отыграться
именно теперь. По полу во вс„ возрастающем темпе стучала  капель,  грозившая
перейти в потоп, если не в камнепад. Дальний угол потолка  густо  пропитался
водой, уподобившись перев„рнутому болоту. Штукатурка  на  глазах  разбухала,
всерь„з  подумывая   обваливаться.   В   нескольких   оформившихся   центрах
собирались, то и дело срываясь вниз, крупные капли. Пахло т„плым,  мокрым  и
затхлым. "Бирма. Сезон дождей..." - подумал Иван.  Спасибо  хоть,  это  была
просто вода. Не кровь, например. А то мало ли что в наше просвещ„нное  время
может протечь с потолка.
   Но так или иначе, готовый извергнуться гейзер сочился  прямо  на  кое-как
застланную кровать. Старую, железную, выкрашенную голубой и серой краской  и
каз„нную до  последней  закл„пки.  Древнее  шерстяное  одеяло,  прикрывавшее
сетку, было уже полностью мокрым. Рита стояла перед кроватью  на  коленях  и
силилась вытащить из-под не„ угодивший в "зону затопления" большой  чемодан.
Чемодан принципиально не поддавался. Скудин отстранил  женщину,  нагнулся  и
выволок упрямца наружу. Это оказался даже не совсем чемодан,  а  натуральный
дорожный сундучок  довоенного  образца.  Фанерный,  с  четырьмя  деревянными
р„брами по крышке и дну. Жизнь  явно  била  его,  но  до  сих  пор  сундучок
оказывался прочней. И стало ясно, почему Рита никак не могла  его  вытащить:
весил он уж точно раза  в  полтора  побольше  е„  самой.  "Что  там  у  не„,
интересно? Кирпичи золотые?.." Рита между тем бросилась в ванную  (где  -  о
Господи! - до сих пор благоухало чудесной  импортной  пеной!)  и  примчалась
обратно с тряпкой  и  пластмассовым  тазиком.  Taзик  тотчас  отправился  на
кровать,  а  тряпкой  она  принялась  бережно  протирать  спас„нный  сундук.
"Действительно, золотые..."
   С потолка на кровать звучно шл„пнулся первый кусок штукатурки. Потом  ещ„
и ещ„.
   Иван уже понял, что в этой маленькой комнате было  устроено  нечто  вроде
склада. Почти никакой  мебели,  сплошные  ящики  и  коробки.  Все  как  одна
тяжеленные. "Тоже с драгоценностями небось",  -  подумал  он,  помогая  Рите
переставлять и перетаскивать их подальше от опасного места. Вслух же сказал:
   - Иди аварийку вызови, что ли.
   Рита чуть не плакала. Нет, такой  пакости  от  квартирного  домового  она
вс„-таки не ждала. Болтовня это вс„, будто полтергейстам  якобы  свойственно
некоторое благородство!
   И тут в дверь снова начали трезвонить. Но не так, как  звонил  Скудин,  а
нетерпеливо-напористо:                 дзынь!                 Дзынь-дзынь!..
Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-ДЗЫНЬ!!!
   Рита бросила тряпку в таз и с невнятными стенаниями  унеслась  открывать.
Иван успел испытать некоторое  облегчение,  вообразив  себе  соседа  сверху,
устроившего этот потоп и, что называется, осознавшего весь ужас  содеянного.
Вот тут он крупно ошибся.
   Щ„лкнул замок - и со стороны прихожей долетела серия изумл„нных  матюгов,
произносимых  несколько  запыхавшимся  мужским  голосом.  Краткий  смысл  их
сводился к следующему:
   - Блин!.. Опять ты!..
   Рита пищала что-то в ответ, но е„  голос  терялся  под  лавинным  обвалом
мужского рыка, в котором вс„ явственней слышались агрессивно-властные нотки.
Иван ещ„ раз посмотрел на потолок, убедился,  что  гидрологическая  ситуация
вроде стабилизировалась, и тоже вышел в прихожую.
   Сделал он это весьма вовремя. Рита из последних сил  держала  оборону  на
пороге квартиры и пыталась закрыть дверь, а со стороны лестницы, не давая ей
захлопнуть замок, надвигался невысокий, но  квадратно-кряжистый  краснолицый
мужик, облач„нный  в  т„мно-синюю  офицерскую  нижнюю  рубашку  и  такие  же
кальсоны.
   - Да я тебя, шалаву!.. - выкрикивал он в  перерывах  Между  многоэтажными
лирическими отступлениями. - Протокол!.. Сто первый километр!..
   Появление возникшего из глубины квартиры Ивана дало ему  новую  пищу  для
вдохновения.
   - Ага!.. -  заорал  он,  явно  обрадовавшись.  -  Значит,  ещ„  и  гостей
водить?.. И поч„м в час?..
   Развить эту многообещающую посылку ему, увы, не Пришлось. Иван  отодвинул
Риту, молча  вышел  впер„д  и  взял  мужика  за  грудки.  Ощутив,  как  ноги
неотвратимо отделяются от пола, тот впал в крайнее изумление и заткнулся.
   - Ваня, Ваня!.. - Рита заметалась вокруг, не решаясь ухватить Скудина  за
свободную руку. - Он... Он... Это же наш участковый...
   - Вот как? Участковый?  -  Кудеяр  не  спеша  поворачивал  барахтавшегося
Собакина так и этак, рассматривая, словно  некую  диковину.  -  Что  же  ты,
участковый? Дела у тебя другого нет, как в подштанниках по лестнице бегать и
на честных девушек нападать?
   Вот уж кого чумазая и всклокоченная Рита  в  данный  момент  всего  менее
напоминала, так это честную девушку, но дело не в том. Иван  говорил  скорее
задумчиво, нежели с угрозой, но взгляд оставался тяж„лым. Не  внушал,  прямо
скажем, такой взгляд энтузиазма к дальнейшему спору. Тем не менее наконец-то
выпущенный Собакин проворно отскочил прочь и опять закричал - хотя децибелов
на сорок потише, чем минуту назад:
   - Вы с ней что там, в ванне плескались?..
   - Ага, - понял Иван. - Стало  быть,  участковый,  и  тебя  залило?  -  Не
дожидаясь ответа, обернулся к Рите:
   - Останешься здесь. А мы с тобой, - это снова  относилось  к  Андрону,  -
наверх. Там у тебя кто жив„т?
   Слава Богу, они оказались вс„-таки на одной стороне.
   - Блаженный один... - Марши на лестнице  были  не  особенно  длинные,  но
довольно  крутые,  и  Собакин  сразу  безнад„жно  отстал.  -  Его  тут   все
Ихтиандром...
   Скудин кивнул и позвонил в Ихтиандрову дверь. Никто не  отозвался  ни  на
первый, ни на пятый, ни на десятый звонок. Иван вздохнул,  слегка  отстранил
участкового и вышиб дверь точным ударом ноги. Хотел просто сломать замок, но
тот оказался неожиданно прочным "Цербером" о тр„х кал„ных стальных  ригелях.
Зато дверную коробку ставили явно в конце месяца. А  может,  даже  квартала.
Или просто с превеликого бодуна. Она и рухнула внутрь вся целиком,  унеся  с
собой вешалку с двумя старенькими пальто. Взвилась пыль.
   Скудин с участковым Собакиным проникли  в  прихожую  и  сразу  обнаружили
первоисточник потопа. Жителя этой квартиры Ихтиандром именовали не  зря:  он
держал  целое  рыбоводческое  хозяйство.  Спал  на  убогом  диване,   одежда
вмещалась в старый покосившийся шифоньер... а вс„ остальное  место  занимали
аквариумы. Современнейшие,  роскошные.  Устроенные  по  всем  правилам  -  с
освещением, поддувом  воздуха  и  автоматическим  подогревом.  В  аквариумах
хорошо себя чувствовали дивные тропические рыбки -  радужные,  переливчатые,
чуть ли не светящиеся. Главное же место  занимал  прозрачный  параллелепипед
литров не менее чем на двести. И плавали в н„м какие-то  заморские  редкости
со среднего карпа величиной.
   Ну то есть "стоял", "плавали" -  вс„  во  времени  сугубо  прошедшем.  От
огромного аквариума осталась лишь мощная сварная конструкция на  пьедестале.
Вода, все двести или  сколько  там  литров,  успела  уйти  вниз;  на  мокром
линолеуме блестели осколки стекла,  лежали  обмякшие  водоросли  и  отчаянно
прыгали невезучие рыбины. Красные и сине-зел„ные. Кроме них, никого живого в
квартире совершенно точно не было. Иван услышал бы. Он живо  присел  и  стал
собирать хвостатых-чешуйчатых пострадавших.
   - Ты ч„?.. - опешил Собакин. - Они, может, ядовитые!..
   Он успел решить, что Риткин гость собрался зажарить откормленных рыбок. В
качестве моральной, так сказать, компенсации за ущерб. Во всяком  случае,  у
него самого при виде довольно-таки  мясистых  "карасей"  первая  мысль  была
именно о сковородке.
   Иван поднял голову:
   - Воду в ванной открой.
   Андрон пожал плечами, но повиновался. Когда минутой позже  Скудин  приш„л
туда со спас„нными рыбами, участковый из  общих  соображений  раскочегаривал
колонку. Соображения были правильные.  В  мартовской  водопроводной  водичке
теплолюбивые аквариумные неженки загнулись бы наверняка. Иван  отрегулировал
температуру, сделав струю чуть тепловатой, и выпустил принес„нных  в  мокрой
тряпке страдальцев. Надо думать, после аквариумного комфорта  они.  райского
блаженства не ощутили, но спасибо и на том, что не в масло да не  на  плиту.
Собакин с запоздалым одобрением покивал голоВой. Рыб„ха  -  она  тоже  тварь
Божия и жить хочет. Спасли - пустяк, а приятно!
   Иван тратить время на умиление не стал. Вернулся в комнату и снова уселся
на корточки, рассматривая осколки стекла. И чем больше смотрел,  тем  меньше
ему нравилось неожиданное происшествие. Он ли да не знал такое стекло!  Если
он ещ„ не ослеп, оно происходило с оборонного завода  -  толстое,  броневое,
танковые  триплексы  из  такого  делать,  на  худой  конец  -  колпаки   для
"папамобиля" <Открытый автомобиль, в котором Папа Римский  появляется  перед
верующими, стоя во весь рост под колпаком из броневого стекла>, но уж  никак
не аквариумы! Ну ладно - захотелось человеку,  собрал  денег  и  осчастливил
отечественную оборонку... Так что ж это за сила понадобилась, чтобы подобный
аквариум угрохать?.. Из гранатом„та по карасям?.. Ой, мамочки. Да и не  было
тут ни выстрела,  ни  стрельбы.  Медицинский  факт,  не  было.  Иван  поднял
правильной формы осколок, повертел в руках, осторожно понюхал... Он  помнил,
каким образом такое стекло, не очень боящееся даже автомата  Калашникова,  в
конце концов уступает напору. Оно обрастает паутинами трещин и  проминается,
до последнего держась на внутренних эластичных слоях... Чтобы оно  взяло  да
разлетелось наподобие гран„ного хрусталя или тех сахарных  пластин,  которые
бьют на съ„мках "вылетающие сквозь стекло каскад„ры?..
   Не, ребята. Чудес на свете не бывает... Кудеяр в  серь„зной  задумчивости
т„р рукой подбородок, когда  с  лестницы  снова  раздались  истошные  Ритины
крики:
   - Ваня!.. Ваня!..
   Он сунул осколок в карман, выскочил за дверь ј свесился через перила:
   - Что ещ„?
   Спросил по инерции - можно было обойтись, ибо вс„ стало сразу ясно и так.
Рита металась по площадке перед своей дверью,  а  из  прихожей  на  лестницу
торжественно выползало густое облако пара. Снова пахло мокрым и затхлым,  но
теперь ещ„ и горячим.
   Иван в три прыжка слетел вниз и почти вслепую устремился в квартиру.  Там
густым  молоком  плавал  банно-тропический  туман   и   раздавались   весьма
характерные звуки - плеск и шипение. "Бирма. Сезон дождей.  Кобры  выползают
из нор..." Участковый Собакин проявил себя по-мужски. Загасил в Ихтиандровой
ванной газовую колонку и прибежал следом за Скудиным.
   Новая волна наводнения, как выяснилось,  постигла  вс„  ту  же  маленькую
комнату с е„ многострадальным "факультетом ненужных вещей". Проникнув  туда,
Иван обнаружил, что оправдались его худшие предположения:  прорвало  батарею
центрального отопления. Свистящие струи хлестали из-под  подоконника,  щедро
поливая  только  что  отодвинутые  ящики  и  заботливо  вытертый   сундучок.
Сокровища затонувших галеонов опять шли на  дно.  Иван  сд„рнул  с  железной
кровати одеяло, мокрое и заляпанное  растаявшей  штукатуркой,  и  пош„л  "на
амбразуру", держа одеяло перед собой;  как  щит.  Струи,  бившие  навстречу,
показались ему крутым кипятком. "А ещ„ говорят,  будто  температуру  в  сети
снизили..."
   В это время с лестницы долетел новый голос. Для разнообразия - женский. И
весьма дал„кий  от  каких-либо  матюгов.  Даже,  можно  сказать,  совершенно
наоборот.
   - Андроша!.. Андрончик!.. Дорогой мой! Ты не ранен? Ты цел?.. -  вопрошал
он с такой упоительной заботой, что перед мысленным  взором  Скудина  тотчас
возникли пышные кремовые торты. - Андрошечка, у тебя вс„ в порядке? С  тобой
ничего не случилось?..
   Участковый успел сунуться в горячий туман  и  выскочить  обратно,  словно
поплавок из воды.
   -  Клавка!  Быстро  Евтюхову  звони!  -  взял  он  на  себя   тактическое
командование. - Пусть живо отопление перекрывает! Батарея лопнула!..
   Иван, тихо рыча, между тем заблокировал батарею  одеялом.  Заткнуть  течь
он, естественно, не надеялся - но хоть лилось теперь не на коробки с золотом
инков, а по одеялу непосредственно на  пол,  и  то  хорошо.  Увы,  св„рнутый
шерстяной жгут держаться между батареей и  подоконником  никак  не  хотел  -
Кудеяр то и  дело  поправлял  его,  заново  шпарясь.  "Эсминец  "Стерегущий"
погибает, но не сда„тся. Открыть кингстоны!"
   - Ваня? - Рита возникла рядом с ним из клубящихся облаков, словно  мокрый
и растр„панный ангел. Мигом оценила ситуацию - и загнала в  щель  наконец-то
дождавшиеся применения тапочки. Иван вновь принялся оттаскивать ящики, ставя
их почти на прежнее место. Внутри ящиков что-то тяжело  брякало  и  звенело.
Вернувшийся участковый принялся деятельно помогать.
   Этажом ниже незримая Клава усердно крутила диск  телефона.  По  стенам  и
потолку Клавиной квартиры текло вс„ сильней, так что мифологическое существо
под  названием  "сантехник  Евтюхов"  вызывалось  ею  с   азартом   древнего
чернокнижника, материализующего демона в пентаграмме.
   - Райка, ты?..  -  Она  кричала  в  трубку  изо  всех  сил,  и  Скудин  с
соратниками  слышали  е„  как  бы  дважды  -  через  лестничную   клетку   и
непосредственно сквозь пол. - Райка, беги быстро в сортир, зови  Евтюхова!..
Что?.. Как это занят!!! Здесь кипятком заливает! Батарея!.. Нет, не у  меня,
надо мной! Да, да, пускай ноги в руки...
   После  чего  раздался  приглуш„нный  перекрытиями  скрежет   отодвигаемой
мебели. Участковый Собакин всплеснул руками и срочно  отбыл  на  помощь.  Не
оставлять же хрупкую женщину наедине со шкафами!
   Сантехник Евтюхов появился с рекордной по  нынешним  временам  быстротой.
Знала, наверное, Клава какое-то заветное слово. Внешне он был  точно  таким,
каких   некогда   рисовали   в   журнале   "Крокодил"   ядовитые   советские
карикатуристы. Среднего  роста,  неопредел„нного  возраста  (что  угодно  от
сорока до семидесяти), при всесезонной кепке  и  зарослях  сивой  щетины,  с
окурком на губе,  в  засаленной  одежонке,  некогда  бывшей  т„мно-полосатым
костюмом. С явными следами пьянства - и неожиданными на опухшей "морде лица"
совершенно трезвыми глазками.
   У него был вид посвящ„нного, причастного к тайнам, о которых всем  прочим
не положено даже догадываться.  Сантехник  Евтюхов  окинул  зону  разрушения
зорким взглядом полководца, подоспевшего к битве, сказал  "ага"  и  неспешно
удалился по лестнице вниз. Перед умственным взором Скудина прон„сся  кошмар:
нескончаемые  поиски  ключа  от  подвала...   сбивание   замка   "под   вашу
ответственность"... и  далее  абсолютная  невозможность  разобраться,  какой
вентиль   что   закрывает.   По   счастью,   сантехник   Евтюхов   полностью
соответствовал русской пословице: "пьян да ум„н - два угодья в н„м". Пьян ли
на данный момент был Евтюхов, не удалось сразу установить даже многоопытному
спецназовцу, но вот что ум„н - никакому  сомнению  не  подлежало.  Буквально
через пятнадцать минут напор кипятка начал  слабеть  и  скоро  вовсе  иссяк.
Получив передышку, Иван оглядел свои джинсы, только годившиеся в  стиральную
машину, попробовал отжать рукава  свитера,  предназначенного  для  будничной
службы... "Сходил, называется, к женщине в гости!"
   Он стал раздеваться, по возможности уберегая обваренные  руки,  и  тут  в
Ритину квартиру вернулись  участковый  Собакин  и  Клава.  Было  неясно,  за
которым хреном их опять принесло, но... "Ваня, посмотри,  КАКАЯ  ЖЕНЩИНА!.."
Иван посмотрел на "хрупкую женщину"  один  раз  и  мгновенно  забыл,  о  ч„м
собирался подумать.
   О-о! Клава элементарно потрясала воображение.
   На е„ фоне кустодиевские купчихи, Венеры, Данаи и  прочие  выразительницы
"полнокровной женской красы" - бледнели, меркли и исчезали. Ввиду абсолютной
невозможности что-либо выражать.
   Она была грандиозна, роскошна и великолепна. Она  колыхалась,  благоухала
м„дом и ванилью и сияла зефирным бело-розовым светом. Е„ следовало исчислять
не в килограммах, а в мегатоннах. Рита рядом  с  нею  сразу  стала  казаться
тощим цыпл„нком, коих (старшее поколение не позволит  соврать)  в  древности
называли  "физкультурниками"  за  синюшный  оттенок,  близкий  к   тогдашним
спортивным костюмам, и продавали по рубль ноль пять.
   Участковый Собакин успел приодеться и  исполниться  решимости  на  всякий
случай проверить скудинские документы. "Ходють тут всякие, понимаешь..." При
виде Ивана, голого по пояс  и  очень  недовольного  происходящим,  решимость
Андрона как-то сразу увяла.
   - А... - сказал он. - Ну-ну... И стал смотреть в  другую  сторону.  Клаву
зримыми свидетельствами суровой мужской биографии смутить оказалось труднее.
   - Что вы, милочка!.. - устремилась она к Рите. - Пожалуйста,  не  делайте
этого!..
   Руки у Скудина вправду сплошь пошли волдырями, и половина уже прорвалась.
Некогда на курсах домашней медсестры Риту обучили оказывать первую помощь  и
даже делать  уколы,  но  с  тех  пор  ей  заниматься  этим  не  приходилось.
Неиспользуемые  же  знания  имеют  свойство   выветриваться,   и,   вспомнив
популярное народное заблуждение, она попыталась  намазать  Ивану  ошпаренные
места подсолнечным маслом.
   - Надо скорее под водичку холодную, - распорядилась Клава.  Противостоять
е„ ласковому напору стал бы  только  клинический  идиот.  -  И  столетничком
смазать... Андроша! Андрошечка, милый, не принес„шь?.. Там у меня  на  окне.
Оторв„шь листок, хорошо?..
   Милый Андрошечка послушно отправился вниз.

   Кабинет  был  просторный,  устланный  красным  ковролином,  с  Т-образным
полированным столом и барельефом рыцаря революции  на  обитой  дубом  стене.
Время на дворе такое, что можно бы  и  снять,  но...  нехай  висит.  В  знак
традиции и преемственности поколений...
   Внутри было тепло и покойно, а  за  огромными  пуленепробиваемыми  окнами
кружились в танце мохнатые  снежинки,  деревья  парка  завернулись  в  белое
кружево, на крыше  КПП  намаю  пушистую  шапку  сугроба.  Зима,  Ленобласть,
засекреченный объект, известный  кому  надо  под  короткой  аббревиатурой  -
"АКБ". Только не конструкторское и не бюро.
   В кабинете находились двое мужчин. Оба с суровыми взглядами и при широких
лампасах. Один - ажно семизв„здочный: с тремя на каждом погоне и ещ„  одной,
геройской, на  груди.  Он  расположился  в  большом  кожаном  кресле,  уютно
вмещавшем расплывшуюся от начальственной жизни фигуру. Другой,  обыкновенный
генерал-майор, был подтянутым и широкоплечим, с рваным  шрамом  через  левую
щ„ку. Он сидел на краешке стула и разборчиво, с военной  простотой  прояснял
обстановку.
   - Пирамида?.. - мрачно перебил семизв„здочный. - Господи, пирамида-то тут
при ч„м?..
   На  столе  перед  генералами  остывал  в  мейсенском  фарфоре  китайский,
добротно заваренный чай, лежали бутерброды с  икрой,  сервелатом  и  с„мгой,
прозрачный пальчиковый виноград и ч„рные  испанские  маслины...  Обстановка,
однако, вырисовывалась такая, что военачальникам было не до деликатесов.
   Агентурный источник сообщал недоброе. Дело  касалось  Дмитрия  Саранцева,
шефа службы безопасности "Тройки" - секретного, особо охраняемого института,
профанам известного как "Гипертех". Так вот, этот  Саранцев  с  подчин„нными
организовали   кооператив.   Самым   легальным   образом.   Организовали   и
организовали - каждый по-своему с ума сходит, и в особенности от безденежья.
Но вот то, что они собрались пустить на продажу изделие своего института,  а
именно, "Наркоз-1"... при упоминании о котором в кабинетах куда  как  повыше
здешнего начинали встревоженно озираться...
   "Наркоз-1" был из области психотропной техники, что  весьма  скверно  уже
само по себе. Правительства и спецслужбы, пребывающие в здравом рассудке, от
таких "Наркозов" открещиваются, как от чумы:  не  знаем,  не  разрабатываем,
вообще первый раз слышим, и как только вы про нас  могли  такое  подумать?..
Однако разрабатывают, изготавливают и испытывают. И мы, и  "они".  И  всегда
находят