охранниках.  Да,  они  пресекли  попытку
похи...  выноса  оборудования.  Но  ведь  Крайчик,  по  сути,  уже   миновал
проходную! То есть налицо потеря  бдительности  у  ваших,  Иван  Степанович,
подчин„нных. Если бы не счастливая случайность...
   Скудин поневоле вспомнил  фразу  своего  собственного  шефа,  высказанную
очень давно и совсем по другому поводу. "Фитиль готов. Ищут жопу..."
   - А кроме того, Валентин Евгеньевич, я много раз уже вам докладывал и, не
обессудьте, ещ„ раз повторю: лично мне непонятно, почему в  самом  захудалом
провинциальном  аэропорту  есть  и  просвечивание,   и   рамка,   и   ручные
металлоискатели... и  специально  натасканные  служебные  собаки!  А  у  нас
проходная, как...  как  на  фабрике  мягкой  игрушки!  Я  не  спорю,  и  без
соответствующего оборудования можно поддерживать  порядок,  но  только  если
этим занимаются по-настоящему компетентные люди... Преданные Родине и своему
делу...
   Кудеяр  вспомнил  вершины  гор,  затянутые  промозглым  туманом.   Рослые
деревья, о чью древесину тупится стальной нож, их широкие  перистые  листья,
размеренно капающие влагой... Окровавленные столбы на  поляне  и  проволока,
впившаяся в голые беспомощные тела... "Эники-беники ели вареники..."  Укажи,
считалочка, - на кого?..
   - ...Таким образом, действия личного состава, Иван  Степанович,  к  моему
великому сожалению, никакой критики не выдерживают.  Ваши  люди  заслуживают
сурового  взыскания,  а  может  быть,  следует   подумать   и   о   кадровых
мероприятиях... Иван Степанович, вы согласны?
   Скудин повернулся на стуле и улыбнулся  ему.  Ласково  так,  доверительно
улыбнулся. Очень уж он не любил, когда кого-то  привязывали  к  столбам.  Он
поинтересовался со всей солдатской прямотой:
   - А ху-ху не хо-хо?..
   Кадлец был настолько уверен, что найд„т в н„м союзника, что на  мгновение
обалдело умолк. Ему было даже не до  скудинской  грубости  -  все,  в  конце
концов, мужики, все ценители настоящего русского слова. Пока  он  соображал,
на кого бы ещ„ перевести стрелки и можно ли в случае чего обойтись  дежурным
"Запомните, я предупреждал..." - в кабинете  послышался  смех.  Негромкий  и
очень довольный. Смеялся директор.
   - А о ч„м, собственно, мы с вами здесь спорим? - сказал он, вновь  снимая
очки и принимаясь их протирать.  -  Что  такого  произошло?  На  самом  деле
молодые сотрудники Льва Поликарпович, подчиняясь моему распоряжению...
   - Негласному, - тотчас подсказал профессор.
   - ...Подчиняясь моему НЕГЛАСНОМУ распоряжению, в  целях  проверки  режима
имитировали попытку выноса из института ценного  оборудования.  Для  каковой
был использован неработоспособный, давно списанный  трансформатор.  Имитация
выноса  была  выявлена  и  своевременно   пресечена   сотрудниками   охраны,
осуществившими показательное задержание... по ходу которого они проявили  не
только должную  бдительность  и  оперативность,  но  и  гуманизм,  достойный
сове...  российских  органов   безопасности.   Следует   отметить   разумную
инициативу заместителя директора Кадлеца, который, не будучи предупрежд„н  о
мо„м распоряжении, действовал по обстоятельствам... Всем вс„  ясно?  Вопросы
какие-нибудь есть?..

   ...У часового были американские ботинки со стоптанными подошвами, смуглый
поджарый зад и свирепый затяжной понос. "Вот засранец..." - укорачиваясь  от
зловонного потока, Скудин плотно  прижался  к  стене,  задержал  дыхание,  а
сверху, сквозь ячейки ржавой, донельзя загаженной решетки вс„ не прекращался
мерзкий водопад  -  под  удовлетвор„нное  кряхтенье  и  оглушительные  звуки
ветров.
   - Интересно, чем их тут кормят? - Лейтенант  Капустин  отвернул  лицо  от
тучи брызг и, не удержавшись, сплюнул. - А может, прав Гашек, и вс„  в  мире
дерьмо? Вы как думаете. Пал Андреич?
   Говорил он тихо, задыхаясь, мешали сломанные р„бра.
   - Немцы утверждают - вс„, кроме мочи... - Третий обитатель  ямы,  военный
советник по кличке "Капитан
   Кольцов", невесело усмехнулся и сбил щелчком наглую мокрицу,  выбравшуюся
с поверхности жижи ему на щеку. - Это разве говно? Вот в  больших  кабинетах
нахлебаешься, так уж нахлебаешься...
   Он был т„зкой "адъютанта его превосходительства" из одноим„нного  фильма,
отсюда и прозвище.
   Наконец часовой иссяк, выпустил  напоследок  реактивный  звук,  и  в  яме
настала тишина, лишь напоминала  о  себе  гнусная  капель  с  реш„тки,  тихо
плескалась, доходя до  плеч,  зловонная  жижа,  и  по-прежнему  гудели  тучи
свирепых, жалящих до крови насекомых.
   - Ты, Борька, слушай да жизни учись..:
   - Скудин попробовав шевельнуть правой рукой и сразу закусил  губу,  чтобы
не взвыть. - Я когда новобранцем был, у нас байку  рассказывали...  Засекли,
значит, солдатика одного, который чужие посылки, чьими-то мамами  собранные,
потрошил. Ну и... Подпилили в сортире одно очко, а сами, как увидели, что он
ид„т, все остальные быстренько заняли. Он и провалился. Народ тут же д„ру...
Часа два он там барахтался и орал. Наконец вытащили... Так что  ты  думаешь?
Не спасли.
   - Ожоги ? - Спросил Павел Андреевич.
   - Они самые. То есть нам грех жаловаться. Ялта. Ч„рное море...
   - "Самое синее в мире..." - ш„потом запел Кольцов. Иван и Борис подтянули
- тоже ш„потом, но от души. То-то часовые, наверное, удивлялись.
   У Скудина была перебита ключица. С позволения сказать, удачно: без разных
там оскольчатых  обломков,  проткнутых  л„гких,  порванных  артерий.  Другим
повезло меньше. У Бориса  Капустина  были  сломаны  р„бра  и  отбито  нутро.
Капитану Кольцову, помимо контузии, в хлам располосовало плечо и левую щ„ку:
ещ„ ден„к-другой в этой гов„нной яме,  и  гангрены  не  миновать.  Остальным
миротворцам, летевшим с ними в патрульном вертол„те, не повезло  вообще,  их
изуродованные трупы, оставшиеся в  густом  лесу  неподалеку  от  бирманского
городка Ма Сай, теперь обгладывало зверь„. Хотя... если подумать, то  вместо
нормального   везения-невезения    здесь    получалась    сплошная    теория
относительности. Такие вс„ дела, что умереть или  остаться  в  живых  -  ещ„
неизвестно, что лучше. Господин Кхун Са  -  тот  желтомордый,  чьи  люди  их
сперва сбили, потом подобрали и в итоге сунули в эту дыру, - был  самым,  по
непроверенным  данным,  богатым  и  влиятельным   наркобароном   знаменитого
"Золотого треугольника". Владельцем... хорошо бы заводов, газет,  пароходов,
так нет же - необъятных опиумных плантаций и личной армии в пятнадцать тысяч
штыков. С такой оравой, да сидя в непролазных горах,  можно  позволить  себе
перманентную  войну  против  всех.  Резвись  не  хочу  -   показывай   кукиш
правительству, таиландским  пограничникам,  Каренскому  <Карены  -  одна  из
народностей, населяющих Бирму. Идейные противники процветающей в этом районе
наркоторговли>  национально-объедин„нному  фронту...   не   говоря   уж   об
американцах, известных борцах с чужим  наркобизнесом.  Головорезы  Са  чхать
хотели и на движение неприсоединения, и  на  сепаратистские  лозунги,  и  на
призывы превратить Азию в зону мирного  процветания.  Кто  не  с  нами,  тот
против нас! Для начала - в яму с дерьмом, а там видно  будет...  Собственно,
видеть-то особенно нечего: перспектива одна. Смерть. Быстрая или  медленная.
Тех, кому вс„-таки удастся чудом бежать,  ждет  жесточайшая  форма  малярии.
Форма, излечиваемая лишь делагилом -  замечательным  средством,  которое  не
имеет сертификата Красного Креста, ибо разрушает  печень.  Уверн„шься  и  от
этой кончины - настигнет ам„бная дизентерия, буквально пожирающая  кишечник.
Прибавить ядовитых змей. Помножить на  мух,  кладущих  яйца  под  кожу...  а
кожные и желудочные заболевания тебя сами  разделят.  Куда  ни  кинь,  всюду
клин.
   -  Точно,  курорт,  товарищ  капитан.  Пицунда.  -  Хмыкнув,  Капустин  с
серьезным видом кивнул и отогнал  от  подбородка  плавающие  на  поверхности
плотные составляющие. - У нас тоже  на  учебке  был  случай...  "Т-семьдесят
второй" в выгребную яму заехал. И сел. По самый водительский люк. За мо„-мо„
- гусеницами скреб„т, ни туды, ни сюды, тащить надо... Поздняя осень, дерьмо
на грани замерзания... а буксирные крюки, между прочим, приварены к  нижнему
скосу брони... И как на грех - ни одного защитного костюма. Так  что  у  нас
здесь точно неплохо...
   - А я, ребята, вот о  чем  думаю.  -  Кольцов  глубокомысленно  выпростал
здоровую руку из жижи и стал чем-то похож на  философа  античности.  А  что?
Такой же голый, только не в бочке, а в яме, и вся-то  разница.  -  Взять,  к
примеру, наш Ленинград. Четыре с лишним миллиона народу, и все ведь, пардон,
писают-какают! Допустим, по килограмму за сутки... - Никто не возразил  ему:
смуглозадый страж только что вылил на них существенно больше.  -  Не  меньше
четыр„х тыщ тонн получается,  -  продолжал  Кольцов.  -  Шестьдесят  вагонов
дерьма,  эшелон  целый.  Ежедневно.  А  учесть  всяких  приезжих,  туристов,
транзитников... кошек с собаками... Не колыбель революций, а сплошное говно!
   Бытие определяет сознание: когда сидишь по уши в дерьме, то  и  разговоры
начинаются такие... фекальные.
   - Да... оригинальный подход... - Скудин усмехнулся и  с  новым  интересом
взглянул на Кольцова. - Не разгляжу что-то  ваших  погон,  Пал  Андреич,  но
излагаете прямо по-генеральски... Да не прячьте вы плечо от мух! Пусть  яйца
отложат. Опарыши хоть некрозную ткань выжрут, когда гноиться начн„т.  Первое
дело против гангрены...
   - Думаю, - воистину философски отозвался Кольцов, - у меня и без опарышей
до гангрены ни в коем случае не дойд„т...
   - Утешает, - вздохнул Борька. - Только на то и надежда.
   Так они просидели весь день - неторопливые разговоры^ т„плая жижа,  вонь,
которая сперва сводила с ума, а потом перестала чувствоваться... жалящие рои
насекомых. Вечером, когда  догорали  быстрые  сумерки,  наверху  послышались
крики, реш„тка издала душераздирающий скрежет,  и  в  яму  столкнули  негра.
Огромного, двухметрового,  -  тот  же  капитан  Скудин,  только  чернокожий.
Уровень дерьма сразу ощутимо повысился.
   - How do you do, gentlemen? <Как  дела,  джентльмены?  (англ.)>  -  шумно
отплюнулся новоприбывший. И как ни  в  чем  не  бывало  раздвинул  в  улыбке
опухшие от побоев баклажановые губы:
   - Ду ю спик инглиш? Парле ву франсе? Шпрехен зи дойч? По-рюсски х...чим?
   Попер„к лба  у  него  ш„л  длинный  прямой  шрам,  левое  ухо  наполовину
отсутствовало,  а  глаза  -  при  вполне  африканских  чертах  -   оказались
неожиданно серые. В целом парень держался  с  куражом  отъявленного  солдата
удачи.
   - О, нашего полку прибыло, - обрадовавшись, Кольцов придвинулся  ближе  и
бодро кивнул:
   - Вам крупно повезло, мой темнокожий брат, мы здесь как раз русские.
   Его рана  была  уже  в  том  состоянии,  от  которого  гражданский  медик
неминуемо рухнул бы в обморок.
   - Я предполагайт, вы не есть расист или педераст, - негр тоже обрадовался
и ещ„ круче вывернул разбитые губы:
   - Я есть преподобный Джон Смит. Смирный служитель Беговой мамы...
   А  сам  спрятался  по  шею  в  дерьмо,  укрывая  от  нескромных  взглядов
татуировку "тюленей" - элитной разведывательно-диверсионной группы ВМС США.
   - Мир вам, преподобный... -  Скудин  сделал  вид,  что  перекрестился,  и
остальные дружно зашипели на него, ибо от движения по поверхности жижи пошла
волна. - Неисповедимы пути Господни, мы здесь тоже все братья  во  Христе...
из православной миссии спасения. В скорби, в тщании, с  верой  в  сердцах...
Да, и на правах старожила позвольте предостеречь вас от желания  помочиться:
здесь обитает волосковый червь, который может забраться  внутрь  и  выгрызть
мужское естество...
   Это  последнее  он  произн„с  по-английски.  Шутки  в  сторону  -   червь
действительно обитал.
   -  Пускай  выгрызайт,  -  негр  вздохнул,  глаза  налились  тревогой,  но
ненадолго:
   - Плевайт! Ж„лтый Жемчужин вс„ равно откарнайт. О-о, грязный бледиш...
   - Кто?.. -  Скудин  вздрогнул  и  переглянулся  с  Кольцовым.  Тот  зябко
по„жился, помрачнел и спросил американца:
   - "Мисс Белые Шорты"?..
   - Да, да. Я же говорью, грязный  бледиш...  -  Джон  Смит  хмуро  кивнул,
насупившись, заскр„б себя пятерн„й:
   - Насрайт, пусть лучше червь...
   Имя Ж„лтой Жемчужины было известно всей Бирме. Племянница и  правая  рука
всесильного Кхуна Са, она была прекрасна, как утренняя  заря,  любвеобильна,
как самка гамадрила, и жестока, как  сытая  кошка.  В  е„  распоряжении  был
батальон  головорезов,  современнейшие  виды  оружия   и   личный   вертолет
"Скорпион", которым она управляла с  бесстрашием  камикадзе.  Как  говорили,
одно время она состояла  шлюхой  в  притоне,  откуда  и  вынесла  садистскую
ненависть  ко  всем  на  свете  мужчинам.  По   слухам,   любила   самолично
кастрировать пленных. Настроение в яме сразу упало - было похоже,  проверять
справедливость этих слухов им прид„тся на собственной шкуре...
   На следующий день невидимое в тумане  солнце  стояло  уже  высоко,  когда
реш„тка снова приподнялась. На сей раз в яму  опустили  лестницу,  железную,
донельзя ржавую, похожую на судовой штормтрап. Затем на краю возник  человек
с израильским автоматом "Узи". Он  недобро  улыбнулся  и  выпустил  короткую
очередь. Пока что - в дерьмо.
   - Get out, you bastards! Understood? <Вылазьте, ублюдки! Дошло? (англ.)>
   Чего уж тут не понять... Пленники один за другим выползли на поверхность,
на потрескавшиеся плиты, которыми  был  вымощен  двор  древнего  буддийского
храма. Храма, сразу видно,  заброшенного  -  тысячелетние  полуразрушившиеся
стены, буйная растительность, лезущая  отовсюду  между  камнями,  обветшалые
многоярусные  рельефы,  изображающие  будд  -  высшие  существа,   достигшие
просветления,  но  отказавшиеся  от  перехода  в  нирвану...   Мир,   покой,
самоотречение - полное, на грани экстаза. Мессия будущего,  Будда  Майтрейя,
что означает Любовь, уже вышел из позы  лотоса  и  в  знак  Своего  близкого
прихода опустил левую ногу на землю...
   - You, fucking bastard! - Человек  с  "Узи"  оглядел  богатырскую  фигуру
Скудина и, видно найдя Ивана вс„ ещ„ опасным, деловито прострелил ему бедро.
Потом, подозрительно покосившись на негра, продырявил  ногу  и  ему.  Махнул
рукой:
   - Move it! <Ты, ублюдок траханый... а ну, пош„л! (англ.)>
   Похоже, вс„, что он делал, очень нравилось ему.
   - Go, go! <Топайте, топайте! (англ.)> - С десяток  раскосых,  вооруженных
винтовками "М-16", принялись пихать пленников к  проходу  в  стене.  За  ней
оказался разбит настоящий военный лагерь - плац, казармы, открытая столовая.
Свечками застыли вышки охранения, у ангаров виднелись машины...  Пресловутый
"Скорпион" на вертолетной площадке... Скудин поймал себя на том, что  помимо
воли ищет зримые следы присутствия "мисс Белые Шорты". Может, негр  вс„-таки
ошибался?..
   -  You  motherfuckers  <Вы,  мать  вашу!  (англ.)>,  -   пленников   (кто
сопротивлялся или  медлил  -  прикладами,  прикладами  по  больным  местам!)
прикрутили к врытым в землю столбам, быстренько облили из  шлангов  -  чтобы
своим видом и запахом не оскорбляли эстетические чувства, у кого-то  сильно,
видимо, развитые... Автоматчик сам проверил над„жность пут, жестом  отпустил
азиатов и, усевшись в тен„чке под кроной янго-вого дерева, не спеша  закурил
сигарету:
   - Yesterday all my  troubles  seemed  so  far  away...  <Лишь  вчера  все
несчастья были далеки... (англ.)  Строка  из  популярнейшей  песни  квартета
"Битлз">
   Произношение выдавало в нем истинного сына Туманного Альбиона.
   - Как, брат, ваш нога?  -  Джон  Смит  оказался  рядом  со  Скудиным,  на
соседнем столбе, и это обстоятельство почему-то весьма обрадовало  обоих.  -
Страдание очишайт душа...
   За ночь разбитое лицо негра страшно распухло,  превратившись  в  тотемную
маску каннибальского племени.
   - Ангел господень укрепляет дух мой... - Скудин тягуче сплюнул,  кривясь.
- Исповедаться не хочешь, братишка? А то ведь грехов  небось  по  самое  "не
балуйся"...
   Пуля звцепила у него в  ноге  крупный  сосуд,  правда,  к  сожалению,  не
артерию: никакой надежды умереть или хоть вырубиться  прежде,  чем  за  него
возьмутся вплотную. Тем не менее, от потери крови  Ивана  мутило,  в  голове
тяжело отдавался раскатистый колокол - вечерний  звон,  вечерний  звон,  как
много дум наводит он. Вс„. Конец. Финита. Абзац ч„рному кот„нку...
   - О, ноу, - отказался от исповеди негр и пояснил с усмешкой:
   - Don't see any sense... <Не вижу смысла (англ.)>
   В это время из аккуратного коттеджа, стоявшего неподал„ку от  вертолетной
площадки, вышла и неторопливо направилась к  пленным  стройная  черноволосая
женщина в, белых  шортах.  О,  эти  неизменные  шорты  с  широким  ремн„м  и
"Браунингом хай пауэр" в заказной кобуре... Женщину сопровождал плотный  шан
<Шаны - бирманская народность, сделавшая  наркоторговлю  своим  национальным
промыслом> с автоматом наперевес,  за  собой  он  катил  что-то  похожее  на
небольшой сервировочный столик. Миниатюрные  колесики,  предназначенные  для
гладких  паркетов,  подпрыгивали  на  неровностях  каменных   плит,   из-под
белоснежной   салфетки   раздавался   отч„тливо   узнаваемый   металлический
перезвон...
   Человек  с  "Узи"  сразу  оборвал  пение,  вскочил,  его   лицо   засияло
подобострастием:
   - Here they are, miss Pearl! <Вот они, мисс Жемчужина! (англ.)>
   - I see, Bob, I see. - Жемчужина, а это была, без сомнения,  она,  обвела
глазами пленных и очаровательно улыбнулась. - What men!. <Вижу, Боб, вижу...
Какие мужчины! (англ.)>
   - Ну? - давя подступившую панику,  мрачно  осведомился  Иван.  -  Кто  на
новенького... Ну-ка... Эники-беники... ели вареники...
   - А не пош„л бы ты, капитан!..  -  зад„ргался  на  сво„м  столбе.  Борька
Капустин. Детская считалочка, указавшая на него, была, конечно, чепуховиной,
но...
   -  What  yen,  -  повторила  "мисс  Белые  Шорты".  Ее   английский   был
великолепен, манеры безупречны, внешность ослепительна, в ней  чувствовалась
изрядная доля китайской крови. Впрочем, Ж„лтая Жемчужина  никогда  этого  не
скрывала, даже наоборот, в своих прабабках она  числила  знаменитую  пиратку
мадам Вонг. Жестокость и жадность которой давно вошли в поговорку...
   - Well, well, well... <Так, так, так... (англ.)> - Племянница наркобарона
не спеша осмотрела всех пленников и... остановила-таки свой выбор на  Борисе
Капустине.  Может,  он  показался  ей  самым  замор„нным,  а  может,   самым
отчаянно-злым. Она грациозно присела на корточки и сделала знак рукой:
   - Chung!
   Толстяк по имени Чанг подкатил столик, с поклоном сд„рнул  накрахмаленную
салфетку... В мутном свете блеснул никель хирургических инструментов. Всякие
там щипчики, пилочки, скальпели... Они завораживающе сияли,  сразу  видно  -
острые, с любовью отточенные... Ох, не спешил Будда  Майтрейя  приходить  на
грешную землю...
   -  Иди  на  хрен,  сука!  -  взвыл  Капустин.  Капитан  Кольцов  до  боли
зажмурился, негр презрительно харкнул.  В  серых  глазах  не  было  ни  тени
испуга.
   - Excellent <Отлично (англ.)>, - Жемчужина улыбнулась и, не оборачиваясь,
привычно, ощупью,  взяла  что-то  со  столика.  Ещ„  нескончаемый  миг...  и
раздался страшный крик Борьки, а  у  остальных  стали  подниматься  дыбом  и
седеть волосы, потому что не приведи Бог даже издали  услышать  такой  крик.
Потому что вот так - действительно нечеловечески - кричат не просто от  боли
и не просто от страха. Это - ПОСЛЕДНЯЯ мука, ПОСЛЕДНЯЯ судорога ещ„ живого и
способного жить тела, осознающего бесповоротное  восшествие  смерти,  и  при
этом ты понимаешь, что очень скоро вс„ то же самое предстоит и тебе...
   -  Excellent...  -  Жемчужина  облизнула  пересохшие  губы  и   отступила
полюбоваться работой. Капустин висел мешком, неровно и  коротко  всхлипывая.
По левому бедру  ветвились  кровавые  ручейки.  Тонкая  рука  женщины  вновь
потянулась к его изувеченной плоти...
   ...И  в