Рагнар! А что вы собираетесь делать дальше? - Кнут  пристально
взглянул на меня.
   - Поеду догонять Генриха. Он мой  друг,  и  я  должен  помочь  ему  найти
Марцию.
   - Завидую. Вам удается  оставаться  неравнодушным,  после  стольких  лет,
согласитесь, это трудновато.
   - Я стараюсь жить сегодняшним днем, не помня прошлого и не задумываясь  о
будущем. Но простите, мне надо идти искать лошадей.
   Первую лошадь я поймал относительно быстро, пегая смирная кобыла, похоже,
принадлежала раньше одному из воинов Пантидея.  Я  стреножил  ее  и  оставил
неподалеку от Кнута. Потом  же  мне  довольно  долго  пришлось  гоняться  за
вздорным тайрасским жеребцом, которого я так и не догнал, но зато по  дороге
обратно мне встретился такой конь, что я замер на месте, стараясь не дышать,
дабы не спугнуть это видение.  Над  телом  своего  хозяина  стоял  настоящий
шанахарский  скакун  -  редчайшая  порода,  ведущая  свою   родословную   от
легендарных    ахалтекинцев,    генетически     перестроенная,     способная
приспосабливаться к любому климату,  послушная  и  верная.  Еще  во  времена
Галактической Империи эти кони встречались довольно редко, и ценились они на
вес серебра, которое в Местальгоре, да и в Пантидее, было и пять раз  дороже
золота. Сейчас же такой конь просто не имел  цены.  Осторожно,  стараясь  не
спугнуть чуткое животное, я подошел,  пошептал  что-то  ласковое  в  ухо  и,
только когда серый красавец  успокоился,  вскочил  в  седло.  Боже,  как  он
взвился! Я почувствовал себя верхом на взбесившемся  носороге...  Конь  грыз
удила, бил задом, пробовал кататься по земле, но я лишь  сильнее  и  сильнее
сжимал его бока коленями и не ослаблял поводьев. К счастью, в свое  время  я
познакомился с дахетскими объездчиками,  у  которых  и  научился  нескольким
приемам, сослужившим мне хорошую службу. Все же, наверное, не менее получаса
конь как бешеный носился по  лесу,  норовя  расшибить  меня  о  какое-нибудь
дерево, и успокоился, только выбившись из сил.
   Когда я подъехал к поляне, на которой оставил раненого, с удил  шанахарца
падала пена. Кнут же  тем  временем  окончательно  оправился  и  старательно
исследовал что-то в кустах, откуда напали на нас местальгорцы.
   - Эй! - крикнул я. - Что вы там забыли?
   - Изучаю некоторые подробности стычки. Присоединяйтесь,  думаю,  вас  это
заинтересует.
   Я спешился, привязал коня к дереву и пошел на голос Кнута.
   - Смотрите, местальгорцы приехали оттуда. - Он махнул рукой на  запад.  -
Отряд шел на рысях и уже начал разворачиваться в  сторону  Коронного  озера,
как вдруг остановился, немного постоял,  а  затем  выехал  на  тракт,  чтобы
атаковать нас.
   Я внимательно осмотрелся: земля вокруг  сплошь  была  истоптана  конскими
копытами, но, похоже, все произошло именно так, как описал Кнут.
   - Не иначе, местальгорцы, преследовали кого-то? - предположил я.
   Или оставили заградительный отряд, чтобы дать своим оторваться.
   - Нo тогда там должны быть следы тех, кто увез принцессу
   - Они там и есть! Если вы пройдете чуть дальше затоптанного  участка,  то
без труда обнаружите их. Ваше мнение? - Кнут глянул в мою сторону.
   - По-видимому, местальгорцам не удалось схватить принцессу,  и  они  сами
преследовали похитителей до тех пор, пока не столкнулись  с  нами.  Если  бы
Марция была с ними, то они не стали бы петлять, а постарались уйти как можно
дальше. - Я закурил сам и протянул пачку Кнуту.
   - Где вы их только берете? - восхитился он.
   - В последний раз я чуть было не лишился  шкуры  из-за  этих  сигарет.  -
Необходимо было сделать так, чтобы Кнут первым открыл свои карты,  ведь  ему
явно было что-то нужно от меня. - Кнут, а вы давно живете в Дагэрте?
   - Месяца два, а что?
   -  Марции  уже  девятнадцать...  Вы  не  заметили  у   нее   поклонников,
какого-нибудь тайного  романа?  -  Я  произнес  все  это  с  возможно  более
простодушным выражением лица, и моя уловка сработала.
   Кнут расхохотался так, что даже поперхнулся дымом, а когда откашлялся,  в
глазах у него стояли слезы.
   - Ну, Рагнар... - пробормотал он наконец. - Такое мне даже  в  голову  не
пришло. Ладно, если не  хотите  догадаться  сами,  я  вам  подскажу.  Королю
Местальгора зачем-то позарез нужна Марция, ибо, не заполучив ее, он не может
развязать долгожданной войны с Пантидеем. По крайней мере, мне так сообщили.
   - Это объясняет появление здесь отряда кавалерии из Местальгора. Но тогда
кто же ее похитил? - Я продолжал вытягивать информацию,
   - Примерно через месяц после  моего  появления  в  Дагэрте  я  неожиданно
встретил знакомого мне Человека - Ганса, с ним был  еще  один  -  Марк.  Они
бездельничали и развлекались, это-то мне и  показалось  подозрительным.  Так
вот,  вчера  они  оба  выехали  из  Дагэрта  в  неизвестном  направлении,  а
похитителей, судя по следам, было двое. Что  ж,  и  это  вам  ни  о  чем  не
говорит?
   - Пока нет. Возможно, это элементарное совпадение.
   - Хорошо. - Кнут начал горячиться.  -  Я  уже  сказал,  что  эта  парочка
показалась мне подозрительной, я старался не упускать их из виду  и  даже  в
один из дней напросился поехать с ними на охоту.  Меня  тогда  поразил  конь
Марка - огромный  белый  иноходец,  а  теперь  пойдите  взгляните  на  следы
беглецов!
   Действительно, одна из лошадей шла хорошей размашистой  иноходью,  и  это
уже совпадением быть не могло, если, конечно, Кнут не лгал, а мне  казалось,
что он не лжет...
   - Зачем же этим двоим понадобилась Марция? Люди обычно не  вмешиваются  в
подобные конфликты.
   - Трудно сказать. Может, они хотят передать ее Королю Местальгора, может,
наоборот, - спасти, а может, просто развлекаются от нечего делать.
   Мне уже порядком надоела эта словесная игра, к тому же я чувствовал,  что
все равно из Кнута ничего больше не вытянешь, и я успокоил его:
   - Я поеду по этим следам.
   - Еще раз спасибо вам, Рагнар! Я жалею, что сперва обидел Генриха отказом
участвовать в погоне, и надеюсь, что, указав правильный след, оправдаю  себя
в  его  глазах.  -  Кнут  радовался  совершенно  искренне,  хотя  это   было
неестественно, но тогда меня не насторожило.
   Я помог Кнуту взобраться в седло, и через несколько часов мы добрались до
Эльбена. Разместив Кнута в доме старосты и отправив гонца в Дагэрт, я  решил
переночевать на сеновале. Начинать погоню в темноте не имело смысла.
   Перед сном меня неожиданно навестил Кнут. Несколько минут мы  говорили  о
незначащих вещах, вспоминали события минувшего дня...
   - Кстати, куда могли отправиться похитители? - поинтересовался Кнут.
   Я вытащил карту.
   - Мы встретили их следы примерно  в  двенадцати  километрах  от  Дагэрта,
почти на Ассэртском тракте, и двигались похитители на север, но  я  думаю  -
это уловка, ведь им не пересечь Чистую, там уже наверняка  все  кишмя  кишит
дагэртскими патрулями. Самый вероятный путь - на  юго-запад,  вдоль  Асского
хребта. Места там безлюдные, и достаточно лишь благополучно миновать Ассэрт,
а потом проскочить  по  Бронзовому  перевалу,  тогда  Генрих  может  надолго
распроститься с Марцией.
   - Не лишено логики... - Похоже, мой ответ целиком удовлетворил  Кнута,  и
он предложил лишь еще одну неплохую идею:
   - Тогда вам,  пожалуй,  будет  рациональнее  срезать  чуть,  ведь,  чтобы
обогнуть Ассэрт, им в любом случае придется пересечь тракт.  Следы  в  степи
остаются долго, и я думаю, вы наверняка заметите их.
   - Видимо, вы правы.
   - Что ж, желаю удачи! - Кнут странно улыбнулся. - Моя рана, к  сожалению,
не позволяет мне присоединиться к вам, но я буду рад при встрече узнать, чем
закончилась ваша погоня!
   Он поднялся, пожелал мне спокойной ночи и вышел. Пожелание Кнута сбылось,
я спал очень спокойно, а поутру  тихо  вывел  шанахарца  из  конюшни,  и  мы
помчались по новой Пантийской дороге к ее пересечению с Ассэртским трактом.
   Ехал я почти весь день. О Генрихе ни на заставе Ста Слепых, ни  в  других
деревушках, раскиданных по всему тракту,  никто  ничего  не  слышал,  однако
никаких выводов из этого сделать было невозможно.
   След мне  удалось  заметить  лишь  под  вечер,  часов  около  восьми.  На
горизонте уже показался Асский хребет, и  заходящее  солнце  ясно  высветило
полосу примятой травы, как раз такую, какую  могли  оставить  за  собой  два
несущихся во весь опор всадника. Они проехали здесь довольно давно, и ковыль
почти  поднялся,  но  следы  были  видны  отчетливо.  Спешившись,  я   долго
разглядывал отпечатки конских копыт: та же самая иноходь, сомнений больше не
оставалось...  Я  развернул  коня   и   поскакал   по   следам,   постепенно
заворачивающим обратно, к восточным отрогам гор.

Глава 3

   Солнце недавно взошло за моей спиной,  и  черные  тени  гор  образовывали
сложный геометрический узор на песке.  Начинался  пятый  день  погони,  хотя
погоней это назвать было уже трудно, потому как след я  потерял,  и  потерял
давно, еще на второй день, когда примчался к берегам Панта. На одном  берегу
след обрывался,  а  на  другом  его  не  было.  Естественно,  я  решил,  что
похитители каким-то образом отправились вверх по реке, но тогда они  прибыли
бы прямо к Бронзовому перевалу, и я поспешил туда. Но на перевале  охранники
уверили меня, что похожие на тех, кого я ищу, тут не  проезжали,  тайком  же
там не проскочит и мышь.  Если  так,  значит,  они  направились  к  другому,
Южному, решил я. Тем не менее ни на пути к Южному, ни на  самом  перевале  я
ничего не нашел. Предположение, что  беглецы  продолжили  свой  путь  по  ту
сторону гор через пустыню Дахет,  не  выдерживало  критики,  спрятаться  там
также было негде, и я абсолютно ничего не понимал...
   Теперь я двигался вглубь Местальгора, к Дориону, одному из новых  городов
этого сравнительно молодого  и  набирающего  силу  королевства.  Переход  по
пустыне, сменявшейся выжженной степью, обещал быть очень нелегким, как вдруг
я заметил следы на песке.
   Я сразу узнал поступь иноходца и подумал, что, похоже, мои поиски все  же
не окажутся напрасными, однако чем дольше я изучал следы, тем больше у  меня
появлялось сомнений,  и  в  первую  очередь  потому,  что  проехавшие  здесь
всадники явно не спешили. Кроме того, по-прежнему не ясно было  ни  как  они
здесь оказались, ни куда стремились. Таким образом, вопросов было  много,  а
ответы проехали часа два назад, направляясь на юго-запад, и я помчался вслед
за ними.
   Мой конь порядочно устал, однако несся по следу с потрясающей  скоростью,
и я не сомневался, что вскоре настигну похитителей. Я уже начал представлять
себе встречу с ними, как вдруг внезапно осознал всю  неприятность  ситуации,
заключавшуюся в том, что они ведь тоже были Людьми...
   Согласно общепризнанной истории, Человечество возникло на  очень  далекой
отсюда планете - Земле, там оно быстро прошло все начальные этапы развития и
наконец вышло в космос, который в те времена был практически пуст. В течение
всего лишь одного  тысячелетия  Людям  удалось  покорить  и  объединить  все
населенные разумом миры,  и  так  возникла  Великая  Галактическая  Империя.
Проходили годы, века, тысячелетия, развивались наука, техника,  искусство  -
более десяти тысяч лет прогресса и совершенствования Человека...
   А  затем  внезапно  стала  катастрофически  падать  рождаемость,   Людьми
овладела какая-то вселенская апатия, всеобщее нежелание мыслить... Когда эти
проблемы стали всерьез беспокоить лучшие умы Человечества, было уже  поздно,
начались войны... Все, что было создано огромным трудом и в  течение  долгих
веков, рухнуло за какие-то сто лет. Но, с другой стороны, в  этот  последний
век произошел небывалый научный всплеск, и была решена проблема смерти.
   Тогда же родился я. Это произошло на одной из центральных планет Империи.
Мое  детство  и  юность  были  очень  сумбурны,  но  для  рассказа  об  этом
понадобится несколько больше времени, чем мне бы хотелось. В двадцать я стал
бессмертным, кстати, одним из последних, кому это удалось, ибо в этот же год
разразилась Последняя Война. Были уничтожены девяносто  процентов  обитаемых
миров и практически все  средства  космического  сообщения.  Это  был  конец
Империи и цивилизации Людей.
   С тех пор прошло почти восемьсот лет, но остатки Человечества по-прежнему
сохранялись. Около двух сотен бессмертных жили на  этой  планете,  наверное,
существовали еще Люди и в других мирах,  однако  связь  с  ними  была  давно
утеряна...  За  века,  прошедшие  с  момента  катастрофы,  Люди   выработали
своеобразный кодекс невмешательства, согласно которому ни  один  Человек  не
имел  права  вторгаться  в  дела  другого.  Даже  участвуя   в   войнах   на
противоположных сторонах, Люди не обнажали оружия  друг  против  друга,  но,
впрочем, и редко приходили на помощь...
   А я мчался по следу Людей, направленный также  Человеком.  Неординарность
ситуации  подчеркивала  странная  активность,  с  которой  происходили   эти
события, активность, совершенно чуждая нынешним Людям. Я  внезапно  осознал,
что оказался втянутым в круговорот событий, которых совершенно  не  понимал,
но мне казалось, что я вот-вот ухвачу нужное звено...
   Тем временем след привел меня обратно к Асскому хребту, и сейчас я огибал
один из далеко выдававшихся в пустыню утесов. Завернув за каменный выступ, я
увидел одно из прекраснейших  мест  планеты  -  знаменитые  золотые  рудники
Местальгора. Здесь, на стыке пустыни и гор,  образовалась  впадина,  большую
часть которой занимало сказочно глубокое и  чистое  озеро,  откуда  вытекала
одна из величайших рек этого мира -  Месталь,  давшая  свое  имя  всей  этой
стране. Впадину окружали отвесные -  высотой  до  пятисот  метров  -  скалы,
сплошь покрытые золотым налетом, дно  каньона  и  берега  озера  также  были
усыпаны искрящимся в лучах солнца золотым песком. Еще во времена Империи это
месторождение славилось на всю Галактику и привлекало  сюда  орды  искателей
приключений, ныне же  разработки,  проводимые  здесь  Королями  Местальгора,
только напоминали о былом...
   Прямо передо мной начиналась своеобразная естественная лестница,  ведущая
на дно ложбины, где, обгладывая редкий кустарник,  стояли  две  стреноженные
лошади. Их хозяева сидели в тени  чуть  поодаль  и  готовили  себе  завтрак;
Марции с ними не было.
   Теперь уже раздумывать было некогда. Я соскочил с  коня  и,  ведя  его  в
поводу, стал спускаться в золотой каньон. Два Человека внизу заметили меня и
не спеша двинулись навстречу. Мы встретились у подножия лестницы.
   - Добрый путь! - произнес приветствие высокий худощавый  Человек,  сделав
приглашающий жест рукой. - Мое имя - Марк, а это мой друг Ганс!
   Я кивнул и также представился. Похоже, они слышали мое имя и раньше,  так
как в звучном голове Марка проскользнула уважительная нотка.
   - Что привело вас сюда?
   Это был традиционный, ничего не  значащий  вопрос,  и  отвечать  на  него
следовало соответствующе, однако я решил сразу приступить  к  делу  и,  чуть
улыбнувшись, сообщил:
   - Я гнался за вами!
   На смуглом холеном лице Марка  проступила  обеспокоенность,  а  невысокий
белокурый  Ганс,  взявшись  за  рукоять  своего  тяжелого  двуручного  меча,
издевательским тоном поинтересовался:
   - Это как понимать?
   - Мне нужна Марция!
   Ганс присвистнул и расхохотался, но Марк сделал ему знак замолчать.
   - Рагнар, вы хорошо известны как благородный Человек и смелый  боец,  но,
поймите, сейчас вы вмешиваетесь совершенно не  в  свое  дело  и  к  тому  же
нарушаете все существующие обычаи.
   Я был полностью с ним согласен, но просто повернуться и уйти не мог.
   - Быть может, мы придем к соглашению?  Может,  вы  объясните,  зачем  вам
Марция?
   Марк секунду помолчал, затем присел на валун и указал рукой на соседний.
   - Сперва, Рагнар, расскажите, как вам удалось найти нас?
   - Меня направил по вашему следу Человек по имени Кнут.
   Я внимательно следил за их реакцией,  и  не  напрасно:  они  были  крайне
изумлены, хотя и пытались это скрыть, а в следующий миг я успел  перехватить
взгляд, брошенный Марком на свое левое плечо... Там  красовалась  эмблема  -
белый грифон, чем-то напоминавший  знак,  который  чуть  раньше  я  видел  у
Кнута... Тут на весь каньон разнесся возглас Ганса:
   - Этого не может быть! Ты лжешь!
   Переведя взгляд, я успел заметить  и  на  его  плече  столь  же  странную
эмблему - серого кабана...
   Мне не оставалось ничего, кроме как  послать  его  подальше  и  выхватить
шпагу.
   - Как бы то ни было, вас действительно лучше вывести из игры, Рагнар! Мне
жаль! - Марк вскочил, и в его руке появилась длинная гибкая шпага.
   Несколько минут я вел бой осторожно,  лишь  изредка  скрещивая  клинки  и
постоянно отступая, но если перед началом схватки я изрядно  волновался,  то
теперь был совершенно спокоен  -  справиться  с  ними  было  мне  по  силам.
Конечно, они прекрасно владели оружием, но Гансу с его тяжелым мечом явно не
хватало реакции и скорости, а Марк был уж чересчур методичен.
   Я уверенно парировал все их атаки  и  прикидывал,  какой  исход  боя  мне
наиболее выгоден, но вдруг, как нередко случается, появились  непредвиденные
сложности. Я уже говорил, что все время отступал назад, и вот, когда я вновь
отошел на шаг с целью выманить Ганса и спокойно с ним разделаться, я  ощутил
спиной скалу. В такой обстановке  приближающийся  меч  Ганса  был  для  меня
смертелен, поэтому пришлось действовать решительно. Оттолкнувшись от  скалы,
я проскочил под тяжелым мечом, покуда Ганс размахивался,  и  оказался  прямо
перед Марком. Мощным отводом я отбил его шпагу далеко вправо, и  мой  легкий
клинок, описав широкий круг, снизу вверх пронзил ему правую  сторону  груди.
Марк, вскрикнув, упал на колени и  выронил  шпагу,  а  я  вновь  отскочил  в
сторону, уворачиваясь от мощного, но прямолинейного удара Ганса.
   - Сдавайся! - искренне предложил  я  противнику,  но  Ганс  лишь  покачал
головой и снова пошел в атаку. Его упрямство порядком разозлило меня, но все
же я не пытался нанести решающий удар.
   Ненадолго схватка как бы затихла.  Ганс  стоял  на  одном  месте,  бешено
вращая мечом, а я кружил вокруг него, выбирая удобный момент, чтобы выбить у
него оружие и таким образом принудить сдаться.  Краем  глаза  я  видел,  что
Марк, будучи тяжело ранен, все же пытается что-то делать, но не придал этому
значения, а зря...
   Я совершал один из ложных выпадов,  как  вдруг  прямо  перед  моим  носом
просвистел  длинный  кинжал.  Я  непроизвольно  отвлекся,  и  остается  лишь
удивляться, как ухитрился промахнуться Ганс, но его меч со свистом  пронесся
в сантиметре от моей шеи. Это оказалось самой большой ошибкой в  его  жизни:
вернуться в стойку он не успел, и мой короткий выпад достиг цели.  Синеватое
лезвие шпаги, блеснув в лучах полуденного солнца, пробило ему сердце, и Ганс
умер, не издав ни звука.
   Теперь моей первоочередной задачей была помощь Марку, который  оставался,
пожалуй,  единственным,  кто  мог  пролить  свет  на  судьбу   Марции,   но,
обернувшись, я его не увидел. Белый  иноходец  по-прежнему  пасся  метрах  в
пятнадцати от меня, на золотом песке виднелась лужа крови  там,  где  только
что лежал Марк, но его самого нигде не было. Я видел за свою жизнь немало, и
удивить меня было трудно, но ни о чем подобном не слышал даже в легендах...
   Однако удивление удивлением, а дело принимало совсем скверный оборот, и я
занялся единственным, что могло  дать  какую-нибудь  информацию,  -  обыском
Ганса. Первое, что я заметил, - это бесследное исчезновение  эмблемы  с  его
плаща. Оно было столь же необъяснимо, как и многое другое, и я даже не  стал
ломать над этим голову. Содержимое его карманов также ни о чем не  говорило:
несколько серебряных и золотых монет, связка ключей, трубка, кисет с табаком
и тому подобное. И тут  под  руку  мне  попался  небольшой  стальной  кубик,
покрытый  с  одной  стороны  странным  узором.  Я  положил  его  на   ладонь
грави