спросил шеф Хартман.
     - Сенатор подал хорошую идею. Я прихвачу с собой брата, и мы на  моей
машине съездим вниз. Там много всякого имущества, которое впоследствии нам
пригодится. Нет смысла оставлять его просто так - до тех пор, пока  рухнет
плотина, - Кристофер, прежде чем кто-либо успел ему слова сказать, вышел.
     - Вам с ним придется туго, - сказал мэр Зейц.
     - Мне? - сказал Джеллисон.
     - Конечно, а кому же еще? Я - лишь владелец магазина кормов, сенатор.
Я могу именовать себя мэром, но для того, что происходит, я не гожусь. Мне
кажется, что настала ваша очередь. Правильно?
     Все собравшиеся в зале единодушным хором выразили одобрение. Никто не
удивился.
     Джордж Кристофер и его брат Рэй катили по шоссе к Портервиллю.  Озеро
Саксесс лежало справа, песчаные наносы громоздились слева. Не  утихая  лил
дождь. Вода озера уже почти поднялась до уровня моста. Сползшие со склонов
кучи грязи сплошь покрывали дорогу. Огромный сельскохозяйственный грузовик
мчался, не замедляя хода, через кучи скопления грязи.
     - Движение тут не слишком оживленное, - сказал Рэй.
     - Пока нет, -  Джордж  вел  машину  мрачный,  наклонив  бычью  шею  к
рулевому колесу, рот его превратился в прямую линию. -  Но  долго  это  не
протянется. Все эти люди, удирая к возвышенностям, они  хлынут  именно  по
этой дороге...
     - В большинстве они  остановятся  в  Портервилле,  -  сказал  Рэй.  -
Как-никак на пару сотен выше Сан-Иоаквина.
     - Был выше, - отозвался Джордж.  -  С  этими  землетрясениями  ничего
сказать наверняка уже нельзя. Сдвиги поверхности,  одни  участки  движутся
вверх, другие - вниз. Во всяком случае, когда рухнет плотина,  Портервиллю
конец. Надолго там люди не останутся.
     Рэй ничего не сказал.  Он  никогда  не  спорил  с  Джорджем.  Джордж,
единственный из всей семьи, учился в колледже. Джордж не закончил колледж,
но все же за время своего пребывания там кое-чему обучился.
     - Рэй, чем все эти люди будут питаться? - внезапно спросил Джордж.
     - Не знаю...
     - Ты готов увидеть, как твои дети умирают с голода? - жестко  спросил
Джордж.
     - До этого не дойдет.
     - Не дойдет? Здесь все будет забито людьми. Соленый дождь зальет  Сан
Иоаквин. Сан-Иоаквин  лежит  низко,  вся  долина  будет  заполнена  водой.
Портервилль смоет, когда плотина рухнет. Люди кинутся к возвышенностям, то
есть в наши места. Они будут  всюду,  разобьют  свои  лагеря  на  дорогах,
набьются в здания школ, в сараи и амбары. Они будут всюду. И все голодные.
Для первых прибывших пищи более чем достаточно, на какое-то недолгое время
наскребем еды для всех - но именно на недолгое  время.  Рэй,  ты  способен
видеть голодного ребенка и не накормить его?
     Рэй ничего не ответил.
     - Обдумай это. Пока хватит пищи, мы будем кормить их. Сможешь  ли  ты
гнать людей от своего дома, пока у тебя сохранится скот?  И  готов  ли  ты
пустить своих псов на жаркое, чтобы накормить орду Портервилльских хиппи?
     - В Портервилле нет никаких хиппи.
     - Ты понимаешь, что я имею в виду.
     Рэй обдумал сказанное Джорджем. Через  Портервилль  пойдут  громадные
толпы. К северу и к югу от Портервилля находятся города с десятимиллионным
населением каждый. И если выживет хотя бы один из десяти тысяч... один  из
десяти  тысяч  сумеет  добраться  до  Портервилля,  а  потом  повернет   к
востоку...
     Рот Рэя тоже сжался суровой прямой линией, как у  его  брата.  Словно
толстые веревки вздулись на шее жилы. Они  оба  были  великанами:  вся  их
семья отличалась высоким ростом. Когда  Джордж  и  Рэй  были  моложе,  они
иногда специально заходили  в  бары,  где  собиралось  хулиганье  -  чтобы
подраться. Как-то раз их отлупили, они ушли и вернулись, приведя  с  собой
двоих младших братьев. После этого случая им очень редко  удавалось  найти
желающих с ними подраться.
     И образ мыслей у них был  одинаковый,  только  до  Рэя  все  доходило
медленнее. Теперь он видел: тысячи чужаков словно  саранча  заполнили  все
окрестности. Чужаки самого  разнообразного  возраста,  роста  и  облика  -
профессора  университетов,  социологи,  актеры   телевидения,   спортивные
арбитры, писатели, психиатры,  архитектора,  модельеры...  Громадные  орды
людей, навсегда потерявших свою работу. Людей, не имеющих  ни  пристанища,
ни профессии, ни нужных здесь знаний и навыков,  ни  нужных  здесь  орудий
труда. Они как  саранча,  а  с  саранчой  следует  бороться.  Но  вот  как
поступить с детьми? Пришельцев можно прогнать, но - дети?
     - Так что будем делать? - наконец, спросил Рэй.
     - Если они не доберутся до наших мест  -  отпадают  все  проблемы,  -
ответил Джордж. Оглядел нависающие над дорогой холмы.
     - Если примерно сто тонн грязи и камня перегородят дорогу вон  в  том
месте, впереди, никто не сможет  добраться  до  нашей  долины.  Во  всяком
случае, добраться до нас будет очень и очень нелегко.
     - Может  быть,  нам  следует  помолиться,  чтобы  дождь  усилился?  -
поглядев на льющие с неба струи, сказал Рэй.
     Джордж крепче сжал рулевое колесо. Он верил в силу молитвы, и ему  не
понравился саркастический тон брата. Пусть  даже  Рэй  ничего  плохого  не
подразумевал. Рэй  тоже  иногда  посещает  церковь.  Примерно,  с  той  же
периодичностью, как и Джордж. Но нельзя молиться о подобных вещах.
     Все эти толпища. Им всем предстоит умереть, и умирая, они прихватят с
собой в смерть и родных Джорджа. Перед его глазами предстала его маленькая
сестра - исхудалая, с торчащим  животом,  в  последней  стадии  истощения.
Такая, какими были те вьетнамские дети. Целая деревня, где были одни дети,
оказалась в зоне военных действий. Никого не осталось, чтобы заботиться  о
них, и им некуда было идти. Так они и умирали,  пока  патруль  рейнджеров,
рыскающий в поисках коммунистов, не  наткнулся  на  них.  Внезапно  Джордж
понял, что не может больше выдержать эту всплывшую в его памяти сцену.  Он
не может больше думать об этом.
     - Как ты считаешь, сколько еще продержится  эта  плотина?  -  спросил
Рэй. - И... а зачем мы останавливаемся?
     - Я прихватил с собой на всякий случай  пару  динамитных  палочек,  -
сказал Джордж. Вот подходящее место, - он указал на склон, круто  нависший
над дорогой. - Две динамитные палочки, и по этой  дороге  некоторое  время
уже никто не сможет проехать.
     Рэй поразмыслил. Существовала еще одна идущая из Сан-Иоаквина дорога,
но на тех картах,  которые  раздают  приезжим  на  бензоколонках,  она  не
обозначена. Очень и очень многие просто не знают о  ней.  Увидев,  что  по
основному  шоссе  нельзя  проехать,  чужаки,  может  быть,  направятся   в
какое-нибудь другое место.
     Грузовичок остановился, и Джордж открыл дверь:
     - Пошли?
     - Пошли, наверное, - ответил Рэй. Он практически всегда соглашался  с
Джорджем. Так повелось с тех пор, как умер их отец. Точно так же вели себя
обычно другие два брата, двоюродные братья, сестры  и  племянники.  Джордж
очень успешно управлял фермой. Из сельскохозяйственного колледжа он  вынес
много новых идей. И завел новое оборудование.  Джордж  обычно  знает,  что
делает.
     Только не нравится мне это, подумал Рэй. Вообще все это не  нравится.
Конечно, я не считаю, что Джордж делает что-то не так... Да и что  еще  мы
можем сделать? Ждать до тех пор, пока они не придут к нам и, взглянув им в
глаза, прогнать прочь?
     Они карабкались по крутому песчаному склону. Дождь  лил  на  них,  он
проникал под плащи. Под поля шляп,  и  по  шеям  стекали  струйки.  Теплый
дождь. Он усиливался, и Рэй подумал об уже накошенном сене. Это  сено  уже
погибло. Чем, черт побери, он будет кормить скот, когда придет зима.
     Примерно здесь,  я  думаю,  -  сказал  Джордж.  Цепляясь  ногтями  он
подобрался к основанию средних размеров  обломка  скалы.  -  Обрушить  его
вниз, и он увлечет за собой достаточно земли, чтобы перегородить дорогу.
     - А  как  насчет  шефа  Хартмана?  И  Дини   Латам   уже   уехали   в
Портервилль...
     - Так они просто обнаружат,  возвращаясь,  что  дорога  разрушена,  -
ответил Джордж. - Они знают о второй дороге. - Он полез в карман и вытащил
объемный пластиковый пакет. Там лежало пять детонаторов - каждый  в  своем
футляре. Джордж вынул один детонатор, действуя зубами  приладил  бикфордов
шнур и перочинным ножом  проковырял  в  динамитной  палочке  отверстие.  В
отверстие он затолкнул детонатор. - Не гарантия, - сказал он. - Нужно  обе
палочки заложить  вместе.  Думаю,  что  сработает.  -  Джордж  прорыл  под
обломком скалы ямку, сунул туда динамитные  палочки,  затем  завалил  ямку
мокрой  грязью,  утрамбовал.  Теперь  наружу   высовывался   лишь   кончик
бикфордова шнура.
     Рэй повернулся  спиной  к  ветру,  низко  прогнувшись,  сунул  в  рот
сигарету. Начал чиркать зажигалкой,  пока  не  загорелся  огонь.  От  огня
зажигалки он прикурил сигарету. Затем, защищая горящую сигарету от ветра и
дождя полями своей шляпы, он осторожно поднес ее огонек к концу бикфордова
шнура. Шнур зашипел, зажегся, Лил дождь, но бикфордов шнур продолжал  тихо
шипеть.
     - Пошли, - Рэй торопливо начал спускаться со склона,  Джордж  следом.
Не одна минута пройдет до того, как догорит шнур, но Рэй и Джордж побежали
- побежали, как будто их преследовали фурии.
     Они уже проехали поворот, когда услышали грохот взрыва. Взрыв был  не
очень громкий: шум дождя  заглушал  все  прочие  звуки.  Джордж  осторожно
развернул грузовик и поехал обратно. И они увидели к чему привел взрыв.
     На четыре фута  в  вышину  дорога  была  завалена  грязью  и  камнем.
Значительная часть вызванного братьями обвала перемахнула через  дорогу  и
обрушилась в протекавшую внизу реку.
     - Здесь можно перебраться только в том случае, если  твой  автомобиль
имеет привод на обе пары колес, - сказал Джордж. - Иначе никак.
     -  Какого  черта  ты  решил  просиживать  тут  задницу?!  Поехали!  -
взбешенный рев Рэя прозвучал слишком громко в кабине грузовика, но  Джордж
ничего не сказал. И Рэй заранее знал, что Джордж ничего не скажет.
     Они доехали до Портервилля. Улицы были покрыты  слоем  воды,  но  она
достигала лишь ступицы колес - не выше. Плотина пока держалась.
     Комната  здания  Городского  совета,  где  назначили  совещание  была
заполнена запахом керосиновых  ламп  и  мокрых  человеческих  тел.  И  еще
чувствовался  слабый  запах  книг  и  библиотечного  клея.  Книжный   фонд
библиотек был не особенно велик, и книги поместились вдоль стен,  оставляя
центр комнаты свободным.
     Сенатор Джеллисон глянул на свои электрические часы и  поморщился.  В
следующем году эти часы еще  будут  работать,  но  потом...  почему,  черт
побери, он не  обзавелся  часами  старого  образца,  теми,  которыми  надо
заводить?
     Часы показывали: 10 часов 38 минут 35 секунд. Но они не проработают и
секунды после того, как иссякнет заряд батареи.
     Комната  была  почти  полностью  забита  людьми.  Библиотечные  столы
сдвинули, чтобы освободить место для  стульев.  Несколько  женщин,  мужчин
гораздо больше. Большей  частью  на  собравшихся  была  рабочая  одежда  и
дождевики. В большинстве люди явились без оружия. От них пахло потом,  они
промокли до  нитки  и  очень  устали.  Три  бутылки  виски  с  равномерным
промежутком переходили из рук  в  руки.  И  еще  было  много  банок  пива.
Разговаривали мало: все ждали начала совещания.
     Присутствующие разбились на три отдельные  группы.  В  первой  группе
главенствовал сенатор Джеллисон. Он сидел  рядом  с  мэром  Зейцем,  шефом
Хартманом и полицейскими. Маурин Джеллисон тоже входила в  эту  группу.  А
впереди, как раз перед ними  сидели  близкие  друзья  Джеллисонов.  Группе
сенатора обеспечена солидная поддержка.
     Позади этой группы расположились те, кто  образовывал  самую  большую
группировку - нейтралы. Они ждали, когда сенатор  и  мэр  скажут  им,  что
нужно делать. Правда, сами они этого - что ждут указаний  -  не  знали,  а
сенатор никогда не забудется настолько, чтобы прямо сказать  им  об  этом.
Они фермеры и торговцы, с ними никто никогда не советовался, а  сейчас  им
нужна помощь. Джеллисон знал их всех. Не слишком хорошо  знал,  но  вполне
достаточно, чтобы быть уверенным, что  может  рассчитывать  на  них  -  до
определенного предела. Некоторые из членов этой группировки пришли  вместе
с женами.
     Сзади, в углу, расположились  Джордж  Кристофер  и  его  клан.  Слово
"клан" как раз самое подходящее, подумал Джеллисон. Их  -  дюжина.  Только
мужчины, все вооруженные. Их можно было выделить из числа прочих с первого
взгляда, сразу было понятно, что это родственники (хотя Джеллисон и  знал,
что это не совсем правильно: двое из  них  зятья.  Но  и  эти  двое  очень
походили на Кристоферов: тяжеловесные, краснолицые, здоровенные настолько,
что вполне могли бы в свободное время развлекаться  поднятием  -  нет,  не
тяжестей,  а  небольших  автомобилей.  Нельзя  сказать,   что   Кристоферы
расположились совсем уж на отшибе  от  остальных,  но  они  сидели  тесной
кучкой и разговаривали почти  исключительно  друг  с  другом,  обмениваясь
только несколькими словами со своими соседями.  Вместе  с  двумя  рабочими
фермы Джеллисона вошел Стив Кокс. Перекрывая шум дождя,  раскаты  грома  и
негромкие разговоры, он крикнул: "Плотина пока еще держится!" И добавил: -
"Не знаю, что помогает ей держаться. Вода поднялась выше уровня водостоков
и размывает насыпи по обеим берегам".
     - Плотина долго не продержится, - сказал один из фермеров.  -  Жители
Портервилля уже предупреждены?
     - Да, - ответил шеф Хартман. - Констебль Мосей передал предупреждение
портервилльской  полиции.  Полиция   уже   удаляет   людей   из   районов,
подвергающихся опасности наводнения.
     - Что это за районы подвергающиеся опасности  наводнения?  -  спросил
Стив Кокс. - Вся та чертова долина будет доверху заполнена водой. А  шоссе
разрушено, портервилльцы не смогут добраться сюда...
     - Некоторые смогу, - сказал  мэр  Зейц.  -  Сотни  три,  может  быть,
несколько больше, может быть, несколько меньше. По проселочной дороге.  Их
следует ожидать, начиная с завтрашнего дня.
     - Слишком много, черт возьми, - сказал Рэй Кристофер.
     Люди  заговорили  вразнобой  негромко  -  одни  соглашались,   другие
протестуя. Мэр Зейц постучал по  столу,  призывая  к  порядку:  -  Давайте
проясним ситуацию. Сенатор, что вам удалось выяснить?
     - Кое-что выяснилось, - Джеллисон встал со  стула  и,  обойдя  вокруг
стола встал перед ним. Затем уселся в небрежной позе на край  стола  -  он
знал, что подобная неофициальность должна возыметь свой эффект. -  У  меня
очень хороший коротковолновый  радиоприемник.  Мне  известны  частоты,  на
которых радиолюбители поддерживают связь  между  собой.  Но  я  ничего  не
поймал, кроме атмосферных помех. Отсутствует не только любительская связь,
но и коммерческая, государственная, даже военная. Это свидетельствует, что
атмосфера не пропускает радиоволны.  Электрические  бури.  Ну,  о  причине
этого догадаться нетрудно, - добавил он с усмешкой. Показал  выразительным
жестом  в  сторону  окон,  за  которыми  сверкали  молнии.  Сейчас  молнии
вспыхивали пореже, и не столь часто грохотал гром, как на протяжении всего
дня. И все же молний было столько, что люди перестали их замечать.
     - И соленый дождь и землетрясения, - сказал  Джеллисон.  -  Последнее
сообщение, которое я услышал из ИРД было: "Молот Падает". Мне бы  хотелось
поговорить с кем-нибудь, кто был в горах, когда это произошло, но  я  могу
утверждать: Молот ударил, и ударил сильно. Мы можем быть в этом совершенно
уверены.
     Никто ничего не сказал. Все они это уже  знали.  Они  надеялись,  что
выяснится: произошло что-то другое, но они все же - знали.  Все  они  были
либо фермерами, либо бизнесменами, все они были тесно связаны с землей,  и
погода для них была важнейшим фактором. Все  они  жили  в  предгорьях  Хай
Сьерры. Им и прежде приходилось сталкиваться с бедствиями,  и  тогда  они,
заперев двери своих домов,  плакали  и  кляли  все  на  свете.  Сейчас  их
беспокоило одно: они не знали, что делать дальше.
     - Сегодня грузовик совершил в Портервилль пять ездок. Он доставил нам
пищу, скобяные изделия, бакалею, - сказал Джеллисон. - Кроме  того  у  нас
есть собственный запас - в местных магазинах и на местных складах. И  есть
то, что хранится в ваших амбарах. Я сомневаюсь, что осталось много такого,
чего мы не могли бы сделать или вырастить сами.
     Снова послышался шум голосов.
     - И долго продлится такое  положение,  сенатор?  -  спросил  один  из
фермеров.
     - Может и  очень  долго,  -  ответил  Джеллисон.  -  Думаю,  что  оно
продлится уж никак не один год. Мы предоставлены сами себе.
     Он сделал паузу, чтобы присутствующие осознали сказанное им. Эти люди
в большинстве гордились тем, что всего добились при помощи собственных рук
и разума. Разумеется, это было не совсем так. То, чем  они  владели,  было
создано трудом целых поколений. И  присутствующие  были  достаточно  умны,
чтобы понимать это. Но все же им  понадобится  определенное  время,  чтобы
понять, как сильно они зависят и зависели от цивилизации.
     Удобрения. Пища. Витамины. Бензин и  пропан.  Электричество.  Вода...
ну, на какое-то время  особых  проблем  с  водой  не  будет.  Медикаменты,
лекарства, бритвенные лезвия, прогнозы погоды, семена, корм  для  домашних
животных,  одежда,  боеприпасы...  Этот  перечень  можно   продлевать   до
бесконечности. Даже - иголки, булавки, нитки.
     - В этом году хорошего урожая мы собрать не сможем, -  сказал  Стретч
Таллифсен. - С моими посевами уже сейчас скверно.
     Джеллисон кивнул. Таллифсену пришлось помогать своим соседям в  сборе
помидоров, и его жена была вынуждена работать одна - и она делала все, что
только было в ее силах. Таллифсены занимались выращиванием ячменя,  и  для
них это лето - не конец сбора урожая.
     - Я хочу спросить:  будем  ли  мы  держаться  все  вместе?  -  сказал
Джеллисон.
     - Что  вы  подразумеваете  под  "держаться  вместе"?  -  спросил  Рэй
Кристофер.
     - Владеть совместно тем, чем мы располагаем, - ответил Джеллисон.
     - Значит вы подразумеваете  коммунизм,  -  сказал  Рэй  Кристофер.  В
голосе его прозвучала нескрываемая враждебность.
     - Нет, я подразумеваю кооперацию,  сотрудничество.  Милосердие,  если
вам будет угодно. И более того: я  подразумеваю  разумное  управление  тем
немногим, что у нас есть. Так мы сможем избегнуть расточительства.
     - Похоже на коммунизм...
     - Заткнись, Рэй, - Джордж Кристофер встал. - Сенатор, я понимаю,  что
сказанное вами разумно.  Нет  смысла  тратить  остатки  имеющегося  у  нас
бензина, пытаясь вырастить то, что все равно не вырастет. Как и нет смысла
скармливать остатки соевых бобов скоту, который все равно не переживет эту
зиму. Но я спрашиваю: а кто будет решать? Вы?
     - Кто-то должен решать, - сказал Таллифсен.
     - Не в одиночку, -  ответил  Джеллисон.  -  Мы  изберем  совет.  Хочу
указать, что я,  вероятно,  подготовлен  для  этой  функции  лучше  других
присутствующих, и я высказываюсь за совместное владение  тем,  что  у  нас
осталось...
     - Конечно, - сказал Кристофер. - Но вот с  кем  "совместно  владеть",
сенатор? Это важный вопрос. Насколько далеко мы зайдем? Будем ли  пытаться
прокормить Лос-Анджелес.
     - Чушь, - сказал Джек Турнер.
     - Почему?  Все  они  заявятся  сюда,  все,  кто  только  сможет  сюда
добраться! - закричал Кристофер. - Лос-Анджелес,  Сан-Иоаквин  и  то,  что
осталось от Сан Франциско... Не все, кто там живет, может быть,  но  очень
многие! Три сотни прошлой ночью, и это лишь для начала.  Сколько  это  еще
продлится, сколько еще мы будем впускать к себе чужаков?
     - И черномазые тоже! - крикнул кто-то сидевший на полу.  Выкрикнувший
это, тут же виновато обернулся в сторону двух чернокожих, поместившихся  в
заднем конце