онять.
   - Вы читали мое личное дело? - поинтересовался Январь. - Я  пришел  в
отдел по особо  важным  преступлениям  из  специального  информационного
отдела   Совета   безопасности   при   правительстве.   Меня   назначили
проконсультировать вашу группу на этом деле с банковским мальчиком, ну я
и попросился потом  к  вам.  Знаете,  сколько  народу  работало  в  этом
информационном отделе? Четыреста двадцать человек только в одну смену. А
их, смен, было  три.  Никто  толком  не  знал,  какого  рода  информацию
обрабатывает, потому что конкретно на твой компьютер  поступал  какой-то
объем, ты его  сортировал  по  символам,  ну,  по  словам  определенным,
именам, и все. Отсортированный материал шел  следующим  сортировщикам  и
так далее. Вам это ничего не напоминает?
   - А что это мне должно напоминать? - удивился Карпелов. - Январь,  ты
как попал в этот центр?
   - Из армии. Я  служил  на  флоте,  специальные  системы  наведения  и
поиска. Отличник  боевой  и  так  далее.  Не  отвлекайтесь.  Меня  сразу
удивило, какого рода бумажки я на экране сортировал, вернее, сортировала
программа, а я отслеживал.  И  почему  это  вам  ничего  не  напоминает?
Вспомните, вы ставите квартиру на прослушку, слушаете неделю, две, потом
ваш слухач прогоняет записи и выдергивает то, что ему нужно, из большого
количества материала по отдельным словам, именам, ну?
   - Чего - "ну"?  Ты  еще  советскую  систему  вспомни,  там  некоторых
месяцами слушали.
   - Отличный пример. А потом все, что  записано,  прогоняли  быстро  на
кодовое слово или имена.
   - Точно, - пробормотал Карпелов.
   - А теперь представьте, что все документы, бумажки, любовные  письма,
приказы и заявления всего нашего народонаселения поступают в одно место.
Вы должны отловить в  этом  месиве  то,  что  представляет  интерес  для
органов безопасности.
   - Подожди, как это  -  поступают?  Откуда?  Ты  хочешь  сказать,  что
владельцы этих бумажек не знают, что...
   - Конкретный пример. Странно  было  бы  предположить,  что  секретная
организация, такая как,  например,  "Белые  Погоны",  честно  отправляет
копии всех своих протоколов, приказов  -  ну,  я  не  знаю,  всего,  что
пришлось записать! - в какое-то  место  для  отчета.  А  я  выдернул  ее
записи. Случалось, что, работая в центре, я читал в одну смену до  сотни
листов стихов, бухгалтерских отчетов  и  распоряжений  с  грифом  "особо
секретно" одновременно!
   - Как это? - Карпелов почувствовал, что тупеет. - Как  это  попало  в
этот твой центр?
   - Как, как... Я сам дурел. А сегодня мне пришла в голову одна  мысль.
Это из области фантазии, я говорил. - Январь замолчал, перегнулся  через
подоконник и вдруг спел в прямоугольник окна,  в  границу  лета,  шумной
жизни и комнаты в шестнадцать квадратных метров:
   - Летят утки... Ле-е-етят у-утки и-и-и два гу-уся-а-а.
   - Январь, гони свою фантазию немедленно!
   - Ксероксы.
   - Это все? - спросил Карпелов через несколько минут полного молчания.
   - Все! - Январь явно гордился собой.
   - Ну так, значит, иду я отксерить нужную мне справку или копию какую,
и что дальше?
   - Все, что ксерится или идет по факсу,  поступает  через  специальную
систему сканирования  на  общий  информационный  компьютер,  единый  для
установленных систем. Только об этом никто не знает.
   -  Что,  все  ксероксы,  которых  как  собак   нерезаных   в   каждой
подворотне?..
   - Все небольшие личные сканеры, все ксероксы и  факсы  издательств  и
бухгалтерий, заводов, казино, банков и так далее. И я  еще  не  придумал
точно, может, этот универсальный сканер стоит и на принтерах.
   Карпелов, задумавшись, представил себе огромную, натянутую  порванным
чулком паутину на всю похудевшую тушку его любимой страны.
   - Но ты же не знаешь точно, откуда поступала та  информация,  которая
обрабатывалась в этом твоем центре!
   -  Вы  просили  фантазию,  и  поподробней.  Объясните,  если  можете,
по-другому, откуда еще в одну кучу могут свалить  неисчислимые  любовные
романы, бухгалтерские отчеты обувной мастерской, копии финансово-лицевых
счетов и исковых заявлений в суд, детские рисунки с поздравлениями  папы
с днем рождения и  подробные  отчеты  частных  детективных  агентств?  А
проверить, насколько я прав, можно только опытным путем. Но  я  еще  это
толком не обдумал. Будем проверять?
   - Что? - не поверил своим ушам Карпелов.
   - Я говорю, что если вы желаете точно убедиться, прав я или нет, то в
свободное от основной работы время можем создать  группу.  По  выяснению
незаконного использования электронных систем  для  тотальной  слежки  за
населением России, что противоречит конституционным правам этого  самого
населения.
   -  А  нельзя  просто  покопаться  в  каком-нибудь  первом  попавшемся
ксероксе и найти этот твой,  как  его..,  сканирующий  приборчик?  Когда
вообще его туда засовывают? У нас вся техника зарубежная,  не  могут  же
официально проводить такой заказ?!
   - Покопаться нельзя, - авторитетно заявил Январь. -  Это  может  быть
крошечная плата. И ставят ее, конечно, здесь.
   - Знаешь... - задумался
   Карпелов и вдруг спросил:
   - А ты меня не разыгрываешь?
   Январь неопределенно пожал плечами, но смотрел честно и грустно.
   -  Давайте  решим  точно,  чего  мы  хотим,  -  предложил  он,  -  по
Кургановой.
   - Говори, что узнал. - Карпелов нахохлился, ему вдруг стали неприятны
все эти отдыхающие рядом люди.
   - Принята в "Белые Погоны". От работы была отстранена,  переведена  в
страховую компанию. После убийства офицера ФСБ, как помните, покончила с
собой. В посмертных списках числится.
   Дальше - неувязочка у них вышла. Из одного  протокола  "Белых  Погон"
выходит, что ее кандидатура большинством  при  голосовании  выбрана  для
уничтожения Вареного Киллера. Три дня назад. Особо секретная информация,
- усмехнулся Январь. - Я  поставил  на  поиск  "Вареный  Киллер".  Очень
интересно. Но работка не для нас. Чисто мальчик делает, не подкопаешься.
Дамочки с ума сходят.
   - Я знаю, - устало перебил его Карпелов. - Поехали?
   - Поехали, - легко подхватился с места Январь. - А куда и зачем?
   - Покажем фотографию Хрустова матери Пеликана. Если я угадал,  поедем
знакомиться с неотразимой женщиной из журнала.
   - А как вам удалось насчет адреса?
   - Это просто было. Моя любимая женщина сказала бы, что мужики  хорошо
посплетничали. Я узнал, кого хоронили тогда на кладбище.  Отдел  убийств
Центрального округа. Женщина  умерла  при  родах.  Двойня.  Сразу  после
похорон муж побежал в загс и женился. Из своей квартиры выехал, детей из
роддома забрал, хотя перед этим оформлял как отказников. Кто же живет  в
его квартире? Новая жена. Ева Николаевна Комлева, с детьми. Кстати, их у
нее трое, да, да! - Карпелов  кивал  остановившемуся  и  открывшему  рот
Январю. - Третий ребенок тоже не ее, она вывезла его из публичного  дома
Хамида-Паши, усыновление по всем правилам  не  проведено,  но  документы
поданы. Мальчику пятнадцать лет или около того.
   А вдруг все-таки это не она?
   - Ну, я думаю, мы ее и одетой узнаем. А теперь,  уж  прости  меня  за
тупость, не мог бы ты коротко и ясно ответить на мои вопросы. Ты залез в
какой-то охраняемый банк в субботу?
   - Нет, - коротко и ясно сказал Январь.
   - Как на твой компьютер поступила информация?
   - Проводник.
   - Ну ты не до такой степени,  ты  глаголы-то  употребляй!  -  повысил
голос Карпелов, выезжая со двора.
   - Знакомый парень дежурит в банке с "пентиумом" шестисотым, я передаю
ему дискету с кодами, он гонит информацию на проводник - другому  парню,
у него защита сильная, а тот уже - мне.
   - Защита - это?..
   - Защита - это чтобы меня не вычислили.
   - Ты все узнал, не выходя из квартиры?
   - Так точно.
   Карпелов вздохнул с облегчением.
   - Если честно... - сказал, видя его облегчение Январь, -  я  все-таки
нарушил закон.
   - Спасибо тебе, хлопчик, за твою честность! Ты же только что  сказал,
что в помещение не проникал?!
   - Дискета с кодами. Это было трудно, но я ее вынес  тогда.  Когда  из
центра увольнялся. Если бы вы были специалист, вы  бы  сразу  поняли.  И
еще. Если у них в банке работают специалисты, а я думаю, что это так,  -
они могут узнать, что в процессоре копались. Я защитился как мог, но при
специальном расследовании можно все раскрыть.
   Для  Карпелова  все,  что  говорил  Январь,  было   как   лекция   по
лингвистике, которую он честно  прослушал  в  университете  на  семинаре
филологов, уговаривая себя не заснуть. Потому что всхрапнуть боялся.

***

   Мать Пеликана, уставшая и потная - стирала, взяла фотографию Хрустова
за самый кончик мокрыми руками, сдувая со лба колечки когда-то рыжих,  а
теперь изрядно  поседевших  волос.  Она  кивнула  головой,  смотрела  на
Карпелова влажными испуганными глазами, но не задала ни  одного  вопроса
про сына и стояла в дверях, пока они спускались по лестнице вниз.
   Карпелов и Миша Январь ехали  потом  молча,  и  через  полчаса  майор
заглушил мотор в старом дворике. Он вздохнул и развернулся  к  сидевшему
рядом Январю:
   - Приехали. Вон подъезд. Вон там, на втором этаже балкон и окна.
   - А вот и она, - пробормотал Январь, сползая как можно ниже в машине.
   Легкой трусцой  мимо  пробежала  женщина  в  мокрой  открытой  майке,
облегающих,  до  колен,  эластичных  трусах  с  полосками  по  бокам,  в
кроссовках на босу ногу. Она остановилась возле скамейки  у  подъезда  и
стала что-то делать со шнурками. На  две  секунды  ее  закрыла  подающая
задом синяя "Волга", Карпелов чертыхнулся. "Волга" проехала - у подъезда
никого не было.
   - Мы не сможем ее пасти, - сказал Карпелов, вздохнув, -  хоть  охрану
приставляй! Проще всего - подойти и рассказать про...
   В этот момент дверь возле Миши Января открылась, и сам он,  судорожно
дергая руками и ногами, выполз боком в эту  дверь,  словно  его  вытащил
невидимый смерч.  Карпелов  выдернул  из  кобуры  под  мышкой  оружие  и
медленно вытянул голову, чтобы рассмотреть, что происходит возле машины.
   Красавица из  журнала  сидела  на  земле,  расставив  коленки,  между
которыми лежал, раскинув ноги в стороны, Миша Январь.  Голова  его  была
зажата правой рукой женщины под подбородком, а ее левая рука напряженной
ладонью чуть касалась уха Миши, готовая в любой момент быстрым движением
помочь правой свернуть шею. Женщина смотрела сквозь стекло на  Карпелова
грустно и устало.
   - Положи оружие на сиденье и выходи, - сказала она медленно  и  очень
тихо, одними губами, но Карпелов все понял.
   - Мы друзья, - прохрипел Январь. Он слышал запах ее  пота,  но  рука,
которая его держала, была сильной и спокойной.
   Карпелов  вышел,  отметив  краем  глаза  возню  детей  неподалеку  на
площадке. На балконах топтались люди, некоторые переговаривались друг  с
другом, где-то орал телевизор и визгливо мучилась  скрипка  в  судорогах
гамм. Он отметил красоту и необычность позы, в которой застыла  странная
скульптурная группа на земле, особенно ему понравилось, что руки  Января
прижимались к земле кроссовками у  самых  кистей.  Волосы  женщины  были
стянуты резинкой в маленький хвост,  на  лбу  -  повязка  от  пота.  Она
дышала, приоткрыв рот, но не судорожно и тяжело, а...
   Профессионально, да, именно  так,  медленно  прогоняя  воздух  сквозь
сжатые зубы.
   - Я был на кладбище, помните меня? - Миша пытался  вести  беседу.  Он
хотел поднять голову и рассмотреть напряженными глазами лицо женщины над
собой. Его прижали посильней.
   - Майор Карпелов, особо тяжкие Западного округа, -  Карпелов  показал
пустые ладони, - пошли в машину, там удобнее  разговаривать.  Тебя  ищет
киллер Хрустов, ты у него в списке  неотложных  дел  последней  записью.
Приехали предупредить.
   - Почему вы меня фотографировали на кладбище? - Ева не пошевелилась.
   - Привидение, - просипел как мог Январь. Ева отпустила его голову.
   - Что?!
   - Если вы -  привидение,  -  Январь  боялся  пошевелиться,  -  то  на
фотографии не проявитесь, а если  серьезно,  мы  там  были  на  задании,
собачку мы там хоронили.
   Ева расставила ноги пошире, и  Январь  потряс  затекшими  руками.  На
запястьях отпечатался фигурный  рисунок  от  подошв  кроссовок.  Подошел
Карпелов и дернул его на себя за руку, помогая встать. Он протянул  руку
и женщине, она посмотрела на него несколько длинных секунд, у  Карпелова
холодком по спине пробежал восторг на  грани  ужаса  от  неестественного
цвета ее глаз.
   Ее ладонь была  маленькой  и  сильной,  слегка  шершавой  и  грязной.
Карпелов понял, что она подбиралась к их машине почти ползком.
   - Наемник Хрустов... - начал было Карпелов в  машине,  когда  женщина
села сзади, не закрывая дверцу, но она перебила.
   - Хрустов - это моя печаль, - сказала она, - я с ним разберусь  сама.
Как вы меня нашли?
   Мужчины задумались.
   - Если мы вам все расскажем, - начал Январь, вздохнув, - это долго  и
полный бред.
   - Ты только фантазию не употребляй, я  тебя  умоляю,  -  перебил  его
Карпелов.
   А глаголы? Глаголы можно?

***

   Вечерело. Дима Куницын смотрел в открытое окно в кабинете  начальника
разведки.  Он  прошел  инструктаж,   получил   командировочные   деньги,
отчитался письменно по поводу последнего  задания  и  теперь  краем  уха
слушал монотонный бубнящий голос  начальника.  Ему  сказали,  кто  будет
курировать отдел после смерти генерала  Горшкова.  Здесь  Дима  перестал
разглядывать неподвижные листья в раме окна и  напрягся.  Ему  сообщили,
что агент - то есть он - никогда начальника  видеть  не  будет,  задание
получать по абонементному адресу, при возникновении проблем  звонить  по
определенному номеру телефона. Ему назвали пароль  и  предложили  самому
разработать легенду и облик.
   Это было что-то новенькое. Генерал Горшков с  удовольствием  обсуждал
все с Димой, сам прикидывал его имидж и  стиль  поведения,  иногда  даже
давал некоторые советы по обращению с женщинами и - что самое главное  -
стоял  за  него  горой  в  случае  непредвиденных  обстоятельств.  Новый
начальник  назвал  номер  его  счета  в  банке.  Без  всякого  выражения
пробубнил, что лично он ни в разработках  операций,  ни  в  контроле  их
проведения участвовать не будет, а человека, непосредственно курирующего
Диму, называть не может в целях безопасности. Дима внимательно смотрел в
этот момент  в  усталое  морщинистое  лицо,  он  подумал,  что  подобная
конспирация может означать и то, что его боятся. Чьей безопасности?
   Начальство  Димы,  действительно,  понять,  почему  и  как  произошло
убийство генерала, не могло. Жена  Горшкова  показания  свои  бесконечно
меняла, на одном из ее допросов всплыли странные  сведения  о  том,  что
Дима Куницын был на даче, жена генерала, истерично визжа и размазывая по
лицу слезы, кричала, что поругалась с Димой, поэтому  все  и  произошло,
"...вы что, не понимаете?!". Шофер генерала, мужик  большой  и  сильный,
признался, что жена начальника любила при случае его  слегка  раздеть  и
отхлестать плеткой. Употребить  эту  информацию  в  интересах  следствия
следователю пока не удалось.
   Глядя в спокойное лицо молодого офицера, генерал  испытывал  странное
чувство опасности. Он не понимал мужской красоты, просто наружный  облик
никогда не вызывал у  него  никаких  чувств.  Только  говорящий,  что-то
делающий человек как-то определялся. Генерал видел, как Дима стреляет  в
тире, как он ходит, разговаривает, однажды он с Димой ехал в автомобиле,
они сидели на заднем сиденье, рассматривая документы, шофер не правильно
ушел от буйного водителя, машину занесло. Дима  навалился  на  генерала,
закрывая  своим   телом,   пришлось   его   поблагодарить,   когда   они
остановились, но даже тогда  генералу  казалось,  что  он  видит  просто
портрет - набросок лица на белой бумаге несколькими  линиями  гениальной
разметки. Иллюзия идеального образа мужчины.
   Дима поинтересовался, сколько человек будут  знать  о  его  следующем
задании.  Генерал  объяснил  ситуацию  так.  Он  направил  свой   запрос
руководству.  Руководство,  прикинув  все  обстоятельства  дела,  решило
воспользоваться именно "специалистом узкого профиля в силу специфичности
ситуации", назначив куратора.
   Усмехнувшись  после  такой  формулировки,   Дима   слушать   генерала
перестал. Под монотонно бубнящий голос он быстро прогнал  все  известное
ему по той самой ситуации, в силу "специфичности" которой ему предстояло
за день стать брюнетом, изменив не только цвет волос, но и оттенок кожи,
отрастить, а  сначала  наклеивать  тонкую  "сутенерскую"  полоску  усов,
улететь во Владивосток,  найти  искомую  женщину,  выяснить,  какой  тип
мужчин   ей   наиболее   нравится,   изменить   внешность,   если    его
латиноамериканский вид страстного любовника  не  то,  что  надо,  и  так
далее, и так далее...
   И все это потому, что  где-то  в  океане  разломился  пополам  танкер
"Задорный",  заливая  огромное  пространство  воды  у  японских  берегов
нефтью.  Япония  предупредила   российскую   сторону   о   необходимости
тщательного  расследования.  Мэр  Владивостока  -  человек  заводной   и
принципиальный - предупредил, что не собирается отдуваться  за  нечистых
на руку дураков из пароходства, разрешивших  списанному  по  технической
документации танкеру загрузиться нефтью и выйти в море.
   - Почему это, - спросил Дима, - я занимаюсь гражданскими  проблемами?
Это ведь не имеет никакого отношения к военной разведке?
   А потому, доходчиво объяснили ему, что он должен в целях  собственной
безопасности уехать на некоторое время из Москвы подальше.  Это  раз.  И
вообще, так как он является редким специалистом своего  рода,  пора  ему
выходить на более высокий уровень и решать  проблемы  всей  страны.  Это
было два.

***

   Гриша Покосов бомжевал недалеко от Курского вокзала. Жил он  с  двумя
молоденькими  парнишками  под  стропилами  моста.   Первые   ночи   были
фантастически ужасны:  содрогаясь  от  каждой  проехавшей  машины,  мост
вибрировал, тело откликалось на эту  вибрацию,  посылая  в  мозг  сигнал
тревоги. Сколько Гриша ни уговаривал свой простуженный организм, что это
просто машина проехала - не землетрясение, не взрыв, - организм  ему  не
верил. Только на пятые сутки тело  смирилось  и  перестало  вырабатывать
адреналин, Гриша научился не дергаться от каждого  содрогания  моста,  а
просто  отмечать  в  полусне:   "КамАЗ   груженый",   "легковушка"   или
"много-много  мотоциклов"  -  это  обычно  бывало  по  четвергам   около
полуночи.
   Жившие с ним мальчики Гришу уважали, приносили ему еду и рассказывали
о своем способе зарабатывания денег.  Они  "проститутили",  как  говорил
Гриша, на вокзалах и в подворотнях, в квартиру на ночь их снимали редко.
Гриша покорил их навек, когда сработал два  передатчика  на  батарейках.
Теперь братья могли разговаривать на расстоянии,  имея  всего-то  лишнюю
пуговицу  на  одежде,  пластмассовую  затычку  в  ухе   плюс   маленькое
устройство, прикрепленное липучкой под волосами на голове, и прийти друг
другу на помощь при необходимости.
   Город изнывал от жары, полуголые  люди  кучковались  около  прудов  и
редких работающих фонтанов, а Гриша заходился в кашле каждые  полчаса  и
бродил между ними  привидением  в  расстегнутом  длинном  и  замызганном
плаще. Отросшая борода, шелковый цветной платок под нею, под плащом жила
на   худом   теле   Гриши   отличная   джинсовая   ковбойка,    когда-то
элегантно-серая, джинсы тоже имели хорошую родословную, но ступни потели
в огромных рваных кедах. Белья нижнего Гриша  не  имел  и  однажды  едва
убежал от разъяренной толпы, забыв застегнуть ширинку  после  облегчения
по-маленькому.
   Вспоминая  последнее  испытание  своего  изобретения,   Гриша   жалел
погубленный прибор. Ему очень хотелось узнать, нашли ли чего милиционеры
в корыте с бетоном. Мальчишку, который пострадал при  испытаниях,  Гриша
вспоминал с удовольствием  и  сочувствием.  Пот