ара  хихикала,
словно  все это происходило из-за нее, а Лизе было немножко все это смешно и
приятно было услышать, как девчата за соседним столиком спорили: "Ты забыла,
ее по телевизору в постановке показывали.  Из  Тургенева".  Второе  действие
Тамара  тоже  мешала смотреть -- очень ей блондин с бутербродами понравился.
Уже узнала, что его зовут Иваном. Ах, Тома, неужели тебе  непонятно,  почему
блондин  такой старательный? --Он в НИИ работает,-- шептала Тамара на ухо,--
очень интересный. Только нос мне не понравился. Слишком крупный. Но ведь нос
-- не самое главное для мужчины, а ты как думаешь? Лиза снова ее не слушала.
В общем вечер выдался хороший. И пьеса отличная, и актеры играли отлично.  А
Лиза  как  будто  изменилась -- какое-то магическое влияние оказывало на нее
синее платье. Когда на лестнице после спектакля стояли, одна  жемчужинка  от
платья отлетела. Так что, Лиза бросилась ее искать? Ничего подобного. Иван к
ее  ногам  --  подобрать, а какой-то седой старик сказал с улыбкой: -- Зачем
разбрасывать драгоценности,  девушка?  Иван  протянул  жемчужину,  а  старик
сказал:
     --  Чудесный  жемчуг.  Японский?  Разрешите...--  повертел  в пальцах и
добавил: -- Я -- старый геолог и, должен сказать,  разбираюсь.  Впрочем,  вы
так  прекрасны...  --  и вздохнул. Лиза даже покраснела. А Тамара Ивану свой
телефон диктовала. Зря это, не понимала она простой мужской тактики.  Тамара
для  него  --  ниточка, не больше. А ей, Лизе, все это ни к чему. У нее дом,
Павел Николаевич, работа. И не будет завтра ни туфель, ни платья -- и на том
спасибо. Кому спасибо? Шкафу? Внизу Иван занял очередь  в  гардероб,  Тамара
отлучилась,  а  к  Лизе  подошел  молодой  человек, знакомый на вид. -- Пани
Рената? -- сказал он.-- Я вас узнал. -- Я не пани,-- сказала Лиза. Еще  чего
не  хватало.  И  тут же узнала. Актер. И даже известный. Только позавчера по
телевизору выступал. -- Простите,-- сказал актер -- Признаюсь, что не  знал,
как  мне  подойти  к  вам.  И  придумал  начало  --  про Ренату. Разве плохо
придумал? Лиза сказала, что плохо, но улыбнулась, потому что актер был очень
обаятельный. Тем более, что с разных сторон на них смотрели и  все  мучились
вопросом:  с  какой красавицей разговаривает тот актер? Но тут же разговор и
кончился. Вернулся Иван с плащами, увидел актера и сразу стал  такой  сухой,
вежливый,  что недалеко до неприятностей. Лиза по старым временам знала, что
тут надо парней разводить, а от Тамары проку нет -- она как увидала, какой у
Лизы новый поклонник, -- челюсть отвисла. Лиза -- плащ через  руку,  ничего,
на  улице  оденется,  другой  рукой  Ивана  подхватила  и  к выходу, даже не
попрощалась с актером.
     На улице Иван опомнился и сообразил: -- Убежим от нее? Это  он  имел  в
виду Тамару. До чего проста мужская хитрость!
     -- Нет,-- сказала Лиза почтивесело.-- Не убежим.
     -- Лиза!
     --  И провожать не надо. Прошу вас, не портите вечер. Хороший вечер. --
Хороший, -- признался Иван, но с такой печалью, словно на вокзале.
     Лиза спохватилась,  что  все  еще  держит  его  за  руку.  Отпустила  и
поглядела  на  часы.  Половина  одиннадцатого.  Павел  Николаевич  уже домой
пришел, сердится.  И  такой  большой  показалась  дорога  между  театральным
подъездом  и комнатой с одной лампочкой под потолком, в двадцать пять свечей
-- больше экономия  не  позволяет.  Глаза  у  Ивана  грустные  и  совсем  не
нахальные.  Лиза  знала:  что  она  ему сейчас прикажет, то он и сделает. --
Уходите,-- сказала она.-- А то сейчас выйдет Тамара и я так сделаю, что  вам
ее  придется  домой  провожать.  -- Я и на это готов. Но послушался, ушел. И
вовремя.  Потому  что  выскочила  Тамара  --  черные  вавилоны   на   голове
наперекосяк.  --  Ты  знаешь,  меня этот, артист, задержал. Кто, спрашивает,
такая, почему не знаю? Ну просто с первого взгляда рехнулся. Слушай, он  еще
там стоит. Он решил, что Иван твой муж. Я ему телефон мой дала. -- Зачем? --
Как  зачем?  Кроме  всего  прочего -- билеты обеспечены. На самый дефицитный
спектакль.  Ты  понимаешь?  Лиза  махнула  рукой  и  побежала  к   остановке
троллейбуса.  А  Тамара  осталась.  Металась  между подъездом и Лизой. Потом
вспомнила и крикнула вслед:
     -- А Иван где?
6
     Лиза поднялась по лестнице, открыла дверь своим ключом. В коридоре было
темно, только в щель из-под двери комнаты пробивался свет. Не  спит.  Плохо,
придется платье показывать.
     Лиза стояла, не входила. Ей стало себя жалко. И не может она рассказать
Павлу  Николаевичу про спектакль, и про старика профессора, и как переживала
Тамара. А ведь со своими товарищами он разговаривает, что-то  ему  на  свете
интересно...  И Тамара завтра по всему заводу раззвонит, и еще не придумано,
откуда у нее платье... Она вошла в комнату. Павел Николаевич ее не видел. Он
сидел на полу  перед  шкафом,  лысина  поблескивала  под  лампой,  а  вокруг
разложены разные приборы. Нашел время свои завалы разбирать...
     --  А,-- сказал он, не оборачиваясь.-- Явилась, не запылилась. Голос не
обиженный, не сердитый. Выговора не намечается.
     -- Что ты делаешь?-- спросила Лиза, снимая плащ.-- Ужинал?
     Только тут поняла, что шкаф распахнут, а нижний ящик вытянут на пол.
     -- Понимаешь, заглянул туда, думаю, как использовать -- пустой ведь.  И
при  первом же расчете пришел к выводу о том, что ящик не до конца задвинут.
Следовательно, там что-то находится.
     Павел Николаевич был необычно говорлив. Доволен собой. -- Значит, я его
вынул -- и оказался прав. Там деталей целый вагон. Кто-то  прятал  с  тайной
целью.  Смотри, трансформатор миниатюрный, разве у нас такие делают? Батареи
кадмиево-никелевые, я в этом, простите, разбираюсь. А провода отсоединенные,
я отдельно складываю. У меня один человек есть, он из них ремешки вяжет,  по
три  рубля  с  руками  отрывают. И схемы транзисторные. Тонкая работа. Я уже
шестнадцать панелей снял, а там еще сколько осталось!  Хочешь,  погляди.  Он
говорил  и  говорил,  не  глядя  на  Лизу,  а  Лиза  стояла,  прекрасная как
принцесса,  и  понимала,  что  шкаф  убит.  Никакой  сказки--шкаф   оказался
прибором,  чтобы  осуществлять  желания.  Люди старались, изобретали... -- А
ведь люди старались,-- сказала она  тихо.  Удивленный  не  столько  словами,
сколько тоном Лизы, Павел Николаевич поднял круглую голову.
     -- Старались бы -- не сдали в комиссионку.
     -- Наверно, случайность вышла, ошибка.
     --  Не  надо  было  сдавать.--  Он  отгонял сомнения и опаску. -- Я уже
предварительно подсчитал -- больше чем на сорок рублей получается.  --  Люди
старались,  и  он  еще  много мог сделать... тебе тоже. -- Не мели ерунду,--
Павел Николаевич нырнул в шкаф -- голос оттуда  доносился  глухо.--  Что  за
платье надела? У Тамарки взяла?
     Ответа  он  не ждал, Лиза и не стала отвечать. Не поверит. А поверит --
еще хуже: разозлится, что не сказала вовремя. "Могла записку оставить, мы бы
его использовали". Лучше, что не использовал.
     -- Ты с платьем аккуратнее. Если  пятно  или  что...  Лиза  смотрела  в
зеркало. Бледное, незнакомое лицо и глаза большие и темные -- одни зрачки.
     Что-то  внутри  шкафа  зашуршало, лопнуло. Тяжело дышал, старался Павел
Николаевич.
     И Лиза услышала свой голос. Только потому и догадалась, что  свой,  что
больше некому было так пронзительно, зло, отчаянно кричать.
     -- Вылезай! Кончай сейчас же! Люди же старались...



   Кир Булычев.
   Два билета в Индию


1. ПИТОН ПРИПОЛЗАЕТ НОЧЬЮ

     За четыре дня до конца смены, когда все уже думали, что месяц обойдется
без  происшествий,  в  пионерском  лагере  "Огонек"  случилось  чрезвычайное
происшествие.
     После обеда пионеры второго отряда Юра Семенов и Олег Розов по прозвищу
Розочка поймали  на поляне за кухней  кошку Лариску и хотели привязать к  ее
хвосту консервную  банку  с  гвоздями и  в  таком  виде  выпустить кошку  на
эстраду, где репетировал  хор. Идея  принадлежала  Розочке,  а исполнял  это
черное  дело Семенов. На вопли кошки  из  кустов выскочила пионерка третьего
отряда Юля Грибкова и без предупреждения  начала молотить Семенова по голове
книжкой Дж.  Даррелла "Зоопарк в моем багаже", в которой рассказывается, как
надо охранять  животных. Семенов решил не сдаваться и, как только опомнился,
подбил  Грибковой  глаз и расквасил  нос. К тому же Грибкова исцарапала  ему
правую  щеку. Книжка тоже пострадала. Розочка был  свидетелем,  а потом стал
разнимать врагов и тоже получил свою порцию синяков.
     Вечером Юля Грибкова  сидела  на  той же  поляне  со своим  приятелем и
одноклассником  Фимой  Королевым. Ужинать  она  не пошла, не  хотелось.  Она
ждала,  когда  после  кино  соберутся  вожатые  у директора  и ее выгонят из
лагеря. Всем  почему-то  было  интересно  поглядеть на  Юлю,  девочки ругали
Семенова и Розочку, а ребята смеялись.
     - Твоя бабушка не переживет, - сказал Фима. - Она такая нервная.
     Юля не ответила: и так было все ясно.
     - Придется  тебя спрятать у меня дома, - сказал Фима. - Мои все равно в
отпуске. А  если приедут, передадим тебя кому-нибудь еще из класса.  И  чего
тебя потянуло в бой? Кошке от этой шутки ничего плохого.
     -  А нервы?  -  спросила Юля.  -  А унижение?  Ведь  нервные клетки  не
восстанавливаются.
     - Какие нервы у кошки? - удивился Фима.
     -  Если  звери  не  могут  сказать,  значит,  с  ними  можно делать что
вздумается?
     -  Странная  ты,  Юлька, - сказал  Фима.  - Иногда мне кажется,  что ты
животных любишь без всякого разбора. Ты бы и тигра пригрела. И скорпиона.
     - Плохих  зверей  не бывает, - сказала Юлька.  -  Все равно что  плохих
младенцев. Потом уже люди воспитываются, превращаются в  разных... А сначала
все хорошие.
     Юле не  хотелось говорить  с  Фимой. Лучше  бы  он ушел.  В самом  деле
положение у нее было трудным. Мать  с отцом в  отпуске, бабушка еле ходит...
приедет Юля. "Ты почему раньше, времени?" - "А меня выгнали за драку!"
     - Змеи,  скорпионы, кошки и всякие гады... - задумчиво произнес Фима. -
Я житель города и предпочитаю иметь дело с автобусами.
     Сказав это, он поднял голову к небу и увидел  в листве большого дерева,
что  росло  у  самого  забора, что-то очень  большое и  серое, словно дерево
обмотали толстым кабелем.  Кабель заканчивался головой,  и  на Фиму смотрели
черные глаза.
     -  Э,  - сказал  Фима  и осторожно  показал  рукой  на  дерево.  Что-то
зашуршало, и серый кабель пропал.
     - Ничего не вижу, - сказала Юлька.
     - И  не надо, - сказал Фима.  -  У меня от  твоих  разговоров  в глазах
галлюцинации.
     Вечерело.  Появились  первые  комары,  кружили,  вынюхивали.  От   леса
потянуло запахом  грибов -  лето кончалось.  По  дорожке  шла кошка  Лариса,
может,  хотела сказать спасибо Юльке, но не  дошла, а  вдруг  выгнула спину,
шерсть торчком и зашипела, глядя на кусты. Потом повернулась и умчалась.
     - Что-то там есть, - сказал Фима. - Кошки чуют.
     - Пойду проверю, - сказала Юлька. - Чего сидеть ждать.
     Ей  тоже  показалось, что  в кустах у забора что-то  таится,  большое и
незнакомое.  Кусты  густой  стеной  прикрывали  забор  и  потому вожатые  не
догадывались,  что в заборе есть удобная  дырка, сквозь которую  после отбоя
можно убежать к реке.
     Но стоило Юльке сделать  два  шага  к кустам,  как  кусты покачнулись и
замерли. Тихо.
     Тут сзади  раздался  шум  голосов,  кончилось  кино. Юлька  мужественно
вынесла все смешки и шутки. Вожатые и другие лагерные взрослые пошли в домик
директора,  где  должны  были  обсуждать  чрезвычайное  происшествие.  Юлька
постояла немножко, потом отправилась в свой одноэтажный голубой дом, села на
кровать и стала ждать, как решится ее судьба.
     Она  даже не  знала,  сколько прошло времени, -  стемнело.  С  площадки
неслась музыка, там танцевали. Кто-то забегал в  палату,  что-то  спрашивал.
Юлька  пыталась было  читать Даррелла, но  ничего не  получилось. Да  и свет
зажигать не хотелось.
     Потом к окну простучали мелкие шаги. Юлька догадалась - Фима.
     - Юлька, - сказал он. - Обсудили.
     - Меня обсудили?
     - Я под окном подслушивал. Окно открыто, все слышно.
     -  Ну и что? -  Юлька старалась  спросить  так, чтобы в голосе не  было
страха.
     - Они смеялись, - сказал Фима.
     - Почему?
     -  Они  сначала  старались  серьезно  обсуждать,  а потом  смеялись.  А
Степаныч,  физкультурник,  все  требовал, чтобы кошку привели как свидетеля.
Понимаешь?
     - Ничего не понимаю.
     - Они  решили  тебя не выгонять.  И Семенова тоже. И наша вожатая  Рита
очень ругала Семенова,  а потом Семенов, который  под  окном со  мной вместе
стоял, крикнул, что он в порядке самообороны. А ты как дикая кошка.
     - Ну, если он мне попадется... - начала Юлька.
     - Тогда второй раз тебя не простят.
     Вошли девочки  с танцплощадки  и начали громко разговаривать на  глупые
темы - о мальчишках. Фима убежал, чтобы его не увидели. А потом Юля легла  в
постель и притворилась, что спит.
     На самом деле она не спала. Ей совершенно не хотелось спать. Постепенно
угомонились соседи по палате, заснул весь лагерь, поднялась луна и  осветила
кровати. Зажужжал комар. Далеко-далеко загудел на реке пароход.
     - Юля, - раздался тихий голос под окном. Тихий, как комариный звон.
     Юля  вскочила  с кровати, хорошо,  что та стояла у  окна, и  высунулась
наружу. Никого на улице не было. Дорожки  казались светлыми, почти белыми от
лунного  света,  по  небу  бежали тонкие  рваные  облака,  и  вокруг  стояла
пустынная тишина.
     - Кто здесь? - спросила Юля.
     - Не бойся. Юля, - послышался голос из большого розового куста, который
рос  на  перекрестке  дорожек.  - Мы не шутим. Нам надо  поговорить с тобой,
чтобы никто не видел.
     - Покажись, - сказала Юля. - Ты кто?
     - Ты испугаешься, - сказал голос.
     - Меня уже ничем не испугаешь, -  ответила Юля  искренне. -  Я  боялась
только, что меня из лагеря выгонят.
     -  Спасибо тебе, -  ответил голос. - Тогда мне ничего не  остается, как
перед тобой появиться. И постарайся не падать в обморок от страха.
     В обморок от страха  Юля еще никогда не падала, но такое предупреждение
может  кого угодно  испугать. Ведь  Юля  почти не сомневалась,  что все  это
какая-то месть презренного Семенова.
     И  потому, когда  куст начал раскачиваться  и из-под него на серебряную
дорожку стал  вытягиваться длинный толстый шланг, разматываться, тянуться  к
домику третьего отряда, Юлька  даже почувствовала некоторое облегчение.  Что
угодно, но это был не Семенов.
     На дорожке лежал литой метров в пять длиной,  с Юлькину  ногу толщиной.
Шея его сужалась к плоской широкой голове, длинный  раздвоенный язык  быстро
высовывался  изо рта и  прятался вновь,  неподвижные черные глаза смотрели в
упор, как будто гипнотизировали. Питон прополз по дорожке несколько метров и
свернулся кольцами под самым окном.
     - С ума  сойти,  -  прошептала Юлька,  которая знала  зоологию и  сразу
угадала  при  свете  луны  сетчатого питона,  обитателя  тропических  стран.
Странно, но ее в тот момент не столько удивило,  что змея разговаривает, как
то, что сетчатые питоны у нас ведь не водятся.
     -  И не  говорите,  -  согласилась  громадная  змея. -  Это  совершенно
исключено. Мы здесь не водимся.
     Рот  змеи открывался  в  такт  словам,  но все  равно  казалось,  будто
говорила не змея, а какая-то машинка внутри ее.
     За Юлькиной спиной кто-то сказал сонным голосом:
     - Ну скоро ты спать ляжешь?
     Юлька решительно перемахнула через подоконник.
     - Куда идти? - спросила она шепотом.
     - За кухню, - ответил питон. - В кусты.
     - Тогда  быстрее, -  сказала  Юлька.  - В любой момент  может появиться
собака или сторож.
     Юлька  на  цыпочках  побежала  по  дорожке,  а  питон  пополз  за  ней,
пришептывая на ходу:
     - Ты что, не боишься? Совсем не боишься?
     Юлька  выбежала  на  поляну.  Удивительно, но  она и  в самом  деле  не
боялась. Ведь куда лучше говорящий питон, чем мстительный Семенов.
     Неподалеку  залаяла  собака.  Собака  сторожа.  Питон  прибавил   ходу,
скользнул вперед и исчез в кустах.
     - Сюда,  - сказал он. -  За мной, отважное существо. Отважное  существо
раздвинуло кусты - впереди был лаз в заборе, за ним  сразу начинался  лес. В
лесу было темно и сыро - Юлька пожалела, что не оделась толком.
     Змея исчезла.
     - Где вы? - спросила Юлька.
     Никакого ответа.
     - Вы же сами просили, - сказала Юлька, и тут ей стало страшно.
     В гробовой тишине спящего леса  откуда-то  справа послышалось  зловещее
бормотание, цоканье, словно  проскакала лошадь. Потом знакомый голос  питона
произнес:
     - Говори по-русски. Не пугай человека.
     - Ты проверил? - раздался второй голос. - Она одна? Это не ловушка?
     - Глупости, - сказал питон. - Нам сказочно повезло.
     - Не уверен, не уверен, - ответил второй голос. - Я уже разуверился и в
везенье, и в людях.
     -  Где вы, в конце концов? - сказала  Юля.  -  Я  скоро замерзну,  а вы
выясняете свои отношения.
     -  Сделай  шаг  вправо,  -  сказал  питон.  -  Здесь  светлее.  Я  хочу
познакомить тебя с моим другом.
     Юля  послушно шагнула  в  сторону и оказалась на  маленькой  прогалине.
Посреди нее лежал огромный тигр в плохо повязанном платке.

2. ЖЕРТВЫ КРУШЕНИЯ

     -  Еще  чего  не хватало, - сказала Юлька,  увидев тигра. -  А если вас
кто-нибудь увидит? Вы же можете кого угодно до смерти перепугать.
     - Пока  что все случается  наоборот, - мрачно сказал тигр. Говорил он с
трудом, у него был акцент, из-за чего не все слова были понятны.
     - Садитесь, Юля, - сказал питон.
     Юля  обернулась  и   увидела,  что   питон  сложился  тугими  кольцами,
получилась высокая круглая подушка.
     - Садитесь, не стесняйтесь, - сказал питон. - Земля сырая, а  вы совсем
раздеты.
     Юлька  послушалась и села на упругую прохладную  подушку. Голова питона
покачивалась у самого ее уха. Наступила пауза. Юлька смотрела на тигра, тигр
лежал, положив голову на тяжелые лапы, и сердито смотрел на нее.
     - Простите, - сказала девочка, обращаясь  к тигру. - Вы бенгальский или
уссурийский?  Вообще-то вы  производите впечатление  бенгальского  тигра, но
сейчас плохое освещение...
     - Я произвожу впечатление драной кошки, - сказал тигр.
     -  Что  есть, то есть, - согласился  питон.  - Но нашей гостье  хочется
узнать о нас побольше, не так ли?
     - Очень хочется, - сказала Юлька. - Ведь все это очень странно.
     -  Куда уж, - сказал  питон. - На вашем  месте я бы решил, что сплю.  В
общем, у нас случилось несчастье, и нам нужна помощь.
     - Вы из зоопарка и потерялись? - предположила Юлька.
     - Ни то, ни другое. Жизнь, как всегда, куда более  драматична, - сказал
питон, наклоняя голову так, чтобы заглянуть Юльке в глаза. - Мы прилетели на
Землю позавчера.
     - Прилетели?  - спросил тигр, не раскрывая  глаз. - Мы есть грохнулись,
дрябнулись, фолились, дропнулись...
     -  Мой друг  еще  не совсем освоил  ваш  язык, -  сказал  питон. - И он
несколько поврежден в голове. [
     - Значит, вы из космоса? - удивилась Юлька. - И у вас все такие?
     - Где у нас? - спросил питон.
     - На вашей планете?
     -  Нет! Нас  отправили  в  образе самых обыкновенных существ, чтобы  не
привлекать внимания, - сказал питон.
     - Не привлекать внимания? Да это самый лучший способ привлечь внимание.
И даже панику.
     - Вот именно, -  сказал тигр,  потянулся, сел и широко зевнул, показав,
какие у него страшные клыки.
     - Я же говорю,  что мы упали, - сказал питон. -  Мы летели  совсем не к
вам. Мы летели туда, где наш вид не вызовет никакого подозрения. А именно  в
штат Майсор в Южной Индии, в сердце индийских джунглей.
     - И не долетели?
     -  Ошибки  случаются  даже в такой  развитой  цивилизации,  как наша, -
печально произнес  питон.  -  Нас  специально готов