- Скорее всего - Макран и Эстери, быть может, не без помощи Мерлина, -
ответил я медленно, еще не совсем придя в себя после увиденного. - Но на
наш План это не повлияет. Делай, как мы решили!..

Положение наше оставалось крайне неясным и запутанным, почти во всем, кроме
одного: Видрир повел себя, как я и предугадывал. После неудачи он сам
послал на остров парламентеров. Обычная его манера: если не удалось силой -
возьмем хитростью. Правитель предлагал Хагену поступить вместе со всеми
своими людьми к нему на службу. Чего и требовалось добиться.

Хаген держался молодцом - надменно и уверенно, но в то же время намеками,
вскользь, давая понять, что он вовсе не прочь принять предложение.
Столковались на устроившейобе стороны цене: Хаген получает титул
наследственного тана, Хединсей становится его доменом; взамен он обязуется
выступать по приказу Видрира в составе его войска, охранять побережье от
пиратов и прочее, и прочее, и прочее. Доказать, что именно Хаген напал на
Храм в Эриваге, Видрир пока не мог.

Флот Хранимого Королевства отошел от острова; Хаген отпустил всех до одного
пленных, весьма удивленных хорошим обращением с ними... Первая, самая малая
и легкая часть моего Плана оказалась выполнена.

ГЛАВА Х

Хаген приходил в себя медленно и мучительно, тело сотрясала рвота. Чьи-то
руки обмывали ему лицо, подносили к губам терпкое и горячее питье,
приносившее облегчение и вновь погружавшее его в спасительное, хранящее от
боли забытье глубокого сна. Кошмарные видения чудовищ Нифльхеля мало-помалу
вытеснила серая пелена; а потом тан увидел над собой низкое серое небо,
боком почувствовал идущее от костра тепло и услыхал спокойный голос Брана
Сухой Руки:

- Ну и разобрало ж тебя, молодой тан! Честно говоря, думал я-не выдюжишь,
мало кто может вынести дыхание Гарма. Однако ж ты куда как крепок! Где ты
рос?

- Что... с Псом? - прохрипел Хаген.

- Мирно спит - что ж ему еще осталось после Хрофтова питья, - ответил Бран.

- Я... должен увидеть это сам! - Хаген скривился от усилий подняться на
ноги; Сухая Рука почти что силой заставил его снова лечь.

- Что ты скачешь!.. Куда ты пойдешь?! Снова к этой нечисти? Да она втрое
злее станет, когда Пес-то спать будет! Я не для того тебя вытаскивал, чтобы
ты теперь сам на себе петлю затянул!

- А для чего ж? - выдавил тан. Говорить он мог по-прежнему лишь с трудом.

Казалось, Бран на мгновение смутился.

- Об этом не думаешь, когда тащишь полумертвого, - отрезал он.

- И все-таки мне придется идти к Гарму, - тихо, но непреклонно проговорил
Хаген, и Сухая Рука лишь скрипнул зубами.

- Тебя не переспоришь... Только знай - я второй раз туда не полезу. Иди
один, если уж так хочется, - проворчал Бран. - Провожу тебя до ворот,
молодой тан...

На сей раз им никто не встретился; ослепленный ими великан куда-то исчез,
его собратья не показывались. Путники без помех миновали ущелье, и у самой
черной арки подземных ворот Бран остановился.

- Дальше я не пойду, - тяжело глядя в глаза Хагену, обронил он. - И ты - не
ходил бы, а? - Последняя фраза в иных устах могла бы показаться
просительной, Бран же придал ей почти угрожающий характер.

- Бран, я никогда не объясняю своих намерений, но на сей раз все же
попытаюсь, - не отводя взора, ответил тан. - Я не могу явиться к Старому
Хрофту, не увидев спящего Пса собственными глазами, понимаешь? И дело не в
том, что я не верю тебе; просто я не могу иначе.

- Как сильно тянет тебя во тьму твоя вторая тень, - раздельно выговаривая
слова, тихо произнес Бран. - Ты оставил ее... и вот теперь расплачиваешься.

- Я не понимаю тебя, - устало покачал головой Хаген. - Когда я вернусь, ты
объяснишь мне подробнее. До встречи! - И он шагнул в темноту.

Несмотря на светящийся шар и непрестанно обновляемые колдовские защитные
барьеры, тан едва добрался до логова Пса живым. Нечисть бросилась в атаку с
утроенной яростью; его меч до самого эфеса покрылся темной кровью, а твари
и не помышляли об отступлении. И все же Хаген пробился, увидел огромную
голову, бессильно уроненную на груду трупов, плотно закрытые морщинистыми
веками глазищи, услыхал ровное дыхание чудовища, облегченно вздохнул и
повернул храпящего коня.

И тотчас же осадил, потому что по пещере внезапно разлился мягкий
зеленоватый свет, образовав прямо перед ним нечто вроде светящейся арки, и
в ней возникла стройная тень человеческой фигуры.

Он узнал ее тотчас - и приготовился к бою. Драгоценный Меч Юга
серебристо-голубоватым взблеском вылетел из ножен - подобно стремительной
рыбе на крутом речном перекате; тан бросил было коня в галоп, но животное
совсем потеряло голову и, бешено заржав, поднялось на дыбы, вместо того
чтобы рвануться вперед. Хаген выпрыгнул из седла, он видел, чувствовал, что
всех страшилищ вокруг него точно ветром сдуло, и, не колеблясь больше, с
мечом наперевес пошел прямо к светящейся арке.

- Тогда была грязь - теперь металл, о Ученик Хеди-на? - прозвучал
мелодичный голос, чуть ниже обычного для женщины. - Остановись, я ведь не
сделала тебе ничего плохого. Опусти меч, успокойся, и давай поговорим. Ты
не против?

- О чем мне говорить с тобой, о волшебница Сигрлинн, Зеленая Колдунья? -
прохрипел Хаген. - Дай мне дорогу, я хочу выйти отсюда!

- Разве не мечтал ты все долгие годы своего Ученичества вновь встретить
меня? - услыхал он. - Ты был мальчишкой, но вот ты вырос, а я... поверь, я
не изменилась!

- Сойди с дороги, о Долгоживущая, - с мрачной обреченностью проговорил
Хаген, усилием воли выталкивая звуки из горла. Он понимал, что произносит
пустые слова, но сдаться без боя было выше его сил. Нечто сильнее позора,
боли и смерти, горькая гордость и странное упрямство, что владеют порой
человеком в минуты крайней, неминуемой опасности, гнали его вперед.

- Узнаю школу Хедина. - Лицо волшебницы по-прежнему скрывала темнота, но
Хаген слышал насмешку в голосе и знал, что губы ее скривились в гримасе
презрения. - Лучше смерть, чем позор плена; руби первым, а там видно будет
и так далее... - Она вздохнула. - Знакомо! Знакомо, поверь, и уже совсем
неинтересно. Он повторяется, он не может придумать ничего нового... мне
жаль тебя, человече.

Хаген не отвечал - налегая плечом, он прорывался сквозь тенета ставшего
вдруг очень густым и вязким воздуха. Он знал, что отвечать здесь нельзя. Он
просто шел к арке.

- Молчишь... - продолжала Сигрлинн. - Да, ты горд, смел, силен, ты отдал
все за силу и возможность властвовать, но цена оказалась чересчур высока.
Тебе не заплатить ее.

- Я не понимаю тебя, - выдавил Хаген, хотя и знал, что нужно молчать. -
Цена чего?

- Цена твоего танства, твоих собирающихся ратей, твоего вожделенного трона
- в будущем, твоей королевской мантии - при самой большой удаче. Ты
прольешь реки крови для удовлетворения тщеславия своего Учителя, и мне
страшно даже подумать, что станет с тобой за чертой смерти. Боги гневны,
тан Хаген. Берегись их кары!

- Пугать меня - пустое дело! - рявкнул тан, странным образом черпая силы в
собственном крике.

- Да, я знаю, - с оттенком грусти сказала волшебница. - И потому я хочу
предложить тебе вьгаэд - из уважения к твоей отваге.

- Выход?! Выйти я хочу прежде всего отсюда! - вороном каркнул тан, у
которого горло, казалось, сейчас начнет трескаться от сухости. - Не
заслоняй мне для начала этот, а потом уже говори об остальных!

Конечно же, он понимал, что допускает ошибку. Состязаться в красноречии с
Магом - пустое занятие. Но и молчать он не мог.

- Боюсь, я смогу выполнить твое желание, лишь только если ты примешь мои
условия, - жестко произнесла Сигрлинн. Воздух перед таном сжался до
крепкости слежавшегося снега.

- Это... какие? - Арка маячила совсем близко, но последние шаги давались
Ученику Хедина с превеликим трудом.

- Ты оставишь своего Учителя и пойдешь со мной, - произнесла волшебница,
роняя слова, точно льдинки. - Я возьму тебя с собой, в Замок Магов, мы
называем его еще Замком Всех Древних. Ты предстанешь перед троном Великого
Мерлина, посредством Астрального Вестника ты сможешь сам просить о милости
и снисхождении Молодых Богов; добросердечная Ялини, Хозяйка Зеленого Мира,
вступится за тебя - я имею перед ней кое-какие заслуги, - ты получишь
прощение, и судьба твоя будет отделена от судеб прочих Смертных. Ты даже
представить себе не можешь, сколь велика та честь, которую тебе предлагают;
за всю долгую историю Поколений Магов лишь двое людей до тебя удостаивались
подобного!

- Я могу быть только первым - или мне вовсе не надо таких почестей! -
отрезал Хаген. Воздух с трудом, но поддавался, вдобавок идти становилось
легче, если держать меч острием вверх отвесно перед грудью - он словно
резал невидимую преграду.

- Это не почести - это судьба! - в тон ему с силой произнесла Сигрлинн. -
Не тебе бороться с роком. Смертный! Даже мы. Маги, подчиняемся ему, как
подчиняются и все прочие живые и неживые существа. Ты выйдешь отсюда вместе
со мной - или вообще не выйдешь.

- Ты нарушаешь Закон Древних! - выкрикнул Хаген. - Никто не вправе посягать
на чужого Ученика!

- На свете нет ничего неизменного, даже Законы Древних меняются, - мягко
произнесла Сигрлинн. - Или... их меняют, когда сохранение старого уложения
начинает угрожать Равновесию Мира. У тебя нет ни выхода, ни выбора. Я не
хочу принуждать тебя грубой силой, хотя мне ничего не стоит связать тебя и
забрать с собой.

- Не грози мне, волшебница. - Хагену осталось одолеть последние несколько
шагов, они оказались куда труднее, чем были завершающие футы пути к Гарму.
- Ты могущественна, ты можешь скрутить меня, но не покорить.

- А вот это мы еще посмотрим, - промурлыкала Сигрлинн. Где-нибудь в
уединенном покое, среди шелков, бархата и золота, перед уютно
потрескивающим камином, когда в руках бокал терпкого вина, эти слова и то,
как они были сказаны, возможно, и не оказались бы бессильны - но в мрачной
пещере, среди сонма кошмарных порождений мира мертвецов, они подействовали
на Хагена, как красный плащ на быка. Никогда не терявший в схватках
хладнокровия, всегда бившийся обдуманно и точно, он бросился вперед с
глазами, застланными кровавым туманом, все существо его взорвалось единым
порывом, который смел все прочие мысли и рассуждения. Он видел лишь изящную
тень на фоне зеленоватого свечения и сотрясался от ненависти, никогда еще
не владевшей им с такой силой.

Если Сигрлинн и была готова к этому его броску, то, надо признать, она
недооценивала тана. Меч Южных Богов запылал, рассекая незримые преграды
перед таном, в одно мгновение он оказался у светящейся арки, выбросив
вперед руку в глубоком выпаде...

Клинок распорол полу легкого плаща волшебницы, едва успевшей отпрянуть в
сторону. Хаген не оставил ей и той доли мгновения, что нужна даже самому
сильному Магу для сотворения заклятья. Второй взмах меча перерубил правую
опору светящейся арки, и она тотчас исчезла. Звериное чутье на единственный
выход, еще более усиленное занятиями с Хедином, бросило тана вперед, в
непроглядный мрак, за которым таилась спасительная дверь в мир живых. Уже
на бегу Хаген что есть силы свистнул, подзывая коня. Он понимал, что этим
выдает себя, но без лошади он вряд ли смог бы миновать полчища кровожадных
тварей, бросившихся к нему со всех сторон.

Верный конь почти тотчас оказался рядом, храпя, ударом копыта разбил, судя
по звуку, череп подвернувшемуся то ли вампиру, то ли какой-то иной твари, и
Хаген взлетел в седло. Он знал, что Сигрлинн не замедлит привести в
действие все заготовленные ею магические средства.

Он не стал ограждать себя колдовскими барьерами - против истинного Мага они
бессмысленны. Он не мог даже осветить себе путь волшебным огоньком и потому
предоставил лошади самой выбирать дорогу, полагаясь на ее чутье.

Несмотря на удары копыт о камень, Хаген своим изощренным слухом легко
угадывал приближение чудовищ, осмелевших от отсутствия света; на пути к
Гарму он не замечал за собой этой способности. Меч свистел, рассекая воздух
то справа, то слева от Ученика Хедина; быстрое шипение сменялось хряском
разрубаемой плоти и костей, и еще один враг оставался позади бездыханным.

"Что же она медлит?" - недоуменно подумал тан, когда впереди замаячил серый
просвет ворот. Он проскакал уже почти весь путь до выхода, а Сигрлинн даже
не попыталась остановить его!

И, разумеется, она тотчас сделала это. Наткнувшись на невидимое
препятствие, конь споткнулся и повалился; тан с трудом успел соскочить.
Тотчас раздался звук, словно десятки хриплых глоток дружно произнесли
"пуффф", из-за камней появилось несколько призрачных серых сетей; двигаясь,
словно в руках невидимых искусных рыболовов, они загородили дорогу Хагену.

Бросок! Тан едва уклонился от многоузлового переплетения серых канатов (он
не мог понять - живые ли перед ним существа, призраки, или эти сети
действительно держат в руках великаны-невидимки?), с ожесточением и
отвращением задел сверкающим полукружьем размаха кажущуюся живой сеть, и
она отпрянула, согнувшись и перекрутясь, точно от боли; один из канатов
лопнул, по клинку медленно растеклось ярко светящееся красное пятно...

Проскользнув между сходящимися краями сетей, Хаген со всех ног бросился к
выходу - и тотчас в спину ему ударил мягкий, но неимоверно сильный кулак;
тана швырнуло на камни, позади раздалось дикое ржание, почти человеческий
крик ужаса - сети опутывали коня Хагена.

"Хотел бы я знать, действует ли еще Закон Древних, запрещающий Магу
собственноручно или посредством магии убивать Смертного?" - подумал Ученик
Хедина, с трудом поднимаясь на ноги. От сотрясения перед глазами все пльшо,
но меч он из рук не выпустил.

Сети вновь надвигались на него с трех сторон, но на сей раз Хаген, поняв,
что его видят как при свете, так и в темноте, не поскупился вложить свои
жизненные силы в Заклятье Огня. Редко, очень редко и только способней-шим
из Учеников давали Маги это заклинание. Вокруг тана закружился пламенный
вихрь; гудящая стена пламени поднялась высоко-высоко, почти достигнув
потолка исполинской пещеры; во все стороны хлынули огненные реки.

Хедин научил своего подопечного этому заклинанию - кстати, одному из самых
близких к настоящим, Великим Заклятьям - как крайнему, последнему из
последних средств, когда исчерпаны все прочие способы обороны, - огонь
пожирает самую жизнь Смертного, сотворившего это заклятье, так же легко,
как сухую траву. Очень недолго может бушевать, обращая в пепел всех видимых
и невидимых твоих врагов, эта могучая огненная стена. Лишние мгновения - и
ты расстаешься с жизнью.

Тану удалось достичь выхода, прежде чем пламя опало. Он миновал ворота,
угодив прямо в объятия Сухой Руки, встревоженно всматривающегося во вновь
сгустившуюся за спиной Хагена темноту.

- Эй, что там за шутки? - начал было Бран, но тут с неистовым ржанием из
мрака вылетел обезумевший конь Хагена, каким-то чудом освободившийся и
оставшийся в живых; пальцы тана намертво вцепились в поводья.

- Скачи! - не то прохрипел, не то прошептал он. - Скачи, иначе нам конец!
Обоим!.. Скачи же! - И сам дал волю коню, не заботясь более, следует за ним
Бран или нет.

Однако же тот последовал. Навстречу им неслось угрюмое Гнипахеллирское
ущелье, горы постепенно раздвигались, отходя все дальше и дальше; погони
они не заметили. Хаген не тешил себя надеждой, что расправился со всеми
врагами посредством Огненного Заклятья, и гадал сейчас, что предпримет
Сигрлинн? У могучей волшебницы достанет средств остановить их... но неужто
у нее не нашлось ничего получше каких-то там живых сетей? Она могла - и
Хаген твердо знал это - выпить все его силы, превратив его в недвижный
чурбак. Могла заставить замереть его ноги, отказать глаза... Она не сделала
этого. Почему, если ей было так важно увести его с собой?

"И что же с моими людьми? - мрачно подумал он. - Если за нами следили от
самого побережья... могли взяться и за них, когда я приказал разделиться...
Хорошо, если Гудмунд не бросился очертя голову в какое-нибудь
предприятие... Надеюсь, Фроди удержал его от безрассудств... Но как все
складывается! Сначала та ведьма - с Белым Лезвием и Диском Ямерта; потом -
Пожиратель Душ, но это могло быть и случайностью, вдобавок он для меня
слабоват, это бы учли... И наконец сама Сигрлинн! Но, если это придумывала
одна голова, какой смысл разговаривать со мной, если меня должен был
разрубить надвое Диск Ямерта у Живых Скал? Что-то очень сложное задумано...
Скорее, скорее повидать Учителя - если только сумею прорваться!"

- А горело-то позади тебя как! - услыхал наконец Хаген голос Брана,
говорившего уже с минуту.

- Да, пришлось пламенем от чудовищ отгораживаться, - небрежно ответил
Хаген, словно творить Огненные Заклятья было для него обычным делом.

- От чудовищ ли только? - прищурился Бран. - Видел бы ты себя, когда из
этой пещеры вылетел! Краше в домовину кладут... Кого же ты там встретил,
молодой тан?

- Не твое дело, - не слишком вежливо буркнул Хаген. - Держись от этого
подальше, Бран. Это моя война; держись подальше, что тебе в ней! Хлопнут по
мне, а тебя заденут - и даже потом не раскаются!

- Нечего сказать, пошел по Лесному Коридору пройтись! - в свою очередь
заворчал Бран. - Ладно, если хочешь молчать - молчи, я и без тебя чувствую,
что человеку нечего в эти дела вмешиваться... но так и знай, к почтенному
Хрофту я все равно схожу и сам с ним потолкую. Сдается мне, есть у тебя и
еще какие-то дела с Сильными, кроме как Пса подземного усыплять...

- Ну а что изменится, если я тебе расскажу? - бросил спутнику Хаген. - На
мою сторону ты не встанешь... Пойдешь против? Так что ж мне тогда себе во
вред говорить?

- А если не с тобой и не против тебя, а других от беды сохраняя? - в упор
спросил Сухая Рука.

- Ну и что? - угрюмо отозвался Хаген. - Себе во вред я говорить не буду, я
же сказал!

- Я клянусь тебе Вратами Нифльхеля, что не пойду против тебя до тех пор,
пока ты не тронешь невинных и оставишь в покое непричастных! - серьезно и
даже несколько торжественно произнес Бран.

- Ты не пойдешь против меня? - вытаращил глаза Хаген. - Да кто ты такой, в
конце концов? Король? Властитель? Колдун? И как это ты собрался меня
судить?

- Я не король, - устало, как показалось тану, ответил Сухая Рука. - Я не
властитель, никогда им не был и никогда не стану. А как буду судить... пока
не запылают подожженные твоими воинами мирные деревни, пока людей не
погонят, как скот, на продажу, пока пираты с прибрежий под твоими знаменами
не предадут мечу и разору торговые города, - до тех пор не жди от Брана
Сухой Руки зла.

- Я запомню, - спокойно ответил Хаген. - Я запомню твои слова, Сухая Рука.
Но я запомню также и то, что ты помогал мне и спас меня, вытащив из логова
Гарма... Однако давай оставим эти высокие материи! Нам еще скакать и
скакать, пока до леса не доберемся, - а ну как опять Водителя Мертвых
встретим!

Однако минуло два дня, а они без всяких происшествий достигли края
Гнипахеллира; не теряя ни минуты. Бран развел свой костер и стал искать
вход в Лесной Коридор.

Верный, не знающий предательства Зеленый Мир, живущий по собственным
законам, в чем-то согласным, а в чем-то и расходящимся с уложениями Ялини,
молча распахнул перед двумя путниками свою тайную тропу. Только теперь
Хаген смог вздохнуть с некоторым облегчением - он нйеялся, что отыскать его
здесь Сигрлинн будет не так просто.

Неожиданно Бран резко осадил коня и соскочил на землю. Напрягшись, Хаген
вторым своим зрением заметил бледно-зеленые глазки под корнями трухлявого
пня. Лесной мелкий дух, такой же, как и тот, что назвал врагами его самого
и его Учителя. Но что это собрался делать Бран?..

Тот отвязал от пояса темно-коричневую деревянную флягу, открыл ее и вылил
несколько капель остро пахнущей жидкости; пень тотчас окутался облачком
бледно-зеленой пыли и с тихим "умх-х-ф-ф..." исчез, оставив после себя лишь
пятно горелой земли.

- Что это ты? - начал пораженный Хаген. - Зачем...

- Ты мне не все г