хвалил пищу - телятину в кляре, артишоки,
малиновый мусс, протертый луковый суп и другие неприхотливые
достижения домашней кулинарии.
    - А ты, Клавочка, не стесняйся, - сказал Василий, очень
похожий на младшего брата, такой же золотоволосый, тонкий и
аккуратный. - Гость воздает тебе должное. Чего уж
стесняться.
    После сладкого Клава подала мужчинам кофе.
    - Сами выращиваем кофе, - сказал Терентии.	- В
теплицах, на гидропонике. Жаль, ты рано приехал, ананасы
еще не поспели. К апрелю первые пойдут.
    - А мы ему в город пошлем, - сказал Артур Иванович. -
Пусть побалуется витаминами.
    - Большое спасибо, - сказал Стендаль. Он наслаждался
уютом и гостеприимством Заек. От камина тянуло теплом, под
ногами лежали разноцветные экспериментальные шкуры диких
животных. В душе жило сладкое томительное ощущение грядущих
чудес.
    Артур Иванович, словно угадав мысли Стендаля, произнес.
    - Мы о вас, Миша, простите за прямоту, наслышаны от
Тереши. Он очень тепло отзывается.
    - Ну что вы!
    - И вот решили мы показать вам наши последние опыты, а
вы уж сами думайте, что достойно опубликования на страницах
прессы, а с чем еще надо погодить.
    - Я готов! - Стендаль вскочил с мягкого кресла, готовый
к действиям.

3
    Зайки вывели Стендаля на голубой заснеженный двор. Уже
вечерело. Примораживало. Солнце спустилось к вершинам
елей.
    За высокой проволочной сеткой виднелось несколько темных
холмиков.
    - Ну вот, - сказал Артур Иванович. - Полагаем,
простите, что это может вас заинтересовать. Поди сюда,
баловница.
    Один из холмиков зашевелился, и из него вытянулась вверх
длинная шея с клювом на конце. Открылись стеклянные глупые
глаза, страус поднялся на ноги и медленно, словно делал
большое одолжение, подошел к загородке. Вид страуса был
несколько необычен, ибо он казался одетым в толстую шубу -
такие у него были длинные перья или шерсть, даже ноги были
укутаны. В мороз он чувствовал себя легко и вольно, не
подумаешь, что тропическое существо.
    Артур Иванович угостил страуса конфетой и тот вежливо
взял ее сквозь сетку.
    - Другие не встают, - сказал Артур Иванович, показывая
на остальные холмики, из которых выросли длинные шеи и клювы
повернулись к людям. - Другие на яйцах сидят. Это наше
главное достижение. Что морозоустойчивые - куда ни шло, но
что яйца на снегу научились высиживать - большое достижение.
С пингвинами скрещивали. Внешний вид и размеры страуса, а
повадки пингвиньи.
    Стендаль смело сунул руку в загон, потрепал птицу по
клюву и чуть не лишился пальца.
    - Осторожнее, - укорил его Василий. - Он чужих не
признает. Неукротимая птица.
    - Значит, Миша, - подытожил Артур Иванович, - работаем
мы в двух основных направлениях. Первое направление ты
видал - это разноцветные животные. Вторая задача, которую
решаем, - продолжал Артур Иванович, - приближение некоторых
тропических животных, даже, простите за выражение,
экзотических, к нашим условиям.
    - Замечательно,- сказал Стендаль. - Вы разрешите
написать об этом в нашей газете?
    - Пиши, милый, - сказал Артур Иванович. - Пиши.
Поможешь преодолеть трудности по внедрению а жизнь.
    Они пересекли двор, и пошли по просеке.
    - А теперь, если хочешь, покажем тебе один незавершенный
опыт, - сказал Артур Иванович. - Не для публикации, а для
интереса.
    Просека кончилась, упершись в поляну. Там находился
загон, обнесенный толстыми бревнами.
    Посреди загона стоял зубр, какого Стендалю не
приходилось видеть даже в зоопарке. Ростом он превосходил
Стендаля, длиной достигал трех метров, морда у него была
тупая и безжалостная. Первобытное чудовище. Но, правда,
натурального цвета. Стендаль, хоть и не трус, отступил на
шаг от загородки.
    - Внушает почтение? - спросил Терентий. - Вельзевулом
зовут.
    Вельзевул оглядел присутствующих маленькими злыми
глазками и вдруг без предупреждения наклонил голову и
бросился на людей. Бревна, из которых была сложена
изгородь, содрогнулись от страшного удара, и по всему лесу
прокатился жуткий гул.	С деревьев посыпался снег, взлетели
испуганно вороны. Зубр отошел на несколько шагов назад,
чтобы возобновить нападение.
    - Дикая сила, - сказал уважительно Артур Иванович. Он
был здесь самый маленький, даже ниже и легче Клавочки, но
единственный не отпрянул назад, когда зубр штурмовал
бревенчатую преграду.
    - Клава, ты готова?
    - Готова.
    - Смотри, осторожнее, - сказал Василий. Он был
серьезен.
    Что-то будет, понял Стендаль. Клава подошла к изгороди,
оперлась рукой о бревно и легко перелетела в загон.
    - Стойте! - вырвалось у Стендаля.
    Но никто не поддержал его. Зубр медленно повел головой
в сторону Клавы, пытаясь уразуметь своим маленьким мозгом,
кто посмел нарушить его уединение.
    - Ты, Миша, не беспокойся, мы не изверги, - улыбнулся
Терентий. - Мы Клаву любим.
    - Обратите внимание, пресса, - сказал Артур Иванович. -
Это зрелище, простите за беспокойство, достойно внимания.
    Клава спокойно ждала, пока зубр приблизится к ней. А
тогда сначала отступил для разгона и начал рыть снег
копытом.
    И вдруг с глухим ревом бросился на Клаву.
    Та стояла прямо, дубленка распахнулась, шапочка чуть
сбилась набок.
    "Беги", - беззвучно шептал Стендаль.
    Но Клавочка и не думала бежать. Она дотронулась
кончиками пальцев до рогов несущегося Вельзевула, и все
дальнейшее произошло так быстро, что Стендалю захотелось
закричать как при наблюдении хоккейного матча по телевизору
"Еще раз покажите! В замедленном темпе!"
    Потому что Клава, взявшись за рога зубра, не только
остановила эту махину, но и умудрилась неуловимым движением
повалить зубра в снег.
    И когда Стендаль опомнился, Клава уже стояла над тушей и
придерживала ладошкой голову своего противника.
    - Отпустить? - крикнула Клава.
    - Отпусти, чего животное унижать, - откликнулся Артур
Иванович. - И сюда беги, а то спохватится.
    - Я быстро, - Клава отпустила зубра и легко побежала к
изгороди. Зубр и не думал подниматься, он лежал, моргал
глазками и переживал. Словно бандит, которому дал достойный
отпор маленький ребенок.
    Клавдия уже стояла рядом с мужчинами.
    - И что ты думаешь, Миша, по этому поводу?	- спросил
Терентии.
    - Ничего не думаю, - сознался Миша. - Она что какое-то
место знает, чтобы его выключить?
    Клава весело засмеялась. Она приблизилась к журналисту,
дотронулась тонкими пальчиками до его груди, и в тот же
момент Стендаль понял, что поднимается в воздух. Земля
находилась где-то далеко внизу и притом была наклонена. Там
же, внизу, всей семьей стояли Зайки и, задрав головы,
улыбались. А Клава держала Стендаля над головой на одной
руке, и это не составляло для нее никаких трудностей, потому
что она при этом спросила гостя:
    - А скажите, Миша, это правда, что в гуслярском
универмаге японские складные зонтики давали?
    - Простите, я не в курсе, - откликнулся сверху Стендаль,
хотя положение, в котором он находился, не склоняло к беседе
о японских зонтиках.
    - Отпусти его, Клава, - сказал Артур Иванович. - Он уже
убедился. А то наука превращается в дешевые шутки.
    Клава осторожно поставила Стендаля на снег.
    - Пошли домой, - сказала она. - Надо мне отдохнуть.
    Зубр медленно поднимался на ноги, отворачиваясь от
унизивших его людей.
    - Клава, иди вперед с Васей, - сказал Артур Иванович. -
Ты помнишь, где глюкоза лежит?
    - Сейчас, одну секундочку, - ответила молодая женщина, -
надо еще одно дело сделать, а то все руки не доходят.
    Она свернула с дороги к вылезающему из чащи клыкастому
пню в три обхвата.
    - Осторожно, шубку не замарай, - предупредил ее Артур
Иванович.
    Клава легонько пошатала пень, как хирург пробует больной
зуб, прежде чем взяться за него щипцами. Пень громко
заскрипел.
    - Ты его туда, в сторону положи, - сказал Василий. - Я
его потом распилю.
    Клава рванула пень, оглушительно взвыли рвущиеся корни,
и откатила громаду куда велел Василий.
    - А теперь пошли, - сказала она, запахивая дубленку.

4
    Василий с Клавой покинули гостя. Остальные вернулись в
горницу к камину.
    - Как тебе, Миша, достижения Клавы? - спросил Терентий.
    - Я с нетерпением жду объяснений! - ответил Стендаль,
прихлебывая из кружки квас, чтобы остудить свои чувства.
    - Проще простого, - сказал Терентий. - Надо только
задуматься. А мы. Зайки, очень даже любим задумываться.
    Артур Иванович согласно кивнул.
    - Вот ты задумывался, по какому принципу работают мышцы?
    - Ну сокращаются. И расслабляются...
    - Это не принцип, - вздохнул Терентий. - А принцип у
них, как у любого двигателя - сжигают топливо, выделяют
энергию, совершают работу.
    - Ну разумеется, - согласился Миша.
    - То-то, что не разумеется. Вот ты можешь, например,
поднять двадцать килограммов.
    - Больше, - утвердительно возразил Миша.
    - А спортсмен может сто или даже двести. Для этого он
такую массу мускулов на себе наращивает - смотреть страшно.
И все чтобы жалкие двести килограммов поднять.	Очень
неразумно мы устроены.
    - Здесь, Тереша, прости за вмешательство, ты не прав, -
блеснул голубыми глазами Артур Иванович. - Устроены мы
разумно, только ограничитель стоит на нашей машине. Чтобы
топлива на подольше хватило. Умный человек пятьдесят
килограммов на спину взвалит и весь день топает. А топливо
в мышцах себе горит, идет гликолиз, хранится актомиозин,
подробностей тебе говорить не будем, все равно, прости за
недоверие, не поймешь.
    - Не пойму, - покорно согласился Стендаль.
    - А если нам нужно все топливо сразу истратить, костер
зажечь? Ведь мышцы на это способны. Их волокна такой
крепости и эластичности, что ты, Стендаль, прости, не
представляешь. Может, помнишь, в школе опыты делали:
лягушечью лапку электротоком раздразни, она целую гирю
поднимет. Так вот представь себе, что мы ограничитель
сняли, подбросили в мышцу креатинфосфат. И пускай все
топливо в мышцах сгорит за десять минут, зато результат
достойный.
    - А потом что? - спросил Стендаль. - Ведь природа
жестоко наказывает тех, кто пренебрегает ее законами.
    - Смотри, как правильно рассуждает! - обрадовался
Терентий.
    - А ты не злоупотребляй, - сказал Артур Иванович. -
Сделал свое дело, сразу в постельку, прими компенсацию и
следуй режиму. Что же это за изобретение, если во вред
человеку? И пока мы не изобретем способа быстро в человеке
потерянную энергию восстанавливать, мы наше средство в народ
не пустим, не опасайся.
    - А когда опыты закончите? - спросил Стендаль деловито.
Ему уже виделась статья, которая прославит его в
журналистском мире.
    - Не спеши. Может, еще год работать будем. А то
получится опасное для окружающих баловство.
    - Как жаль, что я не взял фотоаппарат!
    - Еще успеешь.
    Стендаль не слушал. Он уже представлял себе, какие
возможности откроются перед человеком. Ведь если в мозгу у
человека тоже есть мышцы, можно будет за минуту придумать
то, над чем бьешься месяцами, и впустую. Правда, эту мысль
он высказывать вслух не стал, потому что не был уверен:
есть ли в мозгу мускулы.
    - И когда, вы думаете, можно будет об этих опытах
написать?
    - В конце лета приедешь, поговорим. А что, про мех и
страусов для газеты не подойдет?
    Стендалю даже стыдно стало, словно он опорочил другие,
тоже важные открытия.
    - Я и не думал так. Я обязательно напишу о ваших
замечательных достижениях.
    Но проблема мышечного ограничителя настолько захватила
воображение журналиста, что он с трудом мог думать о
чем-либо ином.

x x x
    Автобус приехал в Гусляр в двенадцатом часу ночи. Он
остановился на площади, и немногочисленные пассажиры вышли
на скрипучий снег. Стендаль поежился от крепкого морозца,
поднял воротник и поспешил домой.
    Славный выдался день. День больших открытий и встреч с
интересными людьми. Пройдет месяц, может, два. Зайки
пришлют, как договорились, условленную телеграмму, и
Стендаль сразу опубликует в газете статью об
антиограничителе. Первым из всех журналистов мира. Таковы
преимущества дружбы с великими изобретателями.	А пока надо
создать очерк о домашнем хозяйстве лесников. И там будет
светлый образ отважной и работящей Клавы, такой простой и
такой привлекательной женщины...


   Кир Булычев.
   Загадка Химеры


 Сканирование и проверка  Несененко Алексей tsw@inel.ru 31.01.1999


    Комету назвали Химерой, потому что у нее было три ядра,
что необычно, и хвост загибался на конце подобно
драконьему. А, как известно, драконий хвост и трехглавость
считаются атрибутами этого мифологического чудовища.
    Вблизи, когда хвост расплылся вуалевым облаком, сквозь
которое просвечивали звезды, сходство с Химерой поблекло.
    Глеб Бауэр сказал:
    - "Земля-14", скорость мы подравняли. Ты меня слышишь,
Агнесса?
    Ответ пришел через несколько секунд.
    - Батрак спрашивает, вы уверены?
    - Уверен, - сказал Бауэр. - Мы войдем в хвост практически
ползком. Льдинки невелики. Как и ожидалось.
    - Ядра?
    - Тоже, как и ожидалось. Боковые - глыбы льда.
Центральное ядро потяжелее...
    Вход в хвост кометы был незаметен. Только приблизившись к
ядрам километров на пятьсот, патрульный корабль впервые
столкнулся с осколком льда - ни Бауэр, ни Крайтон этого не
почувствовали, лишь на экранах внешней защиты вспыхнули
зеленые искры.
    - Концентрация твердого материала увеличивается, -
сказал Бауэр, снова вызвав "Землю-14". - Даю торможение на
тридцать секунд.
    - Только лед?  - донесся голос Эдуарда Батрака
    - Включаю анализатор, - сказал Крайтон, переводя
компьютер на связь с базой. - А визуально здесь и пыль, и
камешки, и прочая ерунда, которую Химера подобрала на своем
пути.
    Корабль завис над центральным ядром. Теперь он стал
неотличим от сотен льдин и камней, тянущихся за ядром,
беззвучно, спокойно, с неуловимой для газа скоростью
несущихся к Солнцу. Пройдет еще несколько недель, и комета
взорвется, испарится, исчезнет, приблизившись к светилу.
Поэтому и пришлось спешить, снимать с рейса патрульный
корабль. Особых открытий не ждали, но проверить неизвестную
комету следовало. Ведь, вернее всего, она летела миллионы лет
навстречу гибельному столкновению с Солнцем.
    - Все правильно, - услышали они голос Батрака. -
Анализатор подтверждает, слой льда скрывает базальтовую
основу. Лед неровный, кое-где базальт выходит на
поверхность. Вы уверены, что сможете спуститься?
    - Не беспокойтесь, Эдуард, - мягко ответил Крайтон. -
Будет вам к ужину кусочек базальта.
    Корабль широко расставил опоры, шипы опор вгрызлись в
корку льда. Гравитация была почти нулевой.
    Крайтон с Бауэром быстро подготовили портативный бур,
гравитометр, микрокомпьютер, аппарат для плавления льда,
кинокамеру, потом надели на скафандры ракетные ранцы.
    До базальтового участка от ракеты было метров триста.
Поверхность базальта оказалась гладкой, словно отшлифованной
временем и пространством.
    - Как будто искусственный, - с надеждой произнес
Крайтон.
    - Не думаю, - отозвался в его шлеме голос Бауэра. - Общая
форма ядра неправильна
    - Знаю, - согласился Крайтон. Молодых разведчиков всегда
терзает мечта о Контакте.
    Бауэр собрал бур. Крайтон пролетел с гравитометром чуть
дальше. Базальт был обыкновенным. Природа однообразна - она
никак не может выйти за пределы периодической системы
Менделеева. Что обычно на Земле, то обычно и на другом конце
Галактики. Крайтон только хотел поделиться этой светлой
мыслью с Бауэром, как стрелка гравитометра колыхнулась.
    "Наверное, каверна, полость естественного
происхождения", - подумал Крайтон, которому очень хотелось,
чтобы это была не каверна.
    Он пролетел несколько метров, и стрелки вернулись в
исходное положение. Так. Теперь немного назад. Потом вправо...
    - Ты чего не отвечаешь?  - спросил Бауэр.
    - Погоди, полость отыскал, хочу проследить.
    - Ладно. Иду к тебе. Ты только не спеши, а то еще
свалишься с планеты. - Глеб усмехнулся собственной остроте.
Крайтон не отвечал, он был занят. Как он определил по
гравитометру, полость была узкой и тянулась, словно туннель.
    Стоп!  Стрелки колыхнулись сильнее. Призраком подлетел
Глеб Бауэр, затормозил, замер рядом. Ему ничего не надо было
рассказывать - он только заглянул Крайтону через плечо.
Потом дотронулся до клавиши, включая экран гравитометра, что
Крайтон попросту забыл сделать. По экрану пробежала желтая
полоска - гравитометр запомнил аномалию, прочертил
исследованную часть. Под желтой полосой, перпендикулярно к
ней, пробегала вторая, тусклее. Значит, второй туннель был
расположен ниже. И если присмотреться, можно было понять, что
вторая полоса пересекала третью, совсем тусклую.
    - Шесть метров, восемь и двадцать пять, - сказал Бауэр.
    - Что ж я не включил?  - удивился Крайтон. - Замечтался?
    - Самокритика хороша только тогда, когда из нее делают
выводы. Теперь лучше проверь свою интуицию.
    Крайтон включил микрокомпьютер. Глубину туннелей Бауэр
угадал почти точно.
    - Пробурим?  - спросил Крайтон
    - Успеем...
    Они медленно пролетели над центральным ядром еще метров
сто. Корабль почти скрылся за близким горизонтом.
    Желтая полоса ближайшего туннеля засветилась, словно
раскаленная вольфрамовая нить. Туннель подошел к самой
поверхности.
    - А ты говорил - бурить, - я сказал Глеб,
останавливаясь. Достаточно было поглядеть под ноги, чтобы
увидеть округлую линию.
    Это был шов закрытого люка.
    - Я говорил, что базальтовый участок показался мне
слишком гладким. - Голос Крайтона дрогнул. Он поднял голову и
увидел близкий, в протуберанцах, диск Солнца. - А могли бы и
не полететь, - сколько Батрак уламывал совет!
    - Все равно полетели бы, - сказал Бауэр равнодушным
голосом старого космического волка, который сотни раз
сталкивался с чужими цивилизациями, хотя это и было
неправдой.
    Он пристально смотрел на люк.
    - Базальт. Такой же базальт...
    - У нас мало времени, - энергично отозвался Крайтон.
    - Правильно. Но не совсем так. Сначала вернемся на
корабль, поговорим с "Землей- 14".
    - Но... - И Крайтон осекся. Бауэр действовал по
инструкции.
    - Не думаю, что они скроются от нас, - сказал Глеб,
подталкивая Крайтона в сторону корабля, и взлетел. - Они
ждали миллионы лет.
    - Ты думаешь, там кто-то есть?
    - Ни одного шанса, - сказал Бауэр. - Но кто-то был.
    Полчаса ушло на переговоры с "Землей-14". Агнесса,
подобно Крайтону мечтавшая о Контакте, прежде чем передать
информацию Батраку, разразилась восторженными восклицаниями.
Батрак связывался с другими станциями. Бауэр был на связи, а
Крайтон еле сдерживал нетерпение. Наконец пришел ответ...
    Прежде чем бурить люк, решено было подробнее обследовать
с помощью гравитометра систему туннелей. Крайтону это занятие
было куда больше по душе, чем сидение в корабле, но все
равно он спешил, надеясь как можно скорее вернуться к люку.
    Возвращаться к нему не пришлось.
    Еще один закрытый люк обнаружили под тонким слоем льда в
километре от корабля. Затем нашли третий. Дальше толщина льда
увеличивалась, и потому поиски люков пришлось прекратить. Но
люки были и там.
    Они стояли у третьего люка. Бауэр подготовил бур.	Бурить
надо было очень осторожно. Прежде всего, следовало узнать,
есть ли в туннеле давление. Если в них воздух, можно
погубить... ну, если не существ, которых там могло и не быть,
так то, что от них осталось Крайтон, пока суд да дело,
отлетел в сторону, чтобы обследовать последний участок
базальта.
    Там он и нашел открытый люк.
    Почему-то базальтовая крышка провалилась внутрь
выходившего на поверхность туннеля и застряла под углом в
вертикальной шахте. В щель набился лед. Крайтону стало
грустно. Где-то в глубине души он хотел верить, что в ядре
кометы скрываются живые существа. Теперь стало ясно, что там
давно уже никого нет.
    Они быстро расплавили лед и базальтов