и. Ребята  полагали,  будто  приехали  на
край света, в совершенно дикие и бесхозные дебри.  Вот  тут  они  ошибались.
Здорово ошибались... Кудеяр хотел было сказать об этом преподобному  Брауну,
но сразу передумал. Девятизв„здочный  генерал  обещал  устроить  американцам
такой зел„ный свет, чтобы  позеленел  даже  снежный  человек,  если  он  тут
водится. Вот и пусть устраивает. Если совладает с дядей Степаном...
   После завтрака началась новая трудовая будня... или трудовой будень,  кто
его  разбер„т.  Американцы  всем  скопом  отправились  по  душу  реликтового
гоминоида, наши, нагрузившись аппаратурой, полезли в гору  (куда,  как  всем
известно, умный не ходит). В лагере осталась повариха, Боря  Капустин  (так,
на всякий случай, мало ли что). И Эдик. Этот последний с утра снова выглядел
удолбавшимся в сосиску. Видно, как ни сноровист был по части обысков Кудеяр,
а дал-таки промашку - пламя печи спалило далеко не  всю  наркоту.  "В  самом
деле, что ли, стар становлюсь..."
   Стояло погожее июньское утро. На небе - ни облачка, в воздухе - ни нам„ка
на ветер. По ущельям таял, быстро  поднимаясь,  туман.  Скудин,  досконально
знавший местность, ш„л первым. Кто сказал, что спецназовец  -  это  герой  и
боец? Нет, братцы, в первую очередь он  ломовая  лошадь...  а  герой  -  уже
во-вторых. Несмотря на увесистый рюкзак, Кудеяр ш„л гораздо  медленнее,  чем
мог бы. Это чтобы Звягинцев со своей когортой раньше времени не выбились  из
сил. Тащи их потом на себе, интеллигентов изнеженных. Замыкал шествие  Буров
- огромный, неслышно ступающий. Приятно и над„жно,  когда  Глеб  за  спиной.
Помимо груза Мутант н„с импульсный боевой лазер "Светлячок" - последний стон
умираюшей в страшных корчах отечественной  оборонки.  Суперсекретное  оружие
Гринберг прикупил по случаю в ГРУ <Главное  Разведывательное  Управление>  -
авось пригодится!  Глеб  с  Кудеяром  собирались  как-нибудь  его  испытать.
Плевать, что лишних пять килограммов! И совсем они даже не лишние...
   А вообще-то путь их лежал к Ч„рной тундре. К той самой.
   Безжалостная память то и дело переносила Ивана в позапрошлое лето,  когда
он вот так же шагал по пружинящему мху, вдыхая родной запах тайболы, а рядом
с ним шла Марина. Стоило только протянуть руку,  чтобы  ощутить  пожатие  е„
рук, коснуться густых, т„плых, коротко остриженных светлых волос... "И  тело
нежное по„т под л„гким платьем..." Лучше  бы  это  от  него  тогда  остались
хлопья жирной ч„рной копоти на растрескавшемся потолке...
   ...На первый взгляд Ч„рная тундра выглядела совсем так же, как и два года
назад. Внизу - непролазные завалы деревьев, у вершины - нетающий снег.  Иван
не наш„л только лосиной тропы,  которая  привела  когда-то  их  с  Машей  на
заветную полянку... Где, по всей видимости, они с ней и содеяли своего так и
не родившегося реб„нка... Кудеяр мрачно подумал про себя,  что  исчезновения
тропинки только следовало ожидать. Прошлая  зима  была  снежная,  лавины  по
крутым склонам скатывались одна за другой,  двигая  валуны,  сметая  вековые
деревья... и тучи белых хлопьев вились и оседали,  как  копоть,  заснятая  в
негативе...
   - Вы нам примерное направление укажите, и будет достаточно,  -  посулился
Звягинцев. - У нас достаточно чувствительная аппаратура, так что вс„  равно,
откуда начать. Сейчас мы эту сопку просветим до самого основания, посмотрим,
что там делается внутри...
   ...Кошкин хвост. Сейсмоволны не смогли  прозондировать  гору  на  глубину
более десяти метров, гравиметр оказался в состоянии оценить пустоту лишь  на
небольшом  удалении  от  поверхности.  Альберт  (кончивший,  между   прочим,
специальные  курсы  лозоходства)  вооружился  двумя  г-образными  рамками  и
принялся настраиваться на подземные полости. Потом долго мерил ногами склон,
напряж„нно хмурясь и глядя на  пошевеливающиеся  кончики  рамок.  Напряжения
тонких полей указывали на протяж„нную геоактивную зону. А то оно и  без  них
было не очевидно...
   - Вы хоть понимаете, что это значит? - Звягинцев помрачнел и  так  глянул
на Скудина, словно именно  подполковник  был  во  вс„м  виноват,  -  Это  же
"красная полоса"!
   В голосе уч„ного слышалось разочарование и злость от чувства собственного
бессилия.
   - Как лампас на генеральских штанах? - живо поинтересовался  сидевший  на
валежине Гринберг.  Поинтересовался,  естественно,  не  у  профессора,  а  у
Виринеи. Придвинулся к девушке и пов„л шкодливым пальцем вдоль е„ бедра:
   - Генеральский лампас бывает во-от такой ширины...
   - Какие там к ч„рту штаны! - Звягинцев  вс„-таки  услышал,  повернулся  к
Гринбергу, ноздри его свирепо  раздувались.  -  Так  в  геологии  называются
места, где  современными  методами  не  просматриваются  недра  планеты.  На
территории Советского Союза таких зон было  выявлено  всего  две.  Одна  под
Тбилиси, вторая в Поволжье...
   - Значит, нам повезло, - улыбнулся Глеб. - Мы открыли третью.
   - Премию дадут? - деловито осведомился Гринберг. - Нобелевскую?
   - Е„, - пообещал Глеб, - назовут нашими именами. Останемся в веках.
   - Нет, лучше наличными, - не  сдавался  Гринберг.  -  Я  слышал,  что  по
крайней мере за обнаружение натуральной оспы...
   - Тьфу на вас! - чуть-чуть смягчился профессор. - Ладно, хватит  болтать.
Собирайтесь, дальше пойд„м.
   - Вот так всегда,  -  заныл  Женя.  -  Мне  знакомый  медик  со  "Скорой"
рассказывал. Вызвали их к больному, они посмотрели и ахнули - как есть оспа,
ну все симптомы прямо по учебнику. У  нас  в  Питере,  между  прочим,  не  в
захолустье каком... Сообщили куда следует, сами уже к халатам  кармашки  для
долларов пришивают... А больного у них забрали - и вс„. И больше  ни  звука.
Вот так всегда с нашим братом...
   - Да ну тебя, Додикович, последний аппетит отобь„шь. - Виринея со вздохом
встала и подняла с земли рюкзачок. Л„гкая рубашка на ней совершенно промокла
от пота. - Иван Степанович, у вас тут всегда такое пекло?.. Заполярный  круг
называется!
   Солнце в самом деле казалось огромным раскаленным  блином  в  безоблачном
небе. Недвижимый воздух был ощутимо плотен,  отдавал  густым  лесным  духом,
ароматами верхового болота, разогретым гранитом. Даже не верилось, что  дело
происходило гораздо севернее места, которому, как гласила легенда, ещ„  П„тр
Первый за суровый климат дал название Кемь -  по  первым  буквам  известного
русского выражения.
   Как вс„-таки много зависит от морального состояния. Если бы Ч„рная тундра
подарила хоть мало-мальский отблеск  удачи,  ноги  сами  понесли  бы  уч„ных
впер„д. А так... Немедленно навалилась усталость, и блистательные надежды, с
которыми ехали сюда из Петербурга, начали казаться несбыточными и  наивными.
А вся экспедиция - злой насмешкой судьбы.
   "Отрицательный результат -  тоже  результат,  -  твердил  про  себя  Веня
Крайчик. - Только не раскисать!"
   "У всех случаются неудачи, - мысленно вторил ему  Альберт.  -  Значит,  в
другой раз повез„т. И вообще, только начали..."
   "Вот такой ширины!" - сердито передразнивала Гринберга Виринея. - А  если
эта ч„ртова полоса с тридцатых годов взяла да и расползлась?"
   Наконец вышли на  берег  священного  для  саамов  озера  Сейдъявр.  Здесь
устроили получасовой привал.
   - Ну и Ташкент! - Альберт сбросил рюкзак, без сил вытянулся на песке.
   Лев Поликарпович сел на камень у  самой  воды,  подумал  о  ч„м-то,  снял
кроссовки, попробовал ногами  воду.  И  остался  сидеть  на  т„плом  валуне,
стараясь  не  показывать,  насколько  устал.  Его   здоровая   ступня   была
лягушачье-бледной, как у всех горожан. На больной ноге весь  подъ„м  состоял
из грубых рваных рубцов, нога выглядела от„кшей.
   - Видел когда-то карикатуру, - сказал Веня. - Лежат на лесной поляне двое
туристов, оба придавленные гигантскими рюкзаками. И один другому говорит: до
чего же легко дышится на природе...
   - А мы туристы и есть. - Виринея уселась рядом, из-под руки посмотрела на
водную гладь, окаймленную скалистыми берегами. - Красота-то какая...
   - Вон та гора называется Нинчурт, - неслышно подкрался Гринберг. - Что  в
переводе означает женский, как бы это  культурно  выразиться,  бюст...  -  И
похвастался:
   - Сам в путеводителе вычитал. Вот.
   Его-то усталость  не  брала  совершенно.  Так,  л„гкая  разминочка  перед
серь„зной нагрузкой. Но если он воображал, что в сво„м камуфляже  был  очень
похож на неотразимого соблазнителя-супермена,  то  весьма  ошибался.  Больше
всего он смахивал вс„ на того же паскудного мартовского кота.
   - А ты знаешь, - добавил он вкрадчиво, - я  с  собой  сто  долларов  сюда
захватил... Вот, гляди, в кармашке лежат...
   Женина служебная характеристика не врала. Он действительно  "западал"  на
стройных голубоглазых блондинок, желательно выше  себя  ростом.  Виринея  не
была ни стройной, ни  голубоглазой,  ни  блондинкой,  да  и  ростом  Евгению
Додиковичу  только  что  не  уступала.  Тем  не  менее,  когда  они  впервые
встретились, в стенах "Гипертеха",  Женя  рухнул  к  е„  ногам  буквально  с
первого взгляда. Наверное, это сработало исключение, подтверждавшее правило.
Капитан Грин был человек решительных действий. Он подош„л к  Виринее  и  без
лишних словесных выкрутасов  предложил  ей  разделить  с  ним  ночь,  полную
вес„лых безумств. Ответом был изумл„нный взгляд, потом ироническое хмыканье.
Тогда  Гринберг  вытащил  стодолларовую  бумажку...  за  что  немедленно   и
поплатился. Взбеш„нная Виринея бумажку порвала в мелкие клочья,  а  капитану
засветила полновесную оплеуху.  Самое  смешное,  что  оплеуха  действительно
достигла гринберговской физиономии и запечатлелась на ней зримо и  красочно:
бедный Женя был настолько ошарашен неадекватным поведением девушки, что даже
фантастическая реакция его не спасла. С тех пор  минуло  время.  На  Женином
ложе сменяли друг дружку  Жанетгы-Жоржетты-Мриэтты,  но  героиней  его  снов
навсегда сделалась Виринея. Два с лишним года спустя он по-прежнему был у е„
ног и быстро дозревал до предложения руки и сердца. То есть  создание  семьи
пребывало пока ещ„ под очень  серь„зным  вопросом,  но  семейная  шутка  уже
имелась. Про сто долларов.
   - Склеенных не принимаем! -  Виринея  испепелила  Гринберга  взглядом.  -
Катись к своей американке. Весь лагерь слышал, как ты  опять  ей  вчера  всю
ночь стратегические секреты продавал. Эта белобрысая стерва с тобой  на  всю
жизнь расплатится. СПИД ом...
   - Двести! - Гринберг и не думал оправдываться. Подумаешь, американка. - Я
научу тебя древним саамским таинствам. Ты знаешь, что сюда, на берег  озера,
шаманы раньше приводили молодежь? Они устраивали трапезу, а затем  языческие
игрища. Учили юных высокому и святому искусству любви...
   - Россия - родина "Кама-сутры". - Виринея зевнула и закурила.  -  Отвали,
Додикович, достал.
   Пришлось отвалить. Женя перебрался на другой валун и стал  смотреть,  как
Глеб с Иваном, раскупорив "Светлячок", после  некоторой  возни  извлекли  из
него тоненький зеленовато-голубой луч. На ярком солнце этот  луч  был  почти
незаметен, но  дырочку  в  подставленном  булыжнике  проплавил  безо  всякой
натуги. Женя не заинтересовался. Изменять  родному  "Вампиру"  с  новомодной
игрушкой он всяко не был намерен. Баловство. Сплошная демаскировка...
   Полчаса пролетели очень быстро.
   - Подъ„м! - скомандовал Скудин. Опять пришлось лезть в гору,  прич„м,  по
закону стервозности, эта новая гора была существенно  круче  Ч„рной  тундры.
Зато скоро выяснилось, что если на море, согласно приметам, женщина приносит
неудачу,  то  над   его   уровнем   дело   обстоит   совсем   наоборот.   На
полукилометровой высоте, на голом гребне, где даже сосны отчаялись уцепиться
за, скалы, Виринея нашла  огромный  дольмен  <Дольмен  (из  бретонского  tol
"стол" men "камень")  -  погребальное  сооружение  эпохи  бронзы  и  раннего
железного века из огромных каменных плит.и глыб,  поставленных  вертикально,
либо положенных  друг  на  дружку,  и  покрытых  сверху  массивной  каменной
плитой>. Он напоминал скворечник из тщательно  обработанных  каменных  плит.
Такие обычно устанавливают в местах пересечения подземных потоков. А значит,
появлялся шанс найти проходы в недра горы!
   - Работаем! - Звягинцев, оставшийся было внизу ждать  результатов,  мигом
забыл про покалеченную ногу и на удивление быстро присоединился к  молод„жи.
Альберт азартно вытащил рамки, Веня с Виринеей включили аппаратуру...
   Увы.
   Вс„ повторилось в точности как на Ч„рной  тундре.  Сейсмоволны  оказались
бессильны. Гравиметр показал наличие пустот на небольшой глубине: бери лом и
долби, может, что-то найд„шь. Альбертовы рамки заставили  его  усомниться  в
своих  способностях   экстрасенса.   Остальные   замеры   дали   аналогичные
результаты: несколько повышенная по сравнению с фоном радиация и интенсивное
излучение потока магнитной энергии. И ради этого они п„рлись в гору, таща на
себе центнеры приборов?..
   Привал сделали в холодке, у мощного  снежника,  не  истаивающего  даже  в
самое жаркое лето. Из-под толстого грязно-белого  панциря  вырывался  бурный
ручеек и, журча, играя на солнце, сбегал по скалам вниз, к священному озеру.
Вода в ручейке была холодная и прозрачная, как горный хрусталь.
   На  "Шмеле"  вскипятили  чайник,  развели  лапшу-тр„хминутку,   разогрели
туш„нку... ели, впрочем, без обычного вес„лого тр„па, настроение было не то.
Лев Поликарпович вряд ли замечал,  что  именно  жу„т:  мыслил,  анализировал
ситуацию. Молодые уч„ные  откровенно  переживали,  спецназовцы  тактично  не
показывали виду, что им было, в общем-то, наплевать. Кудеяр, если можно  так
выразиться, вовсе пребывал в другом измерении. Знать, вчерашний  разговор  с
бабушкой не прош„л для него даром: этой ночью ему вновь приснился страшный и
мучительный сон. Лабораторный зал,  охваченный  удушливым  пожаром...  Маша,
почему-то на верхотуре  железного  шкафа,  отбивающаяся  от  огня  св„рнутым
рабочим халатом... И стеклянная стена, не дающая Кудеяру  к  ней  подойти...
Господи, какой пожар, какой рабочий халат, если через миг после  взрыва  уже
не было совсем ничего, кроме сажи на потолке?.. Иван давно привык взвешивать
свои сны на предмет скрытых сигналов  подсознания,  а  потом  выкидывать  из
головы. Это был явно не тот случай. И звучали, звучали в  ушах  слова  вещей
бабы Томы: "При живой жене... не прерв„тся род Скудинский..." Ох, Маша...
   - Ну? Двести двадцать? - Гринберг допил  чай  и  жизнерадостно  улыбнулся
Виринее. Тут же вс„ понял и отправился за толщу фирна <Фирн - зернистый л„д,
результат преобразования  снежного  покрова  в  горах>  отлить.  Расст„гивая
штаны, Евгений Додикович цинично подумал,  что  надо  было  прибавить  после
паузы: "...тысяч". Усмехнулся и принялся мочиться на девственно белый  снег.
Природная наблюдательность, отточенная спецобучением, не оставила  его  даже
во  время  этого  сакрального  акта.  Закончив,  он  присел   на   корточки,
внимательно присмотрелся... и, встав на четвереньки, без  мыла  ввинтился  в
узкую и наверняка опасную щель под тяж„лым  см„рзшимся  панцирем.  Будь  эта
сопка посещаемой туристской  достопримечательностью,  возле  щели  наверняка
красовалась бы  запретительная  табличка  на  основных  европейских  языках.
Однако капитан Грин хорошо знал, что делал.  Через  мгновение  из-под  толщи
снежника дон„сся его ликующий вопль:
   - Ну, бляха муха!!!
   Прибежал народ. Осторожно расширив  щель,  залезли  внутрь  и  немедленно
остолбенели. Ледовый панцирь лежал  на  полуразрушенных  стенах,  образующих
анфилады помещений явно искусственного происхождения. Сквозь  полупрозрачные
своды пробивались солнечные лучи, дробившиеся в ледяных  кристаллах  на  все
цвета радуги. Настоящий сказочный дворец,  хоть  фильм  снимай  про  Снежную
королеву!
   - "Счастье есть! Его не  может  не  быть!"  -  в  восторге  процитировала
Виринея. Евгений Додикович, приблизившийся было на  критическое  расстояние,
был ею немедленно послан перетаскивать аппаратуру.
   Очень скоро в одном из залов отыскался глубокий и сухой колодец.  Он  был
идеально круглым по формы и насчитывал метра полтора в  диаметре.  Казалось,
кто-то пробурил скалу огромным сверлом, установленным строго по вертикали.
   - Ага! Геоактивная зона! - Держа в руках рамки,  Альберт  стал  описывать
круг около колодца... и в какой-то момент замер на месте от изумления. -  Ни
хрена себе поле-то!
   Рамки бешено крутились, порываясь утянуть с собой его руки.
   - Попрошу гравиметр! - У Звягинцева был вид охотника, взявшего  на  мушку
редкую дичь. - Включайте сейсмограф!
   ...И опять без толку.  Ортодоксальные  методы  почему-то  терпели  полное
фиаско, горные недра прочно блокировала явная чертовщина, оказавшаяся не  по
зубам академической науке. Скрепя сердце  начали  действовать  по  старинке,
дедовскими методами.
   - Как сказал  мой  оппонент  на  кандидатской  защите,  -  проворчал  Лев
Поликарпович, -  накрутили  зачем-то  техники,  когда  диссертацию  с  одним
термометром можно написать...
   Для начала в  колодец  бросили  камень,  собравшись  по  времени  падения
вычислить глубину. Не получилось. Никаких звуков -  булыжник  канул,  как  в
вату. Посветили вниз фонар„м... Луч словно увяз в непроглядной  темноте,  не
достигнув дна. Фонарь, между прочим, был фирменный, с  галогенной  лампой  и
отличной фокусирующей линзой, бивший весьма далеко...  Кончилось  дело  тем,
что Гринберга обвязали вер„вкой, дали  в  руки  видеокамеру  и  стали  малой
скоростью спускать вниз, время от времени спрашивая:
   - Женя, ну как?
   - Кверху каком, - ворчал Евгений Додикович, - не видно ни шиша.
   Альберт кусал губы, вспоминая сво„ горно-туристское прошлое: он  полагал,
что в таинственный колодец следовало бы спуститься ему, но  его  кандидатуру
не стали даже рассматривать, и Альберту было обидно.
   А Гринберг, вращаясь  на  вер„вке,  освещал  фонар„м  ни  дать  ни  взять
отполированный, зеркально гладкий гранит. Казалось, колодец не  пробурен,  а
проплавлен в толще скалы. Потом вер„вка закончилась. Гринберга вытащили.
   - Метрах в восьмидесяти внизу что-то вроде площадки... -  зам„рзший,  как
собака, Евгений Додикович шмыгнул носом... и  посмотрел  на  Скудина  совсем
особенным взглядом, точно во время рейда. - Командир, - сказал  он,  -  ТАМ,
ВНИЗУ, ЧТО-ТО ЕСТЬ. Спинным мозгом чую. Не знаю, что конкретно, но ЕСТЬ...
   Иван вдруг понял:  Гринбергу  было  страшно.  Про  себя  он  очень  этому
удивился. Подумав, повернулся к Звягинцеву:
   - Лев Поликарпович, какие мысли? Профессор пожал плечами.
   - Если Евгений Додикович не ошибается и внизу  присутствует  нечто,  надо
постараться на это нечто взглянуть поближе. Мы  ведь  именно  за  этим  сюда
прибыли. Завтра возьм„м трос подлиннее, фонарь помощнее... Зонд  спустим  на
световодном кабеле... А пока всю эту красоту в лучшем виде заснимем!
   Веня  взял  у  Гринберга  видеокамеру  и  стал   запечатлевать   радужное
великолепие  льдов.  Цифровой  агрегат  позволял  также  делать  неподвижные
изображения, этим решили воспользоваться и  на  прощание  сделали  групповой
снимок на фоне обвалившейся стены: "Здесь был Вася!".
   Когда наконец все вылезли наружу, жаркое "ташкентское" солнце  показалось
благословением Божьим.
   Американцы вернулись со своих разысканий как раз к ужину. Вернулись очень
голодные и, выражаясь языком школьных сочинений, усталые, но довольные.  Они
предвкушали грядущий научный триумф.
   - Идем, Л„ва, я тебе что-то покажу!  -  пригласил  Звягинцева  Шихман.  -
Оценишь последнее достижение нашей технической мысли. Коллега Беллинг, вы  с
нами?
   - Кто не с нами, тот против нас, - в духе пролетарского интернационализма
отозвался Бубенчиков.
   В палатке Шихмана красовался огромный монитор на жидких  кристаллах  и  в
дополнение к нему - внушительная башня электронной аппаратуры.
   - Это интегральный цифровой комплекс наблюдения "Super  Eye  <"Суперглаз"
(англ.)>", - Ицхок-Хаим  Гершкови