, с воспаленными глазами Риту.
   - Это шутка?
   - Нет. Он здесь.
   - Как же ты меня... Минуточку, - подруга достала магнитофон. - У тебя
опять бред?
   - Что-то вроде этого.
   - Ты не волнуйся, я все запишу, а завтра обработаю. Давай-ка  измерим
пульс, так... Нормально. Поводи за моим  пальцем  глазами.  Вытяни  руки
вперед.
   Дрожат.
   - У меня всегда дрожат руки, когда я говорю с кафаром.
   - Ладно, давай теперь расскажи, что ты видишь и слышишь.
   - Он говорит, что вчера вы купили  кресло,  привезли  его  к  тебе  в
квартиру, а в кресле между сиденьем и спинкой есть тайник, он его  нашел
случайно, когда снимал полиэтилен. В тайнике  в  кожаном  мешочке  лежит
камень, он не знает, что это за камень, решил  тебе  пока  не  говорить,
хотел сделать сюрприз.
   - Отлично. Давай логически свяжем. Почему он теперь это говорит?
   - Потому что вы больше не увидитесь. Он думает, что это изумруд, если
ты дашь мне его подержать потом, даже не изумруд, а мешочек от  него,  я
смогу точно описать человека, который его туда положил. - Не отвлекайся.
Говори о нем! - Он говорит, что хотел отдать оправить его в серебро.  Ты
любишь серебро? Я  не  знала.  Но  побоялся  подлога  в  мастерской.  Он
говорит, что ты любишь салат из кальмаров, а он терпеть его не может,  и
его тошнит, когда он открывает консервную банку. Он не хотел детей, пока
не устроится, а теперь жалеет, он говорит, что ты любишь, когда тебе это
делают сзади, стоя, ты опираешься о стол...
   - Прекрати, - подруга Юля раздраженно щелкнула магнитофоном.
   - Извини. Просто поверь мне.
   - Я  пытаюсь!  Но  пока  все  это  смахивает  на  эгоистично-любовную
привязанность.  Тебя  удручает  наше  расставание?  Ты  что,  установила
подслушивающие устройства в квартире, которую купила?
   - Посмотри на меня, - встала Маргарита. В ночной рубашке до пят, едва
сдерживая дрожь, изможденная и словно  подожженная  изнутри  огнем,  она
едва сдерживала слезы. - Я разговариваю с ним давно. Я  думала  -  звать
тебя, не звать? О какой эгоистично-любовной привязанности  ты  говоришь?
Не надо приписывать мне скрытое лесбиянство, я тебя  люблю,  как  жизнь,
понимаешь,  как  возможное  исцеление,  как  что-то  настоящее  и  самое
дорогое, что у меня осталось.
   Я физически ничего к тебе не испытываю!
   - Хорошо, успокойся...
   - Сама успокойся! Я тебя позвала, потому что ты не совсем  понимаешь,
что именно со мной происходит. А ты заткнись, видишь, она не понимает! -
закричала Рита вдруг в угол комнаты,  и  Юля  испуганно  зажгла  верхний
свет.
   - Сядь, - сказала Рита.
   Юля послушно нащупала стул позади себя и села.
   - Вот газета. "Аварии и  катастрофы".  На  пятой  странице  подробное
описание, как в семьдесят девятом на дом в Голландии упал наш  "МИГ-29".
Погиб мальчик-подросток. И все, кто были в истребителе, естественно.
   - Подожди, ты хочешь сказать...
   - Мой первый оргазм. Я его так и назвала, оргазм "МИГ-29" по названию
самолета. Я тебе рассказывала про его падение много раз.  А  ты  вежливо
слушала и теперь, выучившись, поставила диагноз?
   - Ты хочешь сказать, - перешла на шепот Юля, - что при этом  ощущаешь
оргазм?
   - Что, тяжелый случай?!
   - Рита, - застыв на стуле, белая как мел Юля указала кивком головы на
темное окно. - Я его вижу. Я вижу его отражение.
   - Поздравляю, - устало вздохнула Рита. - А я  уже  не  вижу.  Он  уже
ушел.
   Твоего студентика больше нет.
   Громко закричав, Юля бросилась на кровать, забилась в  угол  и  стала
тащить на себя одеяло.
   - Я ничего не вижу, ну не кричи. -  Рита  упала  сверху,  преодолевая
сопротивление рук, обняла подругу и закрыла ее собой.
   Выглянув из-за ее плеча, Юля смотрела в темное стекло, пока  костяшки
пальцев с той стороны не приблизились до узнавания, до тусклого отблеска
на сжатых пальцах. В окно сильно постучали, задрожало большое стекло.
   Тут Рита и  Юля  заорали  так  громко,  что  в  квартире  послышались
ругательства. Дверь в комнату открылась,  заспанный  детина  в  майке  и
семейных трусах удерживал позади себя худую  старуху  со  всклокоченными
волосами.
   - Вы что, - спросил он удивленно, окинув взглядом комнату и разглядев
девушек на кровати, - охренели совсем? Третий час ночи!
   - С-с-стучат, стучат... - дрожащей рукой  показала  Юля  на  окно.  -
Стучат в окно, откройте, нам  страшно.  Набычившись,  не  сводя  глаз  с
девушек, словно ожидая подвоха или веселого  прикола,  сосед  подошел  к
окну и посмотрел в него.
   Ухмыльнулся, покачал головой.
   - Восьмой этаж, - сказал он, сдерживая зевок и  подталкивая  к  двери
прошмыгнувшую за ним старуху. - Психушку вызвать?
   Юля пришла через два дня. Молча выложила на стол кожаный мешочек.
   Мешочек стукнул весомой тяжестью.
   - Автомобильная катастрофа, - проговорила тихо Юля. - Умер сразу.  Не
мучился.
   - Я знаю. Так и было.
   - А тут, - кивнула Юля на мешочек, - зеленый камушек. Кто-то запрятал
в кресле. Даже странно. Какая-нибудь княгиня, верно, или ювелир  спрятал
от жены.
   Мы купили кресло в комиссионке. Я думала о тебе все эти дни. Я  тогда
так перепугалась, когда он...
   - Брось. Это, наверное, ветер, поднял с земли газету и швырнул ее нам
в окно.
   - Когда он постучал, - продолжила Юля. - Я знаю, как тебе  помочь.  Я
уже достаточно выучилась, спасибо тебе, и могу сказать, что надо делать.
   - Может, сейчас не время? - осторожно перебила ее Рита.
   - Ты обладаешь редким даром ясновидения. Плохо то, что твои страдания
от такого предвидения истощают жизнь. Если ты зациклишься на  излечении,
ты погибнешь. Я предлагаю тебе  единственный  выход  из  этой  ситуации.
Научись из всех своих видений получать выгоду.
   - Выгоду?
   - Да. Именно выгоду.
   - Какая же тут может быть выгода? - лениво поинтересовалась Рита.
   - Вот такая, к примеру, - кивнула Юля на мешочек с камнем. - Что  они
тебе еще говорят? Наверняка много такого, из чего можно извлечь выгоду.
   Рита усмехнулась, взяла в руки мешочек и смяла его, нащупывая камень.
   - Это не княгиня и не ювелир. Камень утаил от хозяина слуга.
   - В прошлом веке? - подалась к ней Юля.
   - Нет. На прошлой неделе. Слуга запрятал камень в кресло,  а  хозяина
убили в перестрелке на Кутузовском.  Вдова  срочно  избавилась  от  двух
квартир и мебели в них, чтобы перевести деньги в  иностранный  банк,  не
дожидаясь описи имущества. Потому что, - вздохнула Рита, -  когда  стали
расследовать убийство, всплыло много интересного. Деньги в банке,  вдова
на Кипре, а слуга, угрожая пистолетом продавцу в мебельном магазине, уже
узнал, кому продано кресло.
   - И что это значит? - побледнела Юля. - Ты сейчас видишь слугу? Ты  с
ним разговариваешь?
   - Нет. Я вижу, но очень смутно, продавца из магазина. У него случился
сердечный приступ, он умрет.
   - А этот, которого ты называешь слугой? Он  что,  полезет  ко  мне  в
квартиру?
   - Скорей всего, да, - Рита кивает и улыбается.
   - И что теперь делать? Позвонить в милицию? А может, просто дождаться
этого слугу и отдать ему чертов камень?!
   - Позвони в магазин, - Рита подвинула телефон. - Скажи, что кресло не
подходит к твоему комоду восемнадцатого века по фактуре  отделки.  И  ты
хочешь от него избавиться. Назови цену. Завысь ее, но не  катастрофично.
Слуге тут же позвонят, он все поймет. Даже если он не оставил свой номер
телефона в магазине, радостно открывай дверь всем  незнакомым  мужчинам,
изображай идиотку, разговаривай, как будто  к  тебе  пришел  грузчик  из
магазина, говори, что обещали заплатить за кресло.  Как  только  он  его
ощупает - а он ощупает! - он заплатит и уйдет с креслом или не  заплатит
- не понравилось - и уйдет с незаметно  вытащенным  камнем.  У  тебя  не
будет неприятностей, если ты побыстрей засунешь этот мешочек на место.
   Пока Юля судорожно ковырялась в сумочке в  поисках  записной  книжки,
Рита смотрела на нее насмешливо  и  грустно.  Поймав  удивленный  взгляд
подруги, развела руками.
   - Теперь видишь?
   - Что? - не поняла Юля.
   - Как я извлекаю выгоду. Я уже научилась ее  получать.  Но  за  совет
специалиста по психиатрии все равно спасибо.  Значит,  я  на  правильном
пути?
   - Получается, что твой автомобиль, квартира мне и отдых - это...
   - Да, где-то так, - кивает  Рита.  -  Кое-как  приспособилась,  чтобы
совсем не свихнуться. Я стала  расчетливой,  меркантильной  и  обучилась
некоторым приемам дилетантского сыска. Теперь с интересом выслушиваю все
их бредни, от которых раньше сходила с ума. А ты думала, откуда  у  меня
деньги?
   - Ты же сама говорила - дочь мясника...

23. Учительница

- Допрос начат в тринадцать часов двадцать две минуты. Присутствуют: полковник Службы безопасности Кошмар, отдел внутренних расследований, полковник Службы безопасности Кнур, отдел внешней разведки, майор Службы безопасности Курганова, отдел внутренних расследований, майор Лепестков, юридический консультант военной разведки Воздушно-морского флота. Допрашивается старший лейтенант военной разведки Воздушно-морского флота Устинов. Все присутствующие предупреждены о секретности данного дела и подписали обязательства неразглашения. - Ева поправила магнитофон на столе и подняла глаза. Лицо Марата Устинова напротив, застывшее в нарочитой насмешливости, удивило ее здоровьем и внутренней силой. Она выдержала паузу, разглядывая подробно щеки, глаза, рот, потом - волосы. Марат убрал с лица усмешку и тоже внимательно рассмотрел лицо Евы.
   - Это же ты была на бензоколонке! - вдруг радостно объявил он. - А  я
подумал, что с женщинами стало? Чуть что не так - выдергивают оружие!  -
громко обратился он к удивленному юрисконсульту.
   - Вы знакомы? - оживился скучавший Кнур.
   - Нет, - отвела глаза от Марата Ева.
   - Нет-нет, - убедительно покачал головой Марат. - Я просто  видел  ее
ночью, случайно, понимаете, я ехал на мотоцикле...
   - Постарайтесь не отвлекаться и просто отвечать на вопросы, - тихо  и
значительно проговорил Лепестков. - Если вам  не  нравится  состав  этой
комиссии, вы можете подать прошение...
   -  Она  мне  очень  нравится,  -  серьезно  кивнул  Марат  и  добавил
услужливо:
   - В смысле, и комиссия нравится, и лично  майор  Курганова.  Как  вас
зовут? - вдруг резко  подался  он  к  Еве.  -  Что  вы  делаете  сегодня
вечером?
   Полковник  Кнур  медленно  оглядел  всех  присутствующих  и  спросил,
проходил ли допрашиваемый медицинское обследование.
   - Иду в театр с лейтенантом Осокиным, - послушно ответила Ева.
   Майор Лепестков полистал бумаги и заметил, что  последний  раз  Марат
Устинов был на обследовании три месяца назад.
   - Я здоров, - повысил голос Марат Устинов. - Мне просто женщина очень
нравится, у  вас  что,  так  не  бывает?  -  Он  заговорщицки  подмигнул
полковнику Кнуру.
   - Если хотите изобразить психические отклонения, то должны  знать,  -
назидательно заметил Кошмар, - что лучше всего и нагляднее сразу перейти
к буйному припадку.
   - Это, если я сейчас накинусь на нее, то?..
   - Не советую, - перебил  Лепестков.  -  Ева  Николаевна  начала  свое
продвижение  по  службе,  именно  провоцируя  сексуальные  нападения   у
недостаточно   справедливо    осужденных,    с    ее    точки    зрения,
правонарушителей.
   Стреляет она метко,  как  и  полагается  профессиональному  снайперу,
кроме  этого,  обучена  приемам  боевых  искусств,  а  ее   хладнокровию
позавидовал бы любой мужчина.
   - И что? - подался теперь к Лепесткову Марат.
   - Всегда - точно между глаз. Ева не выдержала  восторженного  взгляда
Марата и опустила глаза, удивляясь сама себе.
   - Не рекомендую, - сказала она тихо, - пользоваться  советами  юриста
Лепесткова. Этот так называемый страж закона  исхитрился  приписать  мне
четыре  года  назад  убийство  секретного   агента   военной   разведки,
совершенное по телефону и с расстояния более четырех километров.
   - Не буду! - горячо заверил ее Марат.  -  Не  буду  пользоваться  его
советами. Вас зовут Ева? Красиво.
   - Или вы  будете  отвечать  на  наши  вопросы,  или  допрос  придется
отложить, и что-то мне подсказывает, что в другой раз меня  на  него  не
пригласят. -  Ева  внимательно  посмотрела  на  застывшего  с  идиотской
улыбкой на лице Марата.
   - И черт с ним, встретимся вечером и поболтаем с глазу на глаз!
   - Допрос закончен в... - начала говорить Ева.
   - Ладно, - откинулся на спинку стула Марат. - Спрашивайте. А  если  я
буду послушным и хорошим?
   - Вам могут задержание сменить на  подписку  о  невыезде  за  пределы
города,  и  вы  еще  отработаете  несколько  спектаклей   до   окончания
расследования, - разъяснил Кошмар.
   Ева смотрела  на  сидящего  напротив  мужчину,  отдавая  должное  его
искренности. Он, конечно, валял дурака, но валял от души, с  чувством  и
мерой.
   Не  преступая  границ,  не  вызывая  злобного   раздражения,   просто
забавлялся, как человек, совершенно ни в чем не виноватый. В последующие
двадцать минут Марат Устинов с патриотической решительностью во  взгляде
и категорической твердостью в голосе доходчиво рассказал о полученном им
задании. Через неделю после  задержания  американца  Коупа,  по  приказу
отдела военной разведки, он зачислился в  штат  Театра  оперы  и  балета
осветителем. Трудился без выходных - старался не  пропустить  ни  одного
спектакля. Его пост наблюдения, естественно, был в осветительской будке.
Старший лейтенант Устинов должен был отслеживать все возможные  контакты
людей от Коупа. Американец уже на первых допросах  описал  отличительную
атрибутику в одежде курьеров. Устинов  был  в  курсе,  что  в  театр  на
определенный спектакль всегда направляется группа  из  внешней  разведки
Службы с теми же самыми  отличительными  признаками  в  одежде,  поэтому
первое время фотографировал всех мужчин и женщин в  строгом  черно-белом
прикиде с любым красным пятном  на  шее  -  будь  то  платок,  жабо  или
галстук. Первый контакт разведчиков и  предполагаемого  курьера  Устинов
заснял в подробностях и передал снимки начальству. К убийству курьера не
имеет никакого отношения. К мертвому блондину  в  туалете  не  подходил,
одежду не обыскивал, золотую зажигалку или пленку из нее не  находил,  и
это могут подтвердить дальнейшие распоряжения агенту Устинову от военной
разведки. После пропажи пленки ему было приказано осмотреть в театре все
возможные помещения, где пленку  могли  запрятать,  и  разработать  план
обнаружения похитителя пленки.
   После длительной разработки возможных перемещений служащих театра  во
время спектакля  разведчик  Устинов  пришел  к  выводу,  что  это  могли
проделать четыре человека. О чем у его начальства  есть  докладная.  Ему
лично было приказано сделать разработку по  служащей  костюмерного  цеха
Булочкиной Надежде, и эту разработку он с треском провалил, оказавшись в
глупейшем положении - сам подвез  Булочкину  к  издательству  газеты,  в
которую она и передала злополучную пленку.
   Присутствующие тут  же  поинтересовались,  откуда  у  Устинова  такая
уверенность, что пленку передала именно  Булочкина.  Выслушав  сбивчивый
рассказ про смену кедов на кроссовки, про количество заколок на голове у
девушки, про маршрут на мотоцикле и  уход  от  слежки  Службы  -  серого
фургона, мужчины загрустили, а Ева развеселилась.
   - Oна  прятала  пленку  в  театре,  это  уже  ясно.  Я  лично  провел
несанкционированный обыск  у  нее  в  квартире.  Ничего.  Вчера  обыскал
рабочий  шкафчик  и  ощупал  тридцать  шесть  из   шестисот   пятидесяти
театральных костюмов. - Марат не сводил глаз с Евы.
   Ева уговаривала себя относиться к допрашиваемому беспристрастно.
   Спокойным, безразличным голосом она спросила:
   - По-вашему, это Булочкина убила курьера от Коупа?
   - Ну что вы, - улыбнулся Марат во весь рот. - Надежда - авантюристка,
но не убийца. Я думаю, она просто нашла пленки.
   - Невинная авантюристка, позарившаяся на золото, вдруг,  почему-то  с
огромными   предосторожностями,   способными   обмануть   даже    такого
профессионала, как вы, вынимает из  зажигалки  пленку  и  отвозит  ее  в
редакцию газеты. Странно как-то получается, вам не кажется? - вкрадчивым
голосом поинтересовался Кошмар.
   -  Мой  прокол,  -  согласился  Марат.  -  Если  рассмотреть  это   с
психологической точки зрения, то такой поступок может означать  и  некий
бунт. Вы не считали, сколько раз ваши люди  ее  раздевали  и  щупали  за
последний месяц? Тут любой взбунтуется.
   -  Вы  сказали  про  четверых  подозреваемых.   Кто   еще   трое?   -
поинтересовался Кнур.
   Марат с показной учтивостью доложил, что все его наработки  по  этому
делу находятся у начальника разведки, которому и решать, кому и когда их
показывать.
   - Отказываетесь сотрудничать, - вздохнул Кнур.
   - При чем здесь сотрудничество? Разве  меня  не  подозревают  в  двух
убийствах? - честно  удивился  Устинов.  -  Я  так  понимаю  сложившуюся
ситуацию. Вы  все  уверены,  что  военная  разведка  что-то  напутала  с
подложными пленками и захотела их изъять из дела, когда профессор  Дедов
отказался от своих первоначальных  показаний.  Для  этого  в  театр  был
направлен я, могучий и ужасный, и стал мочить всех, кто рискнул нацепить
на себя красный галстук с серпом и молотом, и отбирать у  них  подложные
пленки. Сами видите, такая версия рассыпается после публикации в  газете
документов по торпеде.
   - А что могла напутать разведка? - заинтересовалась Ева.
   - Я не специалист, - напрягся Марат.
   - А все-таки. Зачем было уничтожать все оставшиеся пленки, как только
Кушель позвонил и потребовал их передачи в Службу безопасности?
   - Это не в моей компетенции.
   - Кушель открыл вам дверь, потому что вы сказали,  что  привезли  ему
пакет?
   - Ничего не знаю. Никто не открывал мне дверь, - пожал плечами Марат.
   - Правильно. Дверь была открыта, да? - Ева  подалась  вперед,  поймав
взглядом потемневшие глаза Марата. - Молчите? А зря. Есть свидетель.
   - Это вы бросьте, Ева Николаевна, - напрягся Марат. - Вы  начинали  в
полиции? Как это называлось тогда -  Министерство  внутренних  дел?  Или
были следователем прокуратуры?
   Кнур собрался было что-то сказать, но Ева  толкнула  его  под  столом
коленом. Кнур громко выдул воздух и закрыл рот.
   - А что, это важно? - спросила она у Марата.
   - Да нет, просто чувствуется крепкая хватка полицейского допроса.
   Свидетели, дверь открыта - смешно.
   -  Не  смешно.  Я  нашла  отпечаток  вашего  указательного  пальца  в
квартире, где были убиты трое агентов службы и один мирный житель.
   - Мирный житель, - усмехнулся  Марат.  -  Разговариваете,  как  будто
только с войны. А я вам почти верю.
   - Ну как же.  Вы  принесли  в  квартиру  Кушеля  бутылку  коньяку  во
внутреннем  кармане  куртки.  А   у   подъезда   наступили   в   собачью
неожиданность, что и обнаружили только в квартире. Вы  посетили  туалет.
Оторвали полосу туалетной бумаги. Ваш указательный палец  прикоснулся  к
держателю.
   Марат, застыв зрачками на лице женщины напротив, напряженно  думал  и
почти перестал дышать.
   - Вы вытерли край ботинка, выбросили бумагу  в  унитаз  и  смыли  ее,
ударив по рычагу ребром ладони. Вы видели, как эти люди умирали?
   - Не отвечайте, - предложил очнувшийся Лепестков.
   - Нет, - ответил Марат. - Я не видел.
   - Мне надо позвонить. - Лепестков встал с заготовленным телефоном.
   - Сидеть, - тихо приказал Кнур, и Лепестков, потоптавшись, неуверенно
сел на место.
   - Поймите, Устинов, - расслабилась Ева и  обхватила  себя  руками  за
плечи, - вы здесь находитесь потому, что ваше начальство вас сдало.  Это
значит,  не  просто  указало  имя  своего  человека  в  театре.  Военные
рассказали нам то, что вы, возможно, можете и  не  знать.  Вы  называете
человека, от которого получили приказ отвезти в квартиру Кушеля выданную
вам  бутылку  коньяка.  Я  проголосую  за  ваш  домашний  арест   вместо
задержания.
   -  Я  протестую,  -  лениво  пробормотал   Лепестков.   -