я расскажу тебе  о  нашем
покровителе. Может быть, ты расскажешь своим соплеменникам, кто он на  самом
деле.
   - Здорово, - выдохнул Таилег и потянулся к рюкзаку.
   Тамле поймала его за руку.
   - Сначала спать. Разговор у нас будет долгим.  "Если  торопишься,  думай,
что изо всех сил спешишь к цели", - вспомнил Таилег и послушно улегся. Тамле
улеглась рядом, сложившись в почти правильное кольцо. Какая гибкая,  подумал
Таилег сонно. Как кошка!
   Ему приснился каменный лабиринт, где на стенах  были  нарисованы  мертвые
головы. Во сне он блуждал, не в силах выйти на свободу, и звук, напоминавший
свист меча, рассекающего воздух, постепенно приближался к нему.
   Но ничего страшного не случилось.
   * * *
   Колокольчик над дверью тихонько зазвенел.
   - Леглар! - Хозяин магазина, ольт по имени Нантор  Олгаллон,  уже  шел  к
нему навстречу. - Какими судьбами?
   - Приветствую, Нантор. - Они раскланялись, и  хозяин  пригласил  гостя  в
глубь своего заведения. - Мелия, - окликнул он кого-то. - Поработай пока,  у
меня важный гость.
   Девушка прошла мимо Леглар а, улыбнувшись  ему  на  ходу.  Тот  приподнял
шляпу и поправил воротник своей куртки.
   - Садись. - Хозяин указал на одно из невысоких кресел. Леглар  оглянулся.
Нантор не потерял превосходного вкуса -  произведения  искусства,  собранные
здесь, должны были привлекать воров со всего света. Даже  ему,  поверхностно
воспринимающему гармонию неживого, было приятно среди такого великолепия.  -
Какая превосходная коллекция, - сказал Даал с неподдельным восхищением.
   Ольт кивнул. Он ничуть не изменился  за  двадцать  пять  лет  и  выглядел
по-прежнему двадцатидвухлетним.
   - Пора бы уже уезжать. Засиделся я здесь, дружище. А ты здесь откуда?  По
делам?
   - Да нет, Нантор. У меня к тебе один небольшой вопрос.
   Он извлек булавку и положил ее на стол.
   - Вопросы потом, Леглар. Как насчет бутылочки вина?
   - Черт побери, почему бы и нет, - сказал Леглар и снял свою куртку. -  Ты
прав, Нантор, я становлюсь слишком суетливым.
   На следующий час заботы нынешние благоразумно уступили место вечному.
   - Стало быть, ты собрался на фестиваль Оннда, - заключил ольт,  задумчиво
поигрывая шариком килиана. У Олгаллона была богатейшая коллекция музыкальных
записей такого рода, и желающих сделать копию было невероятное множество.
   Иначе как услышишь такие шедевры? Всевозможные оркестры были редкостью на
Ралионе; услышать их своими ушами  было  трудно  и  дорого,  а  уж  храмовую
музыку... и вовсе невероятно.
   Тем более что боги  не  возражали  против  распространения  себя  в  виде
музыки, картин, книг. Вражда их  перешла  в  соперничество  -  и  новое  это
занятие увлекло бессмертных настолько,  что  войны  между  разными  культами
стали большой редкостью...
   Леглар кивнул.
   - Да только не поеду. Я собрался познакомить Таилега там кое с кем...  да
только теперь. - Он махнул рукой.
   - Таилег? - Ольт осторожно уложил шарик в  специальное  гнездо,  коснулся
его пальцем, и полилась тихая, неторопливая музыка, под которую было  удобно
медитировать и творить. - Помню. Очень способный молодой человек. Он мог  бы
стать прекрасным скульптором.
   - Я его несколько по другой части обучаю.
   - Знаю. - Ольт улыбнулся. - Знаю я твои "другие части". Ну и что с  того?
Хачлид Великий до семидесяти лет был  разбойником  с  большой  дороги,  пока
однажды не услышал музыку арфы. Так родился великий композитор.
   - Я не верю в подобные сказки, Нантор. -  Леглар  откинулся  в  кресле  и
закрыл глаза.  Седьмая  Симфония  перемен  была  любимой  у  них  обоих.  Ее
полагалось слушать молча... но и смертным  и  бессмертным  всегда  недостает
времени и терпения.
   - Не верь, - согласился ольт после долгой паузы. - А еще я говорил  тебе,
Леглар, что из тебя выйдет отличный дипломат.
   - Я и так дипломат. В некотором смысле.
   - Но мог бы стать великим.
   - Зачем нам столько великих, Нантор? Если мне доведется стать  дипломатом
и избавлять мир от насилия остротой ума,  то  только  когда  мое  теперешнее
ремесло мне наскучит. Но, боюсь, пока все сокровища не окажутся  в  руках  у
Палнора или Зартина, мне найдется чем заняться.
   - Я уверен в обратном.
   Леглар промолчал.
   ...Час спустя ольт открыл глаза, велел принести им чаю с горными  травами
и взял тонким пинцетом булавку. Провел  над  ней  рукой,  поднес  к  глазам,
прислушался к внутренним чувствам.
   - Странно, - покачал он головой. - Трудно  описать  ощущения.  Представь,
Леглар, зал, где играет превосходная  музыка  и  ведутся  мудрые  разговоры.
Толстая дверь заглушает почти все звуки. Ты видишь  в  этой  двери  замочную
скважину, но, как только подносишь ухо, так  музыка  замирает,  а  разговоры
прекращаются.
   - Ясно, - произнес Леглар, уже привыкший к необычному  языку  Нантора.  -
Надеюсь, ты к ней не прикоснулся.
   - Нет. - Ольт подумал и, отпив глоток  чая,  спросил:  -  Чьи  голоса  ты
боишься услышать, Леглар?
   - Я боюсь только одного голоса, - криво усмехнулся Леглар. - Голоса,  что
прикажет мне стать честным человеком.
   - Не время для шуток. Ты хотел услышать ответ на вопрос,  но  отчасти  ты
знал ответ или надеялся на что-то. У тебя на лице написана покорность  року.
Я не предсказатель... поговори с предсказателями.  С  настоящими,  -  сделал
ольт упор на последнее слово.
   - Уже.
   - Кинисс?
   - Ты уверен, что ты не телепат?
   - Нет, но помимо меня она - единственная здесь, кто  хорошо  знает  тебя.
Кроме того, ты кого-то ждешь.
   Леглар молчал.
   - Нантор, - произнес он. - У  меня  ощущение,  что  мы...  я...  в  руках
безумца. Кто-то задался целью  сжить  нас  со  свету  -  любыми  средствами.
Сегодня, например, в гостинице мне подали отравленное вино.
   - Кто это сделал?
   - Никто. И самое удивительное - все говорили правду. Несколько дней назад
по городу рыскали убийцы. Тоже по мою душу. Но у меня не осталось никого  из
врагов, что стали бы преследовать меня здесь! Да и почему именно  сейчас?  Я
давно уже сижу тише мыши...
   Ольт остановил музыку и долго глядел куда-то сквозь стену.
   - Возьми вот это. - Он протянул Леглару небольшой лист бумаги, - Это  мои
хорошие знакомые. Живут в Алтионе. Через двенадцать  дней  там  устраивается
Праздник Урожая. Золотой.
   - В честь Ирсераны? Ольт кивнул.
   - Они ожидают массу знамений, явление младшей манифестации своей богини и
многое другое. Но вернемся к этим адресам. Здесь два имени. Один из них  мой
соплеменник - он  занимался  экзотическими  вещицами,  наподобие  этой.  Сам
знаешь, я магии не изготовляю. В общеупотребительном смысле.
   Леглар кивнул.
   - Второй - дарион. Тоже  прекрасный  ювелир  и  большой  знаток  истории.
Съезди  к  ним,  когда  дождешься  кого  следует,  и  не  пропусти  Золотого
Праздника.
   - Надо же, - пробормотал Леглар, аккуратно сворачивая  листок.  -  Совсем
забыл, что у них Золотой именно в этом году.
   - Возможно, я тоже там появлюсь. Ну а если нет,  что  ж  -  возьми,  -  и
Нантор передал Леглару горсть почти черных, пустых шариков для килиана.
   - Зачем это?
   - Запишешь что сможешь. Сделай мне запись музыки.
   - Хорошо. - Леглар ссыпал шарики в карман. Они встали и вновь поклонились
друг другу.
   - Кстати, почему ты уверен, что я дождусь кого следует?
   - Интуиция, - ответил ольт и подмигнул.
   * * *
   Разговор действительно получился долгим.
   Более того, Тамле придавала ему очертания ритуала, который Таилегу был не
понятен.
   Утро и день Тамле занималась какими-то своими  делами.  Единственный  раз
она позвала Таилега - присутствовать при упокоении останков  стрелка.  Более
точного слова Таилег не смог придумать.
   От их противника (надеюсь, что последнего, подумал юноша мрачно) осталось
немного. Стрела, которую он пустил в потолок,  вызвала  небольшой  обвал,  и
теперь недавний охотник лежал погребенным под почти двумя  тоннами  каменных
глыб.
   Таилегу не было его жаль ни в коей  мере,  но  Тамле,  производя  тот  же
странный ритуал, что проводила недавно над телом  его  двойника,  испытывала
такую же скорбь. "Скорбь" - человеческое слово, но Таилег не знал правильной
замены ему в языке Хансса.  Чувство  исходило  от  нее  физически  ощутимыми
волнами, и Таилег неведомым ему путем испытывал его.
   Следующие несколько часов он занимался описанием недавних событий,  делая
множество пометок в своем блокноте и  надолго  останавливаясь.  Писательское
ремесло давалось с трудом. Да еще с каким трудом! Тамле поблизости не  было.
...Она заварила чай, добавив в котелок крупицу  мягко  светящегося  мха,  и,
выбрав камень, что немного возвышался над окружающим полом, устроила на  нем
импровизированный стол.
   Таилег уселся напротив.
   Они долго смотрели друг другу  в  глаза.  Сначала  Таилегу  было  немного
смешно от той важности, с какой Тамле производила свои манипуляции, но когда
он уселся примерно в ту же позу, странное чувство  обостренности  восприятия
неожиданно проснулось в нем.
   Он сделал глоток горячего напитка, но не почувствовал вкуса.
   - Селир танасс, Таилег Адор, - услышал он  чей-то  голос,  словно  сквозь
густой туман.
   - Селир танасс, Арлиасс Адор, - ответили его губы.
   - Путь богов длиннее пути  всех  смертных,  и  мне  известны  многие  его
изгибы. Слушай, Таилег, и задавай вопросы, я отвечу на любой из них...
   Речь ее звучала словно журчание воды в чистом роднике, и Таилег  перестал
ощущать окружающий мир.
   Он растворился в них обоих. Существовал  только  их  разговор  -  вернее,
монолог, поскольку, чтобы задавать вопросы, нужно хоть что-нибудь знать.
   Никогда ранее Таилег не ощущал себя таким невеждой.
   Леглар лежал на обширном диване в своем номере, глядя в пустой потолок  и
поигрывая пустым шариком килиана.
   Нантор, несомненно, знал больше, чем сказал. Впрочем, и что с того?  Ведь
он сам пришел к своему старинному другу... правильно тот сказал - словно  на
исповедь. Или словно  к  базарному  прорицателю,  который  всегда  старается
сказать то, что хочется услышать?
   Что же ему хочется услышать? Чуткость  к  враждебным  переменам,  которую
должен иметь любой уважающий себя вор, уже несколько дней будоражила его ум,
но ни разу интуиция не подсказала ему, чего следует бояться.
   Вот как то вино: если бы не решил  проверять  все  подряд,  не  обнаружил
бы... до поры до времени.
   "Чего мне не хватает, -  подумал  он,  -  так  это  философии.  Никто  из
современных  философов  не  открыл,  зачем  нужен   мир,   и   не   научился
предсказывать то, что нас ждет, но новые житейские истины мне бы  сейчас  не
помешали. А я-то, дурак, перед Таилегом выставляю себя философом".
   Вскоре  усталость  договорилась  со  стаканчиком  красного,  что   Леглар
опрокинул у себя в номере, и итогом договоренности был сон. Лучшее лекарство
для смертных.
   ...Дымка в сознании то сгущалась,  то  таяла.  Огромная  череда  образов,
времен и эпох проходила мимо Таилега, и он начал осознавать  главное:  людям
ничего не известно об истории.
   Их собственные войны за  власть  и  насаждение  древних,  косных  культов
кажутся им вершиной цивилизации, а исчезновение всех тех, кто  не  разделяет
их взглядов, вызывает только радость. Таилег испытал невероятной силы  стыд,
когда понял, как мелок тот мир, который выстроили для  себя  люди...  и  как
мало они значат безо всех остальных.
   Отзвучали слова Тамле, она умолкла, положив на  камень  между  ними  руки
ладонями вверх. Какая-то искра вспыхнула  в  глубине  сознания  Таилега,  но
погасла. Время шло. Вопросы не появлялись.
   - Мне не о чем спрашивать, - произнес Таилег, и каждое слово  давалось  с
большим трудом. - Я только что понял, как мы ничтожны и как мало оправдываем
свое существование.
   - Все мы ничтожны, - был ответ. - Но  не  стоит  жалеть  самих  себя  или
надеяться на помощь: окружающий мир  не  знает  жалости.  Есть  единственный
закон - за все нужно платить. Все остальное - условности.
   - Люди считают, что вы поклоняетесь смерти. Кому вы поклоняетесь на самом
деле?
   Слабый смех пробился сквозь дымку. Очертания фигуры напротив него  плыли.
Была ли то Тамле... или кто-то другой... он не мог сказать наверняка.
   - Бог Наата - наш проводник в мир новой жизни; мы для него - проводники в
мир смерти. Мир новой жизни - не только смерть.  Это  рождение,  воспитание,
открытия, войны, любовь, все те слова,  что  выдумали  мы  для  перехода  из
одного в другое. Все это - смерть, и везде Наата направляет нас.
   - Так кто из вас важнее для другого? Смертные для  бога  или  бог  -  для
смертных? Вздох пришел из ниоткуда:
   - Нет ответа. Чтобы ответить от  имени  бога,  нужно  быть  богом.  Чтобы
ответить от имени смертного, нужно умереть.
   Таилег замолчал. Более никакие вопросы не шли ему на ум.
   Он положил руки на камень - так же, ладонями вверх.
   - Некоторые ответы надо увидеть - их недостаточно  знать,  -  донесся  до
него голос. - Линиссад аис, Таилег Адор?
   В этот момент Таилег  утратил  связь  с  происходящим.  Странное  чувство
вскипало в нем - ощущение приближения  к  завесе,  что  скрывает  все  тайны
бытия. Протяни руку, отдерни завесу - и постигнешь тайны вселенной.
   - Линиссад аир, Арлиасс Адор, - ответил кто-то его голосом.
   Руки его медленно поднялись и легли на руки Тамле, ладонь к ладони.
   И дымка в сознании немедленно упала.  Далее  не  было  ничего.  Все,  что
запомнил Таилег, было видение  девяти  смыкающихся  вокруг  скал.  Он  стоял
посреди голой пустыни, а девять  колоссальных  острых  зубцов  сдвигались  к
центру, которым он был.
   Когда они сомкнулись, Таилег потерял сознание.
   * * *
   Леглар проснулся от слабого сотрясения здания.
   Землетрясение?
   Да не может быть, их не было здесь несколько столетий.
   Он подошел к окну и выглянул наружу. Где-то на окраине города ярко  горел
свет - то ли пожар, то ли что еще. Леглар вернулся у дивану и сел на него.
   Сна не было ни в одном глазу. Он  сидел  довольно  долго,  но  ничего  не
происходило. Напротив, напряжение последних дней неожиданно  отпустило  его.
Ощущение было очень приятным, и он позволил себе сидеть, ни о чем не думая и
ничего не предпринимая.
   Он сидел довольно долго, пока не услышал, как ключ поворачивается в замке
внешней двери.
   Через секунду Леглар уже  стоял  за  портьерой,  сжимая  в  руке  тяжелый
кинжал. Непонятный посетитель двигался осторожно, не зажигая света, и хотел,
вероятно, застать его врасплох.
   Ну что же, посмотрим, что будет дальше.  Сознание  вернулось  неожиданно,
словно кто-то включил его.
   - С тобой все в порядке? - обеспокоенным тоном спросили его.
   Таилег попытался встать и неожиданно взлетел в воздух.  Мускулы  необычно
реагировали на мысленные команды. В глазах  немного  двоилось  и  постепенно
угасал легкий шум в ушах.
   - Все в порядке, - ответил он, и мир  вокруг  сдвинулся,  стал  целостным
и... правильным. Это слово пришло на ум неожиданно. Правильным.
   - Я забыла, что ты человек, - произнесла Тамле.  -  Для  нас  Линиссад  -
безвредный ритуал. Очень личный, очень ответственный, но безвредный. Для вас
он может быть смертоносным.
   - Выходит, мне повезло. - Таилег засмеялся. Смех словно отражался от стен
и опадал  серебристыми  снежинками.  -  Как  странно  я  все  чувствую!  Что
случилось, Тамле?
   - Линиссад не оставляет никого неизменным, - ответила та, прижимая ладонь
к его лбу. Мир сразу же стал обычным и немного скучным. - Но раз ты сидишь и
говоришь со мной, значит, ты в полном порядке.
   Они сидели молча, глядя друг другу в глаза.
   - Я не думала, что за семь дней я смогу так сильно изменить впечатление о
мире, - проговорила Тамле в конце концов.
   - Я тоже, - признался Таилег.
   - Теперь, когда ты знаешь больше, - спросила она, - сможешь ли  ты  найти
дорогу домой?
   Таилег подумал  и  понял,  что  сможет.  Открытие  было  потрясающим,  но
каким-то очевидным - словно он знал об этом все время и  лишь  сейчас  понял
все до конца.
   - Ну что же, - сказала Тамле, вставая, - я пойду. Желаю удачи. Если ты не
сможешь  отправиться  домой,  я  вернусь  сюда,  когда  река  заснет,  и  мы
отправимся туда, куда нужно мне.
   - Спасибо. Желаю удачи.
   - Аисс, Таилег.
   - Аисс, Арлиасс.
   Рептилия помедлила и шагнула к нему. Сняла со своей шеи ожерелье (которое
при этом выпало из невидимости) и надела на него.
   - До встречи, - произнесла она и ушла не оборачиваясь.
   Таилег так и не понял, чего она пожелала, - того, чтобы он  остался,  или
того, чтобы им довелось встретиться в будущем.
   * * *
   Чуть скрипнула и отворилась внутренняя дверь.
   Долю секунды кинжал ждал в напряженной руке,  позволят  ли  ему  напиться
крови или нет. Затем...
   - Кинисс?!..
   Он сделал шаг навстречу, убирая кинжал в ножны.
   Рептилия шагнула навстречу, складывая  ладони  хитроумным  знаком.  Белый
туман окутал Леглара и рассеялся.
   - Ну, знаешь, Кинисс! - Леглар был не на шутку оскорблен.
   - Идем со мной. - Как обычно, вежливость использовалась только  в  случае
необходимости. - Торопись, Леглар. Я раньше не верила в чудеса - теперь пора
поверить.
   Они спустились вниз, мимо двух безмятежно спавших охранников и  швейцара.
Как только Леглар с Кинисс уселись в экипаж,  вся  троица  открыла  глаза  -
недоумевая, что с ними стало.
   Была полночь.
   - Должно было случиться что-то странное,  чтобы  ты  вышла  на  улицу,  -
заметил Леглар. Кинисс держалась с ним как-то отчужденно. - Скажи  мне,  что
происходит?
   - Часть ты увидишь сам, часть я покажу.  Но  не  надейся  на  объяснения.
Никто ничего не понимает - но похоже, что у нас всех крупные неприятности.
   Леглар вскипел.
   - Не время говорить загадками, - произнес он, едва сдерживаясь.
   Рептилия промолчала, и до самого конца пути они не проронили ни слова.
   ...Горел дом Нантора Олгаллона. Леглар кинулся было  внутрь,  где  что-то
еще слабо дымило, но Кинисс поймала его за рукав.
   - Держись рядом со мной, - приказала она. - И, ради всех  богов,  Леглар,
молчи.
   Они прошли  мимо  входной  двери  -  что  стояла  сама  по  себе,  словно
доказательство  хрупкости  мира...  мимо  превращенных  в  прах  хрустальных
витрин.  Прекраснейшие  вещи  лежали  грудой  цветных   осколков:   шедевры,
создававшиеся веками, были обращены в бесполезный мусор.
   - Где Нантор? - шепотом спросил Леглар.  Рептилия  промолчала.  Множество
спасателей  копалось  в  руинах,  под  бдительным  надзором  Наблюдателей  и
городской стражи.
   Рептилия промолчала и провела его внутрь. Крышей им теперь служило небо.
   - О боги, - выдохнул Леглар, увидев комнату, в  которой  Нантор  принимал
его несколько часов назад, и одно из кресел, запачканное кровью.  -  Объясни
же мне, Кинисс, что случилось?
   - Метеорит, - лаконично ответили ему.  Они  шли  и  шли  мимо  величайших
богатств, выставленных теперь под открытым небом. Почему метеорит должен был
попасть именно в Нантора? Что это? Почему это?..
   - Смотри, - указала Кинисс куда-то под ноги.
   Леглар взглянул вниз и впервые в жизни потерял дар речи.
   В луже крови и  чего-то  не  менее  отвратительного,  с  перекошенным  от
ненависти лицом лежал он сам.
   Леглар Даал.
   Магистр по части ловкости рук.
   Да упокоится в мире.
   * * *
   Таилег высыпал все свое золото (а было его внушительное количество) и сел
задумавшись.
   Неприятным  условием,  сопровождающим  все  услуги  Владыки  Воров,  была
необходимость жертвовать всеми ценностями.
   Всеми, что были с собой.
   Он вздохнул. Формулы, что при помощи Тамле выкристаллизовалась у  него  в
сознании, должны сработать. Но вот только...
   Что он мог сделать для Тамле?
   Вопрос вертелся совсем рядом с ответом, и Таилег почти час  сидел,  глядя
на груду желтого металла, прежде чем ответ созрел.
   И рассмеялся.
   * * *
   - Что с Нантором? - спросил  Леглар,  не  в  силах  оторвать  взгляда  от
собственного ли