запутаны, но в общем  проходимы,  -
продолжал Рамдарон. - Ваш покорный слуга делал это неоднократно. Третий этаж
- нечто посерьезнее. Там появляются сдвигающиеся стены, скользящие панели, -
одним словом, он постоянно меняет свой облик. Именно там некто по  прозванию
Олри  Грабитель  тысячу  триста  лет  назад  обнаружил   огромный   изумруд,
вмурованный в стену, и целую новую сеть проходов, где на  полу  и  в  стенах
было невероятное количество подобных сокровищ.
   ...Имя Олри навеяло  какие-то  смутные  воспоминания  у  Таилега,  но  он
предпочел слушать дальше...
   - Олри вернулся сказочно богатым, рассказал всем о несметных  сокровищах,
но таинственно исчез два года спустя.  Никто  так  и  не  видел  больше  его
изумруд, и многие ученые отдали бы очень многое, чтобы приобрести его.
   Дальше начинается что-то совершенно непонятное, - продолжал  Рамдарон.  -
На остров повалили все, кто только смог нанять корабль в эти  гиблые  места.
Никто не вернулся обратно. Вернее, некоторым удавалось выйти  из  Лабиринта,
кое-кому - даже с добычей, но с ними всеми было что-то не в порядке.  Внешне
это походило на серьезные психические расстройства, хотя  все,  кто  пытался
потом их лечить, уверяли, что дело в чем-то другом. Важно одно: никто из них
не смог рассказать, что с ними случилось. Многие произносили  слово  "майм",
но не в силах были ничего добавить.
   Так  оно  и  продолжается.  Желающих  попытать  счастья  все  меньше,  но
смельчаки находятся. В Лабиринте не имеет силы наша  магия,  там  невозможно
взывать к богам. Надеяться можно только на собственные силы. Мы  установили,
что в общей сложности  нашлось  еще  восемь  мест,  где  случались  подобные
происшествия. Геллосс  -  самое  доступное  из  них.  Кстати,  на  одном  из
диалектов Тален Геллосс означает "живые проходы".
   Так вот, девять лет назад я  со  своими  тремя  коллегами  отправился  на
Геллосс. Мы встали лагерем у южного входа в Лабиринт - наиболее безопасного,
поскольку на северном склоне постоянно случаются оползни. Геллосс - жаркое и
безводное место, но при некотором старании там  можно  прожить.  Мы  изучили
этот островок, благо он всего пять на  три  мили  в  поперечнике,  и  нашли,
кстати, немало свидетельств существования на нем неизвестной нам культуры  и
даже руины какого-то поселения. Впрочем, я отвлекаюсь.
   За  четыре  месяца  до  нас  на  Геллосс  явились  еще   трое   искателей
приключений. Мы встретились с ними, и когда они узнали, чем  мы  занимаемся,
то стали гораздо дружелюбнее. Изучив первые два уровня Лабиринта, они в один
прекрасный день пошли добывать себе сокровища и славу. Одному из них удалось
выбраться живым, - Рамдарона передернуло.
   Он был чудовищно изрезан каким-то оружием, невразумительно  мычал  и  все
делал какие-то жесты, то поднимая руки к голове, то  указывая  ими  себе  на
ноги. Мы были вынуждены связать его. Однажды  вечером  мы  в  очередной  раз
попытались спросить, что случилось с его ногами, - они были словно  вытесаны
из дерева - почти совсем не гнулись.
   Мне показалось, что случилось чудо. Сумасшедший неожиданно обрел дар речи
и превратился в нормального  человека,  только  насмерть  перепуганного.  Он
кричал что-то о глазах на стенах, о каменных  зубах  и  всем  таком  прочем.
Несколько раз упоминал о маймах. Все, что мы установили, - это  то,  что  он
повстречал  каких-то  невысоких,   вероятно,   человекообразных   и   весьма
могущественных существ. Что стало с его спутниками - непонятно.  О  себе  он
отказался рассказывать и в тот же вечер уплыл  назад.  У  Острова  их  ждала
небольшая парусная лодка. Я не знаю, что с ним случилось потом.
   ...Наконец я решил спуститься на третий уровень сам.  Мы  договорились  с
моими коллегами:
   если я не возвращаюсь в течение установленного срока, они снимают  лагерь
и убираются с острова. Мы и так нашли слишком многое,  чтобы  рисковать  уже
полученными знаниями. Из моих спутников я провел в  пещерах  гораздо  больше
времени и надеялся, что у меня было больше шансов вернуться.
   Кроме того, меня не интересовали сокровища. Я давно знаю,  что  бывает  с
теми, кто грабит могильники, древние храмы и  подобные  им  места.  На  моей
совести ничего подобного не  было  -  это  давало  некоторую  дополнительную
надежду.
   Я - с некоторыми приключениями -  добрался  до  предполагаемого  входа  и
нашел проход к сокровищницам.
   - И что вы  там  увидели?  -  не  удержался  Таилег.  Даал  усмехнулся  и
промолчал. Ольт молча слушал рассказ,  едва  слышно  постукивая  ногтями  по
крышке стола.
   - Я увидел много интересного, - продолжал  Рамдарон  спокойно.  -  В  том
числе и глаза на стенах, и каменные зубы,  и  прочие  жуткие  украшения  тех
мест. Я не стану рассказывать подробно: во-первых, я это записал и  разослал
по университетам, а во-вторых, мне не хотелось бы  переживать  те  часы  еще
один раз.
   Слушатели кивнули.
   - В конце  концов  я  провалился  в  тщательно  замаскированный  желоб  и
очутился гораздо глубже. В месте приземления, хвала богам, не было ни шипов,
ни голодных чудовищ, но места  вокруг  были  по-прежнему  жуткими.  Я  долго
бродил, пока не нашел очень странное место.
   Стены вокруг  покрыты  мозаикой.  Она  сделана  очень  тщательно  и,  без
сомнения, очень древняя. Я бы сказал, двенадцать-пятнадцать  тысяч  лет.  Но
самое  странное  не  в  этом.  На  полу,  концентрическими  кольцами,   была
выгравирована надпись. Судя по ее виду, тоже невероятно  древняя,  хотя  все
буквы были различимы. Надпись была на Верхнем Тален.
   - Что за нелепица! - воскликнул Таилег. - В то время этого  языка  вообще
еще не было!
   - Я подумал также, -  кивнул  Рамдарон.  -  Но  решил  все  же  срисовать
надпись. Срисовал и попытался прочесть. Вот, кстати. - Он  протянул  Таилегу
небольшой пергамент (где он только его взял?  -  подумал  Таилег),  и  юноша
прочел:
   - "Путник, здесь тебе предложат честный обмен..."
   - Остановись, - предупредил Рамдарон. - Я  тоже  сделал  такую  ошибку  и
прочел это вслух. Следующие два часа я находился  в  аду.  Как  мне  удалось
выбраться, я не знаю. Чудом, наверное.
   - Это не заклинание? - спросил Ольт.
   - Нет, - ответил Рамдарон. - Никто из тех,  кому  я  показывал  фрагменты
надписи, не обнаружил в них ничего магического. Впрочем, в полной надписи  -
тоже.
   - Может быть, - кивнул Таилег и положил пергамент на стол. -  Но  это  не
вами написано. Пергаменту несколько столетий.
   За его спиной Даал  одобрительно  кивнул  Рамдарону.  Тот  чуть  наклонил
голову в ответ.
   - Верно, - согласился Рамдарон по-прежнему спокойно.  -  Это  я  нашел...
впрочем, неважно где - вряд ли вам это интересно. Главное,  что  никто  этим
свитком никогда не интересовался. А теперь взгляните. - И  Рамдарон  положил
на пергамент лист бумаги.
   Юноша сличил тексты - они полностью совпадали. Не считая мелких  различий
в начертании букв.
   - Что же все это значит?
   - Понятия не имею, - пожал плечами седовласый.  -  Трижды  мне  случалось
повторять подобную глупость - читать текст вслух, - и один  раз  это  сделал
еще один человек. Последствия каждый раз были чудовищными.
   ...Я добрался до лагеря на седьмой день, - продолжал он.  -  Еды  у  меня
почти не оставалось, воды тоже, а впереди меня  ждала  приятная  перспектива
прожить на острове остаток моей жизни. Потому что мои спутники  должны  были
уехать три дня назад.
   Однако лагерь стоял на месте. Я  издалека  понял,  что  случилось  что-то
неладное, и приблизился к лагерю настолько тихо, насколько  смог.  Там  я  и
увидел своих спутников. - Рамдарона вновь передернуло.
   - Что с ними стало? - резко спросил Таилег, и  Леглар  даже  открыл  рот,
чтобы одернуть ученика... но передумал.
   - Я не хочу этого рассказывать. - Гримаса пробежала по лицу  седовласого.
- Эти видения по-прежнему преследуют меня. Когда я похоронил их  останки,  я
послал сигнал бедствия. Элларид был одним из тех, кто подобрал меня.
   Наступило тяжелое молчание.
   - А кот?
   - Кот появился на второй день после того, как я вылез  из  этих  чертовых
пещер, - ответил Рамдарон и выпил стакан вина залпом. - Если бы не он, я  бы
с вами тут не разговаривал. Так с тех пор мы вместе и путешествуем.
   Новая пауза была не менее тяжелой.
   - Понятно, - произнес Таилег. - То есть  я  хочу  сказать,  что  примерно
понятно. Мне не ясно одно - почему мы все здесь собрались.
   - В Лабиринте я нашел вот это. -  Рамдарон  полез  во  внутренний  карман
своей походной сумки. - Я нашел ее в самом центре той надписи.
   И выложил на стол булавку. Таилег едва не подавился.
   - И не можете с тех пор от нее избавится, - тихо продолжил он. - И всякий
раз с вами происходит что-то неприятное.
   - Верно, - подтвердил Рамдарон.
   - И вот еще. - Даал вмешался в  разговор  и  положил  на  стол  еще  одну
булавку - точную копию первой. Таилег зажмурился  и  открыл  глаза.  Булавок
было по-прежнему две.
   Таилег вопросительно взглянул на ольта. Тот покачал головой.
   - У меня такого нет, - ответил он на словах. - Я, как выяснилось,  давний
знакомый и - надеюсь - друг их обоих. Поэтому я и здесь.
   - Элларид преуменьшает, - отозвался Леглар. - У него есть кое-какие мысли
о том, что происходит. Возможно, он нам всем поможет.
   Все поглядели на Таилега.
   - Давай-давай, - поторопил его Леглар. - Выкладывай свою безделушку.  Она
у тебя, головой ручаюсь.
   - Была, - подтвердил Таилег. - Но больше нет. Я сумел от нее избавиться.
   - Как?! - разом выдохнули двое остальных.
   - Я... - начал было  Таилег,  но  осекся.  Дверь  кабинета  распахнулась,
пропуская внутрь музыку и шум, и на  пороге  возник  высокий,  широкоплечий,
пузатый человек в потертом  защитного  цвета  плаще  и  массивном  нагрудном
панцире. От него пахло гарью и вином.
   Остальной его наряд не производил  впечатления  праздничного.  Скорее  он
походил на военную форму.
   - Привет всей честной компании, - громыхнул толстяк и  вошел,  закрыв  за
собой дверь. - Элларид! Будь я проклят! Вот уж не чаял...
   - Вся компания  в  сборе,  -  заключил  Даал  и  жестом  пригласил  вновь
прибывшего садиться.
   Тот тоже попытался усесться на стул, занятый котом, и  тоже  отпрыгнул  к
двери, скрежеща своей амуницией, ко всеобщему восторгу всех остальных.
   Даал не успел представить нового знакомого, как дверь отворилась вновь  и
на пороге  появился  хозяин  "Золотой  стрелы",  Агайри  Теиреш  собственной
персоной. В руках у него был соблазнительно пыльный запечатанный  кувшин,  а
следом вошел его помощник и внес  целое  блюдо  головокружительно  пахнущего
жареного мяса.
   Разговоры, понятное дело, пришлось отложить.
   * * *
   Агайри блестяще  оправдал  репутацию  гостеприимного  хозяина  и  оставил
компанию в несколько более приподнятом  и  благодушном  настроении.  Толстяк
мигом оценил богатый выбор вин и некоторое время наливал их одно за  другим,
пробовал,  одобрительно  крякал.  К  удивлению  Таилега,  манеры  его   были
безукоризненны. Тоже офицер? Спасатель? Свободный наемник? - гадал Таилег.
   Звали его Иррген Тарц.
   - Итак, Таилег, - продолжал Леглар. - Давай продолжай. Как  тебе  удалось
от нее избавиться?
   Иррген,  успевший  впасть  в  некое  подобие  мечтательности,  неожиданно
вскочил, указывая пальцем на стол.
   После чего выложил к двум булавкам третью.
   Таилег вздохнул и начал свое повествование. Он опустил  беседы  с  Тамле,
Магистром Старого Оннда и кое-кем еще.
   Леглар присвистнул.
   - Неплохой у меня ученик... пожалуй, пора самому у тебя учиться.  Неужели
вы с ней так ни о чем и не поговорили?
   Таилег посмотрел ему в глаза и отвел взгляд.
   - Ясно, - покачал головой Даал. - Знаешь, я тебе завидую. Можешь ли  себе
это представить?
   Рамдарон вновь ожил, и глаза его  заблестели,  когда  Таилег  упомянул  о
Мраморных городах.
   - Побывать бы там, - вздохнул он. - Сколько всего еще неизученного, прямо
диву даешься.
   Таилег закончил свой рассказ и откинулся на спинку стула.
   - Подарить. - Рамдарон повращал булавку в руках и посмотрел сквозь  синий
камень на пламя свечей. - Надо же, никогда бы не подумал...
   - Если я не ошибаюсь, - вставил Элларид, - то ничего  особенного  это  не
принесло. Я прав, Таилег? Странности продолжались?
   Юноша кивнул.
   - Вы избавитесь от булавки, - продолжал ольт, - но не от того, что с вами
происходит. Кстати, Иррген, не хочешь рассказать, что с тобой-то случилось?
   - Не хочу, - проворчал толстяк и похлопал себя  по  панцирю.  -  Попал  в
засаду!  Здесь,  во  владениях  самых  безобидных  существ  на  всем  свете!
Специально пожертвовал их богине...
   - Ирсеране? - спросил шепотом Таилег у Леглара.
   - Не произноси ее имени, - нахмурился тот. - Здесь это не  принято.  Зови
ее по атрибутам. Например, Молчаливая.
   - ...прорву всего - думал, хоть она поможет. Так нет же! Два  стрелка  из
лука. - Иррген начал загибать пальцы. - Им не  повезло  больше  остальных...
зол я был... плюс шесть головорезов. Ну те в основном разбежались. И где?  В
центре Алтиона!
   Иррген шумно отхлебнул из своего стакана.
   - Ну хоть коротко-то ты можешь рассказать, что случилось с тобой в  самом
начале? - настаивал ольт.
   - Не везет мне, - хлопнул толстяк по столу. - Не везет, и все.
   Все остальные переглянулись.
   - И тогда я... о небеса! - Толстяк испуганно воззрился куда-то под  стол.
Что-то мягко оттолкнулось от пола, и на коленях у Ирргена возник крупный кот
- добрых два фута в длину, с широкой  головой,  мозаичной  окраской  шубы  и
кисточками на ушах.
   Кот подозрительно обнюхивал царапины на панцирной пластине.
   - Боги всемогущие, - недовольно произнес Иррген. - Ну и туша, все  колени
оттоптал. Рамдарон, к чему тебе этот зверь? Это ж небось мозаичный  кот,  он
тебя как-нибудь на завтрак скушает.
   - Мозаичный, - кивнул Рамдарон. - Он самый. Только ты поосторожнее с ним.
Даррилхоласс не совсем обычный кот и, кроме того, очень многое понимает.
   Толстяк фыркнул.
   - Понимает, - сказал он, осторожно прикасаясь к кисточкам на ушах. - Все,
что он понимает, - это как бы нажраться до самого...
   Кот поднял лапу и провел по панцирной пластине сверху вниз.
   Фонтан серебристо-синих брызг оросил стол, прожигая в скатерти  крохотные
дырочки. Все, кроме Ирргена, кинулись прочь, роняя  стулья  и  прижимаясь  к
стенам.
   С оглушительным звоном две половинки пластины упали на пол  и,  дребезжа,
улеглись по обе стороны от их владельца.
   Кот дернул коротким хвостом и, уже почти невидимый, соскочил на пол,  где
принялся трогать лапами половинку панциря и катать ее взад-вперед.  Рамдарон
мягко позвал его, и кот вернулся на свое место.
   Толстяк превратился в сплошной разинутый рот.
   -  Будь  я  проклят,  -  прошептал  он.  -  Небеса,  Рамдарон,  надо   же
предупреждать! Хорошо еще, что панцирь совсем старый... -  С  этими  словами
Иррген отстегнул и спинную  пластину,  положив  ее  рядом.  Поднял  половину
пластины и недоверчиво осмотрел  следы  когтей  на  помятой  и  поцарапанной
стали.
   - Да уж, - прошептал Таилег, возвращаясь  за  стол.  -  Где  это  он  так
научился? Рамдарон пожал плечами.
   - Я его не спрашивал, да и к чему мне знать?  Твой  пример,  юноша,  меня
лишний раз убеждает, что много знать - вредно для здоровья.
   - Одним словом, - продолжил ольт,  неприязненно  глядя  на  прожженную  в
некоторых местах полу своей накидки. - Одним словом, булавки ваши  -  просто
символ. Что на самом деле причиняет вам все эти неприятности  -  неизвестно.
Вы все что-то скрываете. Давайте, не стесняйтесь. Чего вы не договариваете?
   Все хмуро молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
   - Тогда зачем вы  вообще  собрались?  -  удивился  ольт.  -  Просто  так?
Рассказать о своих неприятностях?
   Молчание по-прежнему висело над столом.
   - Ну ладно, - пожал  плечами  ольт.  -  Будем  надеяться,  что  во  время
Золотого Праздника нам ничего не грозит. И все же... - Он махнул рукой.
   Застолье продолжилось, и веселье постепенно  вернулось  в  кабинет  номер
три.
   - Ну ладно. - Таилег осторожно потрогал свой живот,  -  небеса,  разве  ж
можно так объедаться! Сколько дней продолжается Праздник?
   - Он начинается сегодня  вечером,  с  закатом  солнца.  -  Леглар  что-то
прикидывал в уме. - Два дня - представления, ярмарка и  все  в  таком  духе.
Затем - явление Молчаливой. Каждые сто лет она появляется, так  сказать,  во
плоти. Есть, кстати, поверье, что чем больше  ей  подаришь,  тем  счастливее
проживешь остаток жизни.
   - И что... дарить может кто угодно? И что угодно?
   - Кто угодно - да. Что угодно - тоже, в принципе, да, но - сам  понимаешь
-  дарить  всякую  белиберду,  да  еще,  не  приведи  небеса,  с  корыстными
намерениями... я бы  не  советовал.  В  том-то  и  фокус,  что  дарить  надо
совершенно искренне.
   ...Так, - продолжал Леглар. - Затем четыре  дня  культовых  праздников...
это  нам  с  тобой  неинтересно  -  только  что  музыку  послушать,   песни,
представления поглядеть... Да, и, разумеется, Темная Луна...
   - Что это?
   - Ночь, посвященная  Темной  Молчаливой,  -  с  невинным  видом  объяснил
Леглар, глядя на Таилега. Уши у того вновь не выдержали испытания.
   Даал расхохотался:
   - Не бойся, ученик, сплошного разврата не предвидится. Тут у них никто не
строит из себя аскета, но и под каждым кустом  этим  заниматься  не  станут.
Темная ипостась - возможность снять проклятия, исповедаться, излить все, что
накопилось. Согласись, что время от времени это необходимо.
   - Да уж, - ответил Таилег, по-прежнему поджав губы. - Ты всерьез думаешь,
что Темная И... Темная Молчаливая в состоянии избавить тебя от этого?
   - Не знаю, - серьезно отвечал его наставник. - Не  знаю.  Но  могу  же  я
надеяться! Остаток дня  Таилег  проспал.  Вечером  фейерверки  возвестили  о
начале  Золотого  Праздника.  Когда  народу  в   "Золотой   стреле"   слегка
поубавилось, шестеро, включая кота, встретились у Даала в номере.
   - Далеко не расходитесь, - посоветовал ольт. - Я буду поблизости от Храма
- на всякий случай - и время от  времени  буду  заглядывать  в  "Стрелу".  С
Агайри я договорился. Наш кабинет никто не займет.
   Остальные кивнули. Таилег все еще не мог побороть дрожи при виде котовьих
глаз, безо всякого тела, плывущих на высоте фута от пола, - уж очень страшно
это  выглядело.  Видимо,  мимикрия  была  инстинктивной:  кот   выходил   из
"невидимости" ненадолго и только в крайнем случае.
   - Когда будет Явление, вам всем лучше быть  рядом  с  Храмом.  Давка  там
будет что надо. В обычные Праздники туда не протолкнешься, а уж сейчас-то...
   - Договорились, - сказал  каждый  из  них,  и  вся  компания  направилась
наружу.
   Целая неделя незабываемых впечатлений!
   Где еще такое увидишь...
   Таилег переложил обломок метеорита  в  карман  куртки,  поскольку  -  как
предупредил Даал - Молчаливая может появиться неожиданно, откуда угодно - не
обязательно на третий день, рано утром, при большом стечении народа.
   Он твердо решил подарить небесный камень Молчаливой. Вряд ли она  сделает
его счастливым - но что еще он мог бы предложить Ей?
   * * *
   Ярмарка!
   Сто двадцать квадратных миль Алтиона и окрестностей, все  теперь  -  одна
сплошная  ярмарка.  Неделями  готовились  все   соседи   обширных   владений
Молчаливой,  запасали   лучшие   товары,   готовили   подарки   непостоянной
улыбающейся богине  -  пусть  и  им  достанется  крупица  благословения,  от
которого даже на голых камнях может вырасти богатейший урожай!
   Страшное напряжение и головная  боль  для  купцов  -  и  верх  удачи  для
покупателей. Здесь можно найти  все.  Тончайшие  драгоценности,  сработанные
ольтами и Дарионами (а карлики, как  и  все,  ценят  красоту),  инструменты,
повозки, благовония, пряности, лошади, овцы, птица, зерно разного рода, дары
леса  -  орехи  и  смола,  ягоды  и  чернила...  Не  хвати