Конечно отнимет, поделав в ней дыру. А может и нет. Выстрел в  голову
не оставляет дыр в куртках. Дан снял куртку и  уже  хотел  перебросить  ее
бандиту, когда кое о чем вспомнил.
     - Смотрите, - сказал он. Засунул капюшон в  узкий  карман  на  вороте
куртки и застегнул его не молнию. Затем вывернул внутренний большой карман
и засунул в него всю куртку.  Получился  маленький  пакетик.  Дан  вжикнул
молнией, застегивая, и перебросил пакетик бандиту.
     - Ух ты! - сказал тот.
     - Знаете, что вы сейчас украли? - горечь потери оказалась глубже  той
горечи, к которой Дан уже привык. - Такого материала больше никогда делать
не будут. И уже не будут делать машин, с помощью которых  изготовлена  эта
куртка.  Такие  куртки  изготовляла  одна  компания  в   Нью-Джерси.   Она
изготовляла куртки пяти размеров. И продавала за  такую  цену,  что  можно
было забросить ее в багажник автомобиля и забыть. Вам даже не пришлось  бы
искать ее. Компания сама разыщет куртку, а  потом  разыщет  вас  и  начнет
слать толстые письма с извещениями. Сколько  придется  ждать,  пока  снова
начнут изготовлять такие вот куртки?
     Мужчина кивнул. Начал было пятиться к деревьям, но вдруг остановился.
     - Не идите на запад, - сказал он. - Мы  убили  мужчину  и  женщину  и
съели их. Мы. Не хочу, чтобы еще кто-нибудь видел, что  у  меня  на  душе.
Следующего, кого я встречу, пристрелю. Так что  не  лейте  слезы  о  своей
куртке, а радуйтесь, что вокруг не так уж мокро. - Бандит  расхохотался  -
дико и полным муки смехом и скрылся.
     -  Дан  покачал  головой.  Каннибализм  -  так  скоро?  На  Дане  еще
оставались майка-сетка, тенниска, фланелевая рубашка с длинными рукавами и
свитер. Ему просто повезло и он хорошо это понимал.  Он  начал  запихивать
свое имущество обратно в рюкзак. Проволока для ловушек осталась у  него  -
вещь гораздо более ценная, чем  куртка.  Несколько  футов  тонкой  прочной
проволоки, всего лишь моток прочной проволоки - это сама жизнь, пусть даже
и на недолгое время. Дан взвалил на плечи свой рюкзак.
     Не идите на запад. Ядерный центр Сан-Иоаквин был расположен к  западу
отсюда, но Сан-Иоаквин заполнен водой. Центр не мог уцелеть, и кроме того,
он еще не был достроен. Остается Сакраменто. Дан представил в памяти карту
Калифорнии. Он  находился  в  горах,  образующих  восточный  край  залитой
потопом центральной долины. Ему нужно спуститься ближе к низменности:  там
будет не так трудно. Но низменность  расположена  на  западе.  Между  ним,
Даном, и обширным озером, образовавшимся в долине Сан-Иоаквин  -  людоеды.
Лучше не спускаясь с гор, идти к северу. Дан не  думал,  что  ему  удастся
выжить, но ему очень не хотелось стать пищей для каннибалов.


     Сержант Хукер шагал, глядя в небо.
     Ветер вел себя будто он - стая разыгравшихся котят. Он бил с размаху,
залезая под шлем, дергая за рукава и штаны,  утихал  на  мгновение,  затем
засыпал пылью глаза, дуя чуть ли не одновременно со  всех  сторон.  Черные
тучи со вздутым брюхом словно были беременны и  тяжеловесно  двигались  по
небу. Вид у них был угрожающе страшен. Уже  несколько  часов  как  не  шел
дождь. Погода обещала выкинуть нечто особое -  даже  по  стандартам  Эпохи
После-Падения-Молота.
     Врач шагал в угрюмом молчании - заставлял себя не упасть. Сил на  то,
чтобы сбежать, у него не осталось. По крайней  мере,  хоть  на  этот  счет
Хукер мог не беспокоится. Зато его тревожило доносящееся сзади бормотание.
Слов разобрать было нельзя, но в голосах часто  слышалось  недовольство  и
гнев.
     Он думал: "Конечно, мы не станем есть  друг  друга.  Должны  же  быть
какие-то пределы. Мы же даже не едим своих  умерших.  Пока  еще  не  едим.
Придется ли мне это делать? Они недовольны,  разозлены.  Может  быть,  мне
следует пристрелить Гиллингса?"
     Вероятно, ему нужно  было  сразу  застрелить  Гиллингса  -  когда  он
вернулся и  увидел,  что  капитан  Хора  мертв,  а  командование  захватил
Гиллингс. Но тогда у него не было никаких боеприпасов, а Гиллингс  сказал,
что теперь им следует устраивать свои собственные дела,  стараться  только
для самих себя, что теперь, когда Молот  прикончил  цивилизацию,  они  все
станут, мать их так, королями.
     Вот смехота-то, но сержант Хукер не рассмеялся. Во внезапном приступе
ярости он обернулся к врачу.
     - Когда мы сделаем привал снова, на этот раз съедят тебя.
     В животе у сержанта булькало.
     - Знаю. Я уже говорил вам почему вы заболеваете, -  сказал  врач.  Он
был маленький, на вид безобидный, и весьма походил на бурундука.  Сходство
усиливала  щеточка  усов,  торчащих  под  вытянутым  носом.  Он   старался
держаться поближе к Хукеру - что было разумно.
     - Вы едите недожаренную говядину, - сказал  врач,  -  потому  что  от
крупного рогатого скота человек может подцепить не так уж много  болезней.
Свинину хорошо прожаривают, потому что многие болезни свиней -  болезни  и
для человека. Паразиты и так далее, - он замолчал  на  мгновение,  ожидая,
что Хукер даст ему оплеуху, чтобы он заткнулся, но Хукер не  отреагировал.
- Однако, от человека вы можете заразится чем угодно, за исключением, быть
может, серповидной анемии. С тех пор,  как  вы  стали  людоедами,  вы  уже
потеряли пятнадцать человек...
     - Восьмерых застрелили. Ты сам это видел.
     - Они были слишком больны, чтобы бежать.
     - Черт возьми, Они  были  новобранцами.  Не  знали,  что  им  следует
делать.
     Врач замолчал на время. Они продолжали свой трудный  путь.  Тащились,
не произнося ни  слова.  Задыхались,  карабкаясь  по  крутому  отсыревшему
склону. Восемь человек застрелено, четверо из них  новобранцы.  Но  умерло
еще семеро солдат, причем не от пули.
     - Мы все должны заболеть, - сказал врач. - Мы уже сейчас все  больны,
- он сходил с ума от жгущей его мозг мысли. - Господи, зачем только я...
     - Просто ты был также голоден как и все другие. А что было бы, если б
ты так ослабел, что не смог идти? - Хукер и сам удивился - с  какой  стати
это должно волновать его? Что бы там не переживал в душе врач, что  бы  не
испытывал - для него, Хукера, это было ничто. Он таил в себе один  секрет,
мстительно напоминал себе:  когда  они  найдут  подходящее  для  поселения
место,  доктора,  видимо,  изувечат.  Как  пещерные  люди  калечили  своих
кузнецов, чтобы те не сбежали. Но пока этой необходимости еще нет.
     Где-нибудь. Где-нибудь должно отыскаться место, достаточно небольшое,
чтобы  его  легко  было  оборонять,  достаточно  большое,  чтобы  там  мог
разместиться и  прокормиться  весь  отряд  Хукера.  Какая-нибудь  сельская
община,  где  будет  достаточно  народу,  чтобы  обрабатывать   землю,   и
достаточно земли, чтобы прокормить  всех.  Отряд  сможет  там  поселиться.
Хорошие вояки что-нибудь да стоят.  Чертов  Гиллингс!  Он  утверждал,  что
стоит им явиться куда-нибудь, как успех уже обеспечен.  Пока  что  так  не
получалось.
     Слишком  голодны.  Слишком  много,  черт  побери,  пришлось   пройти,
спускаясь с гор. Все магазины и склады ограбили еще до них. А люди  просто
бежали, либо так забаррикадировались, что, может даже с помощью базуки или
безоткатного орудия не прошибешь...
     Хукеру хотелось думать о чем-нибудь другом. Если бы они затеяли драку
раньше, все было бы распрекрасно. Но нет, он позволил  себя  уговорить.  И
его уговорили, что лучше идти дальше, искать более подходящее  место,  что
со временем они отыщут такое место...
     - Если вам приходиться  есть  человеческое  мясо...  -  врач  не  мог
удержать свои соображения при себе. Ему нужно было их высказать. Лицо  его
кривилось, он старался сдержать  тошноту.  Хукер  надеялся,  что  все  это
просто выдумки докторишки.
     - Если вам приходится есть  человеческое  мясо,  вы  должны  выбирать
здоровых. Тех, кто быстрее всех бегает. Самых быстрых, самых сильных, тех,
у кого самая лучшая реакция. Те, кого вы сейчас едите -  больны.  Съев  их
мясо, вы заболеваете тоже. Лучше б вы ели  больную  скотину,  чем  больных
людей...
     - Заткнись, лекарь-между-ног. Ты знаешь почему они умерли. Они умерли
потому, что ты вообще не настоящий доктор, а лекарь-между-ног.
     - Конечно. Как только вы изловите настоящего врача, я попаду в котел.
     - Держись поближе ко мне, если хочешь дожить до того времени, пока мы
его изловим.
     До Падения  Молота  Ковлес  был  гинекологом.  Во  время  Падения  он
находился в сдаваемом в наем охотничьем домике. Выехав оттуда,  он  сквозь
непрекращающийся  ливень  направился  вниз,  к  долине.  Остановиться  ему
пришлось, когда машина уперлась  в  берег:  в  долине  Сан-Иоаквин  широко
разлилось новообразовавшееся море. Там его и обнаружила банда Хукера -  он
сидел на радиаторе своего автомобиля под хлещущим дождем, нижняя челюсть у
него отвалилась, он абсолютно не знал, что делать. Если бы  у  Ковлеса  не
хватило здравого смысла назвать свою профессию, он  тут  же  угодил  бы  в
котел. Ему не хотелось ни с того ни с сего призываться на военную  службу.
Он протестовал. И протестовал до тех пор,  пока  Хукер  не  объяснил  ему,
какая на самом деле сложилась ситуация.
     Теперь он сделался достаточно послушным. Больше не  балабонил  насчет
своих гражданских прав. Хукер не  сомневался,  что  он  сделает  все,  сто
только в его силах, чтобы спасти жизнь заболевших.  И  он  сумел  идти  не
менее быстро, чем самые медленно бредущие солдаты. А следом за  ним  несли
котел.  Его  тащили  трое  оставшихся  пока  здоровыми.  Одним   из   этих
незаболевших был Гиллингс. Это давало  Хукеру  максимальную  безопасность,
какая только возможна: Гиллингс сперва  должен  выпустить  из  рук  котел,
прежде, чем выстрелить Хукеру в спину.
     Сам Хукер не хотел стрелять ни в кого. Они уже потеряли слишком много
людей. Одни заболели, другие дезертировали, третьи  нарвались  на  пулю  в
оставшейся позади долине. Кто бы мог подумать, что фермеры  способны  дать
такой отпор? Драться  против  отряда  военных,  располагающих  современным
оружием?
     Да только отряд-то не особенно хорош, и то, чем их снарядили -  тоже.
И не особенно велик боезапас. И вообще, они действуют  не  всегда  слишком
умно. Нет  времени  на  обучение  новобранцев.  Среди  солдат  отсутствует
настоящая дисциплина. Все раздражены, все бояться - что, если  на  розыски
их послан настоящий армейский патрульный отряд или отряд полиции?
     Хотя пока еще никто не вставал на их пути, пока еще нет. И солдаты не
могут передвигаться быстрее, чем разносятся слухи. Что  необходимо  -  так
это побольше новобранцев. Но нельзя их набирать слишком  много,  пока  нет
достаточных запасов  еды.  Экономика,  выходит,  может  оказаться  ужасным
врагом. Убить человека, назначенного в пищу, и нужно еще добыть горючее  и
воду, чтобы приготовить его мясо - все это требует больших усилий. Если же
число членов отряда слишком уж уменьшится, мясо может испортиться до того,
как его успеют съесть. Напрасная трата усилий, напрасные убийства.
     Хукера немного удивляло, что им мало что удавалось - будто ополчилась
судьба. Со Дня Падения Молота все шло и все делалось не так, как надо. А с
этого дня уже миновала не одна неделя. Хукер не помнил точно, сколько  уже
прошло дней, но  двое  солдат  независимо  друг  от  друга  вели  подсчет,
зачеркивая  цифры  на  карманных  календариках.   Если   сержанту   Хукеру
понадобится узнать точную дату, он легко это выяснит.
     Помимо обычных, сержанту Хукеру  пришлось  взять  на  себя  и  другие
обязанности. Это было необходимо. Будучи просто  сержантом,  он  занимался
лишь  сравнительно  небольшими  делами.  Теперь  он  фактически  исполняет
обязанности офицера - а он не офицер и того, что должен уметь  офицер,  не
умеет. Он не слишком задумывался, насколько  он  пригоден  для  исполнения
роли командира. Никого другого, способного  взять  на  себя  командование,
попросту не было.
     Левой. Правой. Прочь из этой долины. Отряд возвращался на юг -  туда,
где, возможно, удастся найти подходящее место, где можно будет  поселится.
Место, где можно будет пополнить отряд новобранцами и где  будет  какая-то
другая еда, помимо...
     Он смотрел на тучи и думал, действительно ли они кружатся водоворотом
(в направлении часовой стрелки), или это ему только кажется.  Единственное
укрытие в поле зрения - вон тот дом  впереди,  стоящий  на  склоне  холма.
Нужно было послать туда разведчиков. Возможно, без  укрытия  не  обойтись.
Хукер надеялся, что дом покинут его обитателями. А может быть, в этом доме
отыщутся какие-нибудь консервы. Вдруг там окажется пища.
     - Баскомб! Фланш! Пошарьте вон в том доме.  Посмотрите,  нет  ли  там
кого. Если есть, не стреляйте, а вступите в переговоры.
     - Хорошо,  сержант,  -  двое  солдат  -  из  тех,  кто  остался  пока
здоровыми, покинули строй и побежали вниз по склону холма к дому.
     - Переговоры, которые заканчиваются смертью? - спросил врач.
     - Мне нужны новобранцы, лекарь-между-ног. И у нас осталось еще  мясо,
назавтра хватит... - рассеяно сказал Хукер. Он  наблюдал  за  продвижением
Баскомба и Фланша к дому. И еще его беспокоили  возможные  фокусы  погоды.
Только что миновал полдень, но тучи крутились как вертится вода в  ванной,
если вынуть пробку...
     Что-то яркое показалось среди туч. Солнечный  луч,  проникший  сквозь
грозовой покров? - исключено.  Это  была  лишь  красноватая  точка,  очень
быстро перемещающаяся. Она двигалась почти параллельно тучам, то ныряла  в
их черное подбрюшье, то вновь выныривала.
     - Не-е-ет! - закричал Хукер.
     Заподозрив, что сержант сошел с ума, доктор Ковлес отскочил.
     - Нет, - тихо повторил Хукер. - Нет, нет, нет. Мы этого не переживем.
Хватит, ведь хватит же, как ты этого не понимаешь?! Пусть это остановится,
- частил, будто объяснял Хукер, не отрывая глаз от устремившейся вниз ярко
сверкающей точки. Он этого не переживет, никто уже не выживет, если  Молот
ударит снова.
     И,  как  ни  странно,  его  молитва  была  услышана:  над  метеоритом
раскрылся купол парашюта. Хукер уставился на него, ничего не понимая.
     - Это космический корабль, - сказал Ковлес. - Будь я проклят,  Хукер,
это космический корабль. Должно быть, он с "Молотлаба". Хукер, с вами  все
нормально?
     - Заткнись, - Хукер смотрел на спускающийся парашют.
     - Эй, сержант, интересно, а каков на вкус астронавт? - замычал  сзади
Гиллингс. - Может, его мясо похоже на индюшатину?
     - Этого нам уже не узнать, - ответил Хукер. Хорошо,  что  голосом  он
умеет владеть, голос его не выдаст. А лицо видно  только  Ковлесу.  Ковлес
никому не скажет. - Они опускаются в долину. Как  раз  туда,  где  фермеры
вчера задали нам жару.


     Падение  в  восточном  направлении  -  вслепую.  Расстилающиеся   под
падающим метеоритом - "Союзом" облака сверкали ослепительно ярким  светом.
Облачный покров во многих местах был испещрен спиралеобразными  узорами  -
ураганами. К северу виднелся  громадный  облачный  столб  -  ураган-матка.
Очевидно его породил и продолжал поддерживать слой горячей воды  -  в  том
месте, где удар Молота пришелся в  Тихий  океан.  От  матки  отрывались  и
уносились вдаль меньшие по размеру  крутящиеся  спирали  ураганов.  "Союз"
трясло, иллюминатор, естественно, тоже  прыгал  и  взгляд  Джонни  Бейкера
непроизвольно перескакивал с места на место.  "Союз"  опускался,  нырял  в
слои облаков, выходил из них и снова погружался  в  тучи.  Все  вокруг  из
светло-серого постепенно становилось темно-серым.
     - Там внизу может оказаться что угодно, - сообщил остальным Джонни.
     Падение теперь происходило более круто. Корабль выскочил  из  покрова
туч, но внизу было темно. Что там: суша, море, болото? Впрочем, это уже не
имело  значения,  космонавты  вверили  свою  судьбу  случаю.   "Союз"   не
располагал энергией, горючее  кончилось.  Маневрировать  корабль  не  мог.
Космонавты оставались на орбите так долго, как только могли - до тех  пор,
пока не подошли к концу запасы пищи,  пока  не  остались  считанные  фунты
кислорода. До тех пор, пока жара в "Молотлабе" не сделалась непереносимой:
запасов электроэнергии,  необходимой  для  охлаждения,  не  было  так  как
солнечные батареи оказались разрушенными. До тех пор, пока на  орбите  уже
нельзя было оставаться и выход  был  один:  возвращение  на  исковерканную
взрывами Землю.
     Это  казалось  необходимым:  последний  полет   корабля,   посланного
человечеством  в  космос,  должен  продолжаться  так  долго,  как   только
возможно. Может быть, это  принесет  какую-нибудь  пользу.  Удалось  точно
зафиксировать место падения обломков Молота, сообщить по радио  результаты
своих наблюдений. Некоторое время назад космонавты видели, как запускались
и устремлялись в небо ракеты, видели  атомные  взрывы...  -  сейчас  всего
этого уже не было. Русско-китайская война продолжалась.  Она  продолжалась
и, может быть, будет длиться еще очень долго, но атомное оружие в боях уже
не применялось. Космонавты наблюдали это и передавали на  Землю  все,  что
видели.  И  кое-кому  на  Земле  удавалось  их  услышать.  Были   получены
подтверждения из Претории, из Новой Зеландии. Состоялся почти пятиминутный
разговор  с  Командованием  Соглашения  по  обороне  Северной  Америки   и
Колорадо-Спрингз. Особо важных наблюдений за четыре недели,  прошедшие  со
дня Падения Молота, с орбиты провести  не  удалось  -  но  ничего  другого
просто  не  оставалось  делать.  Последняя  экспедиция,   отправленная   в
космическое пространство.
     - Парашюты раскрылись, - сказал  сзади  Петр.  Совершенно  безобидная
фраза, но что-то в тоне Петра было такое, от чего Джонни напрягся.  Что-то
такое было в его тоне.
     - Нелегкий спуск, - тоже сзади, но с другой  стороны  сказал  Рик.  -
Может быть потому, что корабль перегружен.
     - Нет, у него всегда так, - сказала Леонилла. -  В  вашем  "Аполлоне"
было бы лучше?
     - Мне никогда не приходилось совершать спуск в "Аполлоне", - сознался
Рик. - Но должно быть, для нервов было бы легче. Мы одеваем скафандры.
     - Здесь для этого нет места, - сказал Петр. - Я уже говорил вам,  что
после  тех  затруднений...  после  того,  как  погибли   три   космонавта,
конструкция была изменена. Сейчас утечек у нас нет, ведь _д_а_?
     - Да. - Тоже по-русски.
     Видно становилось лучше, Земля быстро приближалась.
     - Мне кажется, мы слишком уклонились к югу, - сказал Петр.  -  Ветров
такой силы мы не предусмотрели.
     - Слишком долгий спуск, - сказал Джонни Бейкер. Перевел взгляд  вниз,
на казавшуюся твердой поверхность воды. - Все здесь умеют плавать?
     - Лучше спросить:  все  ли  мы  здесь  умеем  ходить?  -  рассмеялась
Леонилла. - Не похоже, чтобы там было глубоко.  На  самом  деле...  -  она
поглядела на то, что  разворачивалось  внизу,  остальные  ждали.  Леонилла
сидела рядом с Джонни. Позади, держась за  поручни,  разместились  Петр  и
Рик. - На самом деле мы спускаемся вглубь материка. В восточной его части.
Я вижу трех... нет, четырех человек, выскочивших из дома.
     - Двести метров, - сказал Джонни Бейкер. -  Держитесь.  Приземляемся.
Сто метров... пятьдесят... двадцать пять...
     Бах! Поскольку "Союз" был перегружен, приземлился он тяжело.  Похоже,
приземлился  он  на  сушу.  Джонни  выдохнул  воздух   и   позволил   себе
расслабиться.  Они  кончились,  исчезли  -  вибрация,  визг   разрезаемого
кораблем воздуха, страх, что произойдет мгновенная разгерметизация, страх,
что им предстоит утонуть. Приземлились.
     Все были мокры от пота. Спуск дался нелегко.
     - У всех все в порядке? - спросил Джонни.
     - Так точно.
     - Да, спасибо.
     - Вывернулись, - это Рик.
     Джонни не видел причин торопиться. Но Рику и  Петру,  цеплявшимся  за
поручни там, сзади, видимо пришлось нелегко. Рик  предложил  переделать  в
корабле кое-что на свой манер, но вряд ли от этого в "Союзе" сделалось  бы
комфортабельнее. Джонни на ощуп