.
   Накачки не было.
   "Ну же, ну же; давай..." - Глеб снова активизировал контактор, но  ч„ртов
лазер был безнад„жно м„ртв. Использовать его можно было разве что в качестве
полупудовой металлопластиковой дубины.
   Что ж, и используем, если заставит нужда. Конечно, у Глеба оставался  ещ„
верный "Стечкин", но... с ним одним против десятка стволов? Бессмысленно.  И
спрятаться некуда, вс„ как на ладони. Ну то есть в одиночку бы он оторвался,
уш„л без труда... "Хрен вам. Коли так, в подполье полезем!"  -  Буров  сунул
бесполезный лазер назад в кобуру, бросился под ель и, мобилизовав все  силы,
так, что затрещали от напряжения связки, мощным движением выворотил камень.
   - Сюда, профессор! Живей!
   Из  открывшегося  лаза  потянуло   ледяным   холодом,   земляным   духом,
преисподней. Нормальному человеку при нормальных обстоятельствах лезть  туда
вовсе не захотелось бы.
   - Что  вы  наделали?  Вы  же  нарушили  динамический  баланс  системы!  -
возмутился Звягинцев, и Глеб только тут понял, что  профессор  умудрился  не
заметить происходившего, не услышать заполошных Вениных воплей,  не  увидеть
надвигающуюся опасность. Он  начал  что-то  говорить  о  поправках,  которые
теперь прид„тся вносить  в  матричный  коэффициент...  Однако  в  это  время
началась стрельба, над головой свистнули первые пули, и Глеб попросту  сгр„б
профессора в охапку - да и впихнул его в лаз. Следом  в  мрачное  подземелье
полетел схваченный  за  шкирку  Кнопик...  Буров  оглянулся:  кандидат  наук
Крайчик н„сся  быстрее  любого  кандидата  в  мастера  спорта,  но,  похоже,
вс„-таки не успевал. Глеб мрачно завалил из "Стечкина" одного из зэков (тот,
уже падая, дал по Вене длинную очередь, но, слава  Богу,  промазал),  тяжело
ранил другого... Задыхающийся Крайчик целым и невредимым последовал за своим
научным руководителем.
   -  Вр„шь,  не  возьм„шь...  -  нехорошо  усмехаясь,  Глеб  занял  позицию
поудобней, выбрал подходящую цель... но "Стечкину" явно не дали покоя  лавры
скопытившегося "Светлячка".  Хвал„ный  АПС  начал  давать  осечки,  и  Глеб,
ругаясь, протиснулся в мрачный, пахнущий сыростью лаз.
   - Ну-ка, что тут за погреб...
   Буров включил фонарь... Какой лаз, какой  погреб!  Вопреки  всем  законам
физики Глеб стоял в огромном  гроте,  да  не  где-нибудь  скромненько  возле
стеночки, а не менее чем в полусотне метров от входа.  На  самом  краю  явно
бездонной,  отвесно  обрывающейся  пропасти.  Рядом  замерли   Звягинцев   с
Крайчиком. Оба, не в силах отвести  взгляды,  смотрели  на  НЕЧТО,  медленно
поднимавшееся к ним из, немыслимой глубины. НЕЧТО очень  слабо  светилось  и
более всего походило на едва  заметное  дрожание  воздуха,  как  бывает  над
горячими камнями на сочинском пляже. Вот  только  соприкасаться  со  здешним
дрожанием   почему-то   совсем   не    хотелось.    Зрелище    завораживало,
гипнотизировало... Однако  Буров  подземным  чарам  не  поддался.  Его  рука
инстинктивно нашарила кобуру.
   - Ой, ребята, - сказал он, -  что-то  не  нравится  мне  здесь...  Может,
обратно на воздух лучше верн„мся?
   У него было  чувство,  будто  он  стоит  в  серпентарии  и  наблюдает  за
удивительно красивой, но смертельно опасной  змеей.  Остервеневшие  зэки  по
сравнению с этой штуковиной начали казаться совсем домашними и  безобидными.
Подумаешь, семеро на одного. Похуже бывало...
   Между тем Скудин со товарищи, услышав звуки выстрелов, полетели точно  на
крыльях. Приблизившись, перешли на шаг, и, остановившись  наконец,  Гринберг
глянул в оптику "Вампира".
   - Есть, вижу цель. Зэки. Один, отставить, двое холодные... Ведут огонь  в
направлении ели. Наших не видно. Мочить?
   Он уже успокоил дыхание, голос звучал буднично и  невыразительно,  словно
ему было совсем неинтересно.
   - Мочи, - кивнул Скудин. - А мы пока подтянемся ближе... - И сделал  знак
Боре: "Следуй за мной".
   - М-м-м...  -  Гринберг  устроился  поудобней,  сделал  вдох.  и,  поймав
мгновение между ударами сердца, точным выстрелом  поразил  движущуюся  цель.
Мгновением позже вторая пуля продырявила голову  ещ„  одному  зэку.  Снайпер
класса мастер, да при винтовке, способной за сотню метров беззвучно  пробить
лист шестимиллиметровой спецстали, - ой,  мама,  бронежилет  не  бронежилет,
каска не каска... Любители  резать  беззащитных  туристов  даже  не  поняли,
откуда пришла неслышная смерть. Им не стало легче, когда подтянулись Иван  с
Борисом - и тоже взялись за стволы, шепнувшие едва различимо: "Конец"...
   Буров и  двое  уч„ных  пятились  к  выходу  из  пещеры.  А  дрожание  над
пропастью, поначалу почти  нематериальное,  клубилось,  густело  на  глазах,
обретая форму  и  цвет.  Из  бесцветного  оно  стало  зел„ным,  потом  альм,
неотвратимо наливаясь опасностью и угрозой. Казалось, в  недрах  земли  зрел
исполинский нарыв.
   - Да уж... дают красный свет...  -  Надеясь  в  основном  на  чудо,  Глеб
вытащил лазер, не глядя включил и, закрывая собой отступающих  Звягинцева  с
Веней, тихо прошептал:
   - Ребята, двигайте-ка на выход. По-быстрому. Сейчас оно...
   И  точно.  Из   клубящейся   алой   стены   выплеснулись   кирпично-бурые
протуберанцы -  и  зловеще  метнулись  к  незваным  гостям.  Глеб  на  одних
рефлексах нажал спуск... И чудо случилось:  оживший-таки  "Светлячок"  выдал
роскошно-бирюзовый  импульсный  луч,  с  шипением  располосовавший  туманную
стену. Та мгновенно сделалась угольно-ч„рной,  с  чмокающим  звуком  вобрала
свои щупальца, все, кроме одного... но это  оставшееся  с  чудовищной  силой
хлестнуло Глеба попер„к живота. Силой удара его выбросило наружу, а из  недр
пош„л низкий гул, будто  великан  застонал  громоподобно  и  страшно.  Мелко
задрожали скалы, и реликтовая ель заскрипела расщепл„нным стволом,  зашумела
мохнатыми лапами, словно предчувствуя близкую гибель...
   - Глеб, Глеб, - Звягинцев с Веней бросились к безжизненному телу,  но  их
оттеснили Скудин с Капустиным. Подхватили и бегом потащили Бурова с холма  и
подальше прочь  -  земля  под  ногами  ходила  ходуном,  ни  дать  ни  взять
конвульсировала.  Вот  глухо  ухнуло  в  глубине...  содрогнулись  окрестные
скалы... и с жутким  медленным  криком  повалилась  тысячелетняя  ель.  Холм
просел, пош„л земляными волнами, ни следа не осталось ни от входа в  пещеру,
ни от камня, закрывавшего проход... ни от аппаратуры, установленной у  лаза.
Только вывороченная почва, мох, обломки скал и  громадные  корни,  обреч„нно
воздетые к небесам...
   А неподалеку валялся без малого десяток самых  обыкновенных  жмуриков.  С
аккуратными девятимиллиметровыми дырками в жизненно важных местах. Что-то, а
убивать спецназовцы весьма даже  умели.  Ещ„  они  здорово  умели  оказывать
первую помощь: и роды приняли бы, случись вдруг такая необходимость.  Однако
все их попытки привести Бурова в чувство потерпели полную неудачу. Он  лежал
неподвижно и не отзывался, хотя продолжал очень слабо дышать. На его  животе
чернел страшный, закрученный спиралью  ожог.  На  руках  и  ногах  виднелись
"„лочки", какие бывают, если влезешь нечаянно в киловольты. Вот  только  был
это явно не обычный электрошок. Но что, Господи, что?..

Исход

   - Алло, это случайно не дядя Зяма?.. - Гринберг прижимал  к  уху  сотовую
трубку. - Дядя Зяма, так это же я, ваш любимый племянник Женя, шолом...  Да,
вы меня верно поняли, я имею в виду позвать т„тю Хаю,  чтобы  ей  так  долго
жить. Ничего, ничего, заканчивайте, раз уж начали, я подожду...
   Потом на связи появилась т„тя Хая, и Грин  темпераментно  застрекотал  на
идиш, сразу став похожим на купчину из овощных рядов одесского рынка.  Сыпал
как  горохом,  ничего  невозможно  было   понять,   кроме   некоторых   им„н
собственных: рабби  Розенблюм...  Рома  Абрамович...  Березовский...  Мадлен
Олбрайт. Наконец он отключился и ут„р пот со лба.
   - Порядок, - сообщил он Ивану. - Т„тя Хая говорит, борт будет часов через
восемь, заказан "Штопор". Сядет  на  радиомаяк  американцев,  но  на  всякий
случай нужно развести костры. В общем, она еще позвонит...
   -  Ясно.  -  Скудин  раскупорил  "полярное  сияние",  щедро  оделил  всех
допингом, выпил на сей раз и сам.  Глянул  на  Звягинцева  с  Веней.  -  Вы.
Понес„те оружие. И снаряжение. Двинулись. Время жм„т.
   И первым взялся за плащ-палатку, на которой беспомощно раскинулся  Буров.
Следовало тихонько поблагодарить саамских духов хотя бы за то, что  угробили
научную аппаратуру. Не иначе, свихнутые уч„ные и е„ взялись бы тащить...
   Капустин с Гринбергом ухватили плащ-палатку за другой край...
   Когда, чуть живые от усталости, они добрались до  лагеря,  на  часах  уже
было далеко за полночь. Наши волновались,  не  спали.  Первой  навстречу  из
лагеря выбежала Виринея. Она обошлась без ахов и охов - сразу и  по-деловому
устремилась к Бурову. Но... остановилась за несколько шагов, словно налетела
на стену. Прич„м на стене этой явно было написано большими красными буквами:
"Осторожно! Мины!". Народу, понятное дело, было не до Виринеи.  Плащ-палатка
проплыла мимо не„, не задержавшись, и мало кто заметил, как  девушка  упрямо
сжала зубы и, словно преодолевая некую силу, шагнула  вслед.  Но  на  тонком
плане бытия тотчас взорвался незримый заряд -  Виринея  шарахнулась,  тяжело
села наземь и беспомощно сгорбилась, прижимая руки к вискам.  Перед  глазами
засновали огоньки, желудок поднялся к горлу, потом  вывернулся  наизнанку...
Кого ни разу не накрывало страшнейшими приступами мигрени, тому не понять.
   Остальные реагировали более по-земному.  Даже  Эдик  выразил  сочувствие.
Вполне закономерно сочетавшееся с ненавистью к Скудину:
   - Лучше бы тебя так шваркнуло, мудозвона. Один был чувак  пут„вый,  да  и
тот теперь с отбитым мозжечком...
   Видно, помнил, что благодаря  Глебу  остался  мужеска  пола.  Такое,  как
говорят, до смерти не забывается. А впрочем, у кого как.
   Правду скажем, интерес Эдика к происходившему на том и угас.
   Зато проснулись американцы.
   - Он о'кей? Вы же теряете его!
   Братья во Христе  вс„  поняли  с  полуслова,  мигом  включили  радиомаяк,
бросились помогать нашим с дровами. Костры  раскладывали  четырехугольником,
как в славные партизанские времена. Уже под утро Гринберг услышал в  кармане
зуммер, вытащил трубку, послушал, кивнул.
   - Да я, т„тя Хая... Шолом; т„тя Хая.  Мерси,  т„тя  Хая...  Отключился  и
доложил Кудеяру.
   - Борт на подл„те, пора зажигать.
   По  углам  огромного  четырехугольника  загорелись   костры,   затрещали,
принимаясь, еловые поленья,  в  нежно-пастельное  утреннее  небо  потянулись
густые, подсвеченные снизу пламенем дымные столбы. А из  космической  высоты
уже слышался нарастающий грохот, и на обозначенный пятачок вскоре  опустился
ревущий монстр. Очередное чудо российской авиационной техники, возникшее  ни
дать ни взять из славного патриотического  анекдота  о  сеялках,  веялках  и
комбайнах вертикального взл„та  <Полный  текст  примерно  таков.  Из  Кремля
посылают ноту правительству  некоей  сопредельной  страны:  "Вчера,  нарушив
границу, на наш мирно пашущий трактор напал  ваш  танковый  полк.  Ответными
действиями нашего мирного трактора полк был уничтожен.  На  этом  предлагаем
считать инцидент исчерпанным, если же нет, то в следующий  раз  мы  применим
сеялки, веялки и комбайны вертикального  взл„та...">.  Траву  на  безымянной
поляне аккуратно примял  кол„сами  секретный  самолет  "Штопор",  получивший
название из-за хитро закрученной антенны на носу.
   "О, мама мия..." - Мисс Айрин встрепенулась, округлила  глаза  и  во  всю
прыть рванула к себе: видно, шпионские страсти вс„  же  возобладали.  Джозеф
Браун с  восторженной  улыбкой  поднял  вверх  большой  палец.  Эдик,  мирно
тащившийся в раскладном креслице у вагончика,  вздрогнул,  разлепил  веки  и
мотнул бестолковкой, как бы отгоняя привидевшийся кошмар: "Сучья жизнь,  нет
мне покоя. Весь кайф, сволочи, обломали..."
   Тем временем смолк р„в турбин, откинулся фонарь кабины, и с крыла  машины
на землю спрыгнул военл„т с погонами майора.
   - Вызывали? Который тут Евгений Додикович? Пусть  пляшет,  ему  пакет  от
т„ти Хай. Кошер, маца и цимес.
   -  Кошер?..  -  Бесцветный  от  изнеможения  Гринберг  равнодушно  принял
увесистый св„рток и сделал над собой видимое  усилие,  чтобы  поблагодарить.
Потом махнул рукой:
   - Принимайте раненого, майор. Инструктажем охвачены? Куда везти, знаете?
   - А то. Уплачено ведь. - Военл„т кивнул, поч„сывая  уставший  под  шлемом
затылок, повернулся к машине и буднично заорал:
   - Сева! Распечатывай,  тр„хсотого  <Шифр,  обозначающий  раненого>  будем
грузить.
   Заурчали моторы, в брюхе летучего красавца открылся люк. Глеба  осторожно
подняли в бронированное  чрево...  Иван,  Женя  и  Борис  с  большим  трудом
заставили себя разжать руки, передавая заботу о сво„м побратиме чужому и,  в
общем-то, равнодушному человеку, для которого их единственный  Глеб  был  не
более чем шифр на бумажке... Майор посмотрел на  их  лица  и  что-то  понял:
молча взял под  козыр„к,  влез  в  кабину,  и  "Штопор",  жутко  загрохотав,
стремительно уш„л в небеса.
   Так случилось, что его отл„т оказался  трижды  зафиксирован  на  снимках.
Мисс Айрин устроилась в кустах и, скорчившись в позе эмбриона,  самозабвенно
щ„лкала затвором  маленькой  камеры.  Красивые  глаза,  в  которых  все  уже
привыкли видеть только развратный блеск, на сей  раз  светились  упоением  и
бешеным восторгом.
   - Счастливого пути, Глебка, - пробормотал Капустин.
   Самол„т, который они только что провожали глазами, уже мчался на  прежней
спутниковой высоте. Скудин ссутулился, судорожно вздохнул и медленно  побр„л
к берегу озера. Свирепому Кудеяру жгли глаза слезы. Над лагерем опять висела
первозданная тишина. Такая первозданная,  как  будто  ничего  не  произошло.
Только костры продолжали трещать. Костры, так похожие на погребальные.
   Маша... Марина-Марьяна... И с нею дитя, которому они даже имени не успели
придумать. Где они? На каких небесах?
   А теперь... в одно лето...  Бабушка  Тома,  казавшаяся  ему  вечной...  И
Глеб...
   "Родные мои, что я здесь без вас делаю? Хочу к вам..."
   На следующее утро погода резко переменилась. Налетел  порывистый  злобный
ветер, и сразу похолодало. Из-за гор приплыли  низкие  тучи,  напоролись  на
верхушки „лок и навсегда застряли над лагерем. Пош„л  нескончаемый  и  очень
сильный дождь. Он, впрочем,  не  помешал  егерю  Данилову  обнаружить  трупы
зэков. Все девять,  аккуратно  продырявленные  пулями.  "Хорошо  постреляно,
однако..."  -  усмехнувшись,  старый  саам  забрал  патроны,  оставшиеся   в
украденных беглецами  автоматных  рожках.  Калибр  подходящий,  для  "Сайги"
пригодится... Постоял, покурил, закрываясь от ветра, и  отправился  радовать
милицейское начальство. Забирайте, однако,  пока  свежак,  а  то  протухнет,
Хозяин <Медведь> сожр„т...
   Расширить рацион топтыгину чекисты не дали. Уже через несколько часов  за
трупами пригнали взвод вэвэшников. Те живо обкорнали у всей девятки головы и
кисти  рук  для  опознания,  а  остальное,  не  миндальничая,  побросали   в
расщелину. Сами, то бишь, не съели и другим не дали.
   А дождь вс„ не прекращался, лил как из ведра.  "Кошками  и  собаками",  -
говорят англичане. "Вилами ручками вверх",  -  вторят  из-за  океана.  Какие
геоактивные зоны, какой реликтовый гоминоид! С мокрьм исподним не до поисков
истины. Целыми днями наши и американцы сидели безвылазно в лагере -  читали,
смотрели видео, играли в игры интеллектуальные и азартные.
   - Покер. - Ехидно улыбаясь, Виринея открыла карты и ласково посмотрела на
Гринберга. - Ну что, может, сыграем наконец на раздевание? Сделаем  приятный
сюрприз комарам?..
   Евгений Додикович неопредел„нно пожал плечами. Прямо отказаться ОН, ясный
перец, не мог, но и соглашаться было чревато. Что за  радость  играть,  если
заранее знаешь, кому конкретно прид„тся  кормить  комаров.  Виринея  никогда
раньше не слыла завзятой карт„жницей,  однако  последнее  время  игра  с  е„
участием больше напоминала избиение  младенцев.  Она  неизменно  выигрывала.
Легко, просто, без видимого напряжения и подавно  без  шулерства.  Казалось,
стриты, карэ, флеш-рояли и покеры сами собой  шли  ей  в  руки.  Американцы,
попробовавшие было разгадать природу удивительного феномена, мигом  спустили
всю имевшуюся наличность и теперь играли исключительно  на  щелбаны  -  даже
между собой.
   - Лучше бы погоду наладила, облакопрогонница <Облакопрогонник - в  старой
России колдун, которому молва приписывала способность управлять погодой>  ты
наша, - буркнул Альберт.
   Виринея загадочно усмехнулась. Свою новую силу она ещ„  не  разведала  до
конца, но уже выяснила, что у  нее  имелись  пределы.  И  заступать  за  эти
пределы было небезопасно.
   - Шах. - Профессор Звягинцев привстал и с торжествующим видом  передвинул
ладью. - Шах и мат! Профессор Беллинг, вам крышка. Реванш?
   На самом деле настроение у  Льва  Поликарповича  было  вполне  под  стать
погоде, то есть хуже не придумаешь. В довершение  всех  напастей  от  Володи
Гришина по-прежнему не было никаких вестей. Каждый вечер  профессор  набирал
его номер, но на том конце раздавались лишь длинные гудки. Это при том,  что
Володя  всегда  был  отчаянным  домоседом.  Может  быть,  он   так   увл„кся
расшифровкой, что отключил назойливый аппарат, дабы  тот  ему  не  мешал?  А
может  быть,  с  телефонной  линией  что-то  произошло?..  Лев  Поликарпович
прокручивал в памяти свой визит к Володе и вроде бы действительно  вспоминал
канаву и землеройную технику около  его  дома.  Как  там  говорит  молодежь,
непруха?
   Беллинг помассировал лоб и начал заново расставлять фигуры на доске.  Тут
в кармане у него проснулся пейджер, соедин„нный с системой  поиска  реликта,
но в  этот  раз,  вместо  того  чтобы  сломя  голову  нестись  к  мониторам,
Бубенчиков устало махнул рукой и вырубил зуммер:
   - Опять ложная тревога. Плевать, коллега... Потом записи посмотрю.
   Экспедиция  сворачивалась...  Признавать  е„  полное  фиаско  никому   не
хотелось,  и  важным,  многообещающим  результатом   решено   было   считать
российско-американское  сотрудничество.  Происходившее  на  должном  научном
уровне и без каких-либо инцидентов. Морды, доблестно  и  взаимно  набитые  в
кулачной потехе, на звание инцидента отнюдь не тянули.  Подумаешь,  один-два
синяка, заработанные в дружеском спарринге. Это ведь не жлобские  "предъявы"
на космической станции из-за миллионера-туриста!
   Гринберг, "породивший" когда-то экспедиционную технику  и  жиль„,  теперь
вс„ это распродавал.
   - А  соболями-то  что?  Слабо?...  <На  Кольском  полуострове  соболь  не
водится> - С тщанием пересчитав баксы, Евгений Додикович сунул  их  в  кейс,
щ„лкнул Кодовым замочком и протянул  ключи  от  автомобиля-дизель-генератора
деловому юркому сааму. - Машина зверь, спасибо скажешь.
   В голосе его слышалось облегчение - Аллах акбар, последний штрих сделан.
   - Соболя нету, начальник, доллары только.
   Деловой лопарь заскочил в кабину, грузовик взревел и медленно, по большой
дуге покатил за озеро. Шины оставляли извилистый след на траве.
   На месте лагеря  остался  лишь  флагшток  с  приспущенными  российским  и
американским стягами да летний туалет с  трогательными,  сердечком,  очками.
Вс„ остальное Евгений Додикович сумел доблестно реализовать.
   Да, всему приходит конец. Первыми снялись американцы, ещ„  третьего  дня.
Совершенно зел„ные после отвальной, они поклялись в вечной дружбе,  сели  на
свои "Хаммеры" и укатили в аэропорт. Укатили, бросив на  произвол  судьбы  и
палатки, и барахло. Россия - не Йеллоустоунский парк,  чего  ради  здесь  за
собой прибирать?.. В  конце  концов,  если  кто  придер„тся,  можно  сделать
большие голубые глаза и заявить:  оставил-де  гуманитарную  помощь.  И  ведь
поверят, вот что смешно.
   Придираться не стали -  действуя  по  принципу  "что  с  воза  упало...",
Евгений