ушиваясь  к  своим  ощущениям.  Добыча
была где-то рядом, если следовать чутью, - но где? Стоило отойти  на  шаг  в
сторону, как чувство указывало в противоположную сторону.
   Пастух, что  присматривал  за  овцами  рядом  в  низине,  по-прежнему  не
оправился от испуга, - увидеть, как тощая, жилистая, чудовищная  пародия  на
человека с легкостью перепрыгивает через скалы и стелется по земле в поисках
неведомо чего, было выше его сил.  Попутно  существо  загрызло  и  обглодало
попавшуюся по дороге овцу. У пастуха хватило ума не вмешиваться. Он  слышал,
как когтистое чудовище копошится среди скал неподалеку, но  боялся  выйти  и
встретить взгляд огромных желтоватых глаз.
   Наконец существо ощутило нетерпение чужого разума, что время  от  времени
указывал, куда двигаться и что искать. Надо было сообщить  ему  о  том,  что
добыча где-то рядом.
   Черная тень упала на существо. Пара когтистых лап схватила  его,  глубоко
вонзаясь в добычу и не обращая внимания на жалобные,  почти  детские  вопли.
Пастух увидел, как огромная птица поднимается  по  спирали  ввысь,  унося  с
собой тот ужас, который три часа бродил рядом с ним по низине.
   Высоко наверху когти разжались.
   Пастух провожал взглядом падающую фигурку и поспешил туда, куда она упала
- то, что можно ранить, можно и убить. А  ему  еще  предстояло  ответить  за
пропавшую овцу.
   По пути  он  раздавил  башмаком  крохотный,  почти  невидимый  прозрачный
камушек  и,  к  своему  счастью,  обнаружил  наверху  лишь   отвратительные,
разбросанные повсюду ошметки плоти и костей. Непонятно было только  одно:  у
останков был такой вид, словно  они  несколько  недель  лежали  под  палящим
солнцем.

   ***

   Коллаис быстро вернулась к месту, о котором говорил  Унэн.  Глаза  у  нее
разбегались и без сумки, груженой золотом, делать здесь было  нечего:  взять
хотелось буквально все. Здесь и было все, что можно  было  себе  вообразить:
тысячи алхимических  составов  и  сотни  ингредиентов,  магические  и  более
привычные  лекарства;  одежда,  для  любой  расы  мира;  оружие  и   утварь,
драгоценности и книги, а также  предметы,  которые  просто  невозможно  было
никуда причислить.
   Хотя более всего ее, конечно, потрясли посетители. Здесь бродили те, кого
в детстве им описывали как исчадий ада - низкие и высокие, в чешуе и мехе, в
одежде и без. Все вели себя совершенно естественно -  как  вел  бы  себя  на
приличном базаре всякий уважающий себя обыватель. Для девушки  такое  обилие
странного народу оказалось последней каплей, и она поспешила вернуться.
   Она обнаружила монаха посреди толчеи, куда приходили, чтобы услышать либо
прочесть новости - или же чтобы поведать о них. Унэн, сидя в  своей  обычной
позе - скрестив ноги, - читал большому количеству слушателей одну  из  своих
сутр. На удивление девушки, некоторые  слушали  его,  не  посмеиваясь  и  не
указывая руками. Сама она слышала эти проповеди - отрывками - уже  множество
раз, и вскоре ей наскучило. Тем более, что остальных поблизости не было.
   Как-то сами собой ноги привели ее к Храмам - в отличие от  Оннда  и  всех
городов и селений, через которые она проехала в  своем  путешествии  на  юг,
здесь  было  всего  три  Храма  -  все  отличались  изяществом  очертаний  и
неповторимостью. Стены не были украшены ни гравюрами, ни росписью; множество
статуй не наблюдали за теми, кто проходил мимо; зелень и деревья не украшали
собой землю - ничто из растений внешнего мира не смогло  бы  выжить  в  этих
условиях. И все же строения  не  казались  бедными  или  убогими.  Форма  их
производила достаточное впечатление.
   Ни храмовая стража, ни жрецы не попались  на  глаза  девушке,  когда  она
решилась войти за ограду одного из Храмов. Посетителей было немного, и никто
не обращал на нее внимания.
   Внутри  царила  та  же  строгая  геометрическая   красота.   Единственным
добавлением была статуя божества - похожая на барельеф, к которому Номвиллер
обращался с таким почтением. Бог смотрел на нее каменными глазами, но  ничем
не выдавал своего настроения. Однако девушка так  и  не  осмелилась  подойти
поближе к статуе, за спиной  которой  виднелся  крытый  проход.  Присутствие
покровителя дарионов было здесь настолько сильным, что не  требовало  ничего
более для охраны священного места.
   Девушка испуганно поклонилась неотрывно  следящей  за  ней  статуе  и  ей
показалось, что надменно  сжатые  губы  чуть  шевельнулись.  Сковывавшее  ее
напряжение тут же оставило свою  жертву,  и  Коллаис  поспешила  наружу.  Ей
нечего было принести Владыке Глубин.

   ***

   Ользан  блуждал  бесцельно,  погруженный  в  мысли  о   том,   куда   они
направляются. Похоже, что Сунь Унэн был прав:  любопытство  заставляет  мышь
выглянуть туда, где обитают голодные кошки, и тогда все сразу  же  меняется.
Совсем недавно - полгода назад - он был художником, странствующим по  сытому
и довольному собой Югу, и не нуждался  практически  ни  в  чем.  Любопытство
привлекло к нему странные силы - и,  однако,  трудно  было  назвать  их  как
добрыми, так и злыми. Словно ветер -  который  движет  лопастями  мельниц  и
топит корабли - силы были безразличны  к  нему.  Благосклонные  сейчас,  они
могли оказаться злокозненными миг спустя.
   И еще он понял совершенно точно: то, что мощной  спиралью  раскручивалось
где-то в тайниках его сознания, по-прежнему развивалось и двигалось - только
исподволь, почти незаметно, словно тень под солнцем. Будет  ли  конец  этому
движению? Что нового подарит ему безразличная сила и что потребует взамен?
   Он понимал, утраты чего боится в наибольшей степени, но не позволял  этой
мысли  посетить  свой  разум.  Едва  не  столкнувшись  со  спешащим  куда-то
человеком, он услышал неподалеку  неторопливый,  бесстрастный  голос  Унэна,
читающего проповедь, и поспешил отойти в сторону.
   Совершенно случайно он наткнулся на прорицателя. То  был  древний  старик
человеческого племени, неведомо как оказавшийся здесь, глубоко под землей, в
чуждом ему царстве. Посетителей у него было немного,  и  Ользан  развлечения
ради подошел к погруженному в свои мысли старцу. Рядом с ним стоял  человек,
лицо  которого  было  бы  трудно  не  запомнить  -  оно   было   изборождено
многочисленными шрамами от ожогов и, вероятно, ножевых ран. Искалеченный  не
обращал  внимания  на  удивленные  и  сочувствующие  взгляды,  наблюдая   за
предсказателем судьбы.
   - Расскажите мне о будущем, - попросил старика художник, и две пары  глаз
- прорицателя и человека со шрамами -  повернулись  в  его  сторону.  Старик
долго сверлил его усталым взглядом и покачал головой.
   - Тебе незачем узнавать об этом, ты сам создаешь свое будущее, - произнес
он, и Ользан заметил, как лицо со шрамом  чуть  дернулось.  -  Тобой  движет
пустое любопытство. Вот мой ответ: ты сам выберешь себе  дорогу,  даже  если
будешь это делать неосознанно, - И отвернулся, не желая продолжать беседу.
   "Хорошо предсказание", - усмехнулся про себя Ользан и  вышел  наружу.  Он
двинулся в сторону  Храмов  и  долго  смотрел  на  величественные  старинные
здания, как и Коллаис несколькими минутами спустя. Как и  она,  он  вошел  и
вышел. Художники здесь были ни к чему, а сравниться  с  дарионами  по  части
резьбы и скульптуры ему было не дано.

   * * *

   Бревин двигался туда, куда нес его поток окружающих его людей - в широком
смысле,  ибо  собственно  людей  здесь  было  немного.  Он   несколько   раз
останавливался возле рептилий, что расхаживали по  торговым  павильонам  так
спокойно, как если бы были у  себя  дома,  и  разглядывал  их  краем  глаза.
"Убрать чешую и хвост и добавить все, что положено человеку, - подумал он, -
и чем они будут отличаться от нас?"
   Что имел в виду Унэн, когда говорил, что все мы различны? Не может  этого
быть. Все хотят жить и избегают смерти; все выращивают потомство и  охраняют
свое добро.  Как  может  быть  иначе?  И  что  останется  от  Шантира,  если
ниспровергнуть традиции? Ничего, кроме могил. Как может человек отказываться
от всего, что накопили его предки? Чтобы остаться ни с чем?
   Что с того, что его сестре не по нраву положенная предками судьба? Высшие
силы привели ее в  этот  мир  женщиной.  Правда,  от  судьбы  все  равно  не
скрыться. Он помотал головой. Доводы Унэна невозможно было опровергнуть,  но
они не оставляли от Шантира ничего, кроме скопления бессмысленных обычаев  и
суеверий. К чему тогда он, Бревин Шаальтар, стремится?
   Не зря некоторые говорят, что философы - это те, кто готов часами  молоть
языком,  лишь  бы  не  заниматься  чем-либо  стоящим.  На  том  шантирец   и
успокоился. В конце концов  он  вернулся  к  указателю  и  застал  там  всех
остальных, уже закончивших свои путешествия и подуставших.

   ***

   - Здесь начинаются рудники, - указал Ном-виллер в соседний проход, откуда
слышались периодические удары и тянуло сыростью. - Отсюда нам примерно  день
ходу. Можно взглянуть, если вам интересно.
   Они  шли  несколько  часов  от  границы  города  -   ничем,   на   взгляд
путешественников, не выделявшейся, - и дарион,  побуждаемый  сосредоточенным
вниманием своих спутников, рассказывал им о подземных городах и  мостах,  их
соединяющих (судя  по  всему,  что-то  вроде  порталов  наземного  мира);  о
временах войн и переселений; о чудесах нижнего  мира  и  его  опасностях;  о
сгинувших  племенах  и  неожиданных  находках.  О  своем  ремесле   он   мог
рассказывать особенно долго, но слушатели, впитывая совершенно неожиданные и
новые знания, довольно быстро устали.
   Так что к тому моменту, когда перед  ними  возникли  просторные  проходы,
ведущие к рудникам, дарион в основном ограничивался ответами на вопросы.
   - А можно? -  спросила  Коллапс  и  добавила  осторожно.  -  В  Федерации
считается, что работа на рудниках - тяжелая и опасная для здоровья.
   - Несомненно, - кивнул Номвиллер. - Но мы там долго не  задержимся.  Если
вам, конечно, интересно. На глубинном уровне, например, добывают алмазы.
   - Конечно, интересно, - немедленно ответила девушка, и  дарион  пригладил
бакенбарды, скрывая улыбку. Проход заканчивался широкой каменной площадкой с
небольшим столбиком у самого края - дальше начиналась пропасть.
   - Это подъемник, - пояснил дарион. - Месторождения разрабатываются  очень
давно и погружаются все глубже и глубже.
   - Не боитесь, что когда-нибудь все рухнет на голову?  -  спросил  Бревин,
осматриваясь по мере того, как площадка принялась медленно опускаться.
   - Нет, - покачал головой дарион. -  Строят  здесь  надежно.  Кроме  того,
большинство  пустот  здесь  естественного  происхождения.   Вам,   наверное,
кажется, что горы - сплошной камень. Это не так. Если собрать все  доступное
под землей пространство, площадью оно превзойдет наземный мир во много раз.
   Не менее десятка минут  опускалась  площадка;  постепенно  окружающий  их
камень потемнел и видом своим  напоминал  застывшую  лаву.  В  конце  концов
площадка  остановилась,  и  широкий  полукруглый  тоннель   открылся   перед
путешественниками.
   Они шли довольно долго - не было ни ответвлений, ни знаков. Верхняя часть
тоннеля слабо светилась - гораздо слабее, нежели в самом  Дварне.  Свет  был
скорее помехой, чем помощью, но позволял замечать все препятствия.  В  конце
концов Бревин  зажег  факел,  и  путешественники  сразу  почувствовали  себя
гораздо лучше. Правда, видимость сократилась.
   Неожиданно  они  почувствовали  слабые  содрогания  почвы,   и   шантирцы
немедленно застыли, как вкопанные,  озираясь  по  сторонам.  Унэн  тоже  был
удивлен, но признаков страха не выказывал.
   - Землетрясение? - шепотом спросил Ользан. Дарион покачал головой.
   - Нет, конечно. Но лучше не двигаться.
   Вибрации то отдалялись, то приближались. Иногда они доносились словно  бы
сверху, иногда снизу. Наступила  пауза,  и  шантирец  вопросительно  кивнул.
Дарион отрицательно помотал головой и сделал знак - не шевелись.
   Слева и спереди от путешественников небольшая часть  стены,  поперечником
не более фута, ярко вспыхнула и исчезла.
   Наружу выползло, извиваясь, темное, блестящее, излучающее невиданный  жар
тело. Оно замерло и подняло переднюю часть. Вид у него  был  внушительный  -
множество коротких, но острых клыков выглядывали по всему  периметру,  почти
круглого рта. Глаз не было видно. Существо открыло пасть, и яркий белый свет
выплеснулся наружу. Казалось, оно принюхивается.
   Камень под диковинным червяком, что был вдвое  длиннее  человека,  быстро
накалялся. Голова качнулась в сторону Коллаис, и та  едва  не  закричала  от
страха. Так же равнодушно червь опустился на потрескивавший от  жара  пол  и
скользнул в направлении другой стены. Вошел в нее, словно раскаленный нож  в
брусок масла, и был таков.
   Темно-багровая извилистая полоса на полу постепенно остывала.
   - Что это было? - спросил наконец шантирец, вытирая со лба  пот  дрожащей
рукой.
   - Хозяин глубин, - произнес дарион, и остальные ощутили  уважение  в  его
интонации. - Каменный червь. Тот, кто приносит нам все дары подземного мира.
   Бревин  хотел  было  скептически  усмехнуться,  но  обратил  внимание  на
медленно покачивавшего головой Унэна и сдержался.
   - Ой, что это? -  девушка  присела  перед  оплавившейся  частью  стены  и
кончиком  кинжала  высвободила  небольшой,  неправильной  формы   прозрачный
камень. Он холодно сверкал под неровным светом факела.
   - Алмаз! - воскликнула она с восхищением, и  дарион  кивнул  с  довольным
видом.
   - Алмаз, - подтвердил он. - Лучший из тех,  что  могут  быть.  Существует
примета, что тот, кто обнаружит драгоценный камень в Его Следе,  никогда  не
будет знать горя. Берите смело, он ваш по праву. Я  нечасто  встречал  такие
большие алмазы в Следах. Судьба улыбается вам.
   - Как  интересно,  -  отозвался  шантирец,  любуясь  игрой  света  внутри
безупречно прозрачного алмаза. -Неужели все  драгоценные  камни  порождаются
им?
   - Вряд ли, - дарион тоже взял камушек и  некоторое  время  сосредоточенно
рассматривал его. - Зачастую драгоценные камни находят и там, где никогда не
появляется Хозяин глубин. Хотя, конечно, такие камни - все равно  что  куски
пустой породы по сравнению вот с этим -  Он  вернул  камень  девушке,  и  та
некоторое время несла его в ладони, прежде чем спрятать в "кошелек".

   ***

   - Да это же не люди, - удивленно воскликнул Бревин, когда наконец  увидел
тех, кто методично вгрызался в стены, превращая камень в крошево и  выгружая
его на вагонетки - для тех, кто будет просеивать всю  эту  груду  в  поисках
драгоценных камней.
   И действительно, фигуры, что сосредоточенно работали в полумраке  штолен,
походили на людей только очертаниями. Ни лиц,  ни  четко  выраженных  частей
тела. Словно грубые деревянные куклы - две руки, две ноги, голова.
   -  Разумеется,  -  дарион  указал  рукой.  -  Это  эррион,  искусственные
работники.
   -  А,  големы!  -  обрадовался   Ользан,   понявший,   что   это   такое.
Искусственные, снабженные  лишь  простыми  указаниями  к  действию  существа
нередко употреблялись в качестве работников на опасных производствах и  там,
где человек попросту не смог бы выжить. Употребление  их  как  военной  силы
было признано незаконным.
   - Верно, - дарион с уважением посмотрел на Ользана. - Вы  поражаете  меня
все больше и больше. Никто не стал бы подвергать опасности здоровье других -
эррионы требуют ухода, но это все же не люди. Никто не станет их оплакивать.
   Как путешественники ни старались, но  все,  что  они  смогли  найти,  был
крохотный алмаз, вмурованный в потолок. Унэн предложил взобраться на потолок
и добыть его, но Бревин почему-то передумал.
   - И что, кто угодно может  прийти  сюда  и  начать  искать  сокровища?  -
недоверчиво спросил шантирец на обратном пути.
   - В принципе, кто угодно, - подтвердил  дарион.  -  Но  вряд  ли  Хозяину
глубин понравится вторжение чужаков; Дарионов и  тех,  кто  с  ними,  он  не
тронет. Остальные же будут вынуждены повернуть. Справиться с Хозяином  очень
трудно, а скрыться от его гнева невозможно.
   - Еще бы, - Коллаис представила себе червя, что словно гусеница в  яблоке
странствовал в  толще  камня,  и  содрогнулась.  Интересно,  что  они  едят?
Спросить об этом она не осмелилась.

   * * *

   - Вот он, вход, - дарион указал на неровной формы провал, ведущий куда-то
отвесно вниз. - Безопасные места закончились, дорогие коллеги. Теперь  нужно
держать ухо востро.
   "Вход" оказался не пещерой, которую ожидали  увидеть  путешественники,  а
бездонным колодцем. Холодом веяло изнутри; ни  один  звук  не  вырывался  из
глубины. Коллаис постояла у бездны и ощутила, что голова постепенно начинает
кружиться.
   - И что там? - спросила она у дариона. Тот пожал плечами.
   - Откуда же вы знаете, что там  сокровища?  -  спросил  Бревин  настолько
вежливо, насколько смог.  Неплохо  получается!  Прийти  сюда,  к  совершенно
черной и неисследованной дыре, чтобы получить такой ответ?
   - Я знаю, - было ему ответом. - У каждого из  нас  свои  способности.  Я,
например, ощущаю присутствие сокровищ на значительном расстоянии. Я не  стал
бы приводить вас сюда, только чтобы посмеяться над вами.
   Это звучало убедительно.
   Шли третьи сутки пути - здесь, вдалеке от света, Коллаис чувствовала себя
угнетенной. Сон подолгу не шел к  ней;  вдобавок,  спать  приходилось  не  в
палатках - их просто  негде  было  бы  поставить  -  а  в  спальных  мешках.
Безглазые и безногие ящерицы то и дело проскальзывали вокруг;  некоторые  из
них - так называемые стекляницы  -  были  забавны;  остальные  омерзительны.
Насекомые наподобие пауков непрерывно сновали в поисках пропитания,  кидаясь
за каждой оброненной крошкой. Все это не поднимало ее настроения.
   А теперь еще и в колодец лезть.
   - Ну ладно, - Унэн потуже завязал пояс и извлек онглир  -  Пора  показать
вам, что такое настоящее скалолазание. И, обвязав веревку вокруг  вбитого  в
пол железного клина, исчез во тьме.

   * * *

   Снизу доносились методичные звуки  металла,  цепляющегося  за  камень,  и
сухого звона металла о металл. Время шло, а Унэн все  продолжал  спускаться.
Прошло, как показалось его друзьям, не менее полдня  (на  самом  деле  -  не
более получаса), и вдруг из черноты колодца вынырнул, словно рыба  из  воды,
Унэн.
   - Что-то я нашел, - сообщил он. - Правда, если там есть сокровища,  то  в
могилах. Что-то вроде кладбища.
   Тут по спине у всех побежали мурашки.
   - Да не тряситесь вы, - Унэн спокойно погладил  себя  по  голове.  -  Там
спокойно и ничего сверхъестественного. Ну что, полезли?
   - Это то, о чем вы говорите? - спросила Коллаис осуждающе.
   - Да что вы, - дарион выглядел растерянным. - Нет, конечно же. То, что  я
чувствую, лежит еще глубже.
   - Во всяком случае, это - солидная часть пути, - произнес Унэн. - Так что
лучше спуститься до кладбища или что это там такое.
   Первой вызвалась Коллаис. Унэн страховал ее, но пальцы  и  мыщцы.  быстро
"вспомнили"  уроки  Ирентлана,  и  вскоре  девушка  проворно  спускалась  по
веревке, слабо светившейся во тьме. И клинья,  и  сделанные  Унэном  кое-где
пометки светящимся мелком значительно облегчали путь.
   Прошла целая вечность, прежде чем она ступила  на  площадку  неправильной
формы. Должно быть, некогда сюда вела  прямая  дорога,  осознала  девушка  и
всмотрелась в противоположную стену. Однако  там  ничего  не  было  заметно.
Позади нее была приоткрытая дверь. Ничего зловещего  оттуда  не  исходило  -
медальон хранил безмолвие.
   Постепенно все прибыли на площадку, и сразу же стало очень тесно.
   - Зайдите внутрь, - предложил монах и, хоть и неохотно, все  подчинились.
За дверью был просторный зал - ничем,  кроме  размеров  да  неразборчивой  и
поросшей  мхом  мозаики  на  дальней  стене,  не   отличавшийся.   Небольшое
возвышение виднелось на противоположной стороне зала.
   -  Номвиллер,  вы  знаете,  чьи  это  постройки?