аккуратным движением вытащил клинок и, переложив
его в левую руку, подал сигнал:
   - Начинаем! - и не сдвинулся с места.
   Ну, ладно. Я пошел на сближение сам и очень неторопливо принялся обходить
его справа, со стороны моря. Гроссмейстер по-прежнему  стоял  неподвижно,  и
лишь острие его Шпаги плавно следовало вслед за мной, но  такое  спокойствие
было обманчивым -  за  внешней  расслабленностью  скрывалась  исключительная
собранность и готовность к молниеносным действиям. Чувствуя это, я решил  не
искушать Судьбу и, не доходя двух метров, остановился практически  спиной  к
океану.
   Глядя на направленное мне в грудь  синеватое  острие  клинка,  я  впервые
задумался о тактике предстоящего боя. Осторожность подсказывала,  что  лучше
бы мне сосредоточиться на защите, но так как оборона никогда  не  была  моей
сильной стороной, я предпочел не изменять привычкам и  наступать  самому.  С
этой целью я  быстро  перебрал  в  памяти  излюбленные  уловки  и  финты  и,
предполагая, что бой окажется продолжительным, оставил лучшие  на  потом,  а
начать решил с парочки попроще.
   Выдвинув Шпагу, я двинулся вперед, изображая начало атаки в корпус, но...
Но все  мои  предположения  и  домыслы  были  попросту  смехотворны,  ибо  я
изначально попал не на свой уровень.
   Гроссмейстер сделал все чрезвычайно просто. Поймав крохотную паузу в моем
движении, он вдруг бросился вперед в длинном стелющемся выпаде, устремленном
мне в  голову.  Реагируя,  я  выбросил  клинок  вверх,  но,  с  непостижимой
скоростью изменив направление, его  Шпага  проскочила  под  моей.  Отчаянным
усилием  я  дернул  руку  вниз,  одновременно  пытаясь  развернуться  боком.
Каким-то чудом мне удалось  отбить  клинок  вниз,  но  не  успел  я  и  чуть
перевести дух, как кулак его правой руки  вошел  в  соприкосновение  с  моей
челюстью.
   От удивительной для  такого  щуплого  телосложения  силы  удара  я  почти
отключился, пролетел пару  метров  и,  рухнув  на  снег,  заскользил  назад,
остановленный лишь барьером, ограждавшим площадку. Сквозь фиолетовые круги в
глазах, я видел, что противник, не теряя ни мгновения,  мчится  следом,  уже
занося руку...
   К счастью, я даже не успел испугаться. И не понял сразу,  что  произошло.
Вместо того чтобы замедлить бег непосредственно перед  ударом,  Гроссмейстер
вдруг как-то странно споткнулся, на большой скорости врезался в барьер  и...
по инерции через него перелетел!
   Быстро повернув голову, я враз  очистившимся  взором  успел  увидеть  его
тело, без единого звука проваливающееся во тьму. Увидеть  и  все  понять.  В
спине Гроссмейстера, как раз под левой лопаткой, торчала рукоять кинжала!
   Кинжала, вылетевшего из руки Клинта. И теперь, чуть отойдя от  стены,  он
вытаскивал из-за пояса второй. Который ему не понадобился - быстрое движение
и угрожающий взмах руки Яромира были прерваны  изысканным  выпадом  Илайджа.
Его шпага легким струящимся движением вошла в левый бок друга Гроссмейстера,
едва не пронзив его насквозь.
   Несколько красных капель упало на снег, и, тихо  охнув,  Яромир  осел  на
колени. Его пухлое лицо исказила гримаса боли и горя, и очень  медленно  он,
уже бездыханный, завалился набок...
   Все замерло, оцепенение пало на залитый светом балкон, а я искал  глазами
последнего оставшегося в живых соратника Гроссмейстера. И нашел его  стоящим
с распахнутыми в ужасе глазами между Вотаном и Юлианом. Именно в этот момент
Александр будто очнулся. Даже не пытаясь схватиться за оружие,  он  скрестил
руки на груди, вышел на центр площадки и обвел взглядом моих друзей.
   - Вы... Вы - бесчестные Люди! Это же была дуэль! - Упрек был  справедлив,
но ни на одном лице Александр не увидел раскаяния. Горе и ужас, может  быть,
но не раскаяние.
   - Да что же это?! - его голос задрожал. - Так не может быть...
   Дернувшись вперед, он схватил за отвороты куртки Вотана.
   - Но вы-то почему молчите?! Вы  -  олицетворение  воинской  доблести!  Вы
потерпите такую низость?!
   Тяжелые черты лица великого воина застыли. Он ответил, почти не  разжимая
губ:
   - Я поступил бы также. Если бы успел...
   Отпустив его, Александр отодвинулся на шаг и неожиданно рассмеялся.
   - Безумцы! Подлецы! Я проклинаю вас!
   Резко развернувшись, Александр разбежался и бросился вслед за своим дядей
в воды океана...
   Все еще сжимая в руке окровавленную шпагу, Илайдж рванулся  на  перехват,
но не успел... И надолго застыл, перегнувшись через парапет.
   Когда же мой друг обернулся, губы  его  улыбались,  но  в  глазах  горело
безумие. Ткнув шпагой вниз, он процедил:
   - Что мне всегда в них претило, так это любовь к красивым жестам!
   Не лучшая, конечно, эпитафия, но другой ни у кого не нашлось.

Глава 7

   Плотно завернувшись в подбитый мехом плащ, едва спасавший  от  бушевавшей
вокруг вьюги, я стоял на стене над воротами в  Черный  город  и  разглядывал
чуть виднеющиеся за стеной снега цепочки огней костров... Не  то  чтобы  это
было очень интересное или приятное занятие,  просто  по  окончании  военного
совета я пришел сюда, чтобы  спокойно  подумать  в  одиночестве.  Времени  в
запасе у меня больше не оставалось - только часть этого  вечера  и  ночь  до
завтрашнего утра. В глубине души я сознавал, что это уже жест отчаяния -  не
придумав ничего за две недели, едва  ли  можно  рассчитывать  на  гениальное
озарение в последний вечер.
   Да, с момента трагедии в Форпосте прошло уже две недели. Это был  предел,
на который нам удалось  оттянуть  концовку.  И  не  могу  сказать,  что  эти
четырнадцать дней были проведены в бесплодных  спорах.  Напротив,  они  были
полны всевозможных мероприятий. Только список неудач оказался куда длиннее и
весомее, чем коротенький реестр достижений. Но обо всем по порядку...
   ...В тот же вечер, после гибели Гроссмейстера и  его  товарищей,  все  мы
покинули Форпост. В этом не было особой  необходимости,  но  находиться  там
дольше никто уже не мог. Перед этим, правда, состоялись  похороны  Эрсина  и
Яромира, но их даже вспоминать тяжело. О последнем я действительно  скорбел.
Если двое его  соратников  погибли  из-за  излишнего  самолюбия,  ненависти,
глупости и не знаю уж  чего,  то  он  -  из-за  преданности  дружбе.  А  это
ужасно... Ладно, хватит: судить мертвых - последнее дело!
   Итак, главный штаб  был  перенесен  в  Местальгор,  в  просторный  дворец
Джарэта. На новом месте мы словно уговорились  не  вспоминать  старое  и  со
следующего утра принялись за работу.
   Моей главной целью и практически единственной  надеждой  по-прежнему  был
космодром, однако оказаться там быстро возможности больше не  было.  Поэтому
было сделано то единственное, что  оставалось,  а  именно:  Илайдж  и  Клинт
отправились туда из Пантидея через пустыню. Замечу, что они оба, хоть  и  на
разный  лад,  особенно  тяжело  переживали  случившееся,  и  я  даже  боялся
отпускать их. Но напрасно - они держались превосходно и продвигались к  цели
с максимально возможной скоростью.
   Вотан и Джейн продолжили организацию отряда  бессмертных,  остальные  под
началом Марции занялись непосредственной подготовкой  к  обороне,  а  я  для
начала провел еще одну продолжительную беседу с Джарэтом.
   Я поделился с ним всеми своими последними догадками, и большинство из них
не стали для него откровением. Как выяснилось, еще перед  моей  поездкой  на
космодром Эрсин изложил ему свою гипотезу, и Джарэт очень даже  обрадовался,
что мне не потребовался его пересказ. Сам он был целиком согласен с покойным
историком, а раз так, мы решили - с прекрасной наивностью!  -  взять,  да  и
уничтожить Шпагу.
   Черта с два! В воде не тонет и в огне не горит - это еще  слабо  сказано.
Мы перепробовали все: силовое воздействие, температурное, абразивное, Джарэт
даже плазмой в нее покидался. Ничего. Мы ее  даже  не  поцарапали,  а  любую
энергию она поглощала прямо-таки с  завидным  аппетитом.  В  конечном  итоге
Король Местальгора  вынес  вердикт,  что  взять  ее,  видимо,  может  только
антиматерия. Я, правда, не знал, что это такое, а он, где ее взять...
   И все же с моей подачи мы предприняли еще одну попытку. Я  рассудил  так,
что, вероятно, Шпага может быть уничтожена там, где была  создана,  и  очень
подходящим местом  для  подобного  мероприятия  мне  виделся  Алмазный  Мир.
Поначалу Джарэт, естественно, наотрез отказался  туда  соваться,  но  я  его
уговорил, и мы отправились в пещеры  г'нола.  Однако  там  нас  подстерегала
очередная неудача - дверь в  Алмазный  Мир  оказалась  закрыта,  причем,  по
мнению Джарэта, навсегда. Во всяком случае никаких эманации энергии  он  там
больше не чувствовал, и знаменитый  каньон  превратился  в  обычную  угрюмую
расщелину, окруженную скалами.
   Таким образом мы впустую угробили четыре дня, по истечении которых  стало
очевидно, что дела складываются крайне скверно. Вступив  в  пределы  страны,
армия шестируких  не  принялась,  как  мы  предполагали,  мародерствовать  и
насильничать, а продолжала двигаться к столице форсированным маршем. С одной
стороны, это было неплохо, и я даже испытывал  признательность  к  Альфреду,
если, конечно, таков был  его  приказ,  но  с  другой  -  это  оборачивалось
катастрофой, потому как агрессоры успевали достичь Местальгора  раньше,  чем
наши гонцы космодрома.
   Тогда  мы  попытались  их  задержать.  И  это  нам  удалось.  Практически
единственное из всех начинаний... Хотя "мы" и "нам" тут  не  очень  уместны,
потому как эта заслуга целиком и полностью принадлежала Джарэту.  Неделю  он
занимался исключительно тем, что копил силы, а затем выплескивал  на  врагов
штормовой ветер, ливни и бураны (это  под  какими  широтами!).  Но  особенно
удачным оказались искусственное наводнение и разлив Местали. Мало того,  что
это стоило шестируким пары дней пути,  так  разбушевавшиеся  воды  унесли  с
собой еще и тысяч тридцать бойцов. При этом, оказываясь  в  непосредственной
близости от  врага,  Джарэт  добывал  также  массу  цепной  разведывательной
информации.  В  частности,  например,  он  обратил  внимание,  что  обозы  с
провиантом следуют в арьергарде армии и постепенно отстают все больше.
   Это давало возможность  совершить  неплохой  обходной  маневр,  чем  я  и
воспользовался. От наблюдателей в горах нам было  известно,  что  населявшие
пустыню кочевники были чрезвычайно разозлены вторжением на их территорию и в
короткие сроки собрали довольно значительные, по  их  представлениям,  силы,
дабы дать агрессору бой. Но когда шестирукие ушли  в  Местальгор,  кочевники
лишь подступили к границе и там остановились.
   Но после появления у них дипломатической миссии в лице Марции  и  Юлиана,
знавшего кое-кого из местных  вождей,  они  согласились  перейти  границу  и
ударить в тыл общему врагу. За три дня на своих  быстрых  лошадях  кочевники
догнали наступавших, и я сам отправился  командовать  вылазкой.  И  хотя  мы
понесли  очень  большие  потери,  а  шестирукие  почти  никаких,  цель  была
достигнута - большую часть  тылового  обеспечения  мы  уничтожили,  попросту
говоря, сожгли.
   Преувеличивать  успех  этой  акции,  правда,   не   стоило.   Ничуть   не
обеспокоившись потерей припасов, противник продолжил свой  поход  с  прежней
неотвратимостью - если даже в их рядах и начинался голод, то внешне  это  не
проявлялось никак. Оставалось рассчитывать лишь, что в лучшем случае строгая
диета слегка ухудшит их боевые качества.
   Вот... Ну, как уже было сказано, Джарэту удалось в итоге задержать врагов
на достаточный срок, и утром двенадцатого дня  Илайдж  и  Клинт  прибыли  на
космодром первыми. Однако  после  изучения  картины,  оставшейся  там  после
Гроссмейстера, выяснилось, что свои надежды я  могу  засунуть  себе...  куда
захочу. Не вдаваясь в  перипетии  наших  исследований,  могу  сообщить  лишь
конечный  результат.  Мои  предположения  оказались  верны  -  Гроссмейстеру
удалось активировать все системы космодрома и получить доступ  к  любой  его
части,  но...  Но  управление  всеми  этими  системами  шло  через   главный
компьютер, и, уходя, Гроссмейстер не забыл засунуть туда личный код доступа.
Который мы, естественно, не знали...
   Проведя на космодроме не самый приятный день в своей жизни, я оставил там
Елену в качестве специалиста по компьютерам и Джейн в  качестве  специалиста
по  Гроссмейстеру,  поручив  им  расколоть  код  каким  угодно  способом.  Я
прекрасно понимал иллюзорность надежд на подобный исход,  ведь  Елена  сразу
признала, что взломать систему зашиты ей не под силу, а  как  можно  угадать
пароль? Это могло быть любое слово из всех  известных  Гроссмейстеру  языков
или вообще беспорядочный набор символов.
   И все же накануне  вечером  я  отвлек  Джейн  от  решения  этой  безумной
проблемы и приказал ей заняться переброской на космодром отряда бессмертных,
собранного    Вотаном...    Удивительно,    но    проявив     исключительную
целеустремленность и настойчивость, ему удалось уговорить  присоединиться  к
нам почти пятьдесят Человек - думаю, без малого половину из всех, живущих на
Эгрисе. С большинством из них я был  знаком,  но  некоторых  видел  и  вовсе
впервые.
   Так вот, оставив себе несколько лучших,  проверенных  боевых  командиров,
остальных я отправил на космодром. Этот шаг вызвал определенные споры (среди
членов Клуба, разумеется), но, с моей точки  зрения,  это  был  единственный
шанс на спасение. Если вдруг случится чудо и появится возможность  добраться
до оружия эпохи Галактической Империи, то  первым  делом  понадобятся  Люди,
способные его использовать. В противном случае, как говорил Вотан, "чего  им
зазря погибать" - пятьдесят Человек, даже превосходных  бойцов,  были  не  в
состоянии  изменить  судьбу  предстоящей  битвы.   Судьбу,   прямо   скажем,
трагическую...
   С особенной остротой  я  осознал  это  на  следующий  день,  наблюдая  за
приходом врага. Точно в соответствии с расчетом они подошли к городу уже  на
закате, и чтобы у них не возникло желания штурмовать нашу цитадель  прямо  с
ходу, Джарэт наслал такую жесточайшую пургу, какую только  смог  отыскать  в
пределах планеты. Шестирукие,  правда,  на  непогоду  большого  внимания  не
обратили - привыкли, похоже, - миновали  эвакуированные  жилые  кварталы  и,
окружив стоящий на холме Черный город, принялись разбивать лагерь. С момента
моей последней встречи с ними  прошел  уже  достаточно  большой  срок,  и  я
позабыл, какое прекрасное впечатление они производят в качестве новинки.  Но
смог живо об этом вспомнить, глядя на волны ужаса, прокатившиеся по  стенам,
когда встречающие разглядели наконец своих гостей. А ведь были  некоторые...
гм... горячие головы, в основном из  полководцев  Местальгора,  предлагавшие
выступить врагу навстречу  и  дать  бой  на  открытом  пространстве.  Чтобы,
учитывая  неповоротливость  противников,  было  где  маневрировать.  Идиоты!
Правильно тогда Джарэт уточнил, чтобы было куда  бежать  при  первом  же  их
появлении...
   Теперь же бежать было некуда. И глядя  на  огромные  фигуры,  заполнившие
пространство перед крепостью, я даже начал сожалеть, что они не  полезли  на
штурм сразу - быстрее бы отмучились. А  так,  только  еще  один  вечер  себя
изводить.
   С подобным настроением я явился  в  обеденный  зал  королевского  дворца,
назначенный для проведения последнего  военного  совета.  Занимая  место  во
главе огромного стола,  за  которым  уже  сидели  около  тридцати  виднейших
военачальников Эгриса, я слегка воспрял духом. В конце  концов  я  даже  мог
гордиться,  ведь  это  была  самая  большая  и  мощная  армия,  которой  мне
когда-либо доводилось командовать. Может быть, это вообще была самая большая
и мощная армия в истории планеты.
   Да,  дипломатические  усилия  Марции  и  благополучно   затянутое   время
позволили собрать  по-настоящему  внушительные  силы.  В  моем  распоряжении
находились практически все сухопутные войска Местальгора и Пантидея, а также
оба флота этих государств. Плюс к этому огромный флот  пиратов  во  главе  с
самыми уважаемыми капитанами. Плюс ополчение из северных  колоний  Пантидея.
Плюс конница из Тайраса. Плюс  только  сегодня  вошедшие  в  гавань  столицы
тридцать драккаров Королей Севера. Из всех сколь-нибудь серьезных сил  этого
континента на совете не были представлены только  дахетяне,  да  и  то  лишь
потому, что оказались отрезаны от  нас  врагом...  Общая  численность  моего
войска  вместо  предполагавшихся  двухсот  двадцати  тысяч  приближалась   к
полумиллиону. Гигантская, невиданная для Эгриса цифра. Но  даже  имея  почти
троекратное превосходство в людях и находясь в  обороне,  что  обычно  очень
облегчает задачу, я считал кампанию обреченной.
   Тем не менее  всему  этому  войску  нужно  было  что-то  делать,  куда-то
вставать, перемещаться и тому подобное... Тут я не  ударил  лицом  в  грязь.
Разработанная мной при помощи Лауры  и  Вотана  диспозиция  была  безусловно
лучшей в моей долгой практике. Маневры каждой отдельной части были расписаны
со  скрупулезной  доскональностью.  Так,  чтобы  не  понять  их  мог  только
совершеннейший дебил, каковых,  как  я  надеялся,  среди  присутствующих  не
было... Признаться, мне польстило, что предложенная диспозиция была  принята
без малейших оговорок и  воспринята  как  шедевр  воинского  искусства.  Но,
думаю, среди всех собравшихся только я и, может быть, Джарэт  понимали,  что
это просто-напросто мусор. В реальном бою обязательно что-то идет не так, да
для начала я вообще сомневался, что мы протянем столько  часов,  на  сколько
было рассчитано мое творение...
   Поэтому после завершения совета, когда время уже приближалось к полуночи,
я сбежал на стену, чтобы еще раз все проанализировать и попытаться  отыскать
какие-нибудь скрытые возможности. Но преуспел лишь в том, что едва не околел
от холода.
   Желая избежать такой неприятности и дожить все же до разгрома своей самой
лучшей армии, я убрался со стены и, вернувшись во дворец,  принялся  бродить
по  его  пустынным  заброшенным   коридорам...   Постепенно   меня   утомило
бесконечное пережевывание одного и того же, мои мысли  устремились  к  более
общим проблемам. В частности, меня интриговало поведение  Альфреда.  Вернее,
отсутствие такого... За прошедшие две недели о нем  не  было  ни  слуху,  ни
духу, как будто Джарэту удалось то, что тщетно пытались совершить другие. Но
в это я, конечно, не верил...
   Как ни странно, Альфред не совершил ни малейшей попытки  ни  восстановить
ворота, упрятанные глубоко под землю,  ни  высадить  свои  войска  в  другом
месте, ни сделать вообще что-нибудь. Почему?  Ну,  тут  предлагались  разные
объяснения. Например, на восстановление кондиций после очередной смерти  ему
все же требовалось время, и пока он был не в состоянии что-либо предпринять.
Сомнительно,  но  может  быть.  Или  он  просто  не  потрудился   узнать   о
неприятностях со своей резервной армией, занятый другим.  Еще  сомнительнее.
Или... Подобные гипотезы, периодически выдвигавшиеся тем или  иным  из  моих
друзей, в принципе могли быть сочтены приемлемыми. В конце концов, не делает
ничего - и ладно. Но у меня существовало собственное  суждение,  которое  я,
правда, не афишировал.
   Я подозревал, что Альфред попросту обиделся. Часто возвращаясь в памяти к
нашей короткой последней  встрече,  я  пришел  к  выводу,  что  сканк  хотел
заключить мир. И все эти армии шестируких были  лишь  фоном  для  совершения
сделки. А мы, не став даже слушать, его угробили...  С  моей  точки  зрения,
было бы вполне естественно, если Альфред решил: "Ах так! Хорошо, поучим  вас
еще немного! Не торопясь, не форсируя событий. Так, чтобы  вы  по-настоящему
вкусили плодов своей глупости..."
   Сделав  такие  выводы,  я  какое-то  время  испытывал  большое  искушение
потолковать с Джарэтом начистоту. Но потом оставил  эту  идею.  Зачем?  Даже
если он все это понимал и специально напал тогда на сканка, с целью не  дать
нам дого