полоса  мрака,  качнувшись,
поползла следом.
   - Где я? - сказал он сам себе, и голос  неожиданно  гулко  прокатился  по
окружающей его пустоши.
   Мгла догнала его, и вновь послышался хор голосов... Он то приближался, то
отдалялся, но звук его замораживал сердце ужасом.
   Он побежал вперед. Мрак, очнувшись от  спячки,  последовал  за  ним.  Под
ногами клубилась едкая коричневая пыль; сухой, лишенный всякой влаги  воздух
сжигал легкие, но надо было двигаться.
   На бегу он попытался понять, как попал  сюда,  -  и  не  смог.  Попытался
вспомнить, кто он, - и не нашел имени. Память была пуста. Он осознавал,  что
думает, но не мог понять, на каком языке.
   Хохот родился из пустоты в его памяти, и,  оглянувшись,  он  увидал  свою
призрачную, прозрачную копию, что едва передвигала  ноги,  волоча  за  собой
полосу тьмы.
   Он остановился и закрыл ладонями глаза. Сердце отбивало  глухой  ритм,  и
каждый миг он ждал, когда голоса вновь настигнут его.
   Но порыв ветра рассеял иссушающий зной, и земля дрогнула под ногами...
   * * *
   Он шел, не заботясь о том, что его  могут  заметить,  и  ножны  его  меча
поблескивали из-под складок плаща.
   Волосы были заплетены в четыре короткие косички  и  скреплены  серебряной
скобой, символизирующей смертельную месть. Шаги гулко отдавались  в  пустоте
просторного туннеля, и все указывало на то, что цель близка.
   ...Гнев  его  был  велик,  и  указание  божества  было   недвусмысленным:
настигнуть противника любой ценой. Пощады свыше в случае промаха  не  будет.
Тем не менее все указывало  на  то,  что  на  сей  раз  испытывать  терпение
божества не придется. Знаки на стенах, тепло,  что  двигалось  навстречу  из
глубин прохода, говорили не  менее  красноречиво,  чем  надпись  "Твой  враг
здесь".
   И вот потолок  принялся  вздыматься  вверх,  стены  раздвинулись,  и  две
изящные статуэтки, изображающие танцующих драконов, встали по обе стороны от
спускающихся  в  слабо  освещенные  глубины  горы  ступеней.  Лестница  была
колоссальна. Даже самый крупный горный тролль смог бы пройти здесь, не задев
макушкой свода.
   - Я пришел, - заметил пришелец и  выхватил  свой  меч.  Два  взмаха  -  и
статуэтки раскололись, осыпаясь блестящим дождем.  Левая  рука  начертала  в
воздухе затейливый  знак  -  и  огонь  обволок  осколки  статуэток,  обращая
драгоценный камень в  отвратительный  пепел.  Что-то  глухо  шевельнулось  в
глубинах,  словно  сама  гора  заворочалась  во  сне,  и  стихло.   Пришелец
рассмеялся.
   - Я не горд, Ливайер! - крикнул он в распахнувшийся исполинский проход. -
Я сам спущусь к тебе, коль скоро ты трусишь.
   Он пустился бегом по длинным и прочным ступеням, и светящиеся камни  стен
отбрасывали зловещие блики на его клинок.
   Спустя несколько минут сумасшедшего бега лестница неожиданно кончилась, и
просторная комната необъятных размеров  раскрылась  впереди.  Многочисленные
черные проходы испещряли стены.
   Из тени вышел огромного роста человек, облаченный  в  просторную  мантию.
Шлем на его голове скалился драконьими зубами, в руках его горел невыносимым
сиянием кривой посох. Губы гиганта скривились в снисходительной усмешке.
   - Что ты станешь делать в этот раз, Шайар, если я ускользну? -  громыхнул
он и стукнул посохом об пол, отчего трещины зазмеились по полу, окружив  его
зловещей паутиной. - Ты утомляешь меня. Не надейся, выкупать свою жизнь я не
стану. Мне проще уйти от тебя, тогда твой жалкий бог сам накажет  тебя.  Что
скажешь? - И гулкий хохот потряс стены.
   - Ты продолжаешь осквернять чужие храмы и уничтожать тех,  кто  ничем  не
оскорбил ни тебя, ни твоего бога. Рано или поздно вы оба пожалеете об  этом.
Пока же подумай, не стоит ли сдаться - пока еще есть время.
   Шайар извлек кинжал  из  складок  плаща  и  поднес  светящееся  лезвие  к
затылку. Его оппонент наблюдал за этим, сохраняя на лице усмешку.
   Шайар отрезал все  свои  косицы  и  швырнул  их  на  пол  между  собой  и
противником.  Со  вспышкой  они  исчезли,  и  стены  комнаты  со   скрежетом
покачнулись. Не изменившись в лице, Шайар переломил свой меч и  презрительно
выбросил его обломки за спину.
   - Теперь только один из нас покинет эту комнату, Ливайер, - проговорил он
безразличным тоном, и противник его вздрогнул. - Позаботься об обороне, если
только ты не решил положиться на милость моего повелителя.
   Не обращая никакого внимания на своего оппонента, Шайар принял ритуальную
позу и начал исполнять сложные фигуры танца. Свет в  комнате  померк,  и  по
мере того,  как  движения  его  ускорялись,  зловещее  синее  сияние  начало
разливаться по клинку кинжала. Не  дождавшись  конца  танца,  противник  его
что-то прорычал и взмахнул своим жезлом. И исчез.
   Шайар завершил свой танец, и свечение кинжала поблекло.
   - Не надеешься же ты вечно играть со  мной  в  прятки,  -  крикнул  он  в
дальний конец комнаты, где что-то тяжело шевелилось и грохотало. - Иди сюда,
пора уже закончить наш спор!
   Грохот, тяжелый топот и рычание были ему ответом. Судя по звукам,  что-то
очень большое  мчалось  навстречу.  Дымка,  повисшая  в  комнате,  и  слабое
свечение стен не позволяли пока увидеть приближающуюся махину.
   Улыбаясь, Шайар стоял на том же месте.
   Он не сдвинулся с места, когда очертания  дракона,  несшегося  на  полной
скорости, появились из дымки. Видимо, на сей раз противник решил не  тратить
попусту силы. Что может сделать  человек  против  мчащейся  лавины,  хрупкий
мотылек против ревущего смерча?
   За несколько шагов до жертвы дракон подпрыгнул, выставив когти и  разинув
пасть, из которой выбивались отдельные огненные струйки.
   Не переставая улыбаться, Шайар поднял руку, защищая лицо.
   Дракон словно налетел на несокрушимую скалу.  Движение  ладони  отбросило
бронированного хищника на десяток футов,  и  дракон  распростерся  на  полу,
оглушенный.
   С  обезьяньей  ловкостью  Шайар  вскочил  на  голову  дракона  и   извлек
полыхавший синим кинжал.
   - Твой бог бессилен против  справедливой  мести,  -  сказал  он.  Струйки
жидкого огня падали с клинка, стекая по шкуре дракона дымящимися  ручейками.
- Пусть попытается наказать меня.
   Он с силой опустил кинжал, и  ослепительная  вспышка  опалила  искрящиеся
стены.
   С тяжело бьющимся сердцем Нламинер поднял голову и встретился  глазами  с
Риссой. Непроизвольно он облизнул губы. Как хочется пить! Что же значили эти
видения, настолько подлинные и правдоподобные?
   - Ты что-то видел? - спросила она, и  искорка  удивления  блеснула  в  ее
глазах. - Впрочем, позже. Пойдем-ка повидаем хозяина этого водоема. Он  ждет
нас.
   Нламинер осознал, что все ящеры выстроились в две шеренги, не оставляя им
другой  дороги.  Их  немигающие  глаза  вселяли  в  Нламинера   тревогу,   а
улыбающиеся морды не придавали бодрости.
   Несколько минут - и они, сопровождаемые эскортом, вошли в небольшую нишу.
Там, поддерживая на кончике носа прозрачный светящийся  шар,  стояла  статуя
диковинной ящерицы, возвышаясь над  их  головами.  Нламинеру  казалось,  что
статуя постоянно пребывает в движении. Стоило отвести от нее глаза  хотя  бы
на миг, и ее поза, казалось, менялась. Не отрываясь  от  своего  пьедестала,
статуя исполняла плавный непрекращающийся танец.
   - Он что-то хочет сказать, - шепнула Рисса. - Жаль, что я его  не  слышу.
Придется ждать.
   Они стояли и смотрели на незримо движущуюся статую, пока вдруг отдаленный
гул не проник откуда-то сверху. К их ужасу, статуя потекла  струями  густого
светящегося тумана и испарилась. Словно  тяжелый  вздох  послышался  позади.
Рисса обернулась. Никого. Пустой зал, ни ящеров, ни воды в бассейне.  Темные
стены сдвинулись, угрожая поглотить их в любой момент.
   Нламинер не слышал ее удивленного возгласа. Перед  его  глазами  все  еще
светилась надпись, что зажглась в глубинах прозрачного шара. Он прилагал все
усилия, чтобы не забыть ни единого штриха.
   - Пойдем, - потянула она его за руку. Голос ее  был  почти  умоляющим.  -
Уйдем отсюда. Здесь теперь небезопасно.
   Прежде чем уйти, Нламинер наклонился и подобрал оставшийся от статуи шар.
Он лежал в груде щебня и стал совсем крохотным, не больше фаланги пальца.




   Глава пятая

   Утро выдалось дождливым. В их крохотной пещерке  царил  теперь  такой  же
разгром, что и на маяке. Хорошо, что ничего  из  вещей  не  оставили  здесь,
подумал Нламинер. Несокрушимые, казалось, поленья каменного дуба  множеством
ароматных щепок устилали пол. Четыре рыбины, оставшиеся со  вчерашнего  дня,
смердели так, словно пролежали неделю под  солнцем.  Чьи-то  когти  оставили
многочисленные отметины на стенах - словом, надеяться на безопасность  этого
убежища теперь не имело смысла.
   Нламинер изучал взглядом спину Риссы, сидевшей перед ним, и гадал, о  чем
она  размышляет.  Пытаться  прервать  ее  в  такие  моменты   -   совершенно
безнадежная затея. Ее концентрации могли позавидовать многие. Судя по всему,
эта раса действительно живет в обеих плоскостях, подумал Нламинер,  заметив,
как  размываются  порой  очертания  ее  тела.  До  того  привычны  к   таким
путешествиям, что совершают их почти непроизвольно.
   Он встал, с хрустом потянулся и выглянул наружу. Ему делалось не по  себе
при одном виде косых струй, хлещущих по  песку.  Мех  тут  же  промокнет,  и
придется потом расчесывать его битых полчаса, чтобы не выглядеть пугалом. Он
принюхался. Ну разумеется, зарядило на весь  день.  Впрочем,  не  сидеть  же
здесь безвылазно только потому, что нет гребня...
   Сегодня придется обосноваться на маяке, подумал он. Кто бы там ни обитал,
ночевать больше негде. Только если новую пещеру вырыть. Так что  развлечений
им хватит  на  весь  день:  привести  в  порядок  хотя  бы  одну  комнату  и
исследовать наконец подвал.
   Он сделал несколько шагов вперед и наткнулся на Риссу, сидевшую все в той
же позе, но на первой выступающей из воды ступени Лестницы. От неожиданности
он даже потерял дар речи.
   - Тренируюсь, - обыденным тоном ответила она и чуть прищурила глаза,  что
означало улыбку. - Ну что, пойдем осматривать наш новый дом?
   И она еще шутит, мрачно подумал Нламинер, вздрагивая, когда струйки дождя
стекали ему за шиворот.
   * * *
   - Учитель Инлеир, - сказал юноша в потертом дорожном плаще, выходя  прямо
из стены комнаты. - Мне нужна ваша помощь. Срочно.
   Маг обернулся, откинув капюшон, и некоторое время изучал посетителя.  Тот
сел, словно был с магом на короткой ноге, и, улыбаясь, продолжал смотреть на
него.
   - Мы не знакомы, - ответил ему маг.
   - Не знакомы, - кивнул посетитель и превратился в точное подобие Инлеира.
Превращение было на редкость плавным, и, на  взгляд  Инлеира,  знакомая  ему
магия была тут ни при чем. Странное ощущение охватило его  -  словно  что-то
давно позабытое вертится на языке и никак не может оформиться в слова.
   Два одинаковых мага бесстрастно разглядывали друг друга.
   - "Ты спрашиваешь меня, где  положена  грань  между  добром  и  злом?"  -
вырвалось у мага как-то само по себе. - "Сами боги не могут сказать  нам  об
этом. Одно и то же деяние предстает перед нами в разных тонах, и не  хватило
бы ничьей жизни, чтобы постигнуть его во всех оттенках".
   Посетитель кивнул и подхватил текст:
   - "Но говорим мы о человеке - великий праведник, и  говорим  о  другом  -
великий злодей. Разве можно представить праведника, хоть раз отступавшего от
тропы добра? Разве можно представить злодея, совершившего благой поступок?"
   Инлеир сглотнул. Неприятное теперь ощущение усиливалось. Он видел  раньше
этого странного гостя, но когда и где это было?
   - Ты ищешь мне имя, маг Инлеир,  -  нарушил  молчание  посетитель.  -  Не
торопись искать его, поскольку не узнаешь его никогда. Ты ответил на  первый
мой вопрос, и я вскоре покину тебя.
   - Вопрос?
   - Вопрос. Иногда на вопрос можно ответить, не  зная,  что  он  задан.  Ты
думаешь, что я морочу тебе голову, маг, но ты, по крайней мере, знаешь,  кто
ты и что делаешь. Я - не знаю.
   Инлеир пошевелил пальцами руки, и сидящий перед ним  его  двойник  исчез,
чтобы через миг появиться вновь.
   - Я не иллюзия, - ответствовал двойник с укоризной. - Последняя  просьба,
маг. Сейчас ты увидишь несколько лиц. Скажи, кто из них  тебе  знаком,  и  я
перестану докучать тебе.
   Потекли целые потоки лиц, совершенно незнакомых Инлеиру. Некоторые из них
казались отдаленно знакомыми, остальные он видел  впервые.  Остальные  части
тела двойника не подвергались превращению. Только голова  непрерывно  меняла
форму, вид, выражение. У славящегося своей выдержкой мага по спине  поползли
мурашки.
   Наконец среди потока  лиц  мелькнуло  одно,  весьма  знакомое,  и  пальцы
Инлеира дрогнули.
   - Благодарю, маг Инлеир,  -  поклонился  ему  тот  самый  юноша,  который
недавно вышел из стены. - На прощание скажу: готовьтесь к неприятностям.
   Гость кивнул и шагнул к окну. Его силуэт размылся и  разошелся  туманными
струями.
   С  гулко  бьющимся  сердцем  Инлеир  нащупал  хрустальный  шар.  Обыденно
сказанные прощальные слова испугали его впервые за двести двадцать последних
лет. Неплохо было бы спросить  своих  коллег  о  новостях.  Было  бы  обидно
последним узнать о конце света.
   * * *
   Напротив "библиотеки" нашлась сравнительно целая комната. Если не считать
выбитых стекол, ее обстановка вполне годилась для использования. Дверь можно
было запереть, а  из  окна  -  либо  спрыгнуть  на  крепостную  стену,  либо
взобраться на крышу.
   К  полудню  они  закончили  наводить  порядок  и  разделились.   Нламинер
отправился в библиотеку и сел, размышляя над увиденным в  шаре  начертанием.
Он перенес его на бумагу, попытался перевести с шести известных ему  языков,
применял для этого магию - бесполезно. Либо не было никого, кто  говорил  бы
на этом языке, либо это - шифр, знак  смысла,  ключ  к  замку,  который  ему
неизвестен.
   Рисса  отправилась  в  подвал.  Крыс  и  прочих  обитателей  заброшенного
строения она не боялась, а ничего  более  существенного  там  не  ощущалось.
Проходя мимо фонтана,  она  очистила  источник,  и  мерзкая  слизь  исчезла.
Правда, у воды еще держался неприятный запах и странный  вкус,  но  ядовитой
она больше не была, и ладно.
   За прошедшее время трещина в астральном  видении  вроде  бы  исчезла,  но
основания для тревоги остались. Как и Нламинер, она  ощущала  смутно  чье-то
неусыпное внимание, чье-то ухо, стремящееся подслушать мысли, чьи-то  глаза,
постоянно сверлящие спину.
   Ни ей, ни Нламинеру не снились сны  в  эту  ночь.  Ничего  странного,  не
каждый раз доводится их видеть. К тому  же  каменная  лестница  -  не  самое
удобное  места  для  отдыха.  Размышляя,  она  спустилась   по   ненадежной,
рассыпающейся лестнице в сырой мрак подвала и осмотрелась.
   Ближайшая дверь, судя  по  запаху,  вела  в  кладовую  с  запасами  пищи.
Заглянув внутрь, она увидала то, чего следовало ожидать.  Взмах  рукой  -  и
заросшие плесенью  сундуки,  коробки  и  мешки  осыпались  прахом,  перестав
источать  немыслимое  зловоние.  Крысы  прятались  кто   куда,   стоило   ей
приблизиться. Чего они боятся? Осторожность - одно дело, а панический  страх
- совсем другое. Что их так напугало?
   Вторая дверь вела к водоему, из которого, вероятно, питался и  фонтан.  В
нем тоже завелась живность, но неопасная, и  Рисса  не  стала  задерживаться
здесь надолго.
   Третья   дверь,   массивная,   окованная   медью,   отказалась   поначалу
открываться, несмотря на все ее усилия.  Рисса  произнесла  несколько  слов,
отдававшихся эхом в низком помещении, и хлопнула по  двери.  С  грохотом  та
отворилась, ударившись о стену и осыпая зелеными хлопьями все вокруг.
   За ней лежал длинный проход, оканчивавшийся оружейным складом.  Ни  мечи,
ни алебарды, ни доспехи, ни порох уже не заслуживали никакого внимания.  Как
и  наверху,  запустение  было  полным.  Но  этого  просто  не  должно  быть!
Исчезновения искателей приключений, что привыкли лезть в разверстую пасть по
доброй воле, случаются часто, но катаклизм  подобного  рода  не  мог  пройти
незамеченным!
   Рептилия постояла  среди  едкого  воздуха  хранилища  в  окружении  груды
ржавого железа, тщетно пытаясь  понять,  что  за  несчастье  постигло  маяк.
Память подсказала ей: пятьдесят лет назад остров покинут, оставалось  только
селение для добытчиков обсидиана. И все. Оборудование и вещи были вывезены с
острова. Да, но откуда тогда огромное количество сгнившей  провизии?  Откуда
книги, каменный дуб, останки, что валялись в пещерке? И где все те люди, чьи
вещи разбросаны повсюду? Ни одной косточки им не  попалось  ни  в  одном  из
помещений.
   По возвращении на материк надо организовать  следствие,  подумала  Рисса,
возвращаясь наверх, к дождю и свежему воздуху. Что-то здесь нечисто. И,  как
назло, только голые руки. Впрочем, нет: голова и руки. Даже две головы.
   Она вышла из-за внешних ворот маяка и направилась к Лестнице.
   * * *
   Нламинер сидел и перелистывал обширные журналы смотрителей маяка.  Помимо
пяти потрепанных тетрадей, остальные книги были набиты  какими-то  странными
символами, загадочными рецептами, неизвестными заклинаниями.
   Подборка была на редкость странной. Предположим, что журналы подлинные  -
их состояние и содержание вроде бы похожи на правду. Уход за светильником  -
огромным  шаром,  который  поглощал  солнечный  свет,  а  по   ночам   щедро
выплескивал его обратно, - был весьма условным, и магов среди смотрителей не
имелось. Когда остров перестал быть крепостью, на нем  оставались  постоянно
еще двое: помощник смотрителя и слуга. Судя по содержанию записей,  служащие
здесь были довольны своими постами, и  ничего  примечательного  за  все  сто
двадцать лет работы маяка не происходило. Правда, было слабое  землетрясение
девяносто семь лет назад. Ничего не разрушено, никто не пострадал.
   Записи обрывались датой пятидесятитрехлетней давности и  припиской:  "Все
имущество и  ценное  оборудование  вывезено".  Шар,  конечно  же,  оставили.
Интересно, кто его расколол? Нламинер уже  поднимался  на  крышу:  в  гнезде
лежало  четыре  осколка,  на  которые  распалась  некогда  идеальная   сфера
восемнадцати футов диаметром. Молнии  били  в  нее  и  раньше,  без  особого
ущерба. Так что же случилось? Еще одна загадка.
   Итак, пятьдесят лет назад кто-то возвращается на остров, приносит с собой
груду магической литературы,  обосновывается  здесь  и  никому  об  этом  не
сообщает. Затем в один  прекрасный  день  что-то  происходит,  все  в  ужасе
покидают остров, круша по пути  все  подряд,  и  опять-таки  никого  это  не
настораживает! Спина его похолодела. Неожиданно  Нламинер  перестал  ощущать
себя в безопасности. Какие-то  странные  действа  происходили  и  продолжают
происходить здесь по ночам, уже много лет подряд,  и  никому  нет  до  этого
дела! Божества Хаоса? Вряд ли, их культы вне закона - да и Рисса почуяла  бы
неладное. Уже более двух  сотен  лет  прекратились  войны  между  различными
расами Ралиона. Но можно ли назвать  миром  то,  что  происходит  здесь?  Он
рассеянно листал книги,  поражаясь  обширной  коллекции  заклинаний,  в  них
заключенной, когда дверь позади скрипнула. Он обернулся. Рисса  прошла  мимо
него и опустилась на скамью. Чешуя ее была мокрой от дождя.
   - Я нашла кладбище, - сказала она безразличным голосом.
   * * *
   Вход на кладбище был скрыт в туннеле. Один из камней  легко  подавался  и
уходил внутрь. Просторный коридор  вел  вниз,  постепенно  поворачиваясь  по
часовой стрелке. Стены прохода были испещрены драгоценными камнями.  Неясно,
кто и зачем украшал таким образом проход, но вид у  него,  даже  под  слабым
освещением магического "фонарика"  поражал  воображение.  Миллионы  огоньков
загорались и  гасли  в  стенах,  сверкающей  паутиной  окружали  смотрящего,
затуманивали разум. Не раз и не  два  Нламинер,  засмотревшись  на  огоньки,
ушибался о стену.
   После десятка оборотов