й от посторонних глаз лесом. А может, не
врут саамские легенды,  и  он  в  самом  деле  способен  плавать  по  водам,
направляемый волей владычицы Сациен?
   - Глеб, глуши мотор, - за кабельтов <Морская мера длины, равная  185.2  м
(0.1 мили)> до острова приказал Иван  и  хмуро  взялся  за  в„сла.  А  когда
ткнулись в песок, первым делом бросил  на  берег  монетку.  Ж„лтенькую,  как
полагалось. Может, и предрассудок, только на душе как-то спокойней...
   Костяной горбился над водой скалистым хребтом. Не зря говорят саамы,  что
виден он с любой точки озера. Вот  его  Эдик  и  высмотрел.  Волны  легонько
бились о замшелые камни, и больше ничего не  нарушало  святой  тишины  -  ни
птичьи голоса, ни цоканье белки, ни лосиный р„в. Даже  ветер,  казалось,  на
остров не залетал. А если и шевелил ветви деревьев, то совершенно беззвучно.
   - Вес„ленькое место... как в гробу. - Глеб непроизвольно  понизил  голос.
Вытащив лодку, указал на следы, едва заметные между осклизлых камней:
   - Смотри, командир! Свежие.
   Тут же неподалеку  отыскалась  и  лодка,  уп„ртая  Эдиком.  Небольшая,  с
электрическим моторчиком - только в Пионерских прудах плавать...
   - Вот клоун, - ещ„ больше помрачнев, Скудин первым  полез  через  древние
валуны. - Верной дорогой ид„м, товарищи... К ч„рту на рога...
   Действительно, чем дальше от берега,  тем  больше  на  земле  становилось
рогов. Они были сложены на первый взгляд безо всякого порядка, и лишь  затем
становилось понятно, что порядок здесь очень даже был, но совершенно особый,
понятный лишь нойдам - тем из них, кто до сих пор приносил  жертвы  духам  и
тем регулировал извечный ход жизни.
   -  Как  здесь  неуютно...  -  Звягинцев  перед„рнул   плечами,   зачем-то
оглянулся, поставил палкой точку на мху. -  Того  гляди  избушка  на  курьих
ножках появится!
   Он тоже непроизвольно понижал голос до ш„пота, хотя  был  не  из  робкого
десятка и к тому же потомственный атеист.
   Иван привычным жестом тронул кобуру "Гюрзы" -
   Не удержался, прихватил в  дорожку.  Древние  были  правы:  хочешь  мира,
готовься к войне. Ствол, кстати, был  не  маркированный,  сугубо  "левый"  -
Гринберг, как обычно, по случаю прикупил  в  городе  Климовске  <Климовск  -
город  неподалеку  от  Подольска,   где   расположен   институт   НИИточмаш,
занимающийся  разработкой  новейших  образцов  стрелкового  оружия>.   Буров
промолчал, вздохнул и глубоко в душе пожалел, что не взял  "Светлячка".  Его
не покидало чувство, что кто-то невидимый пристально смотрел ему в затылок.,
   Скоро едва заметная тропинка пошла в гору,  лес  внезапно  расступился  и
открыл  вид  на  идеально  круглую  поляну,  густо   усеянную   валунами   и
пирамидами-святилищами, искусно сложенными из  оленьих  рогов.  В  центре  у
векового  обглоданного,  временем  сеида  горел  вес„лый   костерок.   Эдик,
расположившийся возле, не сводил мутных глаз с вед„рка, висевшего над огн„м.
Дымные языки лизали молитвенный  камень,  ч„рное  варево  п„рло  из  посуды,
распространяя ядр„ный, безошибочно узнаваемый чифирный дух.
   - Ну, жизнь... - обжигаясь и капая себе на штаны,  Эдик  снял  „мкость  с
огня, зачерпнул кружкой, дуя, подн„с к  губам...  и  вдруг,  вздрогнув  всем
телом, вылил дымящуюся жижу себе на куртку.
   Увидел Скудина,
   Иван, тихо свирепея, взял его за ворот. Поднял. Встряхнул:
   - Где терьер?
   -  Я  те  ч„,  Карацупа  <Никита  Ф„дорович  Карацупа   -   прославленный
пограничник, задержавший 467 нарушителей границы в "тандеме"  со  служебными
собаками. Все они носили одно и то же имя - Индус>  при  вашем  кабсдохе?  -
Эдик издевательски скривился, не сводя тупого взгляда с курящегося ведра.  -
Сексует где-нибудь. Гон у него. И ваше, я здесь по делу. Буду регистрировать
фирму "Рога и копыта". Вишь, сколько добра вокруг пропадает? Как всегда,  на
золоте сидим, а использовать...
   - Кнопик! Ко мне! - отчаянно закричал Звягинцев. Он ждал,  что  в  лучшем
случае откуда-нибудь издали  отзов„тся  слабенький  визг,  но,  по  счастью,
ошибся. П„сик выскочил на поляну стремглав и сразу бросился к хозяину, сходя
с ума от радости, что тот наконец появился.  Он  был  взъерошен,  измаран  в
грязи и поджимал хвост. Он опять был явно напуган - и это при том,  что  все
справочники по собакам приписывают терьерам удивительное бесстрашие!
   - Насчет копыт это ты точно заметил. Скоро ими накроешься... - Скудин  на
весу передал Эдика Бурову, кажется, это у них уже входило в привычку. Как  и
последующее вытирание рук о штаны. - За срыв экспедиционного дня ответишь по
всей строгости. Если доживешь;
   Он не торопясь, под истошный  крик  генерал„нка,  залил  чифир„м  кост„р.
Мрачно осмотрел закопч„нный сеид, изгаженную поляну... Вздохнул.
   - На месте  духов,  -  сказал  он,  -  я  бы  не  простил.  Буров  и  Лев
Поликарпович  молча   с   ним   согласились.   Быстро,   стараясь   поменьше
оглядываться,  вернулись  на  берег.  Взяли  на  буксир  Эдикову   лодчонку,
отчалили... Ровно застучал патентованный "Меркури". Остров начал  постепенно
уменьшаться в размерах. Из авианосца превратился в линкор, затем в  крейсер,
наконец в подводную лодку, та начала потихоньку погружаться...
   "А может, пронесет, чем черти не шутят..."  -  Иван  взглянул  на  кромку
берега, с тоской подумал было о куреве, и  в  это  время  лодка  вздрогнула,
мерный стук "Меркури" оборвался. От  наступившей  тишины  даже  зазвенело  в
ушах.
   - Налетели на что-то. Камень, или, может,  коряга...  -  Глеб  попробовал
запустить мотор. Тщетно. Прищурившись, он быстро взглянул на Скудина:
   - А впрочем... на этой глубине... Очень странно.
   Иван не ответил.  Он  смотрел  на  небо,  где  начало  происходить  нечто
малопонятное.  Вопреки  всем  физическим  и  метеорологическим  законам  над
Костяным  вдруг  неизвестно  откуда  возникли  тучи.  В  кино,  когда   надо
изобразить  пришествие  потусторонних   сил,   такие   создают   с   помощью
компьютерных спецэффектов. А тут вс„ происходило вживую! Вскипая,  словно  в
адском котле,  тучи  стремительно  разошлись  вдоль  всей  линии  горизонта,
налились грозовой фиолетовой тяжестью и  стали  быстро  затягивать  небесную
синеву. Путь их был отмечен сверканием молний и  сплошной  сиреневой  стеной
дождя.
   - Пошла потеха! - Скудин схватился за в„сла, бешеным гребком взрезал  вс„
ещ„ безмятежную поверхность озера. - Глеб, режь буксирный  конец!  Мотор  на
дно!
   - Есть, командир, - откликнулся тот. Вс„ лишнее  тут  же  отправилось  на
игрушки лопарским водяным духам, однако стихию  это  не  умилостивило  и  не
остановило. Она надвигалась со скоростью курьерского поезда. Потом  налетела
- и началось. Кто это сказал, что девятый вал бывает только на море?
   "Упавший" с острова шквал мигом разв„л  волну  -  лихорадочно  частую,  с
белыми барашками на гребнях. Лодку крутило, вертело,  захл„стывало  и  несло
куда-то в совершенно неведомом направлении - и берег, и все прочие ориентиры
мгновенно скрылись из глаз. И вс„ это под  ураганный  р„в,  лиловые  сполохи
молний и крупнокалиберный, яростно лупцующий ливень.
   Скудин гр„б с бешеной силой, уже не помышляя скоро добраться до берега  -
знать бы, где он, берег, - просто чтобы не позволить волнам  залить  лодочку
окончательно. Глеб вычерпывал воду и негромко матерился. Он  в  своей  жизни
видел много всякого разного, в том числе  и  глупейшую  смерть,  постигавшую
очень крутых людей буквально на ровном месте. Поэтому  с  некоторых  пор  он
твердо уверовал: от судьбы не  убежишь,  а  значит,  любую  опасность  нужно
встречать достойно и без суеты. У Эдика открылась морская  болезнь  в  самой
острой форме, от него не приходилось ждать никакой помощи,  только  следить,
чтобы не вывалился за борт. Кудеяр косился на него одним глазом.  Он  где-то
читал,  будто  в  старину  таких  Эдиков  при  аналогичных   обстоятельствах
выбрасывали в воду. Ох,  правильно  делали...  Звягинцев,  потерявший  очки,
беспомощный и промокший,  крепко  прижимал  к  себе  Кнопика.  "Вот  тебе  и
Му-му..."
   Скоро, не выдержав русского напора, одно за другим накрылись американские
в„сла. Улучив момент, Скудин посмотрел  на  дисплей  наручного  "Касио".  Он
вообще-то ждал, что шквал выдохнется так же быстро, как начался, но  ошибся.
Сч„т времени ш„л уже на часы...
   "Товарищи духи, - воззвал он мысленно, - ну нас-то за что? Мы ж  свои.  И
монетку вам бросили..."
   Стоило подумать - и неожиданно, как  по  волшебству  (а  впрочем,  почему
"как"?), буря превратилась в обычную непогоду: волны  стихли,  ветер  ослаб,
остались только тучи на небе да плотная завеса занудного дождя.
   - Ну вот, кажется, пронесло... - Звягинцев погладил  Кнопика,  дрожащего,
мокрого, несчастного, измученного страхом и качкой. - Чего доброго, в  самом
деле живы останемся.
   - Не говорите "гоп", Лев Поликарпович, - посоветовал  Скудин.  Критически
осмотрел нечто, бывшее при жизни веслом, протянул Глебу,  сам  взял  другое,
тоже изуродованное до невозможности. Взглянул на пришедший в чувство компас:
   - Давай; что ли, малый впер„д...
   Грести пришлось ещ„ часа два, не меньше. Под аккомпанемент дождя,  жуткие
стенания  Эдика  и  хриплое   дыхание   Звягинцева,   вычерпывавшего   воду:
американская посудина,  якобы  предназначенная  чуть  ли  не  для  океанской
рыбалки, дала опасную течь. Наконец в мутной пелене показался  берег,  и  на
нем яркие огни фальшфейеров.
   Их ждали.
   - Как выразился бы Грин, таки приплыли,  -  Скудин  и  Глеб  с  удвоенной
яростно  заработали  обломками  в„сел.  -  Как  раз  к  обеду.  Эй!   Эдуард
Владимирович! Как насчет стаканчика забортной водички? Ты ведь теперь моряк.
Подводник почти...
   - Папахену... скажу... - Генеральского сына в тысяча второй раз вывернуло
наизнанку, одной желчью, весьма мучительно. - Папахен тебя...
   - Знаем,  слышали.  Задвинет  в  Чечню.  Сделает  прапорщиком,  -  л„гким
движением Скудин выпрыгнул за борт и по  колено  в  воде  стал  выволакивать
лодку на берег. - Только прежде я тебя человеком сделаю.
   "По крайней мере попытаюсь..."
   К ним уже бежали свои. Совали фляжки со спиртом, плащ-палатки, полотенца,
сулили баню, обед и сухое исподнее, благо до лагеря было рукой подать.  Боря
Капустин  поглядывал  на  Эдика,  как   Джек   Потрошитель   на   лондонскую
проститутку. Виринея почему-то  плакала,  Веня  кутал  Кнопика  в  простыню,
близорукие глаза его светились неподдельной нежностью.
   - Таки охренеть! - Шихман долго смотрел на остатки в„сел и, ни о  чем  не
спросив, сказал только:
   - У нас. тоже неприятности. Эти долбаные охотники вернулись с час  назад,
и ты бы посмотрел, Л„ва, в каком виде!

Американцы пришли на танцы

   А случилось с братьями Бенджамином и Хулио  вот  что.  Погожим  солнечным
утром, бодрые, в благостном расположении духа они отправились  охотиться  на
оленей. Добротно обутые ноги неслышно ступали по упругому мху,  вокруг  пели
птицы, настроение было прекрасное - аымм! - подстрелить на  жаркое  местного
moose or deer <Лося или оленя (англ.)>  таким  молодцам  раз  плюнуть.  Дело
мастера боится! По ту сторону топкого болота на лесистой горе брат Бенджамин
вскорости зас„к лосиную тропу, а брат Хулио  -  дымящийСя,  то  есть  совсем
свежий пом„т, и оба охотника в самом радужном предвкушении добычи  двинулись
впер„д по следам. Однако шли недолго.  На  пути  "служителей  Беговой  мамы"
точно из-под земли выросли двое в зел„ных егерских фуражках с кокардами. Оба
держали в руках ружья. - Документы!
   Эффект внезапности был таков, что братья во Христе не сразу сообразили  -
дорогу к добыче им преграждали два старика.
   Оба - вооруж„нные. Подумаешь, вооруж„нные.
   Подумаешь, два старика... Не такое видали! Не, ребята.
   Не видали вы такого. Даже близко похожего не видали...Потому что это были
совсем особенные старики. В Америке их очень любят показывать в кино,  но  в
реальной жизни они практически перевелись. У нас, слава Богу, пока ещ„ нет.
   Один из двоих был ростом прилично за  шесть  футов  <Фут  -  мера  длины,
равная 30 см. В литературе XIX века, когда средний рост  европеоидов  сильно
уступал нынешнему, часто встречаются  упоминания  о  "гигантах  шести  футов
ростом". По современным понятиям рост в 180 см не является  чем-то  из  ряда
вон выходящим, но шесть  футов  в  качестве  "точки  отсч„та"  при  описании
рослого человека в обиходе остались>, с  плечами  не  про  всякую  дверь.  В
тяж„лых ладонях, как в колыбельке, покоился "Вепрь".  Если  кому  интересно,
"Вепрь" - это далеко не берданка, из которой дедуля-сторож бабахает солью по
мелким воришкам, забравшимся в огород. Это очень  мощный  нарезной  карабин.
Модификация ручного пулемета Калашникова. Если в вас попадут из  такого,  то
немногое, оставшееся от вас, улетит назад вместе с дверью.
   Второй  старик,  морщинистый,  словно  печ„ное   яблоко,   невысоконького
росточка и то ли русского, то ли не совсем русского вида,  клацнул  затвором
"Тигра". Что такое "Тигр"? А  вс„  та  же  снайперская  винтовка  Драгунова,
отлично известная специалистам всего мира. Что конкретно делает с  человеком
снайперская  винтовка,  не  надо  никому   объяснять.   Маленький   старичок
управлялся с ней как с органическим продолжением собственных рук.
   - Однако по-хорошему просим! - проговорил он зловеще.
   И у обоих дедов были зоркие, очень спокойные, безжалостные глаза.
   Вот это, между прочим, и  называется  -  застать  в  полевом  нужнике  со
спущенными штанами. Ax, бедные братья Хулио и Бенджамин! Самое обидное, что,
очнувшись   от   мгновенного   столбняка,   они   с    большим    опозданием
идентифицировали обоих. Маленького - просто узнали. Они видели  его  в  день
приезда: это он чуть не застрелил русского начальника expedition, это его  с
большим  трудом  утихомирил  commander  Skudin...  Потом  узнали  и  рослого
старика. Его они ни разу не видели. Однако семейное  сходство  между  ним  и
упомянутым commander'ом никакому сомнению не подлежало.
   Братья было обрадовались, но одновременное движение двух стволов  уморило
их радость в самом зародыше:
   - Документы!
   Увы, ни охотничьих билетов, ни разрешений  на  огнестрельное  оружие,  ни
подавно лицензий на отстрел кого бы то ни было у братьев не оказалось.  Зато
во всей красе обрисовался языковой барьер:
   - Экспедишен, - выдавали они, косясь на калибр 7.62,  навед„нный  на  них
недрогнувшими руками. -  Водка  выпивайт...  русски  бледиш...  Союз-Аполло,
лайка, перестройка...
   - Матка, яйки, млеко, сало, - фыркнул рослый старик. Знаем, мол.  Слышали
неоднократно.
   - Экспедишен, значит? - Низенький нехорошо прищурил и без того маленькие,
утонувшие в морщинах глаза, и жестом показал, чтобы нарушители разоружались.
- Скидай стволы, говорю!
   А чтобы было понятней, не целясь пальнул от бедра из  своего  "Тигра".  И
пуля прошла у вздрогнувшего Хулио по волосам.
   - Живо у меня, однако!
   - Давай, давай. - Его могучий напарник мягко сместился  левее,  спокойный
взгляд был вс„ так же пристален и внимателен. - А то будет вам Перл Харбор.
   Братья Хулио и Бенджамин были людьми многоопытными. Они оценили  ситуацию
сразу и безошибочно. И, решив попусту не геройствовать,  положили  на  землю
свои помповые ружья, отстегнули ножны с боевыми  тесаками  -  и  по  команде
"гнома", подкрепл„нной ещ„ одним далеко не  холостым  выстрелом,  немедленно
ретировались.
   Куда глаза глядят.
   Во всю прыть мускулистых тренированных ног.
   Когда стало нечем дышать, они  перешли  на  шаг  и  начали  оглядываться,
соображая, куда занесла их нел„гкая. Скоро выяснилось, что нел„гкая  занесла
их в узкое ущелье, стиснутое с обеих сторон отвесными скалами. Сюда  никогда
не заглядывало солнце, и на дне лежал снег. Талые ручейки бесшумно  змеились
между валунами. Было сумрачно, прохладно и тихо. Неестественно тихо...
   - What fucking hell might this be <Что это  ещ„  за  хренова  преисподняя
(англ.)>,  -  брат  Хулио  зябко  по„жился,  невольно  понижая  голос,  брат
Бенджамин согласно кивнул. Ещ„ несколько шагов... И тут их глазам  предстала
огромная колонна, вырезанная из  ж„лто-белого  камня  и  очень  напоминавшая
гигантскую свечу. Рядом лежал массивный  обломок  скалы,  судя  по  всему  -
жертвенник. Oh, those Russians!.. В этой кошмарной стране водились не только
старики со снайперскими винтовками,  здесь,  по-видимому,  ещ„  и  язычество
вовсю процветало. С кровавыми человеческими жертвоприношениями...
   Закал„нная психика сработала моментально: мускулистые ноги опять  понесли
братьев по необъятным просторам Кольского полуострова. Пока не  остановились
на берегу маленького горного озера.  Это  было  на  редкость  унылое  место,
просто-таки лунный цирк в миниатюре.  Камни,  камни,  камни,  ничего,  кроме
камней.
   - Frankly speaking, brother, I'm a bit  down  <Честно  говоря,  братишка,
как-то  мне  малость  не  по  себе...  (англ.)>,  -  честно  признался  брат
Бенджамин. Брат Хулио согласно кивнул  и  крепко  пот„р  коротко  стриженную
макушку. Эта привычка появилась у него совсем недавно.  После  того,  как  в
четверти дюйма от черепа просвистели две пули.
   Чтобы поправить настроение, братья выпили коньяку, закусили шоколадом  из
НЗ и решили связаться с базой. Fucking hell! Ч„ртовы рации не  работали.  То
есть работали, но из них  слышался  только  писк  и  треск.  С  горя  братья
ополовинили фляги  и  собрались  возвращаться  домой.  Но  и  с  этим  вышли
непредвиденные затруднения  -  компас  определ„нно  взбесился,  стрелка,  не
останавливаясь, вертелась на оси.
   Приборчик спутниковой навигации они с собой не захватили. Но  было  очень
похоже, что и он здесь показывал бы какую-нибудь чушь.
   - Goddam <Проклятье (англ.)>, - братья двинулись дальше, решив полагаться
на интуицию. Вскоре она привела их к огромному пирамидальному камню,  сплошь
покрытому плотной коростой разноцветных лишайников.
   - I'm absolutely fed up with all this fucking hunting <До смерти  надоела
вся эта хренова охота (англ.)>, - сказал брат Хулио, и было решено  устроить
у  подножия  менгира  <Менгир  (бретонское  men  камень   hir   длинный)   -
разновидность древних (3-2 тыс.  лет  до  н.  э.)  памятников  из  громадных
камней,  поставленных  вертикально.  Первоначально  служили  надгробиями   и
святилищами> большой основательный привал. Добили спиртное, доели НЗ... И по
специально отработанной методике погрузились  в  сон.  В  наставлениях  было
обещано - мгновенный и без сновидений...
   ...Как бы не так. Бедных братьев сразу принялись мучить ужасные  кошмары.
Привиделось такое, что врагу не пожелаешь. Хотя,  впрочем,  это  уж  в  меру
личной духовной продвинутости.
   - Oh no, no, no!.. <О, нет, нет,  нет!..  (англ.)>  -  Проснувшись  через
считанные минуты, брат  Хулио  вскочил  как  подброшенный  и  испытал  явное
облегчение, убедившись, что привидевшееся не было явью.  Его  зримо  трясло.
Какой уж тут отдых!
   - Oh no, have mercy, not this!.. <О  нет,  пожалейте,  только  не  это!..
(англ.)> - Брат Бенджамин пробудился рыдая,  точно  первоклассник,  которого
привели на уколы.
   Отдышавшись, они  стали  сравнивать  пережитое.  Обоих,  как  выяснилось,
посетил сходный кошмар. Нечто жутко-извращ„нное на тему кастрации.
   В  молчании  попили  высококалорийной  тонизирующей  жидкости  и   мрачно
отправились дальше. Куда? Спросите  что  полегче.  Даже  солнце  здесь  было
какое-то не правильное и нипоч„м не желало указывать братьям  дорогу.  Очень
скоро выживание сделалось попросту невозможно. Костер упрямо потухал, а если
и горел, то на н„м ни в какую не закипала вода, всюду  слышались  призрачные
голоса,  а  на  краю  зрения  мерещилось  такое,  что  куда  там   привычным
"ужастикам" с их беленькими-пушистыми киношными монстрами. Хорошо  ещ„  брат
Хулио вовремя вспомнил о сво„м католическом  происхождении,  сотворил  очень
искреннюю молитву, и Создатель откликнулся. Присев по нуж