нападающего  держала  прижатый  к  шее  жертвы
пистолет. Потом раздался хлопок - нападающий стреляет, жертва падает.
   - Итак, Кабуров скорее всего мертв, - кивнула Ева.  -  Его  убили,  а
потом раздели. До носков и трусов. Если искали зажигалку, то нашли.  Что
обнаружено в одежде?
   - Удостоверение. Носовой  платок.  Авторучка.  Мобильная  рация.  Две
конфеты - леденцы "Театральные".
   - "Театральные", - шепотом повторила Ева. - А оружие?
   - Было оставлено лейтенантом в служебном фургоне.
   - Служебное оружие? Почему?
   - По совету сослуживцев, в  частности,  старшего  лейтенанта  Кушеля,
который отметил нервозность в поведении  Кабурова.  Он  докладывал,  что
Кабуров на грани нервного срыва.
   - Давай посмотрим, что наработали фактурщики по вариантам выстрела. -
Ева нажала клавиши.
   Вариантов было четыре. В зависимости от  роста  нападавшего  пистолет
мог быть направлен в шею жертвы под разными углами. В варианте три, если
нападавший был  ниже  жертвы  на  семь-восемь  сантиметров,  пуля  могла
застрять в  основании  черепа.  Вариант  четыре  предполагал  еще  более
низкого нападавшего, тогда пуля пробивала черепную коробку жертвы, и при
выстреле с такого расстояния возникал сильный взрывной эффект - то  есть
череп разлетался. Пуля навылет исключалась на основании того  количества
крови, которое удалось определить на  воротнике  жертвы.  Был  еще  один
вариант. Когда нападающий выстрелил не в жертву, а совсем  рядом,  почти
по касательной,  и  тогда  наличие  небольшого  количества  крови  могла
вызвать царапина.
   Осокин взволновался. Он встал, достал свое оружие, прислонил  дуло  к
шее чуть ниже уха:
   - А если вот так - и пук! Написано же - "на  грани  нервного  срыва"!
Сам пальнул рядом с шеей, потом разделся, потом...
   -  Тяжело  с  тобой,  Осокин,  -  вздохнула  Ева.  -  Постарайся   не
поддаваться воображению. Поосторожнее с  ним,  поскольку  слишком  много
людей, всегда  готовых  отработать  любую  версию.  Руководитель  должен
распрощаться  с  воображением,  потому  что  воображение  -  это  участь
аналитика. Если я правильно поняла,  ты  сейчас  выдвигаешь  версию  про
спятившего на девятом просмотре "Дон Кихота" агента внешней разведки?
   - Ну, я...
   - Он выстрелил рядом со своей шеей, потом разделся до носков и трусов
и спрятался в таком виде, забрав с собой только зажигалку?
   - Он мог надеть что-нибудь из артистического, раз его одежда валяется
в костюмерной театра.
   - Да-а, - кивнула Ева, - я уже  представляла,  что  конкретно.  Давай
оставим эту версию напоследок. Сконцентрируемся на поисках  тела.  Можно
из театра вывезти тело?
   - Можно вывезти что угодно. В  подвале  есть  рельсы,  по  ним  ездит
вагончик с особенно тяжелым реквизитом. Из ворот подвала  можно  попасть
на хозяйственный двор.  Именно  к  этим  воротам  и  подвозят  животных.
Лошадь, например, или осла.
   - Как ты сказал?
   - На "Дон Кихота" привозят осла и лошадь.
   - Осла и лошадь? На балет?!
   - Ева Николаевна, - потупился Осокин, - приглашаю вас в театр.  Через
три дня обещают "Дон Кихота". У меня есть строгий черный костюм.  Возьму
красный  галстук  у  разведчиков.  А  хотите,  вы  наденьте  галстук!  -
возбудился Осокин.  -  Проведем,  так  сказать,  разведку  боем,  заодно
посмотрите на лошадь и осла в балете!
   - Осокин, ты - коварный тип, - качает головой Ева.
   - Я подумал, что в мужском костюме вы будете неотразимы. То есть  вы,
конечно, и так... Я хотел сказать, что строгий черный костюм на  женщине
возбуждает, нет,  не  то...  Не  смотрите  на  меня  так!  У  вас  глаза
ненормального цвета!
   - А ступни? Как тебе мои ступни? - сбрасывает туфли Ева.


18. Балерина

   В полчетвертого утра Марат Устинов подошел к окну, потянулся,  зевая,
и сбросил на пол горшок с "затрапезусом уныниусом". Надежда пошевелилась
во сне, но не повернулась. Марат зажег ночник и в его голубоватом  свете
расковырял землю на полу. Кое-как собрав все в горшок, он  поставил  его
на подоконник, еще раз потянулся и босиком, не одеваясь, пошел на  кухню
поставить чайник. Услышав возню в коридоре, выглянул  и  обнаружил,  что
сосед стоит у дверей комнаты Надежды и тихонько стучит. Марат подкрался,
взял алкоголика поперек тела, закрыл ладонью рот и отнес того на кухню.
   - Я только на стаканчик, я десяточку, - шепотом сообщил  сосед,  пока
Марат мыл руку. - Она девушка добрая, ты  ее  не  обижай...  Ты  с  этим
поосторожней,  она  совсем  еще  неиспорченная.  -  Сосед   заторможенно
уставился на голого Марата, показывая пальцем ему  между  ног.  И  вдруг
спросил:
   - Не опасно с таким большим?
   - Ничего. Справляюсь. Так что тебе было надо?
   - Я же говорю, я только на стаканчик, десяточку на сто двадцать грамм
пластмассовых в киоске у дома.
   - Она к тебе в гости приходит?
   - Ну, ты скажешь! Клянусь!  Я  с  этим  завязал  давно,  она  девушка
неиспорченная...
   - Веди в гости.
   - Что, ко мне? Это пожалуйста, - лопочет сосед,  пришлепывая  старыми
тапками за Маратом. - Это халат Милены, - тычет он пальцем,  пока  Марат
пытается натянуть  на  себя  первый  попавшийся  халат  в  ванной.  -  Я
жидовский халат ни за что не возьму, а Надежда, она добрая душа...
   В  четыре  двадцать  утра  в  клубе   анонимных   сексопатов   Далила
отплясывает на пару с  длинноволосым  аспирантом  с  кафедры  прикладной
психологии университета. На вращающейся площадке для  танцев  их  только
двое, остальные сексопаты спят вповалку в разбросанных по залу подушках,
не  выдержав  шестичасового  танцевального  марафона.  Заснул  у  пульта
диск-жокей, за стойкой бара дремлет бармен, и фигурки мужчины и  женщины
на  площадке  в  свете  мерцающих   разноцветных   огней   кажутся   ему
мистическими.
   Ева, получив полный сеанс массажа ступней,  напевая,  едет  домой  по
пустым улицам.
   Приглашенная на эту ночь к детям няня, поклявшись собственной жизнью,
что не  проговорится,  играет  с  Кешей  в  карты  на  раздевание.  Кеша
грустный: на нем осталась футболка, трусы и носки. На восемнадцатилетней
девушке - студентке медицинского колледжа - тоже всего немного, но  Кеша
грустит потому, что в последний проигрыш она вынула  из  волос  заколку,
засчитав ее предметом одежды, и таких заколок он насчитал еще три.
   Полковник Кошмар только что удачно закончил партию в бильярд.
   Сосед Надежды стучит в окошко едва  освещенного  киоска  у  дома.  Он
постарался одеться для выхода на улицу, но забыл  про  старые  шлепанцы.
Шлепанцы промокают в холодной луже.
   Осветитель Марат, приняв  душ  после  обыска  небольшой  захламленной
комнаты и одевшись за  тридцать  секунд,  послушал  равномерное  дыхание
Надежды, укрыл ее голое плечо  и  теперь  катит  на  мотоцикле,  обгоняя
редкие  автомобили,  и  за  стеклом  шлема  его  лицо   нельзя   назвать
счастливым. На полном ходу он тормозит  у  автозаправки,  зацепив  краем
глаза силуэт женщины рядом с колонкой. И, только подъехав совсем близко,
понимает, что ошибся: женщина,  несмотря  на  короткую  юбку  и  высокие
каблуки, действительно заправляет свою машину, а не  подрабатывает,  как
он подумал сначала. Что-то  мешает  Марату  уехать,  он  терзает  мотор,
раздумывая и. оценивая свои шансы, потом выключает его и снимает шлем.
   Ева  смотрит  на  вдруг  появившегося  рядом  с  нею  осветителя   на
мотоцикле.
   Когда он выключает мотор, Ева расстегивает пуговицу пиджака. Ни слова
не говоря, задержав дыхание, они смотрят друг на  друга.  Потом  женщина
медленным движением расстегивает кобуру  на  поясе.  Мужчина,  удивленно
вытаращив глаза, сначала поднимает руки, потом опускает их на  руль.  Не
включая мотор, разворачивает мотоцикл, отталкиваясь ногой, потом  крутит
газ и рвет с места, как сумасшедший.
   Лейтенант Осокин занимается онанизмом в служебном туалете.
   Надежда стучит в комнату Милены, а  когда  дверь  открывается,  молча
протягивает пятидесятку.
   На больничной койке не спит  помреж  Михаил  Петрович.  Ему  слышится
странный  шорох,  скрежет   когтей,   накатывающий   ужасом   совершенно
непонятный звук.
   В потуге выяснить, кто это скребется, он приподнимает  голову,  видит
капельницу рядом с собой, и трубочку, воткнутую в вену на руке,  и  едва
освещенный стол с читающей медсестрой.  Девушка  поворачивает  голову  и
слабо улыбается  ему.  Эта  улыбка  прогоняет  страхи,  Михаил  Петрович
расслабленно опускает голову и закрывает глаза.
   Маргарита,  вдруг  проснувшись,  садится  в  своей  черной   шелковой
постели.
   Она видит мужчину в серой больничной рубахе. Мужчина осматривается  с
видом потерявшегося человека и доверительно обращается к ней.
   - Это черепахи идут, - говорит он шепотом. - Я упал на  сцене,  какой
позор!
   Во всем городе, скрежеща когтями по линолеуму, по крашеным доскам, по
жестким ковролинам, идут к батареям черепахи - заблудившиеся  в  поисках
тепла слуги вечности. А батареи холодные. Их просто проверяли и включили
на полдня.
   Отопительный сезон еще не наступил.

19. Учительница

В кабинете директора разговаривать не хотелось, в пончиковую, где директор обычно перекусывал во время большой перемены, Ева идти отказалась и предложила ему небольшое кафе у метро. Директор уважительно вдохнул крепкий запах молотого кофе и минуты три наблюдал, как молоденькие девушки выжимают сок из грейпфрутов.
   - Я угощаю, - предупредила Ева, как  только  директор  начал  изучать
цены в меню.
   - С чего это?
   - Я заинтересована в нашей беседе, я вас пригласила, - пожала плечами
Ева.
   - А я - мужчина, - не сдавался директор.
   - А мне нужна от вас информация.
   - Ну, если информация...
   - Отлично. Хотите хорошенько заправиться или чуть-чуть перекусить?
   -  Это,  Ева  Николаевна,  зависит  от  важности   интересующей   вас
информации, сами решайте. - Директор устроился поудобней.
   - Что это такое? - ткнул он через несколько минут вилкой в непонятное
блюдо.
   - Желе с фруктами в винном соусе.
   - Ну, знаете!.. Я всего  лишь  директор  средней  общеобразовательной
школы, вы меня ни с кем не путаете?
   - Нет.  Именно  вы  мне  и  нужны.  Расскажите  подробно  про  угрозу
государственного  переворота.  Вы  обещали   побеседовать   с   Фикусом.
Побеседовали?
   - Побеседовал. Он, как ни странно, перед вами  уважительно  робеет  и
верит всему, что вы говорите. Так что навешиваю на  вас  с  полного  его
согласия  эту  тайну.  Некоторые  ученики  одиннадцатого  "А"  проходили
практику в компьютерном центре Института тонких технологий.
   -  Это,  конечно,  были  самые  отличившиеся  по  мат-обеспечению   и
программированию?
   - Можно сказать и так, но лично я считаю, что степени умения в данной
области больше зависят от наличия самой современной  дорогой  техники  у
ученика дома, а не от того, насколько он успевает по предмету.  Если  вы
еще не в курсе, ученик этого класса Мятушкин представил свою  разработку
по охранным системам в патентное бюро...
   - Я в курсе, - улыбается Ева.
   - А ученик  Вольский  победил  в  конкурсе,  проводимом  в  Интернете
Всемирной ассоциацией "Ученые XXI века за  мир  и  экологию".  Так  вот,
курировал их практику в институте преподаватель  физики,  известный  вам
Фикус. Наши компьютерные гении прошли курс переподготовки  программистов
руководящего звена, а на предпоследнем, восьмом, занятии  что-то  Фикуса
насторожило, и он попросил работающих в центре специалистов подключиться
к их контактам. Программист института  перевел  на  свой  компьютер  все
разработки,  которыми   мальчики   обменивались   с   отечественными   и
иностранными  респондентами.  Информация  была  закодирована,  попала  к
Фикусу именно в зашифрованном виде, и вот в конце  августа  перепуганный
Фикус звонит мне домой ночью. Он  расшифровал  коды,  отпечатал  полтора
десятка страниц, я эти страницы просмотрел, и потом мы  с  Фикусом  часа
два по очереди уговаривали друг друга не звонить в органы.
   - Да не пугайте вы меня! - засмеялась  Ева,  наблюдая,  как  директор
неуверенно потрогал коричневую  палочку  на  тарелке.  -  Это  сухарики.
Засушенный шоколадный бисквит, полейте их вишневым соусом. Сейчас-то  вы
чего волнуетесь?
   - Ну как же,  -  директор  вытер  лоб  салфеткой  и  неуверенно  взял
соусник, - я ведь сейчас как раз разговариваю с  представительницей  тех
самых органов, к которым мы с Фикусом договорились обратиться  только  в
крайнем случае. Вы зря смеетесь, потому что первая  информация,  которую
мальчики предоставили на рассмотрение  в  Международный  валютный  фонд,
да-да, именно туда,  это  информация  о  хранящихся  на  складах  одного
уральского завода двух десятках атомных бомб.
   - Ничего не понимаю,  -  созналась  Ева,  выдержав  многозначительный
взгляд директора.
   - Это был доклад по использованию валютных поступлений в нашу страну,
а  вернее,  предоставление  фонду  порочащих  нашу   страну   данных   о
финансировании  оборонных  предприятий.  -  Директор  понизил  голос  до
шепота. -  Представляете,  в  каком  столбняке  мы  с  Фикусом  все  это
переводили с английского?! По  докладу  наших  гениев,  получалось,  что
несколько лет назад этот завод, так  же  как  некоторые  другие,  помимо
государственного оплаченного  заказа,  выполнил  еще  свой  личный,  так
сказать, сугубо индивидуальный.  Расчет  завода  прост:  государство  не
откажется оплатить уже изготовленные атомные бомбы и шума  не  поднимет.
Денег по госзаказам  все  меньше  и  меньше,  вот  заводу  и  приходится
использовать труд своих специалистов высокого уровня в целях  некоторого
шантажа. Выполняют госзаказ, а потом еще столько же, а  потом  подают  в
комиссию по оборонке доклад с требованием оплатить выполненную работу  и
забрать изделия. Наши гении на этой простой схеме объяснили  иностранным
инвесторам, куда пойдут их деньги: на так называемые долги по  оборонным
предприятиям, и  рассказали  подробно,  как  эти  самые  долги  сами  же
оборонщики и изготавливают. Но дальше - больше! Они  представили  схему,
по которой государству выгодно отчитываться именно по  долгам  оборонным
предприятиям, потому что, как объяснено у юношей, это не в  чистом  виде
оплата, а игры с облигациями, переводами долга и так далее. А в конце  -
подробные  схемы  и  графики  -  кто,  как,  когда  и  насколько   может
обогатиться, просто играя в переводы денег из одной  фирмы  в  другую  и
проводя это подотчетам о выплате военным заводам.
   - Где этот доклад? - только и смогла спросить ошарашенная Ева,  забыв
про стынущий кофе.
   - Мы сожгли, - оглянулся директор.
   - Послушайте, может быть, вы с Фикусом что-то не так поняли? Иногда в
американских экономических колледжах студенты играют в обучающие игры. В
игре предлагается придуманная  ситуация  и  способы  выхода  из  нее,  а
студенты анализируют все, подсчитывают процент убытков и  выгоды.  Может
быть, мальчики  вошли  в  систему  связи  какого-нибудь  университета  и
поучаствовали в игре? А то, что  вы  перевели  потом  с  английского,  -
заключительный доклад по  условной  ситуации  экономического  кризиса  в
России?
   - То есть, - подозрительно уставился на Еву директор, - вы  про  этот
уральский завод ни слухом ни духом?!
   - Поймите, я не специалист по оборонке или по финансам. Я  работаю  в
другой области.  Как  мне  посмотреть  доклад?  Вы  после  этого  решили
прослушивать кабинет физики?
   - Да нет, - пожал плечами директор и принялся за кусок  торта.  -  Мы
решились на это после того, как наши юноши предложили свою версию гибели
подводной лодки и отправили в газету снимки с норвежской верфи.
   - Не может быть, - прошептала Ева.
   - Ну хорошо, хоть вы про это знаете, а то мне уже стало казаться, что
наши секретные службы так же  виртуальны,  как  мир  этих  учеников.  От
такого  же  любителя  поиграться  в  государственные  интересы  они   по
Интернету получили со  спутника  снимки  американской  подводной  лодки,
пришвартованной в Норвегии.  И  послали  их  в  московскую  газету  и  в
некоторые информационные сайты. Норвежцы  попробовали  было  заикнуться,
что это старый снимок, прошлогодний, тогда юноши прислали такой же, но с
цифровой маркировкой времени съемки со спутника. Все точно, американская
лодка снята в Норвегии через два дня после гибели нашей.
   - Но этого не может быть!..
   - Что вы говорите? - уныло заметил директор.  -  Нервы  у  Фикуса  не
выдержали, первого  сентября  он  провел  патриотическую  беседу.  Костя
Вольский в конце этой  беседы  почувствовал  себя  глубоко  оскорбленным
человеком, написал мне заявление, а потом забрался на крышу. Его, видите
ли,    оскорбила     недальновидность     преподавателя,     а     также
поверхностно-отстраненное отношение того к науке. По идее Кости, границы
скоро исчезнут вообще, а войны будут программироваться, как  грандиозные
живые игры. И наука, естественно, должна быть общей. Кстати, на эту тему
он  написал  блестящий  доклад  по  истории  создания   атомной   бомбы,
продемонстрировав документально всем  сомневающимся,  что  атомное  чудо
было  создано  в  СССР  исключительно  благодаря  шпионам  всех   стран,
передающим друг другу новейшие разработки. - Директор  наклонился  через
стол и прошептал:
   - У вас кофе остыл и мороженое растаяло. Когда вы пришли в  школу,  я
подумал, что органы отследили утечку государственно важной информации  и
начали  расследование,  но  вы  устроили  мне  показательную   порку   с
обнаружением проводов под плинтусом, а потом еще и посмеялись!.. Как это
все странно, вам не кажется?
   - Странно? Что именно?
   - Вы, работник Службы безопасности, работаете учителем  и  ничего  не
видите  под   носом.   Я,   работник   образования,   расследую   утечку
государственной тайны за границу.
   - Подождите минуточку, - Ева взялась пальцами за виски. - Я работаю в
отделе внутренних расследований. За последние  годы  мною  сделано  все,
чтобы не иметь отношения ни к каким государственным тайнам.
   - Понятно, - усмехнулся директор. - А в школу вы пришли  поразвлечься
со скуки.
   - Вы женаты? - вдруг спрашивает Ева.
   - А это к чему?
   - Вы имеете абсолютно ухоженный вид. Либо вы женаты и  жена  ваша  не
загружена работой, либо вытсатего-рический холостяк и  ваш  великолепный
внешний вид - это заслуга любящей мамы.
   - Второе, - серьезно заявил директор. - Любящая мама.
   - Армани? - кивнула Ева на галстук.
   - Шанкло, - совсем загрустил директор и, видя, как Ева удовлетворенно
кивнула, повысил голос:
   - Да,  я  жертва  одинокой  женской  старости,  и  что?  Моя  мама  -
заслуженный художник, и не надо меня проверять на сопричастность! У  нее
сдвиг, что я должен выглядеть как плейбой,  не  самый  противный  сдвиг,
кстати, хотя она и тратит на меня все деньги от продажи своих картин.  У
некоторых старых художниц бывает куда хуже с  жизненными  устремлениями!
Вы не там роете, напарник! Так, кажется, говорят в боевиках? Вы думаете,
наши гениальные юноши все делают из меркантильных соображений? А  вот  и
нет. Они создают угрозу национальной безопасности  в  силу  политической
недоразвитости и возрастного максимализма. А может быть, это просто игра
в объединение мира. Я все съел. Это будете? - директор кивнул на  сок  в
стакане, Ева покачала головой, и директор засосал сок через трубочку.  -
Раз уж вы перешли к обсуждению внутрисемейных проблем, я хотел спросить,
действительно ли у вас трое приемных детей?
   - Да, есть такое счастье, - улыбнулась Ева.
   - Вы разведены. Значит, содержите детей одна. Ориентируетесь  в  этом
кафе запросто, значит, часто здесь бываете. Мне тоже интересно,  неужели
сейчас в органах так хорошо платят,  что  можно  содержать  одной  троих
детей и перекусывать вот  в  таких  местах?  Почему  вы  взяли  приемных
детей?
   - Старшего я, можно сказать, выкупила  из  рабства.  Младшие  -  дети
умершей при родах  подруги.  А  деньги...  Вы  же  слышали  про  журнал.
Позирую, когда хандра накати