ть рот - вдруг  чего-нибудь  не  то
ляпнет! Был еще парень,  борец-профессионал,  так  тот  не  мог  дождаться
падения Молота. Вот мол  когда  настанет  время  для  настоящего  мужчины,
способного править миром, -  Марк  улыбнулся  Лилит.  Лилит  была  светлая
блондинка со смазливым, похожим на кошачью мордочку, лицом. Она была  дура
- дурой. Марк  познакомился  с  Лилит  в  баре,  где  она  танцевала.  Бар
назывался "Взаимообмен", и девушки танцевали там с обнаженной грудью.
     Френк Стонер выпил как раз столько, чтобы стараться быть вежливым. Но
Марк ни на что не обращал внимания. Он осушил  свою  чашку  одним  глотком
(саке нужно пить быстро, в противном случае оно остынет) и заявил: "В  тот
вечер  мы  даже  проинтервьюировали  мотоциклистов.  Они   называли   себя
"Безбожные гонщики". Впрочем, не думаю, чтобы они всерьез воспринимали это
название".
     Джоанна рассмеялась:
     - Конец света. Никаких машин,  дороги  пустые.  Никакой  суеты.  Твои
приятели - мотоциклисты наверняка считают,  что  города  от  этого  только
выиграют.
     - Может ты и права, но ничего подобного они вслух не сказали.
     -  Пожалуй,  это  верная  мысль,  -  сказал   Френк   Стонер.   Френк
познакомился с Марком во время гонок - по  дорогам  с  гаревым  покрытием,
через всю страну, победителю денежный приз. - На мотоцикле проедешь  туда,
куда автомобиль пройти не может. Мотоциклу нужно меньше бензина. И еще: мы
держимся друг за друга, мы не затеваем меж собой драк. Если,  скажем,  где
нибудь припрятать некоторое количество бензина... Ага! А каковы шансы?
     Марк махнул рукой, едва не разбив свою чашку.
     - Практически нулевые. Если только не верить  тому,  что  печатают  в
газетах астрологи. Хотя Шарпс утверждает,  что  мы,  может  быть,  пройдем
через хвост этой кометы. Но, парень, и это вовсе не означает столкновения?
     -  Шарпс  -  один  из  астрономов,  которых  они  интервьюировали,  -
объяснила Джоанна. И встала, чтобы вновь наполнить чашки.
     - Да, и он был поумнее всех прочих. Сами увидите это  по  телевизору.
Эй, вы разве  не  знаете,  что  в  этом  месяце  вам  на  головы  свалится
мороженное? Во вторник? - Марк сделал полную драматизма  паузу  (во  время
которой   Джоанна   начала   хихикать).   Затем   Марк   Ческу   продолжил
повествование.


     Часом позже подошло  время  Лилит  идти  на  работу.  Саке  почти  не
осталось. Марку было  хорошо.  Он  беседовал  с  Френком,  а  легкая,  как
перышко, Джоанна сидела у него на коленях.
     Марк жил с Джоанной уже  почти  два  года.  Иногда  ему  приходило  в
голову, что это странно, что он, похоже, становится убежденным сторонником
моногамии. Конечно, вследствие этого,  его  образ  жизни  изменился...  но
Марку такое изменение, как ни странно, нравилось. Само  собой,  он  уже  и
думать не смел  переспать  еще  с  кем-нибудь  -  зато  теперь  и  драться
приходилось  поменьше.  И  он  по  прежнему  имел  право   встречаться   с
интересными людьми. Изредка ему становилось страшно: когда-нибудь это  все
кончится.
     - Тебе нужно чертовски много времени, чтобы опять войти  в  форму,  -
сказал Френк.
     - А? - Марк пытался  вспомнить,  о  чем  они  беседовали.  А,  да:  о
круговой гонке, в которой они сражались друг с другом. С той  поры  прошел
не один год. А теперь Марк может лишь  смотреть,  как  мчат  мотоциклы  по
трекам  с  гаревым  покрытием,  он  -  зритель.  Мускулатура  у  него  еще
сохранилась, но уже отрастил "пивной живот" - словно не живот,  а  большая
мягкая подушка. Он поглядел вниз - на эту подушку - и сказал:
     - Да... Это я забеременел от Джоанны.
     - Откровенно сказано, - отметила Джоанна. - Ты меняешься к худшему.
     - Я становлюсь слишком старым, чтобы попусту тратить время. Надо  мне
подписать постоянный  контракт  с  Рэнделлом,  -  Марк  поднял  Джоанну  и
поставил ее на ноги (да, мускулатура еще  сохранилась).  Вышел  на  кухню,
чтобы взять оставшееся саке. И оттуда крикнул:
     - Что будем делать, если Молот все же ударит?
     - Главное не оставаться здесь, - ответил Стонер.  И  через  несколько
секунд добавил: - Вообще, надо держаться подальше от  побережья.  Подальше
от любого побережья. Скорее всего комета ударит в океан. Дай мне пива.
     - Ага.
     - У тебя, вроде, есть  карта,  на  которой  обозначены  геологические
разломы Калифорнии?
     Марк был полностью уверен, что такая  карта  у  него  есть.  Принялся
искать ее.
     Хорошо бы иметь мотоцикл вроде того, что был  у  меня  в  Мексике,  -
сказал Френк. - Большую четырехтактную "Хонду". И достать запасные части к
ней  -  не  такая  уж  проблема,  -  Френк  замолчал,  мысленно   исследуя
открывающиеся возможности. Он, Джоанна и Марк - они знакомы друг с  другом
уже довольно давно. Им не нужно говорить, только  чтобы  заполнить  паузу.
Хотя - с Марком в этом отношении  теперь  становится  чуточку  сложнее.  -
Теперь подумайте: наступит время беспорядков и грабежей.  Страшные  ливни,
цунами,  землетрясения...  все  общественные  службы  будут  уничтожены  -
включая полицию. Пожалуй,  где-нибудь  за  городом  я  припрячу  некоторое
количество бензина и запасные части к мотоциклу - там, где никто не сможет
найти и украсть их.
     - Оружие?
     - Я припас кое-что на память о Вьетнаме. Незарегистрированное.
     - Я - тоже, - Марк бросил поиски  карты.  -  Понадобиться  насос  для
перекачки бензина. Скоро на улицах можно будет без труда  найти  брошенные
машины...
     - Я о таком насосе уже позаботился.
     - Ага. А предположим, голова кометы не столкнется с Землей?
     Френк помедлил с ответом.
     - Даже если ничего  не  случиться,  -  вмешалась  Джоанна,  -  комета
обеспечит нам великолепное зрелище. Будем любоваться  ею  целый  вечер.  И
Лилит пригласим.
     Френк Стонер поразмышлял на несколько секунд дольше, чем это принято.
Он не легко раздавал обещания. Комета из области предположений  переходила
в сферу реальности. Марк хороший парень в соревнованиях, в драке, но он не
всегда выполняет свои обещания, и он имеет  привычку  бросать  начатое,  и
потом еще это ново приобретение - пивной живот. По  мнению  Френка,  такой
живот служит показателем расхлябанности. Но все же...
     - Ладно. О'кей. Но вечер наблюдений устроим  не  здесь.  Скажем  так:
возьмем спальные мешки и в ночь перед встречей Земли с Молотом  отправимся
к Мулхолланду.
     Марк приподнял как в тосте чашку с саке:
     - Отлично. Цунами должно быть слишком растущим, чтобы  вода  достигла
такой высоты. А если понадобиться, оттуда легко выйти к  дороге,  -  Марку
было бы как-то неуютно, если б  он,  не  приводя  своих  доводов,  покорно
соглашался с предложениями Френка.
     Мысли Френка были заняты Джоанной. Вряд ли Марк сможет защитить ее. А
Джоанна - учитывая ее самоуверенность и  знание  кон-фу  -  вероятно,  она
считает, что сумеет если что, постоять за себя - и тоже вряд ли.


     Эйлин понадобилось почти полминуты, чтобы осознать, что  на  краю  ее
письменного стола, изучающе рассматривая ее, сидит мистер Корриган. Прямая
как стрела Эйлин  сидела  за  столом,  пальцы  ее  безжизненно  лежали  на
клавиатуре. Казалось, она внимательно изучает голую стену перед собой... И
вдруг обнаружила на переднем плане Корригана.
     - Слушаю, - сказала она.
     - Привет. Это я, - Корриган. - Что вы на этот счет скажете?
     - Не знаю, босс.
     - Примерно месяц назад я готов был поклясться, что вы влюблены. Когда
вы приходили  на  работу,  взгляд  у  вас  был  отсутствующий,  иногда  вы
выглядели смертельно усталой и  все  время  беспричинно  улыбались.  Но  я
считал, что ваше увлечение должно, в  конце  концов,  пройти  -  и  я  был
неправ.
     - Да, это любовь, - ответила Эйлин и  улыбнулась.  -  Его  зовут  Тим
Хамнер. Он ужасно богат - до неприличия. Он хочет, чтобы я вышла  за  него
замуж, он мне это сказал прошлой ночью.
     -  Гм,  -  неодобрительно  сказал  Корриган.  -  Основная   проблема,
естественно, следующая: не слишком ли  пострадает  дело  в  случае  вашего
увольнения?
     - Это было  первое,  о  чем  я  подумала,  -  задумчиво  поглядев  на
Корригана, сказала Эйлин - и он так и не  смог  понять,  что  этот  взгляд
означает.
     - Профессиональный риск, - живо отметил Корриган. - Вы этого человека
любите?
     - О... да... Очень люблю. Но... Я уже приняла решение - и оно мне  не
нравиться.
     И Эйлин с такой  свирепостью  набросилась  на  пишущую  машинку,  что
Корриган счел за благо вернуться к своему письменному столу.


     Она звонила Тиму  трижды,  прежде  чем  застала  его  дома.  И  сразу
сказала:
     - Тим? Извини, но ответ отрицательный.
     Долгая пауза, а потом:
     - Хорошо. Но ты мне можешь объяснить, почему?
     - Попытаюсь. Дело в том... что это будет выглядеть глупо.
     - Я этого не нахожу.
     - Как раз  перед  тем,  как  мы  познакомились,  я  стала  помощником
генерального   управляющего   Корригановской   компании    сантехнического
оборудования.
     - Ты мне это  говорила.  Послушай,  если  ты  боишься  потерять  свою
независимость, я обсыплю твою голову ну, скажем, ста тысячью  долларов,  и
ты останешься полностью ни от кого не зависящей.
     - Не знаю, как это сказать, но... дело не в этом. Дело  во  мне.  Мне
придется менять слишком многое. Я сама добилась всего, и я горжусь этим. И
не хочу отказываться от достигнутого.
     - Ты хочешь продолжать работу?! - Тиму трудно было выдавить  из  себя
хоть слово. Придется признать, что его  идея  оказалась  глупой.  Но...  -
О'кей.
     Эйлин представила себе картинку: каждое утро ее в компанию  Корригана
доставляет служебный лимузин. С шофером. И рассмеялась:  в  конце  концов,
все и так валится к черту.


     Коллин читала книгу в бумажной  обложке.  В  волосах  -  бигуди.  Она
включила стереосистему, и по временам, в такт музыке, ее пальцы барабанили
по стоящему у ее мягкого кресла столу.
     Фред тоскливо пытался догадаться, какую музыку она слушает.  Что  она
читает, он  знал.  Заглавие  он  прочесть  не  мог,  но  на  обложке  была
изображена женщина в длинном, ниспадающем до земли одеянии, а за ее спиной
- замок (одно окно замка светилось). Готические романы все одинаковы - что
внутри, что снаружи.
     Бигуди не вызывали у Фреда возражений: Коллин  в  них  выглядела  еще
привлекательнее.
     Предвкушение с привкусом радости: скоро они встретятся. Скоро.
     Иногда чувство  вины  делалось  непереносимым.  И  тогда  сумасшедшее
желание охватывало Фреда Лаурена: уничтожить телескоп и покончить с собой.
Покончить со всем раньше, чем он успеет  причинить  вред  Коллин.  Но  эта
мысль и  действительно  -  сумасшедшая.  В  любом  случае  через  месяц  с
небольшим он, Фред, будет мертв. И тоже самое произойдет с Коллин. Как  бы
худо он с ней не поступил, все равно это окажется  преходящим.  И  сделано
это будет потому, что он ее любит.
     Потому что любит. Фред тосковал по этой рассматриваемой им в телескоп
девушке. Он покручивал маленькие колесики, делая  изображения  отчетливее,
резче. И пальцы его дрожали. Сейчас еще слишком рано. Слишком рано.



                                 ИЮНЬ: ДВА

                     Генерал, это не план ведения  военных  действий!  То,
                что вы предлагаете,  это  не  план,  а  какие-то  страшные
                предсмертные судороги!
                               Министр обороны Роберт С.Макнамара, 1961 г.

                     Политика Соединенных Штатов остается неизменной. Если
                подтвердиться,  что  враг  начал  ядерную  атаку  на  нашу
                страну, стратегические силы армии нанесут ему непоправимый
                ущерб.
                                          Представитель Пентагона. 1975 г.

     Сержант Мэйсон Джефферсон Лаутон был  военнослужащим  Стратегического
авиационного  командования  и  гордился  этим.  Он   гордился   безупречно
отглаженной  формой,  голубым,  завязанным  на  шее  галстуком  и   белыми
перчатками. Он гордился висящим у бедра 38-калиберным.
     Омаха. Жаркий  день  клониться  к  вечеру.  Мэйсон  снова  глянул  на
наручные часы, и как раз в этот  миг  на  посадочную  дорожку  приземлился
"КС-135". Самолет вырулил к разгрузочной площадке, где его и ждал  Мэйсон.
Первым показался полковник, постоянно дежуривший по авиабазе, Мэйсон узнал
его. Внешность следующего полностью  соответствовала  фотографии,  заранее
переданной сержанту службы безопасности. Прилетевшие направились к джипу.
     - Ваши удостоверения? - спросил  Мэйсон.  Полковник  молча  предъявил
пропуск. Сенатор Джеллисон нахмурился: - Я прилетел на самолете  генерала,
и меня сопровождает полковник с вашей базы...
     - Да, сэр, - сказал Мэйсон. - Но вы обязаны предъявить документы.
     Джеллисона все это позабавило,  он  кивнул.  Вытащил  из  внутреннего
кармана кожаную книжечку - и ухмыльнулся, увидев, что сержант принял  позу
еще большей бдительности. В  удостоверении  было  сказано,  что  Джеллисон
является офицером запаса Военно-Воздушных сил, и  не  просто  офицером,  а
генерал-лейтенантом.  Мое  звание,  подумал  Джеллисон,   потрясет   этого
сосунка.
     Никаких признаков потрясения Мэйсон не высказал. Он просто  терпеливо
подождал, пока еще один  подошедший  офицер,  принеся  чемодан  Джеллисона
погрузил его в джип. Джип покатил по  взлетно-посадочной  полосе,  обогнув
специально оборудованный самолет системы "Зеркало". На  базе  имелось  три
таких самолета, и один из  них  -  поочередно  -  все  время  находился  в
воздухе.  В  самолете  системы  "Зеркало"  размещались  дежурный   генерал
командования Стратегической авиации и его штаб.
     В  конце  второй  мировой  войны  штаб  Стратегического  авиационного
командования был перемещен в центр Соединенных Штатов, в Омаху.  Сам  штаб
командования размещался под землей - четырехэтажный  бункер,  армированный
бетоном и сталью. Предполагалось, что "Нора" способна выдержать что угодно
- но строили бункер еще до эпохи межконтинентальных баллистических ракет и
водородных бомб. Теперь для подобных заблуждений не осталось  места.  Если
разразиться большая война, от Норы ничего не останется. Но и в этом случае
Стратегическое  авиационное   командование   не   утратит   контроль   над
подчиненными  ему  силами:  "Зеркало"   сбить   невозможно.   Никому,   за
исключением управляющих им пилотов, неизвестно  местонахождение  дежурного
самолета системы "Зеркало".
     Мэйсон проводил сенатора к большому кирпичному зданию и далее,  вверх
по  лестнице  до  самого  кабинета  генерала   Бамбриджа.   Кабинет   имел
старомодный вид. В основном деревянная мебель, обитая кожей. Старинным был
и огромный  письменный  стол.  Вдоль  стен  шли  полки,  на  которых  были
выставлены модели Военно-Воздушных  сил  США:  истребители  времен  второй
мировой войны,  большущий  Б-36  -  неправдоподобного  вида  пропеллеры  и
гондолы реактивных двигателей, Б-52, различного  вида  ракеты.  Не  считая
телефонов, эти модели были единственными предметами в  кабинете,  несущими
на себе черты современности.
     Телефонов на письменном столе было три: черный, красный и золотистого
цвета. На столике рядом с письменным  столом  стоял  переносной  ящик  для
красного и золотистого телефонов: эти телефоны всюду сопровождали генерала
Бамбриджа, куда бы он ни направился, где бы ни находился. В машине,  дома,
в спальне, уборной. Всегда - со времени его  назначения  главнокомандующим
Стратегической авиацией. Максимум четыре звонка золотистого телефона  -  и
генерал снимет трубку: он никогда не  отходит  на  большее  расстояние  от
этого телефона. Золотистый телефон соединял его с президентом.
     Провод красного телефона шел вниз,  соединяя  Бамбриджа  с  подземным
помещением Стратегического  авиационного  командования.  С  помощью  этого
телефона могла быть приведена в действие огневая мощь, равной  которой  не
обладает ни одна армия за всю историю человечества.
     Генерал Томас Бамбридж жестом пригласил сенатора Джеллисона  сесть  и
присоединиться к беседе группы офицеров, стоявших возле  окна.  Окно  было
огромное, выходило оно на взлетно-посадочную полосу. Бамбридж  никогда  не
начинал разговора, пока что-нибудь - по его мнению в этом нуждающееся - не
было приведено в должный порядок. Особенно это проявлялось, когда он сидел
за своим письменным столом. Рассказывали, что однажды некий "приводимый  в
порядок" майор,  простояв  пять  минут  перед  столом  Бамбриджа,  упал  в
обморок.
     -  Какого  черта  вас  принесло  сюда?  -  спросил  Бамбридж.  -  Что
произошло, чего мы не смогли бы обсудить по телефону?
     - Насколько защищены ваши телефоны от прослушивания? - в свою очередь
спросил Джеллисон.
     Бамбридж пожал плечами:
     - Настолько, насколько это в ваших силах.
     - Возможно, с вашими телефонами все в порядке, - сказал Джеллисон.  -
У вас есть люди, которые смогут их проверить. Я полностью уверен, что  мои
телефоны не защищены. Должен вам сказать, что официально я  прилетел  сюда
чтобы обсудить с вами некоторые статьи военного бюджета: мол,  кое-чего  я
не понимаю, и мне нужны разъяснения.
     - Понятно. Пить будете?
     - Виски, если оно у вас есть.
     - Конечно, есть,  -  из  шкафчика,  стоящего  за  письменным  столом,
Бамбридж  достал  бутылку  и  стаканы.  -  Сигару?  Прошу,  наверняка  вам
понравится.
     - Гавана? - спросил Джеллисон.
     Бамбридж пожал плечами:
     - Ребята покупают их в Канаде. Никогда не курите американские сигары.
Возможно, кубинцы и ублюдки, но делать сигары - это  уж  наверняка  -  они
умеют. - Он поставил бутылку и стаканы на кофейный столик, налил. - О кей,
так о чем вы хотели поговорить?
     - О Молоте, - сказал Артур Джеллисон.
     Лицо генерала Бамбриджа побледнело:
     - А именно?
     - Эта комета пройдет очень близко от Земли.
     Бамбридж кивнул.
     - Как вы знаете, у нас есть тоже неплохие  математики.  И  компьютеры
тоже.
     - И что вы намерены предпринять?
     - Ничего. Согласно приказу президента, - генерал указал на золотистый
телефон. - Ничего не случиться, и мы не должны вызывать тревогу у русских,
- Бамбридж сморщился. - Нельзя  вызывать  тревогу  у  этих  ублюдков.  Они
убиваю наших друзей в  Африке,  но  мы  не  имеем  права  выводить  их  из
душевного равновесия, поскольку это может нарушить нашу дружбу.
     - Нелегко жить в этом мире, - сказал Джеллисон.
     - Да, нелегко. Так чего вы хотите?
     - Том, комета пройдет близко. По-настоящему близко. Мне кажется,  что
президент не понимает, что это значит.
     Бамбридж вынул сигару изо рта и обследовал ее изжеванный кончик.
     - Президент не слишком интересуется  нами,  -  сказал  он.  -  И  это
хорошо,  поскольку  этим  он  предоставляет  Стратегическому  авиационному
командованию значительную свободу действий. Но, хорошо это или  плохо,  но
он - президент, и в силу этого является моим Верховным  главнокомандующим.
У меня препотешные представления такие, например:  я  должен  повиноваться
приказам.
     - А ваша клятва  Конституции?  -  спросил  Джеллисон.  -  Или  вы  не
выпускник Уэст-Пойнта? Долг, Честь, Страна. К вопросу о приказах.
     - Итак?
     - Том, эта комета пройдет по-настоящему близко. По-настоящему близко.
Мне сказали, что против нее окажутся бессильными все ваши  радары  раннего
предупреждения...
     - Мне это тоже говорили, - сказал Бамбридж. -  Арт,  мне  не  хочется
быть наглецом, но зачем вы берете на себя роль яйца, поучающего курицу?  -
он отошел к письменному столу и вернулся с переплетенным  в  красную  кожу
докладом. Мы обнаружили, что на нас напали -  а  на  самом  деле  никакого
нападения не было. И, видимо, проворонили настоящее нападение... если  оно
состоится. Естественно, в тот самый день, когда русские решат, что  смогут
выиграть у нас в чистую, они нанесут удар.  Но  разведка  Военно-Воздушных
сил заверила меня, что с