тот  чуть
поклонился в ответ. Не произнося ни слова, "бродяга" подобрал свою одежду  и
молча уселся за тот же стол, рядом с Коллаис. Та чуть поморщилась. Однако от
человечка пахло только пылью да неизвестными ей благовониями - голову он ими
натирает, что ли?
   От настоящих нищих, которых она встречала в изобилии,  запахи  доносились
куда менее приятные.
   - Рад с вами познакомиться, - произнес  человечек  и  улыбнулся,  обнажая
небольшие, ослепительно белые зубы. - Рамдарон сказал, что, возможно, с вами
будет интересно. Теперь и я так думаю.
   - Рамдарон? - недоверчиво переспросил шантирец, надевая  пояс  и  потирая
все еще протестующий кулак. - Почему ж ты сразу не сказал?
   - Я предпочитаю сам производить впечатление. -  "Бродяга"  запустил  руку
под накидку и извлек крошечную бутылочку. - За нашу  встречу!  -  Он  разлил
содержимое по бокалам, прежде чем  остальные  успели  опомниться,  и  первым
отпил из своего.
   Даже Коллаис, которая не разделяла  страсти  своего  брата  к  спиртному,
нашла, что редкие вина могли бы превзойти этот напиток.
   Вопреки ее опасениям,  Бревин  сразу  же  проникся  к  новому  знакомству
симпатией. Похоже, он знает, как произвести впечатление,  подумала  девушка,
присоединяясь к тосту.

   ***

   - Я ищу приключений, - сообщил им "бродяга" несколько минут спустя. - Мне
довелось много странствовать, и новые впечатления - это то, что  мне  нужно.
Да, я забыл представиться. Сунь Унэн.
   - Какое странное имя, - удивилась Коллаис, назвав свое. -  Не  могу  даже
примерно представить, где такие встречаются.
   - Да  практически  нигде,  -  вздохнул  человечек.  -  Мой  народ  весьма
немногочислен. Вы, насколько я понимаю, с Севера?
   - Да, - признался Бревин, гадая, что еще успел  сообщить  Рамдарон  этому
необычному существу.
   Унэн  извлек  откуда-то  потрепанную  тетрадь,  чернильницу  и  перо   и,
аккуратно  окуная  перо   в   чернила,   быстро   записал   что-то.   Писчие
принадлежности исчезли так же стремительно. Все следили за этими действиями,
затаив дыхание.
   - Я скорее с Юга, - отозвался Ользан. -  Хотя  почти  все  время  живу  в
Оннде. Или поблизости.
   - Если не ошибаюсь, ваш путь в конце концов лежит  в  Шантир?  -  спросил
Унэн Коллаис, прищурив глаза. Та подняла глаза на брата и неохотно кивнула.
   -  Мне  в  общем-то  все  равно,  -  сообщил  человечек,  когда  возникла
неприятная пауза. - Просто если представится возможность, я хотел бы по пути
заглянуть в свой монастырь.
   - Монастырь? - с изумлением переспросила Коллаис. - А  чей?  Извините,  -
добавила она поспешно.
   - Всех богов, - ответил тот важно. - Всех и ничей.
   - А далеко ли  монастырь?  -  спросил  Бревин,  подзывая  хозяина,  чтобы
заказать обед.
   - Далеко, - было ответом, - на севере, в горах... неподалеку от  Шантира,
кстати. Меня это не смущает тем не менее. Я привык странствовать.
   - По всему свету? - спросил шантирец с усмешкой.
   - В том числе, - было ответом. - Обычно я странствую по мирам. Ралион для
меня - всего лишь очередная остановка.
   На это ни у кого не нашлось что сказать.
   - Там видно будет, - промолвил Бревин в конце концов, - Пока что у нас  и
здесь есть чем заняться. Что будете пить?
   - Вино, если не возражаете, - ответил Унэн.  -  Можете  не  беспокоиться.
Меня устроит ваш путь, каким  бы  он  ни  был.  В  конце  концов,  все  пути
заканчиваются одинаково.
   - Да ты философ, как я посмотрю!
   - У меня множество  профессий,  -  улыбнулся  человечек,  как  показалось
Коллаис, не без самодовольства. - Философ - не последняя из них.
   - И нищий, - не удержался шантирец.
   - Учение велит мне принимать подаяние, - пожал плечами  Унэн,  нимало  не
смутившись. - Что мне остается делать?

   ***

   - Итак, наши общие денежные запасы... - Бревин опустил  взгляд  на  стол,
где на листке бумаги был записан ряд цифр. - Три  с  половиной  тысячи.  Ну,
Олли, ты даешь. Не думал, что у тебя с собой столько.
   Ользан пожал плечами. В Оннде, а также в тайнике в Меорне у него в  общей
сложности было еще тридцать с лишним  тысяч  золотых.  Пожелай  он  провести
остаток жизни в праздности, ничто не могло бы этому помешать.
   - У меня... - начал было художник,  но  шантирец  остановил  его  взмахом
руки.
   - Мы и так в долгу перед тобой, - сказал он, - Три тысячи - это более чем
достаточно. Пока, конечно, хватит только на всякую мелочь. На тренировку уже
не останется... так что, ты прав: торопиться нам действительно некуда.
   - Если дело в деньгах, - отозвался Унэн,  который  медитировал,  скрестив
ноги, в дальнем углу комнаты, - то я могу ссудить вам  некоторую  сумму.  На
неопределенный срок.
   - И сколько же? - недоверчиво спросил Бревин.  Он  помнил,  как  плачевно
кончил его отец, который всякий раз забывал, что долги следует возвращать.
   - Около пятидесяти тысяч могу дать прямо сейчас, - послышалось из угла. -
Если заглянем в монастырь - то до двух миллионов. Деньги нам легко даются.
   - Миллионов? - прошептал Бревин и уронил перо в чернильницу. - Лаис,  мне
послышалось, что он сказал "миллионов"?! Да ты никак король! Знал бы я,  вел
себя поприличнее.
   - Миллионов, - кивнул Унэн, подходя к пораженным  спутникам.  -  Что  тут
особенного? Умный человек всегда сможет заработать. А от жизни мне требуется
совсем немного.
   - Так зачем же сидеть, выпрашивая подаяние? - никак не мог взять  в  толк
Бревин. Человечек  только  снисходительно  улыбнулся,  подмигнул  Коллаис  и
вернулся в свой угол.
   - Нет, я так не могу, - справился наконец шантирец с искушением. - Только
если не будет другого выхода.
   Он посмотрел на сестру, но та  глядела  в  глаза  Ользану,  и  загадочная
улыбка блуждала на ее лице.
   - Итак, решено, - Бревин поднялся на ноги. - Поручение, о котором говорил
А... наш общий знакомый, предстоит выполнять где-то в горах. За  сегодняшний
день надо прикинуть, чего и сколько нам нужно для путешествия туда. Тогда  и
посмотрим, сколько надо будет заработать.
   - Кстати об обучении. - Ользан встал из-за стола. -  Почему  бы  тебе  не
поговорить с Унэном? Ему, похоже, есть  чему  тебя  научить.  Да  и  другим,
возможно, было бы интересно.
   - Хорошая мысль, - пробормотал Бревин и оглянулся. Человечек  по-прежнему
сидел, прикрыв глаза. - Унэн, сколько ты возьмешь с нас за обучение?
   - Шестую часть добычи, -  послышалось  в  ответ.  Шантирец  в  недоумении
открыл рот, а Коллаис с Ользаном дружно рассмеялись. - Мы же отправляемся за
сокровищами? По-моему, это справедливая цена.
   - Сказал бы я, куда мы отправляемся, - проворчал шантирец, когда  иссякло
всеобщее веселье. - Я думаю, что возражений не будет? Тогда ловлю на  слове.
Завтра же и начнем.

   ***

   Прошло всего два дня, когда то, что Ользан привык считать странным  сном,
неожиданно напомнило о себе. Он сидел,  собирая  сведения  о  магии  разного
рода; слушал  новости  и  собирал  слухи.  Город  жил  достаточно  спокойно;
нынешний монарх, в  отличие  от  своего  сумасбродного  деда,  не  торопился
выходить из Федерации.  Напротив,  он  расширял  торговлю  с  остальными  ее
государствами и привлек к мастерам и мудрецам своего небольшого  королевства
внимание почти всего Юга континента. Торговля была прекрасным средством и от
внутренних противоречий:  постоянно  пребывая  в  ожидании  войны  последние
четыре столетия, население было утомлено  всеобщей  подозрительностью.Ользан
знал, что всего в тридцати  милях  к  западу  начинаются  существенно  менее
мирные земли, и текущее  состояние  дел  ему  представлялось  благоприятным.
Несмотря на  некоторый  упадок  магических  искусств,  вызванный  Сумерками,
занятие находилось для всех. Здесь не так строго соблюдалась иерархия лалла,
но, поскольку большинство жителей были  гостями,  это  не  имело  серьезного
значения. Что-то, конечно, будет, при новом  монархе,  подумал  художник,  с
интересом глядя на изредка преграждающие дорогу пышные процессии. Если  боги
пошлют нынешнему королю доброе здоровье, то  еще  лет  двадцать  покоя  этой
стране обеспечено. И на том спасибо.
   Унэн с Бревином часами пропадали где-то за  городом,  а  Коллаис  усердно
обучалась   целитель-ству.   Здесь,   правда,   лечебница   находилась   под
покровительством Храма Афамис. Что, впрочем, ничуть  не  смутило  северянку:
она не исповедовала ни один культ, хотя всегда относилась ко  всем  богам  с
уважением. Боги были благосклонны к таким людям.
   Вечером четвертого дня, прямо перед ужином, Ользан подошел к зеркалу  (из
превосходного стекла - не металлический  лист,  как  водилось  в  заведениях
попроще). Становилось очевидно, что окрестные земли  не  очень  страдали  от
напастей, так что рассчитывать на  приличный  заработок  можно  было  только
как-то иначе. Придется вновь стать художником, подумал он. Денежное занятие,
но очень уж утомительное.
   Зеркало  вздрогнуло  -  кто-то  хлопнул  внизу  входной  дверью,  и  чуть
качнулось. Ользан вздрогнул. В зеркале отразился сидящий в  кресле  человек,
кого он решил считать персонажем из сновидения.
   Ользан резко обернулся. Никого. Кресло совершенно пусто.
   Повернув зеркало, он ошарашенно уставился на спокойно смотрящего на  него
Хоффла. Тот поднялся и подошел - со стороны Зазеркалья -  прямо  к  зеркалу.
Ользан протянул руку, следя за своим  отражением,  и  его  пальцы  коснулись
плеча псионика. Юноша отдернул руку, словно коснулся раскаленной кочерги.
   - Рад видеть вас в добром здравии, - раздался голос Хоффла. Губы псионика
шевелились, но слова отдавались где-то под сводами  черепа  Ользана.  -  Мне
приходится соблюдать некоторую конспирацию, коллега. У  нас  к  вам  срочное
дело.
   - Слушаю вас: - Ользан облизнул мгновенно пересохшие губы и оглянулся  на
дверь. Закрыта. По меньшей мере полчаса никто его не хватится.
   - Я вас надолго не займу, - объяснил Хоффл. - Вам  потребуется  некоторое
снаряжение - иначе вам просто не удастся справиться  с  тем,  о  чем  пойдет
речь. Сам я его передать не  могу.  Вам  придется  сходить  за  ним  сегодня
вечером.
   Ользан кивнул, изо всех сил стараясь не оглядываться.
   - Чтобы вы не думали, что я вас  посылаю  на  смерть:  у  нас  есть  кому
заняться этой проблемой. Более того, все они придут к  вам  на  помощь,  как
только  вы  дадите  знак.  Но  никто  из  наших  мастеров  не  в   состоянии
приблизиться к цели. Это может показаться смешным,  но  чем  больше  человек
может, тем труднее ему иногда оставаться незамеченным.
   Ользан вновь кивнул.
   - У нас есть еще время? - спросил псионик.
   - Несколько минут.
   - Этого хватит. Итак, слушайте...

   * * *

   Бревин, разумеется, был раздосадован.
   - Откуда такая спешка? - возмущался он.- И почему  мы  должны  оставаться
здесь и ждать сигнала, а ты пойдешь куда-то в ловушку? Где логика?
   Ользан глубоко вдохнул и воззвал ко всем богам сразу, прося  о  терпении.
Ему  самому  слова  Хоффла  показались  убедительными:  ничто  не   вызывало
подозрений. Но как это втолковать шантирпу?
   - Во-первых, не один,- возразил художник.- Унэн, не составите ли  вы  мне
компанию?
   - Отчего же,- отозвался тот немедленно.- Мне нравятся неожиданности.
   - Олли,-укоризненно произнесла Коллаис,  постукивая  пальцами  по  своему
медальону.- Соваться в пасть непонятно к кому, толком не владея ни  оружием,
ни магией? Это неразумно.
   - Кроме того,- заметил ее брат,- это, я так понял, одолжение этому... как
его там? Нет, Олли, я все понимаю. Ты  перед  ним  в  долгу.  Но  зачем  так
рисковать?
   Из всех четверых только Сунь Унэн сохранял полное спокойствие. Неожиданно
он и прервал наступившее молчание.
   - Я чувствую, что задача будет нам под силу,- заявил он.-  Это,  конечно,
только предчувствие, но оно меня никогда не подводило.
   - Все когда-нибудь происходит впервые,- буркнул шантир„ц. ;
   - Ну хорошо,- Ользан положил руки перед собой ладонями вниз.-  Я  доверяю
тому, кто дал мне поручение. Вас никто не  собирается  оставлять  здесь:  вы
просто появитесь чуть позже. Бревин, ты можешь просто поверить мне на  слово
и сделать так, как я скажу?
   Разнообразные эмоции отразились на лице шантирца.
   - Не вижу, почему я не должен тебе верить,-произнес он наконец.-Но если с
тобой что-то случится, это будет на нашей совести.
   - Я знаю.- Ользан опустил глаза.-  Нам  нужно  быть  готовыми  завтра  на
рассвете, часам к шести утра.
   - А снаряжение? - возразил щантирец,- Мы же ничего толком не собрали.
   - Хватит того, что уже есть,- было ответом.- Наша задача  -  продержаться
несколько минут и вызвать тех, кто разбирается в подобном. Правда, от  этого
поход менее опасным не становится.
   - Все будет нормально,- уверил всех Унэн.- Уж поверьте мне. Я  побывал  в
таких переделках, что вам и не снились.
   Девушка поджала губы, но не стала возражать.

   * * *

   Все получили по браслету (что были в свертке), хотя,  конечно,  никто  не
знал,  что  с  ними  делать.  Все  четверо  долго  осматривали  их,  пытаясь
определить, как и для чего это служит, но без особого успеха. Тем  не  менее
было решено, что лишним это не будет.
   Коллаис догнала Ользана, когда он вслед за Унэном спускался  по  короткой
лесенке на улицу.
   - Береги себя, - шепнула она и, резко отвернувшись,  скрылась  в  дверях.
Ользан, немного смущенный,  постоял,  глядя  ей  вслед,  и  присоединился  к
стоявшему шагах в десяти Унэну.
   - Похоже, что ты ей нравишься, - сказал тот, радужно улыбаясь.
   - Я думал, что ты не слышишь,- сухо ответил художник.
   - Мне и не надо было слышать, - ответил тот, слегка опустив веки.  -  Мне
достаточно видеть.
   Путь до южных ворот Паэрона они прошли в гробовом молчании. Впрочем, нет:
монах что-то напевал - по крайней мере так казалось юноше. Ему  самому  было
неловко. Два простых  слова  начисто  разрушили  линию  мыслей,  которую  он
выстраивал  целую  ночь.  Заодно,  правда,   пропало   напряжение,   которое
постепенно накапливалось внутри.
   - Отвлекись,- посоветовал Унэн, когда  они  оказались  снаружи,  в  роще,
среди встречающей новый рассвет живности.- Относись к подобным вещам  как  к
неизбежным. Если что-то предстоит  сделать,  нет  смысла  волноваться  из-за
этого. Делать-то все равно придется, не  так  ли?  Думай  о  другом.  Смотри
вокруг, дыши воздухом, радуйся жизни.
   - Тебе легко говорить,- ответил Ользан, чуть прибавляя шаг, чтобы поспеть
за  стремительно  идущим  человечком.-  Можно  подумать,  что  ты  постоянно
занимаешься делами, о которых почти ничего неизвестно.
   - Так оно и есть,-подтвердил монах, невозмутимо отворачиваясь.
   Возразить на это было нечего.
   Бревин с сестрой нервничали не меньше.
   -  Как  он  сказал?  -  в  десятый  раз  переспрашивал  шантирец.-  Когда
засветится шарик...
   - ...взять его в ладонь и  сжать,-закончила  его  сестра.  Она  сохраняла
видимое спокойствие, но в душе у нее тоже была сумятица. Прежде они  видели,
куда шли, примерно знали, с чем предстоит встретиться,  и  неизвестность  не
пугала их. Теперь же все было иначе. Они  находились  в  комнате,  в  полном
боевом снаряжении - том, что успели собрать. Коллаис, кроме  того,  взяла  с
собой неплохой набор разнообразных снадобий и составов.
   Устав ходить, Бревин плюхнулся в кресло и привычно потянулся  к  бутылке,
что стояла на столе со вчерашнего вечера.
   -  Прекрати.-  Сестра  ловко  отобрала  у  него  бутылку  и  спрятала   в
"кошельке".- Вот это действительно была бы глупость.
   Шантирец  только  вздохнул  и  уселся,  стараясь  отвлечься  мыслями   от
бесстрастно лежащего на столе шарика из темного стекла.
   - Теперь куда? - спросил Унэн.  За  полчаса  они  добрались  до  оврагов.
Теперь предстояло спуститься к реке Ронане, что  уносила  воды  из  озера  в
залив. Река была довольно быстрой; к счастью, поблизости был мостик. Он  был
скрыт краем обрыва,  но  монах  оказался  достаточно  наблюдательным,  чтобы
сократить им путь на добрые полторы мили.
   Они стояли по ту сторону моста. По описанию, которое вручили художнику на
безвестной улочке Паэрона, выходило, что  им  надо  пройти  четыре  мили  на
юго-запад - добраться до  небольшой  пустыни,-  где  и  искать  цель  своего
путешествия.
   Легко сказать - четыре мили!
   По ровной дороге - еще куда ни шло. Но по этим скалам?  Так  можем  и  не
успеть, мелькнула в голове мысль. Надо подойти к цели  от  полудня  до  трех
часов дня. Иначе все будет напрасным.
   - Боишься, что не успеем? - добродушно спросил монах,  глядя  на  эмоции,
проносившиеся по лицу спутника.- Зря беспокоишься. Мне доводилось бродить по
подобным местам, так что тут я тебе немного помогу. По  веревке  подниматься
умеешь?
   - Умею. Спускаться тоже умею. Вот по скалам лазать - это с трудом.
   - Этого, я надеюсь, не потребуется. Юго-запад, говоришь? Понятно. Ну  что
же, следуй за мной.
   Он принялся  взбираться  по  осыпающемуся  склону,  и  Ользан,  с  трудом
поспевая за ним, подивился, что монах по-прежнему не обут. Какими же  должны
быть подошвы, чтобы выдерживать подобное! Он поймал конец веревки, брошенной
ему сверху, и быстро взобрался на  гребень  скалы.  Унэн  действительно  был
силен, решил юноша, глядя, как монах с обезьяньей  ловкостью  опускается  по
противоположному склону. Ну, положим,  по  этому  склону  пройти  не  так-то
трудно...
   К концу четвертого часа их путешествия они преодолели почти весь путь. Из
двоих путешественников только Унэн был по-прежнему бодр и спокоен. У Ользана
же успели изрядно устать ноги; кроме того, он в  нескольких  местах  ободрал
себе руки.
   - Привыкай,- сказал ему Унэн на очередном коротком привале.- Одно дело  -
путешествовать с удобствами, и совсем другое - вот так. Ноги не стер?
   - Нет,- ответил Ользан, изучив этот вопрос.- Где ты так  научился  лазать
по скалам?
   - Этому быстро учишься в горах,- ответил Унэн, подкрепляясь из  очередной
маленькой бутылочки.- Если, конечно, не сорвешься в пропасть.

   ***

   - Вон то? - спросил Унэн, указывая пальцем на останки низеньких строений.
Они виднелись там и сям по всей пустыне. Чьи это, интересно, дома? - подумал
художник, глядя на лабиринт  руин.  Потрескавшаяся,  смешанная  с  песком  и
камнем земля представляла собой жалкое зрелище. Он присмотрелся к  скоплению
развалин, на которые указывал монах, и кивнул.
   - Между полуднем и тремя часами,- повторил Унэн задумчиво.- Сейчас...- Он
запрокинул голову,  словно  вслушиваясь  в  голос  с  небес.-  Примерно  без
четверти двенадцать. Подождем здесь. Отсюда до этого места не более получаса
ходьбы.
   Если не час, подумал Ользан устало. Ноги его гудели, отвергая саму  мысль
о продолжении пути. Они сидели на последней - к счастью, невысокой -  скале,
за которой начиналась совершенно открытая пустыня. Спрятаться  там  было  бы
негде.
   - Помнишь легенду? - спросил он монаха. Тот кивнул:
   - Помню. Обо мне не беспокойся. Сосредоточься лучше на своей.
   Судя  по  всему,  монах  был  прав.   Ользан   отвернулся   и   попытался
расслабиться, сколько позволяла весьма условная тень и  спокойствие.  Сердце
никак не хотело успокаиваться, и ничего с этим нельзя было поделать.

   * * *

   Я обманщик, думал Ользан, медленно ступая по неровной  земле.  Ветер  дул
непрерывно, перекатывая высохшие кустики травы и высасывая влагу из  редких,
упрямо вцепившихся в землю низеньких деревьев. Кора их была ядовита, так  же
как и сок, вспомнил художник. В этих краях все было враждебно.
   Итак, я обманщик. Позади него неторопливо следовал оборванец, которому он
посулил десяток золотых за темную работенку.  Никого  не  удивляло  то,  что
разбойничье логово, к которому они шли,  находилось  в  столь  неприветливом
месте. Совсем близко росли фруктовые рощи  и  текла  прохладная  река,  люди
работали и развлекались, изучали магию и  слушали  музыку...  Ользан  потряс
головой, отгоняя мысли прочь.
   Мне нужно подойти к двери и убедить того, кто