и   направил
автомобиль на одного из мужчин. Мужчина мгновенно отпрыгнул  в  грязь,  во
тьму. Каждым своим нервом Тим ждал, когда рявкнут ружья, но  выстрелов  не
последовало.
     Подождав Тим выпрямился.
     Итак, что это все значило? Они, те самые, боялись понапрасну  тратить
боеприпасы? Или их ружья промокли насквозь, что не могли  выстрелить?  Тим
тихо сказал сам себе: "Если ты незнаком, и можешь  не  останавливаться..."
Эти слова как-то сказал Гарв Рэнделл.
     У них еще было горючее, они все еще продолжали ехать. Покрытое  водой
шоссе казалось чисто вымытым. Вода, должно быть,  остановила  все  машины,
меньшие по размеру, чем автомобиль Тима. Тим ухмыльнулся, глядя  во  тьму.
Двести пятьдесят тысяч за машину? Что  ж,  пришлось  заплатить,  но  товар
стоит того. Высшего качества товар.
     Дождь выдал очередной яростный залп, сразу  обрушив  на  землю  целый
поток воды, и затем внезапно прекратился.
     На какое-то долгое мгновение перед Тимом  открылось  все  находящееся
впереди пространство. И как раз в тот миг, когда дождь ударил  снова,  Тим
нажал на тормоза.
     Приехали, все.
     Эйлин села. Поставила  вертикально  спинку  сиденья,  автоматическими
движениями огладила юбку.
     - Мы уперлись в океан, - сказал Тим.
     Она протерла глаза:
     - Где мы?
     Тим включил потолочное освещение. Расстелил на коленях карту.
     - Я все время держал направление на северо-восток и так, чтобы дорога
шла вниз, - начал объяснять он. - До тех пор, пока мы не съехали с гор.  А
этих гор было много. Потом какое-то  время  я  вообще  не  мог  определить
направление, поэтому я просто выбирал тот путь,  который  по-прежнему  вел
вниз. Наконец, я выехал на шоссе 99, - Тим не скрывал как он горд.  С  его
отвратнейшим чувством направления они  могли  заехать  куда  угодно.  -  С
девяносто девятым все в порядке. Оно не разрушено. Только ты вот не видела
пару ребятишек с ружьями.  А  еще  не  видела  великого  множества  машин,
которые  не  могут  сдвинуться  с  места  -  ну,  это  для  их  владельцев
неприятность, но не беда. Разумеется дорога сплошь залита водой, но...
     Эйлин внимательно изучала карту. Потом сощурилась, пытаясь проникнуть
взглядом сквозь завесу дождя, пытаясь понять, что делается там,  куда  был
направлен свет фар. Пытаясь извлечь из памяти  хоть  отрывки  сведений  об
этой местности, воссоздать в мозгу ее образ. Но она  и  Тим  могли  видеть
лишь  серый  сумрак.  Пустой,  не  содержащий  ничего   сумрак   -   кроме
серебристо-серых струй дождя. Нигде ни огонька. Ничего не видно.
     - Попробуй сдать назад, - низко пригнувшись к карте, попросила Эйлин.
Тим чуть подал машину задним ходом. Попятился прочь из глубокого  места  и
остановился только тогда, когда уровень воды сравнялся со ступицами колес.
     - Дела у нас неважные, - сказала Эйлин. Мы уже проехали Бейкерсфилд?
     - Да. -  Об  этом  свидетельствовали  и  дорожные  знаки,  и  здания,
кажущиеся во тьме видениями, и гряда гор виднелась как раз под тем  углом.
- Не очень давно.
     Эйлин нахмурилась и сощурила глаза, пытаясь разобрать мелкий шрифт. -
Согласно карте,  Бейкерсфилд  находится  на  высоте  четыреста  футов  над
уровнем моря.
     Тим вспомнил об обрушившихся горных вершинах.
     - Я бы не доверял больше цифрам, характеризующим высоту. Насколько  я
помню,  во  время  сильмарского  землетрясения  вся  Долина  Сан  Фернандо
опустилась на тридцать футов. А ведь землетрясение это было несильным.
     - Начиная с этой точки местность все понижается и понижается. Считай,
что мы находимся на низменности. - И мы все ниже опускаемся, чем дальше мы
едем по этой низменности, тем опускаемся все ниже, по  низменности  -  все
ниже... - Тим, никакая волна цунами сюда, так далеко добраться  не  может.
Или может?
     - Нет, но льет дождь.
     - Льет. Боги,  такой  страшный  ливень,  и  он  по-прежнему  льет  не
переставая! Ведь не могла же голова кометы содержать в себе столько  воды!
Не могла? - И Эйлин перебила Тима, когда он, было, пустился в  объяснения.
- Оставим это. Давай думать, как нам из этого выпутаться.  Куда  мы  хотим
попасть?
     - Обратно куда-нибудь на возвышенность.
     - Итак, - сказал Тим, - вот и еще одна стоящая перед нами проблема. Я
знаю, куда мы хотим попасть. Нам нужна сельская  местность,  расположенная
на возвышенности. Скажем, район национального парка "Секвойя". Чего  я  не
знаю - так это, хочет ли  кто-нибудь  нас  там  видеть.  -  Он  не  посмел
высказать свою мысль более определенным образом.
     Эйлин на эту реплику ничего не ответила - ждала.
     Тим постарался справиться с охватившей его трясучкой.
     - У меня есть одна идея...
     Эйлин ждала.
     Черт возьми, как только он расскажет ей, все обратится в  дым!  Точно
так же, как было с ресторанами и  отелями,  поджидающими  их  в  Туджунге.
Выскажи свою мечту, и она  уже  не  исполнится.  Но  все  рано  Тим  начал
говорить, и в голосе его звучала тихая нотка отчаянья:
     - Ранчо сенатора Джеллисона. Я внес в компанию по его избранию  много
денег.  И  мне  уже   приходилось   побывать   на   его   ранчо.   Оно   -
в_е_л_и_к_о_л_е_п_н_о_.  Если он там, он нас примет. А он должен быть там.
Он человек умный.
     - А ты жертвовал деньги на его кампанию, - Эйлин рассмеялась.
     - Тогда деньги были настоящими деньгами. И, милая,  это  все,  что  я
сумел придумать.
     - Прекрасно. Все равно я не могу припомнить одиноко живущего фермера,
чем-то обязанного мне. Ведь фермеры сейчас хозяева положения, не  так  ли?
Именно об этом мечтал Томас Джефферсон. Где находится это ранчо?
     Тим постучал пальцем по карте - между Спрингвиллем и озером  Саксесс,
как раз под горами, где расположен Национальный парк "Секвойя".  -  Здесь.
Значительную часть пути нам придется  проделать  под  водой.  А  потом  мы
вынырнем и снова получим право дышать.
     - Может  быть  существует  путь  и  получше.  Погляди  влево.  Видишь
железнодорожную насыпь?
     Тим  выключил  потолочную  лампу,  затем  выключил  фары.  Еще  чуть,
немного, пока его глаза адаптируются и...
     - Не вижу.
     - Ладно, она должна быть там. - Эйлин взглянула  на  карту.  -  Южная
Тихоокеанская железная дорога. Она делает изгиб, а дальше - прямо, как раз
куда нам надо.
     Тим начал разворачивать машину:
     - И что ты задумала? Дождаться поезда?
     - Не совсем так.
     Свет фар проникал недалеко: не мог  пробиться  сквозь  завесу  дождя.
Ничего не было видно -  лишь  куда  ни  посмотри,  море  воды,  заливаемое
дождем.
     - Что ж, будем надеяться, что там есть  насыпь  -  сказала  Эйлин.  -
Поехали. - Она перебралась через  Тима  к  рулевому  колесу.  Тим  не  мог
понять, что у нее на уме,  но  послушно  расстегнул  ремень  безопасности.
Эйлин завела мотор. Повернула машину на юг, обратно по дороге, по  которой
они приехали сюда.
     - Там позади люди, - сказал Тим. - И у двоих из них  -  ружья.  Кроме
того, мне не кажется, что у  нас  есть  сифон,  так  что  нам  не  следует
расходовать слишком много горючего.
     - Хорошие новости со всех сторон.
     - Я просто сказал тебе это, промямлил Тим. Он отметил, что вода стоит
не выше ступиц колес. Дальше к западу земля повышалась,  выставляя  черные
горбы над поверхностью мелководного моря. Вон рощица миндальных  деревьев,
а вон дом фермера. Эйлин  резко  повернула  направо,  туда,  где  не  было
никакой дороги. Автомобиль съехал с шоссе 99 и с натугой двинулся вперед -
сквозь воду и грязь.
     Тим боялся слова сказать, чуть ли не боялся дышать. Эйлин пробивалась
все дальше, пересекла один, а потом и второй черный горб, выставленные  из
воды, но эти кусочки относительно твердой поверхности были маленькими. Они
были словно островки посреди океана,  и  машина  шла  сквозь  океан,  шла,
заливаемая бесконечным ливнем. Вцепившись обеими руками в трясущийся борт,
Тим ждал, когда машина ухнет в какую-нибудь двухфутовую яму и погибнет.
     - Там, - бормотала Эйлин - там.
     Кажется линия горизонта впереди сделалась  чуточку  выше?  Мгновением
позже Тим был уже твердо уверен: земля впереди вздыбилась длинным  горбом.
Пятью минутами позже машина подъехала к основанию железнодорожной насыпи.
     Въехать на насыпь автомобиль не мог.
     - Эйлин вручила Тиму буксировочный трос  и  послала  на  насыпь,  под
дождь.
     Он перекинул трос через рельс, пропустив конец снизу,  и  потянул  на
себя, добавляя вес тела. Тем  временем  Эйлин  пыталась  заставить  машину
взобраться  по  покрытому  грязью  откосу.  Скользя,   автомобиль   упорно
скатывался назад. Тим захлестнул петлей троса второй рельс. Выбирал каждую
появившуюся слабину - дюйм  за  дюймом.  Автомобиль  полз  вверх  и  снова
скатывался назад, а Тим все выбирал слабину и тянул, тянул. Одно  неверное
движение, и трос переломает ему пальцы. Нужно перестать  об  этом  думать.
Так легче, когда тебя окружают беда и сумрак, когда осталось лишь -  дождь
и изнеможение и невыполнимая, невозможная задача.  Все  прежние  победы  и
триумфы Тима были забыты, они не принесли никакой пользы...
     До него не сразу дошло, что автомобиль уже забрался на насыпь,  стоял
почти горизонтально, и что Эйлин подает сигнал гудком. Тим  отвязал  трос,
свернул его кольцами и с трудом залез вместе с ним в машину.
     - Мы - молодцы, - сказала Эйлин. Тим кивнул, ждал продолжения.
     Если энергия и решимость Тима выдохлись без следа,  то  у  Эйлин  еще
оставалось и то и другое. - "Полицейским известен этот  трюк.  Мне  о  нем
рассказывал Эрик Ларсен. Правда, я никогда его не проделывала..."
     Машина въехала  колесом  на  рельс,  накренилась.  Попятилась  назад,
развернулась, наклонно удерживаясь на насыпи. Покачиваясь, снова двинулась
вперед, и внезапно обе пары ее колес  оказались  стоящими  на  рельсах.  -
Разумеется, для этого подходит не  всякий  автомобиль,  -  сказала  Эйлин.
Голос ее звучал менее напряженно и более уверенно чем раньше. - Что  ж,  в
путь...
     Балансируя на рельсах, машина пошла вперед. Колеса были разнесены как
раз  на  нужную  ширину.  По  обеим  сторонам  отливало  серебром  недавно
возникшее   море.   Машина   двигалась   медленно,   качалась   и    вновь
восстанавливала равновесие. Балансировала,  словно  танцор  на  проволоке.
Рулевое колесо - все  время  в  движении,  по  миллиметрам.  Эйлин  -  как
натянутая струна.
     - Если б ты заранее сказала мне, я бы не поверил, что такое возможно,
- сказал Тим.
     - Не думаю, что ты предпочитаешь, чтобы мы сдались без боя.
     Тим  не  ответил.  Он  четко  видел,  что  уровень  воды   постепенно
приближается к верхней поверхности рельсов. Но продолжал он не верить  или
поверил, и во что он верил или не верил - об этом он решил промолчать.
     Все дальше и дальше - прямо по морю. Уже не один час Эйлин  ехала  по
воде.
     Чуть нахмурившаяся, с расширенными глазами, напряженно  выпрямившаяся
- она закрыла себя для всего постороннего. Тим не смел ей и слова сказать.
     Вокруг никого не было - ни тех, кто взывал бы о помощи, ни  тех,  кто
мог нацелить ружье. В свете фар и время  от  времени  вспыхивающих  молний
было видно лишь вода и рельсы. Местами  рельсы  скрывались  под  водой,  и
тогда Эйлин замедляла и без того медленный ход и вела машину буквально  на
ощупь. Один раз молния высветила крышу какого-то большого дома.  На  крыше
виднелись  шесть  человеческих  фигур.  -  Все  в  блестящих   дождевиках.
Двенадцать поблескивающих глаз глядели на  автомобиль-призрак,  едущий  по
воде. А потом повстречался еще один дом, но  он  плыл,  лежа  на  боку,  и
вблизи его никого не  было.  А  еще  потом  -  на  мили  и  мили  тянулись
прямоугольной формы посадки, затопленные фруктовые сады, и из воды торчали
только верхушки деревьев.
     - Я боюсь остановиться, - сказала Эйлин.
     - Я уже понял это. Я боялся отвлекать тебя.
     - Нет, говори со мной. Не давай  мне  уснуть.  Сделай  так,  чтобы  я
поняла, что все это на самом деле. Это какой-то кошмар.
     - О, Господи - да. Я хорошо знаю, как выглядит поверхность Марса,  но
такого - такого больше нет  нигде  во  вселенной.  Ты  видела  тех  людей,
смотрящих на нас?
     - Где?
     Разумеется, она ни на миг не могла оторвать взгляда от  рельсов.  Тим
рассказал ей о людях, стоявших на крыше.
     - Если они выживут, - сказал он, - от них пойдет легенда - легенда  о
нас. Если кто-нибудь им поверит.
     - Мне это нравится.
     - Не знаю. Легенда о Летучем голландце?  -  получилось  бестактно.  -
Хотя - мы же не будем оставаться в этих местах вечно. Эти  рельсы  доведут
нас до Портервилля, а там уже никто не попытается помешать нам.
     - Ты думаешь, что сенатор Джеллисон примет нас?
     - Конечно. - Даже если эта надежда обманет, он  с  Эйлин  окажутся  в
безопасном районе. Это какое-то волшебство, фокус - ехать в Портервилль по
рельсам железной дороги. Он должен помочь  ей,  и  ни  в  коем  случае  не
мешать.
     Следующий вопрос Эйлин оказался для Тима неожиданным.
     - А меня он примет?
     - Ты сошла с ума? Ты представляешь гораздо большую ценность,  чем  я.
Помнишь обсерваторию?
     - Конечно. В конце концов я очень хороший бухгалтер.
     - Если люди, живущие в  окрестностях  Портервилля,  организовались  -
наподобие того, как было  в  Туджунге,  им  понадобится  бухгалтер.  Чтобы
учитывать распределяемое  имущество.  Возможно,  они  даже  ввели  систему
меновой торговли. А тут могут возникнуть  трудности,  деньги-то  вышли  из
моды.
     - А теперь я могу сказать, что ты сумасшедший,  -  заявила  Эйлин.  -
Все, кто платят налоги, умеют вести счета. Все, кроме  тебя,  Тим.  В  эту
страну съехалось много бухгалтеров и юристов, и им захотелось,  чтобы  все
походили на них - и в этом они чертовски преуспели.
     - Не совсем так.
     - Мне кажется, что именно так. Бухгалтеров сейчас хоть пруд пруди.
     - Я там без тебя не останусь, - сказал Тим.
     - Конечно. Я это знаю. Вопрос  в  том,  впустят  нас  или  нет.  Есть
хочешь?
     - Естественно хочу, детка, - Тим потянулся к заднему сиденью. -  Фриц
дал нам томатный суп и цыпленка с рисом. И то и другое - консервы.  У  нас
есть на чем подогреть их. Ты можешь вести машину одной рукой?
     - Наверное, нет. Сейчас - нет.
     - О, пустяки. Все равно у нас нет консервного ножа.
     Благодарение Богу,  что  существуют  и  невеликие  чудеса.  Их  легче
понять. Одним из таких малых чудес была дорога - она выдавалась  из  моря,
пересекая  рельсовый  путь.  Рельсы  прорезали  дорожное  покрытие.  Эйлин
вдавила тормозную педаль - так резко, что Тим чуть не вылетел  в  ветровое
стекло.
     Тим и Эйлин разложили спинки сидений и, обнявшись, уснули.
     Эйлин спала беспокойным сном. Она вскрикивала,  дергалась,  лягалась.
Тим обнаружил, что когда он гладит ее ладонью по спине, она  расслабляется
и засыпает более крепко. И тогда  он  может  уснуть  тоже,  до  следующего
вскрика.
     Он проснулся. Бесконечная ночь, пронизанная воем ветра.  И  панически
вонзившиеся в его руку ногти Эйлин. И страшно раскачивающийся  автомобиль.
Глаза Эйлин широко раскрыты, губы напряжены.
     - Ураган, - сказал Тим. - Сильный удар, пришедшийся в океан,  породил
ураганы. Радуйся, что мы уже успели найти безопасное место.
     Эйлин ничего не ответила.
     - Мы здесь в безопасности, - повторил Тим. - Пока он бушует, мы можем
поспать.
     Эйлин рассмеялась: - Ты даешь! А что бы произошло, если б  он  застиг
нас, когда мы ехали по рельсам?
     - Тогда тебе бы осталось  лишь  надеяться,  что  действительно  такая
хорошая, какой себе кажешься.
     - О, Господи, - сказала Эйлин и - невероятно! - тут же уснула.
     Вой и раскачивание.  Тим  лежал  рядом  с  Эйлин.  Переворачивали  ли
ураганы  автомобили?  Еще  как  переворачивали.  И  думая  об   этом   Тим
почувствовал, что он  голоден.  Может  быть,  удастся  с  помощью  бампера
открыть банку с супом? После того как кончится ураган.
     Он задремал и проснулся. Вокруг было абсолютно тихо.  Даже  дождь  не
шел. Тим разыскал банку с супом и вылез из машины.  Он  умудрился  погнуть
бампер (немножечко), зато надорвал крышку банки. Он глотал суп - именно  к
такому супу он всегда относился с почтением.
     Он поднял глаза к небу и увидел россыпь звезд - чистых и ясных.
     - Прекрасно! - сказал он. И торопливо полез обратно в машину.
     Эйлин уже не спала - сидела. Тим отдал ей банку с супом:
     - Я думаю, мы сейчас в глазу урагана.  Если  хочешь  увидеть  звезды,
быстро глянь и возвращайся обратно.
     - Нет, спасибо.
     Суп был холодный и тягучий. После него  и  Тиму  и  Эйлин  захотелось
пить. Решив собрать дождевую воду, Эйлин выставила банку на крышу  машины.
А потом она и Тим легли снова, дожидаясь утра.
     Ливень начался снова - неистовый, сильный Тим  потянулся  в  окно  за
банкой - и обнаружил, что она исчезла. Он разыскал на полу пустую банку из
под пива, содрал с нее крышку. Дважды наполнил ее дождевой водой, льющей с
крыши машины.
     Несколькими часами позже ливень утих, превратился в покрапывание. Был
самый разгар дня, с неба сочился тускло-серый свет, и можно  было  видеть,
что вокруг море, по волнам которого  плыли  различные  предметы  и  трупы.
Плыли  трупы  собак,  кроликов  и   коров.   И   бесчисленное   количество
человеческих жертв. Плыло дерево во  всех  его  видах  и  формах:  стволы,
мебель, стены домов. Тим вылез из  машины  и  выловил  из  воды  несколько
обломков. Сложил их на бак машины. -  Если  мы  найдем  себе  какое-нибудь
убежище, - сказал он, - у нас есть еще одна банка супа.
     - Хорошо, - ответила Эйлин. Она сидела, четко выпрямившись, управляла
рулевым колесом. Двигатель урчал. Тим не торопил Эйлин. Он знал, что любое
дело делается лучше, если оно делается без принуждения. И он знал, чего ей
стоило то, что она сейчас делала.
     Эйлин передвинула рычаг.
     - Держись, - сказал Тим, показывая, и положил руку ей на плечо. Эйлин
кивнула и перевела рычаг обратно на нейтраль.
     Серебристо-серым валом к ним катилась волна. Волна  не  была  высока.
Когда она докатилась до машины, в  высоту  она  достигала  не  более  двух
футов. Но на протяжении всей ночи уровень моря повышался,  и  сейчас  вода
стояла у ободов колес. Волна мягко ударила в машину, подняла ее,  понесла.
И почти сразу опустила ее - мотор не успел заглохнуть.
     Голос Эйлин прозвучал обессиленно:
     - Что это? Снова землетрясение?
     - Я бы предположил, что где-то обрушилась дамба.
     - Понимаю. Так и  было.  -  Эйлин  попыталась  рассмеяться.  -  Дамба
рухнула! Всю жизнь теперь - удирать.
     - Чероки бегут от Форта Мюдж!
     - Что?
     - Так. Оставим это, - сказал Тим.  -  Вся  эта  вода  там...  то-есть
здесь, означает, что рухнула отнюдь не первая дамба.  Обрушились  вероятно
все плотины и дамбы.  Может  быть,  кое-где  инженеры  и  механики  успели
вовремя открыть водостоки. Может быть. Но большинство плотин -  разрушено.
- Сто, подумал он, означает, что электроэнергии больше, видимо, нигде нет.
Сдохли даже центры электроэнергии на местах. И  он  подумал  -  а,  может,
уцелели силовые  станции  и  генераторы?  Плотины  можно  будет  выстроить
заново.
     Эйлин передвинула рычаг. "Блейзер" медленно двинулся вперед.
     Рельсы  Южной  Тихоокеанской  железной  дороги  довели  их  почти  до
Портервилля. Насыпь и лежащие на  ней  рельсы  постепенно  шли  вверх.  И,
наконец, то, что лежало вокруг машины, уже не было морем. Это была  земля,
и выглядела она так, будто только что поднялась  из  морских  пучин:  воды
Атлантики возвращались в свои берега. Но Эйлин продолжала вести машину  по
рельсам - хотя ее плечи и вздрагивали, сведенные напряжением.
     -  На  железнодорожной  насыпи  нам  не  повстречаются  ни  люди,  ни
остановившиеся автомобили, - сказала она. - Так мы избежим встречи с ними,
правда? -  Но  полностью  уклониться  от  встречи  с  чужими  не  уда