падали на мое тело, но не обжигали его. А песок был таким же белым,
как сахар. Вдалеке чайка то взмывала в голубое  небо,  то  устремлялась  к
голубой воде.
   На берег выкатилась волна и омыла ноги холодной водой.
   Я лежал на спине, любовался белыми облаками и улыбался. А потом  громко
рассмеялся.
   Вдалеке закричала чайка, эхом вторя моему смеху.



    Кит Лаумер.
    Динохромный

   -----------------------------------------------------------------------
   Keith Laumer. Dinochrome (1967). Пер. - И.Павловский.
   Авт.сб. "Разрушители планет". СПб, "Северо-Запад", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 27 November 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Не нравится мне это. Похоже на ловушку, но я получил приказ.  Вдвигаюсь
в комнату, и шлюзовый затвор закрывается за мной.
   Я тщательно  осматриваю  окрестности.  Нахожусь  в  помещении,  размеры
которого составляют: длина - сорок целых  восемьдесят  одна  сотая  метра;
ширина - десять целых тридцать пять сотых метра;  высота  -  четыре  целых
двенадцать сотых метра. Здесь нет других отверстий, за  исключением  того,
через которое я въехал. Пол  и  потолок  покрыты  пятисантиметровым  слоем
брони,  изготовленной  из  кремнистой   стали,   под   которой   находится
десятисантиметровый   слой   свинца.   Помещение   заставлено   громоздкой
аппаратурой.  Энергия  течет  по  массивным  экранированным  собирательным
шинам. Из-за недостатка энергии я сейчас медлителен; осмотр комнаты  занял
ноль целых восемь десятых секунды.
   Замечаю  движение  тяжелой  механической  руки  на  шарнирах,   которая
смонтирована  надо  мной.   Она   начинает   вращаться   и   раскрывается.
Предполагаю, что могу быть подвергнут нападению, и решаю передать рапорт о
текущем положении. Так трудно сосредоточить внимание...
   Я  понижаю  чувствительность  внешних  сенсорных  систем,  устанавливаю
опорные перемычки и переключаюсь на секцию интроспекции.  Повсюду  тьма  и
неопределенность. Помню, что когда-то это выглядело как  огромная  пещера,
сверкающая яркими полосами невидимых красок...
   Теперь все иначе. Я ощупью  пробираюсь  во  мраке,  шаря  по  онемевшим
электрическим контурам и посылая проверочные импульсы до тех пор, пока  не
нащупываю  контакт  с  моим  передающим  блоком.  Мне  не  приходилось  им
пользоваться с... Не могу  вспомнить.  Блоки  памяти  остаются  черными  и
неактивированными.
   "Командная Единица, - передаю я. - Командная Единица, прошу  разрешения
передать сообщение по УКВ".
   Жду, рецепторы насторожены. Мне не нравится  ждать  вслепую,  как  того
требует  четвертьсекундное  запаздывание  в  цикле  действие  -   ответное
действие. Хочется, чтобы мои товарищи по Бригаде были рядом.
   Я опять посылаю вызов, жду, потом продолжаю на УКВ:
   "Эта позиция  надежно  защищена,  имеются  механизмы,  способные  вести
наступательные действия. Путей отступления нет. Требуется совет".
   Снова жду, повторяю  рапорт  -  ответа  нет.  Я  отрезан  от  Командной
Единицы, от товарищей по Динохромной Бригаде. Электрическое напряжение  во
мне увеличивается.
   Я ощущаю  в  глубине  себя  щелчок,  и  слабый,  но  ободряющий  скачок
напряжения озаряет тусклым светом мрак пещеры и немного возвращает к жизни
мои компоненты, о которых  я  забыл.  Автоматически  включается  аварийная
батарея.
   Понимаю, что мои  оборудование  и  аппаратура  серьезно  повреждены.  Я
собираюсь потратить еще  несколько  секунд  на  обнаружение  и  устранение
неполадок,  отремонтировать  то,  что  поддается  восстановлению.   Не   в
состоянии понять, какой несчастный случай  мог  произвести  во  мне  такие
повреждения. Я не могу вспомнить...
   Пробираюсь по мертвым ячейкам, проверяя их.
   "...выведена  из  строя.  Навести  09-ю  на  цель;   0,8-миллисекундный
импульс, приближаются бронетанковые войска..."
   "...солнце слепит визуальные датчики; установить светофильтр N_7".
   "...478,09; 478,11; 478,13; цель!.."
   Ячейки не повреждены. Каждая хранит  свой  фрагмент  сенсорной  записи.
Повреждены более глубокие уровни. Я проверяю главный рефлекторный ввод.
   "...главный боевой контур, отклю..."
   Что-то есть - приказ, на рефлекторном  уровне!  Я  продвигаюсь  глубже,
фиксируя и в случайном порядке извлекая информацию из мнемонических ячеек,
выискивая путеводную нить.
   "...ысадиться. Заместителем назначается Боевая Единица..."
   "...чувствительность    один-ноль-три.    Реакция    возбуждение-отклик
отрицательная..."
   "Контрольный перечень завершен, донесение отрицательное..."
   Продолжаю проверку, выискивая повреждение. Я обнаруживаю выведенный  из
строя переключатель в ремонтной панели. Он не работает - что-то  заело.  Я
должен быстро замкнуть его. Вливаю в него энергию, и сумрак в пещере моего
разума сгущается  почти  до  кромешной  тьмы.  Переключатель  срабатывает,
появляется мощный поток электронов, и в пещере разума появляется  жизнь  -
светящиеся линии и точки псевдосияния. Это еще нельзя сравнить с  ярчайшим
великолепием моей полной мощи, но цепи работать будут. Я опять проснулся.
   Наблюдаю за действиями раскрывающейся механической руки.  Она  движется
медленно, нескоординированно, чисто автоматически. Мне  нет  необходимости
постоянно следить за рукой, и я переключаю внимание на другие проблемы.  У
меня есть несколько секунд до того, как рука займет атакующее положение, и
если я хочу быть готовым к нападению, нужно кое-что сделать. Я выстреливаю
в черные провалы банков памяти серии проверочных импульсов и устанавливаю,
что 98,92% ячеек целы; они всего лишь разобщены.
   Механическая  рука  медленно  раскачивается   надо   мной.   Анализирую
траекторию ее движения и вижу, что та скоро обрушится на мои  гусеницы.  Я
провожу зондирование и  обнаруживаю  лишь  простой  гидравлический  таран.
Слишком примитивный механизм для нападения на Боевую Единицу Модель  XXXI,
пусть даже с неработающими ячейками памяти.
   Тем временем быстро провожу полную проверку всех систем. Что-то есть...
Отключенный  переключатель-прерыватель,  используемый  только   во   время
ремонта. Я думаю об одной из ячеек, обследованной мной ранее, и неожиданно
до меня доходит,  что  означает  ее  содержимое.  "Главный  боевой  контур
отключен..." Мое сознание  тогда  было  на  низком  уровне  и  поэтому  не
зарегистрировало это  сообщение.  Торопливо  дергаю  прерыватель,  замыкая
цепь. Я ведь мог отправиться в бой с отключенным боевым контуром!
   Механическая рука готова  к  нападению.  Я  неторопливо  перемещаюсь  в
сторону и регистрирую грохот, сопровождающий  мое  движение.  Механическая
рука, нацеленная в пустоту, тупо застывает, затем поворачивается. Время ее
реакции вызывает жалость. Я включаю программу хаотического  маневрирования
и снова обращаюсь к проверке своих систем.  Обнаруживаю  еще  одну  темную
зону. Провожу зондирование и  ощущаю  смутную  неопределенность.  Я  не  в
состоянии с ходу определить, какие мои компоненты заключены в этой  темной
зоне, но понимаю, что именно  из-за  нее  блокирована  связь  с  Командной
Единицей. Я отключаюсь от испорченных ячеек,  оставив  надежду  немедленно
связаться с командованием.
   Я сделал все, что мог, дабы привести себя в боевую готовность. Утрачены
мои блоки памяти, связь с  командованием  отсутствует,  и  запасы  энергии
крайне ограничены - но я по-прежнему остаюсь Боевой  Единицей  Динохромной
Бригады. Моя наступательная мощь ничуть не пострадала, и сенсорные датчики
вполне работоспособны. Я готов.
   Вторая механическая  рука  тоже  пришла  в  движение  и,  раскачиваясь,
неторопливо следует за мной по пятам. С легкостью уклоняюсь от нее и снова
регистрирую грохот,  сопровождающий  мое  движение.  Я  вспоминаю  приказ,
отправивший меня сюда, с  ним  связано  нечто  очень  странное.  Активирую
каскады оперативной памяти,  нахожу  ячейку,  в  которой  хранится  запись
мгновений, предшествовавших моему появлению  в  комнате  с  металлическими
стенами.
   Тьма,  неопределенность,  расплывчатость,  на  смену  которым  внезапно
приходит излучение в узком диапазоне частот. Это приказ,  в  сопровождении
помех исходящий из  центра  связи  с  командованием,  _из  заблокированных
секторов_. Моя Командная Единица не отдавала этот приказ, он поддельный. Я
попался во  вражескую  ловушку.  Меняю  настройку,  пытаясь  углубиться  в
прошлое чуть дальше, но ничего не обнаруживаю.  Складывается  впечатление,
что мое существование началось с того,  что  был  отдан  этот  злополучный
приказ. Продолжаю выборочное сканирование  ячеек  оперативной  памяти,  но
ничего, кроме обычных сигналов сенсорных датчиков, не обнаруживаю.  Я  уже
готов бросить бесполезные поиски, когда  неожиданно  натыкаюсь  на  запись
ряда эпизодов, которые приковывают к себе внимание.
   Я стою на стоянке среди других Боевых Единиц.  Идет  сильный  дождь,  и
вижу, как потоки воды стекают по ржавому боку  ближайшей  Боевой  Единицы.
Мой сосед явно нуждается в  срочном  ремонте.  Замечаю,  что  его  антенны
отсутствуют, а на их месте торчит грубо приваренная ржавая штуковина. Я не
чувствую тревоги, воспринимаю это как данность. Активирую привод двигателя
и качусь вперед. Я чувствую, как  другие  Боевые  Единицы  молча  движутся
рядом со мной.
   А дальше - сплошные помехи и искажения...
   Запись в блоке памяти кончилась. Все остальное сожжено. Что же все-таки
случилось с нашей Бригадой?
   Я неожиданно воспринимаю серию колебаний на  звуковой  частоте.  Быстро
настраиваюсь и устанавливаю источник звуков - он находится в том  пористом
участке высоко на стене из кремнистой стали.
   - Боевая Единица! Оставайся на месте и не двигайся!
   Голос  принадлежит  живому   существу,   состоящему   из   органических
компонентов, но не моему командиру. Я игнорирую  приказ.  Враг  больше  не
поймает меня  в  ловушку.  Чувствую  местонахождение  проводов,  идущих  к
микрофону, и тот сплав, из которого  они  состоят.  Навожу  луч  на  цель,
фокусирую его, следуя вдоль кабеля. Из громкоговорителя доносится вопль  -
это  жар,  наведенный  мною,  достиг  того  существа,  которое  сидит   за
микрофоном. У меня наступает мгновение триумфа.
   Затем я снова удостаиваю  внимания  тупые  механизмы,  расположенные  в
комнате.
   Огромный механизм, установленный на рельсах, идущих к  центру  комнаты,
неожиданно приходит в движение. Скользит по рельсам ко мне. Я обследую его
и   обнаруживаю,   что   тот   несет   на   себе   турель,   оборудованную
высокоскоростными фрезами. Я думаю, не сжечь ли его потоком частиц большой
энергии, но в то же самое время высчитываю,  что  это  будет  непрактично.
Ведь тогда не только уничтожу режущую аппаратуру, но и, скорее всего, лишу
себя запаса энергии.
   Вслед за механизмом по рельсам, извиваясь, тянется питающий  кабель.  Я
совершаю маневр уклонения от противника  и  одновременно  изучаю  строение
кабеля. Похоже, это всего лишь обычная плетеная  проволока.  В  нетерпении
направляю на кабель узкий луч и вижу, как тот начинает светиться - сначала
желтым, затем белым и  голубым  -  и  стекает  вниз  дождем  расплавленных
капелек металла. Но  должен  признать,  мое  поведение  было  не  очень-то
мудрым. У меня слишком мало энергии, чтобы ее так бездарно разбазаривать.
   Отодвигаюсь  в  сторону,  оказываясь  вне  пределов  досягаемости  двух
механических рук, которые  все  еще  маневрируют,  пытаясь  поймать  меня.
Предпочитаю наблюдать за резаком. Поравнявшись со мной, он останавливается
и поворачивает в мою сторону турель с фрезами. Я жду.
   Теперь приходит в действие грейфер,  который  свисает  с  направляющей,
проходящей почти под самым потолком. Грейфер  представляет  собой  крупную
тяжелую клешню из кремнистой  стали.  Я  уже  видел  подобные  устройства,
только несколько меньшие по размерам.  Их  монтируют  на  Боевых  Единицах
специального назначения. Такие устройства  весьма  полезны  для  демонтажа
антенн, перерезания гусеничных траков и выполнения других подобных  задач.
Я не пытаюсь отсечь эту клешню: сознаю, что расход энергии  будет  слишком
велик. Вместо этого излучаю пучок ультразвуковых колебаний, нацелив его на
механические шарниры  грейфера.  Металл  нагревается  быстро,  раскаляется
докрасна. У металла высокий коэффициент теплового  расширения,  и  шаровые
шарниры протестующе визжат,  и  их  заедает.  Я  направляю  дополнительную
порцию тепла и намертво завариваю шарниры. Отмечаю, что  с  того  момента,
как шлюзовой затвор закрылся за мной, прошло  двадцать  восемь  секунд.  Я
начинаю уставать от заточения.
   Грейфер качается уже надо мной, неуклюже маневрируя из-за  поврежденных
шарниров. Струи  жидкого  воздуха,  направленной  под  большим  давлением,
вполне хватило бы, чтобы полностью вывести грейфер из строя.
   И опять я  испытываю  потрясение.  Несмотря  на  приказ-импульс,  струя
жидкого  воздуха  так  и  не  ударила.  Я  зондирую  неработающий  блок  и
обнаруживаю лишь его остатки, грубо  обрезанные,  со  следами  примитивной
сварки. Торопливо вытягиваю сканер, чтобы обследовать свой  корпус.  И  от
увиденного я потрясенно застываю.
   Мой корпус, мой  прекрасный  корпус  из  хромистой  брони  весь  покрыт
вмятинами, крупными и мелкими оспинами коррозии  и  растрескавшимся  слоем
матовой черной краски. Главные  орудийные  установки  отсутствуют,  на  их
месте - черные дыры. А на некогда  гладкой  и  блестящей  орудийной  башне
разрослись заросли ржавчины. Рыжие  подтеки  сбегают  по  бокам  до  самых
гусениц, часть траков которых свободно болтается. Теперь  понятно,  откуда
исходит тот грохот, который, к моему удивлению, слышался всякий раз, когда
я двигался.
   Но я не способен бездействовать, когда на  меня  нападают.  Пусть  даже
лишился  могучих  излучателей  ионов,  дезинтеграторов  и   энергетических
экранов, но боевой-то дух остался!
   Боевая Единица  Модель  XXXI  -  это  лучшая  военная  машина,  которую
когда-либо видела Галактика за  все  время  существования.  Нейтрализовать
меня отнюдь не легко. Но я очень хочу услышать голос командира...
   Огромный резак скользит туда, где механическая рука держит меня.  Я  не
оказываю ей сопротивления, направляю поток электроэнергии  в  аккумулятор,
удерживаю ее там, пока провода  не  начинают  искрить,  потом  во  вспышке
высвобождаю. Резак взбрыкивает и намертво  останавливается.  Теперь  можно
заняться механической рукой.
   Я был создан, чтобы поражать и уничтожать величайшие военные  машины  и
механизмы, но я реалист. Сейчас, когда стал столь  слаб  и  немощен,  этот
простейший автомат представляет угрозу, и необходимо  разобраться  с  ним.
Используя те внутрикорпусные сенсоры, которые остались  в  работоспособном
состоянии, исследую импульсы, исходящие от мотора. Я,  обрабатывая  31.315
импульсов,  отмечаю  их  действенность  и  высчитываю  свои   механические
резервы. Этот поверхностный осмотр продолжался более секунды, но  лишенная
разума механическая рука не воспользовалась  моей  занятостью  и  потеряла
преимущество.
   На месте привычного набора  втяжных  принадлежностей  я  нахожу  только
неповоротливые  хватательные  клешни,  резаки  и  гидравлические   ударные
приспособления, малопригодные  для  Боевой  Единицы.  Однако  выбора  нет,
придется как-то выкручиваться. Вытягиваю две хрупкие  клешни,  ухватываюсь
за мощную механическую руку, которая удерживает меня, и использую  их  как
рычаг. Враг, замедленно реагируя, отдергивается,  волоча  меня  за  собой.
Грубой силы противнику не занимать. Беру его выше и ниже кистевого шарнира
и отгибаю кисть назад. Противник реагирует с огромным запозданием -  целых
три десятых секунды; пытается вырваться из захвата. Я, разумеется,  ожидал
этого, быстро отодвигаюсь в сторону, позволяя  шарнирному  суставу  самому
сломать себя о мою вытянутую клешню. Выстреливаю отсекающий пиропатрон  и,
клацая, откатываюсь назад, оставив ампутированную клешню крепко  цепляться
за поломанную механическую руку. Это был храбрый противник, но слишком  уж
неуклюжий. Я занимаю позицию недалеко от стены.
   Опираясь на крайне скудные данные, извлеченные  из  банков  оперативной
памяти, пытаюсь проанализировать  ситуацию,  в  которой  оказался.  Однако
информации слишком мало. Внешний вид корпуса указывает на  то,  что  после
предыдущего осмотра прошло очень много времени. В гештальт  моей  личности
входит и облик - безупречная совершенная Единица, чей корпус украшают лишь
почетные и поэтому  заботливо  сохраняемые  боевые  шрамы  да  награды  за
прошедшие сражения - кресты из золота и  эмали,  тщательно  приваренные  к
орудийной  башне.  И  сразу  же  понимаю,  где  могу   отыскать   ключ   к
происходящему. Я фокусируюсь на личностном центре - базовых информационных
ячейках, без которых не существовал бы как единое целое.  В  этих  ячейках
хранится простейшая информация без всяких подробностей. Тут же  содержатся
данные о боевых наградах. Я открываю личностный центр и направляю  в  него
воспринимающий импульс.
   Осознавание.  Непостоянное,  меняющиеся  формы.  Излучения  на   разных
волнах. Это - свет...  Это  -  звук...  Радуга  красок.  Диапазон  звуков.
Твердый - мягкий; большой - маленький; здесь - там...
   ...Голос моего командира. Преданность. Повиновение. Чувство локтя...
   Быстро  проскакиваю  через  базисные   установочные   данные   к   моей
самоидентификации.
   Я сильный.  Гордый.  Способный.  У  меня  есть  обязанности,  я  хорошо
справляюсь с ними. Я в ладу с самим  собой.  Мои  контуры  сбалансированы,
токи вхолостую крутятся внутри меня. Я жду...
   ...Боюсь, что обо мне забудут. Хочу  выполнять  свои  обязанности.  Это
очень важно, что я не позволяю себя уничтожить.
   Продолжаю сканировать. Ищу секцию впечатлений и переживаний.
   Вот она...
   В одной шеренге  с  боевыми  товарищами  я  стою  на  покрытой  шрамами
равнине. Приказ отдан,  и  из  моего  громкоговорящего  устройства  льется
боевой гимн Бригады. Мы стоим замерев и воспринимаем контуры музыки  и  ее
рисунок так, как это было записано в наших центрах морального состояния  и
боевого духа.  Символ  "Ритуальный  Танец  Огня"  ассоциирован  у  меня  с
музыкой-абстракцией, выражающей боевой  дух  нашей  древней  Бригады.  Она
напоминает нам об одиночестве победы, пустоте притязаний, когда рядом  нет
хорошего,  умелого  врага.  Говорит,  что  мы  -  Динохромные,  древние  и
заслуженные.
   Командир стоит рядом. Он прикладывает медаль к моей орудийной башне, и,
повинуясь приказу, я привариваю ее. Теперь мои товарищи  тоже  транслируют
боевой гимн, и я заново переживаю тот эпизод...
   Двигаюсь мимо почерневшего собрата, посылаю ему опознавательный сигнал,
получаю короткий импульс в ответ. Мой товарищ отошел в тыл, так потребовал
его центр самосохранения. Успокаиваю его  и  продолжаю  двигаться  дальше.
Этот собрат был четвертым пострадавшим, которого я встретил на своем пути.
Никогда прежде Динохромная Бригада не сталкивалась с таким противником.  Я
произвожу расчеты, и получается, что наше  наступление  захлебнется,  если
огневая мощь противника не будет подавлена. Засекаю приближающуюся ракету,
определяю ее траекторию и подрываю боеголовку без всякого ущерба для  себя
на высоте 2704,9 метра. Точка, из которой была выпущена ракета,  находится
ко мне ближе, чем к моим собратьям.  Запрашиваю  разрешение  отвлечься  от
основного задания и подавить ракетную батарею. Разрешение получено. Обхожу
батарею с фланга, преодолеваю разбитый каменистый склон.  Наталкиваюсь  на
пучок высокотемпературных лучей и нейтрализую его. Затем отражаю  залп  из
минометов,  пытающихся  пробить  мою  защиту,   но   атака   против   меня
усиливается.  Для  создания  заградительных  помех  привожу   в   действие
резервные контуры, но защитные  возможности  почти  на  исходе.  Я  должен
приступать к активным действиям.
   Включаю  высокую  скорость,  прокладываю  глубокую  колею  в  почве  из
глинистого