игиозное мракобесие". Фон Трауберг, наоборот, был
серь„зен, задал массу вопросов, глаза его за стеклами пенсне блестели, как у
волка при запахе  свежей  крови.  На  редкость  странный  тип.  Его  русский
великолепен, практически без акцента, никаких проблем с падежами. Кто же  он
такой, чорт побери?"

   Наименование нечистого духа в отцовском дневнике было написано по-старому
- через "о". Лев Поликарпович оторвался от  тетради,  невидяще  уставился  в
т„мное окно. Глубоко, тяжело вздохнул... И вдруг, ахнув, устремился на кухню
- собачью кашу на плите явно пора было спасать.
   Вернувшись, профессор возобновил чтение.

   "23.07.38. Сегодня особый день,  наконец-то  свершилось,  я  смог  понять
ГЛАВНОЕ. Самую суть. Ухватил жар-птицу за  хвост!!!  Чувство  самодовольства
прямо-таки распирает меня, хочется громко закричать: " Слушайте меня,  люди,
я объясню вам наконец, как устроен этот мир". И добавить: "Я  гений,  потому
что только гений способен постичь столь гениальную простоту". Однако  хватит
эмоций, изложу вкратце, чтобы не получилось,  как  с  теоремой  Ферма  <Пьер
Ферма, великий французский  математик  (1601-1665),  выдвинувший  знаменитую
теорему, названную его именем. Известна сделанная мимоходом заметка Ферма  о
простом и изящном доказательстве, которое  он  подробно  запишет  как-нибудь
позже. Однако это так и  не  было  сделано,  либо  соответствующий  документ
оказался  утрачен.  За  ист„кшие  столетия  теорема  Ферма  превратилась   в
настоящий "философский камень" математики. Люди сходили с  ума,  пытаясь  е„
доказать. Последнюю на сегодняшний день попытку японского математика  сейчас
проверяют уч„ные всего мира>. Итак, тр„хмерность есть функция наших  внешних
чувств. Время представляет собой границу этих ощущений. НАСТОЯЩАЯ реальность
как минимум шестимерна, и вот этот-то мир мы  пытаемся  воспринимать  сквозь
убогую  щель  наших  чувств,  самонадеянно  да„м   определение   тр„хмерного
пространства  и  приписываем  ему  свойства  евклидова   континуума.   Любое
шестимерное тело становится для нас трехмерным, существующим во  времени,  а
свойства пятого, шестого и так далее измерений  остаются  нашему  восприятию
вообще недоступными. Весь фокус в нас самих! И  ещ„  кое  в  ч„м.  Зрящий  в
корень да увидит...
   25.07.38. Сижу, напрягаю серое вещество. "Ребус" что надо, но  и  времени
же отнимает! Хомяков смотрит с подозрением, говорю,  что  нездоров,  страдаю
желудком. Что есть, кстати,  правда  святая,  -  застарелый  мой  гастрит  в
последнее время да„т о себе знать. Нервы, возраст, пища походная...
   26.07.38. Сегодня, возвращаясь с Ч„рной тундры, познакомился  со  здешним
егерем,  Василием  Скудиным.  Замечательный   человек,   настоящий   русский
северянин. Кажется, я ему тоже понравился. Звал в  гости.  Наверное,  такими
были древние воины нашей Руси. Нынче люди подобного склада -  редкость.  Вс„
больше Хомяковы вокруг...
   28.07.38.  Вот  уж  воистину  богата  чудесами  Кольская  земля!  Сегодня
произош„л странный случай. При обследовании склонов небольшой сопки-"вараки"
я вдруг  испытал  панический,  на  грани  потери  самоконтроля  страх.  Этот
непонятный, спонтанно возникший ужас вверг меня в полное  оцепенение,  некое
подобие  прострации,  ощущаемой  во  сне,  когда  ты   полностью   осозна„шь
происходящее, но не можешь пошевелить ни  рукой,  ни  ногой.  То  же  самое,
видимо, испытали и лопарь-проводник, и Хомяков, и фон Трауберг. Все  застыли
неподвижно,  словно  столпы   соляные.   Явление   коснулось   и   животных:
лайка-медвежатница жалобно заскулила, поджала  хвост  и  прижалась  к  ногам
нашего проводника. А он мне рассказывал, что эта собака прошлой зимой спасла
ему жизнь, отважно бросившись на медведя. На мгновение потемнело  в  глазах,
смолкли все звуки, потом вс„ прошло, как будто разум вынырнул  из  глубокой,
непроглядной  пучины.  Позже  проводник  объяснил,  что   мы,   как   видно,
повстречались, ни больше ни меньше, с таинственной  "волосатой  бабой".  Так
саамы называют загадочное  существо,  обитающее  в  глухих  местах  и  якобы
умеющее убивать "голосом и взглядом". Сказка ложь?..
   30.07.38. Величайшая иллюзия человечества - это осознание себя  в  едином
хрональном потоке. Мы пытаемся втиснуть  вс„  пространство  времени  в  одну
линию Большого Времени, общего для всех и вся. Это заблуждение! Нет "времени
вообще", каждое отдельно существующее тело,  отдельная  система  имеет  сво„
собственное время! Сразу же возникает вопрос его  кривизны.  Круг  врем„н...
Вс„ возвращается на круги своя... Как звучит, а! Вот  вам  и  древние  с  их
мифологией, которую мы отменили, не удосужившись разобраться. Но если  круг,
то сразу возникает мысль - хорошо бы рассчитать  его  радиус.  А  может,  не
"круг врем„н ", а, например, шар? Этакая  хрональная  сфера?  И  где  в  ней
вход-выход? Замкнутость - или..?
   02.08.38. Наконец-таки собрался зайти в гости  к  Скудину.  Он  семейный,
дома у него завидный мир и уют, сынишке годика три. Жена  Тамара  -  женщина
явно неординарная. Она не просто очень красива, е„ внешность почему-то сразу
заставила меня подумать о ведьмах. И действительно,  как  оказалось,  у  не„
стойкая репутация ворожеи и целительницы. За что, собственно,  е„  некоторое
время назад и сослали сюда из-под Смоленска. Этакая Олеся писателя  Куприна,
недавно  вернувшегося  из  эмиграции.  Только  огненно-рыжая   и   чертовски
уверенная в себе. Когда после обеда стали пить чай,  Тамара  взяла  пирожок,
что-то пошептала над ним и протянула мне - мол, съешь,  только  медленно,  и
живот твой пройд„т. Странно, как она узнала о  моем  гастрите?  Удивительная
наблюдательность. Я посмеялся, конечно, но объяснять, что мы,  материалисты,
в заговоры не верим, показалось мне неприличным. Чтобы  не  обидеть,  сказал
"спасибо" и съел, медленно, как велела. В сущности, если она  и  ведьма,  то
добрая. Пирожок, кстати, очень вкусный был, с черникой...
   04.08.38. Сегодня за обедом неожиданно понял, что напрочь забыл  о  сво„м
желудке. Ни тяжести, ни других неприятных симптомов, аппетит  отличный,  вс„
перевариваю прекрасно! Долой материализм, он так  же  неполон,  как  и  наше
традиционное  представление  о  пространстве  и  времени!   Царица   Тамара,
волшебница моя рыжеволосая! Завтра же зайду, поклонюсь  в  ножки.  Столь  же
прекрасна, сколь и умна, редкое сочетание в человеке.  Кое-кого  мне,  между
прочим, напоминает..."

   Профессор  Звягинцев  снова  отодвинул  отцовскую  рукопись.   Оглянулся,
развернув крутящееся кресло. Марина и е„ мать безмолвно смотрели на него  со
стены. Лев Поликарпович почувствовал, как застилает глаза  туман.  Столь  же
прекрасна, сколь и умна...  Сд„рнул  с  носа  очки  и  принялся  яростно  их
протирать.

   "Об. 08.38. Приснился ошеломляюще яркий сон, настоящее озарение. Я увидел
тело времени в виде огромного, медленно распускающегося  бутона.  Проснулся,
заж„г лампу, стал писать. Если вдуматься, в каждое мгновение в каждой  точке
тр„хмерного мира существует целая гамма возможностей. В линейном времени,  в
четв„ртом измерении, осуществляется только одна из них, все неосуществл„нные
возможности в  совокупности  составляют  пятое  измерение.  Линейное  время,
замкнутое в круг, оставляет в каждой точке неосуществленные возможности,  но
эти возможности, нереализованные в одном времени,  осуществляются  в  шестом
измерении, которое представляет собой совокупность всех врем„н.  Его  линии,
идущие во всевозможных направлениях, образуют тело или трехмерный  континуум
времени, в котором нам, к сожалению,  известно  лишь  одно  направление.  По
отношению ко времени мы оста„мся одномерными существами и поэтому  не  видим
ни параллельного времени, ни его углов, ни поворотов. Ни параллельных миров?
Спрашивается, куда же ушла пресловутая чудь ? Как сквозь землю  провалилась?
Очень символично...
   08.08.38. Вчера  фон  Траубергу  зачем-то  понадобилось  посетить  остров
Костяной, древнее культовое место саамов. Он  не  случайно  так  называется,
говорят, там полно сложенных особым образом оленьих  черепов  и  рогов.  Ещ„
говорят, что остров этот  плавающий,  и  когда  он  движется  вдоль  оз„рных
берегов,  на  его  остром  мысу  появляется  владычица  вод   -   прекрасная
темноволосая   Сациен,   любительница   соблазнять    мужчин.    В    общем,
лопарь-проводник наотрез отказался плыть на Костяной.  Я,  полагая,  что  не
стоит лезть туда, куда не просят, тоже воздержался от прогулки по озеру. Так
что фон  Трауберг  отправился  на  Костяной  в  компании  с  Хомяковым.  Вот
настоящие материалисты -  никакие  предупреждения  не  подействовали.  "Духи
накажут",  -  сказал  проводник.  Насмотревшись  на   здешние   чудеса,   я,
признаться, весь день ожидал шторма, грозы или хотя бы проливного дождя,  но
погода так и простояла отличная, на небе не было ни  облачка.  Зато  сегодня
ближе к вечеру с фон Траубергом и Хомяковым начало твориться нечто  из  ряда
вон  выходящее.  Оба  вдруг  громко  запели,  словно  кликушествуя,  дурными
голосами, внешность их странно изменилась,  кожа  на  головах  стала  плотно
обтягивать черепа, что созда„т видимость живого трупа,  у  обоих  цвет  лица
восковой, движения неестественны. Такое впечатление, будто напрочь  сошли  с
ума. Слава Богу,  часам  к  двенадцати  наши  "кликуши"  почти  одновременно
угомонились и, обессилев, упали как м„ртвые. Завхоза  Потопа  от  увиденного
пробрала - и смех, и грех! - медвежья болезнь. В общем, весело было...
   12.08.38. Болезнь Хомякова и фон Трауберга вс„ усугубляется,  теперь  они
поют ночами  до  рассвета,  прич„м  поют  нечто  явно  осмысленное,  хотя  и
непонятное. Как объяснил Данилов -  на  юкагирском,  ламаитском  и  якутском
языках. Откуда, спрашивается? Недуг этот по-местному называется  "меречкой",
"мереченьем". Население  объясняет  его  кознями  духов,  разгневавшихся  на
людей, которые осмеливаются нарушать их покой. Впечатление  такое,  будто  в
наших материалистов действительно вселились бесы. И кричат столь сильно, что
невозможно сосредоточиться. Похоже, что экспедиция наша входит в завершающую
фазу. Какие уж тут исследования. Ни дать ни взять нам ОТТУДА,  из  какого-то
высшего измерения, суют палки в кол„са. Видимо, не понравились.  По  крайней
мере, некоторые из нас. Посоветоваться, что ли, с Тамарой  Григорьевной?  Не
удивлюсь, если вдруг что подскажет...
   15.08.38.  Не  сглазить  бы  -  похоже,  обнаружился  способ  определения
констант для системы уравнений, описывающих состояние  индивидуальной  сферы
времени. Вышел на него  совершенно  интуитивно,  на  грани  иррационального.
Наверное, это  местная  природа  так  подействовала  на  меня.  Здесь  кожей
чувствуешь какую-то энергию, идущую от скал и лесов. Даже  жаль,  что  скоро
прид„тся уезжать. Завтра прибывает гидроплан. Экспедицию эвакуируют. Хомяков
с фон Траубергом уже совсем не в себе, голосят теперь и ночью и дн„м, думаю,
им прямая дорога в ж„лтый дом. Положа руку на сердце, ни  того,  ни  другого
мне совершенно не жаль..."

По улице далеко-далеко...

   Тот, кто пишет о тайнах языком, доступным каждому, - опасный безумец.
   Роджер Бэкон. 1250 год

   Володя  Гришин,  бывший  муж  Марины,  жил  на  Ч„рной  Речке.  От  улицы
Бассейной, где обитал профессор Звягинцев, почти через весь город.  Ну  там,
не через весь, но через самую насел„нную и забитую машинами его часть  -  уж
точно.
   Давиться в пробках вечернего часа пик Лев Поликарпович был  не  любитель.
Вернувшись из института домой, он загнал арахисового "Москвича"  в  гараж  и
поехал к
   Володе на метро.
   Когда Марина была маленькой и вечерами гуляла с папой около дома, она вс„
собиралась однажды отправиться по Бассейной "далеко-далеко"  -  за  железную
дорогу, мимо дымящей трубами ТЭЦ, до  самого  моря.  Она  даже,  как  умела,
готовилась к этому путешествию. Прочитав книжку про Чипполино  -  а  вернее,
изучив в ней картинки - начала собирать какое-то необходимое, по е„  мнению,
имущество: любимый мяч, кубики... Делала узлы из платков и привязывала их  к
палкам. Чтобы можно было закинуть на плечо  и  нести  в  дальний  путь.  Как
бездомный Чипполино, уходивший на картинке в огромное закатное солнце...
   Путешествие по Бассейной, конечно, так и  не  состоялось.  Но,  став  уже
взрослой, Марина однажды созналась отцу, что иногда во  сне  отправляется  в
сво„ "далеко-далеко" - и знакомая, короткая, в общем-то, Бассейная  чудесным
образом выводит в неведомые уголки города и вс„ никак не кончается...
   Попадая на улицу Савушкина, Лев Поликарпович  всякий  раз  вспоминал  тот
давний разговор с дочерью.  Наверное,  оттого,  что  улица  Савушкина  имеет
длину, действительно подходящую для путешествий, и это  отч„тливо  ощущается
сразу, стоит только на не„ выйти. И ветер всегда по ней  разгуливает,  точно
по океанской набережной, и гонит по лужам блестящую  рябь,  и  нацелена  она
плюс-минус точно туда, где, пронизав рваные облака, в Питере за мокрые крыши
опускается солнце...
   В нашем городе есть несколько кварталов, сразу  после  войны  построенных
пленными немцами.  Там  стоят  небольшие,  аккуратные,  одинаковые  дома,  и
квартиры, расположенные на втором этаже, имеют свои собственные подъезды.  С
такими узкими лестницами, что можно стукнуться локтями  одновременно  в  обе
стены. Подойдя к  знакомой  двери,  Звягинцев  не  на  шутку  разволновался.
Поневоле вспомнилось, как он приходил сюда, когда ещ„ была жива  Марина.  И,
выйдя  замуж,  целых  полгода  пыталась  сосуществовать  вот  с  этим  самым
Володей... Потоптавшись туда-сюда по асфальтовому проезду, вдоль  трясущихся
на ветру голых кустов, профессор надавил кнопку звонка.
   Володя спустился открывать, одетый по-домашнему - в яркую тенниску,  явно
происходившую с раскладушек second hand возле метро, и древние лыжные штаны.
Эти последние Лев Поликарпович помнил столько же, сколько и  самого  Володю;
неснашиваемый  послевоенный  трикотаж  переш„л  от  отца  к  сыну  и  обещал
прослужить ещ„ долго. В Маринины времена Володя был кандидатом наук,  теперь
стал доктором. Чего доброго, в членкоры в обозримом будущем выйдет. И, можно
не сомневаться, будет носить вс„ те же штаны. Следует только  надеяться,  на
вручение ему Нобелевской премии он вс„-таки в них не прид„т. А впрочем,  Бог
с ним, пускай приходит в ч„м хочет. Профессор Звягинцев полагал,  что  гений
имеет право на любые причуды. А то, что Володя Гришин был  гением,  сомнению
не подлежало.
   - Да бросьте, Лев Поликарпыч, какие тапки... Заходите, пожалуйста.
   Несмотря на уч„ную степень, сорок лет и экономические реформы  в  стране,
Володя выглядел очень неплохо - ни лысины, ни жировых  отложений,  он  носил
густую бороду а-ля ассирийский царь Хаммураппи и в целом  здорово  напоминал
Фиделя Кастро во дни его бурной революционной молодости.
   - Здравствуй, Володя. - Звягинцев пожал крепкую руку коллеги, снял пальто
и шляпу и по домашней привычке водворил палку в  угол  возле  двери.  -  Как
жизнь молодая?
   Спросил больше для порядка, ибо слишком хорошо  знал,  как  живется  ныне
работникам умственного труда. Если, конечно, они не свалили  в  нью-йоркские
таксисты, не синтезируют  наркоту  или,  к  примеру,  не  делают  радиомины.
Наплачется когда-нибудь наше государство, бросившее чистую науку в прорубь с
камнем на шее...
   - Живы пока. -  Гришин  саркастически  хмыкнул  и  показал  рукой  вглубь
квартиры. - Прошу, Лев Поликарпыч.
   Апартаменты, спланированные опять-таки немцами, были  по  нашим  понятиям
нетривиальные.  Полуторакомнатные,  плюс  обширный  альков.   Мебель   конца
восьмидесятых   из   древесно-стружечной   плиты,   недавно   облагороженная
самоклейкой "под мрамор". Телевизор с заросшим  пылью  экраном,  явно  очень
редко включаемый. Компьютер на письменном  столе,  кожух  снят,  рядом  куча
лазерных дисков и какие-то дополнительные  устройства  в  коробках,  ещ„  не
распакованные. На стене между книжными полками - большое фото Марины. Марина
держала на руках Кнопика в бытность его щенком. И широко улыбалась.
   "Что толку теперь фотографии по стенкам развешивать... Лучше бы ты е„ при
себе удержал, пока женаты были. Может, тогда бы  она..."  Звягинцев  усилием
воли оборвал непрошенную мысль, тяжело опустился в кресло и вытащил из кейса
стопку заветных тетрадей:
   - Вот, Володя. Посмотри.
   Не приведи Господи никому пережить детей своих...
   - Так, так! - Хозяин квартиры, уже направлявшийся в кухоньку варить гостю
кофе, тотчас забыл, куда и зачем ш„л. Бережно взяв тетради, Володя  даже  не
удосужился сесть - сразу зашуршал плохо гнущимися страницами. - Да,  это  не
какая-нибудь  там  лабуда  с  банальной  двойной  перестановкой  <Достаточно
простой вид шифрования>, - прокомментировал он погодя. В голосе его слышался
восторг, который он и не думал скрывать. - Здорово, Лев Поликарпович, вот уж
угодили так угодили! Есть над чем голову поломать!
   Тонкое Володино лицо сделалось как у охотника,  заметившего  след  редкой
дичи. При виде взрослого мужика, чуть не пускающего слюни над  кипой  старой
бумаги, испещр„нной какими-то закорючками,  нормальный  обыватель  в  лучшем
случае покрутил бы пальцем у виска. Однако профессор Звягинцев именно  такую
реакцию и предвидел. Чего ещ„ ждать от человека, у которого  фундаментальный
труд "The Code Breakers" <"Взломщики кодов" (англ.)> был  настольной  книгой
ещ„ в школьные годы. Который, помимо своей "родной" математики, знает  шесть
языков, из них три м„ртвых, и страшно  комплексует  оттого,  что  не  может,
видите ли, читать без  словаря  Тексты  пирамид  <Иероглифы,  вырезанные  на
плитах внутренних стен одной  пирамиды  Пятой  династии  древнего  Египта  и
четыр„х - Шестой. Это самые  древние  эзотерические  религиозные  надписи  в
мире. Тем не менее, они не являются  оригиналами,  а  имеют  какой-то  более
ранний источник, неизвестный современной науке>.  Что  же  касается  тяги  и
способностей к криптографии, то их Володя получил  по  наследству.  Ещ„  дед
его, сотрудник царской охранки, расшифровывал, сидя на Шпалерной,  переписку
лидера  большевиков,   работавшего,   под   псевдонимом   "Николай   Ленин".
Расшифровывал, к слову сказать, не слишком при  этом  потея.  Володин  отец,
сотрудник Спецотдела <Особая структура в системе ВЧК-ОГПУ-НКВД, созданная  5
мая 1921 года. Официальными е„ функциями являлись радио - и радиотехническая
разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация
и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории СССР>, участвовал
в разработке "Русского кода". <Система кодирования,  разработанная  в  Пятом
отделении Спецотдела. Включала в себя  восемьдесят  два  шифра,  на  которых
разрешалось выходить в  эфир,  не  привлекая  внимания  контрольной  системы
наркомата связи> Видный, как говорили, был специалист. Однако, случись  всем
троим соревноваться, внук заткнул бы за пояс и  деда,  и  отца.  Прич„м  без
труда.
   Несмотря на подобное - сплошные спецслужбы - генеалогическое  древо,  Лев
Поликарпович относился к Володе безо всякой предвзятости. Наверное,  оттого,
что тот лично сам с "компетентными органами" контактов  не  имел  никаких  и
никогда, разве только во время присвоения "детской" формы допуска  во  время
уч„бы. Володя вообще не интересовался политикой и вряд ли знал,  кто  у  нас
сейчас президент. Загадки истории, нераскрытые тайны  древности  -  вот  что
вызывало у него благоговение и восторг, вот что заставляло до  одури  ломать
голову и  просиживать  за  компьютером  ночи  напрол„т.  Вот  тут  круг  его
интересов   представлял   собой   скорее    разомкнутую    окружность:    от
розенкрейцеровской символики в творчестве  Шекспира  до  загадочного  текста
Весткарского папируса <Папирус, названный в честь  мисс  Весткар,  привезшей
его из Египта и подарившей в  1839  году  немецкому  египтологу  Р.Лепсиусу.
Содержит ряд загадочных фрагм