ени! - воскликнула мисс Кэрролл.
   Брем  тяжело  опустился  в  кресло,  откинулся  назад.  Слабое  зарево,
исходящее от стены, заметно  подчеркивало  восковую  бледность  его  лица.
Зарево становилось ярче, а тени - четче.
   - Быстрее, Джеймс, - поторопила мисс Кэрролл. - Оно приближается.
   Брем из-под полуопущенных век смотрел на стену.
   - Я должен занять позицию в Отражателе. Я...
   Он обмяк, голова опустилась на грудь.
   - Брем! - закричала мисс  Кэрролл.  Тримейн  резко  поставил  кожух  на
место, обернулся к креслу, схватил его и вместе с  лежащим  в  нем  Бремом
отнес подальше от Отражателя. Потом торопливо вернулся назад, надел  обруч
на шею и крепко сжал рукоятки.  На  стене  молча  суетились  тени  ниссов,
которые готовились к атаке. Одетый в  черное  нисс  взбирался  на  вершину
установки. Стена стала прозрачной. Тримейн уставился сквозь нее  на  узкое
помещение, на облаченных в серое ниссов. Они стояли и  смотрели  на  него.
Один указал конечностью на Тримейна. У  остальных  встали  дыбом  кожистые
гребни.
   "Не  входить,  мерзкие  твари!  -  подумал   Тримейн.   -   Убирайтесь,
отступайте, сдавайтесь..."
   Голубое зарево  превратилось  в  мерцающий  свод  над  машиной  ниссов.
Техники не двигались; крошечные красные глазки на узких лицах  инопланетян
блестели, устремленные на брешь в пространстве-времени. Тримейну  пришлось
прищуриться - ослепительно  яркий  свет  Командного  Центра  ниссов  резал
глаза. Последний намек на существование пологой поверхности  известняковой
стены исчез. Тримейн  почувствовал  легкое  дуновение,  пыль  поднялась  и
заклубилась в воздухе. Появился запах йода.
   "Назад! - подумал Тримейн. - Не входить..."
   Ряды ожидающих ниссов беспокойно  зашевелились.  Тримейн  слышал  сухой
шорох  мозолистых  ног,  шаркающих  по  полу,   завывание   гармонического
генератора. Глаза Тримейна болели. Вокруг закружилась горячая пыль,  и  он
задохнулся и закашлялся.
   "Нет! - подумал Тримейн, бросая отрицание, словно  невесомую  бомбу.  -
Изыдьте! Отступите!"
   Ниссы задвигались, готовя машину на колесах, подкатывая  ее  к  нужному
месту. Тримейн зашелся в мучительном приступе кашля, пытаясь вдохнуть хоть
один глоток воздуха, избавиться от пелены перед глазами.
   Зазвучал  барабанный  бой,  острые  песчинки  больно  впились  в   лицо
Тримейну. Ниссы  работали  очень  быстро,  их  дыхательные  жабры  заметно
растянулись от непривычного притока кислорода.
   "Наш кислород - подумал Тримейн.  -  Грабеж  уже  начался,  я  потерпел
поражение, и люди Земли скоро задохнутся и умрут..."
   Откуда-то из бесконечной дали на грани слышимости донесся раскат грома,
стал сильнее...
   Одетый в  черное  нисс  поднял  гребень,  покрытый  черными  чешуйками,
торжествующе привстал на вершине  инопланетной  машины.  Он  уставился  на
Тримейна, его пасть, больше смахивающая на  капкан,  раскрылась,  выставив
напоказ язык, ничем не отличающийся от алой змейки, и  глубокую  глотку  с
рядами похожих на иглы снежно-белых зубов. Нисс, демонстрируя безграничное
презрение к противнику, высунул наружу омерзительный язык.
   И неожиданно Тримейн ощутил бешеный прилив холодной  ярости.  "В  нашем
мире мы умеем обращаться со змеями, - подумал он, и сила  его  мысли  была
невероятна. - Мы давим их каблуками..." Он мысленно увидел: извивающаяся в
агонии  гремучая  змея  с  переломанным  хребтом  и  опускающаяся   палка;
разъяренный  коралловый  аспид  с  желтым  ядом,  капающим  с   зубов,   и
газонокосилка, ножами полосующая аспида  на  части;  водяной  щитомордник,
выстрелом из ружья превращенный в кровавое месиво...
   "Убирайся, змея, - подумал он. - Умри! Сдохни, гадина!"
   Раскаты грома утихли.
   А одетый в черное нисс, управляющий  гармоническим  генератором,  резко
захлопнул пасть и сжался.
   "Умри! - мысленно закричал Тримейн. - Сдохни!"
   Нисс, казалось, задрожал и съежился. Гребень дважды  дернулся  и  опал.
Красные  глаза  зажмурились,  и  нисс  свалился  с   генератора.   Тримейн
закашлялся, ухватился снова за рукоятки и  перевел  взгляд  на  одетого  в
серую  форму  нисса,  который  карабкался  на  генератор,  чтобы  заменить
оператора.
   "Я сказал: сдохни, змея!"
   Нисс оступился  и  упал  на  головы  других  ниссов,  которые  метались
взад-вперед, словно муравьи  в  разворошенном  муравейнике.  Один  из  них
обернулся, встретился взглядом с Тримейном и полез к красному рубильнику.
   "Нет, ты не отключишь генератор! - подумал Тримейн. -  Это  не  так  уж
легко, змея. Умри!"
   Не дотянувшись до рубильника, нисс свалился  на  пол.  Тримейн  глубоко
вздохнул, и горячий воздух,  смешанный  с  пылью,  обжег  ему  легкие.  Он
сморгнул слезы боли и охватил взглядом целую группу ниссов.
   "Умрите!"


   Ниссы упали. Остальные попытались спастись бегством, но мысль  Тримейна
срезала их, будто коса, и устремилась дальше, оставляя после  себя  полосу
поверженных тел. Ненависть бродила среди ниссов и пощады не знала.
   "Теперь механизмы", - решил  Тримейн.  Он  уставился  на  гармонический
генератор. Тот расплавился, растекся горячей  лужицей.  Высокие  стойки  с
приборами и лампочками, сверкающими, словно драгоценные камни,  почернели,
смялись  и  рухнули.  Воздух  внезапно  опять  стал  чистым.   Тримейн   с
удовольствием  вдохнул  его   полной   грудью.   Каменная   стена   начала
возвращаться к бытию.
   "Нет! - грозно подумал Тримейн. - Держать эту Скважину открытой!"
   Стена  замерцала  и  вновь  исчезла.  Тримейн  опять  смотрел  на  ярко
освещенное помещение, на почерневшие стены, на груду мертвых тел.
   "Без всякой жалости, - подумал он. - Вы собирались вонзить белые  клыки
в горло людей, безмятежно спящих в своих домах... как вы это проделывали в
сотнях миров. Вы - раковая опухоль Космоса. А у меня есть лекарство".
   "Стена, обрушьтесь!"
   Потолок в помещении ниссов просел и обвалился. Обломки  дождем  хлынули
вниз. Стены зашатались, пошли трещинами  и  рухнули.  Облако  пыли  вихрем
унеслось прочь, открыв взгляду усеянное звездами небо.
   "Пыль, не возвращайся! - мысленно приказал Тримейн. - Меня ждет работа,
и нужен свежий воздух!"
   Джеймс  осмотрел  каменистую  местность,  в  свете   звезд   казавшуюся
призрачно-белой.
   "Пусть камни расплавятся и потекут, как воды!"
   Небольшой каменный курган раскалился докрасна, осел и расплылся желтыми
ручейками, вскоре  пропавшими  из  вида  в  сиянии  земной  коры,  которая
забурлила, закипела и покрылась пузырями, изрыгая из недр газы. Волна жара
накатила на Тримейна.
   "Пусть здесь станет прохладно, - подумал он. - Ну а теперь - да  сгинет
мир ниссов..."
   - Нет! - раздался крик Брема. - Стойте! Остановитесь!
   Тримейн  заколебался.  Он   посмотрел   на   ярящиеся   вулканы   средь
расплавленных камней...
   "Я могу уничтожить все это, - подумал он. -  И  звезды  в  небе  ниссов
тоже..."
   - Велика сила твоей  ненависти,  землянин!  -  воскликнул  Брем.  -  Но
обуздай ее, иначе ты уничтожишь всех нас!
   - Почему? - спросил Тримейн, стараясь перекричать клокотание  вулканов.
- Своей мыслью я могу разделаться с ниссами,  а  заодно  и  с  их  больной
вселенной!
   - Усмири себя, - хрипло воззвал Брем. -  Твоя  ярость  уничтожает  нас!
Одна из звезд, которую ты видишь в небе ниссов, - ваше земное Солнце!


   - Солнце? - переспросил Тримейн. - Значит, это Солнце, каким  оно  было
тысячи лет назад. Чтобы пересечь Галактику, свету  требуется  значительное
время. И если Земля все еще существует... то она не была уничтожена!
   - Умен ты, землянин, - сказал Брем. -  Ваша  раса  -  чудо  Космоса,  и
ненависть твоя смертельна. Но о силах, освобожденных тобой,  землянин,  ты
не ведаешь ничего. Прошлое так же переменчиво, как сталь и  скалы,  сейчас
расплавленные тобой.
   - Прислушайся к его словам, Джеймс, - вмешалась мисс Кэрролл. - Я прошу
тебя, прислушайся.
   Тримейн, по-прежнему вцепившись в ручки, резко повернул  голову,  чтобы
взглянуть на нее. Мисс  Кэрролл,  выпрямившись  и  высоко  подняв  голову,
спокойно вернула ему  взгляд.  Рядом  с  ней  лихорадочно  горели  глубоко
запавшие глаза на морщинистом лице Брема.
   - Джесс признался мне, что мальчиком он считал вас принцессой, когда вы
мчались мимо него в фаэтоне, гордая и величественная, с  рыжими  волосами,
уложенными в высокую прическу, - сказал Тримейн. - И вы, Брем, -  вы  были
молоды и любили мисс Кэрролл. Ниссы украли у  вас  молодость.  Вы  провели
жизнь здесь, в пещере, в одиночку сражаясь  с  ниссами.  А  Линда  Кэрролл
ждала вас все эти годы, потому что любила... и боялась вас.  И  в  чем  же
корень бед? В ниссах! И теперь вы хотите, чтобы я пощадил их?
   - Ты одолел их, - возразил Брем. - И сейчас опьянен силой,  сокрытой  в
твоем разуме. Но любовь сильнее ненависти. Наша любовь  поддерживала  нас,
твоя ненависть умеет только разрушать.
   Тримейн встретился взглядом со  стариком.  Потом  глубоко  вздохнул  и,
хрипя, выдохнул.
   - Ладно, - согласился Джеймс. - Похоже, я действительно  возомнил  себя
богом. Думаю, ниссы надолго запомнят эту схватку. Они больше не сунутся на
Землю.
   - Ты доблестно сражался, Джеймс, и ты победил, - сказала мисс  Кэрролл.
- А теперь пусть эта сила покинет тебя.
   Тримейн опять обернулся к ней.
   - Вы заслужили лучшей судьбы, чем ваша, мисс Кэрролл, -  заявил  он.  -
Брем, вы сказали, что прошлое изменчиво. Предположим...
   - От добра добра не ищут, - прервал его Брем. - Как получилось,  так  и
получилось.
   - Когда-то, давным-давно, вы пытались объясниться с Линдой Кэрролл.  Но
тогда слишком многое было против вас; она  не  смогла  понять  объяснений.
Испугалась. И вы страдали долгих шестьдесят  лет.  Предположим,  что  всех
этих лет не было. Предположим, я  могу  вернуть  ту  ночь...  заменить  ею
нынешнюю...
   - Это невозможно!
   - Если я захочу - станет возможным!
   Тримейн еще крепче вцепился в рукоятки.
   "Пусть эта ночь будет той ночью, - яростно подумал Джеймс. - Той  ночью
в тысяча девятьсот первом году, когда в  последний  раз  прервалась  связь
Брема с его родным миром. Пусть она будет той ночью, и до закрытия Портала
останется еще целых пять минут. Только эта машина и я  сохранимся  такими,
какими есть сейчас, остальное должно  измениться.  Снаружи,  в  фермерских
домах вдоль дороги на Элсби, горят газовые рожки,  а  в  самом  городе,  в
конюшнях позади домов, стоят лошади, и президент Мак-Кинли обедает в Белом
доме..."
   За  спиной  Тримейна  раздался  какой-то  звук.  Он  резко   обернулся.
Опустошенные  земли  ниссов  исчезли.  Поперек  пещеры,  рассекая   надвое
известняковую стену, стояло громадное  овальное  зеркало.  Из  него  вышел
человек и застыл, увидев Тримейна. Он был высок и широкоплеч, этот человек
с соломенными кудрями и тонким красивым лицом.
   - Фдаз ха? - спросил незнакомец. Потом его взгляд скользнул  в  сторону
от Тримейна, и глаза расширились от удивления. Тримейн  проследил  за  его
взглядом. Молодая девушка с  распущенными  волосами  до  пояса,  одетая  в
шелковый пеньюар, стояла в дверях, держа в руках расческу.  От  потрясения
девушка молчала и не двигалась с места.
   - Мистер Брем!.. - наконец воскликнула она. - Что...
   Тримейн с трудом обрел голос.
   - Мисс Кэрролл, не бойтесь! - успокаивающе сказал он.  -  Я  ваш  друг,
доверьтесь мне.
   Линда Кэрролл широко раскрытыми глазами посмотрела на него.
   - Кто вы? - прошептала она. - Я была в спальне...
   - Не могу объяснить вам. Здесь сегодняшней ночью было сотворено чудо...
ради вас. - Тримейн повернулся к Брему. - Послушайте...
   - Что за человек ви есть? - прервал его Брем. Английским языком молодой
Брем явно владел еще очень плохо. - Как ви пришли в этот место?
   - Послушайте меня, Брем! - рявкнул на него Тримейн. - Время  изменчиво.
Вы остались здесь, чтобы защитить Линду Кэрролл и мир  Линды  Кэрролл.  Вы
только что приняли это решение, правильно? - Тримейн  не  стал  дожидаться
ответа. -  Вам  пришлось  застрять  здесь...  на  шестьдесят  лет.  Земная
технология развивалась очень быстро. Однажды сюда случайно забрел человек,
который разыскивал источник сигнала некоего передатчика. Этим передатчиком
был ваш Отражатель. А человеком - я. Вы  показали  мне,  как  пользоваться
Отражателем... и с его помощью я уничтожил ниссов. А  потом  вернул  время
назад - ради вас и Линды Кэрролл: Портал за-кроется через две  минуты.  Не
теряйте времени...
   - Изменчивое время? - недоуменно переспросил Брем. Он подошел к  Линде.
- Прекрасная девушка с Земли, - сказал он. - Не бойтесь...
   - Сэр, мы едва знакомы, - ответила мисс Кэрролл. - Как  я,  полуодетая,
попала сю...
   - Берите ее, Брем! - крикнул Тримейн. - Берите  и  уходите  через  этот
Портал! Быстрее! - Он посмотрел на Линду Кэрролл: - Не стоит  бояться.  Вы
знаете, что любите его. Так идите же с ним, или  вам  всю  жизнь  придется
жалеть об отказе!
   - Ты пойдешь со мной? - спросил Брем.
   Он  протянул  руку  мисс  Кэрролл.   Линда   на   секунду   замерла   в
нерешительности, потом вложила свою руку в  его.  Брем  подвел  девушку  к
зеркальной поверхности и помог  ей  войти  в  Портал.  Потом  обернулся  к
Тримейну.
   - Я ничего не понял, землянин, - сказал Брем. - Но благодарю вас.
   И ушел.


   Оставшись один в тускло освещенном гроте, Тримейн  наконец-то  позволил
рукам отпустить рукоятки. Он,  пошатываясь,  добрел  до  кресла-качалки  и
тяжело опустился в него. Тримейн  чувствовал  себя  еле  живым,  полностью
лишенным сил. Руки болели от напряжения. Как долго это продолжалось?  Пять
минут? Час? Или вообще ему все привиделось?..
   Но Брем и Линда Кэрролл исчезли. Все происшедшее вовсе не  было  плодом
воображения. И ниссы разбиты.
   Но оставался его собственный мир, в котором борьба еще не  закончилась.
Полиция явно поджидает его и осматривает дом Брема. Копы наверняка захотят
знать, что он, Тримейн,  сделал  с  Линдой  Кэрролл.  Возможно,  его  даже
обвинят в убийстве. От Фреда и от Бюра помощи ждать не  приходится.  И  от
Джесса тоже - вполне вероятно, он уже сидит за решеткой  и  ждет  сурового
приговора за помехи в отправлении правосудия и превышение полномочий.
   Тримейн встал и бросил  прощальный  взгляд  на  опустевшую  пещеру,  на
странной формы инопланетный Отражатель, на зеркальный Портал. Был  соблазн
самому шагнуть в Портал, но Тримейн справился с ним. Ведь здесь - его мир,
даже с недостатками. Потом, когда силы восстановятся,  можно  будет  опять
воспользоваться Отражателем...
   Эта мысль ужаснула его. Пепел ненависти гораздо хуже пепла любви...
   Тримейн  подошел  к  лестнице,  поднялся  и  нажал  кнопку.  Панель  не
шелохнулась. Тогда он рукой сдвинул  панель  вбок  и  оказался  на  кухне.
Обойдя массивный стол со  стоящим  на  нем  подсвечником,  Тримейн  быстро
миновал темную прихожую и вышел на крыльцо.
   Приближался рассвет прохладного весеннего  дня.  Полицейских  нигде  не
было видно. Тримейн с удивлением взглянул на заросшую травой  лужайку,  на
ряды недавно посаженных молодых деревьев...
   "Странно, - подумал он. - Не помню саженцев вдоль дороги. Мне казалось,
что я ехал сюда мимо старых деревьев..."
   Джеймс, прищурясь, вгляделся в туманную предрассветную мглу. Его машина
исчезла. В этом не было ничего удивительного - конечно же, ее конфисковали
копы. Тримейн спустился с крыльца, посмотрел на  землю  перед  домом.  Она
была совершенно гладкой, с  тонкой  дорожкой,  протоптанной  в  траве.  Ни
грязи, ни следов машин...
   Горизонт, казалось, перевернулся у него перед глазами.
   "О Боже! - подумал Тримейн. - Я оставил себя в тысяча девятьсот  первом
году!.."


   Он резко повернулся, одним прыжком взлетел на крыльцо,  пронесся  через
прихожую и кухню,  проскользнул  в  открытую  панель,  перепрыгивая  через
ступеньки, спустился по лестнице и вбежал в пещеру...
   Отражатель исчез. Тримейн с воплем кинулся вперед -  и  на  его  глазах
огромное зеркало Портала замерцало и  пропало.  Один  только  черный  ящик
гиперкоротковолнового приемника остался лежать  на  полу  рядом  с  пустым
креслом-качалкой. Свет керосиновой  лампы  отразился  от  глухой  каменной
стены.
   Тримейн повернулся, медленно поднялся по лестнице и вышел на улицу. Над
холмами вдали показался розовый краешек солнца.
   "Тысяча девятьсот первый год, -  подумал  Тримейн.  -  Столетие  только
началось.  Где-то  молодой  парень  по  имени  Форд   готовится   заменить
американцам ноги колесами, а двое юношей по  имени  Райт  собираются  дать
людям крылья. Здесь еще никто не знает ни о мировой  войне,  ни  о  бурных
двадцатых, ни о "сухом законе", ни о  Франклине  Делано  Рузвельте,  ни  о
пыльных бурях тридцатых годов, ни о Пирл-Харборе. А Хиросима и Нагасаки  -
всего лишь два города в далекой экзотической Японии..."
   По дорожке Джеймс медленно дошел до изрытой колеями  грунтовой  дороги.
На лугу по другую сторону от нее стадо коров  безмятежно  жевало  покрытую
росой траву. Где-то прогудел паровоз.
   "Железные дороги уже есть, - вспоминал Тримейн. - Но еще нет реактивных
самолетов. Нет радио, нет кино, нет посудомоечных машин. Но и  телевидения
здесь тоже нет. Это уже кое-что. И для допроса с пристрастием меня тут  не
подкарауливает полиция, и никто не собирается обвинять в убийстве.  И  нет
этого  бешеного  рассадника  бюрократов,  с  нетерпением  ожидающих  моего
возвращения..."
   Он вздохнул полной грудью. Воздух был сладкий и свежий.
   "Я здесь, - подумал Тримейн. - Легкий ветерок дует в лицо, и под ногами
твердая земля. Это реальность, и я в ней нахожусь. Так что стоит  спокойно
принять ее. А кроме того, человек с моими знаниями в этот год и в этот век
должен многого добиться".
   И, посвистывая, Тримейн прогулочным шагом направился к городу.



    Кит Лаумер.
    Обман или договор

   -----------------------------------------------------------------------
   Keith Laumer. Trick or Treaty (1965). Пер. - В.Смирнов.
   Авт.сб. "Эмиссар к звездам". Смоленск, "Русич", 1993.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 27 November 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   1

   Плексигласовая дверь захлопнулась за Ретифом и тут же  в  нее  полетело
большое яйцо, которое звучно разбилось об нее и окрасило  зелеными  цветом
желтка. Землянин быстрым шагом направился в противоположный конец длинного
и  узкого  холла  к  конторке,  над  которой  светилась  большая  надпись:
"ГОСТЕПРИИМСТВО У РИТЦ-КРУДЛУ". За конторкой сидел гаспер, который работал
здесь гостиничным служащим. Он вскинул глаза на вошедших и тут же  вскочил
со своего кресла. У гаспера было вытянутое тело и короткие ноги,  на  лице
было такое выражение, как будто он непрерывно вдыхал неприятный запах,  да
и само лицо было какое-то  невзрачное:  плоское,  помятое.  Шесть  из  его
восьми рук бессильно  висели  вдоль  тела,  будто  клюшки  для  гольфа,  а
остальными двумя он отчаянно махал перед лицом Ретифа.
   - Отель забит до отказа! - с сильным акцентом  заговорил  он  на  языке
землян. - Отведите своих знакомых куда-нибудь в другой дом!
   - Стойте здесь, - коротко бросил Ретиф четырем землянам, которые  вошли
в отель вместе с ним и теперь  переминались  с  ноги  на  ногу  позади.  -
Здравствуйте, Струп, -  кивнул  он  взволновавшемуся  клерку.  -  Это  мои
друзья. Только попробуйте не дать им комнату.
   - Но я же говорю вам: все номера заняты! - не унимаясь, лепетал  Струп,
настойчиво указывая на дверь из отеля. - Прошу вас! Будьте так  добры!  Не
навлекайте на нас  неприятностей!  Попробуйте  поселить  их  где-нибудь  в
другом месте!
   Прямо за регистрационным столом открылась узенькая дверь и в холл вышел
еще один гаспер. Окинув коротким взглядом происходящее,  он  издал  резкое
шипенье. Струп резво  обернулся  к  нему  и  что-то  отчаянно  засемафорил
руками. Ретиф не  мог  разобрать  смысла  жестов,  но  ему  нетрудно  было
догадаться.
   - Чепух