ть
узнать много нового о неземных телах. Ибо она пройдет в  сравнительной  (я
подчеркиваю - в сравнительной) близости от нашей планеты. И это  все,  что
можно сказать о комете Хамнер-Брауна.
     - Благодарю вас, доктор Трис. Вы прослушали выступление доктора Генри
Триса из Геолого-Картографического управления Соединенных Штатов. А теперь
продолжаем нашу обычную программу.


     Дорога шла к северу -  сквозь  апельсиновые  и  миндальные  рощи,  по
восточному краю долины Сан-Иоаквин. Иногда дорога  взбиралась  на  высокие
холмы, иногда проходила меж ними. И если посмотреть налево, то была  видна
бескрайняя  равнина,  усеянная  фермерскими  домиками,  покрытая   полями,
пересеченная  каналами.  Равнина   простиралась   до   самого   горизонта.
Единственные  высокие  здания  в  поле  зрения  -  недостроенный  комплекс
ядерного центра "Сан-Иоаквин".
     От Портервилля Гарви Рэнделл свернул направо и - мимо холмов - погнал
к  востоку.  Дорога  круто  вильнула  и  на  мгновение  Гарви  увидел  все
великолепие простирающейся на восток Хай Сьерры, и вдали - горные вершины,
еще покрытые снегом. Наконец, Гарви свернул к обочине и подъехал к воротам
без надписи. Через эти ворота только что  проехал  автомобиль  с  эмблемой
Почтового ведомства США, и водитель вылез,  чтобы  закрыть  их.  Волосы  у
парня были длинные и еще - элегантная борода.
     - Заблудились? - спросил он.
     - Зря вы так думаете. Это ферма сенатора Джеллисона? - в свою очередь
спросил Гарви.
     Почтальон пожал плечами.
     - Утверждают что так. Я никогда не видел его. Вы закроете ворота?
     - Конечно.
     - Я провожу вас.
     Почтальон забрался в свой автомобиль. Гарви проехал в ворота.  Вылез,
закрыл их. И затем проехал  вслед  за  почтовой  машиной.  Покрытая  пылью
дорога взбиралась на вершину  холма.  Показался  белостенный  дом.  Дорога
раздвоилась, правое ответвление вело вниз - к  хозяйственным  строениям  и
цепочке связанных между собой  озер.  Над  озерами  возвышались  гранитные
утесы. По берегам - роща апельсиновых деревьев и пастбища.  Пастбища  были
усеяны обломками утесов  -  выветрившимися  глыбами,  каждая  больше,  чем
обычный в Калифорнии пригородный домик.
     Из  дома  вышла  дородная   женщина.   Приветствуя,   махнула   рукой
почтальону.
     - Горячий кофе, Гарри!
     - Спасибо. Поздравляю вас с Днем Хлама!
     - О снова? Так быстро? Прекрасно. Куда нести этот хлам вы  знаете.  -
Женщина подошла к вездеходу: - Чем я могу быть вам полезной?
     - Мне нужно увидеться с сенатором Джеллисоном.  Я  Гарви  Рэнделл  из
"НБС".
     Мисс Кокс кивнула:
     - Вас ждут, в большом доме. - Она  указала  вниз,  туда,  где  вилось
левое ответвление дороги. - Машину оставите там и ничего не бойтесь.
     - Что такое День Хлама? - спросил Гарви.
     На  лице  мисс  Кокс  -  странное  выражение.  Потом  оно   сделалось
равнодушным.
     - Так, чепуха; - сказала она. И ушла на веранду. Почтальон еще раньше
скрылся в доме.
     Гарви пожал плечами и тронул вездеход с  места.  Дорогу  ограждал  со
всех сторон забор  из  колючей  проволоки.  Апельсиновые  рощи  -  справа,
пастбища, в основном, - слева. Гарви проехал поворот и увидел дом. Дом был
большой с каменными стенами и покрытой шифером крышей. Обширное, массивное
здание казалось не слишком подходящим  для  этой  сельской  местности.  По
бокам дома высились утесы. Сквозь каньон открывался вид на Хай Сьерру - на
мили и мили.
     Машину Гарви оставил у черного входа. Когда  он  пошел  вокруг  дома,
направляясь к огромной передней парадной, дверь на кухню отварилась.
     - Эй, - крикнула Маурин Джеллисон. - Поберегите ваши ноги  и  входите
здесь.
     - Хорошо. Спасибо.
     Маурин по прежнему была премиленькой - такой она и запомнилась Гарви.
На ней были рыжевато-коричневые брюки (пошив - так себе) и высокие  сапоги
- не из тех, что для настоящего путешествия, а так, для прогулок.  "Обувка
на вафельной подошве", - так бы охарактеризовал  эти  сапоги  Марк  Ческу.
Рыжие волосы Маурин выглядели так, будто  она  только  их  расчесала.  Они
спадали ей на плечи - волнами, и на концах слегка завивались. В них играло
солнце.
     - Хорошо ли доехали? - спросила она.
     - Да, вполне...
     - Мне очень нравится дорога, ведущая сюда от Лос-Анджелеса, - сказала
Маурин.  -  Полагаю,  вы  сейчас  не  откажитесь   немного   выпить.   Что
предпочитаете?
     - Шотландское. Спасибо.
     - Не за что, - она провела его через прихожую в очень по современному
обставленную кухню. Шкафчик на кухне был  полон  выпивки.  Маурин  достала
бутылку "Оулд Федкал", затем принесла лед.
     - Когда сюда приезжаешь, тут всегда слишком холодно, - сказала она. -
Тут рабочая ферма, и у  Коксов  нет  времени  слишком  часто  приходить  и
наводить здесь порядок. Пожалуй будет лучше, если пройдем в комнату.
     Она вела его, показывая дорогу - через холл в комнату,  расположенную
в передней части дома. Перед комнатой была выстроена обширная  веранда.  В
таком помещении приятно жить,  решил  Гарви.  Стены  были  обшиты  деревом
светлых тонов и украшены резьбой. Это  чтоб  соблюсти  стиль  ранчо  -  и,
пожалуй, не слишком подходящие для такого громадного дома, как  этот.  Еще
по стенам были развешаны во множестве фотографии собак и лошадей. А  также
почетные ленты и медали - в  основном,  за  лошадей,  но  некоторые  и  за
крупный рогатый скот.
     - А где все остальные? - спросил Гарви.
     - Сейчас я здесь в гордом одиночестве, - ответила Маурин.
     Гарви затолкал  появившуюся  мысль  в  подсознание  и  принудил  себя
рассмеяться.
     - Сенатор охотиться за голосами, - продолжала Маурин.  -  Но  сегодня
вечером его застопорили из Вашингтона. Так что утром он будет здесь.  Папа
сказал, чтобы я вам все здесь показала. Хотите еще порцию?
     - Нет, спасибо. Одной вполне достаточно.
     Гарви поставил стакан на стол - и  поднял  снова,  когда  понял,  что
стол-то - украшенный тончайшей полировкой туалетный столик. Гарви  ладонью
стер оставшийся на полировке влажный круг.
     - Хорошо, что моя команда не прибыла сюда вмести со мной.  Им  сейчас
нужно доделать кое-какую работу. Я надеялся  завтра  утром  встретиться  с
сенатором Джеллисоном. Утром  прибудет  машина  с  аппаратурой,  но  вдруг
сенатор  в  это  время  окажется  занят?   У   меня   репутация   хорошего
телевизионщика. Мои ребята будут  здесь  завтра  утром,  и  я  думал,  что
использую вечер для того, чтобы встретиться с сенатором. Я хотел выяснить,
о чем бы он хотел поговорить, встав перед камерой...
     Что-то  я  слишком  разболтался,  подумал  Гарви.  Что-то  я  отупел.
Опьянел.
     -  Подготовились  путешествовать?  -  спросила  Маурин,  взглянув  на
рабочие брюки и туристские ботинки Гарви. - Знаете  -  не  переодевайтесь.
Коль скоро вы готовы для путешествия, я покажу вам  лучшие  виды  во  всей
долине.
     - Договорились. Давайте пойдем.
     Они вышли через кухню. Пересекли апельсиновую рощу.  Слева  бормотала
речка.
     - В ней хорошо купаться, - сказала Маурин.  -  Если  мы  вернемся  не
поздно, можно будет окунуться.
     Они полезли сквозь ограду.  Маурин  раздвинула  колючую  проволоку  и
легко  проскользнула  по  ту  сторону.  Потом  обернулась,   наблюдая   за
действиями Гарви. И улыбнулась, увидев, что он лезет точно в том же месте,
очевидно, всецело полагаясь на ее опыт.
     По ту сторону ограды земля густо  поросла  кустарником  и  сорняками.
Было ясно, что здесь никогда ни не пахали, ни  скот  не  пасли.  Путь  шел
круто  вверх.  Повсюду  виднелись  узкие  тропы,  оставленные,   очевидно,
кроликами либо козами. Для человека эти тропинки явно не годились.  Маурин
и Гарви поднялись на несколько футов  и  оказались  у  подножья  огромного
гранитного утеса. Стены  утеса  отвесно  поднимались  на  высоту  примерно
двухсот футов.
     - Мы обогнем его слева, - сказала Маурин. - Но учтите:  дорога  здесь
более трудная.
     Еще бы не более трудная, подумал Гарви. Похоже, мне ее не осилить. Но
будь я проклят, если окажется, что я слабее вашингтонской потаскушки.  Она
считает, что я опытный путешественник.
     Ему уже давно не  приходилось  пускаться  в  пешие  походы  вместе  с
девушкой - с тех пор, как Магги Томпкинс подорвалась  на  минном  поле  во
Вьетнаме. Магги была неутомимым репортером, и вечно  была  занята  поиском
новостей. Ей было не интересно  посиживать  в  баре  "Каравелла",  получая
известия из третьих или четвертых рук.  Вместе  с  ней  Гарви  побывал  на
фронте. А однажды они пересекли линию фронта и оказались в тылу конгов.  И
выбирались оттуда... Если бы Магги не погибла... Гарви отогнал эту  мысль.
Все это произошло давно. Давно.
     Они карабкались по расщелине.
     - Вы часто бываете здесь? -  стараясь  чтобы  голос  его  не  дрожал,
спросил Гарви.
     - Была здесь только один раз, - ответила Маурин. - Папа сказал, что в
одиночку сюда ходить нельзя.
     Наконец они забрались наверх. Но это - увидел Гарви  -  еще  не  была
самая верхняя точка. Маурин и он стояли на  краю  гребня,  простиравшегося
далее на юг и глубоко вдававшегося в Хай Сьерру.  Грудь  утеса  пересекала
узкая тропа. Маурин и Гарви шли вдоль тропы,  пока  не  достигли  вершины.
Отсюда было видно ранчо.
     -  Вы  были  правы,  -  сказал  Гарви.  -  Вид  отсюда  действительно
великолепный. - Он стоял на глыбе в многоэтажный дом,  чувствуя,  как  его
лицо обвевает легкий ветерок, дующий через долину. Повсюду, куда  достигал
его взор, виднелись громадные белые утесы. Должно быть через эти места,  в
давние времена проходил ледник, он и усеял всю окрестную  местность  этими
глыбами.
     Внизу лежала ферма сенатора. Маленькая долина - отсюда видно  -  была
создана рекой, текущей в нескольких милях к западу. А за рекой,  множество
холмов, усеянных огромными с одноэтажный  дом  белыми  глыбами.  Вдали  за
холмами (и немного ниже уровня, на  котором  располагалась  ферма)  широко
простиралась долина Сан-Иоаквин. Отсюда она казалась окутанной туманом, но
Гарви показалось, что он различает смутные очертания Темблор Рэйндж -  это
уже западная оконечность лежащей посреди Калифорнии долины.
     - Серебряная долина, - сказала Маурин. - Вся она принадлежит  нам,  а
за ней ранчо Джорджа Кристофера. Когда-то я чуть не вышла за него замуж...
- она оборвала фразу и рассмеялась.
     Почему меня охватила ревность? - Гарви сам не понимал этого.
     - Ну и что же здесь странного?
     - Когда он предложил мне руку и сердце нам было по четырнадцати  лет,
- объяснила Маурин. - Это было почти шестнадцать лет назад. Как  раз  папу
избрали в сенат, и  мы  собирались  переехать  в  Вашингтон.  Джордж  и  я
изобретали различные варианты - как бы  мне  не  ехать  туда,  а  остаться
здесь.
     - Но вы не остались.
     - Нет. Иногда я жалею, что  сделала  этого,  -  вздохнула  Маурин.  -
Особенно, когда я оказываюсь здесь, - и она выразительно показала рукой.
     Гарви обернулся. Холмы, множество холмов и гор, вздымающихся все выше
и выше и сливающихся вдали с Сьерра-Невада. Громадные горы выглядели  так,
будто их никогда не касалась нога человека. Гарви знал, что  это  не  так.
Если на тропе  Джона  Мура  ты  увидишь  человека,  наклонившегося,  чтобы
завязать шнурки своих ботинок, то, скорее всего,  это  турист,  облазивший
все эти горы.
     Громадную скалу, на которой стояли Маурин и Гарви, с края  пересекала
расщелина. Она была шириной не более, чем в ярд, но так глубока, что Гарви
не мог разглядеть ее дна. Вершина скалы круто скашивалась  к  расщелине  -
так что у Гарви не возникло даже мысли приблизиться к этой расщелине.
     Маурин  прогулочным  шагом  подошла  к  расщелине  и,  не  раздумывая
перешагнула через нее. Она стояла на узкой, не более  двух  футов  шириной
полоске камня и впереди нее была трехсот футовая пропасть, а за  спиной  -
неизведанная  глубина  расщелины.  Вид  у  Маурин   был   радостный.   Она
обернулась.
     И увидела жалкую фигуру Гарви Рэнделла. Он  застыл,  пытаясь  шагнуть
вперед и не в силах этого сделать. Во взгляде Маурин мелькнуло  изумление,
тут же сменившееся пониманием. Она шагнула обратно через расщелину.
     - Извините. Вы боитесь высоты?
     - Немного, - признался Гарви.
     - А никогда не испытывала этой боязни... О чем вы сейчас думаете?
     - Как мне выбраться отсюда, если что нибудь случиться. Если б я  смог
заставить себя перебраться через эту расщелину хоть ползком...
     - Я осуждаю свое поведение, - сказала Маурин. - Я нехорошо поступила.
Но, как бы там ни было, давайте я покажу вам наше ранчо. Отсюда вы  можете
увидеть его почти полностью.


     Позднее Гарви не мог вспомнить, о чем они беседовали.  Так,  болтовня
по пустякам, но время пролетело быстро и все было на славу. Более приятной
беседы и не упомнишь.
     - Пора возвращаться домой, - наконец сказала Маурин.
     - Пора. Может быть, здесь есть дорога легче, чем та,  по  которой  мы
взбирались сюда?
     - Не знаю. Но можем поискать, -  и  она  направилась  налево,  огибая
утес.
     Маурин и Гарви пробирались сквозь кустарник, шли вдоль  узких  козьих
троп. Повсюду виднелись кучки козьего и овечьего помета. И оленьего  тоже,
решил Гарви, хотя точно он знать не мог. Почва  была  слишком  твердой,  и
следов не оставалось.
     - Похоже, что до нас здесь человек не появлялся, - сказал  Гарви.  Но
сказал он это слишком тихо, и Маурин не расслышала. Они шли по дну  узкого
оврага. Даже не оврага, а расщелины в крутом склоне холма. Ранчо  было  не
видно.
     Позади раздался какой-то звук. Гарви испуганно обернулся.  По  склону
спускалась лошадь.
     Не просто лошадь.  На  ней  сидела  всадница  -  маленькая  белокурая
девочка, ребенок не старше двенадцати лет. Она ехала без седла, и казалась
частью огромной лошади, они - девочка и лошадь - сливались, будто это  был
вышедший из сказочного мира кентавр.
     - Привет, - крикнула девочка.
     - Привет, - сказала Маурин. - Гарви, это Алис Кокс.  Коксы  управляют
нашим ранчо. Алис, что ты здесь делаешь?
     - Смотрю, как вы идете, - голос у девочки  был  высокий,  тонкий,  но
богатый интонациями, не визгливый.
     Маурин  догнала  Гарви  и  подмигнула.  Он  кивнул,  предоставляя  ей
действовать по ее усмотрению.
     - А мы думали, что мы здесь бесстрашные первооткрыватели,  -  сказала
Маурин.
     "Да уж. Я и сам себя доставил сюда с трудом, не  говоря  уже  о  том,
чтобы тащить эту чертовски большую лошадь, -  подумал  Гарви.  Он  смотрел
вперед. Склон очень крут  и  совершенно  невозможно,  чтобы  лошадь  могла
спуститься здесь. Он обернулся, намереваясь высказать эту мысль.
     Алис уже  слезла  наземь  и  преспокойно  вела  лошадь  вниз.  Копыта
соскальзывали, царапая грунт, и Алис показывала лошади,  куда  ей  следует
сделать очередной шаг. Похоже, что между девочкой и лошадью царило  полное
взаимопонимание.
     - Скоро придет сенатор? - спросила Алис.
     - Скоро. Завтра утром, - ответила Маурин.
     - Мне бы очень хотелось поговорить с ним, - заявила Алис. - Все  дети
нашей школы хотят повидаться с ним. Его часто показывают по телевизору.
     - Гарви... то-есть мистер Рэнделл -  автор  телепрограмм,  -  сказала
Маурин.
     Алис с уважением уставилась на Гарви. Помолчав немного она сказала:
     - Вам нравиться "Звездный путь"?
     - Да, но я делаю  другие  программы,  -  Гарви,  упираясь  каблуками,
скользнул с крутизны. А ведь лошадь так, наверное, не сумела бы?
     - Это моя любимая передача, - сказала Алис. -  Но,  Томми.  Иди,  все
хорошо, иди сюда...  Я  написала  сценарий  для  телевидения.  О  летающей
тарелке, и как мы от нее спасаемся и прячемся в пещере. У меня  получилось
очень хорошо.
     - Я в этом не сомневаюсь, - сказал Гарви, бросив взгляд на Маурин.  И
увидел, что она опять улыбается. - Не сомневаюсь, что нет ничего, что  она
не могла бы сделать. - Эти слова Гарви сказал уже шепотом. Маурин кивнула.
Они шли по высохшему руслу  ручья.  Потом  русло  исчезло,  затерявшись  в
зарослях саппарели. Далеко внизу снова была видна ферма. Склон  был  очень
крут, так что если упадешь, то  сразу  покатишься  вниз.  Катиться  будешь
долго, а когда остановишься, выясниться,  что  у  тебя  что-либо  сломано.
Гарви оглянулся, и какое-то время разглядывал  Алис,  а  затем  -  не  без
страха  -  встал  рядом  с  девочкой  и  ее   лошадью.   Все   его   мысли
сконцентрировались на предстоящем спуске.
     - Ты часто бываешь здесь одна? - спросила Маурин.
     - Еще бы, - сказала Алис.
     - И никого не боишься? - спросил Гарви.
     - О, я хорошо  знаю  эти  места,  -  поведала  Алис.  -  Пару  раз  я
заблудилась, но Томми знает дорогу домой.
     - Очень хорошая лошадка, - сказала Маурин.
     - Конечно. Он мой.
     Гарви глянул и убедился. Жеребец, а вовсе  не  кобыла.  Он  подождал,
пока Маурин догонит его. Мужская гордость заставила его идти впереди всех,
хотя было ясно, что лучше было бы пропустить вперед Алис.
     - Должно быть, хорошо жить в таком месте,  где  единственная  причина
для беспокойства - это возможность заблудиться. Да и  на  этот  счет  есть
знающая дорогу лошадь, - сказал он Маурин. - Она даже  не  поняла,  что  я
хотел сказать. На прошлой неделе на Голливудских холмах, не далее,  чем  в
полу мили от моего дома была изнасилована девочка  примерно  ее  возраста.
Одиннадцатилетняя девочка.
     - В прошлом году была изнасилована одна из папиных секретарш. Прямо в
Капитолии, - сказала Маурин. - Наша цивилизация восхитительна,  не  правда
ли?
     - Хотелось бы мне, чтобы мой сын жил здесь, - вздохнул  Гарви.  -  Но
чем тогда стал бы заниматься я? Сельским хозяйством? - и он рассмеялся про
себя. Затем путь сделался слишком крут, и стало не до разговоров.
     Внизу крутого склона холма пролегала покрытая грязью дорога. До фермы
было еще далеко, но теперь идти было легче. Каким-то  образом  Алис  снова
оказалась на лошади. Гарви все время не отрывал от нее взгляда,  но  когда
она ухитрилась это сделать, она не заметила.  Только  что  девочка  стояла
рядом с конем, и ее голова была ниже его спины, а  в  следующее  мгновение
Алис уже сидела верхом.  Девочка  вскрикнула,  и  конь  поскакал  галопом.
Впечатление, что Алис и ее  конь  составляют  одно  целое,  усилилось  еще
больше: движения девочки полностью соответствовали ритму движения коня.  И
когда Алис умчалась вскачь,  ее  длинные  белокурые  волосы  стелились  по
ветру.
     - Когда подрастет,  она  сделается  настоящей  красавицей,  -  сказал
Гарви. - Может быть  в  здешнем  воздухе,  что-то  есть?  Вся  эта  долина
пропитана каким-то волшебством.
     - Иногда я чувствую то же самое, - призналась Маурин.
     Солнце уже садилось, когда они добрались до фермы. Вот он -  каменный
дом.
     - Чуть поздновато, но не хотите ли искупаться? - спросила Маурин.
     - Конечно. Почему бы и нет. Но у меня не во что переодеться.
     - Что нибудь подыщется, - Маурин ушла в дом и вскоре  вернулась  неся
плавки.
     - Переодеться можете там, - и она указала на ванную.
     Гарви надел плавки. Когда он вышел из ванной  Маурин  уже  тоже  была
готова. Ее закрытый купальный костюм был ослепительно белого цвета.  Через
руку у нее был перекинут халат. Маурин подмигнула Гарви и кинулась бежать,
предоставив ему следовать сзади. Тропинка шла вдоль гранатовой рощи -  все
вниз и вниз и привела  их  наконец,  к  песчаному  пляжу  на  берегу  тихо
бормочущей речки. Маурин улыбнулась Гарви и с  разбегу  влетела  в  речку.
Гарви - следом.
     - Боже мой! - мгновением позже завопил он. - Да ведь это не  вода,  а
лед!
     Маурин плеснула водой ему на грудь и лицо:
     - Вперед, это не страшно!
     Гарви неуверенно побрел вглубь. Дальше от берега поток бежал быстрее,
дно - каменистее. Гарви с трудом сохранял равновесие,  но  брел  вслед  за
Маурин - вверх по течению, туда где вода мчалась узкой струей между  двумя
ка