етям.  -  Зоя
раздула щеки и показала руками полукруг. - Тети иногда  тоже  чего-то  в
бизнесе умеют. Скука, я понимаю, но  есть  некоторые  плюсы.  Попадаются
очень интересные для отстрела  личности,  поняла?  -  Зоя  подмигнула  и
состроила смешную гримаску.
   - И часто тут такое? - Ева осмотрела компьютер с  прекрасным  большим
монитором.
   - Да нет, раз пять в месяц. Если Марина приходит с  утра  на  работу,
значит, вечером представление.
   - Ева... Как вас по отчеству? - Марина задумчиво осматривала  Еву.  -
Хороший макияж и достойное платье можете сделать на вечер или помочь?  У
меня на вас большие планы.
   - А тебя не берут на вечера? - спросила Ева тихо, наклонившись к Зое.
   - Нет. Я проблемная, могу сказать чего-нибудь. И потом, представь,  я
же умру от хохота, глядя на собственного мужа  в  таком  амплуа!  -  Она
показала на Аркадия.

***

   Три дня подряд, не успевая смывать косметику  и  проваливаясь  в  сон
одетой около четырех утра, Ева опаздывала на работу. Ей было неловко, но
никто ничего не замечал.
   - Я больше не могу, - призналась она, зевая,  Зое.  -  У  меня  морды
множатся и кружатся по кругу, как только закрою глаза!
   - Терпи, сегодня Марины нет - передохнем. Она тебя  хвалит,  говорит,
отбоя нет. Все равно это лучше, чем в налоговой.
   - В налоговой? - Ева удивленно посмотрела на Зою.
   - Ну да. В налоговой полиции. Таким,  как  мы,  только  два  пути.  В
страховую  или  налоговую.  Хочешь  совет?  Поучи  языки,   воспользуйся
отличным тренажерным залом здесь, внизу,  -  банк  себе  для  расслабухи
сделал, закрути роман, в конце концов!
   - А тут нет случайно тира для расслабу-хи? А ты чем  занимаешься  все
дни напролет?
   - Это большая государственная тайна, - предупредил Аркаша.
   - У меня в последнее время сложилось такое впечатление,  -  задумчиво
проговорила Ева, - что я и государство - вещи несовместимые.
   - Тогда слухай сюда! - Зоя открыла толстую папку. -  Страна  делится.
Под четким и умным руководством.
   - Тоже мне секрет, не делится она, а разваливается на  части.  -  Ева
подвинула к себе папку и застыла. На первой же странице была  нарисована
схема. В центре схемы  было  написано  несколько  имен,  они  ничего  не
говорили Еве, а вот от этих имен шли линии к  другим,  и  не  именам,  а
кличкам. Федя Самосвал был один из шести. - Что это?
   - План разделки туши Союза, - сказала Зоя.
   - Вот здесь имена, это что?
   - В центре большие дяди из правительства, по краям те, кто их  кормит
или привел к власти деньгами.
   - А Федя Самосвал, он кого кормит?
   - Ну, с Федей история тяжелая  получилась,  -  включился  в  разговор
Аркаша. - Богатенький Буратино и  не  дурак,  только  помер,  сердечный.
Придется Зойке перерисовывать схему. Она ее шестой  раз  перерисовывает.
Мрут как мухи. Федя у нас  кто  был,  Зой,  по  Уралу?  Ну  вот,  хозяин
уральских богатств. Негласный император Уральской республики.
   - Нет такой республики, - удивилась Ева.
   -  А  республика  Донбасс  есть?  А  Красноярская  пойма?  Все  давно
поделено, давно и тщательно. Теперь главное для них - вовремя  и  быстро
поставить своего человека у власти. Одна проблема: стреляют братков, что
ни день - то  стреляют.  Американская  мафия  делила  сферы,  понимаешь,
сферы! А эти - страну! - Зоя раскраснелась.
   - Ты просто наступила ей на любимую мозоль, если ты теперь распахнешь
вот так глазки и спросишь: "Да как они  смеют?"  -  или:  "И  когда  это
безобразие началось?" -  считай,  что  угодила  на  все  сто!  -  Аркаша
смеялся, показывая на жену.
   - Нет, действительно, когда? Подожди,  а  эти  имена  внутри?  -  Ева
показала на схему.
   - Сначала я называла их сердцевиной. Потом поняла, что они так прочно
связаны с кликухами по кругу, что сердцевины нет. Вот, к примеру,  из-за
смерти  Феди  Самосвала  вот  эти  два..,  нет,  даже  три  имени  можно
зачеркнуть. Они провалились. Но сердцевина  опасна  идеологически.  Если
присмотреться внимательно, большая часть в середине  -  из  военных.  По
моим прогнозам, сейчас у военной разведки самое сильное ядро. Прибавь  к
этому, что военным плохо живется экономически. Они с радостью пойдут  на
криминальные контакты, чтобы сменить власть.
   - А вот это красным  цветом  -  Машеров?  Кто  это?  -  Ева  показала
пальцем. - Почему он красный?
   -  С  него  все  и  началось.  Конец  семидесятых.  Гибель   большого
государственного   чиновника   в   автокатастрофе.   Только   представь,
правительственные членовозы, охрана - и грузовик с картошкой! Я не знаю,
так ли уж сильно помешал Машеров Брежневу или кому  еще,  может,  просто
был весьма любим народом. Но это я, я  вычислила  тогда  первый  контакт
криминальных структур и власти. Был контакт! С него все началось. Власти
казалось, что она держит все в своих руках. А ниточки уже подергивались.
Структура убрала Машерова, не важно, чей это был приказ, но именно тогда
запахло переменами. Да нет, я  не  говорю,  что  до  того  структура  не
убирала кого надо.  Но  своими  руками!  А  тут  пошла  на  криминальный
контакт.  Перестраховалась.  Перемены   начались   тогда.   Горбачев   -
политическая случайность или запрограммированная пешка в сценарии?
   - От всего этого становится страшно. - Ева отложила  папку.  -  Можно
будет покопаться?
   - Чем заслужила? - серьезно спросила Зоя.
   - Ой, не знаю, как и сказать. А ты меня не прибьешь на месте?  Это  я
Федю... Как это... Зарезала,  короче.  А  он  у  тебя  тут  так  красиво
обозначен, придется все перечерчивать...
   Наступила тишина. Аркаша сдернул с носа очки и задумчиво уставился на
Еву.
   - Позвольте поинтересоваться. - Зоя справилась с минутным шоком. - По
политическим мотивам изволили Федьку прирезать или по личным?
   - По личным, клянусь, по личным! В публичном доме, как сейчас  помню!
Какие у проституток политические мотивы могут быть?.. Ребята, да  вы  не
унывайте, я совсем не страшная и в игры эти не играю. - Ева показала  на
папку. - Я с вами, ребята. Я, пожалуй, пойду посмотрю тренажеры в зале.
   -  Последний  вопрос!  -  Аркаша  поднял  вверх  указательный  палец,
остановив Еву уже у двери. - Дней десять назад директора банка шлепнули,
как его, Зоя, напомни, он у тебя на сто сороковой странице  объединен  с
нефтью...
   - Звиняйте, дядечка, то не я! Я десять дней назад  три  кило  наркоты
волокла из Турции, дура дурой! - Ева вышла и сильно хлопнула дверью.

***

   Притихший Денисов никак не мог согнать с лица выражение напряжения  и
злобы. Он позвонил Мурашу и узнал, что Ева Курганова больше не  работает
в МВД, дома на звонки не отвечает,  но  на  следующий  день  должен  был
состояться суд над Мисявичус Далилой. Она должна там быть.
   Денисов сел на телефон и прозвонил почти два часа, отрабатывая адреса
и контакты Хрустова
   Виктора
   Степановича.
   Информации - ноль.
   - Вот как у  нас  работают  хорошие  киллеры  из  органов!  -  кричал
Денисов, призывая телефон в свидетели.
   Он чувствовал, что тетрадь у Кургановой. Ничем  не  мог  объяснить  и
доказать, но чувствовал и бесился.
   Суд Тимирязевского района города Москвы приговорил  Мисявичус  Далилу
Марковну к двум годам лишения свободы. Учитывая первое правонарушение  и
добровольную явку подсудимой, наказание объявлено условным.
   Далилу, потерявшую дар речи и таращившую бессмысленно  глаза,  вывели
под руки из зала после окончания получасового заседания Мураш и Ковалев.
Ева увидела Денисова, спешащего к  ним  по  коридору,  хотела  уйти,  но
Денисов уже махнул рукой и прибавил шагу.
   - Ева Николаевна, - удивился Денисов, подбежав и  уставившись  на  ее
стриженую голову, - вас что, привлекали?
   - Нет, Вася, я сама себя деноминировала. Убрала  все  лишнее.  -  Ева
смотрела в голубые серьезные глаза тоже напряженно и очень серьезно.
   - Есть разговор. - Денисов прикидывал, как бы им остаться вдвоем,  но
у Евы были свои планы.
   - Мы как раз едем Далилу утешать, первый срок обмывать,  как  говорит
Ковалев. Вы с нами?
   Денисов подумал и кивнул.
   В знакомой комнате в казино за тяжелыми занавесками  все  уселись  за
стол и замолчали. Мужчины изредка быстро взглядывали на Далилу и тут  же
отводили глаза. Ева заметила это и предложила надавать Далиле пощечин.
   - Тогда, - сказала она, - у нее глаза начнут моргать.
   Никто не захотел этим заняться. Принесли вино и фрукты, Ева попросила
побольше кофе. Далила заметила бутылку и подтащила ее к себе. Молчаливый
Волков помог налить первый бокал. Все остальные от вина отказались.
   - Я должен сообщить, - сказал Денисов, - что Ева Николаевна  скрывает
достаточно серьезную улику. Возможно, - он повернулся к Еве, - вы  никак
не можете  решить,  в  какое  именно  ведомство  стоит  отдать  подобную
информацию? Или решили заняться выколачиванием денег, потеряв работу? Вы
можете хотя бы честно ответить на вопрос, имеется ли у вас  вещественное
доказательство - тетрадь Паши Закидонского?
   - Имеется. - Ева откинулась на спинку высокого кресла и  смотрела  на
Денисова спокойно и доброжелательно. - И ты совершенно прав, ну никак не
могу решить!
   - А вы... Ты знаешь, что мне  пришлось  сделать  за  эту  неделю?!  -
Денисов говорил все тише и тише, Далила приканчивала бутылку.
   - А как же, знаю. Вы потащили убийцу Хрустова, арестованного  с  моей
помощью в аэропорту десять дней назад, в Турцию. Чтобы он тебе  показал,
где была зарезана Света  Кошкина.  На  Кошкину  тебе  наплевать,  а  вот
зарезана она могла  быть  при  попытке  достать  то  самое  вещественное
доказательство.   Хрустов    воспользовался    твоей    профессиональной
безалаберностью и сбежал.  Вот  вкратце,  что  тебе  пришлось  пережить,
бедному, за эту неделю. Взыскания не миновать. Здесь есть два непонятных
момента. Первое, - Ева закинула ногу на ногу и слегка улыбнулась, - твоя
безалаберность объясняется, возможно, договоренностью с Хрустовым. Вроде
как вы вдвоем решили друг другу помочь, слетав в Турцию.  И  второе.  Ты
нигде в докладных не указывал, что летишь за  тетрадью,  отсюда  -  твое
рыльце в пушку.
   - Тетрадь! - сказал шепотом Денисов и стукнул ладонью по столу.
   - Да, Ева, определись наконец, с кем ты? - Ковалев  оглядел  всех  по
очереди. - В этой тетради есть, вероятно,  имена,  они  всем  нам  могут
помочь...
   - Тетрадь! - Денисов опять стукнул по столу.
   - Красивые вы мои белопогонники. - Ева закинула руки и потянулась.  -
Никому эта тетрадь не может помочь сейчас. Кроме одного человека. Больше
всего она нужна  Золотой  Жабе.  Есть  там  очень  неприятная  для  Жабы
статистика. Слоник был человек слова: если брал деньги, то работу делал.
Но несколько раз он  получал  задание,  а  потом  его  отговаривали.  Он
называл это "погонной возней", ничего, да? Почти "белопогонной  возней".
Вы заигрались. Обмениваясь информацией, вы в то же время попытались  эту
информацию выгодно продавать. Купив  информацию,  приговоренный  человек
включал свои связи, отыскивая киллера.
   - Ты что, назвала меня Жабой? - уточнил Денисов, краснея лицом.
   - Да вы только представьте себе! -  Ева  мечтательно  обвела  комнату
руками. - Объединившись для торжества справедливости,  вы  включили  все
шестеренки  всех  информационных  отделов.  Сколько  вас  таких  бравых?
Десяток? Два? Три? Вы варите свой пудинг в  разоренной  стране,  считая,
что работаете на ее безопасность. Почему бы иногда не  поправить  слегка
свое материальное положение, когда у тебя  в  руках  такая  информация?!
Или, к примеру, одна контора решает "замолчать" зарвавшегося журналиста,
а другая идет с ним на переговоры, предупреждая о намечающемся убийстве.
Журналист платит информацией, тогда третья контора  нанимает  Слоника  и
обвиняет вторую контору, что убила она, потому что виноват тот,  у  кого
бумаги  журналиста!  То-то  весело!  Как  это  в  средствах   информации
называется: "ведется следствие", да? Да вы знаете,  что  у  отстрельщика
Хрустова был один важный принцип? Не идти  против  контор.  Никогда.  Он
спасал приговоренного кем-то, но только не конторой!  Бедолаге  пришлось
отказываться почти от каждого третьего дела! Получается, что  каждый  из
вас хоть раз, но квакнул!
   - Все, - Денисов стукнул по столу третий раз, - ты мне надоела.
   - И мне надоела, - стукнула по столу Далила,  -  я  ведь  из-за  тебя
поехала в Турцию,  тебя  спасать!  Теперь  вот  имею  судимость!  -  Она
всхлипнула и заплакала с удовольствием.
   - Знаете, мальчики,  что  такое  Золотая  Жаба?  Это  вполне  реально
существующая лягушка, она живет в мокрых лесах. В этих лесах  все  время
капает. Дожди такие, что заливают иногда деревья до кроны, тогда деревья
превращаются в водоросли на месяц, и рыбы прячутся в  ветках  и  дуплах,
плавают у их корней. Это очень красивая  лягушка,  но  светятся  золотой
кожей только самцы. Самки неприметны. Вы все  светитесь,  мальчики!  Вот
что интересно. Вы все  -  Жабы.  Вы  все  и  давно  перешли  на  уровень
отношений купи-продай. Пошли, страдалица, хватит  рыдать.  За  примерное
поведение тебе могут  скостить  срок.  -  Ева  встала,  протягивая  руку
Далиле.
   - Сидеть! - крикнул Денисов.
   - Ты постарайся успокоиться. Вот Далила  проспится,  поможет  тебе  с
решением психологических проблем. Ну что, пытать будешь? - Ева  смотрела
на Денисова сверху. - Квартиру ты уже  обшарил,  хочешь  личный  досмотр
провести? Ты, Денисов, путаешь работу и образ  жизни.  Сейчас  у  нас  с
тобой как бы жизнь. Ты должен разговаривать со мной ласково и терпимо, а
то я могу надавать тебе пощечин. А вот если ты достанешь бумажку - ордер
на мой арест, тогда можно организовать  допрос  с  пристрастием.  -  Ева
подняла Далилу и повела ее.
   - Да я тебя просто убью, - сказал Денисов, -  не  нужно  мне  никаких
бумажек для этого!
   - Это можно, - согласилась Ева, - только я стреляю лучше. Хотя  ты  -
мастер из-за угла.
   Денисов бросился к Еве, Волков быстро и почти незаметно  встал  между
ними и скрутил руку Денисову. Мураш  бросился  на  выручку  Денисову,  а
Ковалев, подумав, решил помочь Волкову.
   - Два на два! - заорал он, изображая дурашливость, и  сломал  стул  о
спину Мураша.
   - Что это? - спросила ничего не понимающая Далила, которую Ева тащила
по затемненному залу. Играла красивая музыка.
   - Это вестерн! - крикнула ей в ухо Ева, помогая одеться.
   - Сто лет в кино не была, - мечтательно вздохнула Далила.

***

   Отстрельщик Хрустов пронаблюдал уход женщин из  казино-бара,  сидя  в
потрепанном старом "жигуле". Через пару минут он  с  удивлением  услышал
милицейскую сирену. К казино подъехал наряд. Хрустов так  изумился,  что
вышел из машины.
   Подравшихся представителей разных ведомств выводили по-дружески, руки
не заламывали, разговаривали ласково.
   Высокий брюнет, вытирая с губы кровь, божился, что  они  не  поделили
бабу. Молчаливый и крепкий в джинсовом костюме, выйдя на улицу, быстро и
осторожно  осмотрелся.  В  разговоре  не  участвовал.  А  шляпа  Денисов
размахивал руками, ругался  матом  и  грозился  всех  перестрелять.  Его
уговаривал замолчать молоденький и застенчивый.
   Отстрельщик сел в машину. Наряд уехал:  все  драчуны  были  абсолютно
трезвые.
   Четверка бравых защитников закона прошла близко от машины Хрустова.
   - Еще раз тронешь ее или рядом встанешь, я  тебя  сделаю  калекой,  -
неожиданно сказал молчун в джинсовой теплой  куртке.  -  Только  я  могу
решить, когда ее убить и как.
   Молчун обращался к Денисову.
   Денисов, конечно, послал молчуна громко и далеко.
   - Волков, ты что, сдурел?! - Высокий брюнет взял молчуна за  рукав  и
потащил к машине.
   Денисов оглянулся и пошел к подворотне.
   Хрустов завел мотор.
   Вася  Денисов,  бормоча  ругательства,   пристроился   отлить   возле
мусорного бака.
   Хрустов  подъехал  к  нему  почти  бесшумно,  не  зажигая  огней.  Он
остановился, потом посмотрел и подал чуть назад, чтобы Денисов  оказался
как раз напротив задней дверцы. Вышел,  стараясь  не  шуметь.  Подождал,
пока Денисов  закончит  мочиться  и  начнет  застегивать  ширинку.  Вася
Денисов машину заметил.
   - Сейчас, - сказал  он,  -  чего  в  подворотню  заперлись,  выезжать
полчаса будем
   - Не будем, -  сказал  Хрустов,  ударил  по  затылку  Васи  небольшим
гаечным ключом и быстро уложил тело в машину.
   Он не стал выезжать из подворотни. Въехав в  небольшой  темный  двор,
подрулил к нескольким машинам у подъезда, выключил огни и свет в  салоне
Накрыл лежащего Денисова одеялом и вышел из машины. После чего  спокойно
пошел к подворотне, встретив по  дороге  двоих  знакомых  Денисова.  Они
кричали "Вася" и слегка дурели.
   Отстрельщик подошел к киоску на освещенной улице, купил бутылку пива,
не спеша открыл ее и побрел назад во двор.
   Напарники  Денисова  веселость  к  этому  времени  утратили  и  стали
проявлять  явные  признаки  беспокойства.  Они  трусцой  пробежались  по
подъездам, потом вдоль машин, спросили женщину с собакой, не  видела  ли
та красивого и нервного мужчину.
   Она сказала, что видела всех мужиков вообще в гробу.
   Посовещавшись, ребята медленно вышли  из  двора.  Отстрельщик  сел  в
машину и  выехал  на  освещенную  улицу.  Он  насвистывал  понравившуюся
мелодию и очень старался не нарушать правила движения.

***

   Далилу в это время рвало  на  оживленной  магистрали.  Ева  терпеливо
смотрела на пробегающие машины, открыв окно.
   Когда они остановились в третий раз, Ева  предложила  залезть  Далиле
внутрь и прекратить это безобразие.
   - Мне плохо, а ты еще ругаешься? Тебе меня не  жалко?  -  возмущалась
Далила, вытираясь.
   - Мне вино жалко, отличное было вино.
   - Замолчи! - закричала Далила, закрывая рот рукой.
   - Подумай о чем-нибудь хорошем, - предложила Ева, - иначе  ты  будешь
блевать всю оставшуюся жизнь. Я не психолог, но, по-моему, у тебя вполне
понятная и здоровая реакция на самый гуманный суд в мире.
   Далила собралась зареветь.
   - Ладно, - сказала она, сглатывая слезы, - давай  поговорим.  Что  ты
такое сказала этим красивым мальчикам, что они подрались?  Я  как-то  не
уловила.
   - Я сказала, что они жабы.
   - Что, все наклюкались до такой степени? - удивилась Далила.
   - Нет, никто, кроме тебя, не пил. У  нас  был  деловой  разговор.  Он
окончился небольшим скандалом. Куда тебя отвезти?
   - Куда хочешь.
   - Куда  я  могу  хотеть?  У  меня  в  квартире  только  что  сдернули
прослушки, убийца Хрустов сбежал. Поехали к Казимиру, соберем твои бусы.
   - Нет. К Казимиру я не хочу. Давай  посидим  в  машине  немного  -  и
домой. Я всю ночь не спала, волновалась. Поеду спать. Я успокоилась. Вот
что  хотела  спросить...  Можно  тебя  спросить  про  работу?  -  Далила
посмотрела на Еву внимательно.
   - А тебя опять не стошнит? - уточнила Ева. - Тогда давай.
   - Что ты говорила про журналиста там, в баре?
   - Зачем тебе?
   - Ну, мне интересно, должна же я знать, что вообще происходит вокруг!
- Далила вдруг разволновалась. - Я перестала понимать, где  я  живу.  Ты
только представь. Однажды утром ты включаешь телевизор...
   - Я не включаю телевизор по утрам, - перебила Ева.
   - Ну ладно, а тут включила. И вдруг замечаешь, что  тебе  начинают  в
новостях  рассказывать  что-то  такое  странное.   Ну,   например,   что
какой-нибудь Коля Клюшкин спит с Машей или Дашей и по этому поводу  жена
Клюшкина подала в суд, а дети Клюшкина застрелили  учительницу  русского
языка.
   - Кто это такой - Клюшкин? - насторожилась Ева.
   - Да он никто, понимаешь, ну, напряги мозги, он образ, только  образ!
Он выдуман, его нет, а ты слушаешь про  него  новости  каждый  день!  Ты
знакома с президентом Америки?
   - Нет, - неуверенно сказала Ева.
   - Тебе каждый день талдычат про него по радио и телевизору, что он  с
кем-то там в молодости развратничал! Он для  меня  все  равно  что  Коля
Клюшкин, понимаешь? Я его не знаю, я не понимаю, почему мне говорят  про
грехи его моло