и  открыл  рот,  не  веря  своим  глазам.  Потом,
опомнившись, подбежал поближе.  Его  сестра  медленно  отступала,  глядя  на
плывущую волнами золотую пленку.
   Поверхность  пленки  выплеснулась  в   комнату,   напоминая   очертаниями
человеческую фигуру. Бревин  уже  держал  в  руке  тяжелый  кинжал,  готовый
метнуть его...
   Зеркало лопнуло со звоном, и из глубины плывущего рябью прохода  вышел...
Ользан. Он выглядел похудевшим, но в остальном был все тем же.
   Коллаис ахнула.
   Проход за его спиной сомкнулся  с  легким  треском.  Ользан  обернулся  и
потрогал руками дверь.
   - Ничего себе, - произнес он шепотом. Бревин медленно убирал кинжал назад
в ножны. На этот раз и он не нашел, что сказать.
   Положение спас Ользан.
   - Какое сегодня число? - спросил он, взглянув  в  чернильную  темноту  за
окном.
   Эти слова стряхнули оцепенение с шантирцев.
   К ночи с моря потянуло  влажным  холодом  и  пришлось  развести  огонь  в
камине.
   - Вы меня разыгрываете, - убежденно сказал Ользан час и две бутылки  вина
спустя. - Да я там не меньше двух недель провалялся, как пить дать.
   - Не знаю, не знаю, - проворчал Бревин, все еще  косившийся  на  лежавшую
рядом газету. - Вот, кстати... тут  тебе  три  письма  и  в  высшей  степени
странная газета.
   - Как только вам удалось ее заполучить? - удивился  Ользан,  с  интересом
всматриваясь  в  четкие  буквы,  усеивавшие  прочную  бумагу.  -   А   какое
качество... просто заглядение.
   - Газетка с подвохом, - хмуро пояснил Бревин. - Взгляни, какого числа  ее
напечатали.
   - Чья-то ошибка, - пожал плечами художник. Тогда  шантирец  рассказал  об
ограблении. К его удивлению, художник не стал ни  о  чем  расспрашивать.  Он
молча поднялся, взял газету (осторожно, словно брал  ядовитое  насекомое)  и
швырнул ее в огонь. Бревин не успел даже пошевелиться.
   - Зачем... - начал он возмущенно, но Ользан прижал палец к губам и указал
на уснувшую в кресле Коллаис, - Зачем ты  это  сделал?  -  яростным  шепотом
осведомился шантирец. - Может быть, она помогла бы найти  этого  загадочного
"письмоносца". Теперь все пропало!
   - Пропало,- согласился Ользан, кочергой превращая остатки газеты в хлопья
пепла. - Я слышал много историй о предсказании будущего и о тех, кто пытался
с этим играть. Ни одна из них хорошо не оканчивалась.
   - Ты думаешь, что я все это сочинил?!
   - Я думаю, что все это правда. - Ользан равнодушно отвернулся от огня.  -
Так же, как правда то, что я две недели валялся неведомо где, не вылезая  из
кровати. Правда то, что я вышел сюда прямо из воздуха. Вообще слишком  много
странных вещей оказывается правдой. Может, лучше с ними не связываться?
   Он взвесил на ладони один из конвертов.
   - Какой тяжелый, - поразился Ользан. - И... притягательный. Так и хочется
вскрыть его, - И поспешно положил его на место. - Могу сказать тебе еще одну
правду, Риви. У меня нет врагов.
   Бревин задумчиво почесал подбородок и покосился на художника:
   - Видимо, ты прав. Лаис порывалась обойти всех, кого должны были  сегодня
ограбить, убить и так далее. Я ей не позволил.
   Оба молчали довольно долгое время.
   - У меня такое ощущение, что все  это  уже  было,  -  проговорил  Ользан,
усевшись  в  кресло  напротив  Бревина.  Тот   оглянулся.   Коллаис   спала,
свернувшись в неудобной позе в соседнем  кресле.  На  столе  стояла  початая
бутылка вина, лежало сверкающее ожерелье  и  несколько  конвертов.  Исключая
ожерелье и конверты, все остальное сильно напоминало их первую встречу.
   -  У  меня  тоже,  -  признался  неохотно  Бревин  и  поднялся,  скрипнув
суставами. - Но если все случившееся не укладывается в обычную жизнь, как  с
ним поступать? Как с газетой - сжечь и забыть?
   - Зачем? - Ользан допил то, что было у него  в  бокале,  и  поставил  его
осторожно на край стола.  -  Просто  считать  все  это  сном.  Вспомни,  как
начинался этот день. - Ему самому вспомнить это было намного труднее.
   - И что ты будешь делать завтра? - с недоверием спросил Бревин, глядя  на
пляшущие в камине искры.
   - Не знаю. - Ользан  устало  пожал  плечами,  -  Врач  предписал  мне  не
утомлять голову сверх меры. Наверное, попрошусь к  вам  в  ученики  и  стану
искателем приключений. Иногда не вредно сменить род занятий.
   Шантирец скептически усмехнулся.
   - Ты ведь собирался нанимать армию и отнимать  трон  силой?  -  продолжал
Ользан, глядя тому в глаза.
   - Что-то я, несомненно, придумаю, - было ответом. - Но теперь мы  с  Лаис
официально мертвы, и торопиться нам уже некуда. Пожалуй, я  последую  твоему
совету и поищу... специалистов. Только вот не знаю, где их найти.
   - Сидя на месте, конечно, ты их не найдешь. Бревин поднялся и посмотрел с
сочувствием на сестру. Затем осторожно поднял ее на руки и  кивком  попросил
Ользана открыть дверь. Коллаис что-то пробормотала во сне, но не проснулась.
Перешагнув через порог, шантирец обернулся.
   - Ты обещал показать нам эскизы, - напомнил он. - Спокойной ночи.
   Ользан кивнул и запер за ним дверь.
   - Интересно, что я еще обещал? - спросил он растерянно самого себя.

   ***

   Этой ночью ему приснился  странный  сон.  Он  обнаружил  себя  стоящим  в
тупике, внутри невообразимо огромного лабиринта. Стены были  покрыты  чем-то
вроде  тяжелой  ткани  -  отдельные  тончайшие  нити  ее  время  от  времени
вспыхивали серебристым свечением; сама же ткань была темно-красной и колючей
на ощупь. Местами она отставала от стен, обнажая пятна  черноты,  в  которую
было страшно заглянуть.
   Ользан знал, что стоит один раз заглянуть туда, в  клубящийся  мрак,  как
ничто не сможет отвести его взгляда. Он побрел по лабиринту - под ногами был
холодный каменный пол, а обуви, как назло, не было.
   Чем дальше, тем больше  прорех  и  неровностей  обнаруживалось  в  ткани,
выстилавшей стены. Коридор вился и вился; иной раз он выходил к перекресткам
- но  идти  в  проходы,  лишенные  освещения,  было  жутко,  и  выбора,  как
оказывалось, почти  не  было.  Источником  света  был,  по  всей  видимости,
потолок. Только свет  от  него  напоминал  фосфоресценцию  гнилушек:  что-то
рассмотреть можно было, только глядя немного в сторону.
   Из  дыр  в  стенах  тянуло  холодом  и  странным,   неприятным   запахом.
Приходилось глядеть под ноги: становилось скользко, и то и дело  приходилось
перепрыгивать противные на вид лужи.
   Неровная, неширокая полоска, чуть светлее  остального  камня,  вилась  по
середине прохода. Ользан наклонил голову и с удивлением обнаружил,  что  это
фраза, написанная чем-то вроде мелка. Однако стоило ему  прочесть  несколько
слов, как они тут же исчезали с поверхности камня.
   Полоска вела себя достаточно  странно,  делала  причудливые  повороты  на
перекрестках. Ользан, увлеченный чтением, наклонился так,  что  голова  была
едва ли в футе от пола, и шел, не обращая внимания на окружающую обстановку.
Слова  были  бессмысленными,  но  в  их  сочетании  улавливалась   необычная
гармония. Казалось, что чем больше прочтешь, тем ближе подойдешь к  разгадке
этой таинственной надписи.
   Пол пошел слегка  под  уклон.  Ользан  попытался  выпрямиться,  чтобы  не
расшибиться ненароком, но не смог.
   Он испугался и попытался остановиться. Тоже не смог.
   Попытался оторвать взгляд от полоски - тщетно. Ничего  не  значащий  ритм
звуков подчинил его волю. Оставалось только бежать быстрее.
   Ощущение было очень неприятным. Он бежал, сильно наклонив голову,  и  тем
не менее успевал прочесть все без исключения буквы.
   Вскоре ветер засвистел у него в ушах, и Ользан понял,  что  летит.  Полет
проходил в доле дюйма над полом и  по-прежнему  следовал  изгибами  надписи.
Скорость все нарастала, и самым неприятным было ощущение беспомощности.
   Неожиданно надпись оборвалась.
   Ользан тут же поднял голову и увидел, как с невероятной скоростью на него
надвигается что-то двуногое и массивное, унизанное шипами с ног  до  головы.
Он так и не успел понять, что это было, - сил хватило только  на  то,  чтобы
закрыть лицо руками и закричать. Но ни звука не слетело с его губ...
   Послышался хруст, и все утонуло в кроваво-красной вспышке.
   Ользан стремительно уселся в  кровати.  Сердце  бешено  билось,  и  перед
глазами все еще стояла демоническая маска того существа (статуи?), с которым
он столкнулся. Руки его были прижаты к груди. Отняв  их,  Ользан  увидел  на
коже следы от глубоко врезавшихся ногтей.
   Ни о каком сне не могло быть и речи. Художник поднялся  (по  сравнению  с
той, "живой" постелью, эта казалась холодной, колючей и неудобной) и  открыл
окно. Вместо свежей ночной прохлады в комнату  вполз  отвратительный  густой
туман, и Ользан поспешно захлопнул окно.
   Было два часа ночи. Остаток  ночи  обещал  быть  утомительнее  всего.  Со
вздохом Ользан зажег лампу и взял с книжной полки первую попавшуюся книгу.

   ***

   Утром все произошедшее накануне и  впрямь  можно  было  бы  счесть  сном.
Правда, ожерелье (с двумя  десятками  мелких  алмазов  и  множеством  камней
попроще) никуда не делось  и  не  оказалось  подделкой.  Впрочем,  это  была
приятная сторона вчерашнего сна.
   Набросков оказалось более сотни, и шантирцы увлеченно  рассматривали  их,
изредка задавая вопросы Ользану. Если думать об экспедиции  с  точки  зрения
набросков, подумалось тому, то все выглядит так: заранее знали, что искать;
   пришли прямиком в нужное место и отыскали все, что хотели. Ну и  спокойно
уехали домой... Коллаис долго  рассматривала  рисунок,  изображавший  жрицу,
супругу Императора, и сложная смесь чувств отразилась на ее лице.
   - Стоять так вечность, ни живой ни мертвой, - сказала она и  нахмурилась.
- Как, должно быть, было страшно решиться на такое.
   - Мы ничего уже не узнаем,  -  заключил  Бревин.  -  Кроме  того,  многое
зависит от того, кто найдет захоронение и что об этом расскажет.  Не  все  ж
такие бескорыстные.
   - Это точно, - заключила его  сестра  со  вздохом.  -  Ты  говоришь,  она
выглядела как живая?
   - Совершенно как живая, - подтвердил Ользан. - Вблизи даже казалось,  что
от нее исходит тепло.
   - А если взять ее за руку?
   - Сомневаюсь, что это было бы полезно для здоровья. - И юноша описал, как
Веркласс чуть не коснулся "статуи" воина.
   - Такая сильная магия, - покачал головой Бревин. - Столько времени стоять
и не потерять ни капли силы! Воистину, нынешняя магия слабее  прежней  и  не
так полезна.
   - Чушь! - фыркнул Ользан. - То, что ты ее не видел, не означает, что  она
слабее.
   - Ты будто видел, - возразил ему шантирец. -  Прочти  летописи.  Сплошные
битвы! Десятки магов, всевозможные чудовища, нежить и все  такое  прочее.  А
сейчас что? Магия для поимки разбойников!  Магия  для  отпугивания  комаров!
Смех, да и только.
   -  Я  на  твоем  месте  не  особенно  доверял  бы  летописям.  -   Ользан
снисходительно улыбнулся. - Тебе положено бы знать, что именно в них  обычно
записывают.  А  комары...  Тебе  было  бы  приятнее,  если  бы  комаров   не
отпугивали?
   - Не в том дело, - отмахнулся Бревин. - По-моему, раз уж магия,  то  надо
применять ее с умом. А не тратить на всякие мелочи. Иначе вся  на  мелочи  и
уйдет.
   - Ну так это проще простого. Едешь к драконам на острова и применяешь  ее
там с умом. Жаль только, что никто об этом не расскажет.
   - Кто бы говорил! - раздраженно  начал  было  Бревин,  но  тут  вмешалась
Коллаис:
   - Прекратите сейчас же! Хуже маленьких детей, честное слово...
   Оба юноши замолкли,  и  некоторое  время  тишину  нарушал  только  шелест
бумаги.
   - Что, он попытался влезть на  стену?  -  недоверчиво  спросил  шантирец,
глядя на изображенного грифона: крылья расправлены, когти передних лап хищно
расставлены, взгляд горящих глаз пронзает зрителя.
   - Не успел, - пояснил Ользан, рассмеявшись. - Скорее всего, к лучшему.
   - А вот что мне непонятно. - Бревин смотрел на схему  гробницы  внутри  и
снаружи и что-то сличал на отдельном  листке  бумаги.  -  Ты  говоришь,  что
ползти внутрь надо было несколько минут?
   - Минуты три, - припомнил Ользан и содрогнулся незаметно для  окружающих.
Память о петле-ловушке была еще свежа.
   - Тогда покажи мне, где здесь можно было ползти целые три минуты?
   Он указал ладонью на рисунок. По  его  выкладкам  выходило,  что  толщина
стенки гробницы была всего несколько дюймов.
   Ользан посмотрел на все это озадаченно.
   - Об этом я не подумал, - сознался он в конце концов. - Хорошая  загадка.
Надо будет не забыть рассказать о ней Верклассу.
   - Вот! - Бревин встал и с довольным видом хлопнул Ользана по плечу.  -  И
мы, оказывается, думать умеем! Верно, Лаис?
   Коллаис улыбнулась. Ользан открыл было рот, чтобы ответить, но тут  дверь
наружу распахнулась, ив дом без стука ворвался весьма рассерженный Веркласс.

   ***

   - Вот он где, -  рявкнул  бородач,  не  обращая  внимания  на  Бревина  с
сестрой, - Его там все ждут, а он тут сидит, лясы точит. Здорово! -  добавил
он, подойдя поближе. -  И  картинки  им  показывает.  Слушай,  Олли,  мы  же
договорились, что до...
   - А нельзя ли повежливее, приятель? - воинственно перебил  его  шантирец.
Тон его не сулил ничего хорошего.
   - Погоди, - Ользан остановил  шантирца  ладонью  и  повернулся  к  своему
недавнему начальнику. - Кто это меня ждет?
   - Ты что, всю ночь веселился? - спросил Веркласс, но уже тоном ниже. - Ну
хорошо, напомню. Вчера ты выступил с докладами. Все были в полном  восторге.
Вчера же назначили встречу с магистратом...
   Бревин и Коллаис переглянулись - вид у них был недоумевающий. У  Ользана,
впрочем, тоже.
   - ...чтобы решить, куда направлять следующие  экспедиции.  Нам  там  гору
денег обещают дать! - Веркласс энергично взмахнул кулаком  в  воздухе.  -  А
если мы опоздаем, то денежки получит кто-то другой. Ты что думаешь, тебя там
вечно будут ждать? Скорее во Дворец, пока там не передумали!
   - Идемте, - решительно сказал Ользан, собирая  эскизы,  и  поманил  рукой
шантирцев. - Это становится интересным.
   На улице их ждал экипаж. По счастливой  случайности  места  хватило  всем
четверым.

   ***

   - Не вздумай им говорить, что показывал эскизы кому-то еще, - втолковывал
Веркласс Ользану, протискиваясь вместе с ним  сквозь  толпу.  -  Надо  будет
только...
   Окончания фразы шантирцы не  услышали  -  археологи  успели  исчезнуть  в
толпе. На сей раз народу собралось еще больше.  Интересно,  зачем  их  здесь
столько? - поражался Бревин. Выставки  в  переходе  между  Большим  и  Малым
залами уже не было. Так чего же здесь все ждут?
   - Ты что-нибудь понимаешь? - спросила тихонько Коллаис. - Как будто вчера
ничего не случилось! С ума можно сойти!
   - Вспомни  про  ограбление,  -  ее  брат  приподнял  голову,  высматривая
кого-то, - и не  торопись  сходить  с  ума.  Голова  нам  еще  пригодится...
Смотри... вон там... нет, в углу! Узнаешь?
   Коллаис приподняла голову. У левой двери в Малый зал стоял, не  выказывая
никаких эмоций, высокий худощавый человек в черном. Возле  него  сохранялось
пустое пространство, словно люди избегали приближаться к нему, сами того  не
подозревая. Это был единственный, кто обратил внимание на появление Ользана.
   Бревин был готов дать голову на отсечение, что на лице человека в  черном
при этом отразилось неподдельное  изумление.  Может  быть,  он  снизойдет  и
скажет, почему?
   - Давай-ка к нему. - Он указал на свою цель кивком. -  Мне  кажется,  нам
стоит поговорить с ним.
   Однако пробраться  сквозь  толпу  оказалось  весьма  непростым  занятием.
Бревин едва  успел  пройти  с  десяток  футов,  проклиная  все  на  свете  и
непрерывно  извиняясь  налево  и  направо,  как  позади  громко   протрубили
несколько первых тактов гимна Оннда.  Все  вокруг  пришли  в  необыкновенное
оживление.
   - Что это там? - спросила Коллаис;  ниже  ростом,  чем  брат,  она  почти
ничего не видела.
   - Какие-то важные особы, - ответил тот, вглядываясь. - Целая процессия...
похоже, сюда направляется. Проклятие!
   Последнее слово он произнес с таким ударением, что Коллаис испугалась.
   - Что там еще?
   - Смотри! - Он указал куда.  Лес  рук  и  множество  голов  заслоняли  от
Коллаис происходящее, но вот на долю  секунды  образовался  просвет,  и  она
поняла,  что  так  подействовало  на  ее  брата.  Среди  прочих,  одетый   в
золотисто-серый плащ, с позолоченным  жезлом  в  правой  руке  и  множеством
других регалий к главным воротам Дворца двигался  не  кто  иной,  как  посол
Шантира.

   ***

   У Ользана голова шла кругом.
   Помимо многочисленных слов признательности, которые он услышал от  видных
ученых Оннда, ему на голову свалилось несколько предложений об  исследовании
других предполагаемых захоронений арратов. Ользан ощущал себя так, словно он
занимает чужое место и использует чужую славу. После видения  разверзающейся
трещины на дальней стороне Малого зала (он несколько раз украдкой осматривал
ту стену - цела была стена, без единой царапины)  внимание  Дворца  Мысли  к
скромным возможностям, казалось по меньшей мере странным.
   Поскольку Ользан был полностью  уверен,  что  ничего  из  того,  что  ему
приписывали  теперь  (включая  почти   полное   восстановление   Тоа-нар-ра,
обиходного языка арратов) в действительности никогда не случалось,  к  концу
получасового заседания ему стало совсем не по себе.
   Когда предоставился удобный  случай  передать  слово  Верклассу,  Ользан,
сославшись на недомогание, выскочил из зала,  переводя  дух  и  ощущая  себя
выбравшимся на свободу после долгого и несправедливого заточения в темнице.
   Он покинул зал через запасной  проход.  Позже  он  долго  вспоминал  свои
ощущения перед этим. Почему он не вышел  через  главный  вход?  Понять  было
трудно. Однако Ользан, когда непроницаемые снаружи двери захлопнулись за его
спиной, обнаружил, что никого поблизости нет.
   Почти немеделенно юноша ощутил, как воздух вокруг него начинает  дрожать,
словно жарким летним днем. Слабый звон  в  ушах  живо  напомнил  ему  те  же
симптомы, последствием которых было в высшей  степени  необычное  пребывание
неведомо где, под надзором целителей, помощи которых он не просил.
   Вначале он перепутался. Мир вокруг то терял четкость контуров,  то  вновь
ее приобретал. Рука потянулась к "кошельку", и  листы,  исписанные  бисерным
почерком Хоффла, сами собой легли в ладонь. Не очень беспокоясь о  том,  что
его могут услышать, Ользан принялся читать длинные и  совершенно  непонятные
предложения, звучавшие и таинственно, и угрожающе.
   Звон в ушах  немедленно  пропал;  одновременно  все  пространство  вокруг
обрисовалось в деталях, которые в обычных условиях недоступны  человеческому
глазу. Светло-серые стены коридора вначале  потускнели,  а  затем  зарделись
темно-вишневым свечением. Сквозь него смутно проступали неясные силуэты.
   Полная тишина окружила его. Он не оглох;
   напротив, то,  куда  падал  его  взгляд,  становилось  источником  такого
количества звуков, до того не ощутимых, что вызывало невольный  страх.  Зато
исчезали все прочие звуки.
   Ользан сделал шаг вперед и понял, что давешняя слабость не коснулась  его
на этот раз. Двигаться казалось удивительно легко и просто;
   тело было исполнено незнакомой ранее силы,  и  казалось,  что  ничего  не
стоит обежать вокруг всего мира, не испытав при этом усталости.
   Где-то рядом толпились люди. Ользану это было не очень интересно. То, что
привлекало его внимание сейчас, было новое чувство - не описываемое словами,
оно передавалось ему как новое, цветное, накладывающееся на обычное зрение.
   Новая  пара  "глаз"  раскрасила  окружающий  интерьер  в  золотисто-серую
сеточку, никоим образом не сочетающуюся  с  орнаментом  на  стенах  и  полу.
Подойдя к проходу, ведущему к главному входу в Малый зал, Ользан  оглянулся,
завороженный увиденным. Пятна многих цветов радуги  ползли  на  почтительном
расстоянии от него; судя по всему, стен для нового зрения  не  с