ся на вздувшиеся
воды реки. Река - сто футов шириной, глубокая, с быстрым течением.
     - Эй! - закричал Гарви.
     На том берегу из бревенчатого блиндажа выглянул один  из  полицейских
Хартмана.
     - Говорили, что вы погибли! - крикнул он.
     - Что нам теперь делать? - закричал Гарви.
     - Что бы нем не пришлось делать, надо это делать  быстро,  -  сказала
Мария. - Мы не надолго их обогнали...
     - Езжайте вверх по реке, - прокричал полицейский. - Мы  послали  туда
отряд. Предупредите тех, кто в отряде, что это именно вы. Не забудьте!
     - Хорошо, - Гарви развернул вездеход и поехал по  проселочной  дороге
по направлению к Индейской резервации Тьюла. - Включайте  радиопередатчик,
- сказал он Марии. - Передайте им, что слухи о нашей смерти преувеличены.


     В полутора милях вверх по течению дорога пересекала  реку.  С  дюжину
мужчин с лопатами возились у основания  моста.  Гарви  подъехал  к  ним  с
опаской, но они приветственно  помахали  ему.  Вездеход  переехал  мост  и
остановился.
     Люди походили на фермеров, но  их  кожа  была  смуглее.  Нельзя  было
заметить, что эти люди на протяжении нескольких месяцев не видели  прямого
солнечного света. Гарви  стало  любопытно,  а  повлиял  ли  вообще  на  их
организм недостаток витамина Д. Когда вокруг холодно, а небо вечно закрыто
тучами - бледные лица - это само собой разумеется.
     Один из этих людей перестал копать, подошел к вездеходу.
     - Рэнделл?
     - Да. Послушайте, буквально вслед  за  нами  должно  появиться  Новое
Братство...
     - Мы знаем, где они находятся, - сказал мужчина.  Алис  наблюдает  за
ними и сообщает нам по радио. Вам придется подняться на  Черепахову  гору.
Поможете ей вести наблюдение. Найдите себе место,  откуда  просматривается
вся долина. Что заметите - сообщите по радио Алис.
     - Хорошо. Спасибо. Мы рады, что вы на нашей стороне.
     Индеец ухмыльнулся:
     - Я так понимаю. что это _в_ы _н_а _н_а_ш_е_й _с_т_о_р_о_н_е_. Удачи!


     Охватившее Марию и Гарви приподнятое  настроение  теперь  испарилось.
Дорога становилась все хуже, ехать было все труднее. Грязь, упавшие сверху
валуны, чрезмерно глубокие колеи. Гарви перевел привод  вездехода  на  обе
пары колес. По мере подъема становилась видна вся  дорога.  Были  видны  и
южный рукав Тьюла (а также перекресток и мост, по которому совсем  недавно
проехали Гарви и Мария) и северный, ведущий к тому, что раньше было озером
Саксесс.
     Рукава Тьюла были разделены горным  хребтом.  Хребтом,  преграждающим
доступ  к  Твердыне.  С  высоты  Гарви  и  Мария  видели  линию   обороны,
организованную отрядами шефа полиции Хартмана. Траншеи, окопы, бревенчатые
блиндажи. Долина, идущая вдоль южного рукава Тьюла, была защищена  заметно
хуже. Не похоже, чтобы ее удалось  удержать.  Линия  обороны  была  хорошо
организована лишь  на  возвышенностях.  Классический  пример  обороны,  не
имеющей глубины, подумал Гарви. Врагу нужно прорваться в  одном  месте,  и
ничто не остановит армию Нового Братства. И Твердыня падет.
     Несмотря на сумерки, врага разглядеть было  можно.  Солдаты  Братства
были переброшены  к  реке  на  грузовиках.  И  теперь  в  непосредственной
близости  от  Твердыни  горели  огромные  лагерные  костры  армии   Нового
Братства. Костры казались мирными, не таящими угрозы, но Гарви  знал,  что
всю ночь враг будет занят восстановлением мостов. Наконец на горы и  холмы
опустилась тьма. Стало совсем тихо.
     - Что ж, сейчас мы ничего разглядеть не  можем,  -  сказал  Гарви.  -
Теперь нам действительно делать нечего.
     Совсем рядом беспокойно завозилась Мария. В темноте  ничего  не  было
видно, лишь ощущалось ее присутствие. Но Гарви совершенно четко осознавал,
что его отделяют от нее лишь дюймы. Что до самого рассвета они отрезаны от
всего мира.
     Память начала выкидывать поганые фокусы. Всплыло: за несколько недель
до Падения Молота Мария Ванс встречает Гарви и  Лоретту  у  дверей  своего
дома. Она вся в изумрудах, а ярко-зеленое нарядное платье, казалось,  едва
достает до пупа. Прическа, уложенная завитками, вообще представляет  собой
нечто  фантастическое.  Любезно  улыбаясь  Мария  крепко  обняла  Гарви  и
пригласила его и Лоретту в дом. Этот образ, хранящийся в памяти, наложился
на тот,  что  сейчас  вырисовывался  в  темноте,  совсем  рядом.  Молчание
становилось каким-то ужасно неловким.
     - Я о чем-то подумала, - тихо сказал Мария.
     - Если не о сексе, то лучше скажите прямо сейчас, не откладывая.
     Мария промолчала. Гарви пододвинулся к ней  и  притянул  ее  к  себе.
Захрустело и затрещало то, чем были набиты многочисленные  карманы  куртки
Марии. Она рассмеялась и сняла с себя куртку. Карманы  куртки  Гарви  тоже
оттопыривались - и он тоже снял с себя куртку.
     А затем ужас прошедшего дня, и несущий опасность завтрашний  день,  и
мучительная агония всего окружающего мира, и гибель, грозящая  Твердыне  -
все оказалось забытым, растворилось в более важном: в неистовом стремлении
друг к другу. На полу у ног выросла беспорядочно сброшенная  с  тела  куча
одежды.  Гарви  взял  одежду  в  охапку  и  запихнул  за  рулевое  колесо.
Пассажирское сиденье плохо подходило для занятий любовью, но Гарви и Мария
- осторожно и изобретательно - совершали акт. Наконец они  нашли  наиболее
подходящую позу: он полулежал, опершись на сиденье,  а  она  склонив  свое
лицо к его лицу, стояла на коленях перед ним.  И  дыхание  Гарви  касалось
лица Марии, а дыхание Марии - его щек.
     - Я рад, что ты "о чем-то подумала", - когда  все  кончилось,  сказал
он. (Ибо не мог сказать, что любит ее.)
     - Тебе когда-нибудь приходилось заниматься этим в машине раньше?
     Он порылся в памяти.
     - Конечно. Я тогда был более проворным.
     - А мне никогда.
     - Ну, обычно для этого используют заднее сиденье, но...
     - Заднее сиденье усыпано битым стеклом, - закончила за него Мария.  И
она и он непроизвольно напряглись, вспомнив: пуля калибра 0,50,  усыпавшие
все вокруг осколки стекла. Мария, вычесывающая крохотные осколки из  волос
Гарви: сам он вел машину, и не мог оторвать руки от  рулевого  колеса.  Но
существовал способ забыть обо всем этом.
     А потом снова - еще раз, тот же самый способ забыть, с тем  же  самым
неистовым пылом. Это не любовь, подумал Гарви.  Просто  они  ищут  друг  в
друге защиты от ужаса,  заполнившего  весь  мир  за  стенами  машины.  Они
совершали акт - а сами  напряженно  прислушивались,  ожидая  возобновления
стрельбы.  Но  прислушиваясь  -  продолжали.  Даже,  когда  то,  чем   они
занимались, плохо, все равно - хорошо.


     Еще не рассвело, когда Гарви проснулся. Он  был  укутан  в  шерстяное
одеяло, взятое в заднего сиденья. Но не  мог  вспомнить,  когда  же  успел
укрыться им. Гарви лежал, бодрствуя, неподвижно, мысли его путались.
     - Привет, - тихо сказала Мария.
     - И тебе привет. Я думал ты спишь.
     - Уже давно не сплю. А ты  поспи  еще.  Гарви  попытался  уснуть.  Но
болели перетруженные ночью мышцы. И  мучила  совесть:  она,  эта  совесть,
видимо не знала, что он - вдовец, причем новая его любовь  пренебрегла  им
ради астронавта. Ну и черт с ними со всеми! Но заснуть Гарви не смог.
     - А, ладно, - сказал он, садясь. - Кажется эту ночь удалось пережить.
     - Мне пришлось для этого потрудиться меньше, чем тебе.
     Смех его прозвучал несколько  фальшиво.  Но...  ведь  она  знает  его
давным-давно. Мария обернулась к нему:
     - Не надо беспокоиться насчет Горди. С этим покончено.  У  него  есть
другая женщина, и теперь  не  нужен  судья,  чтобы  объявить,  что  теперь
супруги в разводе. Да и раньше этого, по правде сказать, не требовалось.
     Но Гарви и не думал о Горди.
     - Что ты теперь  будешь  делать?  -  спросил  он.  -  Когда  все  это
закончится. Если закончится.
     Мария рассмеялась.
     - Я не останусь в кухарках. Но спасибо, что благодаря тебе я попала в
эту долину. Это намного лучший исход, чем любой другой, которого  я  могла
бы добиться собственными силами. - Она помолчала мгновение, и они услышали
крик совы - и визг  схваченного  ею  кролика.  -  Теперь  мир  принадлежит
мужчинам, - сказала Мария. - Так  что,  видимо,  я  просто-напросто  выйду
замуж за мужчину, занимающего в этом мире видное место. Я  и  прежде  была
сучкой, понимающей свое предназначение, и не вижу никаких причин менять  в
этом плане что-либо. Более того, как  никогда  раньше  существуют  причины
быть именно такой сучкой. Мускулы в цене. Выйду замуж за вождя.
     - И кто это будет?
     Мария хихикнула.
     - Со вчерашнего дня вождь - ты. Ты - человек, занимающий в этом  мире
видное место, - она скользнула к Гарви и одной рукой  обняла  его.  Громко
рассмеялась. - Почему ты так напрягся? Я тебя настолько пугаю?
     - Конечно. - Она действительно пугала его.
     Она рассмеялась снова:
     - Бедный Гарви. Я точно знаю о чем ты  думаешь.  Об  обязанности.  Ты
соблазнил девушку и теперь обязан жениться  на  ней.  И  ты  очень  хорошо
понимаешь, что не сможешь отказать, если я буду настаивать на этом. Так? -
Ее руки гладили его по всему телу.
     Его жизнь с Лореттой не подготовила Гарви к такого рода схваткам.  Он
крепко поцеловал ее (ей не запугать Гарви Рэнделла) и длил поцелуй (потому
что ему было хорошо, и, черт побери, у Маурин есть ее летун!)  пока  Мария
не вырвалась.
     - Но на самом деле это  мне  не  подходит,  -  сказала  Мария.  -  Не
беспокойся, Гарви, я за тобой не охочусь.  Ничего  не  получилось  бы.  Ты
слишком хорошо меня знаешь. Не имеет значения, что произошло  между  нами.
Даже если бы мы действительно полюбили друг друга,  этот  факт  всегда  бы
вызывал у тебя недоумение. Ты бы все размышлял, не сводится ли все у нас к
половому акту. Ты бы все ждал, когда мне надоест то, что связывает нас.  И
мы бы ссорились, и каждый старался бы взять верх над другим...
     - Мне кажется то же самое.
     - Так что не морочь себе голову, - сказала Мария. - Мне не нужно тебя
женить на себе. Ты меня больше устраиваешь в качестве друга.
     - Ты права. Я с тобой согласен. И кто  же  является  твоей  настоящей
целью?
     - О, я собираюсь выйти замуж за Джорджа Кристофера.
     Это признание поразило Гарви.
     - Что?! А он это знает?
     - Разумеется нет. Он все еще думает, что у него есть шансы заполучить
Маурин. Каждый раз, когда у него выпадает случай поговорить  со  мной,  он
говорит только о ней. А я слушаю.
     - Еще бы - ты слушаешь! Но почему ты думаешь, что он  не  женится  на
Маурин?
     - Не говори глупостей. Когда она может выбирать между тобой и  Джонни
Бейкером? Она никогда не выйдет замуж за Джорджа. Не будь  они  знакомы  с
давних пор, не будь он ее первым мужчиной, она бы даже не замечала его.
     - А меня?
     - У тебя есть шанс. Но у Бейкера шансов больше.
     - М-да. Мне кажется, будет глупо спрашивать любишь ли ты  Джорджа?  -
сказал Гарви.
     Мария пожала плечами.  Было  темно  и  Гарви  этого  не  заметил,  но
почувствовал.
     - Он будет уверен, что я его люблю,  -  сказала  она.  А  больше  это
никого не касается. То, что было сегодня ночью, это не  репетиция,  Гарви.
Это было... нечто иное. Нужный мужчина в нужное время. Я всегда...  Скажи,
все это время,  что  мы  жили  по  соседству,  тебе  никогда  не  хотелось
заглянуть ко мне с определенной целью? Когда Лоретты не было дома, а Горди
находился в банке?
     - Хотелось. Но я этому искушению не поддавался.
     - Ладно. Ничего бы у тебя на вышло,  но  я  никак  не  могла  понять,
почему ты ни разу не попытался. Ладно. Теперь  давай  немножко  поспим,  -
Мария отвернулась от Гарви и закуталась в одеяло.
     Бедный Джордж, подумал Гарви. Нет. Не так, счастливый Джордж. Если  б
я не знал ее так хорошо... Эк меня соблазняет.  Джордж,  черт  побери,  ты
этого не знаешь, но тебя, пожалуй, можно назвать счастливчиком.
     Счастливчик - если ты до этого доживешь.
     Если доживет Мария!


     Рассвет. Красное пятно над Сьеррой. Порывами дует  ветер.  Над  морем
Сан-Иоаквин поднимается туман.
     Когда солнце взошло уже высоко,  стало  видно:  за  ночь  через  реку
переправилось около ста солдат  Нового  Братства.  Они  сконцентрировались
возле озера Саксесс, и  теперь  продвигались  в  обратном  направлении,  к
разрушенному мосту. Сметая по пути защитников  Твердыни.  Начали  стрелять
мортиры Братства,  принуждая  обороняющихся  отступать  вглубь  долины  за
холмы.
     Отступали в порядке, но безостановочно.
     - К полудню Братство очистит от нас всю долину, - сказал Гарви Марии.
- Я думал... я _н_а_д_е_я_л_с_я_, они продержаться дольше. Но, по  крайней
мере, они не бегут, словно кролики.
     Мария кивнула, продолжая передавать по радио о  передвижениях  врага.
Впрочем, кроме как передавать, ей больше ничего не оставалось.
     Радио донесло голос Алис. Голос звучал испуганно. Тем не  менее,  она
просила передавать сообщения и дальше.
     Бесполезно,  подумал   Гарви.   Ничего   не   выйдет.   Он   принялся
рассматривать карту, выискивая не выводящий в расположение  врага  путь  к
Сьерре. Или путь, не выводящий туда, где враг скоро будет.
     - Они восстанавливают мост, - сообщила  Мария.  -  Доставили  к  нему
огромные стволы. И многие сотни людей для их переноски и укладки.
     - Сколько осталось времени до того,  как  грузовики  смогут  пересечь
реку? - спросила Алис.
     - Не более часа.
     - Будьте наготове, ждите. Мне нужно  передать  эти  сведения  мистеру
Харди, - сказала Алис. Радио замолчало.
     - Ничего не выйдет, - сказал Гарви. Попытался улыбнуться.  -  Похоже,
что в конечном итоге нам с тобой друг от друга  никуда  не  деться.  Может
быть, нам удастся уйти в горы. Разыщем там наших мальчиков.  Надеюсь,  мне
не придется драться за тебя с Горди...
     - Заткнись. Веди наблюдение, - оборвала Мария. Вид у нее  был  ужасно
напуганный - и винить ее Гарви за это не мог.


     Мост был восстановлен чуть более, чем за час. Затем  по  нему  хлынул
поток грузовиков - впереди пикапы с пулеметами. Переехав  мост,  грузовики
покатили по дорогам во всех направлениях. Часть грузовиков волокли мортиры
- для них уже рылись огневые  позиции.  Армия  Братства  начала  заполнять
долину,  устремилась  к  холмам,  подавляя  любые  попытки  сопротивления.
Времени у врага хватало, а когда настанет ночь, наступать будет еще легче.
Солдаты Братства смогут просочиться сквозь  линию  холмов  и  двинуться  к
Твердыне.
     День становился жарче - но только  не  для  Гарви  с  Марией.  Ветер,
дующий с моря Сан-Иоаквин, нес с собой холод с  Сьерры.  Враг  продвигался
вперед. Наступил полдень и солдаты  Братства  уже  пересекли  всю  долину,
начали карабкаться  на  холмы  -  туда,  где  находилась  последняя  линия
обороны.
     -  Будьте  наготове,  ждите,  -  сказала  Алис.   Голос   ее   звучал
возбужденно. Страха в нем не чувствовалось.
     - Чего ждать? - спросил Гарви.
     - Ведите наблюдение и сообщайте об увиденном, - сказала Алис.  -  Для
этого вы там и находитесь. Я не могу увидеть...
     На дальнем холме что-то происходило. К  вершине  подволокли  какой-то
большой предмет, походивший на автомобиль. "Автомобиль"  перетащили  через
вершину,  и  он  покатился  в  ста  ярдах   от   восстановленного   моста.
"Автомобиль" стоял,  в  течении  полуминуты  ничего  не  происходило...  И
"автомобиль" взорвался. Огромное облако вырвалось  из  него  и  понеслось,
подхваченное ветром к мосту. Перенеслось через  мост,  накрыв  автомашины,
сгрудившиеся перед въездом через него.
     И по всей линии холмов через вершины неуклюже перевалились  такие  же
"автомобили" - и замедленно  катились  вниз  по  склонам.  И  еще  волокли
тяжелые рамы, снабженные  длинными  рычагами,  мечущими  крошечные  черные
снаряды. Снаряды - точки летели по напоминающей дугу траектории.
     - Катапульты! - завопил Гарви.
     Это действительно были катапульты. Гарви не знал как  их  приводят  в
действие. С  помощью  нейлоновых  веревок,  видимо.  Карфагенские  женщины
жертвовали на канаты для катапульт свои волосы...
     Дальность стрельбы катапульт была невелика, но большой дальности и не
требовалось. Катапульты выбрасывали снаряды, которые  при  столкновении  с
землей взрывались, выбрасывая клубы желтого дыма. Ветер  разносил  дым  по
всей долине, и дым окутывал наступающего врага...
     Солдаты Нового Братства  завизжали  в  панике.  Они  бросали  оружие,
бежали, выли от боли, рвали на себе одежду, кидались в реку - и их  уносил
поток. Они пытались перебраться через мост обратно. А с холмов все гремели
винтовочные выстрелы -  по  бегущим.  Катапульты  беспрерывно  выбрасывали
снаряды, и снаряды взрывались, увеличивая  своим  содержимым  смертоносное
желтое облако.
     Гарви орал в микрофон, и голос не повиновался ему.
     - Они бегут! Они гибнут! Господи Боже, там их полегло,  должно  быть,
полтысячи!
     - Что делают те, кто остался на том берегу? -  голос  Алис  Кокс,  но
конечно, она лишь передала вопрос Эла Хардли.
     - Они садятся в грузовики.
     - А как обстоят дела с их орудиями? Орудия они с собой увозят?
     - Да. Часть мортир они не успели переправить на наш берег...  Я  вижу
едет одна из их машин, - Гарви передернуло. Пикап забитый орущими в  ужасе
людьми, на скорости влетел на мост. Помчался, не замедляя ходу  по  мосту,
сбрасывая бегущих в воду. И не остановился, чтобы подобрать тех,  кто  был
им сбит.
     - В этой машине раньше  были  установлены  два  пулемета,  -  сообщил
Гарви, - похоже их выкинули.
     Облако газа покрыло не  всю  долину,  части  солдат  Нового  Братства
удалось бежать. Многие, чтобы легче было бежать, бросили свое  оружие.  Но
были и другие. Они не паниковали, отходили осмотрительно,  увозя  с  собой
орудия. Две мортиры были увезены до того, как катапульты  приблизились  на
достаточное расстояние, чтобы перекрыть путь  отступления.  Гарви  мрачным
голосом сообщал об участках, не затронутых газовой контратакой. И наблюдал
как через считанные минуты на этих участках  начинали  взрываться  снаряды
катапульт.
     - Что-то происходит вверх по реке, -  крикнул  Гарви.  -  Я  не  могу
разглядеть...
     - Пусть это  не  вызывает  у  вас  беспокойства.  Дорога,  ведущая  к
резервации, свободна от газа? - спросила Алис.
     - Подождите секунду... Да, свободна.
     - Продолжайте вести наблюдение.
     Буквально через несколько минут на этой дороге показались  грузовики.
В кузовах - индейцы Толлмена и фермеры.  Гарви  показалось,  что  в  одном
грузовике он разглядел Джорджа  Кристофера.  Грузовики  ревели,  преследуя
убегающего  врага.  Но  на  перекрестке  за  вершиной  холма  им  пришлось
остановиться. Настала очередь защитников  Твердыни  развертываться  цепью,
нащупывать слабые места в обороне противника, сметать его со своего пути.
     Долина внизу превратилась в чужой и враждебный мир.  Воздух  приобрел
желтоватый оттенок,  он  сделался  смертельным  для  любого  человека,  не
имеющего противогаза. Местная, еще не погибшая живность, глядела  в  ужасе
на людей, медленно передвигающихся на четвереньках или ползком на  животе.
Некоторые из людей еще не выпускали из рук своих смертельных металлических
жал. Движения людей становились все более вялыми.  Большинство,  казалось,
впало в спячку, и лишь некоторые продолжали двигаться. Они ползли,  словно
змеи,  и  за  ними  оставались  красные  полосы.  Они  корчились  -  будто
извивались по-гадючьи - и медленно ползли к реке. Рыбы в  реке  необычайно
быстро метались, а затем внезапно замирали, и их, растопыривших  плавники,
уносило течением.
     Когда наступила тьма, над мертвой,  опустошенной  долиной  воцарилась
тишина.



                               ПОСЛЕДСТВИЯ

                     С Дальнего Востока я вынес одно, одно-единственное. И
                я сообщаю вам то, чему научил  меня  Дальний  Восток.  Эта