собая, - назидательно заметил Бран. - Специальная, только
для того и сотворенная... чтоб тому, кто их создал!.. А здесь - здесь их
вотчина, вот и все.

- Чья вотчина, что ты несешь? - обливаясь холодным потом, выдавил Хаген. -
Ничего не понимаю...

- Здесь вообще родина нежити, - охотно пояснил Бран. - Гнипахеллир и пещера
эта - их исконные владения. Что ж дивиться тому, что их здесь много? Только
я еще вот что скажу. Те из нежити, для кого люди - пища, здесь не обитают,
им тут делать нечего...

Его речь прервали страшный рев и грохот, земля затряслась, заходила
ходуном, лошадь тана с жалобньш ржанием упала, Бран поспешно спрыгнул сам;
где-то невдалеке что-то рушилось, раскалывалось и обваливалось, в лица им
ударил жаркий зловонный ветер... Это вновь подал голос проснувшийся Гарм.

А потом все вновь стихло, и они молча продолжили путь.

Постепенно вокруг них становилось светлее, вскоре уже они могли различить
землю под ногами коней; Хаген погасил свой шар и, как оказалось, напрасно -
что-то моментально упало на него сверху, когти вцепились в доспехи, острые
зубы попытались прокусить плотную стальную вязь хауберка; выручил Бран,
рассекший тварь надвое ударом небольшого обоюдоострого топорика-секиры.
Одновременно надвинулись и призраки - их тан не видел, но чувствовал - по
холодным, кажущимся липкими прикосновениям, от которых мутилось сознание.
Он поспешил вновь засветить свой колдовской огонь и, не удержавшись,
прибавил несколько Охранных Заклятий.

- Убедился? - тяжело дыша, бросил он Сухой Руке.

- В чем? Этот крылатый вампир ведь напал на тебя, а не на меня...

- Случайность!

- Нет, - вздохнул Бран. - И скоро ты сам убедишься в этом.

Они двигались наугад, все глубже и глубже под землю, и вскоре встретили
одну из процессий Яргохора, но уже без самого Водителя Мертвых. Бледные
светящиеся фигуры медленно тянулись по единственной оставшейся им дороге -
к логову Пса и далее, через Великие Врата, в бездны Хель.

Обогнав длинные ряды привидений, они достигли мест, где было уже почти так
же светло, как в летнюю ночь в Хьђрварде. Впереди угадывались еще большие
каверны - и оттуда несло жутким смрадом.

Логово Пса близко, - одними губами произнес Хаген.

Призраки, крылатые и иные существа по-прежнему следовали за ними по пятам;
мерзко шипя, что-то шевелилось на земле; наконец их кони окончательно вышли
из повиновения и уперлись, не желая ступить вперед и шагу.

- Подержи. - Тан сунул поводья Брану.

- А ты куда?!

- Вон за теми камнями - логово Пса. Мне нужно добраться до него, разве не
ясно?!

Сухая Рука ничего не ответил.

Хаген пробирался между торчащими из земли острыми и высокими каменными
клыками в сопровождении целого сонмища кошмарных тварей, живших остатками
ужасных трапез Гарма. Извивающиеся, семенящие, ковыляющие, источающие
гнилостное зловоние, они не дерзали приблизиться к Ученику Хедина, но и не
отставали ни на шаг; на Хагена были устремлены тысячи алчньк взоров. Тан не
смог удержаться от того, чтобы не окружить себя магической защитой. Каждое
заклятье отнимало силы, шаги становились все более и более короткими. В
руке Хаген сжимал эфес обнаженного меча, но от него сейчас было мало толку.
Все надежды его заключались в небольшой фляге, лежавшей в левой ладони.

Он уже почти добрался до каменной гряды, когда Пес приподнял голову и
злобно рыкнул, чуя странных пришельцев.

Над изломанной линией гранитных клыков поднялась аспидно-черная морда с
белыми, кажущимися незрячими глазами и кроваво-огненной распахнутой пастью.
Гарма недаром откармливали здесь, в ближнем Нифльхеле, мясом мертвецов -
Пес был величиной с добрый городской дом, где-нибудь в Хедебю или Бирке...
Белые, без зрачков, глаза уставились на замершего тана - а затем рык
швырнул Хагена на землю, и Пес, захлебываясь от ярости, рванулся с цепи что
есть мочи: перед ним предстал Живой!

Вся нечисть, сопровождавшая тана, тотчас бросилась на него, упавшего,
вгрызлась в доспехи... Омерзение оказалось сильнее страха, он вскочил на
ноги, клинок описал широкий полукруг - и на камни брызнула черная кровь
нападавших, оказавшихся недостаточно проворными. Светящийся шар давно
погас, охранные барьеры слабели - ведь Хаген все-таки не был настоящим
Магом, а всего лишь Учеником, хоть и очень прилежным.

Пес хрипел и рвался с цепи, безумный взгляд белых глазниц ни на миг не
отпускал Хагена. Тан уже видел все громадное коричневое тело, исполинские
когти налитых мощью чудовищных лап и груду тел возле окровавленного провала
пасти. Истерзанные трупы громоздились настоящей горой; Ученику Хедина
оставалось одолеть последнюю сотню шагов.

И он одолел ее, отдав все силы. Чьи-то когти и клыки цепляли его, он наугад
отмахивался мечом. Цепь Пса напряглась, как струна. Хаген видел трещины -
длинные, черные, змеящиеся по стене, к которой были прикреплены звенья;
казалось, привязь продержится еще очень недолго. И все-таки он дошел и,
широко размахнувшись, вылил содержимое фляги на холодные, разорванные
человеческие останки перед самым носом Гарма. И тут сознание оставило его,
ибо Пес неистово зарычал прямо в лицо Хагену; последнее, что чувствовал
тан, была волна ужаснейшего зловония, от которого в голове его окончательно
помутилось.

Раскинув руки. Ученик Хедина бессильно распластался на трупах.

ГЛАВА IX

Молочный туман, сгустившийся вокруг меня несколькими мгновениями раньше,
медленно рассеивался. Заклятье Перемещения больше не действовало, я
оказался где-то подле Замка Всех Древних. Где-то подле - потому что
Заклятье Перемещения никогда не доставит тебя точно в желаемое место, а
лишь в его ближайшие окрестности. У Сигрлинн это всегда получалось лучше, а
вот мне точность Перемещения никак не давалась.

Столп и венчавший его Замок Всех Древних казались сейчас темным посохом
Мага, навершье которого горит волшебным огнем. По странному капризу
строивших его Магов Первого Поколения Замок мог принимать любой цвет - и
сегодня он сиял подобно алмазу, внутрь которого неведомыми заклинаниями
поместили зажженную свечу.

Воздух Срединного Неба сам сгустился у меня под ногами; твердая невидимая
дорожка протянулась к ажурным парапетам Замка. Как давно я не заглядывал
сюда! Внешне ничего не изменилось, но что-то встретит меня внутри?

Я медленно шел к балюстраде, кольцом опоясывавшей Замок. Вызвать Сигрлинн
на разговор по Эритовому Обручу я не смог - ее вновь не оказалось в
Джибулиста-не. Кстати, этого я в ней тоже не понимал: почему она бросала
обруч, точно безделушку, в своих покоях, вместо того чтобы всегда иметь при
себе - ведь при помощи Эритового Обруча Маг в любой миг может поговорить с
другим Магом, если только у того Обруч тоже был под рукой. Со своим я не
расставался никогда.

Если Эритовый Обруч оказывался бессилен для того, чтобы вызвать на разговор
нужного тебе члена Поколения, необходимо было оказаться в Замке Всех
Древних, где имелся особый зал.

Я миновал двери Совета. Вот у этих самых перил стоял я в тот день, когда
Хаген появился на свет в забытом Богами и людьми Йоле; перешагивал через
этот самый порог, направляясь к Шару Жребия...

Что-то вдруг потянуло меня вновь войти в Зал Совета. У меня не было там
никаких дел, я намеревался любой ценой услышать Сигрлинн, но... рука моя
уже толкала створки.

Зал пустовал, как ему и полагалось; лишь на своем месте сидел, спокойно
глядя на меня холодным взором, Мерлин, Великий Мерлин, Глава Совета
Поколения.

Я чуть было не отшатнулся. Что он тут делает?! Но...

- Хедин, Познавший Тьму, приветствует Главу Совета и кланяется ему, -
произнес кто-то внутри меня дружелюбным голосом положенную этикетом фразу.

Высокий, худой, похожий на аиста Мерлин приподнялся и наклонил голову в
отточенном ответном поклоне.

- Мерлин принимает поклон Познавшего Тьму, - ответил он в тон мне, строго
по канонам Древних.

Признаться, я замешкался. Он ждал меня? Или оказался в Зале Совета
случайно? Вообще-то он предпочитал Замку Всех Древних свой любимый Авалон,
но ведь многое могло и измениться за ту тысячу лет, что я провел в
изгнании!

Мерлин смотрел на меня и ждал; на лице его начинало появляться то хорошо
знакомое мне легкое раздражение, когда его отрывали по пустякам от важных
дел.

- У тебя ко мне дело? - наконец нарушил он затянувшееся молчание; говорил
он весьма холодно. - Так не молчи тогда!..

- Да, у меня есть к тебе дело, - вдруг решился я на дерзкую атаку. - До
меня дошли слухи, что изменился один из краеугольных Законов Древних; будто
Совет получил право карать Мага небытием? Это правда? И если это правда -
почему об этом я должен узнавать совершенно случайно, а не на Собрании
Поколения, как положено бы?

- Ну и ну! - усмехнулся Мерлин, ничуть не удивившись - по крайней мере,
внешне - ни моим словам, ни моей осведомленности. - Я вижу, изгнание
подействовало на тебя^ благотворно. Познавший Тьму, - ты стал ревнителем
закона, большим, чем даже Глава Совета!.. Ты, который раньше ни во что не
ставил эти законы и нарушил почти все, какие мог?

- Но это не ответ, - упорствовал я, однако что-то не давало мне взглянуть в
глаза Мерлину; я уже начинал поднимать голову и вдруг, словно испугавшись
чего-то, вновь ронял ее и продолжал смотреть в пол. - Как полноправный член
Поколения я могу обратиться к тебе как к Главе Совета с подобным вопросом.

- Можешь, - кивнул Мерлин. - И вот что я отвечу тебе, Познавший Тьму. Я не
скажу тебе ни да, ни нет, потому что, хоть ты и можешь требовать от меня
ответа, нигде не сказано, что я обязан отвечать тебе. Ты, как я считаю, еще
не заслужил подобного права.

Это было прямое оскорбление, вызов, пощечина - назвать можно по-разному,
суть остается прежней.

- Ты хочешь поединка, Мерлин? - произнес я, поспешно окружая свои мысли
всеми возможными защитными барьерами, хотя пока и не ощутил попыток Главы
Совета проникнуть в мое сознание.

- Поединка? - Мерлин чуть-чуть растянул тонкие губы в подобии улыбки. - Что
ж, вызови меня, если есть желание...

И я лишний раз убедился в том, что по-прежнему ничего не могу сказать о
намерениях Мерлина. Оскорблял ли он меня сознательно, рассчитывая взять
надо мной верх в честном поединке, вновь изгнать и лишить Ученика? Или он
действительно считал, что я еще недостаточно загладил свои предшествующие
прегрешения? Как бы то ни было, час нашей встречи с Мерлином еще не
наступил, я знал это и потому в ответ на его последние слова лишь пожал
плечами.

- Нет, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более
бесстрастно. - Даже если ты, Мерлин, будешь напрашиваться на дуэль, я не
доставлю тебе этого удовольствия - если для тебя это действительно
удовольствие.

Я закрыл за собой двери Зала Совета.

Похоже, они все здесь сговорились, думал я, отрешенно шагая дальше по
балюстраде. Сговорились и теперь сбивают меня с толку. Что было нужно
Мерлину? Он ведь ничего не делает зря. А с другой стороны - все настолько
привыкли видеть в каждом его слове или поступке глубокий смысл, что не
воспользовался ли он сейчас этим всеобщим поверьем? Может, рассчитывал
заставить меня метаться, наделать ошибок и глупостей, после чего -
вырвать-таки у Совета смертный приговор мне или же вечное заключение,
подобное плену Ракота...

Однако мне пришлось оставить Мерлина в покое. Я пришел сюда не за этим.
Вскоре по правую руку от меня показалась еще одна широкая, украшенная
роскошной резьбой и инкрустациями дверь, и я толкнул ее. Открывшаяся
винтовая лестница вела вверх, к замковой библиотеке и личным покоям Магов.
Да, каждый из нас имел несколько собственных комнат в Замке Всех Древних, и
один из секретов этого строения заключался в том, что места в нем всегда
хватало на всех. Мои давно пустовали; когда-то считалось совершенно
невозможным в отсутствие хозяина зайти в его покои, и потому никто никогда
не ставил на дверях замков, ни простых, ни магических; но, быть может,
теперь все не так? Когда-то твои комнаты в Замке Всех Древних служили самым
надежным тайником, и еще со времен моего Ученичества у Старого Хрофта я
оставил там нечто, которое могло теперь очень пригодиться, - теперь, когда
запахло новой войной Магов, если только не всеобщей астральной...

Спираль лестницы вывела меня в широкий коридор, выходивший окнами во
внутренний двор Замка. Ноги несли меня сами, они помнили все, хотя я не
ходил этой дорогой более тысячи лет...

Я повернул мягко подавшуюся серебряную ручку двери. Невольно зажмурился и
шагнул через порог. Знакомый, знакомый до боли, едва ощутимый запах своего
жилья; он не выветрился, несмотря ни на что...

Да, здесь ничего не изменилось. Подле широкого окна во всю стену -
сделанные из древних древесных пней три кресла, -подарок лесных троллей
времен еще до их одичания, овальный стол в середине, в углу - стойка с
мечами и копьями, арбалетами и шлемами - клинки матово поблескивают, словно
вчера начищенные, и те же книги на полках, написанные мной и мной
собранные. Все как было, и не скажешь, что прошло столько времени, даже
пыли нигде нет.

Неужели все осталось в целости? Я и думать забыл об оставленных здесь
когда-то мной вещах. В молодости часто делаешь что-нибудь, сам не зная
зачем, из чистого любопытства, а потом твои создания неожиданно оказываются
наделенными совершенно неожиданными свойствами...

Вдобавок мне тогда помогали Ракот и Мерлин, да и Сигрлинн не оставалась в
стороне. Потом я надолго забыл о них; вспомнил лишь в дни Первого Восстания
Ракота, но было уже поздно. Они могли бы помочь Поверженному продержаться
дольше... но все равно бы не спасли. Потом, когда я начал исполнять свой
собственный План, они должны были понадобиться мне лишь на позднейших
этапах, и я не мог тогда привлекать к себе внимание таким образом. Но
пустить их в ход я так и не успел. Последовал вызов Сигрлинн... а остальное
известно. Когда же срок ссылки истек, все мое внимание оказалось поглощено
Ха-геном, и я бьы полностью уверен, что мои изделия, конечно же, не
остались незамеченными Советом и прежде всего Мерлином; и я представить не
мог, что они могли уцелеть. И опять-таки то новое, что родилось в моем
разуме за долгие десять веков, не требовало для своего воплощения этих
предметов. Я не хотел проявлять своего интереса к тому, лежат ли они, где я
их оставил, или нет, опасаясь навлечь на себя подозрения раньше срока.

Я подошел к своему рабочему столу, огромному, сделанному из половины
толстенного ствола исполинской секвойи; стол выглядел так, словно я оставил
начатую работу лишь несколько минут назад и уже вернулся. Разбросаны были
инструменты, стояли горелки, посуда, лежало нисколько алхимических
трактатов... Я сосчитал в уме до десяти и открыл один из ящиков.

И ничуть не удивился тому, что стол оказался пуст. Пал еще один из Законов
Древних, однако к этому я уже начинал, похоже, привыкать, как бы нелепо это
ни звучало.

Итак, Мерлин похозяйничал здесь. Быть может, по моим комнатам шарил и не он
сам... нет, он никому бы не доверил мое наследство, прекрасно понимая,
какую опасность таят в себе невиннейшие на первый взгляд магические
игрушки. Великий Мерлин оттого и стал зваться Великим, что ни разу не
ошибся в том, когда дело можно перепоручить, а когда нужно засучивать
рукава самому.

Итак, Законы Древних рушились один за другим. Меня учили, что на этих
Законах основывается Равновесие Мира, нарушь их-и все пойдет прахом. Это
оказалось не так; но, быть может. Молодые Боги сами изменили ограничивающие
нас условия, о чем пока знает один только Мерлин? Погоди, сказал я себе.
Неприкосновенность личных покоев в Замке Всех Древних - это не Закон, это
лишь неуклонно соблюдавшийся на протяжении тысячелетий обычай. Можно,
послав Астрального Вестника, побудить владык Обетованного изменить Мир -
но, чтобы изменить слывший нерушимым обычай, нужно прежде всего измениться
самому. Мерлин изменился. Что для него теперь Поколение, его неписаные
законы и традиции? Пустой звук? Или он, напротив, свято убежден, что
действует на благо большинства? Я терялся в догадках...

Однако я не мог задерживаться здесь долго. Ничего из того, что осталось в
моих комнатах, более не было мне нужно, и я, отчего-то пятясь, вышел на
порог и прикрыл дверь. Пусть ждет более располагающих к отдыху времен.

Я двинулся дальше, прямо к покоям Сигрлинн. Прежде чем вызвать ее из Зала
Слов, формально следовало убедиться, что ее вообще нет в Замке.

Ее дверь казалась сотканной из тончайших, точно паутинки, окаменевших
кружев; неосознанно боясь повредить это великолепие, я громко постучал о
косяк эфесом меча - подарком Ракота, и-о чудо из чудес! - дверь с нежным
мелодичным перезвоном невидимых колокольчиков отворилась. Хозяйка была
дома.

Сердце сделало попытку взволнованно трепыхнуться, когда я вошел внутрь, но
я тотчас подавил это безобразие.

Разговор пойдет о серьезных вещах, и примешивать к нему сладкие или,
напротив, горькие воспоминания я, само собой, считал величайшей глупостью.

Мне открьшась небольшая анфилада, убранная голубым и зеленым; пол покрывал
мягкий однотонный ковер цвета морской травы, по стенам, почти полностью
покрывая каменную кладку, вился вьюн, и вообще все свободное место занимали
цветы и растения, небольшие пальмы и особые карликовые сосны... Сигрлинн, в
темно-зеленом платье, сидела возле окна, у ног ее извивалась лиана, рядом
лежало несколько книг. Хозяйка подняла на меня глаза:

- Привет, Познавший Тьму.

- Ты уже вторая, кто сегодня почему-то называет меня этим давно забытым
прозвищем, но это не важно, здравствуй.

- Вот как? И кто же опередил меня?

- Ты не догадываешься? Мерлин, конечно! На секунду она наморщила лоб и
прижала палец к виску, словно о чем-то задумавшись.

- Но ты же, я уверена, пришел не просто так? Мы оба играли в странную игру,
оба знали это и знали, что сидящий напротив собеседник тоже знает - и тем
не менее продолжали, закрыв свои мысли наглухо. Пожалуй, я бы мог
прорваться сквозь ее защиту, но пока этого делать не стоило. Если Сигрлинн
тогда действительно предупреждала меня, искренне стараясь остеречь и
спасти, следовало попытаться сохранить ее хотя бы нейтральной.

- Нет, но мне хотелось повидать тебя, - ответил я истинной правдой. - И для
того, чтобы поговорить о делах, и просто так...

- О делах? - подняла она брови. - По-моему, у нас с тобой никаких дел до
сего момента не бьыо.

- Ошибаешься, - возразил я. - Много лет назад ты предупредила меня, что
Мерлин наделен теперь особыми правами и силами; ты опасалась, что я могу
вызвать его гнев и он приведет в действие свой неведомый механизм
уничтожения; следовательно, у нас уже возникло общее дело - сохранение меня
в живых, хотя я не знаю, почему тебе понадобилось спасать своего вчерашнего
противника.

- Я не обязана объясняться тебе в причинах моих поступков! - ответила она
чуть-чуть более резковато, чем следовало при той игре, что мы вели. - А
если тебе уж так хочется знать - считай это моим капризом. - Она с вызовом
глянула мне в глаза. :

- Говори, говори, - подхватил я, стараясь не упустить выгодного момента. -
И что же случилось дальше?

- Ничего не случилось, - пожала она плечами, но разыграть равнодушие ей
снова не удалось, и это показалось мне странным. Сигрлинн могла изобразить
все, что угодно, и, только проникнув под несколько слоев ложных мыслей,
можно было понять, что в действительности у нее на уме. - Один не слишком
умный Маг с мальчишкой-Учеником предпочли вновь бросить вызов непобедимому
противнику. После этого мое терпение лопнуло. - Она выразительно умолкла.

- Что сие значит?

- Выкручивайся сам, Хедин. - Она отвернулась. - Я сказала это тебе еще там,
на дороге, и теперь могу лишь повторить. У меня нет желания отправляться
из-за тебя в изгнание. - Голос ее звучал сухо. - А если ты сейчас ударишься
в воспоминания, клянусь Лунным Зверем, я пошлю тебе вызов немедленно! - И я
впервые в жизни увидел, как у Сигрлинн дрогнули губы.

- Сильно сказано, - медленно выгово