раясь не наступать на заминированные ступени,  закрыл  дверь  подвала  и,
отступив на всякий случай в сторону от двери, выключил свет.
   Впрочем, креслу предстояло еще немного  подождать.  Проходя  мимо  своего
кабинета, Ронни увидел вспыхнувший сигнал видеофона - кто-то просто мечтал с
ним поговорить. Что ж, можно и поболтать,  все  не  так  скучно.  Подойдя  к
терминалу, он переключил его на прием.
   Около секунды ушло на прогрев, затем экран осветился и на  нем  появилось
лицо Броди - довольно известного среди контрабандистов и фритов  бизнесмена,
который никогда не гнушался никакими источниками дохода. Геллер чуть заметно
поморщился - он не слишком любил общаться с подобными типами. Тот,  впрочем,
заметил мимику Рональда, но не слишком огорчился, давно  привыкнув  к  тому,
что большинство фритов считает его порядочным дерьмом.  Впрочем,  деньги  не
пахнут, и это фриты знали ничуть не хуже его самого.
   - Привет, Геллер, давно не виделись. Что, не рад? Вижу, ты не в  восторге
от моего звонка, однако я по делу. - даже  голос  у  Броди  был  неприятный,
какой-то визгливый, тонкий... в общем, противный до невозможности. Как и  он
сам, худой до изможденности, с синими кругами  под  глазами  от  пьянства  и
наркотиков, в неизменном черном тонком свитере и с массивной золотой серьгой
в ухе. Вид дельца вызывал у Геллера отвращение, однако выслушать его стоило.
Отличие Броди от многих ему подобных состояло прежде всего  в  том,  что  за
оказываемые ему услуги он платил. И весьма неплохо.
   - Что ты, Бенни, всегда  рад  тебя  видеть.  У  тебя  проблемы?  -  Ронни
попытался изобразить на лице приветливое выражение, однако опасался, что ему
это не слишком хорошо удается.
   - У меня не бывает проблем, Ронни - язвительно сказал  Броди,  обнажив  в
улыбке ряд кривоватых желтых зубов - У меня  бывают  коммерческие  неувязки.
Так например один мой клиент очень заинтересован в  небольшой  партии  очень
дорогих товаров. И у меня есть  один  работничек,  который  не  в  состоянии
толком оформить документы  и,  кроме  того,  имеет  глупость  препираться  с
офицерами Патруля. Поэтому в настоящий момент клиент  неудовлетворен  и  мне
требуется пилот для доставки груза.
   Геллер на минуту задумался. В принципе, не так уж и плохо - ему все равно
требуется лететь, по крайней мере для поддержания  имиджа,  а  Бен  Броди  в
качестве заказчика  подходил  даже  лучше,  чем  кто-либо  иной.  Он  скорее
удавится, чем скажет кому-либо, сколько он заплатил пилоту за  то  или  иное
задание. И платит он наличными. А в налоговой декларации можно указать  куда
более крупную сумму. С другой стороны ему смертельно не хотелось иметь  дело
с Бенни - заказы того всегда были несколько сомнительного  плана,  особенно,
когда дело было связано с крупной оплатой.
   - Ладно, Бенни, это надо обсудить. Но мои принципы ты знаешь...
   - Конечно, конечно! - всплеснул руками Броди и  заржал  -  Ты  же  у  нас
чистенький, никаких наркотиков или других приятных  мелочей,  запрещенных  к
ввозу и вывозу. Будь спокоен, мальчик, все в  ажуре.  Это  несколько  ящиков
старых французских вин. Поверь, милый, каждая бутылочка стоит больше, чем  я
намерен заплатить тебе за рейс.
   - А сколько ты намерен мне заплатить?  -  поинтересовался  Геллер.  Броди
обычно не имел привычки врать. Если он сказал, что доставить надо всего лишь
вино, значит так оно и есть.
   - Получишь шестьсот баксов. Устроит?
   - Плюс оплата расходов. И, надеюсь, никакого  подвоха.  Все  должно  быть
совершенно легально, прятаться от патрулей я не собираюсь.
   - Годится. Я же уже сказал, что за груз ты можешь быть спокоен, неужели у
тебя плохо со слухом - заключив контракт, Броди мог  теперь  позволить  себе
малость поизгаляться. - Вылет послезавтра в десять утра.
   - Почему так долго? - забеспокоился  Рональд.  -  Что,  так  долго  ящики
упаковать?
   - Не доверяешь... Ладно, если захочешь, при упаковке  и  погрузке  можешь
присутствовать. Хоть это и не твое собачье дело, но я  скажу  -  вина  очень
редкие, и чтобы достать требуемое я должен кое-кого подмазать,  кое  кого...
склонить к сотрудничеству. В общем, это дело долгое. Еще вопросы есть?
   Ронни пожал плечами - вопросов не было. Разумеется, пойти проверять ящики
было бы последним делом, Броди оскорбится, а  с  его  влиянием  Рональд  мог
впоследствии начать испытывать трудности с клиентурой. Впрочем, он  еще  раз
сказал себе, что словам дельца можно верить, унижаться до  обмана  какого-то
там пилота  он  не  станет,  просто  из  боязни  повредить  своей  репутации
бизнесмена. Порядочного по крайней мере в некоторых областях бизнеса.  Если,
конечно, в большом бизнесе вообще можно быть порядочным.
   - О'кей, Бенни. К указанному сроку буду готов.
   - Укладывать товар будут...
   - Да брось, Бенни, я же тебе верю. Все знают твою честность. Прости, если
обидел. Честно, спросил без задней мысли...
   - Добро - коммерсант отключился.
   Ронни довольно усмехнулся - что ж, на ловца и  зверь  бежит.  По  крайней
мере теперь не надо искать работу в порту. Тут  он  вспомнил  свой  недавний
фрахт, когда он подрядился доставить мерзавца Брыля, его дебильную семейку и
кретинов - охранников на Гардарику... да, по сравнению с тем  мудаком  Броди
производил прямо-таки ангельское впечатление.
   Ну ладушки, теперь все дела сделаны, а его ждет камин, кресло  и  сигара.
И, разумеется, телевизор. Новости кончились, ну и черт  с  ними,  все  равно
ничего интересного не скажут.

   С утра Геллер встал поздно, выспаться авансом, разумеется, невозможно, но
так хочется потешить себя подобной иллюзией. Завтра придется подняться  чуть
свет - пока доберешься до порта,  пока  прогреются  двигатели  "Амазонки"  -
глядишь и время старта подойдет. А если  Броди  сказал  "в  десять",  значит
именно в десять и ни минутой позже. Кодекс давал право нанимателю  уменьшать
гонорар пилота в случае нарушения сроков прямо-таки сверхсветовыми  темпами.
Хотя далеко не  все  заказчики  пользовались  подобной  привилегией,  Геллер
знавал парочку фритов, которым из-за задержки пришлось не  только  доставить
товар бесплатно, но и со своего кармана оплатить накладные расходы.
   Потягивая утренний  (а  точнее,  уже  дневной)  кофе,  он  лениво  щелкал
пультом,  переключая  каналы  телевизора.  Внезапно  он  напрягся   и   весь
превратился во внимание.
   ... Лаудер.  К  тому  же  авианосец,  как  нам  стало  известно,  получил
серьезные повреждения. Как вы можете прокомментировать этот  факт,  господин
полковник?
   Чем больше Геллер слушал вопросы журналиста,  тем  больше  портилось  его
настроение. Похоже, что дело пахнет керосином - вряд ли для СБ будет слишком
сложно проследить контакты Клай... если даже предположить, что она  попалась
случайно. Но вот как раз в случайности-то Геллер  и  не  верил.  Вернее,  он
допускал игру случая, однако не  применительно  к  себе,  благодаря  чему  и
находился до сих пор на  свободе  и  в  добром  здравии.  Поэтому,  выслушав
интервью до конца, он серьезно задумался над своим будущим.
   Девчонку, конечно,  жаль.  Можно  сказать,  что  ее  смерть  отрицательно
скажется его благополучии. "И прежде  всего  -  с  изрядной  ноткой  цинизма
отметил он про себя - на моем финансовом состоянии. Вот же непруха то,  черт
подери эту идиотку и  ее  передатчик.".  Это  было  очевидно,  до  сих  пор,
откровенно говоря, именно Клай  поставляла  ту  информацию,  за  которую  он
получал наиболее крупные вознаграждения.
   Вообще  говоря,  Сергеев  ни  словом  не   обмолвился   об   обнаруженном
передатчике и вообще об истинных причинах бегства Лаудер,  однако  в  данном
случае сложить два и два было проще простого, особенно для человека, подобно
Геллеру  владеющего  необходимой   для   правильных   выводов   информацией.
Разумеется, она попалась - что же еще могло  ее  заставить  все  бросить,  и
сломя голову удирать с авианосца, да еще и открыть огонь по преследователям.
Значит, у нее не было другого выхода. Возможно,  конечно,  она  залетела  на
чем-то другом, однако в этом Ронни сомневался. Его  не  слишком  удивил  тот
факт,  что   Сергеев   пытался   списать   происшествие   на   эмоциональную
неуравновешенность и психическое расстройство - это стандартный подход в тех
случаях, когда требуется списать собственные погрешности. Но его насторожило
другое - и Сергеев, и принимавший участие в интервью Алмейда как-то  слишком
настойчиво старались замять инцидент,  представляя  журналистам  сложившуюся
ситуацию как не стоящий особого внимания несчастный случай на  производстве.
Для  отягощенного  начинающимся  приступом  паранойи  разума  Геллера   было
совершенно очевидно - Сергееву и иже с ним смертельно  не  хочется  выносить
сор из избы, а значит, тому были более чем весомые причины. И  Геллер  вдруг
ясно понял, что одной из этих причин был он сам.
   В бешенстве он схватил тяжелую хрустальную  пепельницу  и  швырнул  ее  в
экран телевизора. Немного полегчало - экран красиво  разлетелся  стеклянными
брызгами, усыпавшими роскошный ковер, устилавший пол комнаты.
   - Дерьмо! - Выругался  он,  метко  выбрасывая  окурок  в  открытое  окно,
поскольку пепельница в настоящее время занимала не  подходящее  ей  место  в
недрах телевизора. - Вот же гадство, так все хорошо шло и  на  тебе.  И  эта
кретинка... Сколько раз говорил ей, будь осторожнее...
   Подойдя к  останкам  телевизора,  стараясь  не  наступать  на  стеклянное
крошево, Геллер поднял было ящик, намереваясь отправить его в  мусоросборник
и вдруг замер на месте, как громом пораженный. В первый момент  он  даже  не
понял, что именно его так насторожило, но  уже  через  секунду  догадался  -
аппарат был не в порядке. Разумеется, имелся в виду  не  разбитый  вдребезги
экран и не торчавшая среди обломков пепельница, по  воле  судьбы  оставшаяся
целой и невредимой. Дело было совсем в другом...
   Аккуратно  поставив  ящик  на  стол,  Рональд  стал  внимательно  изучать
внутренности аппарата.  Это  была  исключительно  дорогая  модель,  дававшая
изумительное по качеству трехмерное изображение, однако  в  свое  время  она
дважды ломалась и Геллеру, от нечего делать, пришла  тогда  в  голову  мысль
заняться ремонтом. Будучи в меру  талантлив  и  имея  в  своем  распоряжении
достаточное  количество  справочной  литературы,  он  сумел   справиться   с
поломкой, однако при этом ему пришлось  разобрать  агрегат  чуть  ли  не  до
самого последнего винтика. И одной детали, которая теперь  бросилась  ему  в
глаза, в тот раз в аппарате не было. Он мог дать голову  на  отсечение,  что
крошечная, размером всего в половину сигареты фиговина,  которую  теперь  он
держал в руках, имеет к телевизору такое же отношение, как и плотно засевший
в переплетении проводов тяжелый граненый хрусталь.
   Следующий час ушел на  тщательное  изучение  миниатюрного  приборчика  и,
разобрав его со всеми мыслимыми мерами  предосторожности,  Геллер  понял,  в
какой огромной куче дерьма он в настоящий момент  сидит.  Это  была  камера,
изощренное творение - в этом он не сомневался -  экспертов  СБ.  Миниатюрная
камера уже неизвестно сколько дней подряд снимала все, что происходит в этой
комнате.  Изучив  систему  подключения  устройства,  он  понял  также,   что
трансляция звука и изображения происходила  и  тогда,  когда  телевизор  был
выключен. Значит, за ним следят... и следят профессионально,  с  применением
такой техники, о которой он даже и не слышал. Внезапно ему в  голову  пришла
паническая мысль, и он почти бегом бросился в кабинет, где  стоял  видеофон.
Не раздумывая, он с  размаху  грохнул  экран  об  угол  стола,  и  почти  не
удивился, обнаружив среди  обломков  точно  такой  же  крошечный  карандашик
видеокамеры.
   Да, похоже, он действительно под колпаком и СБ известны все его шаги, все
разговоры, по крайней мере те, что он  вел  дома.  Хотя  в  чем  можно  быть
уверенным,  возможно  и  вне  его  крепости  он  постоянно   находится   под
наблюдением.  Во  всяком  случае  безопасней  исходить   именно   из   этого
предположения. А это значит, что пришла пора рвать когти.
   Конечно, некоторую сложность представлял фактически заключенный договор с
Броди, однако шкура была дороже репутации. К тому же кто-кто, а Броди сможет
его понять, в крайнем случае придется заплатить неустойку - это  в  довольно
большой степени реабилитировало бы Геллера  в  глазах  клана.  Черт  с  теми
деньгами...  внезапно  ему  пришла  в  голову  паническая  мысль.  Если   он
действительно находится под постоянным наблюдением, то встречаться  с  Броди
нельзя, эсбисты сразу поймут, что он  заподозрил  слежку  и  намерен  делать
ноги, в чем в чем, а в логике им не откажешь.  Значит,  надо  искать  другой
выход.
   Геллер с некоторым сожалением взглянул на разбитый вдребезги  видеофон  и
подумал, что и так уже выдал себя с головой. Как только прекратился прием от
камеры, наблюдатели  должны  были  тут  же  всполошиться.  А  раз  перестала
показывать вторая, значит они наверняка сразу поймут, в чем  дело.  Нет  уж,
гори оно все огнем, надо сматываться. В конце концов, на  той  же  Гардарике
вполне можно укрыться до поры до времени. Конечно, можно было бы  спрятаться
и здесь, на Земле, но это наверняка  будет  означать  потерю  "Амазонки",  а
бросать корабль, в который он вложил всю свою душу, Геллер не хотел. Значит,
надо скрываться где-нибудь в космосе. Ему пришла в  голову  мысль,  что  еще
лучшим вариантом было бы отправиться на  Тарк  или  Клио  -  там  все  время
ошивались десятки фритов, а регистрация в портах этих планет была поставлена
из рук вон плохо - они не входили в Федерацию  и  не  придерживались  устава
земного космофлота. Да, верно, это будет самым лучшим выходом.
   Геллер подошел к встроенному в стену сейфу,  набрал  комбинацию  цифр  на
кодовом замке и с усилием отодвинул массивную дверь. Здесь лежали деньги,  к
сожалению не все - часть находилась  на  его  банковском  счете,  о  котором
теперь лучше забыть, как это ни печально. Он взял объемистую сумку и сгреб в
нее толстые пачки кредиток Федерации - на Клио или том же Тарке  эти  купюры
были очень даже в почете. Спешно  переодевшись  в  обычный  мундир  вольного
торговца, он вновь отправился в подвал,  где,  ни  на  секунду  не  забыв  о
привычных мерах предосторожности, уложил в сумку оставшиеся банкноты, оружие
и некоторые другие мелочи, которые вполне  могли  ему  пригодиться  в  самом
ближайшем будущем.
   Уже уходя из подвала, он бросил взгляд на мрачный  агрегат,  все  так  же
неподвижно стоявший у стены. Что ж, настала пора пустить его в  дело...  Эту
покупку он сделал давно,  вгасив  в  нее  бешеную  сумму,  поскольку  данный
образец расценивался продавцом как антиквариат, да  в  общем-то  так  оно  и
было. Ладно,  эта  древность  стоила  ему  немало,  теперь  самое  время  ей
отработать затраченные на нее деньги.
   Эпоха боевых роботов окончилась, не успев как следует начаться.  Поначалу
считалось, что машины этого типа смогут заменить  живых  солдат,  сочетая  в
себе могучую броню и сильное вооружение. Эксперты, воодушевленные появлением
эланиумной брони и компактных лазеров, бросились проектировать  механических
бойцов с тем рвением, которое всегда  имело  место  при  создании  различных
средств умерщвления. Было  создано  несколько  сотен  различных  прототипов,
однако вскоре дело застопорилось  на  совершенно  не  принимаемом  ранее  во
внимание  препятствии.  Оказалось,  что  могучие  машины,   в   силу   своей
безмозглости, представляют опасность в  первую  очередь  для  своих  хозяев.
Компьютерный мозг роботов был  поставлен  перед  проблемой  -  как  отличить
"своих" от "чужих". Запоминание и опознание внешних данных исключалось сразу
-  это  требовало  чудовищного  объема  памяти,  и   к   тому   же   никакое
быстродействие не могло обеспечить моментальной  идентификации.  Можно  было
использовать распознавание формы, но в этом  случае  любой,  одевший  нужный
костюм, автоматически считался "своим". Были случаи, когда роботы  открывали
огонь по кому попало, или, наоборот, вообще отказывались стрелять в кого  бы
то ни было, проникнувшись чувством человеколюбия или просто сойдя со  своего
электронного ума.
   В общем, проблема оказалась не по зубам программистам и конструкторам,  а
с появлением первых ШТ боевые роботы вообще канули в небытие - вооружить  их
достаточно  сильно  для  борьбы  с  шагающими  танками,  оставив  при   этом
компактными их размеры было просто невозможно.  На  какой-то  период  о  них
вспомнили  в  самом  начале  Войны,  однако  Патруль  счел  производство   и
использование тупых и капризных машин не только нерациональным, но и  просто
опасным. И о них вскоре вновь забыли.
   Часть  роботов,  выпотрошенных  и  деактивированных,  была  отправлена  в
военно-исторические  музеи  как  образец  тупиковой  ветви  эволюции  боевой
техники, однако несколько экземпляров оказались и в частных коллекциях.  Эти
железки, лишенные вооружения,  не  представляли  ни  малейшей  опасности,  и
рассматривались владельцами примерно так же, как ржавые рыцарские доспехи  в
каком-нибудь  древнем  родовом  поместье.  В  одном  таком  "осовремененном"
поместье Геллер как-то по случаю и приобрел этот громоздкий  механизм,  один
из последних выпущенных машин  этого  немногочисленного  класса.  Робот  был
более чем двухметрового  роста,  имел  пятисантиметровую  эланиумную  броню,
закрывавшую весь его угловатый корпус, и, по  крайней  мере  по  плану,  три
лазера, которые при необходимости могли обеспечить круговой обстрел.
   Рональду пришлось повозиться с машиной, приводя ее в божеский вид, причем
на ремонт ушло не меньше  денег,  чем  на  приобретение  раритета.  Пришлось
заменить чуть ли не все  цепи  патриарха,  которому  исполнилось  почти  сто
восемьдесят  лет,  заново  оснастить  его  оружием  и   заменить   идиотскую
конструкцию, которую в свое время разработчики гордо  назвали  "мозгом",  на
аналогичную  деталь  от  обычного  робота-уборщика.  Одновременно   пришлось
заняться и программным обеспечением, в  чем  Геллеру  в  свое  время  немало
помогла Клаудиа, которая смыслила в компьютерах куда больше  его  самого.  В
результате появился  монстр,  единственной  функцией  которого  была  меткая
стрельба "во все, что шевелится", кроме, понятно, самого хозяина.  Не  сумев
подобрать  для  махины  подходящие  двигатели,  Ронни   поставил   на   него
гравигенераторы все  от  того  же  разобранного  уборщика,  которые,  к  его
величайшему сожалению, могли приподнять тяжеленную конструкцию не более  чем
на метр от пола. Однако о потраченном времени  и  деньгах  он  не  жалел,  с
удовольствием наблюдая плоды своего труда.
   Включив прогрев систем, он с каким-то лихорадочным трепетом смотрел,  как
загораются фасеточные глаза  "Роланда",  как  они  с  Клай  окрестили  этого
рыцаря-переростка. Глаза были,  пожалуй,  единственным  откровенно  уязвимым
местом на корпусе, кроме, конечно, стволов излучателей. Зато их было  много,
целых восемь, они обеспечивали  круговой  обзор  и,  кроме  того,  позволяли
роботу без особого вредя для себя потерять три, а то и четыре  глаза  и  при
этом продолжать боевые действия.
   - Готов к выполнению приказа, хозяин... - густой бас робота эхом разнесся
по подвалу, отражаясь от стен. Ронни прекрасно представлял себе мысли  этого
железного болвана. Прежде всего, изображение от глазных сенсоров поступило в
мозг, где было разложено на составляющие и прошло  сравнение  с  заложенными
эталонами с учетом допущений и поправок. После этого  центральный  процессор
признал идентификацию  законченной,  выбрал  из  коллекции  подходящих  фраз
наиболее соответствующую моменту и направил ее на динамик.
   - Отлично, Роланд. Надеюсь, ты надерешь им задницы...
   - Не понял приказа, хозяин - пробасил "Роланд", на всякий случай  приведя
бластеры в боевую готовность.
   - Ладно, пойдем...