еремешиваемые гигантской ложкой, облака двинулись по
кругу, все быстрее и быстрее, сливаясь в сплошную круговерть; неистово
загудел ветер.

Хобот чудовищного смерча стремительно опустился с небес, всасывая меня и
Падшего Мага; я открыл Врата Миров одним из Великих Заклятий, и мы
продолжили путь.

- Лихо! - крикнул мне в ухо Ракот, одобрительно показывая поднятый вверх
большой палец сжатой в кулак правой руки. - А вот что дальше?!

Тьма. Свет. Звезды. Мир сменялся Миром; мы неслись все дальше и дальше - но
теперь погоня висела у нас на плечах, и я чувствовал, что они нагоняют нас
и доберутся до нас скорее, чем мы достигнем Хьђрварда и Хе-динсейской
твердыни.

Мы уже оставили позади Серые Миры, совсем близкие к нашему; я видел, как
Ракот закусил губу.

- Не успеем, - пробормотал он.

- Будем драться, - в тон ему отозвался я, в то же время лихорадочно ища
способ избегнуть этой драки.

"Ты успеешь, отчаянный Маг", - услыхал я густой, мощный бас Духа Познания.
Во мгле Меж-Реальности проступили направленные на меня глаза, о четырех
зрачках каждый.

- Тьма и бездна! - прохрипел ошеломленный Ракот. - Это еще что такое?!

Он, конечно же, тотчас ощутил присутствие рядом с нами исполинской Силы,
так разительно отличавшейся от всего, с чем Восставшему приходилось
сталкиваться в прошлом.

"Ты успеешь, но будь готов покинуть Хединсей - твой Ученик в беде. Он
славно бился и доставил мне множество бесценных сведений, утоливших мой
голод и возвеселивших меня; поэтому я говорю тебе: торопись! Во дворце
Мерлина лежит он, бесчувственный, но пока еще не бездыханный, придавленный
грубыми камнями. А насчет этих не беспокойся. Сейчас я их припугну - но
дальше тебе придется действовать самому. Прощай! Уверен, что еще
свидимся..."

Не знаю, что такое предпринял тогда Великий Дух, но внезапно я ощутил, что
погоня отстает.

- Что это бьшо, что это бьыо?! - клещом вцепился в меня Ракот. Пока я
объяснял ему, в чем дело, а он восхищенно крутил головой, небо в последний
раз сомкнулось над нашими головами, и я увидел далеко внизу ясно различимый
уже Хединсей.

- Вот это точность! - уважительно заметил Ракот. С высоты хорошо было
видно, как крепко досталось моей крепости от огненных шаров флота воинов в
оперенных шлемах и пламенных клинков Алчущих Звезд. Многие бастионы
обвалились, почти все дозорные башни исчезли бесследно, но Главная стояла
неколебимо, а пока стоит она - удержится и Хединсей.

- Кто это тут так постарался? - удивился Ракот, вместе со мной обозревая
крепость.

- Потом все рассказы, потом! - оборвал я его. - Ты останешься здесь, а я
иду вытаскивать Хагена. Похоже, он угодил в западню.

- Оставишь мне ключи Охранных Заклятий? - изумленно поднял бровь Ракот.

Этому и в самом деле можно было удивиться. Охранные Заклятья, ограждавшие
жилище Мага, составляли его самую заветную тайну.

-От тебя у меня нет секретов, - ответил я Ракоту. - Я отправляюсь на
Авалон. Ты останешься здесь и будешь держать оборону. Вряд ли они начнут
прежде, чем я вернусь; подтяни пока в этот Мир все, что тебе подвластно.

- За это не беспокойся, - заверил меня Восставший; глаза его торжествующе
блеснули.

Мы оказались на главном дворе крепости. Гердер, командовавший здесь без
меня, не стесняясь, вздохнул с облегчением.

- Все благополучно, мастер Хедин, - отрапортовал он. Действительно, пожары
были потушены, пленные разведены по работам (неутомимый тысячник тотчас же
стал заделывать проломы в самых угрожающих местах), воины получили отдых и
пищу, оружейники спешили пополнить запасы стрел, копий и камней, заменить
выщербленные и треснувшие щиты. Кивком головы отпустив тысячника, я
поднялся в свой покой; Ракот шел следом.

Я коротко представил Восставшего Читающему Заклятья; им нашлось о чем
поговорить, пока я последний раз проверял все магические ловушки и
колдовские заслоны, возведенные мной вокруг крепости; первый штурм мы
выдержим, а на большее я не рассчитывал.

Торопливо разъяснив суть моих приготовлений Рако-ту, я поспешил сплести
соответствующее Заклятье Перемещения и уже совсем был готов отправиться в
путь, как внезапно всполошился Читающий.

"С места, именуемого тобой Авалоном, пущена стрела волшбы! - взвизгнул он.
- Он, ваш наибольший чаро-творец, направил ее в твой остров!"

Так. Браво, браво, Мерлин. Ты недаром стал Главой Совета Поколения.
Мгновенно разобрался в происходящем... и вот вам, пожалуйста!

- Попробую остановить, - задумчиво прищурясь, словно при стрельбе из лука,
молвил Ракот.

- Собери лучше силы, созови всех, кого сможешь, - постарался урезонить его
я. - Это еще не так страшно... это пока еще только проверка...

- Ладно, тогда я пошел собирать своих. - Ракот отошел в угол и принялся
творить какое-то замысловатое заклинание.

Читающий вцепился в несущийся на нас огненный клинок, словно дятел в сосну;
спустя полминуты я уже знал все, что необходимо. Мерлин превратил Авалон в
подобие гигантского насоса, жадно сосущего силы из естественного обращения
магических энергий; тонкая вязь волшебных направляющих и колдовских форм
превращала рыхлые массы страшных сил в грозное оружие.

Довольно быстро разобравшись в системе крепящих поток Огня чар, я нанес
контрудар. Мои заклинания не шли ни в какое сравнение по мощи с
заключенными в Мерли-новом копье; однако Стихийная Магия, к которой я
прибег на этот раз, тем и отличается, что позволяет отводить многократно
более сильные удары, нацеленные в тебя.

И, выдернутые моим заклинанием, скреплявшие Стрелу Мерлина волшебные связки
исчезли; в серой мгле Межреальности расцвел небывалый огненный цветок:
великое буйство выпущенных на свободу пламенных духов, радующихся краткому
мигу свободы, пока новые заклятья не заставят их вновь предаться мрачному
делу разрушения.

Разумеется, здесь, на Хединсее, мы ничего подобного не увидели и не
услышали - ни сполохов в небе ни за-горизонтного грохота - все это осталось
вне пределов Хьђрварда; однако мы сразу ощутили мощный толчок, до основания
сотрясший скалы острова и заставивший обвалиться несколько поврежденных
башен.

Стрелы Мерлина более не существовало; но я знал, что Мерлин прекрасно
понимает: мне ведомо, что этот удар - пробный, разведка боем. Он знал, что
я отражу его первую атаку; он лишь слегка попробовал на зуб прочность
возведенных вокруг Хединсея оград.

- Славно, славно, - вновь одобрил меня Ракот, на миг оторвавшись от работы.
Я взглянул на него: лицо Падшего Мага блестело от пота, на обнаженных руках
перекатывались и скользили бугры могучих мышц - в магических системах
Восставшего очень большое место занимало использование его собственной
мускульной силы, разумеется, в ее колдовском отображении. Воздух перед
Падшим Магом тускло светился, многочисленные огнистые черты сливались в
сложный узор, в самой сердцевине которого, словно открывающийся глаз
Великой Ночи, постепенно проступало идеально круглое пятно Тьмы. Ракот
пробивался к глубинным пластам Меж-Реальности, туда, где еще скрывались его
верные слуги, уцелевшие от возмездия Молодых Богов, не бросившие своего
старого хозяина и не отрекшиеся от него; используя магическую мощь
Хединсея, мой друг упрямо восстанавливал свою власть над темными областями
Мира, куда не смогла дотянуться длинная рука Молодых Богов и откуда он
всегда черпал силы. В этом заключалась его обычная ошибка - он почти всегда
уповал лишь на грубую мощь да на многочисленные свои полчища.

Сейчас через открывшийся узкий межмировой коридор Ракот пошлет весть о
своем возвращении - Послание Силы, - и услышавшие его Дети Темноты
восстанут из любых пучин. Это отнимало всю его телесную и магическую
энергию; зато уже через несколько часов под его водительством встанут
легионы существ, тех, что вечно рождает Тьма в бесконечном своем
противоборстве со Светом.

Эти Начала равновелики, и ни одно из них нельзя назвать однозначно хорошим
или дурным; цвет же - это не более чем символ. Конечно, без твердой руки
Ракота Рожденные в Ночи не могли обрести всех своих боевых возможностей; но
и то, что имелось, никто бы не сбросил со счетов.

Читающий тем временем приумолк - не оттого, что разом прекратилась вся
волшба в пределах Мировой Сферы и ему стало нечем заняться, а напротив:
требовалось время, чтобы разобраться в бесконечных хитросплетениях
заклинаний, творимых сейчас и на Авалоне, и в Замке Всех Древних, и в Мире
Хьђрварда. Меня вдобавок не покидала мысль о слугах Дальних Сил - всерьез
ли они решили вмешаться в драку, сочтя момент подходящим для переустройства
действительности по своему усмотрению, или же просто похитили Сигрлинн
вследствие неурядиц между ее и их подручными? Тут для меня оставалось еще
очень много неясного - зачем вообще моя бьшая возлюбленная сцепилась с
Дальними? На каких неведомых тропках Высшего Колдовства они столкнулись
лицом к лицу, и ни один не захотел уступить дорогу?..

Однако сейчас я не имел времени разгадывать эту загадку. Надо торопиться на
Авалон.

Я простился с Ракотом одним крепким молчаливым пожатием; слова в такой
момент излишни. Еще мгновение - и Заклятье Перемещения бросило меня к Дому
Мерлина.

Нельзя сказать, что я смог предусмотреть все возможные опасности; Ракот
продержался бы, атакуй его хоть все наше Поколение, но спустись в Мир
Молодые Боги - и один он не выстоял бы и нескольких минут. Магические
бастионы создаются десятилетиями, и посвятить другого, даже Мага, во все
тонкости повелевания ими за столь короткое время просто невозможно.

Еще двигаясь путями Меж-Реальности, я ощутил, что впереди меня ждут
несколько слоев спешно воздвигнутой обороны Мерлина. Верховный Маг вряд ли
еще понял, куда я направляюсь, - я закрьы свои мысли непроницаемой завесой,
той самой, секрет которой так боялся открыть Мерлину в начале описываемых в
этой книге событий; я мог не сомневаться: Глава Совета Поколения бросил
сейчас все свое чародейское умение на разгадывание содержимого моей головы,
моих планов и замыслов, которые я никогда не доверял даже зачарованным
тайникам. Клянусь Тьмой, его ждала бы славная добыча, сумей он сломить мое
сопротивление! За подобные мысли мне уготована была бы медленная и
мучительная смерть; впрочем, я и так знал, что приговорен, с того момента,
как обрушил стены темницы Ракота.

Первая встреченная мной преграда, по замыслу установившего ее, задерживала
все, стремящееся попасть на Авалон, не важно, магической или вещественной
природы. Когда-то, много веков назад, я уперся в подобную вещь и мог только
тупо биться о нее лбом, не продвигаясь ни на йоту. Теперь я мог лишь
посмеяться над тогдашним не-умехой, полезшим драться, не выучившись толком
махать кулаками.

Только почувствовав издали приближение барьера, я поспешил произвести одну
из Высших Трансформаций; свет проходил сквозь препятствие, значит, станем
его частицей.

Тут нужно заметить, что к Высшим Трансформациям неохотно прибегают даже
самые искусные из Магов. Заклятья эти невероятно сложны, требуют огромных
затрат силы, подвержены самым неожиданным влияниям и зависят порой от таких
случайностей, что, будь сотворивший их хоть трижды Маг, он может
разбираться с последствиями, пока не угаснут Звезды и Творец не явится
зажечь новые; требуется соединить воедино и удерживать в постоянном и
строгом равновесии все четыре Первоосновы - Огонь, Воду, Воздух и Землю,
восемь Вторичных Основ - Камень, Дерево и так далее, сто двадцать восемь
Основ Третичных, перечислять кои здесь неуместно, и самому стать одной из
этих Основ, а это куда как непросто: нужно довести до состояния чистой
Основы все мельчайшие составляющие твоего существа, потом от низших Основ
двинуться к Высшим... и так далее, пока не останется одна Субстанция, как
говорят Смертные философы...

Нет нужды говорить, сколько времени я затратил, репетируя в мельчайших
деталях это превращение; разрабатывая План, я, конечно же, учел и
возможность того, что мне придется прорываться сквозь магические барьеры, и
не пожалел усилий на создание соответствующего арсенала.

Мир вокруг меня причудливо замерцал волшебным многоцветьем, и я на миг
утратил зрение, память, осязание и все прочие человеческие и магические
черты, став частицей чистой энергии, промчавшейся среди мириады подобных
сквозь заслон, воздвигнутый на пути косной материи.

Одолев преграду, я вновь стал самим собой - нет ничего опаснее, чем долго
оставаться в одной из фаз Великой Трансформации; малейшее нарушение баланса
сил - и ты безвозвратно погиб, сгинул без следа и памяти.

Я стоял на земле Авалона, стоял, держа наготове Черный Меч. Вся поляна
между зарослями и домом Мерлина была истоптана сотнями и сотнями тяжелых
сапог и башмаков, дверь дома выломана, окна выбиты, однако нигде ни одного
тела. Войско Хагена ворвалось внутрь - это ясно; но вот что произошло
дальше?

Хотя рядом со мной и не стоял Читающий Заклятья, я и без его помощи
почувствовал, как в стоящем передо мной разоренном доме сплетаются тугие
канаты чародейства. Мерлин не терял времени даром - он собирал силы для
второго удара. Как и Ракот, он созывал своих слуг из всех пределов Мира, то
и дело обращаясь к оставшимся в Замке Всех Древних с какими-то
распоряжениями; и еще - он искал Сигрлинн. Ее имя я смог различить, с такой
силой он взывал к ней; его взор настойчиво шарил по просторам моря и земли,
пронзал воздушные океаны, но - тщетно.

Несколько минут я просто стоял, прислушиваясь. Неужели он не ощущает, что я
уже здесь? Или это хитроумная ловушка? Вход в дом не преграждало ни
единого, даже самого простого, колдовского барьера - совсем не в характере
Мерлина; однако выбора у меня не было: если Хаген жив, он скорее всего в
доме - а я чувствовал слабое биение его сердца. Я взывал к нему, но мой
Ученик не откликался - то ли лишившись сознания, то ли мой зов просто не
доходил до него вследствие какого-нибудь Мер-линова чародейства.

Я глубоко вздохнул, сотворяя Заклятье Невидимости. От Верховного Мага оно,
конечно же, не защитит, но избавит от необходимости продираться сквозь ряды
его подручных...

Я шагнул через порог. И тотчас ощутил, как дрогнули фундаменты - Мерлин
предложил Хединсею продолжить состязание в искусстве отводить огненные
стрелы. Оставалось только надеяться, что Ракот не поддастся искуше-, нию
устроить грандиозную пламенную потеху в своем вкусе и мягко погасит удар
еще в Меж-Реальности.

Внутри дома царил беспорядок. Не разгром, чего следовало бы ожидать после
ожесточенного штурма, а именно некоторый легкий беспорядок, с налетом
нарочитой небрежности. Ни крови, ни тел - так же, как и перед домом, - ни
даже, разрази меня гром, ни даже зарубок на мебели!

Я счел за лучшее хотя бы раз обойти замок Мерлина кругом - и с
противоположной стороны его обнаружил наконец несомненные следы боя. Крыша
одного их крыльев полностью рухнула внутрь вместе со стропилами и
черепицей; над одним из окон чернел уродливый полуовал гари - однако именно
там находился сейчас Мерлин и... и мой Ученик!

Я внезапно почувствовал совсем рядом затрудненное, редкое дыхание Хагена.
Он без сознания, сомнений в этом нет: и ясно, почему у Заклинательного Зала
Мерлина обвалилась крыша: мой Ученик дрался, как лев, и я не ошибся в своем
провидении - именно его отвага не дала Мерлину влить в его Меч всю
изначально приготовленную для страшного оружия силу.

По осыпи из обломков кирпича и балок я взбежал вверх, уцепился руками за
край окна на втором этаже, подтянулся-и оказался в Заклинательном Зале,
точнее, в том, что от него осталось.

Даже при самом сильном желании я не смог бы вспомнить, сколько же веков не
бывал здесь; прямо передо мной стоял расколотый надвое белый мраморный
алтарь:

известный всем Магам моего Поколения как Белый Камень Мерлина, самолично им
созданный, вершина его магического искусства. С его помощью он повелевал
движением магической силы во всех Мирах Великой Сферы; мириады существ,
имевших истоком своего рождения Магию, подчинялись властительным речениям
Камня. Сейчас чудесное изделие Мерлина рассекала сверху донизу тонкая
черная трещина, и две половины мраморной глыбы были просто прислонены друг
к другу.

Слева от меня, там, где должен был находиться вход в зал, высилась груда
битого камня, стропил, досок и тому подобного мусора. Вокруг кучи валялись
дохлые муравьи, известные слуги Мерлина; головы их носили следы отчаянных
ударов острого и тяжелого клинка. А еще из-под обломков торчали лапы крейта
- теперь я понял, откуда на противоположной стене два больших выжженных
пятна и почему горел оконный переплет: крейт плевался огнем, но его
противник оказался быстрее. И там, под камнями, рядом с чешуйчатой мордой
крейта лежал мой Ученик, и он умирал.

А над Заклинательным Мрамором склонился сам Великий Мерлин.

Я вытянул руку с зажатым в ней кольцом, тем самым, что яснял с лапы
Замкового Ворона; "Мерлин, Верховный Маг Поколения" - гласили пламенные
извивы Первичных Рун.

- Ты звал меня, и я пришел, о Вызывающий, - произнес я положенную ритуалом
формулу магического поединка.

Бледный как Смерть, ссутулившийся Мерлин не сразу взглянул на меня, а когда
взглянул, стало ясно, что ни к чему напыщенные слева вроде "не ждал меня на
Авалоне? Думал, я забьюсь в Хединсейском укрывище?..". Все это стало не
важно, да и было не важно - потому что в нескольких шагах от меня из тела
Хагена уходили последние капли жизни и я должен был сокрушить непобедимого
доселе Мерлина, чтобы вытащить Смертного из-под глыб.

Мерлин тоже понимал, что время слов и этикета прошло. Я не успел и глазом
моргнуть, как тот нанес удар. Стремительный, неожиданный, коварный;
очевидно, он тоже не терял времени и приготовил мне несколько "приятных"
сюрпризов. Только не учел, что десять веков среди людей и прочих Младших
Народов - это существенно больше, чем сто тысячелетий в покоях Замка Всех
Древних. Он не знал, что значит драться за свою жизнь.

И понятно, почему он дал мне подняться сюда. Чем ближе враг, тем больше
шансов, что твоя заранее заготовленная внезапная атака удастся.

Тело мое задрожало, покрывшись обильным потом. Каждая пора выделяла
жидкость; то же происходило и со всеми Астральными Телами, только там
вместо пота исходила жизненная сила. Мерлин воззвал к Первоэлементам -
одному из самых мощных и трудных разделов Высшей Магии, которому он сам
отдал века упорных занятий. Если я не остановлю этот поток, то через
несколько минут я лишусь всех сил, даже не смогу ходить; останется только
связать меня соответствующими заклятьями да направить в сердце смертельную
стрелу...

А за этим чародейством уже спешило новое. Мерлин и не мог поставить все на
одно-единетвенное заклятье. Плиты пола размякли и вдруг полезли вверх,
обхватывая мои ноги, точно ластящиеся коты; Земля, второй из
первоэлементов, готовилась поглотить материю моего тела, едва жизненная
сила покинет его.

Не дожидаясь вступления в дело сил стихии Огня, я сам призвал его на
помощь. Я не знал, как бороться с этим волшебством Мерлина, точнее, знал,
но не имел достаточно времени, что, в сущности, одно и то же.

Оставалось лишь попытаться разорвать тонкие эфирные связи Мерлина с
Сущностями Первоэлементов; понятно, почему ему так легко удавалось это
сложное колдовство: хозяева Стихии, Молодые Боги, стояли за него.

За немногие оставшиеся у меня мгновения я мог успеть только одно - ударить
всей мощью Огненного Заклятья, вложив в него такие силы, чтобы вспыхнули и
Меж-Реальность, и Астрал, и даже реки Мирового Эфира.

Под частично обрушившейся кровлей Заклинательно-го Зала вспыхнуло новое
Солнце; во все стороны рванулись тугие струи ярко-рыжего всепожирающего
огня, подобно могучим океанским валам,- способным в приступе яростного
натиска крушить стены и опрокидывать башни; волни пламени разметали еще
стоявшие стены зала, в клочья разнесли крышу; я знал, что сейчас эти
огненные змеи рвутся все дальше и дальше, раздирая ткань Мира, вытягиваясь
исполинскими пылающими реками; мне стоило большого труда о