о. И все пришельцы погибнут!
   Подумав так, Доник невольно внутренне сжался - так четко представил
себе бушующее вокруг пламя.
   Что же теперь предпримут пришельцы, чтобы уничтожить Доника - их
главного и единственного врага?
   Доник вскочил со скамейки и отошел к дому. Он прижался спиной к стене
так, чтобы нельзя было зайти сзади. Он прищурился и стал ждать нападения...
   Ничего не произошло. Значит, подумал Доник с облегчением, пришельцы не
читают мыслей.
   И тут он услышал шорох. Через улицу, прочь от Доника бежал ежик.
   Доник сразу осмелел - любое существо смелеет, когда видит, что враг
бежит. Он оторвался от стены и пошел следом за ежиком-пришельцем. И тут же
увидел, как с рябины, росшей у барака, спрыгнула на асфальт белка. Вот уж
кого Доник отродясь не видел! Белка понеслась следом за ежиком.
   Ох, догоню! - мысленно угрожал им Доник. Вошел во вкус! - Догоню,
оболью бензином и сожгу!
   Он пошел за зверьками, которые замерли на краю тротуара - почти касаясь
друг друга.
   И когда Донику оставалось до них два шага, они исчезли.
   Растаяли в воздухе - раздался лишь легкий щелчок, как бывает, когда
лопается воздушный шарик...
   Доник добежал до того места - ничего не видно. Он присел на корточки,
провел ладонью по асфальту - весь его страх улетучился.
   Под ладонью, которая ощущала шершавость асфальта, что-то шевельнулось -
как будто насекомое быстро пробежало по тыльной стороне кисти и исчезло.
   Теперь Донику все было ясно.
   Они умеют менять обличье - превращаются в вещи или существа, которые
людям почему-то нужны или приятны. Смотри-ка, никто из них не превратился
в скорпиона... Впрочем, никто не превратился и в человека. Может, человек
для них слишком велик?
   Один за другим они внедряются в каждый дом, в каждую комнату...
   Незаметная ручка, моток шерсти... И когда поступит сигнал - уже готовы
выскочить изо всех нор и укрытий. Сдавайтесь, люди!
   В этой стройной гипотезе не сходились концы с концами. В чем же ошибка?
   Зачем им превращаться в ручки и ежиков, подумал Доник, если они могут
дожидаться приказа о наступлении, затаившись по темным углам?
   Зачем им рисковать и высовываться раньше времени.
   С кем бы посоветоваться? В такой критической ситуации человеку нельзя
оставаться в одиночестве.
   Кажется, есть у тебя и знакомые, и друзья, вроде бы всегда есть с кем
поговорить или поспорить... а вот началось космическое вторжение и
оказывается, что сообщить об этом, не рискуя показаться дураком, некому.
   Дома нет человека, с которым можно обсудить судьбу Земли. В классе... в
классе можно поговорить с Риной Осиповой. У нее голова устроена лучше, чем
у ребят. Ее пришельцами не испугаешь.
   Доник пошел на угол к автомату. Дома у него телефона не было, да если
бы и был - он не стал бы звонить из дома.
   Автомат по странной случайности оказался свободен и не сломан.
   Звонок у Рины отзвенел десять раз, но никто не подошел к телефону.
   Доник хотел было позвонить тогда Кольке Стахановичу, на крайний случай
можно поговорить с ним. Но тут автомат щелкнул и сожрал монетку. Больше у
Доника двушки не было. Теперь пришельцы могли заканчивать завоевание Земли
совершенно спокойно, потому что Доник был нейтрализован.
   Доник вышел из автоматной будки.
   В двух шагах от нее стоял немного знакомый Донику алкаш Алоллон-Союз.
Доник не знал, почему этого пожилого сутулого морщинистого мужчину так
странно звали и как его настоящее имя.
   - Тебе нужна двушка, - сообщил алкаш Донику и протянул ему сложенную
ложечкой ладонь, в которой была целая горсть двушек. - Ты возьми и звони
ей, не спеши, обязательно дозвонись. За мое здоровье.
   - Спасибо, - сказал Доник, прижимая указательным пальцем дужку очков к
переносице. - Ее нет дома.
   - Все равно звони! - сказал Аполлон-Союз. - Пускай услышит и приедет,
на скорую помощь.
   Глаза у Аполлона-Союза были слишком блестящими.
   - Не надо, спасибо, я домой пойду.
   - Сначала пожертвуй мне пять минут, - сказал Аполлон-Союз. - Меня
гнетет одиночество в день исполнения желаний.
   - А как пожертвовать?
   - Горе наше, людей конца двадцатого века, в том, что нам не перед кем
исповедаться. И это хуже, чем одиночество. У меня сегодня праздник
исполнения желаний. Но нужен ли он мне, если я не могу возвестить миру,
что мои желания удовлетворены.
   - А какие желания? - быстро спросил Доник.
   - Ты еще молод задавать такие вопросы, - сказал Аполлон-Союз. - Но в
виде исключения я тебе откроюсь.
   Алкаш распахнул обвислый, потертый пиджак с ветеранским, незаслуженным
значком, на лацкане, и Доник увидел, что из обоих внутренних карманов
выглядывают горлышки бутылок.
   - Пшеничная, - сказал Аполлон-Союз. - Высший сорт. Могу позвать любого
друга, откуда хочешь прибегут. Залейся.
   - А откуда они у вас?
   - Очкарик, я тебя буду звать Берией, ты другого не заслужил. А я тебе
буду сознаваться. Так вот - хрен его знает, откуда! Наверное, от верблюда.
Еще час назад я был самым несчастным человеком в этом микрорайоне. Никуда
не привезли, нигде не дают и не на что купить!
   Ты такого чувства не испытывал ввиду чистоты твоего желудка. Я пошел
топиться - кем мне быть, топиться, понял?! Сел и ботинки снял, чтобы не
мешали топиться, - я люблю все делать культурно. Потом я пиджак снял,
пиджак не виноват! - а в карманах у меня две, понимаешь, пустые бутылки
для сдачи посуды. Значит, я все это положил на парапет и пошел через него
лезть, чтобы свалиться в глубины безмолвия. И тут у меня появилось
предчувствие. Словно голос с неба:
   "Ууууу! Посмотри в пиджак! Вдруг у тебя бутылки уже полные?". Я голосу
говорю: "Не дури! Что уже выпито, то полным не бывает...", - а голос:
"Ууу! Гляди!". Я отложил потопление, смотрю в карман - а они полные до
горлышка и запечатанные... Скажи, а Бог есть? Нет, ты мне честно скажи,
значит, я еще нужен человечеству, если мою бессмертную душу решили
сохранить через посредство чуда? Знаешь, очкарик, я завтра в церкву пойду,
пускай меня крестят. А?
   - Значит, вы уверены, что сначала бутылки были пустыми, а потом
наполнились?
   - И запечатались, кем мне быть! - Аполлон-Союз рассмеялся. Он был в
самом деле счастлив. - Ты меня правильно пойми, - сказал он. - Это я не
чтобы сразу вылакать - это я для счастья. Я уже час как хожу, смотрю, но
чтобы пить - ни за что! Ты меня понимаешь?
   - А почему вас Аполлон-Союз называют? - спросил Доник.
   - Потому что Союз-Аполлон в Калуге живет, - ответил алкаш.
   - А у вас имя-отчество есть?
   - Оскорбляешь! Есть и не одно. Хочешь, зови меня Эдиком Стрельцовым.
   - В общем, мне все равно. Не хотите говорить, не надо. Только я знаю,
откуда у вас бутылки.
   - А ты объясни, может, пойму.
   - Вам ведь все равно.
   - Честно говоря, не все равно. Я вычисляю: подарков мне никто делать не
будет. Но и красть я их не крал. Потому, докладывай. Любой вариант будет
рассмотрен нами уважительно, в обстановке консенсуса.
   - Эти бутылки сделаны инопланетными пришельцами.
   - Ну ты даешь, очкарь! Я думал - ты в норме.
   - А я же вам не навязываю свою теорию, - сказал Доник, не опуская
взгляда. - Только хочу объяснить, что они поступают логично. Может быть, и
я на их месте начал бы вторжение точно таким образом.
   Доник понимал, что Аполлон-Союз храбрится и готов поверить даже в
черта. Иначе давно бы изматюгал Доника и ушел. А Донику тоже до смерти
нужен был собеседник, союзник - нельзя быть одному хранителем такой тайны.
   - Я вам не навязываюсь, - сказал Доник. - Не хотите, не верьте. Я сам
еще вчера не верил. Глупости какие - пришельцы...
   - Пришельцы-мришельцы, - сказал Аполлон-Союз. - Мать их.
   - А вчера вечером я гулял и увидел, как их корабль вот здесь опустился,
а они из него выбежали.
   - Крупный?
   - Корабль крупный, а десант - знаете, такое ощущение, словно насекомые.
Я их не видел - но слышал, как шуршат.
   - Это бывает, - сказал Аполлон-Союз, - это лечат. Тебе рано, а нашего
брата лечат. Значит, на глаза не попались, а на плечо лезли?
   - Вы не в том смысле понимаете. Главное, что их корабль взорвался, и
они остались у нас навсегда. И теперь им, наверное, надо здесь устроиться.
   - Беженцы из Карабаха?
   - Может быть, беженцы. Они стали превращаться в вещи, разных небольших
существ.
   - Зачем?
   - Чтобы проникнуть, я думаю, - сказал Доник. - Я сейчас двух видел -
один был как ежик, а другой - белка.
   - И сбежали, - сказал Аполлон-Союз. - А бутылки стоят!
   - Сбежали, потому что я их испугал. Они же боятся, что их разоблачат.
   - С какой целью боятся?
   - Тогда мы начнем их извлекать и уничтожать. И вторжение сорвется.
   - Да здравствует вторжение! - громко сказал Аполлон-Союз. - Кто угодно,
вторгнись, чтобы курево было и колбаса! Надоело жить свободным!
   - Тише!
   - Какой тише? У нас сколько властей менялось, и мне все обещали, что я
буду жить при нынешнем поколении и при коммунизме. И все врали. А тут
приходят - и сразу несут бесплатную водку. Да здравствуют инопланетные
пришельцы!
   Тут сестры Волковы, которые проходили неподалеку, подпрыгнули со
страху, а их собачки залаяли. Доник сказал:
   - Тихо, вы! Видите - доказательство проходит?
   - Какое доказательство?
   - Эти бабушки - они сестры Волковы...
   - Знаю, в одном доме с ними прописан. А что?
   - А то, что у них была собака...
   - И сейчас есть собака.
   - Сколько собак?
   - Не скажу. Может быть, у меня двоится в глазах, а это врачи нам не
советуют.
   - У них две собаки. Одна сестра думает, что у настоящей вся морда
белая, а другая думает, что только половина. Вы смотрите, собаки почти
одинаковые...
   - Мне не видать, я только хвост наблюдаю, - сказал Аполлон-Союз.
   - Но вы же видите, что у них две собаки!
   - Удивительно, - согласился, наконец, Аполлон-Союз, - что хозяйки не
замечают.
   - А они довольны. Они счастливы, - сказал Доник. - В этом принцип
завоевания.
   - Завоевания?
   - Пришельцы хотят, чтобы людям казалось, что они счастливые, а потом
завоюют.
   - Никто и никогда еще не хотел мне счастья. Нет, про пришельцев, может,
и не врешь, а про счастье врешь.
   - Тогда предлагаю эксперимент, - сказал Доник.
   - Какой еще эксперимент?
   - Разбейте эти бутылки.
   - Ты что?
   - Если это пришельцы, они не допустят, чтобы у вас было такое горе -
правильно?
   - А если это не пришельцы?
   - Тогда откуда у вас бутылки?
   - А я лунатик! Спер и не заметил.
   - Значит, испугались?
   - Еще бы не испугаться!
   - Вот если бы у меня была бутылка, я бы обязательно рискнул!
   - Риск - это славно, очкарь! Рискуй на свои бутылки!
   - У вас вторая останется!
   - Для человека употребляющего, к которым я себя причисляю, каждая
разбитая бутылка - трагедия. И за себя и за того парня.
   - Давайте тогда я ее разобью...
   - Знаешь, за что Отелло свою жену задушил? Молчишь? За то, что она
бутылку разбила.
   Аполлон-Союз расхохотался, лицо его покраснело.
   - Я вам гарантирую, - сказал Доник. - Никакого сомнения. Даже смешно.
Зато узнаете, хочет ли кто-нибудь вам счастья.
   - Эх, счастье... А что если не врешь? Птица-счастье завтрашнего дня!
   И вдруг этот пожилой, обтрепанный, бессмысленный человек начал
топтаться на месте, широко разведя руки и поводя ими, словно изображая
крылья. Кружась, он напевал, как бы подгоняя себя, и ему-то казалось, что
он бодро и весело пляшет, может, даже вприсядку - он был совсем не пьяный,
но вел себя как изрядно подгулявший человек - так он разогревал себя, и
Доник даже отступил от него, - он не ожидал такой вспышки энергии.
Наплясавшись, Аполлон-Союз распахнул пиджак, трясясь, вытащил за горлышки
бутылки с водкой и начал крутить их в руках, словно это были булавы, а он
- жонглер. Но подкидывать он ничего не стал, и приглушенно завопил:
   - Иээх, где наша не пропадала! Смерть немецким захватчикам! - Видно, он
вообразил себя защитником Севастополя, который выходит с бутылкой горючей
смеси навстречу фашистским танкам, - раздался неожиданно оглушительный
звон - обе бутылки грохнулись об асфальт - и вдребезги!
   Издали залаяла собака, хлопнуло окно в доме, и женский голос закричал:
   - Хулиганить бы постеснялись! Дети уже спят!
   Аполлон-Союз стоял не опуская рук и глядел на благоухающую спиртом
черную лужу на асфальте, на блеск осколков стекла, и Донику стало страшно
- что он наделал! А вдруг пришельцев нет?
   - Какие еще пришельцы? - сказал Аполлон-Союз трезво и страшно - он уже
хотел убить Доника, потому что Доник лишил его бутылок. Лишил его
нежданного водочного счастья...
   - Ну где другие? - спросил Аполлон-Союз и всхлипнул. - Где счастье?
   - Я не думал, - сказал Доник. - Я думал, что это пришельцы.
   - Как же я так... поддался? Я ж никогда в жизни! Чтобы хоть рюмку
разлить! Да ты что! А тут своими руками две бутылки? За что?
   Аполлон-Союз опустился на корточки и стал гладить мокрый асфальт.
   - Осторожно, - сказал Доник, которому было стыдно, что он заставил
несчастного человека сделать глупость, - вы руки обрежете.
   - Пускай обрежу, - сказал Аполлон-Союз. - Пускай до крови - водкой
умоюсь... я сейчас лизать буду, вот посмотришь - лизать буду - не потому
что хочу, а чтобы у нее, у водочки, прощения выпросить!
   Доник стал оттаскивать Аполлона-Союза от лужи, а тот клонился вперед и
плакал.
   Мимо прошел молодой парень, Доник хотел попросить его помочь, но парень
сказал наставительно:
   - Меньше принимать надо, папаша, сына испортишь!
   И прошел мимо.
   Доник все же тянул Аполлона, но тот сопротивлялся.
   А тот молодой парень вернулся и спросил:
   - Помочь надо, пацан?
   Доник не успел ответить, потому что парень наклонился, взял с асфальта
полную бутылку водки и протянул Донику:
   - Возьми и мамке отдай - твой папаня уронил.
   - Моя! - закричал Аполлон-Союз и выхватил бутылку. - Мой пузырь!
   - Живите как хотите, я уеду навсегда! - сказал молодой парень.
   Он уходил и в голос смеялся. Аполлон-Союз сидел на мостовой и прижимал
обе бутылки к груди. И тоже смеялся. Потом Доник увидел еще одну бутылку,
которая лежала в траве.
   - Видите, даже прибавилось, - сказал Доник с укоризной.
   - Спасибо, - сказал Аполлон-Союз с чувством, - вам, товарищи
инопланетные пришельцы, за нашу счастливую старость. Этого мне за день не
выпить.
   - Вот видите, - Доник не скрывал радости, - я же говорил, что они все
делают, чтобы мы были счастливы!
   - Молодцы - адидасы, - сказал Аполлон-Союз. - Наши спонсоры. Надо в
Верховный Совет сообразить, они же нас обеспечат - кому водку, кому
сгущенное молоко - я правильно говорю? Каждому по способностям, от
каждого, кто сколько может.
   Он смотрел бутылку на свет.
   - Хрусталь, - сказал он.
   Доник прошел по тому месту, где только что лежали осколки, - асфальт
был сух, и все, что случилось несколько минут назад, казалось сном.
   - Ты мой товарищ по разуму, можно сказать, друг, - сказал Аполлон
бутылке. - Ты уж от нас не уезжай.
   Он ловко сорвал зубами жестяную пробку с бутылки.
   - Вы что? - удивился Доник.
   - Пора начинать, - сказал Аполлон, - пора принимать вовнутрь.
   - Как же так? Разве это для того, чтобы пить?
   - Только так можно достичь счастья, - сказал Аполлон. - Путем приема
внутрь. А ты как думал?
   - Я думаю, что каждая такая бутылка - это в то же время пришелец...
   - Закамуфлировался, во дает! - обрадовался Аполлон-Союз. - Нет, ты
только подумай. Был в скафандре, стал мальчишка, удивительным парнишкой,
это очень хорошо, даже очень хорошо, Буратина ты моя!
   Он взболтал жидкость, понюхал.
   - Божья слеза, - сообщил он Донику.
   - Не надо, - Доник осекся, хотя ощущение неумолимого бедствия не
оставляло его. - Может, вы им отравитесь.
   Аполлон пил, задрав голову.
   - Я с вами поговорить хотел, посоветоваться, а вам это неинтересно, -
сказал Доник.
   Аполлон-Союз сделал еще несколько глотков и сказал, прижимая горлышко
пальцем:
   - Слабоват твой пришелец, сорока градусов не будет. Тридцать пять
максимум. А ты иди, куда шел, а то я скоро стану опасным для человечества,
потому что агрессивный. Тебя не узнаю - пришибу! Мотай отсюда!
   Доник понял, что Аполлон-Союз прав - нечего ему здесь стоять и
смотреть, как человек напивается.
   Аполлон-Союз пошатнулся и с треском врезался в кусты - но не упал, а
удержался, и треск продолжался, удаляясь, - значит, Аполлон-Союз
пробивался в нужном ему направлении.
   Доник пошел домой. Встреча с Аполлоном-Союзом могла показаться
бессмысленной, но с научной стороны дала немало. Ведь был поставлен самый
настоящий эксперимент - Аполлон показал пришельцам, как он расстроен из-за
того, что бутылки разбились. И тут же появились новые бутылки. Значит,
теория Доника была правильной. Значит, пришельцы читают мысли и быстро на
них реагируют. Осталось понять:
   вещи и существа, что выдаются людям для счастья, - это фантомы, пустая
видимость иди сами пришельцы. Если пришельцы, значит, Аполлон-Союз людоед?
Представляете, какую репутацию заработает человечество в галактическом
содружестве? Нас будут называть расой каннибалов... Планета Каннибалов!
Ужас какой-то!
   Доник даже оглянулся, будто боялся, что какой-нибудь прохожий
подслушает эту мысль. Но прохожих не было. Люди занимались своими делами.
Только Доник с ума сходил.
   Вроде бы главная загадка пришельцев им раскрыта: они - оборотни.
   Поэтому выловить их будет нелегко. Но прежде чем начинать ловлю
пришельцев, надо разобраться, зачем им засвечиваться. Сидели бы по углам -
никто бы не заметил. А теперь они потеряли внезапность.
   Впрочем, внезапность они еще не потеряли, если уберут Доника. А как его
убрать? Можно сбить машиной, отравить... утопить, подослать наемного
убийцу.
   Донику стало не по себе. Он обернулся: сзади никого не было. Хотя это
ничего еще не значило. Они подкрадываются незаметно. Доник пошел быстрее.
Еще быстрее.
   Потом припустил к бараку, запыхавшись, вбежал по лестнице и прижал
ладонь к звонку. Звонок заверещал, но Доник не отпустил кнопку.
   Открыла бабушка.
   - Ты что? Бежишь как кот от собаки.
   - Побежишь, - сказал Доник. - Если за тобой привидения гоняются.
   Бабушка, видно, решила, что Доник так шутит, и спросила:
   - Ужинать будешь?
   Вся семья была в сборе перед телевизором. Чего и следовало ожидать.
   Доник от ужина отказался, попросил чаю.
   - Как твои пришельцы? - спросила Катька, не ожидая ответа, потому что
была увлечена телевизионными приключениями.
   - Надо что-то делать. И срочно, - сказал Доник.
   - А ты поделись, - сказала бабушка, - легче станет.
   И Доник поведал своему семейству не только о прилете пришельцев, но и о
драматической истории Аполлона-Союза. Но никто не удивился и не испугался.
Бабушка взяла уже связанную спинку свитера и долго принюхивалась к тому
месту, что было связано из таинственных мотков.
   - А зачем нюхаешь? - спросил Доник.
   - Затем нюхаю, что запах другой, - сказала бабушка.
   Мать сказала:
   - Потише, смотреть мешаете.
   - Дай понюхать, - сказала Катька.
   - Осторожней, не отравись, - сказала мать. - Они там, может, всякую
отраву в шерсть добавляют.
   - Пахнет дикими прериями, - сказала Катька, которая только что читала
роман "Анжелика в Новом Свете".
   - Они рассудили, - сказала бабушка, - что любимую вещь я буду беречь.
Может, они это уже на других планетах испытали.
   - Можно подумать, что ты на других планетах бывала, - сказала Катька.
   - Для этого не нужно бывать. Для этого можно прожить жизнь. Только
подольше, чем ты, и с толком.
   - Ничего себе с толком! - возмутилась Катька. - Всю жизнь по баракам!
Это же не жизнь. Ты даже в Болгарии не была, а о других планетах
рассуждаешь.
   - А как ты бы хотела жить? - спросила бабушка с обидой в голосе.
   - Я бы хотела за фирму выйти, - сказала Катька.
   - Что еще за фирма такая?
   - Сначала я поступлю на конкурс красоты!
   Бабушка с внучкой ввергались в пустой спор, и Доник поспешил вмешаться:
   - Помолчали бы! Нас же пришельцы