Железо  снова  коснулось
ее. Она сжалась, закричала...
     Женщина закричала.
     - О, Господи, сгорел живьем, - отрывисто произнес тонкий голос,  -  а
все еще ходит!
     Он посмотрел вниз. Ран не было. Кожа была целой. Но на  мгновение  он
вспомнил, как бесновались вокруг него свирепые языки пламени, а он  вдыхал
их, обжигая легкие...
     - Сон, - сказал он вслух. - Мне снится сон. Я должен проснуться!
     Он закрыл глаза и тряхнул головой.
     -   Он   покачал   головой!   -   захлебнулся    техник.    -    Ваше
превосходительство, это невозможно, но я клянусь, что человек сбрасывает с
себя контроль машины!
     Косло оттолкнул его в сторону, сам схватил рукоятку контроля,  двинул
ее вперед. Сидевший на стуле Мэллори напрягся, дыхание его стало  хриплым,
отрывистым.
     - Ваше превосходительство, человек умрет!..
     - Пусть умирает! Никто не смеет бросать мне вызов безнаказанно!
     -  Сузить  фокус!  -  Перцепторы  передали  команду   шести   тысячам
девятистам тридцати четырем производящим энергию  сегментам  мозга  Ри.  -
Борьба не может продолжаться долго! Мы почти потеряли пленника...
     Зондирующий луч сузился, ножом вошел в бьющееся сердце мозга Мэллори,
навязывая ему свои модели...
     ...Когда к ее  слабой  хрупкой  груди  приблизилось  длинное  лезвие,
девочка заплакала. Грубая рука, держащая нож,  провела  им  по  нежной,  с
синеватыми жилками коже почти с любовью. Из неглубокой раны  хлынула  алая
кровь.
     - Если ты откроешь мне секреты Братства, то, конечно,  твои  товарищи
по оружию умрут, - монотонно произнес безликий  голос  Инквизитора.  -  Но
если ты будешь упрям и откажешься помочь нам, твой  ребенок  и  твоя  жена
испытают на себе все, что сможет изобрести мой гениальный ум.
     Он напрягся, пытаясь сбросить цепи.
     - Я не скажу тебе, - прохрипел он. - Разве ты не понимаешь, ничто  не
сравнимо с ужасом. Ничто!...
     Ничто из того, что он мог бы сделать, не спасло бы ее. Она  вцепилась
в плот, обреченная. Но он мог присоединиться к ней... Однако, не  на  этот
раз. Сейчас стальные цепи не пускали  его.  Он  рванулся,  слезы  ослепили
его...
     Дым ослепил его. Он посмотрел вниз,  увидел  обращенные  вверх  лица.
Конечно, легкая смерть была предпочтительнее, чем принесение себя живым  в
жертву. Но он прикрыл лицо руками и стал спускаться...
     - Никогда не предавай свою веру! - голос женщины был чист  и  звонок,
как звук трубы в подземелье.
     - Папочка, - застонал ребенок.
     - Мы умираем только раз! - закричала женщина.
     Плот нырнул вниз в кипящий хаос.
     - Говори, черт тебя побери! - в голосе  Инквизитора  появились  новые
нотки... Мне нужны имена, места! Кто твои сообщники?  Каковы  твои  планы?
Когда начнется восстание? Какого сигнала они ждут? Где?... Когда?...
     Мэллори  открыл  глаза.  Слепящий  белый  свет,  искаженное  лицо   с
вытаращенными глазами, появилось перед ним.
     - Ваше превосходительство! Он пришел в себя. Он вырвался...
     - Пропустить через него максимум энергии! Заставь его... Заставь  его
говорить!
     -   Я...   Я   боюсь,   ваше   превосходительство!   Мы   играем    с
могущественнейшим орудием во Вселенной - с человеческим мозгом. Кто знает,
что мы сейчас создаем...
     Косло  ударом  отбросил  техника   в   сторону,   перевел   рукоятку,
регулирующую силу энергии, в крайнее положение.
     ...Темнота  разлетелась  на  маленькие  блестящие  кусочки,   которые
сложились в очертания комнаты.  Перед  ним  стоял  прозрачный  человек,  в
котором он узнал Косло. Он видел, как диктатор повернулся к нему, лицо его
исказилось.
     - Говори, черт возьми!
     Любопытно, но его голос казался  призрачным,  словно  он  представлял
только один уровень реальности.
     - Да, - сказал Мэллори отчетливо. - Я буду говорить.
     -  А  если  ты  солжешь...  -  Косло  выхватил   из   кармана   своей
незамысловатой одежды уродливый пистолет. - Я сам всажу пулю тебе в мозг!
     - Моими главными сообщниками в заговоре являются... - начал Мэллори.
     По мере того, как он говорил, он отключился - именно это слово пришло
ему на ум - от происходившего вокруг. Он осознавал, что его голос звучит и
звучит, непрерывно сообщая факты, которых так жаждал другой человек. Но  в
то же время он выбрался наружу, направил энергию, поступавшую  в  него  от
стула...  через  огромное  расстояние,  сжавшееся  теперь  в  не   имевшую
измерений плоскость.
     Он  осторожно  двинулся  дальше,  очутился  среди  странно  мерцавших
неживых энергий. Он напрягся, обнаружил слабые места,  направил  туда  еще
энергии...
     Перед ним внезапно  возникла  круглая  комната.  Вдоль  нее  тянулись
мигавшие  огни.  Из  тысяч  расположенных   рядами   ячеек   червеобразные
конструкции вытягивали свои тупые безглазые головы...
     - ОН ЗДЕСЬ!
     Эгон выкрикнул предупреждение, метнул молнию чистой мозговой  энергии
вдоль каната контакта, и получил настолько мощный удар  в  ответ,  что  он
огненным вихрем пронесся через него, обжег и обуглил сложные  органические
цепи его мозга, оставив после себя дымящуюся дыру в ряде ячеек.  Мгновение
Мэллори  отдыхал,  ощущая,  как  потрясение  и  замешательство  охватывают
оставшиеся  без  руководителя  мозговые  сегменты  Ри.   Он   почувствовал
автоматический приказ к самоуничтожению, который проник в них,  когда  они
осознали, что управлявшая сверхсила Эгона исчезла. Он видел, как один блок
ввалился и угас. Затем другой...
     - Остановиться! - приказал Мэллори. - Я беру  контроль  над  мозговым
комплексом на себя. Пусть сегменты соединяются со мной!
     Лишенные воли части мозга Ри послушно подчинились.
     - Изменить курс, - отдал команду Мэллори.
     После необходимых инструкций он удалился по каналу контакта.
     - Итак, великий Мэллори сломался.
     Косло раскачивался на каблуках, стоя над телом плененного  им  врага.
Он засмеялся.
     - Ты долго собирался, но, начав, запел, как голубок. Сейчас  я  отдам
распоряжение, и  к  рассвету  ваш  бесполезный  бунт  превратится  в  кучу
обугленных трупов, сваленных на площади в назидание другим!
     Он поднял пистолет.
     - Я еще не закончил, -  сказал  Мэллори.  -  Заговор  уходит  гораздо
глубже, чем ты думаешь, Косло.
     Диктатор провел рукой по своему серому лицу. В его глазах  отразилось
ужасное напряжение последних часов.
     - Тогда говори! - проревел он. - Говори быстро!
     Мэллори стал говорить дальше и снова  отключился  от  происходившего,
настроил свой мозг в резонанс с порабощенным разумом Ри.  Через  сенсорное
устройство корабля он увидел белую планету, растущую перед ним. Он заметил
ход звездного  судна,  заставил  его  двигаться  вдоль  длинной  параболы,
скользя над стратосферой.
     Когда корабль был в семидесяти милях над Атлантикой, Мэллори ввел его
в верхний  туманный  слой  и  снова  убавил  скорость,  почувствовав,  как
нагрелся корпус.
     Он спустил корабль ниже облаков и  послал  его  на  большой  скорости
через побережье. Он сбросил высоту полета  до  уровня  деревьев,  осмотрел
местность через чувствительные пластины в корпусе.
     Он изучал пейзаж внизу довольно долго. Затем вдруг он понял...
     - Мэллори,  почему  ты  улыбаешься?  -  голос  Косло  звучал  хрипло,
пистолет был нацелен в голову противника. - Расскажи  мне  шутку,  которая
рассмешила обреченного человека, сидящего на стуле,  предназначенного  для
предателей.
     - Через мгновение ты все узнаешь...  -  он  вдруг  замолчал,  услышав
раздавшийся снаружи грохот.
     Пол качнулся  и  задрожал,  Косло  едва  удержался  на  ногах.  Дверь
распахнулась.
     - Ваше превосходительство! Столица атакована!
     Человек упал лицом вниз. Мэллори и Косло увидели рану  в  его  спине.
Диктатор бросился к Мэллори...
     С оглушительным треском одна стена вздулась и ввалилась внутрь. Через
дыру  появился   серебристый   аппарат:   гладкая,   сложная,   блестящая,
металлическая поверхность  торпеда,  мягко  покоившаяся  на  пучках  лучей
бело-голубого цвета. Диктатор поднял пистолет, раздался грохот взрыва.  На
носу захватчика мигнул розовый свет. Косло  сжался  и  тяжело  упал  лицом
вниз.
     Дредноут планеты Ри величиною в  двадцать  восемь  дюймов  завис  над
Мэллори. Из него протянулся луч, прожег  контрольную  панель  стула.  Путы
упали.
     - Я/мы ждем твоей/вашей следующей команды.
     Мозг Ри проговорил это беззвучно в почтительной тишине.
     Прошло три месяца с тех пор, как референдум вознес Джона  Мэллори  на
пост Премьера Первой Планетной Республики. Он  стоял  в  одной  из  комнат
своих просторных апартаментов в правительственном  дворце,  неодобрительно
глядя на стройную черноволосую женщину, которая горячо говорила ему:
     - Джон, я боюсь этой... этой адской машины,  которая  вечно  висит  в
ожидании твоих приказов.
     - Но почему, Моника? Именно эта адская машина, как ты  ее  называешь,
сделала свободные выборы возможными,  и  даже  теперь  только  она  держит
старую организацию Косло под контролем.
     - Джон, - она схватила его за руку. - С этой штукой,  которая  всегда
ждет твоего сигнала, ты можешь контролировать всех, все на Земле! Ни  одна
оппозиция не устоит перед тобой!
     Она посмотрела ему прямо в глаза.
     - Это неправильно, Джон, чтобы кто-то имел такую власть, даже ты.  Ни
один человек не должен подвергаться такому испытанию.
     Его лицо напряглось.
     - Я ее как-то не так использовал?
     - Пока нет. Вот почему...
     - Ты хочешь сказать, что я это сделаю?
     - Ты человек, с недостатками, присущими человеку.
     - Я делаю только то, что несет добро людям Земли, - сказал он  резко.
- Ты что,  хочешь,  чтобы  я  добровольно  выбросил  единственное  оружие,
которое может защитить нашу с таким трудом добытую победу?
     - Но, Джон, кто ты такой, чтобы самому решать,  что  является  добром
для людей Земли?
     - Я правитель республики...
     - И все равно ты только человек. Остановись, пока ты еще человек!
     Он изучал ее лицо.
     - Тебя возмущает моя победа, не так ли?  И  что  ты  предлагаешь  мне
делать? Уйти в отставку?
     - Я хочу, чтобы ты отослал эту машину туда, откуда она прибыла.
     Он сдержанно рассмеялся.
     - Ты что сошла с ума? Я еще не начал извлекать из нее имеющиеся в ней
технические секреты.
     - Мы еще не готовы к этим секретам, Джон. Наша цивилизация не готова.
Машина уже изменила тебя. В конце концов она  просто  уничтожит  тебя  как
человека.
     - Ерунда. Я полностью контролирую ее. Она  словно  продолжение  моего
собственного мозга.
     - Джон, пожалуйста, если не ради меня и не ради себя, то хотя бы ради
Дианы.
     - Какое отношение к этому имеет ребенок?
     - Она твоя дочь. Едва ли она видит тебя хоть раз в неделю.
     - Это цена, которую ей приходится платить за то, что она - наследница
величайшего человека, я хочу сказать, черт возьми, Моника, мои обязанности
не позволяют мне потворствовать всем провинциальным обычаям.
     - Джон, - голос ее перешел в шепот, в его напряженности чувствовалась
боль, - отошли ее отсюда.
     - Нет, я не отошлю ее.
     Ее лицо побледнело.
     - Очень хорошо, Джон. Как ты пожелаешь.
     - Да, как я пожелаю.
     После того, как она вышла из комнаты,  Мэллори  долгое  время  стоял,
пристально глядя через  высокое  окно  на  крошечный  корабль,  парящий  в
голубом воздухе в пятидесяти футах от него, молчаливый, ждущий.
     - Мозг Ри, - обратился он к нему. - Проверь комнаты женщины,  Моники.
У меня  есть  основания  подозревать,  что  она  затевает  государственную
измену...



                                ПОСЛЕСЛОВИЕ

     Для меня мой собственный рассказ часто бывает так же поучителен, как,
я надеюсь, и для читателя.
     Я начал с того, что подверг человека предельному испытанию, точно так
же, как это делает инженер, прикладывая к балке груз до тех пор, пока  она
не сломается, проверяя ее на прочность. Именно в связанных с эмоциональным
напряжением,  ситуациях,  мы  сталкиваемся  с  нашими  самыми   серьезными
испытаниями: страх, любовь, гнев заставляют нас проявить  свои  предельные
возможности. Таким образом, канва рассказа сложилась сама собой.
     По мере того, как развивался сюжет, стало ясно,  что  всякая  власть,
вознамерившаяся подвергнуть человечество проверке, как это сделали Косло и
Ри, ставит на чашу весов свою собственную судьбу.
     В конце Мэллори обнаруживает подлинную силу человека, используя  мощь
своих врагов против них самих. В результате победы он обретает  не  только
свободу и здравый ум, но и огромную власть над другими людьми.
     И только тогда опасность такой полной  победы  становится  очевидной.
Последним  испытанием  для  человека  является  проверка  его  способности
одержать победу над самим собой.
     Это то испытание, которое мы до сих пор не выдерживали.





                                Кит ЛОМЕР

                            ВЫБОРЫ И БАНДИТЫ




                                    1

     Второй секретарь посольства землян Ретиф вышел из отеля на  увешанную
флагами улицу, заполненную туземцами: суетящимися пушистыми существами,  с
поднятыми вверх лохматыми хвостами,  делающими  их  похожими  на  огромных
белок высотой от фута до ярда. Неожиданно возникшая из  примыкающей  улицы
группа демонстрантов, несущих плакаты, прокладывала себе путь через толпу.
Они суетливо срывали со стен плакаты и листовки,  заменяя  их  новыми.  Их
действия  немедленно  вызывали  реакцию  другой  группы  распространителей
листовок, окруженной зеваками. Топорщились усы,  сверкали  зубы,  мелькали
кулаки,  кисти  гуляли  по  лицам  своих   бывших   владельцев.   Прохожие
присоединялись к свалке, что еще больше усиливало гвалт и суматоху.
     Ретиф почувствовал рывок за свое колено - маленький оберонец,  одетый
в голубые штаны и запачканный белый фартук, глядел  на  него  снизу  вверх
широко раскрытыми, испуганными глазами.
     - Умоляю, благородный господин, -  пронзительно  пропищало  маленькое
существо, - быстрее, иначе будет поздно!
     - В чем дело? - спросил Ретиф и заметил  сахарную  пудру  и  крем  на
щеках и носу оберонца, добавив: - Сгорят пирожные?
     - Значительно хуже,  милорд!  Это  все  твагги!  Эти  скоты  растащат
совершенно  все!  Пойдемте,  посмотрите  сами!  -  оберонец  повернулся  и
бросился прочь.
     Ретиф последовал за ним по круто спускающейся  булыжной  улице  между
теснящимися домами. Его  голова  находилась  на  уровне  балконов  второго
этажа. Через открытые  окна  виднелись  кукольные  интерьеры  с  крохотной
мебелью и телевизором размером со спичечный коробок. Любопытные  обитатели
гроздьями  висели  на  перилах  балконов,  щебеча  подобно  воробьям.   Он
осторожно пробирался  сквозь  разношерстую  толпу  пешеходов:  двухфутовых
плутов, девятидюймовых  тримблов  в  алых  и  рыжих  кожанках,  украшенных
бахромой и  в  накидках,  двухфутовых  чубов  в  мохнатых  шапках;  важных
блаеров, трех футов и шести дюймов  в  высоту  в  изящных  розового  цвета
париках.
     Впереди раздавались резкие крики, затем звон разбитого стекла, глухие
удары. Завернув за угол,  Ретиф  оказался  на  месте  происшествия.  Перед
лавкой, носящей следы разгрома,  собралась  толпа,  окружавшая  группу  из
полудюжины гигантских оберонцев нового для Ретифа типа.
     Надменные щеголи в грязных шелках, с коротко подстриженными хвостами,
ятаганами на талиях - если эти существа вообще имели талию.  Один  из  них
держал под уздцы верховых животных -  чешуйчатых  и  с  шипастым  гребнем,
напоминающих весло раскрашенных носорогов,  имеющих  выступающие  клыки  и
длинные мускулистые ноги. Двое из этих сверхрослых  туземцев,  вооруженные
ножами, пытались снять дверь лавки с  петель.  Другая  же  пара  кувалдами
штурмовала соседнюю стену,  в  то  время  как  шестой,  выделяющийся  алым
кушаком с заткнутыми за него пистолетами, стоял в стороне  со  скрещенными
руками и с надменной усмешкой глядел на толпу.
     - Это кондитерская лавка Винкстера-Драззе, моего двоюродного дяди!  -
пропищал маленький проводник Ретифа. - Небольшая дружеская потасовка из-за
политических разногласий - еще куда ни шло, но они  же  полностью  разорят
нас! Умоляю, милорд, нельзя ли воспрепятствовать бандитам? - и он бросился
вперед, пробиваясь сквозь толпу зевак.  Главарь  в  алом  кушаке,  заметил
приближение Ретифа, напрягся и опустил руки  к  пистолетам  -  эквиваленту
лучевого оружия гроуси двухсотлетней давности.
     -  Прочь,  чужестранец!  -  проскрипел   твагг   довольно   писклявым
баритоном. - Что тебе здесь надо? Твое жилище находится на другой улице  -
вон там!
     Ретиф слегка  улыбнулся  возвышающемуся  над  толпой  туземцу,  почти
одного с ним роста, но с более массивным туловищем.
     - Я бы хотел купить пончиков, - наконец сказал землянин, - но  парни,
кажется, блокировали дверь.
     - Прочь, иди, землянин, закуси где-нибудь в другом месте. Я со своими
ребятами хочу оказать честь  этой  голубятне,  и  для  этого  они  немного
расширяют вход в соответствии с моими благородными размерами.
     - Это не совсем удобно, - вежливо  возразил  Ретиф.  -  Если  я  хочу
пончиков, я хочу их сейчас, - с этими словами он  двинулся  вперед,  но  в
грудь уперся пистолет. Остальные твагги  столпились  вокруг  с  ломами  на
изготовку.
     - Но-но! - Ретиф предостерегающе поднял палец, в то же  время  нанося
удар ногой в колено противника. Жертва, испустив резкий вопль, наклонилась
вперед, угодив челюстью как раз в левый  кулак  Ретифа.  Выхватив  оружие,
Ретиф позволил главарю упасть на руки своих компаньонов.
     - Прочь, парни, - ошеломленно пробормотал гигант, тупо тряся головой.
- Мы хорошо попьянствовали шесть малых лун, но это - первый раз, когда  вы
мне хорошо помогли...
     - Рассыпаемся! - приказал один из  тваггов,  -  сейчас  мы  превратим
этого негодяя в крем для пончиков!
     - Осторожно, джентльмены, - предостерег их Ретиф. - Эти штуки  вблизи
очень опасны!
     - Если я не ошибаюсь, - хмуро произнес  один  из  тваггов,  глядя  на
Ретифа, - ты - один из иноземных чиновников, занятых дележом добычи  после
того, как убрались остальные.
     - Посол Клаухаммер, - поправил его Ретиф,  -  склонен  называть  нашу
миссию Контролем за выборами.
     - Да, - кивнул твагг, - как раз это я и имел в виду. Так вот, значит,
как вы приглядываете  за  выборами?  Оглушаете  Дар  Блажа  в  момент  его
политического спора.
     - Мы, чиновники, не любим,  когда  кто-нибудь  встает  между  нами  и
нашими любимыми пончиками...
     Человек в красном кушаке встал, пошатываясь и мотая головой.
     - Это подлый трюк... - начал было он нерешительно.
     - Пошли, - сказал другой из них, -  пока  он  не  вытащил  из  рукава
гаубицу. - И бандиты оседлали своих пятнистых, фыркающих скакунов.
     - Но мы не забудем нашу встречу, пришелец, - пообещал главарь. - Будь
спокоен, мы встретимся  снова,  и  в  следующий  раз  мы  не  будем  столь
снисходительны.
     Под одобрительный шум окружающих оберонцев, бандиты скрылись с глаз.
     - Милорд, вы  спасли  копченые  окорока  моего  дядюшки,  -  пропищал
маленький оберонец. Присев на корточки и возвышаясь лишь на фут  над  ним,
землянин с интересом рассматривал его.
     - Где же я тебя видел раньше? - спросил Ретиф.
     - Всего лишь час назад, милорд, вот в этой гостинице.  Я  зарабатывал
себе на жизнь третьим помощником кондитера, разрезая пирожные, -  вздохнул
тот. - Но вообще-то моя  специальность  -  это  "бутонорез",  но  не  буду
утомлять вашу милость новыми заботами.
     - Ты потерял работу, - догадался Ретиф.
     - Да. По правде говоря, это было пустяковое обстоятельство, но хозяин
выгнал меня раз и навсегда.
     - Как тебя зовут?
     - Принкл, милорд. Мистрич Принкл Десятый, к вашим услугам, - при этих
словах твилпритт приосанился, забавно навострил уши и вытянулся. -  А  это