проход завершился массивной двустворчатой  дверью.
Сложный барельеф был выбит на ней -  двуногие  хвостатые  фигуры  танцевали,
сражались, склонялись перед кем-то; надписи на неизвестном  Нламинеру  языке
были выбиты под каждой сценой. Как и коридор, дверь  прекрасно  сохранилась.
Рисса остановилась и указала на щель между створками.
   - Кто-то там был. Несколько лет назад, по меньшей мере.
   Нламинер осторожно прикоснулся к одной  из  створок.  Ничего  особенного.
Прохладный  камень,  отполированный  ветром  и   временем...   или   сотнями
прикосновений.
   Ничто, кроме их дыхания, не нарушало тишины.
   - Ты там была? Рисса покачала головой.
   - Одной там небезопасно.
   - Тогда почему ты решила, что это кладбище?
   - Так здесь написано.
   - Но откуда... - Нламинер осекся. - Ты что, уже видела  надписи  на  этом
языке? Рептилия кивнула.
   - Сто пятьдесят лет назад. У нас на острове нашли похожее кладбище.  Этим
могилам не менее тысячи лет.
   - Значит... - Мысли обгоняли одна другую. -  Значит,  это  кладбище  было
здесь задолго до маяка и до извержения  вулкана...  Но,  погоди-ка,  как  же
тогда оно сохранилось? Считается, что весь город затонул при извержении!
   - Как-то сохранилось. Мне интереснее было бы узнать, кто  и  когда  здесь
побывал. Ну что, заходим?
   Нламинер кивнул и открыл створку. Его "фонарик" скользнул внутрь, осветив
обширный зал, у стен которого располагались могилы. Не менее сотни,  подумал
пораженный Нламинер. Они сделали несколько шагов внутрь, и небывалая картина
открылась их взгляду.
   Все могилы были вскрыты. Все до одной.
   Груды сокровищ - монеты, драгоценности,  оружие,  непонятные  предметы  -
лежали перед каждой могилой. Лежали как попало, словно  те,  кто  выбрасывал
все это из захоронений, ни в коей мере не интересовались богатством.  Там  и
сям валялись осколки костей, истлевших  кусочков  ткани  -  судя  по  всему,
останки. И непонятный двойной крест был начертан на каждой надгробной плите.
   - Никогда бы не подумал, что когда-нибудь увижу столько сокровищ разом, -
произнес Нламинер и сразу же пожалел об этом.  Взгляд,  который  бросила  на
него Рисса, мог бы обратить его в  камень.  -  Что  за  странные  грабители!
Ничего не взяли. Что же тогда они искали?
   Он сделал несколько шагов к ближайшей могиле,  и  двойной  крест  на  ней
слабо замерцал. Рисса поймала его за руку.
   - Здесь и так хватает покойников, - сказала она  холодно.  -  Мне  сейчас
потребуется твоя помощь. Посмотри, нет ли здесь чего-нибудь скрытого.

   Зеленоватое свечение коснулось стен зала, и  стал  виден  темно-пурпурный
ореол, окружавший каждую могилу. У дальнего конца зала  многие  могилы  были
окружены непроницаемо-черными пятнами.
   - Не подходи близко к могилам, - сказала Рисса и  осторожно  двинулась  к
центру зала. Пятна зашевелились, словно чуяли  присутствие  кого-то  чужого,
враждебного. Под  потолком  что-то  слабо  зашелестело  и  стихло.  Нламинер
осторожно шагал следом, стараясь не терять концентрации. Пятна  гипнотически
шевелились, разум готов был поверить в стон и  шорох,  исходящий  из  темных
провалов. Когда они остановились, Нламинер оглянулся и не увидел  выхода  из
зала. Ужас едва не сковал его по рукам и ногам.
   - Дай мне руку, -  донесся  до  него  голос  откуда-то  с  другого  конца
вселенной. Руку? Бежать отсюда! Бежать, пока изо всех могил не появились  их
рассерженные обитатели. Что может сделать  смертный  против  того,  что  уже
мертво?.. Словно порыв прохладного ветра пронесся под  сводами  его  черепа,
изгнав страх и беспомощность. Рисса встряхнула его, и наваждение рассеялось.
   - Будь готов бежать отсюда в любой момент, - сказала она твердо. -  И  не
отпускай моей руки.
   Свободной рукой она  начертала  в  воздухе  знак,  и  двойные  кресты  на
надгробиях зашипели, испуская черный густой дым. Невидимый прежде амулет  со
светящимся именем Нааты вспыхнул на ее шее.
   Рисса что-то добавила на незнакомом Нламинеру  языке,  и  пламя  охватило
надгробия, заставляя пятна пурпурного и черного  извиваться  и  сокращаться.
Вопль, слышимый  не  слухом,  но  сознанием,  донесся  отовсюду.  Пол  мелко
задрожал, и камешки посыпались с невидимого потолка.
   Рептилия  начертала  один  из  знаков  своего  божества,  символ   Моста,
соединяющего мир живых и умерших. Надгробия взорвались бесшумными вспышками;
рассыпаясь на миллионы сверкающих частиц, распались груды сокровищ. Нламинер
почувствовал, как чудовищный водоворот забирает его жизненную силу, отнимает
бодрость, энергию, ясность мысли. И "фонарик", и  щит,  выявлявший  скрытое,
сразу же исчезли; взамен зал озарился неровным зловещим синеватым свечением,
что сочилось отовсюду.
   - Бежим! - крикнула Рисса и потянула его за руку с такой силой, что  едва
не оторвала ее. Потолок и пол тряслись, камни с  голову  величиной  сыпались
дождем. Им едва хватило времени, чтобы юркнуть назад в тоннель,  где  тряска
практически не ощущалась. Впрочем, спешка не помешала Нламинеру подхватить с
пола переживший катаклизм меч в богато украшенных ножнах.
   Он захлопнул дверь, и последний, самый сильный толчок  сбросил  их  обоих
наземь. Двери сорвались с петель и только  чудом  никого  не  придавили.  За
проемом теперь находилась пропасть; пыль густым туманом висела в разрушенном
погребальном зале. Однако ничто теперь не давило на разум,  не  повергало  в
панику, не парализовывало ужасом. Нламинер посмотрел на  густо  запорошенную
пылью подругу и рассмеялся. Она засмеялась в ответ. Смех этот, хоть и был не
очень-то веселым, все же снял остатки напряжения.
   - Анс-Шаар, - сказала Рисса, отряхиваясь и  поднимаясь  с  пола.  -  Тебе
всегда требуется встряска, чтобы прийти в  форму.  Спасибо,  одна  бы  я  не
справилась.
   Пока  Нламинер  с  проклятиями  вычищал  из  меха  осколки  камня,  Рисса
рассматривала меч. По клинку бежали сложные геометрические узоры, и  изящные
тонкие буквы были сплетены в одно и то же слово - оно повторялось на  каждой
из сторон клинка и на рукояти.
   - Ну что же, - ответила она наконец, - хотя его сила практически иссякла,
ты теперь вооружен. Кстати, тебе, возможно, будет интересно узнать, что  меч
называется "Покровитель".
   Покровитель!  Так  назывался  меч,  с  которым  он  тогда  спускался   по
опустевшим улицам Сингары.
   Рисса вернулась к проему и принюхалась.
   - Так, здесь все кончено. Надеюсь, что, кроме нас, теперь некому  бродить
по ночам. Пойдем обратно, я хочу поскорее смыть эту пыль.
   - Что теперь ты  намерена  предпринять?  -  спросил  Нламинер,  пока  они
взбирались по спиральному коридору.
   - Решить, каким образом мы можем убраться отсюда, и пригласить тех,  кому
полагается решать подобные проблемы. Я Наблюдатель, не более. К  тому  же  у
нас нет ни сил, ни средств далее ворошить это гнездо.
   Нламинер уловил ударение на слово "мы".
   - Ты хочешь сказать, что могла  уйти  отсюда  в  любой  момент?  Рептилия
кивнула.
   - Но мне показалось, что тебе не хотелось бы  заканчивать  эту  жизнь  до
срока, да еще в пасти у нежити. Анс-Шаар, - повторила она, и медальон на  ее
шее на миг засверкал маленьким солнцем.
   * * *
   Прежде красивые деревянные скамьи и столы теперь годились  разве  что  на
растопку. К вечеру погода совсем испортилась; шторм бушевал вокруг  острова,
молнии то и дело озаряли  его  безжизненные  скалы.  Впрочем,  за  закрытыми
ставнями и возле растопленного камина было гораздо уютнее. В одной из ниш на
здешней кухне нашлись масляные лампы и масло  для  их  заправки  -  так  что
Нламинер читал со всеми удобствами. На ужин у них была все та же рыба,  что,
впрочем, доставляло беспокойство одному только Нламинеру.
   Они смотрели на надпись, которую Нламинер безуспешно пытался прочесть.
   - Загадка достаточно трудная, - признался он наконец. - Кроме того,  если
ее показало божество, вряд ли имелась в  виду  какая-нибудь  мелочь.  Всякий
раз, как я пытаюсь ее прочесть...  Впрочем,  нужно  показать.  Напиши  рядом
что-нибудь на языке, который я не знаю.
   Рисса задумалась и  набросала  несколько  фраз,  начертанием  похожих  на
переплетение ветвей.
   Нламинер кивнул и пошевелил пальцами. "Ветви" на  листе  бумаги  ожили  и
сползлись во фразу на Тален: "Должен быть ответ".  Надпись  же,  которую  он
перенес из глубин хрустального шара, попросту растаяла.
   Воцарилось молчание.
   - А если надпись нарушить?
   - Как это? - не понял Нламинер.
   - Нарисовать с дефектом. Опустить какую-нибудь линию.
   - А что, это мысль! - обрадовался Нламинер. - Сейчас попробуем.
   В слове было тринадцать букв. Нламинер набросал с десяток  версий  слова,
опуская разные части разных букв, и вновь прочел заклинание.  Сначала  линии
начали вновь тускнеть, но неожиданно на бумаге начали проступать слова Тален
- обрывочные,  с  пропусками.  Рисса  склонилась  над  листком,  захваченная
происходящим, когда Нламинер ощутил резкий запах озона, наполняющий комнату.
Говорить было некогда, и он прыгнул, увлекая Риссу за собой на пол.
   Контуры букв на листке вспыхнули, накалились добела, и листок испарился с
громким хлопком.
   Пораженные  путешественники  выбрались  из-под  перевернутой   скамьи   и
вернулись к столу. В некогда полированном мраморе  его  крышки  теперь  были
проплавленные углубления. Семь  незавершенных  слов:  "По...л  тре...  кни.а
с.... вв.... с. ве... ал.."
   Они помолчали несколько секунд.
   - Ну что ж, сейчас повторим опыт, - рассудительно сказала Рисса.  -  Рано
или поздно что-нибудь да увидим.
   Нламинер кивнул, извлек новый лист и замер с пером в руке.
   - Я его забыл, - произнес он гробовым тоном. Рисса присвистнула.
   - А на других листках?
   Нламинер принялся рыться в кармашках пояса и обрывках бумаг  на  столе  и
под столом, но все они были совершенно пусты.
   - А я ведь специально записал его несколько  раз,  -  сообщил  он  совсем
упавшим голосом. Покопавшись в кармане,  он  извлек  уменьшившийся  шарик  и
некоторое время изучал его, прислушивался, вглядывался в глубины. Ничего.
   Рисса положила руку ему на плечо.
   - Пора отдыхать. Думать будем  завтра,  раз  уж  так  получилось.  Ложись
спать, я пока постою на страже. Тем более что мне пока не спится.
   Нламинер хотел было возразить, но затем кивнул и свернулся  по-кошачьи  у
камина. Рисса задула лампу и села за стол. Надпись, проплавленная  в  камне,
светилась оранжевым светом, постепенно остывая и сливаясь с фоном,
   Что-то стонало и гремело под крышей. Хорошо, если просто ветер.




   Глава шестая

   Нламинер, прежде чем заснуть, вспоминал прошлое.
   Тот день, когда они впервые встретились.
   Возможно, это была ночь. Два дня  спустя  после  того,  как  он  с  тремя
спутниками штурмом взял небольшую сокровищницу - а воевать  пришлось  с  уже
знакомыми им птицами-кровопийцами, -  так  вот,  с  того  момента  мнения  в
команде разделились. Нламинер считал, что пора возвращаться.  Известные  ему
карты себя исчерпали. Глубинные уровни  города  были  абсолютно  неизвестным
лабиринтом. Самые нижние этажи,  где  выращивались  ценные  мхи  и  грибы  и
добывались минералы, вообще были тайной за семью печатями.
   Тем не менее трое его спутников жаждали большего. Хотя с грузом  сокровищ
передвигаться было обременительно, они  втроем  энергично  возражали  против
возвращения. Сингара казалась преодолимым  препятствием.  Когда  выяснилось,
что кровопийцы боятся огня, ничего  не  стоило  придумать  нехитрую  тактику
нападения на их гнездилище. Расправившись  с  двумя  десятками  смертоносных
противников, поистине можно было считать себя героями.
   Нламинер, однако, был настроен скептически. В конце концов  договорились,
что если в течение нескольких часов не удастся обнаружить что-либо  стоящее,
они повернут назад.
   Нескольких часов не потребовалось. Спустя полчаса один из  его  спутников
заметил предмет, спрятанный в трещине в нескольких футах над землей.  Прежде
чем Нламинер успел его окрикнуть, он полез в  расщелину  и  извлек  красивый
золотой браслет, инкрустированный крохотными рубинами.
   - Странный способ прятать ценности, - усмехнулся  он,  опуская  добычу  в
мешок. - Никогда бы не подумал...
   Договорить он не успел. Мощный удар гонга раздался над их головами, и все
инстинктивно присели, озираясь. Мигом позже непроницаемый мрак опустился  на
коридор и послышалось глухое ворчание невдалеке.
   Нламинер  успел  заметить,  что  ворчание  доносилось  из-за  спины.   Он
приготовился зажечь магический свет и извлек своего "Покровителя" из  ножен,
но перепуганные приятели не стали его слушать. Не сговариваясь, наощупь  они
ринулись вперед, в совершенно незнакомый проход. Только  чудом  Нламинер  не
попал ни под один из ударов: в панике они беспорядочно отмахивались.
   Нламинер, наоборот, побежал назад. Там, в десятке  футов  от  него,  была
пустая кладовка, в которой можно было забаррикадироваться. Он заметил быстро
приближающуюся пару горящих  огоньков  и  бросился  наземь.  Вовремя:  струя
пламени пронеслась над ним, опаляя спину.
   Нырнув в кладовку, он успел погрузить меч в несущегося  мимо  противника.
Попал. Что-то со стоном рухнуло  на  пол.  Нламинер  едва  успел  подхватить
оружие, как второе полотно пламени скользнуло мимо лица.
   Откуда-то доносились вопли и лязг оружия. Некогда было  обращать  на  это
внимание: второе существо едва не вломилось в ту же кладовку. Сила его  была
чудовищной;  Нламинер  не  смог  опустить  засов   и   старался,   сдерживая
скрежещущую дверь, перехватить меч поудобнее.
   Сквозь щель внутрь ворвалась струя пламени,  и  "Покровитель"  немедленно
нагрелся так, что Нламинер выронил его. Оставался только кинжал. Если он  не
уложит противника  с  первого  попадания,  тогда  конец,  подумал  Нламинер,
уворачиваясь от очередного горячего приветствия.
   В этот момент вновь что-то сместилось в голове, и время потекло  быстрее.
Нламинер заметил, как косматое,  напоминающее  низкорослого  волка  создание
собралось, чтобы вновь всей массой обрушиться на едва державшуюся дверь.  Он
присел, повинуясь безмолвной подсказке, перебросил кинжал  в  левую  руку  и
бросился вперед и в  сторону  в  тот  момент,  когда  противник  с  рычанием
устремился внутрь.
   Струя огня обволокла его руку, но он успел вонзить клинок  по  рукоять  в
глаз противника и перекатиться через него.  Захлопнув  за  собой  дверь,  он
выскочил в коридор. Левая кисть страшно болела,  от  запаха  паленой  шерсти
мутило, но бой еще продолжался.
   Впрочем, он ошибался. Бой был завершен. Судя по всему,  противников  было
трое.  Третий  лежал  чуть  дальше,   зарубленный,   среди   останков   двух
растерзанных им людей. Следы третьего человека -  судя  по  всему,  серьезно
раненого - исчезали  в  одном  из  боковых  проходов.  Нламинер  хотел  было
броситься следом, но услышал  знакомое  попискивание  крылатых  кровопийц  и
передумал.
   Он едва  успел  вернуться  в  кладовку  и  опустить  засов,  как  снаружи
послышались шорох крыльев и воинственные крики птиц. Трясущиеся  ноги  плохо
держали его. Опустившись в угол комнаты, подальше от трупа хищника (жар  его
тела чувствовался даже на расстоянии), он  принялся  бинтовать  пострадавшую
руку.
   Почти сразу же после этого он погрузился в тяжелый сон без сновидений.
   * * *
   Рмаир, некогда младший жрец Нааты и - в  далеком  прошлом  -  воспитатель
Риссы, умирал.
   Шестьсот тридцать лет иссушили его телесную  оболочку.  Теперь  он  витал
где-то в других мирах, время от времени возвращаясь в  свое  уставшее  тело,
что покоилось на груде высохших ароматных трав.
   Где-то рядом продолжалась жизнь. Смутно, словно сквозь  толщу  камня,  он
слышал разговоры  своих  соплеменников.  Жизнь  продолжалась.  Планировались
спасательные   экспедиции,   собирались   отряды   для   ликвидации   очагов
распространения нежити и многое другое - за свою жизнь Рмаир успел увидеть с
десяток войн, боролся с загадочными эпидемиями и  посланцами  Хаоса,  служил
посредником при заключении мира и был наставником в магических  и  культовых
дисциплинах.
   Однако что-то тревожило  старого  хансса.  Что-то  несоразмерно  огромное
вторглось в смежные области астральной проекции -  что-то,  ускользающее  от
пристального  внимания.  Словно  зыбкие  пятна-призраки,  что  мерещатся   в
темноте, - стоит подойти поближе, и они исчезнут.
   В его теперешнем состоянии любой дальний прыжок  в  астральном  теле  мог
навсегда оборвать уже очень слабые связи с телом  физическим.  Не  то  чтобы
Рмаир боялся или не торопился умирать: страж Моста уже пристально следил  за
ним, приближающимся к границе двух  миров.  Ощущение  незавершенности  своей
жизни, ощущение опасности - вот что не давало  ему  покоя.  Судя  по  всему,
никто более не замечал очень  тонкого  изменения,  которое  открывалось  его
глазам. И это тоже было скверно.
   Он парил над астральным  двойником  своего  родного  острова  -  Розового
острова,  единственного  обитаемого  места  южного  полушария,  где  некогда
зародилась  цивилизация  хансса.  Здесь  все  было   в   норме.   Ничто   из
противодействующих  сил  не  нарушало  установленного  соотношения.  Вопреки
распространенному  мнению,  нельзя  полностью  истреблять   нежить,   нельзя
полностью подавлять зародыши Хаоса. Иначе их место займут другие -  и  может
потребоваться немало времени, прежде чем новые нарушители  негласных  границ
будут обнаружены. Так уже было, и  истребление  целых  народов,  опустошение
огромных пространств -  обычные  последствия  слишком  рьяной  войны  с  так
называемым злом.
   Трудно передать словами ощущения,  что  испытываешь  в  астральном  теле.
Пребывание  в  теле  физическом  похоже  на   жизнь   глухого,   слепого   и
парализованного человека после возвращения из астральной проекции. И все  же
здесь также  нужно  чувство  меры.  Печально  кончается  необдуманно  долгое
астральное путешествие. Физическое тело без носителя разума, атмана,  служит
легкой  приманкой  для  всех  бестелесных  существ,  что  вечно   скитаются,
незримые, в обоих мирах. И  тот,  кто  пропустит  подобное  нападение,  либо
обречен делить свое тело с чужеродным и враждебным сознанием  -  что  обычно
кончается плохо для них обоих, -  либо  становится  сам  вечным  скитальцем,
застрявшим в цепи перерождений, обреченным на непрекращающееся бессмысленное
существование.  Правда,  поблизости  от  священных  помещений,  где   сейчас
пребывал - физически - Рмаир, ему нечего было опасаться. Как и многие другие
хансса,   остаток   жизни   он   проводил,   не   обремененный   страданиями
разрушающегося организма.
   Когда около него возник многоцветный сгусток -  чье-то  астральное  тело,
Рмаир приготовился строго выбранить самонадеянного  подростка,  что  дерзнул
отправиться  в  подобную  экскурсию  без  надлежащего  обучения.  Цветом   и
структурой его сосед походил на молодого хансса.
   Вернувшись в свое тело, Рмаир - к величайшему изумлению - застал в  своей
комнатке не хансса, но человека,  закутанного  в  переливающийся  плащ  всех
цветов радуги. Впрочем, это было понятно:  в  подземных  жилищах  хансса  по
человеческим меркам было прохладно. Непонятно было  другое:  как  могли  его
сюда пропустить? Даже  не  всем  соплеменникам  был  разрешен  вход  в  иные
комнаты, прилегающие к Храму... не говоря уже о людях.
   - Почтенный Рмаир, - поклонился  человек,  -  приношу  извинения  тебе  и
твоему  почитаемому  богу  за  это  вторжение.  Если  бы   не   чрезвычайные
обстоятельства, я не стал бы тебя тревожить.
   В двух словах гость описал то, что давно уже видел Рмаир, и то, что никто
больше не замечал.
   - Кто еще из твоих учеников мог  бы  заметить  подобную  брешь?  Если  их
слишком много, чтобы вспоминать всех, то не скажешь ли,  кто  из  них  может
быть поблизости?
   Рмаир задумался. Его спутник сидел, и  черты  его  лица  порой  менялись,
словно оно существов