Авалон - остров обмана! Здешний чародей навел на
Гудмунда колдовской туман! Нам нельзя мешкать здесь больше! Вперед, за
Хединсей!

Голос Хагена еще звучал, когда его поглотил куда более мощный, нежели
человеческий, глас земных недр. Глухой, раскатистый рев доносился прямо у
них из-под ног, почва ощутимо затряслась. Воины Хагена затравленно
озирались, подняв бесполезные сейчас щиты и копья.

Рев перешел в оглушающий грохот, земля ходила ходуном, и тут прибрежный
многоцветный песок вдруг рванулся к небу причудливыми фонтанами, взметнулся
и опал, стекая струйками по серым откосам скал. Могучие горные стены, мощно
раздвинув непрочные пласты песка, устремились вверх, вырастая из-под земли,
словно поднимающаяся над полом выдвижная решетка в какой-нибудь цитадели.
По всему берегу, насколько мог окинуть взор, гладкие тела утесов
громоздились одно .на другое, достигая облаков и затемняя землю.

И - воцарилась полная тишина. Каменные стены застыли, словно высились здесь
веками: их поверхность была лишена даже малейших трещин или уступов. Дорога
в море оказалась отрезана, оставался только один путь - в глубь острова,
где лежала их цель - жилище Мерлина.

Хаген поспешил скомандовать выступление. Вид поднявшихся из-под земли скал
лишал воинов мужества; многие только тут начали понимать, какому страшному
противнику бросил вызов их предводитель.

- Да это же просто закрылась входная дверь, - крикнул тан, сам не слишком
веря в эти слова. - Если бы он мог, то уже обрушил бы эти камни на нас! Не
теряйте сердца, мы одолеем!

Отправив вперед и вбок глаза и стрелы тайных дозоров, войско двинулось
прочь от берегов. Фроди тащил на плече бесчувственное тело Гудмунда.

Они углубились в заросли. Все здесь казалось непривычным, никем еще не
виданным - и трава, и кусты, и деревья; поневоле растянувшись длинной
цепочкой, дружинники Хагена шли по узкой, малоприметной дорожке, почти
тропе, протоптанной кем-то среди девственных зарослей. Им не попадалось ни
единого живого существа; и, как ни старался Ученик Хедина, он не мог
почувствовать ничего магического в окружающей действительности.

Причудливый лес довольно быстро кончился, сменившись невысоким
жестколистным кустарником, карабкавшимся по коричневатому склону, террасами
уходившему вверх.

Сдвинув щиты и держа наготове луки, Хаген и его телохранители осторожно
поднялись на гребень.

Вопреки всем ожиданиям, их взорам открылась мирная картина обычной сельской
страны. Между полей виднелись деревни, кое-где темнели рощи... По проселкам
тащились телеги и небольшие обозы, двигались конные и пешие. И - никаких
скал. Хаген ожидал их увидеть; по словам Учителя, Авалон не отличался
значительными размерами, однако вдаль тянулись бесконечные, чуть
всхолмленные равнины, у самого горизонта исчезавшие в голубоватой дымке.

Тан резко вскинул руку, приказывая идущим позади него остановиться. Им
овладело знакомое чувство смутной тревоги - словно бы он со всех ног летел
в расставленную западню. Он не верил своим глазам, этой мирной равнины не
могло быть здесь, перед ним наверняка морок! Но... с какой целью? Свести их
с ума, если уж Законы Древних вроде бы запрещали Мерлину прямое убийство
даже напавших на него Смертных? Сосредоточившись, Хаген еще раз попытался
понять, не скрывается ли перед ними какое-то чародейство, - и вновь
потерпел неудачу. Если тут и действовали заклятья, то сплетенные явно не по
его силам.

И в то же время тан не мог больше держать войско без движения. Недобрый лес
у него за плечами, сколько он еще захочет терпеть непрошеных гостей? -
словно произнес кто-то в его сознании мягким и вкрадчивым голосом.

В тот миг тан не стал задумываться, откуда пришла к нему эта мысль -
немедленно трогаться дальше, как можно скорее миновать перевал. Его
поднятая рука опустилась, воины двинулись следом, на ходу перестраиваясь в
более шйрокуюколонну.

Дорога нырнула за один холм, другой, третий, обежала кругом небольшое поле
- и дружинники Хагена уперлись в невысокий плетень, совсем как в обычной
деревне бондов. Тан слышал удивленно-неразборчивые возгласы у себя за
спиной - его бойцы, изумляясь, глазели на ничем не примечательное селение,
каких тысячи по всей юго-западной окраине Восточного Хьђрварда; все в
войске Хе-динсея видели такие деревушки несчетное число раз, многие в таких
выросли; но откуда ей взяться на Авалоне, волшебном острове невероятных
колдовских красот и очарований?

"Это наваждение, не больше!" - стискивая зубы, подумал Хаген.

Он толкнул плетень ногой, невольно ожидая, что его сапог пройдет сквозь
преграду, не встретив сопротивления, однако наткнулся на крепко вбитый кол,
даже не дрогнувший от удара.

"Если Маг захочет, он и призрак сделает прочным", - мелькнуло у Хагена. . .

И все же что-то сдерживало его руку, уже готовую подняться вверх и
приказать войску двигаться дальше. Уж слишком проработанным в мельчайших
деталях казалось сотворенное Мерлином видение - а что это не более чем
видение. Ученик Хедина не сомневался.

И пока тан раздумывал, в селении их заметили. Раздался истошный женский
крик, на разные голоса завопили испуганные ребятишки; выскочивший на
крыльцо ближайшего дома мужчина уже держал в руках лук с наложенной на
тетиву стрелой.

В деревне поднялось страшное смятение. Хаген видел, как поспешно гнали
прочь скотину и бежали женщины, схватив в охапку первое попавшееся под руку
из скарба и таща за собой детей. Тан бездействовал, когда с полсотни
обитателей деревни, наспех вооружившись, ;со всех ног поспешили укрыться за
амбарами и сараями, выставляя хищные жала готовых к полету стрел. Хаген не
отдавал никаких приказов, несмотря на то что стали тревожно перешептываться
между собой его ближайшие тысячники; не произнес ни слова и после того, как
кто-то из деревенских не выдержал и отпустил тетиву, поразив в незащищенное
лицо одного из дружинников. Несмотря на гул возмущения у себя за спиной,
несмотря на требования крови и мести; Ученик Хедина безмолвствовал; что-то
очень настойчиво подталкивало его скомандовать Отступление - он сам не знал
почему.

Но вслед за первой стрелой в его войско полетели и следующие, двое гоблинов
и один ратник упали; и тогда тан вскинул руку, одновременно выбрасывая ее
вперед.

Сигнал атаки.

Дружинники с ревом перемахнули через плетень, легко смяли попытавшихся
сопротивляться...

- Не задерживаемся! Уходим отсюда! - крикнул наконец Хаген, но деревня уже
загорелась с одного конца. Шальная стрела сломалась о панцирь тана, он не
обратил внимания - нельзя было дать войску застрять в этой несчастной,
проклятой всеми Древними и Новыми Богами деревушке!

Слово Хагена еще оставалось законом для всех без исключения дружинников;
железная змея медленными извивами потащилась прочь из разоренного селения.
Ветер доносил едва слышные тревожные рога в соседних деревнях; и тут
небольшая, крепко сколоченная кучка наиболее стойких защитников попыталась
прорваться из кольца гоблинов - вояки Орка окружили их и от души
потешались, чувствуя себя в безопасности за крепкими роговыми панцирями и
добрыми кольчугами из арсеналов Столицы Видрира. Прежде чем Хаген успел
вмешаться, кто-то из деревенских зацепил-таки длинной секирой дровосека
одного из насмехавшихся, и гоблины, тотчас рассвирепев, кинулись в атаку.

- Прекратить! - заорал Хаген. - Хватит, волчье племя! Гоблины нехотя
прекратили потасовку. Несколько уцелевших их противников, еще не веря в
удачу, со всех ног кинулись прочь; последний же не бежал, а медленно
отступал, пятясь назад. Взгляд Хагена поймал его лишь на короткое
мгновение, пока тот не скрылся за углом сарая, но и этого было достаточно.

Тьма и свет, луна и солнце, во имя Творца, что мог делать здесь Бран Сухая
Рука?!

- Этого взять живым! - рявкнул Хаген, и его дружинники во главе с Фроди
ринулись исполнять приказ, но опоздали - Бран как сквозь землю провалился.

И тотчас же, как и положено мороку, наваждение стало таять, местность
вокруг войска Хединсея менялась на глазах, исчезла выглядевшая такой уютной
равнина; вместо нее, подобно гигантской скатерти, развертывалась черная
пустыня, и вокруг ударяющих в выжженную поверхность сапог взлетали облачка
тонкой пыли.

"Что нам покажут еще?" - подумал Хаген, твердо убежденный теперь, что все,
увиденное им на Авалоне до этого, - не более чем действие Мерлиновых
заклятий. Он ни секунду не верил, что открывшаяся им безжизненная пустошь
существует в действительности. Поэтому все равно было, куда по ней идти, -
все дороги на Авалоне ведут к дворцу Мерлина.

Солнце внезапно стало очень горячим; войско угрюмо брело куда-то к
горизонту. Хаген лишь старался не сбиться на марш по кругу.

Однако так продолжалось недолго. Что-то дрогнуло у самого края земли,
покатилось навстречу войску, Хаген поспешил скомандовать боевое
перестроение - и вовремя.

Полчища муравьев, со всех сторон, стремительно работавшие ноги, готовые
рвать челюсти... Армия Мерлина, и неясно уже, реальная или только
кажущаяся.

Щитоносцы сдвигались плотнее, копейщики выставляли вперед длинные пики,
арбалетчики натягивали тетивы, лучники доставали первые стрелы... Хаген
бросил на лицо поднятое до этого забрало и обнажил Голубой Меч.

Окруженное со всех сторон войско Хединсея спешило сомкнуться в сплошное
кольцо - и успело, благодаря предусмотрительности Хагена, вовремя
скомандовавшего маневр. Нападающих тварей встретила железная стена, со
стороны казавшаяся непробиваемой.

Густым роем ушли первые стрелы, арбалетные болты, пращные ядра,
закувыркались на черном песке первые пораженные муравьи, моментально
исчезая под набегающими сзади новыми шеренгами; ударили копья, насквозь
пробивая коричневые тела; поднялись и опустились в мерной и кровавой работе
своей секиры, топоры, мечи и кинжалы; острый и кислый запах растекся в
воздухе.

Голубой Меч сразил уже трех тварей; Хаген рубил с холодным сердцем, как
всегда; его глаза успевали следить за происходящим вокруг. И он тотчас
понял, с самых первых мгновений схватки, что битва проиграна. Сплошной
шелестящий ковер бесчисленных насекомых упрямо лез прямо на смертельное
сверкание тысяч и тысяч людских и гоблинских клинков, на зазубренные
копейные наконечники, на колючие рои стрел; было что-то завораживающее в
этой живой волне, в том, насколько стоически ее шестиногие составляющие
расставались с жизнями - они не ведали страха смерти.

Строй дружинников Хагена шаг за шагом отступал - сдержать этот напор не
смогли бы и Титаны Ракота в пору Великой Войны; и впервые в жизни Ученик
Хедина вдруг с острым отчаянием и обессиливающей горечью осознал, что не
знает, какие отдавать приказы. Все, кто только мог, не отрывали от него
полных надежды и веры взоров; воины не сомневались, что их предводитель в
состоянии справиться с любой непредвиденной опасностью.

В любой другой битве тан уже давно бы скомандовал перестроение для
внезапного прорыва сквозь ряды неприятеля или, если враг был бы оченьсилен,
- попытался бы укрепить оборону и продержаться до тех пор, пока груды
мертвых тел не охладят порыва идущих им на смену атакующих. Здесь же им
было некуда прорываться и нечего было ждать. Муравьи не знали ни усталости,
ни страха, и полчища их оказались воистину неисчислимы.

Меч Хагена раскроил голову сорок шестому муравью - тан считал свои жертвы,
сам не зная для чего, - когда все вокруг вновь, в который уже раз,
неожиданно изменилось. Ряды атакующих утратили стройность, муравьи словно
все сразу ослепли, бестолково тыкаясь страшными челюстями в разные стороны.
Напор на стену щитов, выстроенную дружинниками Хагена, внезапно
прекратился. Конечно, то и дело кто-нибудь из стражи Авалона натыкался на
воинов Хединсея, и жизнь его тотчас обрывалась; но это уже не было атакой.

Никто из людей или гоблинов не успел даже как следует удивиться
случившемуся, когда окружающий их угрюмый пейзаж стал стремительно
бледнеть, выцветать, теряя четкость очертаний. Суетящиеся муравьи стали
прозрачными, сквозь их тела проглянули древесные стволы и трава.

Через несколько мгновений мрачной черной пустыни и живого ковра хищных
насекомых уже не было - они исчезли, растаяли, растворились; армия Хединсея
стояла на неширокой дороге среди густого, причудливого леса, и голова
войска достигла самого края зарослей. Хаген вскинул руку, давая знак
остановиться. Он ничего не понимал. Почему Мерлин прекратил действие своих
заклинаний, когда его слуги были так близки к успеху? И как допустил, чтобы
Ученик его лютого врага оказался бы там, где он, Хаген, стоит сейчас?

Глазам тана открылась уютная поляна среди праздничного, весело зеленеющего
леса, с другой стороны плавно спускающаяся к довольно широкой реке - в
добрую половину полета стрелы. И посреди этой поляны, утопая в кустах
невиданных, гигантских роз немыслимых цветов и оттенков, стоял изящный
трехэтажный особняк, увенчанный тремя башенками с тонкими, точеными
шпилями. Стены его были белы, окна окантованы темно-алым. На крыше
развевался флаг - сочетание голубых и золотых полос.

Они были на месте. Если только перед ними не очередное наваждение, Хаген
стоял на пороге жилища Мерлина!

ГЛАВА VIII

Войско моего Ученика шло через Врата Миров, шло и шло, не ведая своей
судьбы, и мне, признаться, стало даже несколько не по себе - я-то знал, что
скорее всего живым из этого предприятия выйдет только один - мой Хаген.
Авалон - это Авалон, и Мерлин - это Мерлин; я не слишком утешал себя
мыслью, что все его внимание окажется поглощенным моей персоной.

И все же, все же... Мой План трещал по всем швам. Я надеялся вызвать
Молодых Богов хоть на какое-то действие, когда Хаген штурмовал их самый
главный Храм, ворвался аж в сам Алтарный Чертог и захватил все амулеты, все
до единого, а ведь эти штуки веками слыли самыми таинственными и самыми
недоступными магическими предметами во всем Мире Большого Хьђрварда. Я
полагал, что во всей этой кутерьме Молодым Богам будет просто не до меня и
мне удастся незамеченным проскользнуть туда, к самому Дну Миров, где уже
десять веков томился в злом заточении Ракот.

Да, такова была первая часть моего Плана; весь срок своего изгнания я не
переставал всеми доступными методами собирать сведения о судьбе своего
Восставшего. Я не брезговал самыми дикими выдумками и побасенками, ибо в
каждой из них тем не менее крылось зерно правды, пусть даже порой и едва
заметное.

Долго, очень долго пытался я во всех деталях разузнать дорогу к Ракотову
узилищу, но так и не смог выяснить все до конца. Твердо известно было
только лишь одно: Дно Миров - под Полюсом Сил, - там висит прикованный к
невидимой скале зачарованными цепями развоплощен-ный Ракот. И окружена его
тюрьма, как гласило предание, "семижды семьюдесятью диковинными землями",
наполненными неусыпной стражей, поставленной Молодыми Богами. О некоторых
существах, караулящих узника, я знал все или почти все, о большинстве -
имел отрывочные сведения, а кое о ком я не мог сказать ничего, не сумев
разузнать даже их имена.

Я был уверен, что просто так мне никогда не удастся подобраться достаточно
близко. Молодые Боги стерегли Ракота строже самого Обетованного, мне нужно
было отвлечь их чем-то, но отвлечь так, чтобы не возникло и тени сомнения -
Маг Хедин рвется к власти, к магическим амулетам, но не более. Я затеял
кровавую и, в общем-то, ненужную атаку на Столицу Видрира, чтобы во
вселенской сумятице вырвать Ракота из заточения. Я ждал ответа Молодых
Богов - и, как выяснилось, зря: весь грандиозный Храм оказался подделкой.
Хозяева Обетованного спокойно взирали на мои потуги, с усмешкой наблюдали
за отчаянным приступом Хагена... Против меня так и не была брошена вся мощь
Молодых Богов. Они не двинули в бой главный резерв - стражу Ракота. Мне
пришлось сцепиться с Мерлином и прочими Магами моего Поколения;
пожертвовать войском моего Ученика, бросив Смертных воинов на колдовской
Авалон, - и теперь все равно идти к тюрьме Ракота напролом, почти без
надежды остаться незамеченным.

Скопившееся отчаяние нашептывало мне, что таиться больше незачем, лучше
использовать все силы на один стремительный прорыв сквозь толщи Реальности;
однако последовать этим мыслям означало лишь быстро сложить голову.
Медленно, очень медленно я начал перевоплощение, вновь прибегнув к Магии
Лунного Зверя. Великая Арфа Ночи могла помочь мне и на сей раз, и я
надеялся, что буду избавлен по крайней мере от нежелательного любопытства
моих сородичей. Чего, разумеется, нельзя сказать о Молодых Богах. Лишь два
существа во всем нашем Мире сталкивались с ними в открытом бою и знали хотя
бы часть того, на что они способны. Одним из них был Старый Хрофт, вторым -
Древний Бог Горы, у которого я отнял Голубой Меч, ныне принадлежащий
Хагену. Однако и Хрофт ничего не мог сказать о том, можно ли бороться с
Молодыми Богами при помощи Ночной Арфы. Мне предстояло проверить это на
самом себе.

Я миновал все стадии Большого Изменения, и вот перед глазами появились
смутные очертания Великой Арфы. Аккорды удивительной музыки мягко заполнили
все вокруг меня, мир растаял в их звуках, причудливые формы задвигались
среди растекающегося сиреневого тумана... Я давал дивному инструменту
полную свободу. Неведомые руки и разум в невообразимых глубинах Начальных
Веков создали ее, оживили, вложив в Арфу сложную, обуреваемую
противоречивыми стремлениями душу... И только Лунный Зверь за долгие
столетия молчания и постижения сумел понять, на что еще она может оказаться
способна.

Сначала - он, а потом, через него, и я.

Звуки Арфы накладывались на ткань Реальности, изменяя ее с той же
легкостью, с какой руки гончара мнут податливую необожженную глину. Я
помогал ей, чуть-чуть, самую малость. Огромная воронка стала постепенно
затягивать меня, мелькание радужных полос сменилось видом лазурного неба,
кое-где подернутого легкими, сквозными облаками. Далеко внизу, под моими
ногами, виднелась земля. Я шел сквозь небо иного Мира.

Разумеется, здесь, в ближайших окрестностях Мира Большого Хьђрварда, я
бывал не раз. Здешние края мало чем отличались от привычных пейзажей,
населяли их существа совсем не воинственные, вдобавок ничего не смыслящие в
магии. Поэтому мое внимание ни разу не задержалось на этих местах.

И напрасно, как оказалось.

Врата Миров, распахнутые передо мной властными звуками Арфы, уже готовы
были пропустить Мага по имени Хедин в следующий слой Реальности, когда
земля вдруг стремительно рванулась мне навстречу. Словно схваченный чьей-то
безжалостной исполинской рукой, я беспомощно барахтался в воздухе,
лишившись опоры; в ушах взвыл ветер, я камнем падал вниз.

Не требовалось много усилий, чтобы понять, в чем дело. Над самой землей
медленно кружили четыре крылатых твари, чем-то похожие на драконов, но с
человеческими головами и лицами. Вытянутые тела имели, помимо двух ног, две
человеческие же руки и две когтистые лапы, словно специально созданные для
того, чтобы рвать живую плоть. Существа кружили вокруг тонкого столба дыма,
поднимавшегося из голубой долины между двумя цепями холмов.

И нечто очень могущественное с необоримой силой тянуло меня туда.

Я тотчас понял, что в те короткие секунды, оставшиеся у меня до удара о
землю, я не смогу ни разгадать накладываемое заклятье, ни, тем более,
противопоставить ему свое собственное. Однако если тебя очень настойчиво
зазывают в гости - почему бы и не принять приглашение?

Мир вокруг меня вновь рванулся в безумной пляске - так же, как и в те
минуты, когда Алчущие Звезды штурмовали Хединсей. Я не стал защищаться. Я
не стал пытаться вновь обрести власть над вышедшим из повиновения телом.
Напротив, я ускорил свое падение до всех возможных пределов, превратившись
в огнистый метеор, рассекающий небосвод.

Драконоподобные твари с хриплым карканьем двинулись наперерез мне, тяжело
взмахивая крыльями.

Земля стремительно приближалась. Крылатые существа попытались преградить
мне путь, но уже слишком поздно. Я уже превратил все свое су