в  рыночные
торговки.  Ещ„  не  опухшие-оплывшие-бесформенные,  но  уже  огрубевшие,   с
красными пятнами на костяшках. И ногти -  наманикюренные,  но  обломанные  и
обгрызенные...
   По Ритиной логике, домашний породистый голубь  из  голубятни  должен  был
быть совершенно ручным. Увы!.. Чистота е„  намерений  вызвала  у  обладателя
хохолка  вполне  обоснованные  подозрения.  Когда   рука   приблизилась   на
критическое, с его точки зрения, расстояние, мутант - или не мутант, кто его
разбер„т - захлопал крыльями и нервно взлетел. Женщина вздохнула,  проводила
его взглядом и тут увидела, что  к  ней  приближался  первый  за  весь  день
покупатель.
   О-о-о. Это был не совсем обычный покупатель.  Вернее  -  совсем  даже  не
обычный.
   Он появлялся каждый будний день, весь  неполный  месяц  Ритиной  рыночной
биографии, и остальные ларьки ему  были  без  надобности.  Его  интересовали
только "Цветы Кавказа", да и то, надо думать,  не  из-за  особой  Поганкиной
привлекательности,  а  потому,  что   других   цветочников   поблизости   не
наблюдалось.  Они  с  Ритой  уже  вторую  неделю  здоровались,  даже  иногда
обсуждали погоду, и надо ли говорить, что она загодя  откладывала  для  него
цветочки получше, а выбранный продавала со скидкой, возмещая  затем  разницу
за сч„т других покупателей. Обыкновенных.
   Она только никак не могла решить для себя, кто же он такой.
   Одет всегда очень добротно. Явно не  бедствует.  Розочки  по  полтинничку
бер„т не поморщась. Но не из новых русских. Рылом не вышел. У  тех  ряшки...
как бы поприличней сказать... такие авторитетные. А этот - сала  ни  грамма,
скулы углами. И новый русский приезжал бы на "Мерседесе", а  этого  привозит
т„мно-зел„ная "Волга", и сидит он спереди-справа, рядом с  водилой.  Был  бы
лет па двадцать постарше -  Рита  сочла  бы  его  руководителем  предприятия
старого советского образца. Замдиректором или вовсе директором.  Может  быть
(судя по тому, как он всегда поступал с купленным у Риты цветком), даже того
научного института с обманчиво-нейтральным названием, который раньше занимал
сгоревшее здание... Хотя нет. Таких советских директоров отродясь в  природе
не бывало. Где лысина, где нездорово-от„чная физиономия и деревянная  фигура
завтрашнего инфарктника?.. Фиг вам. Олимпийский чемпион на покое. А может, и
не на покое. От того места, где всегда останавливалась машина, и до  Ритиной
"точки" вела асфальтовая дорожка, сплошь покрытая  чудовищным  голол„дом.  С
раннего утра дорожку до зеркального сияния раскатывали вес„лые  студенты  из
расположенных поблизости  общежитии.  Потом,  ругаясь  и  шаркая,  добавляли
глянца рыночные покупатели. Так вот, мужчина ходил по этом катку, совершенно
не осторожничая. Но Поганка ни разу не видела, чтобы он поскользнулся:
   Он подош„л, поздоровался, и Рита радостно захлопотала:
   - Вот свеженькие, очень советую... Долго не вянут и холода  не  боятся...
Хозяин зав„з, небось думал - к праздничку раскупят. А наши и не думали...
   Праздничек действительно ожидался не из тех, на которые россияне привычно
дарят цветы: годовщина выборов Президента. Мужчина кивнул и вдруг спросил:
   - А куда пивной лар„к делся? Конкуренты украли? Упомянутый  лар„к  он  не
посещал никогда, но тот факт, что на его месте остался лишь  рельефный  след
на снегу, оказывается,  заметил.  "Ишь,  какие  мы  наблюдательные...  А  со
стороны кажется - ни налево, ни направо не смотришь..." Вслух она ответила:
   - Так разорились. Вы слышали, может? В который раз пиво закупили,  а  оно
взяло и скисло. Начали торговать, мужики чуть ст„кла им не побили... Да  что
пиво - молоко долговременное, в пакетах, и  то  портится...  даже  в  газете
писали...
   Мужчина  интереса  не  проявил.  Молча  кивнул,  взял  протянутую   Ритой
бледно-лосос„вую розу и вытащил кошел„к. "Да кто ж ты  такой?"  -  в  тысячу
первый раз  подумала  рыночная  цветочница.  Не  в  пример  некоторым,  "е„"
покупатель не благоухал дорогими парфюмами и был коротко стрижен - хотя и не
по-бандитски (а надо сказать, что мысль  о  бандитах  у  Поганки  мелькала).
Русые волосы были пушистыми ровно настолько, чтобы, несмотря  на  аккуратный
„жик. производить впечатление неисправимой кудлатости. В них блестела густая
яркая седина. "А вдруг ты  военный?  -  осенило  вдруг  Риту.  -  "Настоящий
полковник""...
   Строчка из  популярной  песни,  посвящ„нной  на  самом-то  деле  женскому
одиночеству  и  несбыточному  ожиданию  принца,   внезапно   сработала   как
катализатор. На глаза навернулись слезы,  выжатые  вовсе  не  холодом  и  не
поднявшимся ветром.
   - Мужчина!..  -  жалобно  проговорила  Поганка.  -  Вот  вы  вс„  ходите,
ходите... цветочки бер„те... А взяли бы да хоть разочек к бедной  девушке  в
гости зашли! По-простому-то...
   Он успев кивнуть ей на прощание, уже поворачивался идти.  Занятый  своими
мыслями, он,  конечно,  не  ожидал  подобных  речей  (которые  саму-то  Риту
застигли врасплох). Он вскинул голову и пристально  посмотрел  на  не„.  Ой,
глаза были!.. Рентгеновские!..
   - Так ведь побрезгуете... знаю я вас... - всхлипнула цветочница.
   В настоящий момент е„ женская биография действительно сворачивала  прямым
ходом в тартарары.  Отвернувшись,  Поганка  сердито  высморкалась,  буркнула
"извините" и  вытерла  руку  о  некогда  белый  передник.  И  по  ходу  дела
вспомнила, где последний раз видела точно такие  глаза.  Видела!  Только  на
более молодом и специфически напряж„нном лице. В при„мной Большого дома. вот
где. Что характерно, цвет тех глаз Рига не запомнила. Не запомнила и теперь.
   - Если бы брезговал, не покупал бы у вас. - неожиданно ответил мужчина.
   - А... - Рита безнад„жно махнула рукой. - Я вообще-то во-о-он в том  доме
живу... Видите, где антенна сломанная висит? - Он не  посмотрел,  но  терять
было нечего, и она продолжала:
   - Пятый подъезд, пятьдесят восьмая квартира... Предпоследний этаж... Мало
ли... соскучитесь как-нибудь вечерком...
   - Спасибо, - кивнул "настоящий полковник". Повернулся - уже  окончательно
- и зашагал вдоль реш„тчатой выгородки, гордо именовавшейся автосалоном.  Он
шел туда, где подпирал клочковатое утреннее небо пятнадцатиэтажный угловатый
огарок бывшего "Гипертеха". Ритина подружка Натаха  своими  глазами  видела,
КАК ЭТО БЫЛО. Как рвались  из  окон  раскал„нные  рыжие  протуберанцы  и  по
асфальту  хлестали  шрапнелью  осколки  ст„кол,  лопнувших   от   непомерной
температуры, как  теснились  тревожно-красные  машины  пожарных  и  завывала
"Скорая помощь",  а  поодаль  стояли  растерянные  и  продрогшие  сотрудники
института, выбежавшие из своих  лабораторий  в  одних  пиджачках  и  рабочих
халатах. И лез в такое же утреннее -  только  осеннее  и  дождливое  -  небо
клубящийся дымный столб, сплошной и монументальный, словно  в  передаче  про
камчатский вулкан, но вулкан - это дал„ко  и  по  телевизору,  а  здесь  вс„
происходило прямо посреди Питера - и ОЧЕНЬ взаправду...
   ...Т„мно-зел„ная "Волга" тронулась с места и  не  спеша  передвинулась  к
перекр„стку, чтобы подобрать Поганкиного  покупателя  и  не  заставлять  его
далеко возвращаться. Вс„ как всегда, вс„ по завед„нному  ритуалу.  Почти  на
самом углу беспомощно замер большой импортный джип. Возле  него  раздраженно
метался владелец - насколько могла разглядеть Рита, с физиономией не то  что
"семь на восемь", а что ни  есть  "семнадцать  на  восемнадцать".  Ещ„  одна
закономерность. Именно  в  этом  месте  Рита  почти  каждый  день  наблюдала
заглохшие иномарки. Явно не нравилось что-то тонкой  импортной  электронике.
Отечественные автомобили, примитивные и над„жные, как утюги, брали  иномарки
"на галстук", и метров через сто те заводились как ни в ч„м не бывало.
   Водитель "Волги" вылез наружу и подош„л  посочувствовать  джиповладельцу.
Тот, судя по жестам, прочувствованно и в  ярких  красках  изложил  ему  свою
точку зрения на случившееся. Потом вытащил сотовый и начал звонить. Кажется,
из этого тоже никакого толку не вышло. Мужик  так  тряс  маленький  аппарат,
словно собирался расколотить, его о заледенелый  асфальт.  Водитель  "Волги"
пожалел ни в ч„м не повинную  технику:  Подозвал  багрового,  точно  св„кла,
мордоворота и выудил из  "Волги"  трубку  автомобильной  связи.  Та  хоть  и
трещала помехами, реагируя на  "нехорошее  место",  но  связь  обеспечивала.
"Семнадцать на восемнадцать" набрал номер, дождался соединения и заорал так,
что отдельные метафоры долетали  даже  туда,  где  стояла  Поганка.  Женщина
прислушалась с пробудившимся профессиональным интересом.
   Между тем е„ недавний собеседник, держа в руке розу, подош„л к  рубчатому
бетонному  забору,  который  ограждал  пепелище  от  бомжей,   марод„ров   и
малолетних любителей поиграть в сталкеров. Между  монолитными  плитами  были
щели, но такие, что не пролезла бы и кошка. Мужчина поднял  голову  и  долго
смотрел на изуродованный фасад. Туда, где раньше было одно из многих окно, и
свет в н„м, случалось, не погасал круглые сутки. Теперь...
   - Спи спокойно,  -  проговорил  он  негромко.  И  опустил  розу  в  щель,
законопаченную раствором примерно на метр от  земли.  Он  специально  выбрал
именно эту щель, чтобы не видеть, как цветок падает наземь с той  стороны  и
оста„тся одиноко и беззащитно лежать среди принес„нных вчера, на той неделе,
полгода назад... обращаемых и  уже  обращ„нных  в  прах  дожд„м,  морозом  и
временем...
   Он молча постоял ещ„ немного, не обращая внимания на взгляды редких в это
время прохожих. Потом вздохнул и пош„л к ожидавшей  машине.  "Семнадцать  на
восемнадцать" зябко топтался возле м„ртвого  джипа,  свирепо  вглядываясь  в
уличную даль  -  где  там  черти  носят  вызванную  подмогу?..  Когда  Ритин
покупатель прош„л мимо него, он посторонился. Инстинктивно,  без  осознанной
мысли о том, почему и зачем. А тот сел на правое сиденье  "Волги"  и  кивнул
водителю:
   - Поехали.
   Автомобиль тронулся, обогнул джип и скрылся из глаз. Женщина с  безвкусно
накрашенным, пятнистым от холода лицом, стоявшая возле аквариума с  цветами,
почувствовала себя очень несчастной, вздрогнула под толстой ст„ганой курткой
и подумала: "Не прид„т..." И правда - в самом-то деле, а что ему приходить?!
Ему... такому... да в гости к какой-то вульгарной цветочнице, которой  перед
выходом на работу  самой  на  себя  в  зеркало  страшно  смотреть?..  Им  бы
встретиться в другое время и в другом месте, когда она... Э, да что  теперь.
Взялся за гуж - не говори, что не дюж...
   Рита оглянулась по сторонам: не видит ли кто? Быстро стянула  рукавицу...
извлекла из внутреннего кармана чистенький  носовой  платочек...  промокнула
глаза,  высморкалась  и  воровато-быстро  пшикнула  в  нос   из   импортного
флакончика с лекарственным спрэем. Насморк, кажется, был настроен серь„зно.

Работ„нка не для слабонервных

   Как известно, уч„ные - это  люди,  удовлетворяющие  сво„  любопытство  за
государственный сч„т. Иногда  государство  им  за  это  даже  ещ„  и  платит
зарплату.
   После того, как в достопамятном эксперименте что-то - что именно, до  сих
пор оставалось загадкой - - пошло не так  и  здание  на  Бассейной  выгорело
дотла, научно-оборонную контору с безобидным названием "Гипертех" оперативно
переселили от греха подальше, под Гатчину. Туда, где неподал„ку от объездной
дороги тихо ветшал недостроенный гостиничный  комплекс.  Здания  потребовали
переделок, в некоторых корпусах ещ„ и до сих пор тянулся ремонт, но  научным
маньякам не до евростандарта. Был бы стол, куда поставить компьютер!
   Мощный "Селерон" имел быстродействие за пятьсот мегагерц, но для  задачи,
над которой он в данное время трудился, и того было  мало.  Правду  сказать,
исследователей гораздо больше устроил бы хоть  завалященький  "Крэй"  <Марка
суперкомпьютера>, но... на безрыбье...
   В  тридцать  пятой  лаборатории  происходил  очень  долгий  и  трудо„мкий
вычислительный эксперимент.
   Компьютер  негромко  шуршал  вентиляторами,  обдувавшими  перегретые   от
умственного усилия микросхемы. Кроме этого, в комнате  было  слышно  дыхание
четверых людей и размеренный стук резинового  набалдашника  о  линолеум.  От
двери  к  окну,  меряя  шагами  черно-синие  квадратики   пола   и   заметно
прихрамывая, нервно расхаживал всклокоченный седовласый начлаб. Его  молодые
коллеги втро„м нависали над вычислительной машиной. Все трое вглядывались  в
экран, на  котором  со  страшной  медлительностью  возникала  яркая  цветная
картинка.
   Вот к ней  добавилось  ещ„  несколько  точек,  и  длинноволосый  очкарик,
сидевший за клавиатурой, оглянулся через плечо:
   - Лев Поликарпович, пош„л первый аккорд!  Профессор  Звягинцев  застыл  в
центре комнаты, тяжело опираясь на трость:
   - Расхождение?..
   - Не видно пока, - отозвалась полная темноволосая девушка. Она терзала  в
зубах  незажженную  сигарету.   Курить   в   присутствии   компьютера   было
категорически воспрещено, а уходить в отвед„нное место, на лестницу - не тот
момент.
   Светящиеся часы над дверью показывали  семнадцать  ноль-ноль.  Мартовское
солнце за окнами отч„тливо клонилось к  западу.  На  это  никто  не  обращал
внимания.
   Компьютер выдал ещ„ одну точку и опять надолго задумался...
   Вычислительный эксперимент  -  это,  выражаясь  антинаучно,  когда  часть
большой разветвленной программы притворяется экспериментальной установкой. А
другая е„ часть изображает объект, с которым установка  работает.  В  данном
случае  -  крохотную  горошинку  вакуума,  в  которую  виртуальным   образом
нагнетается магнитное поле и синхронно бьют виртуальные же лазерные лучи.
   Вычислительный эксперимент хорош тем, что любые параметры установки можно
как угодно менять простым движением клавиши. Представили, как это  выглядело
бы "вживую", на огромном дорогостоящем агрегате?..
   А  кроме  того,  даже   самая   зубодробительная   неудача   виртуального
эксперимента не заставит компьютер шарахнуть  настоящим  огн„м,  раскурочить
здание, унести  жизни...  Не  понравился  результат  -  остановил,  сбросил,
поменял, что находишь необходимым, и запустил снова...
   Однако слова "смоделировали на  машине"  очень  просто  звучат  только  в
кратких научных докладах, которые делают профессионалы и  слушают  такие  же
профессионалы. А также в наукообразной фантастике,  читая  которую  реальные
специалисты умирают от смеха. Чтобы поставить виртуальный эксперимент,  надо
для  начала  уметь  описать  поведение  объекта   и   установки   на   языке
математических формул.  Всяких  там  конгруэнтностей  и  дискриминантов,  от
одного вида которых у большинства нормальных людей ум немедленно заходит  за
разум. Но это, повторим, для начала. Формулы ещ„  надо  перевести  на  язык,
понятный компьютеру. И то, как это делается, - тоже целая наука, и  тоже  не
для слабонервных. Машине ведь не скажешь: возьми-ка мне  интеграл.  Ей  надо
объяснить вс„ подробно, шажок за шажком.  Предложить  метод.  А  методам,  в
данном случае возможным, - имя легион. Который выбрать?.. Снова наука...
   А внешне вс„ просто. Два слова. "Уч„ные подсчитали"...
   Настоящее дело никогда  не  делается  скоро.  Даже  при  условии  четыр„х
могучих умов и быстродействующего "Селерона".
   Электронные часы на стене показывали семнадцать пятнадцать.
   Каждая  секунда  реальной  работы   как-бы-установки   и   как-бы-объекта
проворачивалась в недрах машины более часа. Внутри маленького узелка пустоты
отслеживалось множество точек, влиявших одна на другую,  и  происходившее  с
ними вычислялось по методу последовательных приближений.  Который  вовсе  не
предназначен для тех, кому результат требуется побыстрее. То есть - опять же
не для слабонервных, не могущих терпеть ожидания...
   ...Картинка на экране обзавелась крохотным локальным экстремумом, и трое,
влипшие в дисплей, разом вдохнув, так и застыли. Теоретически процесс должен
был напоминать священную Фудзи с японской гравюры: предгорья,  предгорья,  а
потом - величественный взл„т  к  озар„нной  светом  вершине.  Лавинообразное
изменение свойств пространства и времени. Четыр„хмерный мир, впервые  дающий
потрогать себя, попробовать на зуб...
   Так вот - до сих пор "гора Фудзи"  в  некоторый  момент  упорно  начинала
извергаться, разваливаться и таять,  как  мороженое  на  асфальте.  Этак  на
четв„ртом часу эксперимента, когда уже ид„т пар  из  ушей  и  всем  кажется,
будто наконец-то подвалила удача. И вот  тут  начинаются  настоящие  чудеса.
Взять хоть упомянутое расхождение,  то  самое,  которого,  точно  д'Артанъян
вызова на  дуэль,  ждал  профессор  Звягинцев.  Требующее  безотлагательного
истолкования. Если  нечто  принципиально  незыблемое  начинает  „рзать,  как
обмылок по банному полу, то в ч„м не правильность? В изначальной  физической
теории? В избранном математическом методе? В  накопившихся  погрешностях?  В
самом программировании, наконец?..
   То есть - снова пар из ушей. Иногда на несколько  дней.  Потом  разда„тся
счастливое "Вс„ ясно!!!",  и  действительно  становится  вс„  ясно,  и  даже
делается не очень понятно, как умудрились проглядеть нечто СТОЛЬ  ОЧЕВИДНОЕ.
Яростные переделки в программе.., ловля "мышей"...  новый  запуск...  полдня
нервного ожидания... и опять пшик.
   ...Процесс  на  экране  благополучно  пережил  свой  экстремум  и   начал
выстраиваться дальше.
   - Лев Поликарпович, вроде прошли... - голос девушки дрогнул.
   - Расхождение? - снова остановился профессор. - Альберт! Тебя спрашиваю!
   Третий из молодых  сотрудников,  красивый  и  крепкий,  спортивного  вида
парень, хотел было ответить "никаких признаков", но  передумал  и  выразился
более обтекаемо:
   - Не видно пока.
   Звягинцев мотнул головой и, стуча палкой,  возобновил  свой  нескончаемый
марафон. Подчин„нным его хождение напоминало тигра в клетке, а ему самому  -
болтание в проруби той самой  штуковины.  Иногда  профессору  казалось,  что
удачи по определению не будет  и  лет  через  десять  на  прочном  линолеуме
образуется вытоптанная тропинка. Так неужели...
   - Неужели нащупали?.. - Девушка передвинула сигарету  во  рту  из  левого
угла в правый. У не„  было  редкое  и  необычное  имя:  Виринея.  Такое  имя
подразумевает бледную таинственную красавицу с  повадками  лесной  колдуньи.
Его обладательница куда  больше  соответствовала  сокращ„нному  варианту,  а
точнее профанации: Вера.
   - Постучи по дереву, - вскинул глаза длинноволосый.
   - Не суеверна, - буркнула научная сотрудница.  И  в  подтверждение  своих
слов постучала по собственной голове - прямо скажем, далеко не "деревянной".
Очкарик оглянулся было в поисках подходящего предмета (не по пластиковому же
столу...), но тут кое-что неожиданно привлекло его внимание, и он возмущ„нно
завопил:
   - Кто подсунул?.. Убью!!!
   Остальные вздрогнули и посмотрели сперва на компьютер (Господи,  что???),
потом - туда, куда смотрел их товарищ.
   Виновник переполоха покоился на очкариковом  столе.  Это  был  тяжеленный
доисторический трансформатор, сгоревший ещ„ при Брежневе, а  может,  даже  и
при Хрущ„ве. Одному Богу известно, кому понадобилось спасать его из прежнего
здания и с каким барахлом он прибыл  сюда.  Но  факт  оставался  фактом:  от
оборудования, купленного за миллионы, остались покор„женные,  не  подлежащие
ремонту ошм„тки, а мятый ком жж„ного провода в допотопной хлопчатой опл„тке,
цел„хонький, даже не намокший в липкой пене, которой тушили пожар,  переехал
за сорок кил