ыл осторожен, когда будет съезжать с холма.


     Связь   по-прежнему   оставалась   плохой.   Большинство    сообщений
приходилось записывать на  магнитоленту.  Их  непосредственные  наблюдения
приобрели еще большую важность, поскольку приборы оказались,  в  сущности,
бесполезными:  слишком  много  пылевых  скоплений.  Главный  телескоп  они
всячески берегли: этот телескоп, когда наладится связь,  может  передавать
изображения  непосредственно  в  каналы  цветного  телевидения.   Впрочем,
видеоизображения они также записывали на ленту, чтобы  позднее  попытаться
передать их на Землю.
     - Мощность солнечного излучения упала приблизительно на двадцать пять
процентов, - доложил Рик Деланти.
     - Береги батареи, - приказал Бейкер.
     - Ладно.
     В  космическом  корабле  становилось  жарко,  но  приходилось  беречь
энергию: для записывающих приборов и прочего.
     Леонилла Малик очень быстро тараторила что-то по-русски  в  микрофон.
Яков возился с приемником, пытаясь получить ответ Байконура. У него ничего
не выходило. Леонилла продолжала вести запись. Хватаясь за что попало, она
перелетала мгновенно с места на место - то выглядывала в  иллюминатор,  то
считывала показания приборов. Рик попытался понять, что она надиктовывает,
но  в  ее  речи  было  слишком  много  незнакомых  слов.  У  нее   приступ
поэтического вдохновения, решил Рик. И она его изливает в стихах. А почему
нет? Как еще можно описать  свои  чувства  человеку,  оказавшемуся  внутри
кометы?
     Сейчас о направлении полета кометы Хамнера-Брауна они  знали  меньше,
чем Хаустон. Согласно последнему принятому  сообщению  Хаустона,  Земля  и
Молот разойдутся  на  расстоянии  в  тысячу  километров.  Рик,  однако,  в
правильности этой оценки сомневался. Что, если этот расчет основывается на
его  визуальных  наблюдениях?  Если  так,  то  это  означает,  что   часть
обломков-гор  пройдет  на  значительном  расстоянии  от  Земли.  Но   ведь
скопление обломков твердой составляющей  кометы  огромно...  Хотя  -  _н_е
н_а_с_т_о_л_ь_к_о_ же огромно.
     - Мы сейчас находимся  глубоко  внутри  оболочки  кометы,  -  сказала
Леонилла. - Хотя это и не особенно заметно.  Химическая  активность  давно
прекратилась. Но мы видим: тень Земли,  она  похожа  на  длинный  туннель,
проходящий сквозь хвост кометы.
     Рик разобрал последнюю фразу Леониллы. Хорошее сравнение, подумал он.
Если удастся наладить хоть чуть связь с Землей, я передам им эти слова.
     Работа  продолжалась.  Результаты  пока  приходилось  записывать   на
магнитоленты.  Рик  как  сумасшедший  орудовал   ручной   кинокамерой,   с
молниеносной быстротой сменяя линзы и киноленты. Он питал надежду,  что  с
автоматическими кинокамерами все  в  порядке,  и  занимался  съемкой  лишь
нескольких  определенных  участков  кометы.  Снимал  на  самых   различных
скоростях, различными планами - вдруг пригодится.
     Корабельные часы неумолимо оттикивали секунды.
     Через длинный объектив, приставленный к иллюминатору, вид  открывался
потрясающий. Рик видел: с полдюжины глыб-гор, множество обломков  меньшего
размера и мириады крошечных блестящих точек. Окруженные светящейся дымкой,
все эти осколки ядра плыли, перемешиваясь. Рик  услышал  за  спиной  голос
Бейкера:
     - Зрелище, будто успел увидеть нацеленный на тебя выстрел картечью.
     - Хорошо сказано, - ответил Рик.
     - М-да. Надеюсь, что хотя бы не слишком правильно сказано.
     - Сигналы с радара больше не поступают, - сказал Петр Яков.
     - Ладно. Оставьте  его  и  ведите  визуальное  наблюдение,  -  сказал
Бейкер. - Хаустон, Хаустон, вы  получаете  что-нибудь  от  нас  по  каналу
телевидения?
     - ...да, "Молотлэб"...  ИРД...  Шарпс  в  восторге,  дайте  больше...
повышенная мощность передачи...
     - Я повышу мощность передачи, когда Молот окажется  ближе,  -  сказал
Бейкер. Он не знал, слышат ли  его  на  Земле.  -  Нам  приходится  беречь
батареи. - Он взглянул на часы. Через десять  минут  твердые  составляющие
ядра кометы максимально приблизятся к лаборатории. А через двадцать минут,
вероятно, они уже начнут удаляться. Ну, через полчаса. Я увеличу  мощность
передатчика через пять минут. Повторяю: увеличу мощность  -  до  полной  -
через пять минут.
     Звон!
     - Что там, мать его так? - крикнул Бейкер.
     - Давление не изменилось, - сказал  Яков.  -  Во  всех  трех  кабинах
давление прежнее.
     - Ну и  ладно,  -  невнятно  пробормотал  Рик.  Космонавты  перекрыли
воздушный  шлюз  между  "Аполлоном"  и   "Союзом"   -   оправданная   мера
предосторожности. Рик на всякий случай держал наготове  противометеоритный
пластырь. "Молотлэб" - мишень далеко не такая уж маленькая.
     "А  вот  как  инженеры  определяют,  какого   размера   должен   быть
противометеоритный  пластырь?"  -   подумал   Рик.   Рассчитывают,   какой
максимальный размер дыры, которую еще имеет смысл  заделывать?  Ибо  дыра,
превышающая определенный размер, прикончит экипаж корабля в любом  случае?
А, дьявол со  всем  этим!  Рик  снова  занялся  фотографированием.  Оптика
показывала ему: словно галактика, состоящая  из  пенящегося  льда,  словно
чудовищный, как в замедленной съемке, выстрел, взрыв -  приближающийся  на
глазах, расширяющийся во все стороны. Выстрел был нацелен  почти  точно  в
"Молотлэб", он _о_б_в_о_л_а_к_и_в_а_л_ лабораторию.
     - Господи, Джонни, она приближается...
     - Ладно. Петр, готовьтесь пустить в ход главный  телескоп.  Я  сейчас
выдам  полную  мощность.  Начнем  вести  передачу...   Хаустон,   Хаустон,
визуальные наблюдения показывают, что внешний  край  ядра  заденет  Землю.
Определить размер обломков, которым предстоит  столкнуться  с  Землей,  не
можем.
     - Земля наверняка получит это сообщение, - сказала Леонилла Малик.  -
Петр,  Москва  тоже  обязана  получить  эти  сведения.  -   Она   говорила
настойчиво, в голосе ее звучал страх. - Вы обязаны это сделать.
     - Что? - спросил Рик Деланти.
     - Комета движется в восточном направлении, - сказала  Леонилла.  -  В
наибольшей степени ущерб будет нанесен Соединенным Штатам, но значительная
часть обломков движется по направлению к Советскому  Союзу.  Очень  велика
вероятность, что вызванные их падением взрывы будут  неверно  истолкованы.
Намеренно неверно истолкованы. Какой-нибудь фанатик...
     - Зачем вы это говорите? - резко спросил Яков.
     - Вы сами знаете,  что  все  это  правда,  -  закричала  Леонилла.  -
Фанатики! Вроде тех психов, убивших моего отца! А великий Сталин  оказался
вовсе не бессмертным! Не  притворяйтесь,  будто  верите,  что  эта  порода
сумасшедших уже вымерла!
     - Чепуха, - фыркнул Яков. Но все же подплыл  к  передатчику,  и  Рику
Деланти показалось, что голос Якова звучит весьма настойчиво.



                           ПАДЕНИЕ МОЛОТА: ОДИН

                       В 1968 году, когда астероид Икар подошел к Земле на
                    близкое расстояние, в массах возник пусть и не слишком
                    большой, но несомненный страх: некоторые люди боялись,
                    что приближается конец света. Получили распространение
                    слухи, что, начиная с 1968  года, мир  будет  потрясен
                    многочисленными катаклизмами. Когда информация о  том,
                    что Икар приближается к Земле и что момент наибольшего
                    сближения придется на  15  июня  1968  года,  получила
                    определенное распространение в  массах,  она  каким-то
                    странным  образом  была   расценена   некоторыми   как
                    подтверждение  истинности  верований,  считающих,  что
                    неизбежен близкий конец  света.  В  Калифорнии  группы
                    хиппи бежали в горы Колорадо. Хиппи утверждали, что  в
                    горах  у  них  остается  шанс  выжить,  ибо   астероид
                    столкнется с Землей, вследствие чего Калифорния  будет
                    поглощена океаном.
                                  Даниэль Коэн. Каким окажется конец света

     О народ мой! Услышь слова Матфея! Разве не предвещал он,  что  Солнце
померкнет, и Луна перестанет светить, и звезды упадут с неба? Так разве не
настал час сей!
     Покайся, народ мой! Покайся  и  будь  настороже,  ибо  комета  Божья,
Молот, опускается на эту грешную Землю. Услышь  слова  пророка  Михай:  "И
увидь: комета Божия падет на место сие, вылетев из чертогов Его,  и  будут
попраны ею высоты земные. И горы расплавятся под кометы  пятой,  и  долины
превратятся в ущелья, и будет Земля перед кометой как воск перед огнем.  И
Земля затоплена будет водой.
     Комета - это его приход! Поскольку Он придет, чтобы судить Землю.  Он
придет творить справедливый суд над миром и над народами по правде своей!"
     - Вы прослушали проповедь  преподобного  Генри  Армитажа  в  передаче
"Близится  час".  Наша  радиостанция,  как  и  все  другие   радиостанции,
транслирующие передачу "Близится  час",  могут  осуществлять  свою  работу
благодаря  вашим  пожертвованиям.  Мы  молим  Господа  благословить   всех
жертвователей, проявивших щедрость и великодушие.
     Но более никаких пожертвований делать не  нужно.  Час  близится.  Час
почти настал.


     Ясный безоблачный летний день. С моря дует свежий ветер. Лос-Анджелес
чист от смога, Лос-Анджелес прекрасен, в Лос-Анджелесе сейчас хорошо.
     Слишком уж хорошо, подумал Тим Хамнер.
     Перед ним встала - лицом к лицу -  ужасающая  проблема.  Лучше  всего
ночное небо наблюдать, находясь в горах, и большую часть прошедшей  недели
Тим провел в своей горной обсерватории.  Но  лучше  всего  вид  на  комету
Хамнера-Брауна в  ее  максимальном  приближении  к  Земле  открывается  из
космоса.  Поскольку  самолично  Тим  в  космосе  оказаться  не  может,  он
остановился на следующем, наиболее приемлемом  выходе:  увидеть  все,  что
только  можно,  на  экране  цветного  телевизора.  Убедить  Чарли   Шарпса
пригласить сто, Тима, в ИРД было не так уж трудно.
     Тим предполагал явиться в институт  в  половине  десятого,  но...  до
самого  рассвета  он  любовался  безоблачным  небом,   пересеченным   ярко
светящимися бархатными лентами. Потом он  вылез  из  кресла,  стараясь  не
думать о кровати, но ведь от нескольких минут отдыха вреда не будет...
     И разумеется, он проспал. В голове гул, глаза  слипаются  -  Тим  изо
всех сил гнал свой "гранд прикс" по шоссе Вентура к Пасадене. Несмотря  на
то что выехал он поздно, Тим все же надеялся успеть вовремя. Других  машин
на шоссе было мало.
     - Дурачье, - пробормотал Тим. Страх  Молота.  Тысячи  лос-анджелесцев
удрали в горы. Гарви Рэнделл сказал  Тиму,  что  всю  неделю  движение  на
дорогах будет невелико - и он был прав. Автомобилей очень мало -  ибо,  по
блестящему выражению Марка Ческу, настал день порции  мороженого  (которое
упадет во вторник на этой неделе).
     Автомобиль впереди  зажег  задний  красный  фонарь.  Вспыхнула  целая
цепочка красных огней. Движение замедлилось. Тим  выругался.  Поле  зрения
заслонял едущий впереди грузовик, так что Тим не мог разглядеть,  что  там
стряслось. Автоматически он вывернул на  встречную  полосу,  проскочив  на
волосок от зеленого "форда". Сидящая в "форде"  приятного  вида  крохотная
старушка яростно обругала Тима, когда он появился прямо перед ее носом.
     - Дура, - пробормотал Тим.  Что  случилось  там,  впереди?  Движение,
похоже, застопорилось полностью. Он увидел  парковочную  стоянку.  Большая
стоянка. Где она кончалась, не было видно. Может, она  тянется  вплоть  до
Голден  Стейт,  подумал  Тим.  Черт  побери!  Он  оглянулся  через  плечо.
Патрульных не  видно.  Плюнув  на  все,  Тим  повел  машину  вперед,  мимо
остановившихся автомобилей, и наконец выехал на обочину.
     Справа теперь оказалось кладбище Лесной Лужайки.  Не  первоначальное,
воспетое  в  рассказах  и  песнях,  но  то   его   отпочкование,   которое
расположилось на Голливудских холмах. Машин здесь на  улицах  много  -  не
проехать. Тим повернул налево, повел машину по шоссе. На лице его  застыла
мрачная маска, в которой беспокойство смешивалось со злобой.  И  без  того
плохо, что день порции мороженого Тим проводит не в своей обсерватории, но
чтобы еще и такое! Сейчас Тим находился лишь  в  деловой  части  Бурбанка.
Между тем комета вот-вот выйдет в точку наибольшего сближения с Землей.
     - Не повезло! - взвыл Тим. Он орал, пешеходы  оглядывались  на  него,
потом отводили взгляд, но Тима их мнение не волновало. - Не повезло.


     Дул ветер, наэлектризованный предчувствием  опасности.  Эйлин  Ханкок
казалось, что чьи-то призрачные пальцы ерошат ей волосы на затылке. Сейчас
признаки того, что люди ожидают беды,  были  более  заметны,  чем  раньше.
Машин на улицах было мало,  но  казалось,  что  управляют  ими  совершенно
неопытные водители. Они  совершали  неправильные  обгоны,  реагировали  на
изменение обстановки слишком медленно  или,  наоборот,  слишком  поспешно.
Среди  машин  было  много  трейлеров,  доверху  забитых  всяким   домашним
барахлом. Эйлин это зрелище напомнило войну: беженцы. Но  никогда  беженцы
из стран Азии или Африки не тащили с собой птичьи клетки, матрасы  "лучший
отдых" и стереоаппаратуру.
     На Восточной Вентура один из трейлеров опрокинулся, заблокировав  все
три линии встречного движения.  Части  машин  (очень  немногим)  удавалось
проскользнуть сбоку, но остальным пришлось остановиться: дорогу  перекрыло
высыпавшееся  из  трейлера  барахло.  Небольшой  пикап,  столкнувшийся   с
трейлером, перегородил выезд на боковую улицу.
     Благодарение Богу, что я-то еду в Голден Стейт, подумала  Эйлин.  Она
почувствовала приступ мгновенной жалости  ко  всем  тем,  кто  сегодняшним
утром пытался попасть в Пасадену. И она зло выругалась по адресу  трейлера
и его хозяина. Попутным машинам трейлер мешал тоже,  они  еле  ползли,  и,
чтобы проехать сто ярдов до ответвления на Бурбанк, пришлось затратить  не
менее пяти минут. Потом, бешено промчавшись по улицам,  Эйлин  въехала  на
парковочную стоянку, на  участок,  где  на  табличке  была  обозначена  ее
фамилия.  (Корриган,  обещавший  ей  персональный  участок,  сдержал  свое
слово.) Ее охватило чувство облегчения: всюду, куда ни посмотри, виднелись
фигуры полицейских Бурбанка.
     Контора Корригана располагалась  вблизи  супермаркета.  Она  казалась
маленькой, но такой вывод был бы неверным: склады располагались  в  другом
месте, в переулке по ту сторону здания. Приемная была декорирована голубым
нейлоном, коричневым деревом и хромом. Хром вечно нужно  было  полировать.
Его вечно и полировали. Эйлин верила, что  оптовые  покупатели  от  такого
зрелища должны проникнуться убеждением, что  они  имеют  дело  с  надежным
партнером, способным выполнять взятые на себя обязательства.  И  в  то  же
время  обстановка  не  настолько  богата,  чтобы  у  покупателя  появилось
искушение настаивать на чрезмерном снижении цен. Входная  дверь  была  уже
отперта.
     - Кто здесь? - крикнула Эйлин.
     - Я, - переваливающейся походкой из своего кабинета  вышел  Корриган.
За ним следовал  запах  кофе.  Эйлин  давным-давно  установила  в  конторе
автоматическую систему "Силекс" с таймером. И последнее,  что  по  вечерам
перед  уходом  с  работы  делала  Эйлин,  это  устанавливала  "Силекс"  на
определенное время - на начало рабочего  дня.  Простенький,  казалось  бы,
фокус,  но  от  этого  утреннее  настроение  Корригана  волшебным  образом
улучшалось. Улучшалось - но только не сегодняшним утром.
     - Почему опоздали? - грозно спросил он.
     - Из-за затора. На Восточной Вентура произошло крушение.
     - Гм-м.
     - Вы тоже ощутили, что с уличным движением сегодня не все в  порядке?
- сказала Эйлин.
     Корриган нахмурился, затем глуповато заулыбался.
     - Да-а. Наверное, так. Я боялся, что вы вообще не явитесь. В  конторе
никого нет, а на складах - только три человека. Радио  утверждает,  что  в
доброй половине предприятий на работу вышла лишь половина служащих.
     - Да и те, кто вышел, включая нас, боятся. - Обогнув Корригана, Эйлин
прошла в свой кабинет. Стеклянная поверхность ее письменного стола  сияла,
словно зеркало. Эйлин поставила на стол  диктофон,  вытащила  ключи...  но
раздумала открывать стол. Вместо этого она вернулась в приемную.
     - Сегодня мое рабочее место - здесь.
     Корриган пожал плечами. Посмотрел в окно:
     - Сегодня все равно никто не придет.
     - К десяти должен явиться Сабрини, - сказала Эйлин.  -  Сорок  ванных
комнат и кухонь, если мы сможем оформить их декор так, как он хочет, и  за
ту цену, которую он хочет.
     Корриган кивнул. Казалось, он не слышал того, что говорила Эйлин.
     - Что это, черт побери? - Корриган ткнул пальцем в окно.
     По улице шла цепочка людей, одетых в белые  балахоны,  поющих  гимны.
Люди шагали в ногу. Эйлин вгляделась и поняла, почему они так идут: одетые
в балахоны были скованы общей цепью.  Она  пожала  плечами.  В  нескольких
кварталах отсюда киностудия Диснея, а еще чуть подальше  -  НБС.  Кино-  и
телекомпании часто использовали Бурбанк как место для съемок.
     -  Вероятно,  проводится  проба  для  "Сделаем   дело".   Репетируют.
Групповая съемка.
     - Слишком рано, - сказал Корриган.
     - Тогда это Дисней. Глупо таким способом зарабатывать себе на жизнь.
     - Не видно машин  с  кинокамерами,  -  без  особого  интереса  сказал
Корриган. Понаблюдал еще несколько секунд. - А что говорит  на  этот  счет
ваш богатый приятель? Сегодня, можно сказать, его день.
     На мгновение Эйлин почувствовала себя ужасно одинокой.
     - Давно с ним не виделась.
     И  принялась  доставать  папки  с  цветными  фотографиями.  Разложила
фотографии так, чтобы каждому стала ясна  привлекательность  дополнительно
устанавливаемого оборудования: именно такая ванная комната снится по ночам
вашим клиентам.


     Движение на Аламеде было быстрое. Тим  Хамнер  попытался  припомнить,
каков рельеф местности к северу  от  Пасадены.  Как  раз  впереди  высокие
холмы. Это холмы Вердуго,  которые  перерезают  долину  Сан-Фернандо  и  у
подножия которых расположены города, лежащие за Бурбанком. Тим  знал,  что
где-то там проходит новое шоссе, но понятия не имел, как отыскать его.
     - Будь оно все проклято!  -  заорал  он.  Месяцы  подготовки,  месяцы
ожидания своей - именно своей! - кометы, и вот сейчас комета  приближается
со скоростью пятьдесят миль в секунду, а он еще проезжает где-то в  районе
студии Уолта Диснея. Какой-то частью своего разума Тим  понимал,  что  все
это просто забавно, но вообще в данной ситуации ему было не до юмора.
     По Аламеде и Голден Стейт, подумал  Тим.  Если  там  нет  заторов,  я
проеду там, а потом вернусь обратно на Вентура. А если там затор, я просто
буду ехать где можно, и плевать мне на штрафы... а что это впереди?
     Это не просто обычная пробка на перекрестке,  где  машины  неподвижно
застывают перед зелеными огнями светофоров. Нет, здесь нечто большее.
     Водители  пытались  перехитрить  друг  друга,  чтобы   выбраться   на
свободное пространство. Автомобили выезжали на тротуары и  ехали  по  ним.
Большинство машин просто стояло, и водители, выйдя  из  них,  шли  пешком.
Тесная сутолока автомашин и людей. Надо вырулить, пока не поздно,  вправо.
Тим, не задумываясь, повернул и поехал  через  автостоянку,  надеясь,  что
вслед за движущимися еще автомобилями он прорвется на следующую улицу.
     А вот теперь - все! Оказавшись на стоянке, Тим обнаружил, что выезд с
нее полностью перекрыт громадным грузовиком. Тим злобно дал по тормозам  и
перекинул рычаг на "стоянку". Медленно повернул ключ  зажигания.  А  затем
остервенело выругался,  используя  выражения,  которые  не  употреблял  на
протяжении  многих  лет.  Выехать  обратно  было  уже  невозможно:  дорогу
преградило множество машин. Вся стоянка была забита.