умняк" - предаться тяге к  псевдофилософским
беседам, вызываемой наркотиками-каннабиолами> и сам готов был задохнуться от
собственной гениальности, вот только Скудин философской беседы не оценил.
   - Так. - Он крепко взял Эдика за ворот, выволок, как куклу, из бытовки и,
удерживая на весу, нехорошо ухмыляясь, передал Глебу:
   - Головкой только не урони, слабое место.
   - Не уроню, - пообещал Буров.
   Кудеяр вернулся в вагончик, вынес чемоданы  генеральского  отпрыска  и  с
иезуитским пристрастием стал рассматривать содержимое.
   - Это что? А вот это?
   - Сука!.. - заверещал Эдик.
   Взд„рнутый в воздух на полметра  от  земли  (грустно  улыбавшийся  Мутант
держал его без видимого усилия), знатный вьюноша поначалу был грозен,  сыпал
ужасными словами, однако вскоре сделался  задумчив,  затем  пустил  слезу  и
наконец разговорился.
   - Что, что... - всхлипывал он ещ„ через пару минут. - Это "кузьмич",  это
"молоко бешеной коровы"... это "мацанка", это "Люся", это "дабл", это "мел".
Пусти, дяденька, блевать тянет...
   К  экспедиции  он   подготовился   со   всей   основательностью.   Помимо
обыкновенной конопли в  его  активе  были  запасы  поджаренной  на  масле  и
вываренной в  молоке,  а  также  пластилинообразная,  наиболее  удолбительно
действующая пыльца. Плюс наркотики  группы  ЛСД,  мафиозно-аристократический
кокаин и жизнерадостно-юношеское экстази. А вот всякие там "бинты"  <"Бинты"
-  способ  хранения  опия-сырца  пут„м  высушивания   на   марлевой   основе
(жаргон.)>, "ч„рное" <"Ч„рное" -  морфинсодержащий  раствор,  слабый  аналог
героина (жаргон.)>, "белою китайца" <"Белый китаец" - сильный  синтетический
наркотик (жаргон.)> генеральский сын не  уважал.  Наверное,  с  младенчества
боялся уколов.
   Ну что ж, и то слава Богу.
   - Так, - в третий раз сказал Скудин. Свалил зелье в мешок, забрал Эдика у
Глеба, плавно опустил на землю. - Давай двигай впер„д. Сам. Пока ещ„ можешь.
   Он говорил тихо, голос  казался  маловыразительным,  но  Эдик  послушался
сразу и уныло попл„лся  рядом,  словно  шкодливый  щенок,  которого  обучают
команде "рядом", оторвав от восхитительного лазанья по помойке.
   Пришли на кухню. Там густо благоухало борщом,  котлетами  и  компотом  из
сухофруктов. И на одной ноте гудела походная печка, топившаяся дровами.
   - Иди  сюда.  -  Скудитг  подв„л  Эдика  к  печке.  Вручил  ему  мешок  с
конфискованным дурманом и открыл чугунную дверцу. - Бросай.
   Огненные отсветы играли  на  его  лице,  придавая  сходство  с  индейским
пожд„м, безжалостным, кровожадным, готовящимся снять скальп с врага.
   - Мужик, ты ч„, мужик... - Эдик задрожал, судорожно  забился  у  Ивана  в
руках. - Хочешь, я папахена напрягу, он тебя полканом сделает?  Ладно,  сука
буду, генерал-майором... В управе  заляжешь,  а?  -  Он  громко  всхлипывал,
пытался заглянуть Скудину в глаза, но встречал тяж„лый, безразличный  взгляд
робота. Блики огня багрово играли в зрачках,  превращая  их  в  фотоэлементы
бессмертного Терминатора. - Мужик, мужик, ты ч„, а я как  же  теперь?  Кумар
<Кумар - наркотическая "ломка", мучительное состояние  абстиненции,  реакция
организма, лиш„нного ставшей  привычной  дозы  наркотика  (жаргон.)>  будет,
загнусь... Где я тут в лесу дозу возьму?..
   - Лучше сделай это сам, не зли меня. - Скудин недобро прищурился и  вдруг
усмехнулся поистине страшно. - Ты о коммунисте Лазо слыхал?
   Он подобрал полено, измерил им отверстие топки и, приложив к груди Эдика,
сделался хмур.
   - Ч„рт, не влезет... ладно, начн„м с ног, а что не догорит - по частям...
   Оказывается, про коммуниста Лазо слышали все.  Даже  некоторые  ровесники
Перестройки, счастливо избежавшие пропагандистской накачки советских врем„н.
Слава мученика Гражданской войны не померкла в веках - Эдик дико вскрикнул и
бросил мешок с зельем в разверстое жерло печи. Вс„  лучше,  чем  отправиться
туда самому!
   Второй  раз  за  один  день  Скудину  выпало  явить  чудеса   сценической
убедительности. Но если Звягинцев и прочие, напуганные поутру,  были  людьми
воспитанными  и  оставили  сво„  мнение  при  себе,  то  Эдик  с   юношеской
непосредственностью высказал его вслух.
   - Сука, садист, сатрап!!!
   И, будучи выпущен Кудеяром, кинулся прочь. Скорбный  голос  его  разнесло
оз„рное эхо:
   - Вс„!!! Писец вам всем, уроды! Поедете, мудаки, в Чечню, а девку вашу  в
Турцию, в б...довник!!! И шавку - на живод„рню!!! Я сказал!
   Эх, молодость, молодость. Вс„ сгоряча, вс„ с наскока. Чем ему  не  угодил
Кнопик, один Бог знает.
   - Не снимешь похабель со стенок, кастрирую, -  негромко,  но  так,  чтобы
слышал, напутствовал Скудин.
   После этого в лагере наступила благословенная гармония  трудовых  звуков.
Снова  застучала  кувалда,  заработал  дизель   электростанции,   послышался
недовольный голос Виринеи:
   - Этот коэффициент, Венечка, можешь засунуть себе куда поглубже...
   Ближе к  обеду  началось  шевеление  на  американской  стороне.  Появился
Шихман, мрачный, всклокоченный, больше  обычного  смахивающий  на  бульдога.
Подош„л к Звягинцеву, хмуро закурил.
   - Не возражаешь, Лева, если мы вашим туалетом попользуемся? В  знак,  так
сказать, российско-американской дружбы...
   Живя от родины вдали, он совершенно разучился пить.
   - Как учил великий Конфуций - если ты отобедал у друга, непременно оставь
кучу у него в огороде... - Звягинцев улыбнулся и гостеприимно повел рукой  в
сторону аккуратного, нежно-лазурного  домика.  "Сюда  не  зараст„т  народная
тропа", - гласила надпись над входом. - И вот ещ„ что, my dear  friend  <Мой
дорогой друг (англ.)>. - Он с чувством посмотрел на Шихмана, тронул  его  за
руку. - Я так понимаю, вы остались без харчей...  В  общем,  милости  прошу.
Борща и перловки у нас на всех хватит;
   - О, у России щедрая душа и большое сердце... - На разговор о еде подош„л
Джозеф Браун. Преподобный  был  зелен,  насколько  только  может  позеленеть
иссиня-шоколадный негр. - Это у нас  временные  затруднения.  Сегодня  же  я
пошлю брата Бенджамина на охоту. Он  прошел  специальный  курс  выживания  и
стреляет как Баффало Билл. Скоро мы будем иметь вашу честь  всех  пригласить
на жареного оленя...
   Брат  Бенджамин,  как  раз  выдвигавшийся  на  стратегическую  позицию  в
сортире, услышал свое имя и с важностью кивнул:
   - О, йа, йа,
   Правда, в настоящий момент он был смертельно бледен, слегка пошатывался и
в  целом  совсем   не   напоминал   ворошиловского   стрелка.   Затруднения,
испытываемые американской стороной, явно были хотя и временными, но тяжкими.
Последней из палатки  показалась  мисс  Айрин.  В  легкомысленном  кружевном
халатике, с загадочной улыбкой на устах и  с  большим  рулоном  пипифакса  в
руке. В сортир она не прошла, а прямо-таки прошествовала, едва  касаясь  мха
босыми ногами, томный взгляд  сияющих  глаз  блуждал  по  сторонам,  светясь
великолепным бесстыдством и неземным счастьем.  "Ну,  Гринберг...  -  Скудин
молча проводил американку глазами. - Ну, Пархатый... Ну, Поц..."
   После  обеда  время  полетело  быстро  -  отдыхать  не  работать.   Самым
озабоченным выглядел капитан Грин: он  вс„  перерыл,  силясь  отыскать  свой
генеральский френч.
   С утра он пребывал в таком состоянии,  что  просто  не  помнил,  как  его
уволок Скудин, а тот из врожд„нной вредности характера ничего  не  стал  ему
говорить. Отчаявшись. Женя натянул штопаный тельник и засел что-то вычислять
на калькуляторе. Мисс Айрин загорала "топ-лесс" на бережку, тем  самым  живо
напомнив Кудеяру "фройляйн Ангелику" с  балкона  этажом  ниже.  Хитрый  Глеб
побился об заклад с братом Хулио и без труда выиграл  сто  баксов  -  метнул
гвоздь-двухсотку и с десяти шагов продырявил поставленный на ребро коробок.
   - Oh, those Russians!.. <О-о, эти русские!.. (англ.)> - пожаловался  миру
брат Хулио. Коробок, разв„рнутый  "в  фас",  и  он  бы  (с  Божьей  помощью,
конечно!) поразил два раза из тр„х, но узкой стороной  -  это  было  уже  из
области загадочной русской души.
   Эдик больше не пел. Вяло поковырявшись  в  котлете,  он  выпил  пол-литра
компота и теперь тихо угасал, сидя на берегу. Иван, впрочем, скоро  заметил,
как он подглядывал за мисс Айрин, и констатировал про себя: "Жить будет...".
   Когда в транзисторе пропищало шесть часов, он заш„л в  соседний  вагончик
за Звягинцевым:
   - Пошли, Лев Поликарпович. Время.  Путь  был  по  его  меркам  недальний,
километра три. Но это по его меркам.
   - Может, джип у американцев возьм„м? - спросил он опиравшегося  на  палку
профессора.
   - Нет, - отрезал Звягинцев. - Дойду.
   Иван понял: Льву Поликарповичу хотелось своими  ногами  пройти  там,  где
ходила когда-то Марина. Увидеть то, что видела когда-то она...
   Хорошо знакомая  Ивану  тропинка  вилась  сначала  берегом  озера,  затем
болотистым леском и наконец через пологую, смахивающую на  древнее  городище
сопку-вараку. Когда-то е„ склоны покрывали могучие, в полтора  обхвата  ели.
Но пролетел шквал - и  остались  только  пни,  огромные,  превратившиеся  со
временем в кочки, заросшие пышным мхом и черничником. Всю дорогу шли  молча.
Скудин старательно сдерживал шаг, Звягинцев на него за  это  сердился  и  из
дурацкой (как он сам вполне отч„тливо понимал) гордости вс„ прибавлял  темп.
Если он хотел вконец себя измотать, то  совершенно  в  том  преуспел.  Когда
пришли, пот лил с него в три ручья, и это опять-таки сердило профессора,  но
что-либо предпринимать по этому поводу было поздно. "Уж  как-нибудь  простят
инвалида", - решил Звягинцев. И был, естественно, прав.

***

   Дома вс„  было  как  прежде.  Несуетно  и  сердечно.  Скудин-старший  был
немногословен и радушен, Дарья Дмитриевна хлебосольна  и  приветлива,  бабка
Григорьевна полна таинственности и л„гкого яда.
   - Сын! А поседел-то...
   - Здравствуй, батя.
   - С прибытием, Лев Поликарпович.
   - Мое почтение, Дарья Дмитриевна. Очень рад...
   - По здорову ли, Лев Поликарпович, два годка, как не виделись.
   - Вечер добрый, Степан Васильевич. Не молодеем...
   - Как здоровье, бабуля? Дай обниму... Л„гонькая ты стала...
   - А на небо готовлюсь, Ванечка. Уже скоро мне. Кроме своих, семейных,  за
стол по обыкновению сел и саам Степан Данилов, так ведь он, считай,  кровный
брат паче родного. Выпили, закусили. Кудеяр распаковал притащенный  с  собой
рюкзак, раздал подарки.  Мужчинам  -  мужское:  патроны,  батарейки,  табак.
Женщинам пуховые платки,  тонкой  работы,  настоящие  оренбургские  -  через
обручальное кольцо можно протащить.  Выпили  по  новой,  опять  закусили,  а
разговор вс„ не клеился, невесело было за столом, тоскливо. Один раз всего и
побывала в этом доме  Марина,  а  без  не„...  Скудин-старший,  стараясь  не
показывать вида, подливал в стаканы, шутил, а сам посматривал на Звягинцева,
и глаза становились вс„ пасмурнее - ишь ведь как, два  года  прошло,  а  что
сделалось с человеком. Поседел как лунь,  взгляд  неживой.  Да  и  Валька...
Угрюмый стал, опасный, словно медведь-шатун. Ох, горе-то. Ничто в  жизни  не
держит.
   - Вот попробуй. Свежак! - Отец придвинул сыну малосольную  с„мгу,  цокнул
языком. - Полковника-то получил?
   -  Какое  там,  -  Скудин-младший  равнодушно  глянул  на   нежно-розовую
драгоценную рыбу, из вежливости отрезал кусочек. - Хорошо ещ„,  что  майором
не сделали... А впрочем, какая разница. В бане и на том свете на  погоны  не
смотрят.
   Да, невесело было за столом, словно на поминках.
   - А ты чего ищешь-то здесь, академик? - обратился к Звягинцеву Данилов. -
Что забыл, однако?
   Спросил больше для примирения, чтобы городской человек не держал на  него
сердца за утренний инцидент.
   - Геопатогенные зоны ищу, - как бы  проснувшись,  поднял  на  него  глаза
Звягинцев и, не заметив никакого выражения на лице саама,  зачем-то  очертил
пальцем круг на столе. - Места с аномальными параметрами... ну,  такие,  где
вс„ по-другому. И время, и пространство, и связь причины со следствием...
   - А, вход в нижний мир, - Данилов понимающе кивнул, сунув  в  рот  ломтик
медвежатины, стал жевать. - Зря стараешься, не найд„шь. Надо видеть, однако,
камлать <Камлание - шаманская духовная  практика,  во  время  которой  нойда
достигает измен„нного  состояния  сознания  и  связывается  с  миром  тонких
энергий> надо уметь. Только очень праведный  человек  может  по  своей  воле
ходить в другой мир. Знаешь, у нас есть сказка про двух охотников,  попавших
в пургу. Коротко тебе расскажу... Один был очень хороший человек. Он обогнул
скалу и сразу оказался в ином мире, где уже нет  метели,  а  на  безоблачном
небе светит т„плое солнце. Здесь стоят саамские вежи, и  в  них  живут  духи
умерших  предков.  Пока  хороший  охотник  беседует  с  ними,  его  злой   и
завистливый спутник замерзает в пурге, так как не видит пути в  нижний  мир.
Только праведному человеку да„тся внутреннее..  зрение,  вс„  дело  в  душе.
Знаешь, - Данилов отложил вилку, налил себе и выпил  одним  глотком,  -  мне
отец рассказывал, когда я ещ„ мальчишкой был. Если деду нужно было попасть в
нижний мир, он ш„л к своему камню и приносил ему жертву. Табак,  или  голову
рыбы, или украшение из сукна... Он разговаривал с сейдом <Сейд - в  саамской
мифологии  дух-предок,  живуший  в  дереве  или  камне.  Сверхъестественными
свойствами  чаще  всего  наделялись  каменные  скопления  необычного   вида.
созданные естественным или искусственным  пут„м,  например,  большая  глыба,
опирающаяся на две-три другие, поменьше>, и тот открывал ему дорогу к духам.
А что сейчас? - Саам снова налил и снова в одиночку выпил. - Прошлой  весной
у горы Ачлуайв случай был, в "Пролетарии тундры" ещ„ заметку писали. Пришли,
значит, туристы. Начали с девками водку жрать, песни плохие  орали,  бутылки
били о камни. Вдруг из-за горы поЯвился старик, низенький такой,  бородатый,
с посохом в руках. Погрозил батожком, поднялся в воздух и растаял.  Туристы,
ясное дело, протрезвели и врассыпную. А ведь это был сейд, тот, кто в  камне
жив„т. Он  уш„л  навсегда,  слишком  шумно  стало  в  округе.  Такое  сейчас
происходит везде, сейды  становятся  пусты,  превращаются  в  обычные  гурьи
<Гурьи - сложенные из камней пирамиды, использующиеся в качестве  указателей
на местности>. Кто сейчас будет открывать  дорогу  к  духам?  А  сам  ты  не
найд„шь, как ни старайся. Надо быть очень сильным нойдой, весьма сильным.
   Знать, изрядно выпил старый саам в тот вечер, больно разговорчивый  стал.
Обычно за ним подобного не водилось.
   После чая с пирогами и недолгого тягучего разговора ни о ч„м,  когда  уже
настало время прощаться, Григорьевна поднялась, со значением  посмотрела  на
внука:
   - Выйдем-ка, Ваня, чего скажу.
   И, не оглядываясь, поковыляла к  себе.  Ноги  последнее  время  сделались
совсем непослушными, того гляди подведут...
   Иван встал, послушно двинулся следом. Его  бабушка  обитала  в  маленькой
горенке с крохотным оконцем, похожим на пулем„тную щель.  Воздух  был  точно
таким, каким Скудин помнил его с раннего  детства.  Не  воздух,  а  сплошной
аромат, густо замешанный на запахе живицы, всевозможных трав и  кореньев,  в
изобилии сохнущих под низеньким потолком. Красный угол был пуст. Не сказать,
чтобы Григорьевна не уважала Христа.  Уважала,  конечно.  Однако  Церковь  и
попов, что называется, не переносила на дух: "Святости в них  никакой,  одна
гордыня и видимость. Гробы повапленные! <"Повапленный"  -  раскрашенный,  от
"вапа" - краска (др. - рус.). Эта библейская формула подразумевает,  как  мы
бы  сегодня  выразились,  нечто  броско  оформленное,  но  разложившееся   и
некачественное внутри>".
   - Сны замучили, бабушка... - тяжело  пожаловался  Иван.  -  Не  то  чтобы
частые, только помереть, кажется, легче. Машку вижу... Пожар у  них  там,  в
лаборатории... И вот она тряпкой какой-то от огня отбивается, меня  зов„т...
А я рвусь ей помочь - и не могу, в стену стеклянную тычусь, и хоть лопни мне
е„ не разбить...
   Тамара Григорьевна пронзительно  посмотрела  на  внука.  Так,  словно  он
высказал подтверждение чему-то, о ч„м она сама  давно  догадывалась,  но  до
конца уверена не была.
   - Ты, Ваня, вот что. - Старая колдунья уселась  на  лавку,  в  голосе  е„
зазвучали строгие нотки. - Внимательно меня послушай, не думай, что умом  от
ветхости тронулась. Помру скоро, это верно, но пока ещ„ знаю, о ч„м  говорю.
Так вот, Ваня... ты смотри мне, без Марьяны на другой жениться не вздумай. И
при живой жене по чужим бабам не очень-то шастай...
   "При живой же... ЧТО???"
   - Не обижай Марьяну-то, хорошая она у тебя... тогда и не перевед„тся  род
Скудинский. Осознал? А теперь иди себе. И не спрашивай ни о ч„м, не  отвечу,
не позволено мне. Сам осмыслишь, когда время прид„т.
   Она властно  и  зорко  глянула  Кудеяру  в  глаза,  и  подполковник,  уже
открывший  рот,  чтобы  наперекор  запрету  задать  бабушке  сто   вопросов,
промолчал. А потом словно бы помимо своей воли поднялся, повернулся  "налево
кругом" и шагнул за дверь. Баба Тома умела издалека призвать  и  привести  к
себе в дом нужного человека. Умела и спровадить по-тихому... Иван,  впрочем,
не пытался сопротивляться. Голова у него шла кругом. Он  очень  хорошо  знал
свою бабушку. Тамара Григорьевна не гналась за славой второй Ванги  и  очень
неохотно предсказывала будущее. Но уж если пророчила - не ошибалась никогда.
   "При живой жене... Маша..."

"Изя, ты что-нибудь понимаешь?.."

   Ранним утром следующего дня  братья  Хулио  и  Бенджамин  отправились  на
охоту.  Выглядели  они  ну  прямо  картинкой...  только  не   из   церковной
литературы, а скорее со страниц "Солдата  удачи"  <  "Soldier  of  Fortune",
журнал "для людей,  профессионально  рискующих  жизнью".  Пресса  советского
времени  брезгливо  называла  его  "журналом  на„мников".  На   самом   деле
"Солдат..."  публикует  воспоминания  военных  -  участников  официальных  и
неофициальных операций в "горячих точках"  планеты,  статьи  о  новых  видах
оружия и снаряжения, рассказы об элитных частях  армий  мира.  Недавно  стал
выходить  и  в  России>.  Камуфляжные  костюмы  из  специального   материала
"гортекс", отводящего наружу испарения тела,  специальные  водоотталкивающие
ботинки с перепускными клапанами, оригинальные навесные системы, выполненные
из специального пластика, позволяющие удобно разместить патроны, НЗ, фляги с
коньяком  и  специальным  высококофеиновым  тонизирующим  напитком...   Лица
братьев украшали  особые  ударопрочные  очки  с  линзами  из  бикарбоната  и
наружным керамическим покрытием цвета  бронзы  -  чтобы,  не  дай  Боженька,
глазки не пострадали от заполярного ультрафиолета. На спинах висели  рамные,
удобно совместимые с навесными системами, объ„мистые рюкзаки для добычи. Под
стать экипировке  было  и  вооружение  -  помповые  ружья  марки  "Automatic
Weaponry" двенадцатого калибра  с  пулями  "McElvin",  способными  проломить
средний бронежилет. Плюс огромные боевые  тесаки  фирмы  "Combat  Smatchet",
одинаково годящиеся рубить головы и творить бутерброды, намазывая  масло  на
хлеб.
   - Что, lads? <Парни (англ.)> Поедим  сегодня  жареной  оленинки?  -  Отче
Джозеф  Браун  одобрительно  похлопал  молодц„в  по  плечам.  Потом  заметил
Скудина, выходившего из сортира, и тут же истово перекрестил  свою  команду,
громко благословляя:
   - Именем Всевышнего, напитавшего согрешивших всуе...
   - И наставившего на путь праведный всех заблудших, а также утешившего аки
добрый пастырь всех согрешивших, - Иван в свою очередь перекрестился рулоном
туалетной бумаги. Подош„л к умывальнику и высморкался:
   - Аминь.
   - Аымм! <Боевой клич, бытующий в элитных войсках США. Произносится именно
так, хотя латиницей обычно  записывается  "Angh">  -  прокричали  добытчики.
Умело взяли азимут и упругим спецназовским шагом отправились  в  мелколесье.
Иван проводил их взглядом. Все они вчера видели егеря Данилова  в  праведном
гневе, но должных выводов не сделал