жиль„ в суд на администрацию подают?.."
   Иван  хотел  было  позвонить,  потом  вспомнил  о  тотальном   отсутствии
электричества, раздумал и решил постучать.
   Его опередил женский голос, раздавшийся из глубины Квартиры.
   - Не заперто, заходите.
   Женщина говорила тихо, но тишина в почти полностью покинутом доме  стояла
могильная, и голос был отч„тливо слышен.  Он  принадлежал  не  Рите.  Скудин
осторожно потянул дверь, шагнул через порог и  двинулся  знакомым  пут„м  на
кухню. Он сразу увидел, что кухня больше не была тем местом, где происходили
их с Ритой Памятные посиделки.  Картина,  открывшаяся  перед  ним,  вызывала
мысли о ленинградской блокаде. А может, это были декорации к фильму из жизни
после глобальной катастрофы?.. То ли  ядерной,  то  ли  экологической?..  На
кухне было сравнительно тепло из-за горевшего там двухфитилькового керогаза.
У стала  сидела  худенькая,  коротко  стриженная  женщина  с  обесцвеченными
волосами и, не отрываясь, смотрела, как закипает  чайник.  Отблески  чадного
пламени придавали е„ лицу, волосам и рукам оттенок благородной бронзы.
   - Добрый вечер, Наташа, - Скудин встал в  дверях,  соображая,  как  вести
разговор. -  Я  Иван.  Вы  меня  помните?  Мы  с  Ритой  в  больницу  к  вам
приходили...
   - Славный, ты. - Женщина вдруг  порывисто  поднялась  и,  непонятно  чему
улыбаясь, положила Скудину руки на грудь. - Душегуб, правда... как все вы...
кровь, кровь на тебе...  Много  крови  вижу.  -  Она  вернулась  к  столу  и
принялась суетливо вытирать ладони о полу ж„лтого замызганного  пуховика.  -
Теперь  и  мне  отмываться  придется...  Долго,  долго...  А  ты  вс„  равно
славный...
   - Наташа, где Рита? - Хозяйка дома, хоть е„ и выписали  из  психушки  как
здоровую, явно была не в себе, и он разговаривал с ней ласково и  осторожно,
точно с маленьким больным зверьком. - Вы ведь помните - у вас есть  подруга.
Е„ зовут Рита... Наташа, где она?
   А сам в который уже раз пожалел, что не занимался Наташиными истязателями
лично. В  подобных  случаях  Кудеяру  становилось  глубоко  наплевать  и  на
христианские добродетели, и на мнение каких-нибудь профанов, которые  начали
бы причитать, до чего он жесток, безжалостен, мстителен и аморален, а сердце
у него покрыто длинной мохнатой шерстью. Плевать. Профаны любят порассуждать
о ситуациях, в которые сами никогда не попадали - и, Бог даст, не попадут. А
что сделает любая нормальная мать с выродком, поднявшим  руку  на  е„  дитя?
Будет кротко  увещевать  нелюдя  -  или  схватит  ближайшие  вилы  и...  Вот
именно...
   - Ритка-то? А на кладбище она. - Наташа, привстав, сняла с керогаза  вяло
забулькавший чайник, улыбнулась и,  подперев  щ„ку  ладонью,  уставилась  на
огонь. - Тут вокруг скоро тоже будет  кладбище,  скоро,  уже  совсем  скоро.
Понял ты, славный?
   - Понял. - "Господи... Маша... бабушка... Глебка... А теперь ещ„ и Рита в
придачу..." Иван вытащил взятые у Гринберга  деньги;  достал  свою  визитную
карточку. - Наташа, вот, возьмите пожалуйста... когда истратите,  позвоните.
Я  ещ„  привезу.  Чемодан  ваш,  между  прочим,  у  меня  сохраняется...   в
неприкосновенности...
   - Ой, новенькие совсем! Хрустящие! - Наташа  поднесла  денежную  пачку  к
носу, понюхала... и вдруг, разорвав бандероль, резко подкинула в  воздух,  к
самому потолку. - Ой,  сколько  их!  И  летают!  -  Посмотрела,  как  купюры
устилают затоптанный пол, и рассмеялась:
   - Нужны были тебе деньги там, где ты сегодня был?  А  ОН  растет,  каждую
минуту, каждую секунду, я ЕГО слышу... Хорошо слышу... Скоро везде будет как
там... везде... А про чемодан ты мне даже не напоминай... Ну его...  слышать
про него не хочу...
   Выговорила она вс„ это тихим, будничным  голосом,  вполне  рассудительно.
Этакая сивилла в ж„лтом пуховике, прорицающая у чадящего керогаза. Е„  слова
производили бы впечатление полного бреда... если бы  Скудин  только  что  не
вернулся из-за забора, за которым весь мир потихонечку съезжал набекрень. За
забором, откуда, словно то самое дерьмо по стояку, собиралось стечь  в  нашу
жизнь что-то зловещее и необъяснимое...
   - ОН? - Иван немедленно вспомнил "Е„", о которой рассуждал Евтюхов.. -  О
ком это вы?
   Между прочим, волосы у не„ были не обесцвеченные, а просто седые.
   - Скучно с  вами,  все  вы  убийцы.  -  Наташино  лицо  вдруг  задрожало,
исказилось судорогой. Она закрылась ладонями и  заплакала,  жалобно,  словно
обиженный реб„нок. - Уходи, пожалуйста, мне руки надо мыть,  а  то  Мойдодыр
прид„т, ругать будет Наташу... Надо, надо умываться по утрам и вечерам...  а
нечистым трубочистам...
   Больше здесь делать было нечего.
   - До свидания, Наташа. Я ещ„ загляну. Она не ответила, и Скудин вышел  на
лестницу.  Внизу  хлопнула  дверь,  послышался  нетрезвый  голос:  "Эй,   на
румбе-румбе-румбе, так держать!", и в слепящем луче фонаря  возник  любитель
аквариумной фауны с пятого этажа.  По  прозвищу  Ихтиандр.  Тот  самый,  чей
таинственно  треснувший  аквариум  устроил  в   Наташиной-Ритиной   квартире
узконаправленный потоп. Кудеяр помнил их первую, такую же случайную встречу.
Тот  раз  Ихтиандр  показался  ему  почти  красивым  -  одухотвор„нное  лицо
подвижника  своего  дела,  бережно  прижатая  к  груди  баночка  с   редкими
рыбками... Иван ещ„ подумал тогда,  что  такие  вот  аквариумисты  во  время
блокады своих рыбок последней крошкой подкармливали, возле  тела  в  баночке
согревали... А теперь? Бедолага пьяненько улыбался, сжимая  в  руке  большую
копч„ную скумбрию, завернутую в газетку.
   - Мы дьяволу морскому  вез„м  бочонок  рому...  Иван  мрачно  решил,  что
уцелевших в тот раз тропических карасей Ихтиандр, должно быть, уже закоптил.
И употребил. Знать в точности Кудеяру, право же, не хотелось.
   Дома Скудин первым  делом  залез  под  душ,  потом  поужинал  пельменями,
которые вс„ ещ„ ему почему-то не надоели. Больше  всего  хотелось  залечь  в
койку и побыстрей отключиться - желательно без  сновидений.  Одна'ко  прежде
следовало сделать кое-какие дела. Скудин устроился на кухне, в очередной раз
проклял себя за то, что так и не обзав„лся компьютером, и принялся методично
писать фломастером объявления. "Отдам в хорошие руки породистых  тр„хцветных
(тр„хцветные - это обязательно к счастью!)  крысят.  Ласковые,  общительные,
едят абсолютно вс„. Привезу, дам запас "Педигри Пала" и инструкцию по уходу.
Мобильный номер такой-то...".
   Когда возле правого локтя выросла пачечка исписанной бумаги,  Иван  снова
оделся и сунул в карман тюбик "Момента".
   - Оста„шься за старшего. Бди, - он подмигнул  Жирику,  нахохлившемуся  на
торшере,  включил  на  всякий  случай  сигнализацию  и  вышел  из  квартиры.
Машинально глянул на часы...
   Вместо времени суток и  другой  полезной  информации  маленький  цифровой
дисплейчик высвечивал замысловатую, хитро изогнутую спираль...

Интересное кино

   - Подожди часок, хорошо?
   Виринея дружески улыбнулась молодому водителю, и тот расплылся в ответной
улыбке:
   - Нет проблем. Отдыхайте, пожалуйста.
   Виринея элегантно (узкое платье, если  уметь  с  ним  обращаться,  делает
женщину потрясающе грациозной) выбралась из такси, остановившегося у  казино
"Монплезир". Водитель отъехал чуть-чуть в сторонку, чтобы никому не  мешать,
заглушил двигатель  и  блаженно  закинул  руки  за  голову.  Он  видел  свою
пассажирку впервые,  но  отчего-то  ни  на  мгновение  не  сомневался,  что,
вернувшись из казино, она расплатится с ним честно и щедро.
   В "Монплезире" Виринею уже знали. И посетители,  и  персонал.  Относились
по-разному. Почтеннейшая публика жгуче завидовала и ходила за ней по  пятам,
тщетно  силясь  дознаться,  "как  же  она,  стерва,  это   делает".   Крупье
боготворили Виринею за чаевые. Охрана  тихо  и  необъяснимо  побаивалась.  А
всякие там смотрящие по столам, менеджеры и пит-боссы - люто ненавидели. Ещ„
бы!
   Вот и сегодня Виринея как бы  для  разминки  выиграла  сотню  в  "русскую
рулетку" <Род азартной игры, развившейся из смертельной забавы  с  таким  же
названием. Первоначально  так  называемый  игрок  использовал  шестизарядный
револьвер. Его заряжали единственным патроном и несколько  раз  прокручивали
барабан. Игрок приставлял револьвер к виску и нажимал на крючок. Пять шансов
против одного, что он останется жив. Сейчас,  благодаря  имитации,  игрок  в
случае проигрыша теряет не жизнь, а всего лишь деньги>, поставила  на  "дабл
зеро" в американской и за один удар, сиречь за одну игру, увеличила сумму  в
тридцать пять раз. Как всегда, она поставила на выигрышный номер.
   Проигравшаяся публика заскрежетала зубами,  крупье  мертвецки  побледнел,
сменный менеджер, придвинувшись,  хмуро  глянул  на  бедолагу  -  что,  мол,
доигрался? Кол тебе, недот„па! С минусом!.. <Крупье за  каждый  день  работы
получает оценку, которая существенно влияет на его заработок>
   Виринея же проследовала в бар.
   - Томатный сок со сметаной. Фифти-фифти. Не взбалтывать,  а  встряхивать,
добавить соли и корицы, слегка охладить.
   - Слушаюсь. - Бармен важно склонил пробор, выругался про себя и  принялся
совать в миксер помидоры.
   Увы, заказанную амброзию Виринее попробовать не дали.
   Перед ней появился крепенький пузатый мужичок в смокинге,  самоуверенный,
вальяжный и наглый. Зубы у него были золотые.
   - Миль пардон <Тысяча извинений (фр.)>. - Он  вышколенно  поклонился,  но
глаза остались бандитскими. - С  вами  хотят  говорить.  Это  займет  совсем
немного времени...
   Виринея пожала плечами, проверила  сумочку  с  деньгами  и  двинулась  за
золотозубым в самые недра казино. Они прошли длинным коридором, поднялись по
широкой мраморной лестнице  и,  постучав,  проникли  в  просторный  кабинет,
отделанный под старину.
   - Ба, какие люди! - Сидевший за массивным, резного дуба столом человек  в
ч„рном блейзере приветственно сделал ручкой, и быстрые глаза  его  пробежали
по заранее припас„нной бумажке. -  Гражданка  Башкирцева  Виринея  Павловна,
проживает там-то,  кандидат  таких-то  наук.  Очень,  очень  приятно.  Прошу
присесть...
   - Взаимно. - Виринея прищурилась, глаза превратились в  два  изумруда.  -
Господин Хомяков Сем„н Петрович, - отчеканила она  безо  всякой  бумажки.  -
Депутат  ЗакСа,  две  судимости,  образование  семь  классов.  Итак,  я  вся
внимание. Чем обязана?
   Она ясно чувствовала, как желание расправы в  депутатской  душе  уступает
место удивлению, растерянности и беспокойству. "Во да„т... Или не врубается,
с кем связалась, или крыша у не„ такая, что... Уж больно уверенно  держится,
не похоже, что понты кидает... И еврейчик этот с платиновым "Ролексом",  что
вокруг не„ вьется, тоже какой-то... хорошо, если  не  из  "Моссада"...  Нет,
нет... тут разговаривать надо тонко..."
   - Буду краток. - Хомяков нахмурился и, словно „жик, зашуршал бумагами  на
столе. - Я не знаю, как  вы  это  делаете,  да  и  знать  не  желаю.  Однако
благодаря вам мо„ казино потеряло уже тысяч пятьдесят баксов.  На  хрен  мне
нужны такие игры в рулетку! - Он засопел и нервно д„рнул рукой. - Шли бы вы,
Виринея Павловна, развлекаться  в  другое  место,  а?  Вон  депутат  Госдумы
Шкваркин суперказино открыл, "Люкс" называется. Гостевые фишки  <В  солидных
казино клиент вправе  рассчитывать  на  несколько  бесплатных  фишек.  Таким
образом его вовлекают  в  игру>,  максимальные  ставки  не  ограничены,  при
проигрыше возвращают пять процентов. В общем, идите-ка вы бомбите Шкваркина,
а с меня хватит. Понятно? - Он вс„-таки зав„лся. - Короче, чтоб я вас  здесь
больше не видел!
   "Ты, милый, говорят,  вс„  науке  способствуешь.  Вот  и  поспособствовал
бы..." Виринея положила ногу на ногу и поинтересовалась:
   - А то что будет?
   - А то... Вариант русской рулетки, только  специально  для  дам.  Бер„тся
револьвер с одним патроном и хорошо навазелиненным дулом...  Дошло,  Виринея
Павловна?
   Последние слова он произн„с ш„потом, опустив свои хомячьи щ„ки на плечи.
   Виринея равнодушно  пожала  плечами,  только  в  глазах  замерцали  очень
зловещие искорки. Она не боялась. Бояться  их  тут,  ещ„  не  хватало.  Было
больше противно. "А ты  как  думала?  В  таком-то  месте  денежки  на  науку
добывать - да не замараться?.."
   - Приятно было познакомиться, Сем„н Петрович. До свидания.
   Мелькнуло искушение здесь же, "не отходя  от  кассы",  устроить  Хомякову
что-нибудь унизительное и  трудноизлечимое.  Виринея  почти  поддалась  зову
души, но вс„-таки устояла. А вот золотозубому  взять  себя  под  локоток  не
позволила.  Его  пальцы  замерли  в  сантиметрах  от  цели:  руку  и   плечо
парализовал сильнейший прострел. Бывает,  знаете  ли.  Работа  такая:  то  в
помещение бежишь, то на улицу. Да и сквозняки всюду...

***

   - Иван Степанович, могу я это пока оставить у себя?  -  Выслушав  "отч„т"
Кудеяра о походе в развалины, Звягинцев бережно,  как  величайшую  ценность,
тронул часы со спиралью на дисплее. - Хотелось бы прикинуть параметры  поля,
способного этакое сотворить...
   "Слабаки японцы. Надо было покупать "командирские"..."
   - Да хоть навсегда. - Скудин пожал руку профессору и вернулся к себе. Ему
не терпелось  усесться  за  монитор  и  просмотреть-таки  пл„нки,  с  такими
приключениями добытые.
   Однако не обошлось без новой задержки. Непугливые, в общем-то, скудинские
сотрудники  робко  жались  по  стенам,  а   посередине   помещения,   словно
свежепойманный леопард в клетке, расхаживал капитан  Гринберг.  Подходить  к
нему близко, а тем паче  проявлять  участие  и  задавать  вопросы  выглядело
небезопасным.  "Эх,  Додикович,  Додикович,  горе  ты  луковое  в  еврейской
семье!.." Скудин взял Гринберга за плечо:
   - Женя?
   - Убью гада. Чтоб мне так жить!  Как  есть  убью,  командир!  -  Гринберг
перестал мотаться туда-сюда, его глаза, обычно хитрые и вес„лые, были  двумя
снайперскими прицелами.  -  Ты  представляешь,  ЧТО  эта  гнида  депутатская
Хомяков с Виринеей сделать хотела?!
   Тот факт, что упомянутая гнида при вс„м желании  ни  волоска  Виринеиного
повредить бы не смогла, для  Гринберга  не  имел  никакого  значения.  Гнида
Хомяков угрожал его Виринее. За это гниду Хомякова следовало убить.
   Медленно и мучительно...
   - Как ты сказал? Хомяков? Из ЗакСа? Скудин сразу вспомнил безумные  глаза
Наташи и бандитствующих отморозков, покушавшихся  на  честь  и  жизнь  Риты.
"Они, едр„на вошь, депутатскими помощниками оказались, -  прозвучал  в  ушах
голос Собакина. - Слыхал,  может,  -  Хомяков  такой?"  Кудеяр  ощутил,  как
наливаются чугуном кулаки. А теперь, значит, ещ„  и  нашей  Виринее  грозить
взялся? Погодите... Хомяков... Хомяков... Уж не  родственничек  ли  чекиста,
что с отцом  Звягинцева  на  Кольском  в  экспедиции  был?  Интересное  кино
получается...
   - Женя, ты вот что. Не кипятись. - Скудин улыбнулся и медленно убрал руку
с плеча Гринберга. - С Хомяковым этим не так вс„ просто...
   Женя взирал на него в немом изумлении. По его нерушимому мнению (которое,
как ему было отлично известно, командир до сего времени разделял),  подлецам
время от времени следовало бить  морду.  И  здесь  был  именно  тот  случай.
Аптечный. Клинический. Так неужели командир пош„л на попятный?.. Депутатской
ксивы испугался?.. Испугался?!! Не может быть!
   - Не вс„ мы ещ„ понимаем, - правильно поняв его  молчание,  тихо  пояснил
Кудеяр. - Хомяков  твой  в  такой  цепи  звеном  может  оказаться...  Где  и
"Гипертех" наш... и вообще вс„. Ты,  если  очень  хочется,  можешь...  шутку
какую-нибудь над ним учинить. Но самого пальцем не трогай. Договорились?
   На самом деле это был приказ. Обсуждению и  превратному  истолкованию  не
подлежащий.
   - Только ради тебя, командир,  только  ради  тебя...  -  сипло  проворчал
Гринберг.  Крутанулся  и  ушагал  по  короткому  коридорчику  в  спортзал  -
физическим движением разряжать внутренний стресс.  А  заодно  обдумывать  ту
самую шутку. Милую,  остроумную  и,  конечно,  абсолютно  безобидную.  Вроде
дырявого старенького "Запорожца", купленного  якобы  на  запчасти,  а  потом
набитого   взрывчаткой   и   припаркованного   между    двумя    шестисотыми
"Мерседесами"...
   "Эх ты,  сикарий  <Сикарии  -  во  времена  римской  оккупации.  Иудеи  -
еврейские  воины-фанатики,  отличавшиеся  невероятной   боевой   яростью   и
презрением   к   смерти.   В   жизни   современного   Израиля   -    синоним
профессионального убийцы>..." - глянув ему вслед, Скудин покачал  головой  и
наконец-то заперся в просмотровой.
   Это была небольшая комната, оборудованная по  последнему  слову  техники.
Здесь стояла самая  современная  аппаратура  для  считывания  и  регистрации
информации с видеокамер внешнего и  внутреннего  периметров.  С  е„  помощью
можно было привести в читабельный вид даже самую  разнесчастную,  наполовину
выкрошившуюся видеоленту, но сегодня замечательные  технические  возможности
не понадобились. Принес„нная Иваном пл„нка сохранилась на удивление хорошо.
   Кудеяр включил воспроизведение... и будто  перенесся  в  прошлое,  в  тот
самый день, перечеркнувший всю его жизнь. Вновь было дождливое осеннее утро,
и ветер разносил по парковке цветную листву, и спешила на работу уч„ная -  а
также не очень уч„ная и даже очень неуч„ная - братия. Вот подкатил на  белой
"Волге" величественный Пересветов. Протащился, пошатываясь с бодуна, кочегар
Развалихин, мелькнула, виляя задом, накрашенная, словно кукла,  "секретутка"
Коновалова. Вот выбрался из арахисового "Москвича" профессор Звягинцев,  ещ„
не хромой... присел на корточки, заглянул под днище машины - не отваливается
ли грозящий прогаром глушитель... Павой  проплыла  Ефросинья  Дроновна,  как
всегда бесшабашно пронеслась пухленькая Виринея и тут же следом -  буквально
проволокся Гринберг. Именно проволокся, даже не замечая умирающих от  хохота
Веню с Альбертом....
   И вот...
   Иван застонал. Он увидел на экране Марину. Она была  необычайно  красива.
Она запирала на ключ скудинскую "девятку", на  которой  только  что  отвезла
мужа в аэропорт, и улыбалась едва заметно и загадочно. Наверное,  собиралась
кое-что поведать любимому папе... по окончании опыта. Ветер парусил короткую
шифоновую юбку, играл с пушистым, непослушным завитком над ухом.  Господи...
Господи...
   Иван непроизвольно включил стоп-кадр, с минуту вглядывался в экран, потом
вздохнул и стал крутить дальше. Так... доктор наук Павлов...  ворюга  Осипов
из буфета... квазиуч„ный Кадлец с букетом.
   Глубоко в подсознании сразу зазвонил колокольчик,  которому  Иван  привык
доверять. Происходило нечто странное. Ни  до,  ни  после  Кудеяр  Кадлеца  с
букетом не видел... Хорошие гладиолусы, а уж количество... целая охапка, еле
нес„т... Ну-ка, посмотрим ещ„ раз,  как  выходит  из  машины...  Незнакомая,
кстати, машинка-то... Не его... Э-э-э, а кто это там у нас просматривается в
глубине салона? В самом т„мном углу?..
   Тень показалась Ивану смутно знакомой. Он скормил изображение компьютеру,
дал команду увеличить и по возможности усилить детали... Посмотрел результат
- и почувствовал, как сердце превращается в звонкую  прозрачную  льдинку.  В
попутчиках у Кадлеца был котообразный молодец, тика-в-тику один  из  тех,  с
кем Иван-резался на ножах в тайболе.  Зрачков-щ„лок  компьютер,  правда,  не
вытянул, но вс„ остальное было на месте. "Клоны хреновы... Или одна  кошачья
мама нарожала? Ну ладно..."
   Скудин ненадолго задумался, потом набрал телефон Звягинцева.
   - Лев Поликарпович? Извините, что снова надоедаю. Я  насч„т  того  нашего
разговора... Про волновую помеху... Вы не припомните... в тот день...  да...
не случилось с утра что-нибудь  необычное?  Может,  приходил  кто,  приносил
что-нибудь?
   - Хм-м-мм, дай Бог памяти... - Настала очередь Звягинцева  задуматься,  а
когда он снова заговорил, было слышно, как сразу сел его голос. - Подождите,
Иван Степанович, все мысли всмятку... пойду потолкую с народом...
   Ещ„ некоторое время на