- если Дальние отразят этот удар, он испепелит все на
Хединсее, не оставив здесь камня на камне? - в упор спросил я ее.

- Понимаю, - ответила она, не моргнув глазом. - Всемогущее небо, Хедин,
твое недоверие погубит нас всех! Против Дальних нужна либо Божественная
мощь, либо этот Огонь, возжженный самим Творцом! Может, есть и еще какие-то
способы, но я их не нашла. У тебя имеются предложения получше?!

Предложений получше действительно не имелось, и она прекрасно это знала.
Сложные виды магии, как, например, Волшебство Лунного Зверя, хоть и не раз
выручали меня в эти последние, воистину безумные дни, сейчас явно не
годились - защита Дальних просто обратила бы их мощь против нас самих.

Для того чтобы пробить ход в подземные хранилища всемогущего пламени,
требовалась вся моя сила, умноженная магией Талисмана. Под диктовку
волшебницы я начал плести заклинания; впрочем, "под диктовку", - пожалуй,
несколько сильно сказано: Сигрлинн намечала лишь самые общие, грубые
контуры. Постепенно над Главной Башней Хединсейской Цитадели начал
возноситься огромный призрачный молот с заостренным концом. Я отродясь не
творил ничего похожего и не понимал, зачем Сигрлинн понадобилось это зримое
воплощение нашего замысла; но на всякий случай ввел в заклинание несколько
предохраняющих сам остров пассажей.

Наконец Сигрлинн остановилась. Лицо ее светилось диким предвкушением мести.

- Начинай! - крикнула она, впиваясь горящим взором в шар Дальних.

И я привел в действие исполинские запасы накопленной мощи.

Мне показалось, что на мгновение во мне замерла вся жизнь. Уши рванул такой
грохот, словно со своих сверкающих скрижалей сорвались все Девяносто Девять
заповедных небес. Гигантский молот медленно опустился; заклинание Сигрлинн
оказалось без подвоха, Хединсей не задело.

Острие молота проникало все глубже и глубже, раздвигая пласты Реальности,
собранные воедино сложными складками замысловатым моим чародейством. Я уже
проделывал нечто подобное, когда спасал жизнь своему Ученику, но тогда все
это едва-едва не кончилось всеобщим светопреставлением, теперь же
подчинялось моей воле.

Однако мы не успевали, явно не успевали! В моем сознании взвизгнул
Читающий; шар Дальних метнул в нас зеленую молнию. В ней не содержалось
никакого особенного волшебства, но силой она была налита поистине до краев,
в эту боевую форму колдовства никто не смог бы втиснуть большего...

Выручил Ракот. Он перехватил посланный Читающим тревожный сигнал - и на
полпути к острову молния Дальних встретила огромный щит, мгновенно
соткавшийся из мельчайших частиц рассеянной Тьмы.

В воздухе возникло неожиданное, стремительное движение, как будто на пути
молнии завертелся исполинский водоворот - из потоков Света выныривали по
призыву своего былого Властелина мельчайшие частицы Тьмы, рассеянные,
совершенно бессильные в одиночку; однако заклятие Ракота заставило их
собраться вместе, закрыв путь стремительному полету зеленого пламени.

Столкновение их отозвалось неистовым воем и свистом рассекаемого
раскаленными обломками воздуха. Прянувшая в самую середину щита молния
разорвала его, разнесла в мелкую пыль, от создания Восставшего не осталось
и следа - но и оружие Дальних, хоть и продолжило свой полет, но уже очень
ослабленным. И хотя никто из нас троих не мог больше ничего ему
противопоставить - я был занят большой волшбой Великого Молота, Ракот,
покрывшись потом, сжимал себе виски, пытаясь справиться со страшной
головной болью, какой всегда отзывается в Маге крушение его защитных
барьеров, Сигрлинн же вообще не могла сейчас колдовать, - Пламя Дальних
большого вреда не причинило. Рухнуло еще кое-что из уцелевшего, бастион и
две башни, но камни сейчас меня не волновали. Если удастся довести План до
конца, крепостные стены Хединсея нам вообще не понадобятся.

На эльфийских кораблях готовили штурмовые мостики; на носах сгрудились
высокорослые воины в сверкающих драгоценных доспехах, из-под лучившихся
звездным отблеском шлемов струились мягкие золотистые волосы.

Навстречу им из-за крепостных зубцов не вылетело ни одной стрелы, ни одного
камня; воины моего Ученика были надежно укрыты, слуги Ракота медленно
пятились - они испокон веку не выносили эльфийской магии и старались
держаться от нее подальше, если не имели противоположных распоряжений
своего Хозяина.

Усилием воли я вгонял страшный молот все глубже и глубже; трещали и
лопались невидимые скобы и скрепы, удерживавшие в неподвижности пласты
Упорядоченного; спавшие многие тысячелетия чудовища просыпались в
заброшенных логовах, вырываясь на свет, сея вокруг себя смерть и
разрушение; в необитаемых Мирах рушились горы и реки вькодили из берегов; я
весь дрожал, меня бросало то в жар, то в холод, мой Талисман содрогался в
такт судорожным биениям перенапрягшегося сердца - и, наконец, все мое
существо словно пронзило острой иглой, заставив меня застонать от
непереносимой боли, - молот сокрушил последнюю преграду, проложив моим
заклятьям дорогу к логову Истинного Огня.

Боль бьша такая, что я ослеп и оглох, утратив способность говорить; в
чувство меня привел Ракот - весьма неделикатным, однако действенным
способом, а именно, сильным ударом в скулу.

- Быстрее! - сжала кулаки Сигрлинн. По ее волосам вновь текли струйки
золотых искр - ярость придавала ей силы. - Зачерпывай огня и лепи из него
шар!

Лепи из него шар! Легко сказать, да трудно сделать. Невольно я восхитился
ее мастерством, потребовавшимся, чтобы создать Пламенную Чашу: Истинный
Огонь не желал подчиняться ничьим приказам, он яростно бился в стены
магической клетки, языки его неистово бросались на невидимую нить, тянувшую
эту клетку вверх; мое заклятье едва-едва выдерживало их неистовый напор.

Передовые корабли эльфов достигли прибрежных камней; выдвинулись штурмовые
мостки, шеренги стройных воинов под развевающимися голубыми знаменами молча
устремились на приступ.

Я лепил шар из Истинного Огня - а пласты Реальности уже затягивали страшную
рану, нанесенную им чудовищным молотом, созданным мной по замыслу Сигрлинн;
в моем распоряжении имелась только одна возможность покончить с шаром
Дальних - создать второй снаряд у меня не хватило бы ни времени, ни сил.

Истинное Пламя обратило в пепел одно мое заклятье, другое, третье; я менял
их с быстротой карточного фокусника - невероятный темп для Мага, где каждая
волшба требует самое меньшее пяти-шести секунд.

Эти заклятья создала Сигрлинн - один Читающий, наверное, смог бы ответить,
сколько вариантов отбросила она, прежде чем подыскала более или менее
действенные. Мысленно - и в более спокойной обстановке - я бы искренне ей
поаплодировал.

Не сразу, но мне удалось создать некое подобие огненного шара, готового к
полету. Я был выжат, обессилен - а передовые группы штурмующих эльфов уже
карабкались по полуразрушенным бастионам Хединсея.

Ракот нервно хрустнул пальцами. Ему не терпелось отдать своим слугам
команду к контратаке, и я хорошо понимал его: еще несколько минут - и
Перворожденные доберутся до моего закдинательного чертога.

Вторая молния, на сей раз куда сильнее прежней, сорвалась с поверхности
шара Дальних, подплывшего совсем уже близко; в ту же секунду вокруг нас
начало странно меняться само время. Я уловил невиданные возмущения в доселе
спокойных его потоках; Великая Река, текущая от будущего к прошлому,
взволновалась и забурлила. Дальние взялись за нас всерьез.

Однако их зеленое пламенное копье не одолело и четверти пути, как навстречу
ему устремился созданный мной огненный шар, рожденный из частицы Истинного
Пламени. Я помогал его полету всеми известными мне Ускоряющими
Заклинаниями; вдобавок пришлось нацелить его на устремившуюся к нам молнию.

Нельзя сказать, что полет огненного шара являл собой какое-то грандиозное
зрелище. Внешне он ничем не отличался от клуба обычного пламени - однако от
него исходила такая сила, что и я, и Сигрлинн, и даже Ракот невольно
отшатнулись, прикрывая глаза ладонями от жгучего, пронзающего света.

Зеленая молния прянула в мой снаряд и исчезла в нем - лишь блеск Истинного
Пламени стал еще ярче.

Видимо, Дальние в последний момент сообразили, что к чему, - Читающий даже
уловил начальные такты каких-то их защитных Заклятий, однако было уже
поздно. Сияя, точно маленькое солнце, шар из Истинного Огня врезался в
самую середину зловещего корабля Дальних. Вьющиеся, светящиеся зеленым
спирали расступились перед ним, как будто в испуге, и вновь сомкнулись.
Несколько мгновений, показавшихся мне одними из самых страшных в жизни, с
шаром Дальних ничего не происходило.

Эльфы, не встретив сопротивления и, верно, подозревая ловушку,
приостановились; вид же пламенного болида, ударившего прямо в шар их
союзников, и вовсе заставил их замереть.

А потом зеленая оболочка шара Дальних лопнула; сила вспышки была такой, что
обычные Смертные на нашем месте немедленно бы ослепли; потоки яростного
пламени, закрученного в тугие смерчи, обрушились на берег острова, обращая
в пепел тысячелетние каменные глыбы; облака взметнувшегося пара поднялись
до небес. Сила столкнулась с силой - и они взаимно уничтожили друг Друга.

Еще не отгремел тяжкий грохот чудовищного взрыва, а Ракот уже скомандовал
наступление. Среди клубов пара разворачивались серые легионы призраков;
драконы сорвались с острых вершин, устремляясь вниз; над поверхностью вновь
появились щупальца кракенов.

Однако Перворожденные не собирались продолжать этот бой. Им явно не
улыбалось оказаться в одиночестве против всей мощи Хединсея; и они, отгоняя
самых храбрых и дерзких драконов тяжелыми белооперенньми стрелами, в полном
порядке начали отход. Ракот щадил своих слуг - эльфийская стрела, попав в
глаз, разит насмерть любого дракона, - а эльфы умеют сбить на лету муху в
полной темноте.

Я облегченно вздохнул. Хотя сил колдовать почти не осталось, я не мог не
выяснить кое-каких деталей и потянулся мыслью к изукрашенным длинным челнам
Перворожденных.

Их предводителя я нашел очень скоро: высокий эльф в богатом вооружении
стоял на носу самого стройного и изящного корабля в середине боевых
порядков флота. Он поднял голову в лазоревом шлеме с открытым забралом;
огромные миндалевидные глаза небесно-голубого цвета глянули мне прямо в
душу - он отлично видел меня по переброшенному мосту мыслей.

- Мы не дадим тебе мира, Хедин Разрушитель, - медленно произнес он
прекрасным, чарующим, музыкальным голосом, которым куда лучше было бы петь
или признаваться в любви, но не отдавать команды к приступу.

- Погоди, преславный, - попытался возразить я. - Ты напал на мои владения
внезапно, без объявления войны, хотя я никогда не становился тебе поперек
дороги. Внезапное нападение вовсе не в чести у твоих сородичей - оно,
скорее, подходит людям или гоблинам. Быть может, мне будут предъявлены
четкие претензии, и мы сможем уладить дело без кровопролития?

- Не старайся, Маг, - покачал головой Перворожденный. - Не пытайся вытянуть
из меня нужное тебе. Я не скажу, ни как мы вступили в союз с Дальними, ни
что мы рассчитывали получить от этого, ни что думали по этому поводу
Молодые Боги и Великий Орлангур. Утешься тем, что мы полагали тебя менее
могущественным.

- Если вы решите отойти от острова, я не стану ни нападать на вас, ни
преследовать, - сказал я. - Если у вас есть причины воевать со мной, то у
меня их нет.

- Скоро у целого Мира появятся веские причины воевать с тобой, - посулил
мне эльф, опуская забрало. - Прекратим этот разговор. Пусть за нас говорят
наши мечи. А если хочешь посостязаться в чародействе - что ж, у нас
найдется, чем тебя удивить.

Мысленный мост рухнул. Собравшись тесными группами, встав спина к спине и
локоть к локтю, эльфы держали наготове луки и стрелы, прикрывшись
небольшими треугольными щитами, богато изукрашенными сапфирами и
изумрудами. Мне оставалось либо сбросить их в море, либо все же
договориться с ними - ибо я по-прежнему не понимал, что побудило их к
выступлению.

Конечно, сперва следовало бы убрать отсюда Сиг-рлинн - нечего ей глазеть на
мое колдовство, но, увы, времени уже не оставалось.

- Хедин! Что мы мешкаем? - повернулся ко мне Ра-кот. - Они постучатся в
ворота твоей цитадели через несколько минут!

По сошедшим вплотную эльфийским кораблям к почерневшим от огня и
оплавленным скалам Хединсея быстро текли серебристые струйки эльфийских
воинов - их предводитель не терял времени, пользуясь нашим замешательством.
Еще немного - и они оседлают берег; выбить их оттуда будет стоить большой
крови.

Сигрлинн тем временем отступила к стене, насколько позволяла длина
магической цепи, второй конец которой оставался зажатым в кулаке Ракота.
Губы ее искривила саркастическая ухмылка - быть может, она надеялась, что
мечи Перворожденных принесут ей свободу?

Я поспешно перебирал в уме оставшиеся у меня возможности; нечто по-прежнему
удерживало меня от массовой бойни. Магию Драконов Времени, как уже
говорилось, я берег для Молодых Богов; мысль невольно обратилась к
испытанному, верному оружию- Огненному Заклятью. Талисман умножил мои силы,
я мог дольше продержать волшбу в действии и рассчитывал, что Пламенная
Стена заставит эльфов отступить без боя.

Самые дальние корабли Перворожденных уже опустели - воины подтягивались
ближе к берегу, переходя с одной палубы на другую.

И тогда словно некий гигант встряхнул багряным занавесом, разворачивая его
от неба до моря; ярко-рыжие крутящиеся столбы огня, перевитые черными
прожилками дыма, быстро слились в одну сплошную стену. Мое испытанное
оружие надвигалось с тыла на элъфийский флот; невыносимый жар погнал
корабельные команды прочь с дальних судов; уже затрещали в огне узорные
кормовые весла, последние гребцы и кормчие покидали обреченные корабли...

До этого мгновения все шло по моему замыслу. Я хотел сжечь несколько
десятков пустых кораблей, после чего вновь попытаться вызвать эльфов на
переговоры.

Однако оказалось, что и предводитель эльфов не бросал слов на ветер, когда
говорил, что у них найдется, чем меня удивить. С флагманского корабля
внезапно прямо в небо шагнула гигантская призрачная фигура - точное подобие
начальствующего над Перворожденными. Читающий заскрипел мне в сознание
деталями заклятья, но я и сам уже ощутил толчок холодной силы - словно в
лицо мне ударил комок колючего снега.

Прежде чем я или Ракот успели предпринять хоть что-то, Призрак Предводителя
замахнулся гигантским боевым топором, тускло блеснувшим мертвенным, бледным
светом; лезвие рухнуло, распоров мою Огненную Завесу сверху донизу; отдача
разрушенной волшбы швырнула меня на пол, и я не смог удержать заклинание.
Бессильные остатки моего пламени умерли в шипении клубов пара. Еще
несколько мгновений - и все было кончено; команды эльфийских кораблей бодро
бросились тушить пожары.

- Вот это да! - ошарашенно пробормотал Ракот, протягивая мне свободную руку
и помогая подняться. - Но уж теперь-то я могу атаковать?!

Я встал. Что ж, удивляться тут нечего: Перворожденные, похоже, тщательно
изучили мои магические приемы и излюбленные боевые заклятья, и, конечно, от
их внимания не ускользнуло, что именно Огненным Заклятьем я оборонял остров
во время первого штурма. Ну что ж... Я предлагал вам мир. Перворожденные. Я
не хотел вашей крови и ваших смертей. Мне нечего делить с вами, но вы сами
выбрали свою участь.

- Начинай, Ракот, - спокойно сказал я, погружая обе руки в пламенную
колонну Талисмана, чувствуя, как новые силы жаркой волной прокатываются по
истомленному телу.

- Давно бы так, - довольно ухмыльнулся бывший Владыка Тьмы и поднял руку с
широко расставленными пальцами, готовыми сжаться в кулак, дав тем самым
последний сигнал...

Сигрлинн внезапно шагнула вперед, с силой ударив Ракота по уже поднятой
руке:

- Остановись! Остановись или же здесь не останется камня на камне!

- В чем дело, забери тебя Тьма?! - взревел разъяренный Ракот, отталкивая от
себя волшебницу.

- Глупцы! - презрительно прошипела она. - Я не желаю погибать из-за вашей
тупости! Ведь если только первым погибшим в этой битве окажется эльф, из
крепостей Перворожденных будут выпущены на свободу Дети Грома; они сроют
остров до основания и пожрут всех его обитателей, не исключая и Магов!

Дети Грома... Как и Алчущие Звезды, они давным-давно не показывались в
Зримом Мире. Подобно гончим псам Замка Всех Древних, они считались
непобедимыми, и меня порой занимал вопрос: что будет, если эти две
неодолимые силы в один прекрасный день сойдутся между собой в открытом бою?
Когда-то я занимался Детьми - в пору своего увлечения эльфами и их магией,
- но тогда чада Грома не показались мне особенно страшными противниками.

- Молодые Боги на сей раз готовы влить в Детей Грома свою мощь, - словно
услыхав мои мысли, продолжала Сигрлинн. - Поэтому Перворожденные так
самоуверенны. Уж я-то знаю, я сама творила Заклятый Коридор от
Обетованного!

Сердце мое подпрыгнуло, я с трудом удержал радостный возглас. Я знал, я
знал, у меня было предчувствие, что в слоях защиты Обетованного должна
появиться хоть самая незначительная, самая ничтожная прореха. И она
появилась; Заклятый Коридор являл собой наш шанс - наш, быть может,
единственный шанс. Пусть я пока не знаю, как к нему подобраться, но это уже
не столь важно. Быть может, ложный амулет пригодится и здесь...

- Так что же, Хедин? - первый раз за все время штурма растерялся Ракот.

- Атакуй, но очень осторожно, - распорядился я, вызвав нервный смех
Сигрлинн и кривую усмешку Ракота.

- Боюсь, у моих это не получится, - заметил он. Его кулак наконец сжался, и
мы услышали неистовый боевой рев даже сквозь толстые стены Цитадели. Слуги
Ракота дождались приказа.

- Ты все же безумец, Хедин, - покачала головой Сигрлинн. - Дерзкий,
удачливый... Но все же безумец.

- Думаешь, я боюсь Детей Грома или сил Обетованного? - повернулся я к ней.
- Думаешь, я не знаю, что с ними делать?..

Сквозь шум и визг, поднятый чудовищами Ракота, прорезался холодный свист
эльфийских стрел. Каждая стрела несла смерть - и я знал, что сейчас драконы
камнем падают в волны, в то время как их более удачливые или более ловкие
собратья, уклонившись от холодно блестящих наконечников, насаженных на
длинные тисовые древки, пытаются сблизиться с боевыми порядками
Перворожденных на расстояние своего огненного дыхания; призраки выдвигают
перед собой щиты, принесенные из своих Миров, чтобы хоть как-то закрыться
от губительных белооперенных стрел, каждая из которых пронзала по несколько
иномировых бойцов Ракота. И пока еще ни один из эльфов не погиб.

Именно такой атаки и ждали от нас хитроумные предводители войска
Перворожденных, пришедшего под стены Хединсея. Старшим Детям Творца было
прекрасно известно содержимое арсеналов Тьмы. Я чувствовал их спокойную
уверенность и сделал Ракоту знак остановить натиск.

- Ты уверен в том, что делаешь, Хедин?! - поразился мой друг.

- Похоже, ты еще не совсем безнадежен, - сквозь зубы процедила Сигрлинн.

Шум сражения за стенами внезапно стих, и в наступившей тишине мы услыхали
торжествующие крики Перворожденных. Вялость нашего наступления придала им
уверенности. Наверняка они уже предвкушали скорую и легкую победу.

Слуги Ракота поспешно отступали, спасаясь от метких, эльфийских стрел; я
ощутил движение мысли предводителя эльфов: пользуясь своей магией, он
настойчиво искал моего сознания, хотел что-то сказать, - но, проникнув
глубже в его помыслы, я не обнаружил там ничего, кроме насмешки, и не стал
говорить с ним. Все мои чувства умерли; желание избежать кровопролития
казалось смешным и нелепым - эльфы не собирались щадить меня, хотя я не
сделал им ничего плохого; и я приготовился показать им мою истинную силу,
силу Мага, много веков поневоле оттачивавшего секреты самого страшного,
самого убийственного колдовства.

Уже закружились в безумной пляске носители страха и паники, вызванные мной
посредством сил Талисмана; уже грозно поползли со всех сторон к острову
иссиня-черные тучи, п