главе  с  известным  изыскателем
господином Чернобровом с  помощью  физических  приборов  удалось  определить
многокилометровые контуры подземных туннелей, произвести  бурение  и  начать
раскопки. Ситуация осложняется тем, что в данном регионе  почему-то  напрочь
блокируются  сейсмоволны  (так  называемая  красная   полоса).   Прич„м   со
стопроцентной  вероятностью  наблюдается  странная  корреляция  -   автобуры
неизменно ломаются, а обычные ручные не в состоянии пройти более  пятидесяти
сантиметров,   упираются   в   какое-то   очень   твердое   препятствие    и
проворачиваются вхолостую.  Едва  начинаются  многообещающие  раскопки,  как
налетает ураган, сносит палатки, заливает костры  -  и  так  далее,  и  тому
подобное. Тем не менее, с помощью гравиметров и биорамок  было  установлено,
что  тоннели  являются  многокилометровыми   идеально   ровными   подземными
сооружениями шириной около семи метров. Для сравнения:  стандартный  туннель
подземки, кстати, меньшего диаметра, никогда не бывает абсолютно  ровным.  О
происхождении  таинственных  туннелей  выдвинут   ряд   гипотез,   все   они
заслуживают внимания.
   1. Туннели - секретная военная база.  (Маловероятно.  Точно  установлено,
что во всей округе нет и никогда не было военных баз.)
   2.  Туннели  -  разломы  в  земной  коре,  то  есть  имеют   естественное
происхождение.  (Маловероятно,  наука  не  знает   столь   идеально   ровных
разломов.)
   3. Туннели - энергетическая структура живой земли. (Никаких  комментариев
- нет информации.)
   4. Туннели - искусственное сооружение древней цивилизации. (Не исключено.
К слову сказать, нашей цивилизации соорудить что-то подобное не под силу.)
   5. Туннели  -  место  обитания  неизвестной  подземной  цивилизации.  (Не
исключено, особенно если учесть наличие загадочных корреляций  и  тот  факт,
что местные  жители  частенько  наблюдают  странных  существ  в  непривычных
одеждах.)
   6. Туннели - скрытая транспортная сеть, тайно построенная представителями
внеземных цивилизаций. (Очень может быть, тем более что экстрасенсы уверяют,
будто сеть тянется от Поволжья  аж  до  Новой  Земли  в  Северном  Ледовитом
океане.)
   Словом, вопросов больше, чем ответов.
   Теперь перенесемся из Поволжья в Якутию, на реку Вилюй.  Там  располож„на
не менее загадочная аномальная зона с таинственными выходами из-под земли на
поверхность.  Речь  идет  о  знаменитой  "Долине  Смерти",  где   непонятные
куполообразные  надземные   сооружения   прикрывают   проходы,   ведущие   в
неизведанные недра. О  "Долине  Смерти"  писал  ещ„  в  XIX  веке  известный
исследователь Вилюя Р. Маак:
   "На берегу речки Аиый - Тимирнить, что означает "большой  кот„л  утонул",
действительно находится гигантский кот„л из неизвестного  металла.  Величина
его неопределима, так как над земл„й виден только  край,  в  котором  растут
несколько деревьев".Имеются показания  старого  кочевника.  Тот,  побывав  в
"Долине Смерти", поведал о "металлической  норе,  а  в  ней  лежат  насквозь
пром„рзшие шибко худые одноглазые люди в железных одеждах". Другой свидетель
показывал, что  размер  котлов  колеблется  от  шести  до  девяти  метров  в
диаметре, металл, из которого  они  сделаны,  не  бер„т  отточенное  зубило,
молоток даже не оставляет вмятин. Этот мета/и не откалывается и  не  ку„тся.
Сверху он покрыт слоем неизвестного материала, похожего на наждак, его  тоже
ни сколоть, ни поцарапать не удавалось. Древние якутские  легенды  описывают
достаточно странные  события,  непосредственно  связанные  с  металлическими
объектами на реке Вилюй и ходами,  сокрытыми  в  вечной  мерзлоте.  Здесь  и
загадочный огонь, изрыгаемый железной трубой, которую  прикрывала  хлопающая
крышка, и опять-таки железные коридоры, уводящие далеко в недра земли.  Там,
в глубине, согласно легендам, обитает  "сеющий  заразу  и  мечущий  огненные
мячи" исполин Уот Усуму Тонг Дуурай, что в  переводе  означает:  "преступный
пришелец, продырявивший землю  и  укрывшийся  в  глубине,  огненным  смерчем
уничтожающий вс„ вокруг". Ни больше, ни меньше! Признайтесь, о ч„м вы  сразу
подумали?  Правильно,  о   засекреченной   ракетной   базе   стратегического
назначения. Но ведь мы с вами говорим об ОЧЕНЬ ДРЕВНЕЙ легенде..."

   Монотонно барабанил дождь по крыше, в небе сдержанно грохотало. Звягинцев
листал страницы, задумчиво поглаживал подбородок...  Кнопик  уже  не  рычал.
Уютно свернувшись, он чему-то тихо улыбался во сне.

До свадьбы зажив„т

   Эдика судили ранним утром  в  тесном  мужском  кругу.  Люди,  умевшие  за
несколько секунд проникнуть внутрь запертого авиалайнера, вскрыли хилую  (по
их понятиям) дверцу вагончика, не произведя  лишнего  шороха.  Сильные  руки
выдернули генеральского отпрыска из-под  одеяла,  одновременно  заткнув  ему
рот. Дальнейшее по  своему  духовному  наполнению  напоминало  блистательный
эпизод из фильма "Правдивая ложь". Голого Эдика притащили на берег  древнего
саамского  озера   и   привязали   к   шершавому   стволу   громадной,   как
ракета-носитель, зел„ной стрельчатой ели.
   А вокруг разливалось щедрое великолепие заполярного лета. Дождь кончился,
незаходящее солнце ласково поглядывало сквозь деревья, капли влаги на  траве
искрились, как драгоценные камни. Так мог бы выглядеть рай  до  грехопадения
человека. Но вот оно состоялось - и грозные архангелы собрались  на  суд,  и
райская благодать превратилась в горестную насмешку.
   - Ну, приступим, благословясь... - Скудин вытащил хищный, особой  заточки
нож-стропорез и стал завораживающе-медленно водить им туда-сюда  по  ладони.
Вчерашние волдыри на ней успели превратиться в ж„сткие корки. Эдик явственно
слышал, как скребли по ним кровожадные зубчики лезвия. - Какие будут мнения,
господа офицеры?
   Связанный  генералов  сын  был  бледен,  тощ,  угловат  и  до   крайности
непригляден. Он окарябал спину о еловый ствол  и  перемазался  в  смоле,  им
начали живо интересоваться муравьи.
   - А ч„ тут долго думать-то. - Гринберг извл„к из кармана большой, заранее
приготовленный тюбик "вазелина  душистого"  и  стал  выдавливать  на  ладонь
желтоватую колбаску. - Сделаем его педерастом лагерным,  будет  в  хозяйстве
хоть  какая-то  польза.  Американцам  в  аренду   сдадим,   ..   за   твердо
конвертируемую валюту... Дыши животом, сладкий мой, - посоветовал он Эдику и
нежно погладил его бедро, оставив на коже след вазелина. - Это только первый
раз больно. Зато потом так приятно...
   Эдик рванулся, но безо всякого толку: привязывали его  профессионалы.  Уж
они-то умели спутать пленника так, чтобы ни удавиться не смог, ни болячек не
нажил  от  передавливания  сосудов,  и,  конечно,  ни  в  коем   случае   не
освободился. Эдик затравленно огляделся. Насколько он мог видеть, места были
совсем незнакомые, а это значило,  что  затащили  его  достаточно  далеко  и
подмоги можно не ждать. А само„ худшее - во рту у Эдика торчал кляп. Никакой
возможности  закричать,  попросить  о  пощаде...  даже  просто  мнение  сво„
высказать...
   Он вдруг понял, что основной ужас ситуации и заключался именно в этом:  в
полной  невозможности  высказаться.  Люди,  приволокшие  его  сюда,   словно
тряпичную куклу, и поступать с ним собирались как с куклой,  никакого  права
голоса не имеющей. Никто не собирался слушать его. Никого  не  интересовало,
что имеет сказать голый человек, привязанный к „лке.
   Где-то вдалеке зацокала белка. Звонко приложился клювом о ствол дятел.  И
снова наступила тишина - загадочная, ощутимо вязкая, страшная.  Вот  возьмут
да так тут и оставят на съедение муравьям...
   - Возражаю! Категорически.  -  Нахмурившись,  Боря  Капустин  выволок  из
бездонного кармана ржавые, неописуемо жуткие ножницы по металлу, клацнул ими
вхолостую в воздухе. - Вначале кастрировать!  Петушить  -  потом.  Гринберг,
отвали; освободи операционное поле!
   Ножницы клацнули снова. Капустин начал придвигаться  к  Эдику,  не  сводя
оценивающего взгляда с его мужского хозяйства.
   Эдик трясся и невнятно мычал. Слезы, сопли и моча стекали на землю.
   - Интересно, интересно... - Скудин оживился, словно  вспомнил  о  ч„м-то,
глаза сделались озорными:
   - А давайте-ка его утопим! Так  сказать,  все  концы  в  воду.  Проверим,
сможет ли папаша-генерал со дна озера своего сынка выудить... Капитан  Грин!
Что-нибудь тяж„ленькое - и побыстрей.
   - Это подойдет? - Додикович весело подкатил  небольшой,  на  полцентнера,
валунок, мигом обвязал его тросиком и надел петлю-удавку Эдику На шею. -  Ну
вот, вс„ в  лучшем  виде.  Булькнуть  не  успеешь,  гарантирую.  "Отче  наш"
помнишь?
   Работать бы ему в инквизиции, далеко бы пош„л.
   - "Мочилась ли ты на ночь, Дездемона", - проворковал Скудин.
   - Возражаю!  Категорически!  -  Боря  Капустин  вс„  никак  не  унимался,
Гринберг его  отпихивал,  но  Капустин  был  ув„ртлив  и  без  конца  щ„лкал
ножницами возле гениталий Эдика. - Кастрированного топить интересней!
   Взгляд у него был как  у  маньяка,  движения  быстры  и  уверенны  -  под
крылышком у Игнатия Лойолы, отца-основателя  ордена  иезуитов,  он  тоже  не
остался бы без куска хлеба.
   Эдик уже не плакал -  рыдал  взахл„б.  Похоже,  ^  первый  этап  судилища
завершился, наступала пора игры в хорошего и плохого следователя.  Эту  игру
нам тысячу триста восемьдесят семь раз показывали в американских полицейских
боевиках, так что ушлый зритель вс„ с самого начала видит  насквозь  и  лишь
снисходительно удивляется: и как  это  преступник,  сидяший  в  комнате  для
допросов, не просекает, что детективы  его  элементарно  "разводят"?  Дурак,
наверное. Или по сюжету так надо...
   О том, как бы  они  сами  себя  повели,  когда  с  одной  стороны  -  три
кровожадных амбала с нешуточными намерениями, а с другой - человек вроде  бы
сочувствующий, ушлые зрители задумываются очень редко...
   - Э, ребята, вы что там? Вы что? - Из-за „лок ненавязчиво  возник  Буров,
не  иначе  совершавший  утреннюю  пробежку.  Он  легко  оттеснил  Капустина,
отодвинул в сторонку Гринберга и несокрушимо встал между ними и Эдиком:
   - Нет, ребята, что-то вы тут не то затеваете. Зачем мальчонку топить?
   Весь он был такой огромный и добрый, со скуластого крепкого лица  его  не
сходило  сочувственное  выражение.  Он  вытянул  у  Эдика  изо   рта   кляп.
Несостоявшийся  великомученик  набрал  полную   грудь   воздуха,   собираясь
говорить, говорить, говорить... но смог лишь невнятно захныкать.
   - Ладно, сынок. Живи. - Тут Глеб навис над  генеральским  отпрыском  всей
своей мощью, и стало ясно, что он может быть грозен настолько же,  насколько
был сейчас добр. - Учти только... по второму разу я тебя от  этих  типов  не
смогу защитить. - Тут он кивнул на  Гринберга  с  вазелином  и  вооруж„нного
ножницами - Капустина. - Они в Анголе да Бирме такое выделывали, что тебе ни
в каком фильме ужасов не покажут. Им человека убить - как тебе комара. Они и
лидером сделают, и кастрируют, и утопят. Не ты первый, сынок...
   С этими словами он легко оборвал вер„вки, и Эдик,  всхлипывая  и  сверкая
тощими ягодицами, рванул прочь. На самом  деле  утащили  его  от  лагеря  не
особенно далеко - надо думать, дорогу к своему вагончику найд„т без труда.
   - Да... Вот уж верно  сказано:  битие  определяет  сознание...  -  Скудин
проводил воспитанника задумчивым взглядом, потом повернулся к подчин„нным:
   - Что, макаренки, дадим кружок? В среднем темпе?.. Кстати, кто знает, что
у нас сегодня на завтрак?
   Возвращение к ледовому дворцу  заняло  чуть  ли  не  полдня,  в  основном
потому, что все были загружены под завязку, словно мулы.  Только  профессору
не позволили тащить тяж„лый рюкзак; Лев Поликарпович  бережно  н„с  сумку  с
видеокамерой, заключ„нной от помех в  специальный  экранирующий  кожух.  Над
этим кожухом Виринея. корпела большую часть ночи. Теперь глаза  у  не„  были
красные, и на каждом привале она немедленно засыпала у Гринберга на плече.
   Наконец  добрались  до  горы  Нинчурт.  Поднялись  на  знакомый  гребень,
нависший над ущельем Чивруай. Вот наконец и фирновый панцирь!
   - Недолго мучилась старушка в балтийских опытных руках... - Веня  Крайчик
первым сунулся в щель, дрожа от исследовательской  лихорадки.  Однако  пение
тут же смолкло. Вместо него в голубое небо рванул фонтан примитивного  мата,
которого до сих пор от интеллигентного Вени никто никогда не слыхал.
   Тут надо наконец пояснить, что этнически Вениамин Борисович  Крайчик  был
целиком и  полностью  русским;  однако  граждане,  озабоченные  национальной
проблемой, по причине довольно-таки "видоспецифического" ф.и.о.  то  и  дело
записывали  его  в  евреи.  Веня  не  обижался,  справедливо  полагая,   что
причисление к любому из земных плем„н хулой быть не  может,  а  уж  поч„тное
членство в народе, давшем человечеству Библию  и  много  чего  ещ„,  следует
рассматривать скорее как  комплимент.  Решив  соответствовать  имиджу,  Веня
выучил несколько еврейских присловий, типа "ле хаим" и "шлимазол", и щеголял
ими при каждом удобном случае - особенно в годы разгула ныне уже подзабытого
общества "Память"...
   ...Однако на сей раз он, чуть не плача, отчаянно и свирепо ругался  чисто
по-русски, и именно по этому признаку его друзья поняли  -  стряслось  нечто
серь„зное.
   - Что такое?
   - Венька, что там?
   - Ты застрял? Ты не ушибся?
   Первыми на помощь подоспели  Звягинцев  с  Альбертом  Головкиным,  следом
бросились Скудин и Гринберг, затем Виринея.
   Спустя секунду ругались по-ч„рному уже все. Дружно,  хором,  от  души.  И
было с чего. Вчерашний проливной дождь подмыл ледяные стены,  и  многотонная
толща снежника рухнула внутрь. Засыпав, а может, и раздавив  своей  тяжестью
внутреннее убранство  радужного  замка.  И,  естественно,  напрочь  перекрыв
доступ к таинственному колодцу.
   Стоило тащить на горбу километры вер„вок и неподъ„мное  оборудование,  не
говоря уже о сумасшедшей надежде.
   Эту бы веревку паразиту Эдику куда не надо затолкать!..
   Чтобы хоть как-то оправдать затраченное время и труды,  произвели  замеры
напряжения полей, определили радиационный фон и дислокацию геоактивных  зон,
а в заключение  сняли  небольшой,  минут  на  десять,  видеофильм  -  горные
ландшафты, Кольские просторы, опять-таки групповой портрет... на  фоне,  так
сказать,  разбитых  надежд.  Отдохнули,  перекусили  -  хотя  отдых  и   еда
получились совсем не те, что после тяжких, но  успешных  трудов.  Встали  на
ноги. Потащились обратно на базу...
   Только далеко не ушли. У нас ведь как: если наступила ч„рная  полоса,  то
это  надолго.  Уже  внизу,  на  ровном,  в  общем-то,  месте  Виринея  вдруг
споткнулась,  потеряла  равновесие  и  очень  неловко  упала,   придавленная
рюкзаком. Хотела встать - и вскрикнула от неожиданной боли.
   - Ну, что тут у нас? Внематочная, конечно? - Ухмыляющийся Гринберг, как и
следовало ожидать,  подскочил  первым,  но  сразу  заметил  посеревшее  лицо
Виринеи и болезненно закушенные губы. Тут Грин улыбаться перестал, присел на
корточки и сноровисто пустил в ход руки:
   - Так... так...
   - Додикович, гад, хватит меня лапать, - Виринея из последних сил шл„пнула
самозваного "медбрата" по пальцам, глаза девушки от боли были полны слез:
   - Идиот! У меня коленка болит... а не промежность!..
   - Потерпи,  Риночка.  -  Женя  ещ„  раз,  уже  безо  всякого  „рничества,
пробежался аккуратными пальцами по ноге Виринеи, вынул нож, вспорол  штанину
и поставил диагноз:
   - Мениск!
   С кем случалось, тот не позволит соврать: самая поганая штука на свете. И
действительно  может  приключиться  на  ровном  месте,  от  самой  чепуховой
нагрузки, но результат!..  Ногу  не  согнуть,  не  разогнуть  и  подавно  не
опереться, болит зверски и кажется,  что  легче  отрезать.  Виринее  вкололи
обезболивающее, наложили фиксирующую повязку, однако принципиально ничего не
изменилось - как ни геройствуй, а самостоятельно передвигаться она не могла.
   - Тебе сейчас самое главное - покой, - авторитетно заявил Гринберг.
   - Ну вот... - окончательно расклеилась Виринея. -
   Всем теперь из-за меня...
   Вот это было точно. До лагеря оставалось ещ„ топать  и  топать.  По  едва
заметным тропинкам. С тяжелыми рюкзаками.
   - Сделаем вот что. - Скудин быстро оценил ситуацию и  принял  решение.  -
Отнес„м к моим, здесь по прямой не так далеко, километров пять. Глеб и  Женя
со мной, остальные на базу. Боря! Захватишь е„ рюкзак. Вот  так.  Коротко  и
без проволочек. Вполне по-военному. Молча стоявший  рядом  Лев  Поликарпович
невольно задумался, а как в этой ситуации командовал бы  он  сам.  Результат
был не в его пользу. Нет, от "гестаповцев" определ„нно был толк...
   - Ну-ка, взялись. - Не тратя времени попусту, Скудин  с  Буровым  сцепили
руки  накрест,  Грин  поднял  Виринею  на   импровизированное   сиденье,   и
спасательная команда двинулась через лес.
   - Вс„, - сказала Виринея виновато и  мрачно.  -  Сажусь  на  диету;  Нет,
правда. Честное слово.
   ...Но до чего вс„ же здоровы эти двое, Скудин и Буров. Идут себе и  идут,
мерно,  словно  завед„нные...  а  кроме  несколько  полной  (да  что  там!!!
бессовестно жирной!!!) девицы на руках у  каждого  за  спиной  -  ещ„  и  по
рюкзачищу. "Решено. Не завтракаю, не обедаю, не ужинаю..."
   Сделали всего один привал - на полпути. Иван с Глебом улеглись на  спины,
уп„рли, чтобы лучше отдыхалось, ноги в стволы  деревьев.  Гринберг  суетился
вокруг болящей и вслух предвкушал, как понесет е„  дальше  -  ощущая  нежную
упругость ягодиц на своих  руках,  вдыхая  аромат  волос  и  влекущий  запах
девичьего пота... однако не тут-то было.
   - Береги силы, Женька, ночь впереди,  -  несколько  двусмысленно  сказали
Скудин с Глебом и, снова сцепив руки в крест, подставили их Виринее:
   - Садитесь, мадам, карета подана.
   Подняли е„, пошли дальше... Наконец из-за сосновых  стволов  навстречу  с
гавканьем вылетели собаки, все как одна - чисто белые, пушистые и остроухие.
Лайки узнали Ивана, радостно завертели хвостами.  Потом  показался  большой,
добротно рубленный "в лапу" дом-пятистенок.  Из  трубы  вертикально  в  небо
поднимался бел„сый дым: у Скудиных привыкли ужинать рано.

Репт-Кедги

   Новый день все  начали  по-разному.  Скудин  с  подчин„нными  отправились
совершать ежеутреннюю разминку, которая для кого другого сошла бы за  весьма
изматывающую  тренировку;  вчерашний  поход,  увенчавшийся  транспортировкой
"раненого товарища", не был  воспринят  их  организмами  как  сколько-нибудь
значительная нагрузка. Веня с Альбертом, любившие при случае вспомнить  свои
былые спортивные подвиги, выползли из вагончика на одном самолюбий  -  после
форсированного лазанья по горам ноги, в особенности бедренные мышцы,  болели
немилосердно: ни  сесть,  ни  встать,  ни  по  лесенке  спуститься!..  Эдик,
которого напрягали только морально, с видом обиженного на весь свет попл„лся
по грибы. Его не оставляла мысль набрать крепеньких мухоморчиков:  чем  ч„рт
не шутит, здесь, в этой тайболе, вс„ не как у людей, так, может,  уже  грибы
выросли?..  То-то  он  сварит  живительный  эликсир.  И   будет   пить   его
ме-е-едленно, маленькими глотками... чтобы дуба не врезать...
   В  этот  день  Лев  Поликарпович  в  поход  не  пош„л,  хотя  поначалу  и
намеревался. Покалеченная нога всерь„з  разболелась,  и  молодые  сотрудники
уговорили  храбрившегося  профессора  посидеть  ден„к  в   лагере.   "Записи
просмотрите, отч„тность выправите..." Тем более, путь предстоял неблизкий  -
на Гору М„ртвых. К могиле некогда знаменитого нойды по имени Риз.
   Перед кончиной этот нойда сказал своим близким, что поднимется на высокую
скалу и там превратится в камень. Так и  случилось.  Сеид  получил  название
Репт-Кедги. Когда люди просили у него хорошей погоды, дух шамана исполнял их
желание. Но если кто-то ш„л в гору с нечистыми помыслами, к  примеру,  желая
уничтожить или испакостить камень - святотатца  насти