Письменном Виде).
   - А что? - беззаботно отозвался Кларенс. Он был  еще  молод,  не  очень
разбирался в тонкостях дипломатического кодекса и  поэтому  совершенно  не
разгадал смысла упрека, выраженного  начальством.  -  Мы  можем  все  дело
представить так, что весь корень проблемы кроется в экономическом  кризисе
на самом Базуре... Так что если они  смогут  помочь  обустроить  жизнь  на
Базуре, базуранцы больше не будут шататься на своих военных развалинах  по
всей галактике и  наводить  ужас  на  порядочные  цивилизации.  И  мы  без
поощрения не останемся. О'кей?
   - Нет уж! - мрачно проговорил  Кранкхэндл  с  тяжким  выдохом,  которым
давал понять, что с трудом до  конца  выслушал  бредни  Кларенса.  -  Если
хотите знать, в чем наша главная ошибка, так это в том, что нам не удалось
наладить четкое  взаимопонимание  с  этими  созданиями  при  первой  нашей
встрече.
   - Ага, вы имеете в виду тот случай, когда они набросились  на  один  из
наших инспекторских конвоев и вырезали там всех до последнего человека?  -
осведомился сотрудник информационного агентства. - По-моему, при  подобных
обстоятельствах   завязать   хорошее   взаимопонимание   было    несколько
трудновато.
   - Трудновато - да, но не невозможно, Уолли, -  мягко  и  снисходительно
заметил Кранкхэндл. - Умелый  посредник  вполне  мог  бы  быстро  принести
официальные извинения и намекнуть на возможность материального  возмещения
ущерба.
   - Вы имеете в виду базуранскго посредника?
   - Разумеется, нет! Упаси меня господи, когда-либо строить какие-либо  -
даже теоретические  -  размышления  относительно  их  дипломатии.  Это  их
суверенное дело и право.
   - Хорошо, но нам-то за что было извиняться? Ведь это они на нас напали!
   - Конечно, - тонко улыбаясь, проговорил Кранкхэндл. - Но тем  самым  мы
бы извинились за то, что команда и  оборудование  нашего  конвоя  были  не
совсем вкусными.
   - Ретиф, - прошептал Маньян. - Мы имеем редкий случай и  честь  слышать
речь настоящего дипломата. На наших  глазах  свершается  чудо  дипломатии!
Конечно, у него чересчур развита манерность, но какой  он  мыслитель!  Там
где вы, и даже я, руководствовались бы исключительно обидой  и  резкостью,
он плетет  тончайшую  нить  дипломатической  сети.  Искренно  и  с  легкой
улыбкой. Но не прямо, а витиевато.
   -  Никогда  не  понимал,  чем  витиеватость  отличается  от  лицемерия,
господин Маньян, - сказал Ретиф.
   - Ага! Вот здесь-то как раз и проходит тончайшая черта различия, Ретиф,
которая далеко не всякому видима. Пока  наши  враги  набираются  ярости  и
пытаются  поймать  нас  на  провокации,  мы  бьем  по  ним   массированной
иностранной помощью, культурным обменом слева и справа, сверху и снизу,  в
грудь и в спину и - пожалуйста! Прежде чем наши критики  смогут  завопить:
"Ах вы дураки!", мы уже сидим в  их  столице  и  преспокойненько  и  самым
мирным способом  осуществляем  с  ними  самые  тесные  взаимоотношения,  в
частности,  торговые.  Торговлю  я  подчеркнул  не  случайно.  Как  только
угнетенные базуранцами  крестьяне  получат  возможность  иметь  знаменитые
апонские камеры или хобоканские шерстяные  одеяла  -  можно  считать,  что
конфликт исчерпан, и нам остается только праздновать победу.
   -  Прекрасно  понимаю,  Бэн,  -  мягко  проговорил  Кранкхэндл,  -  что
демонстративно выражаемое вами презрение к формуле и регламенту проведения
официальных совещаний - это не более чем желание привлечь к себе внимание.
Ну что ж, вы добились своей цели. Мы поверили в то, что у вас или у Ретифа
появилась какая-то идея, которая достойна нашего  внимания.  И  подчеркну:
идея, непосредственно связанная с обсуждаемой в данную минуту проблемой.
   - У кого, у меня?.. То есть у Ретифа?.. О, что вы, господин министр, мы
просто комментировали ваше умение быть лидером в дипломатии и, может быть,
зашли в этом слишком далеко.
   Собравшиеся дипломаты все изъерзались на своих  креслах,  выражая  этим
моральную  поддержку  бедняге  Маньяну,  но  молчали.  И  только  какие-то
неопределенные  глухие  звуки  доносились  откуда-то  с  середины   стола,
сопровождаемые тонким, действующим  на  нервы  скрежетом,  который  хорошо
известен под термином "кошки на душе скребутся".
   - Ну и что теперь? - риторически вопросил Кранкхэндл.  -  Неужели  наше
совещание  кто-то  собрался   скомпрометировать   производством   каких-то
невнятных звуков.  Кто-то  как  несмышленый  малыш  решил  поиграться.  Но
напомню вам, господа, вы находитесь в величественных  стенах  Центрального
Сектора!
   - Сэр, если мне будет позволено  высказать  предложение...  -  дрожащим
голосом проговорил Маньян.
   В эту минуту стало ясно,  что  звуки  поступают  не  из  комнаты,  а  в
комнату. Из коридора, через запертую дверь. Все дипломаты, как по команде,
повернули свои головы к двери.
   - Ну раз кроме вас некому что-то сказать... - дозволил Кранкхэндл.
   - Я так понимаю, что... Джордж упоминал о том, что сегодня с визитом  в
Сектор прибывает базуранский посол... По времени как раз  сходится.  Я  бы
предложил...  Как  вы  полагаете,  не  было  бы   плохо   пригласить   Его
Превосходительство поучаствовать в нашей дискуссии?
   - Я как раз хотел обязать кого-нибудь из вас немедленно  отправиться  к
базуранской делегации и официально сделать им такое приглашение.
   - Да, сэр, разумеется, вы этого хотели, просто я...  Я  только  имел  в
виду...
   - Достаточно, Бэн.
   - Но...
   - Садитесь лучше, - тихо проговорил Ретиф.
   Маньян сел.
   В ту  же  секунду  со  своих  кресел  вздернулась  вверх  целая  дюжина
дипломатов, которые  выпячивая  вперед  грудь  безмолвно  предлагали  свою
кандидатуру для выполнения столь ответственного поручения.
   - Сэр, я как раз собирался сейчас сбегать в сортир. По дороге я  вполне
бы мог... - подал  реплику  младший  вице-консул,  не  успевший  подняться
вместе со всеми.
   - Мне просто необходимо поупражняться в дипломатии, босс, - залихватски
произнес Кларенс.
   - С другой же стороны, - тихо сказал заместитель министра.  Его  голос,
будто ножом подрезал шум, поднявшийся за  столом,  и  все  стихло,  -  мне
пришло в голову, что приглашение представителя расы, совершившей агрессию,
присоединиться  к  обсуждению  на   нашем   сверхсекретном   галактическом
совещании, - а ведь мы рассматриваем  как  раз  вопрос  о  мерах,  которые
должны  быть  приняты  для  воздействия   на   агрессора,   -   некоторыми
непосвященными может быть расценено  как  своего  рода  прокол  в  системе
безопасности, упущение в нашей с вами работе или что-нибудь еще в подобном
роде. Так или иначе, а я был вооружен строжайшими  инструкциями,  одно  из
положений которых гласит, что в наших  совещаниях  не  должен  участвовать
никто  из  посторонних,  вне   зависимости   от   причины   и   конкретных
обстоятельств. Вот такие пироги.
   - О, босс, ясно, что никому здесь  будет  не  по  силам  кроме  меня...
Короче, я предлагаю провести его к нам  такими  нехожеными  тропками,  что
никто и не заметит, о'кей? - подал голос Перри,  средних  лет  и  среднего
чина дипломат-бюрократ, все еще не утерявший надежды попасть  когда-нибудь
в высшие эшелоны.
   - Я считаю, Перри, что уже достаточно внятно объяснил причину того, что
никто из базуранцев никоим образом не должен  быть  допущен  к  участию  в
сверхсекретном галактическом совещании!
   Кранкхэндл вместе со словами метнул в сторону  нерадивого  подчиненного
такой строгий взгляд, что тот как-то весь осунулся, сгорбился, повалился в
свое кресло и что-то замычал в оправдание.
   - Да, но вы говорили... а потом вы сказали...
   - Не утруждайте себя припоминанием каких-либо  вырванных  из  контекста
цитат, Перри. Не сомневайтесь: я прекрасно знаю, что  говорил  пять  минут
назад.
   - Да, конечно, сэр, я только хотел сказать...
   - Садитесь, - предложил тихо Маньян.
   Перри повиновался.
   - И кстати, - сказал Кранкхэндл, подняв вверх указательный палец правой
руки. - Если я до сих пор не обратил  на  это  внимания.  Мне  страшно  не
нравится, когда ко мне обращаются вульгарно: "босс" или "шеф". Зовите меня
просто: "господин министр" или "Ваше Превосходительство".
   - О, конечно, шеф. Как скажете. То есть, господин министр.
   В дверь конференц-зала кто-то слабо зацарапал.
   - Маньян, будьте добры, посмотрите,  что  там  такое,  -  хмуро  сказал
заместитель министра.
   Маньян резво вскочил со своего места и бросился открывать дверь.
   - И все же, сэр, к  вопросу  о  том  базуранском  после,  -  воскликнул
непонятно зачем маленький человечек  с  узкими  плечиками  и  наметившимся
брюшком. - Может, мне все-таки покрутиться по округе и заловить его, а?
   - Гектор, вам это будет сделать очень трудно, ибо это будет  связано  с
игнорированием распоряжений  вышестоящего  начальника.  -  Я-то  ведь  уже
процитировал вам инструкции, которые обязательны к исполнению. А вы  опять
начинаете. Что вы, спали что ли? - устало проговорил Кранкхэндл.
   - Нет, сэр. Я никогда  и  не  думал  об  игнорировании  распоряжений...
Забудьте. Просто у меня была идея.
   - Плохая идея была у вас, Гектор. Когда комиссия  по  аттестации  будет
читать протоколы настоящего совещания, я постараюсь  как-нибудь  загладить
перед ней ваш конфуз.
   - О, сэр, как это великодушно с вашей стороны!
   - А он действительно прибыл, господин заместитель министра?  -  спросил
от двери Маньян.
   - "Господин министр" будет лучше, Бэн, - чуть поморщившись,  проговорил
Кранкхэндл. - Нет смысла  добавлять  эту  громоздкую  приставку,  значение
которой, как вы, надеюсь, понимаете, практически нулевое.
   - Я только хотел... Я совсем не имел в виду... То есть я...
   -  Разумеется,  Бэн.  Мы  все  понимаем,  -  сказал  Кранкхэндл,  мягко
улыбаясь. Так мог бы улыбаться крокодил, если бы у него были  человеческие
зубы, двойной подбородок и пенсне на носу.
   -  Ну,  может,  я  все-таки  в  конце  концов  разыщу   этого   чертова
базуранского посла, а? - сказал Гектор, решительно продвигаясь к двери.  -
О, здорово, Джордж! - крикнул он толкавшемуся там человеку. -  Где  сейчас
базуранский Чрезвычайный и Полномочный посол, а?
   - Я не знаю. Подождите,  пока  я  пороюсь  в  корзине  для  бумаг  мисс
Линчпин, - сказал Джордж и тут же удалился для выполнения задуманного.
   - А теперь, джентльмены, давайте обсудим, как мы  будем  себя  вести  в
продолжение  визита  этого  выскочки  базуранского  посла,   -   предложил
заместитель министра тоном 4-г (Команда в Мягкой Форме).  -  Наша  твердая
позиция, на мой взгляд, должна заключаться в признании того, что  если  мы
каким-либо способом оскорбим Базур, если  какая-либо  акция,  предпринятая
Землей или отдельными  землянами,  войдет  в  противоречие  и  конфликт  с
законными желаниями базуранцев...
   - Как вы определили бы выражение "законные желания"? -  мягким  голосом
спросил Перри.
   - Ну как... Разумеется, так, как  это  принято  традиционно.  Когда  мы
имеем дело с негодяями, любое желание, которое они  пожелают  принять  как
руководство к действию, -  особенно  к  действию  против  нас  с  вами,  -
является их законным желанием.
   - Ага, понял, - хмыкая, сказал сотрудник информационного  агентства.  -
Это шутка. Забавно.
   - Для шуток у нас нет времени, - холодно возразил Кранкхэндл. - Если вы
хоть немного начитаны в истории, молодой человек, то сразу признаете  этот
освященный веками принцип.
   - Но тогда... - Перри проговорил, заикаясь. - На чьей мы стороне? -  Он
тупо уставился на свою пепельницу, затем кинул туда свою ручку.
   - Мы на своей собственной стороне, - нараспев  произнес  Кранкхэндл.  -
Чиновник, как адвокат, должен быть выше  субъективных  привязанностей.  Но
вернемся к делу. Давайте четко осознаем все, что  мы  не  будем  принимать
сейчас ту позицию, которая в один прекрасный миг оставит нас открытыми для
самой огульной критики. Мы должны быть в высшей степени безупречными.
   - Но кто нас  может  критиковать?  На  кого  вы  намекаете?  -  спросил
моложавый чиновник, недавно переведенный в Земной  Дипломатический  Корпус
из Земной Гражданской Службы.
   - Вы у нас здесь новичок, Харлой, - печально оглядев подавшего  реплику
с ног до головы, произнес Кранкхэндл. - В самом деле, кто?  Традиционно  в
Корпусе  по  всем  тонким  вопросам  занимается  категорически  правильная
позиция, которая исключает всякую  критику.  А  равно  и  носителей  самой
критики.
   - Ну да, конечно, я все это уже знаю, - ответил небрежно моложавый. - Я
просто не  пойму,  неужели  найдется  хоть  один  здравомыслящий  человек,
который будет критиковать нас за то, что мы стоим на своем и  действуем  в
своих собственных интересах? А если  даже  и  найдется  такой  подлец,  то
неужели нам будет до него какое-то дело? "Сила с нами..."
   - Ценю ваши познания в классике, Харлой, мой мальчик, но  слова...  Это
немного не совсем то, что обычные ракеты. Тонкая материя.
   - О'кей, сэр, принято.
   - Великолепно.  Но  вернемся  к  разбираемому  вопросу.  Наша  позиция,
джентльмены, ясна,  как  белый  день.  Мы  не  будем  принимать  поспешных
практических решений в отношении базуранцев, какими бы провокационными  их
действия не показались любителям в дипломатии.
   - Вы намекаете на то, что они получают от нас зеленую  улицу,  и  пусть
делают что хотят, а мы будем сидеть здесь молча и сложа ручки, так что ли,
шеф? - риторически спросил Уолли.
   - Слишком пространно излагаете, Уолли.
   - О, в таком случае я полагаю, нам всем пора отправляться по  домам,  -
прокомментировал  создавшееся  положение  сотрудник   финансово-бюджетного
подразделения с одутловатым лицом.
   - Мы разойдемся только после того, как снабдим  подходящим  материалом,
на основе которого  он  составит  свою  депешу  в  агентство,  -  поправил
подчиненного Кранкхэндл. - В конце концов мы не должны с  вами  допустить,
чтобы нас завтра же обвинили в бездеятельности.
   - Да, шеф, но это будет справедливое  обвинение.  Вы  только  что  сами
сказали...
   - Послушайте, Боб, я все-таки попросил бы избавить нас от  выслушивания
грубейших семантических ошибок. Да я говорил о своего рода бездействии. Но
хорошо продуманном и тщательно обоснованном бездействии!  Но  я  вовсе  не
хочу, чтобы пошли разговоры об обычной, тривиальной  бездеятельности.  Это
поставило бы под угрозу репутацию дипломатических процедур и поставило  бы
под сомнение необходимость самой профессии дипломата.  Вы  понимаете,  чем
это может обернуться ну хотя бы лично для вас?
   - Понял, Босс! Я совершил промашку. Больше не повторится,  -  пробурчал
Боб растерянно и плюхнулся обратно в свое кресло.
   - Но мы обязаны все же что-то  сделать!  -  слабым  голосом  воскликнул
полковник Андернакл. Он оскалил зубы, что, по-видимому, означало, что  его
переполняет  тревога  и  волнение.  -   Даже   если   наша   акция   будет
неправильной... Какой она скорее всего и будет...
   В дверь раздался тяжелый удар.
   - Что такое?! - резко встрепенулся  Кранкхэндл,  оглядываясь  на  мелко
подрагивающую дверь.
   - Это стук, - высказал предположение Маньян.
   - Стук? Насколько я помню, Бэн, раса с таким названием не имеет  своего
представительства в Секторе.
   - У вас что рентген-зрение, что ли,  или  что-нибудь  в  этом  роде?  -
спросил Кларенс. Он встал из-за стола, подошел к  двери  и  открыл  ее  на
несколько дюймов.
   - Ага, это не стук, это Джордж, - сказал он.
   - Да, входи же, Джордж, - сказал Кранкхэндл, употребив  для  этого,  по
догадке  Маньяна,  полновесный  87-б  (Несдержанная  в  Приличных   Рамках
Сердечность).
   - О, э-э... господин Кранкхэндл... То есть  э-э,  господин  заместитель
министра... - как-то смущенно начал Джордж, толкаясь в дверях.
   - Вот видите,  Джордж  тоже  говорит  "заместитель  министра",  -  тихо
прошептал Маньян.
   - Короче, сэр, э-э... Я имел в виду, что... Словом, тут  со  мной  этот
инопланетянин... Он хочет поговорить с вами, ребята.
   С этими  словами  Джордж  отступил  в  сторону  и  проем  двери  заняло
существо,  внешний  вид  которого   напоминал   карикатурное   изображение
широкоплечего коротышки, облепленного со всех сторон кусками покореженного
металла.  Он  ввалился  в  конференц-зал,  оттеснив  Джорджа  и  производя
металлическое скрежетанье и грохот, что еще больше усилило иллюзию.
   - Э! - воскликнул пришедший в себя Кранкхэндл. Он поднялся из-за стола.
- Кто... или вернее, что это?!
   -  Я  У-Д-В  Хонк,  -  на  языке  землян  с  невообразимым  акцентом  и
безразличным тоном объявил незнакомец.
   Он неспешно вытащил откуда-то  толстую  длиной  в  восемнадцать  дюймов
палочку, свернутую, очевидно, из  материала  растительного  происхождения,
прикурил, затянулся и выпустил в сторону землян клуб желтоватого дыма,  по
запаху очень схожего с атмосферой, которая характерна для  местности,  где
сжигается мусор, свозимый со всех концов большого города.
   - Вы... кто? - вскричал Кранкхэндл. -  И  вообще,  о  чем  вы  думаете,
приятель,  когда  вламываетесь  в  зал,  где  проходит  совещание  высшего
дипломатического ранга?!
   - Умерь свой пыл, парень. Я вполне ясно и к тому же на вашем варварском
языке объяснил, что мое имя и звание - У-Д-В Хонк. Так  что  обращайся  ко
мне соответственно. Или тебе не знакома дипломатическая процедура?
   - Просветите меня. Фрэд, - прошипел Кранкхэндл, не поворачивая  головы,
в сторону полковника Андернакла. - Вы как свои пять пальцев знаете все эти
инопланетные регалии. Черт возьми, что означает эта дикая аббревиатура?!
   -  Это  базуранское  воинское  звание,  -  ответил  Фрэд.  -   Означает
следующее:  Устрашитель   Дерзких   Выскочек.   Выше   на   одну   строчку
Производителя Ритуальных Гримас, насколько я помню.
   - Как это перевести в наши звания?
   - О, это где-то между младшим капралом и крупным генералом.  Я  бы  так
ответил на ваш вопрос, сэр.
   - Великолепно. О, ну тоща я его выше по званию. Если  по  чести,  то  я
выше по званию даже адмирала флота, хотя  мне  и  не  нужно  носить  много
медалей...
   - Земляне, надеюсь, у вас хватит разума на то,  чтобы  принять  меня  с
честью, соответственно моему высокому статусу, - грубо прервал Кранкхэндла
Хонк. - Во избежание дипломатического конфликта.
   -  Что  скажете,  Глен?   -   обратился   Кранкхэндл   к   руководителю
протокольного отдела. - Каких  почестей  заслуживает  Устрашитель  Дерзких
Выскочек по нашим правилам?
   - Насколько я могу судить по его замашкам... - ответил Глен, еще и  еще
раз оглядывая  базуранца.  -  Где-то...  Словом...  Э,  да  что  там!  Он,
разумеется, большая шишка, господин министр.
   Глен  был  приятным  молодым  человеком  с  хорошо  загорелым  лицом  и
маленькими аккуратными усиками. Вообще  он  походил  на  древний  манекен,
наподобие тех, что выставлялись в пошивочных  ателье,  и  всегда  ходил  в
помятой кепочке яхтсмена, которая была лихо заломлена на его уже  начавшей
плешиветь голове.
   - О, шишка?.. - недоуменно воскликнул  Хонк,  с  подозрением  глядя  на
Глена. - Но насколько я понимаю...
   - О, не волнуйтесь, дражайший  господин  Устрашитель,  это  всего  лишь
формула протокола! - поспешил заверить базуранца Кранкхэндл. - Кстати, что
вы, собственно, хотите?
   -  Что  я  хочу?  Я,  к  вашему  сведению,  земляне,   являюсь   личным
представителем субъекта дипломатического права - планеты и расы  Базур!  Я
аккредитован  со  всеми  правами  при  Земном  Дипломатическом  Корпусе  в
качестве Чрезвычайного и Полномочного посла Базура. А вот, кто вы такие, я
не знаю, потому  и  задаю  вопрос:  к  кому  я  имею  весьма  сомнительное
удовольствие в данный момент обращаться?
   - О, господин посол, вы смело можете вручить свой мандат  мне  лично  в
руки! Я, как здесь все могут подтвердить,  являюсь  заместителем  министра
иностранных  дел  по  чрезвычайным  делам.  Вы,  думаю,  согласитесь,  что
базуро-земные отношения носят в настоящем характер им