уже  мылся  Володя.  Ева  почувствовала  странное
досадное неудобство, легкое и почти незначительное, как  забытый  наутро
неприятный сон.
   Володя осмотрел ее стол, хмыкнул и заглянул в холодильник. Ева знала,
что там теперь абсолютно пусто, если не считать  забытого  давно  пакета
молока.
   - Консервы есть вредно! - сказал Володя и прошелся по ее  шкафам.  Он
нашел манную крупу, взял  кастрюльку  и  стал  кипятить  молоко.  Молоко
сбежало. Володя задумчиво осмотрел дымящийся подтек на плите, вздохнул и
не стал варить кашу. - Мне кофе черный и четыре ложки сахара,  -  сказал
он, вздохнув.
   - Тебе обычно сестра  готовит  завтрак?  -  спросила  Ева  и  тут  же
пожалела об этом.
   - Жареное и консервы с утра - это очень плохо для желудка, да  ты  не
огорчайся, когда мы поженимся, я буду сам готовить тебе завтрак,  варить
кашку и приносить в постель.
   - Я не ем кашку, - сказала Ева.
   - Ничего, привыкнешь. Ты потрясная женщина.  Ничего,  что  я  у  тебя
первый - и сразу в мужья напрашиваюсь?
   - Ничего, что тут такого? ЭТО я берегла для тебя.
   - Хотел спросить. Ты кем работаешь в этом управлении, ну, где  Далила
свои изыскания проводит? В бухгалтерии?
   - Я там работаю инспектором в отделе экономических преступлений. А до
этого я работала в отделе убийств. Меня оттуда выгнали, когда я в третий
раз на допросе нечаянно убила подследственного. Если уж говорить о  моей
профессии откровенно, то я их убила не совсем нечаянно.
   - Ничего себе!.. А как ты их убила?
   - Выстрел в лоб с близкого расстояния и штык красноармейца в глаз.
   - Красноармеец - это твой коллега?
   - В какой-то мере да, он - символ.
   - Это все шутка, да?
   - Нет, Володя, это не шутка. Ты  что-то  и  кофе  не  пьешь,  подсыпь
сахару. Я тебе еще кое-что скажу, я вчера в твое РСУ пришла не к тебе, я
не тебя искала. Мне нужен был план тюрьмы.
   - Ты всегда говоришь только правду?
   -  Всегда.  По  крайней  мере,  когда   нельзя   сказать   всего,   я
предупреждаю.
   - Ну ладно, предупреди меня.
   - У меня был напарник, его убили недавно, он говорил, что у меня ни с
кем не получится семейной жизни, он говорил, что я - самодостаточна.
   - Это предупреждение?
   - Точно.
   - Спасибо за завтрак. Я все понял. Подвожу итог. Я  схожу  с  ума  по
женщине, которая  гейша  в  постели,  на  работе  отстреливает  мужиков,
готовить не умеет и замуж не собирается.
   - Я опаздываю на работу, - сказала Ева.
   Ева Николаевна  провела  еще  один  допрос  Курина  Антона  Фомича  и
сообщила ему, что  у  них  в  спорткомитете  начался  отстрел  некоторых
руководящих  лиц.  Не  хочет  ли  Антон  Фомич  объяснить  ей  некоторые
неясности?
   Антон Фомич не хотел ничего объяснять, он требовал  освобождения  под
залог.
   Через два дня он сказал, что не хочет больше освобождаться под залог.
Он как-то обмяк, опух лицом и притушил взгляд. Ева быстро выяснила,  что
ему вчера приносили газеты. Ева  знала,  что  он  прочел  в  них.  Убили
большого футбольного босса, застрелили за городом возле его дачи.
   Ева тут же сказала  Волкову,  что  Курин  напуган  убийством,  бежать
готов, пора отрабатывать план.
   Они занимались борьбой в спортзале,  Волков  Еву  хвалил,  больше  не
заставлял упражняться с мечом.
   - Не получится из меня воина? - спросила Ева.
   Волков медленно покачал головой из стороны в сторону.
   - Тогда - что?..
   - Давайте покажу некоторые  хитрости.  Возьмем  захват  головы.  Если
человек попадется  физически  сильный,  накачанный,  шея  у  него  будет
мощной, вам ладонями не справиться. Показываю захват  рукой,  локоть  не
выпячивать,  усилия  прилагать  от  плеча,   движения   резкие,   голову
обхватить, как влипнуть. Попробуйте  меня.  Не  стесняйтесь,  давите,  я
подниму руку, когда остановиться.
   Когда они отдыхали на скамейке, Ева вытирала пот  со  лба  футболкой,
задрав ее  с  живота.  Волков  осмотрел  ее  живот,  потом  задрал  свою
футболку.
   - Вот эта мышца, видите. Напрягите живот. Она уходит к ребрам в  бок,
именно ее надо напрячь, когда делаете захват через плечо.
   - Ты просто.., пособие по борьбе, я читала твое дело, ты из спецназа.
- Ева все еще не могла отдышаться. - Но у меня  есть  мышца,  которой  у
тебя нет!
   Ева вытянула руку вперед, сжала кулак и чуть  потянула  на  себя.  От
кулака к локтю, по  внутренней  стороне,  уродуя  красивые  линии  руки,
образовалось вздутие. Волков потрогал. Сделал рукой так же,  потрогал  у
себя.
   - Ну то-то  же!  И  это  гирей  не  накачаешь,  хотя,  конечно,  есть
специальные упражнения.
   - Тут у меня неувязочка, - сказал Волков. - У вас это от привыкания к
оружию, для вас оно было тяжелым. Я же его почти не чувствую в руке, вот
у меня прицел и скачет.
   - Волков, нам действительно не обойтись без третьего человека, и этот
человек должен быть из тюрьмы.
   - Это очень трудно.
   - Он должен быть охранником на вышке. Я  все  обдумала,  у  меня  все
получается, но есть один пост, одна вышка, мимо которой не пройти никак!
   - Этот пост возле коридора, у выхода из прогулочного двора?
   - Точно.
   - Я тоже все обдумал. Предположим,  мы  выведем  его  по  коридору  в
другую сторону от разводки, потом - куда? Я так решил - на крышу.
   - Нет. В хозяйственный двор и в прачечную. Она закрыта, не  работает,
но белье к отправке готовят там. Сделаем так. Я ищу  человека,  а  ты  -
машину из прачечной. И ты, и я должны быть в их форме. Это я  тоже  беру
на себя. Загрузим белье, как полагается, и отвезем его в тридцать первую
больницу, его там стирают. Дальше, Курин  сказал,  -  его  проблемы.  Мы
должны привезти его в контейнере с бельем в прачечную больницы. И все.
   - Сколько это будет стоить?
   - Я думаю, тебя это очень впечатлит.
   - Где этот специалист по тюрьме? - спросил Федя нервно, он  опаздывал
на важную встречу. - И что может стоить таких денег?
   Федя с секретарем сидели в квартире "подсадки".
   Секретарь пожал плечами. Он нашел "подсадку".  Этот  человек  получал
свою гарантированную выплату ежемесячно,  таких  людей  было  трое,  они
подменяли друг друга, если нужно. И  этот  человек  сказал,  что  прошел
слушок о дополнительных гарантиях безопасности в тюрьме. Еще он  сказал,
что  есть  специалист  по  этому  вопросу,  специалист  позвонит   лично
заказчику, то есть Феде, и объяснит, в чем там дело. Если  действительно
побег невозможен вообще, то чего, как говорится, и затевать.
   Федя плевался и топал ногами, специалист не звонил, а когда позвонил,
секретарь Феди пожалел об этом.
   По телефону назвали сумму и спросили, может ли Федя ее  заплатить  за
информацию.
   Федю такая постановка вопроса привела  в  неописуемое  бешенство.  Он
вообще не мог представить себе, что кто-то  способен  усомниться  в  его
платежеспособности. Секретарь попробовал предложить такую версию:  никто
не сомневается в больших денежных возможностях Феди, просто  человек  не
понимает, правильно ли он сам оценил свой товар, может, Феде этот  товар
и не нужен.
   - Все сначала и медленно! - приказал, успокаиваясь, Федя.
   - В объекте есть несколько слабых мест, в  данный  момент  нас  может
интересовать прачечная. - Секретарь говорил медленно, как и  просили.  -
Прачечная не работает, белье вывозится два  раза  в  месяц  в  прачечную
больницы на Преображение, маршрут, время - все  выверено  и  подсчитано.
Сажаем одного подсадного, нас  интересует  только  этот  пост.  В  конце
прогулки Слоника выводит работник тюрьмы, он ничего не знает про  побег,
ему уплачено якобы за тайное свидание с женщиной в прачечной.  Слоник  в
прачечной. Узел с бельем, машина, выезжаем.
   - Как проверяются эти машины при выезде?
   - В машине должно быть, кроме шофера, два  охранника.  Они  проверяют
контейнеры с бельем, шофер обычно в это время дремлет. Шофера  берет  на
себя Макс.
   Тренькнул телефон. Федя жестами показал секретарю поговорить.
   Через минуту секретарь, не убирая телефона от лица, сказал,  заикаясь
от волнения:
   - Он хоч-чет, чтобы деньги в консервной  б-б-банке  бросили  в  пруд.
Завтра... Какой п-пруд, не понял? - прокричал он в телефон, потом  опять
удивленно посмотрел на Федю. - Б-б-орисовский.
   - Дай сюда! - Федя нервно дернул телефон из руки секретаря. - Слушай,
я в такой детский сад не играл с шести лет, ты с кем говоришь, придурок!
Молчать! Мне пора ехать  на  встречу,  я  поеду  по  Мосфильмовской,  на
повороте на Мичуринский будешь сидеть в своей машине и мигать фарами.  Я
остановлюсь рядом, и ты мне все скажешь, если не  хочешь,  чтоб  я  тебе
задницу надрал. Если твоя информация меня заинтересует, я тебе  заплачу,
сколько сочту нужным! И  попробуй  только  дернуться,  я  тебя  за  день
вычислю. А теперь быстро в машину! Как?! - Федя ошарашенно посмотрел  на
секретаря. - Он говорит, что у него нет машины!
   Секретарь взял трубку:
   - В-в-возьми такси, честное слово! - И бросил трубку на телефон.
   В машине Федя обругал шофера за  запах  курева.  Шофер  курил  только
"Беломор", от долгого ожидания он нарушил правила и  закурил  в  машине.
Шофер честно мерз,  открыв  два  окна,  но  такой  запах  спрятать  было
невозможно.
   У Мичуринского, конечно, машины не было.
   - Почему я всегда без оружия? - спросил Федя секретаря. -  Так  бы  и
пристрелил этого придурка, когда приедет!
   - Зачем тебе оружие,  Федя,  ты  же  сам  говорил,  что  от  пули  не
спасешься, а для выяснения отношений у тебя есть люди.
   Подъехало замызганное такси, остановилось, визжа, рядом. Из окошка на
Федю смотрел закутанный в шарф человек в черных очках и низко надвинутой
шляпе.
   - О Господи, - вздохнул Федя и закрыл глаза.
   Специалист протянул в окно машины записку. Он был еще и в перчатках.
   Секретарю пришлось высунуться из окна так сильно, что он застрял,  но
до протянутой руки не достал. Секретарь чертыхнулся, вышел из  машины  и
взял записку. Подал ее Феде.
   Федя прочел быстро, выражение  его  лица  не  изменилось,  он  только
внимательно посмотрел на секретаря и достал из внутреннего кармана пачку
денег. Потом кивнул головой секретарю, тот тоже достал пачку.  Секретарь
отнес деньги закутанному  специалисту,  такси  медленно  отъехало,  Федя
команды двигаться не давал.
   Секретарь сел в машину и взял протянутую ему записку.
   "Специальная обработка  газом  машин  типа  фургон"  из  прачечной  и
труповозок на выезде. Гриф секретно". Гордость начальника тюрьмы".
   - Поставить  наблюдение!  Как  хочешь,  но  извернуться  и  поставить
наблюдение! Так. До двадцать пятого прачечной не будет, может,  повезет,
будет выезжать какой-нибудь  фургон,  снять  любой  ценой  на  пленку  и
проверить информацию. Если фургоны действительно  обрабатываются  газом,
как  это  может  происходить?  Для  этого  нужно  специальное   закрытое
помещение. А! Все к чертям катится.
   - Федя, чего нам дергаться. Правда это  или  нет,  давай  задействуем
вертолет, и все. Слоник с прогулки просто пойдет на крышу, там ход один,
пост тот же.
   - Пойдет-то  он  пойдет!  Да  сколько  он  на  лестнице,  уцепившись,
провисит? А как подстрелят! Я еду домой!  -  сказал  Федя  шоферу.  -  Я
должен это обмыслить, и Макса ко мне.
   Макс, выйдя к машине, краем глаза приметил  неподвижную  скорчившуюся
фигурку дрожащего бомжа у подъезда. Он сидел, обхватив колени и запрятав
лицо, возле дворницкой. Рядом с ним дремала собака  и  валялись  огрызки
бутербродов и банан. Макс  узнал  Ангела  Кумуса  по  небольшому  тощему
хвостику на затылке. Он подошел поближе и  пнул  сидящего  ногой.  Ангел
поднял лицо с безумным взглядом и ярким нездоровым румянцем  на  скулах.
Он посмотрел на Макса с усталым спокойствием, потом стал искать что-то в
кармане. Достал странную палку с заостренным  концом,  показал  Максу  и
скривился, словно собрался плакать.
   - Маленькая очень, - сказал он тихо и действительно всхлипнул. - И ни
одной осины вокруг! А ты такой толстый, почему ты такой толстый!
   Макс хмыкнул, поднял Ангела сзади за воротник в  воздух  и  осмотрел,
покручивая его и ощупывая на  предмет  оружия.  Ангел  висел  полудохлым
котенком. Он был очень слаб и явно с температурой. От него пахло мочой и
рвотой. Макс немного подумал, потом вспомнил "взрыв", вздохнул, и вообще
он был человек исполнительный.  Ему  приказано  было  выполнить  просьбу
киношника, четверо его людей бродили уже неделю по кладбищам и моргам, а
этот борец с вампирами, вот он,  так  неужели  из-за  запаха...  И  Макс
зашвырнул Ангела Кумуса на заднее сиденье, после чего обрызгал его всего
освежителем воздуха.
   Максу приказано было срочно приехать к Феде, поэтому он  спешил  и  к
дому Стаса подъехал, визжа тормозами  и  нервничая.  Стоя  перед  хорошо
укрепленной дверью, он все так же держал Ангела за  шкирку  на  весу,  а
когда его спросил тонкий девичий голос: "Кто  там?",  совершенно  честно
ответил:
   - Это я, Макс-людоед, открой, спешу!
   Дверь открылась на ширину  цепочки,  и  Максу  пришлось  толкнуть  ее
ногой,  чтобы  цепочка  сломалась,  но  зато  теперь  Макс  мог,  просто
размахнувшись, закинуть Ангела в квартиру, что он  и  сделал  с  большим
удовольствием.
   Ангел шмякнулся на пол грязной  кучей  и  проскользил  по  гладкой  и
блестящей поверхности.
   Макс еще подумал секунду, не помыть ли руки, но потом решил поспешить
и не раздражать Федю задержками.
   Добравшись наконец в сплошных заторах на дорогах за город, удивленный
Макс увидел в  доме  Феди  киношника  Стаса,  подозрительно  опухшего  и
сонного, в огромном женском халате.
   - О! - крикнул Макс, хлопнув Стаса по  спине,  отчего  тот  судорожно
уцепился за край стола, чтобы не упасть. - А я ведь нашел твоего  Ангела
Кумуса, оператора, я всегда плачу по счету!
   - А кто это такой... Кумус? - спросил Стас.
   К полуночи Федя,  его  секретарь  и  Макс  пришли  наконец  к  такому
решению.
   Делать оба варианта  -  и  прачечную,  и  крышу.  Поскольку  никакого
контакта со Слоником у них не будет, пусть он сам на месте выберет  себе
самый "приятный" способ побега: либо, уцепившись за веревочную  лестницу
вертолета, провисеть до более-менее благополучной посадки,  либо,  надев
на лицо противогаз, подвергнуться обработке газом в  фургоне  с  грязным
бельем. В их задачу входит держать наготове фургон и вертолет, подсадной
человек скажет  по  радиотелефону,  что  выбрал  Слоник.  Он  же  должен
запрятать в прачечной противогаз и телефон.
   - Да... - протянул задумчиво Макс.  -  Может,  не  стоит  ему  ничего
говорить, выберем сами, да вот хоть кости  кинем,  а?  Он  будет  в  тот
момент в очень сильном напряге, он вообще не будет ничего соображать.
   - Зато я хорошо соображаю. Почему это наш подопечный вдруг долбанулся
о столб в полете или неудачно свалился на крышу? Потому что  не  захотел
спокойно подремать в машине в противогазе. А почему это он задохнулся  и
помер в машине с бельем? Потому что не захотел спокойно улететь с  крыши
на вертолете.
   - Федя, - спросил задумчиво секретарь, - а ты не спрашивал,  случаем,
в каком виде они хотели  бы  получить  этого  Слоника?  Мы  тут  мудрим,
мудрим!
   - На этот счет у меня личные  соображения.  Если  бы  мне  нужен  был
человек, сидящий в тюрьме, чтобы свести с ним счеты и прибить его, я  бы
очень огорчился, помри он по дороге.
   - Тоже верно, - согласился секретарь.
   - Собирай людей с утра, работать будем! - сказал Федя, потягиваясь. -
Заночуете или по домам?
   Гости решили уехать к себе. Федя провожал их, зевая. В  коридоре  они
наткнулись на Стаса Покрышкина, неуверенно хлопающего в воздухе  руками,
потому что глаза у него были завязаны, а по  углам  прятались  Матрешка,
нервно хихикающая, и Наталья, грозящая ей пальцем.
   Стас почти сразу поймал Макса, потому что вдвоем им в коридоре  стало
тесно, он ощупал огромный  живот,  задумчиво  прошелся  рукой  вверх,  к
подбородку Макса,  а  дальше  не  достал.  И  сдернув  с  глаз  повязку,
пробормотал: "Извините..." - и попробовал завязать глаза опять.
   -  Поцелуй!  Поцелуй!  -  закричала  Наталья,  хлопая  в  ладоши.   -
Договаривались, кого поймает, поцелует! Сам согласился, целуй Макса!
   - Федя, - сказал Макс, - что у тебя тут за профилакторий?
   - Давай все по порядку, нет, ручку убери, записей не делать. Главное,
чтобы все  было  по  минутам  рассчитано.  -  Ева  провела  ладонями  по
абсолютно пустому столу в столовой.
   Обеденный перерыв давно закончился. Ева и  Волков  были  здесь  одни,
если не считать двух девушек  за  перегородкой,  позвякивающих  моющейся
посудой.
   - Мы должны начать с прогулки. Она начинается в одиннадцать тридцать,
значит, в одиннадцать сорок ты подходишь к этой двери, и Курин должен  к
тебе выйти. - Волков говорил, уставившись в одну точку, и был  похож  на
плохо выучившего урок ученика.
   - Говори о себе.
   - Я.., должен утром найти машину, в точности  совпадающую  с  той,  в
которой повезут белье в прачечную. Подъехать  на  ней  к  хозяйственному
двору. Завести разговор  с  охранником.  Показать  накладную,  накладную
взять в прачечной больницы.
   - В твоем распоряжении...
   - В моем распоряжении не больше пятнадцати минут на все. От ворот  до
прачечной и обратно к воротам. За это время мы  должны  погрузить  шесть
контейнеров с грязным бельем, в  одном  из  которых  будет  Курин...  Из
фургона для этого опускается трап, в моем  фургоне  трапа  не  будет,  я
должен иметь две доски, пятидесятки, длиной два метра.
   - Итого, - сказала Ева, - в одиннадцать сорок я вышла с  заключенным,
в одиннадцать сорок шесть мы в прачечной, в одиннадцать пятьдесят четыре
мы с тобой уже грузим контейнеры. В одиннадцать пятьдесят ты должен  уже
подъехать, а я - запрятать тело в белье.
   - Какое тело? - спросил Волков удивленно.
   - Это так, сорвалось. Пошли в кабинет - точно отработаем время.
   Ева и Волков по очереди ходили туда-сюда по кабинету, засекая время и
сверяя расстояние с планом.
   "Он не достанет машину, он трусит, ему трудно убедить себя,  не  зная
точно сумму, - думала Ева, меряя шагами триста двадцать метров. -  Ну  и
черт с ней, с машиной, пусть приезжает настоящая, из прачечной, мне  все
равно, а Слонику и подавно будет".
   "Надо собраться и сделать все  правильно,  деньги  -  да,  но  сейчас
главное - сделать это вместе с  ней,  и  она  -  моя  с  потрохами,  что
прикажу,  то  и  будет  делать",  -  мечтал  Волков,   стараясь   шагать
равномерно, не спеша.
   - Все! - сказала Ева, проверь еще раз мысленно с движениями,  как  мы
грузимся за шесть - восемь минут, и отдыхай, у меня деловая встреча.
   В этот день судили Короля, Ева приехала к завершению представления.
   Учитывая преклонный возраст подсудимого  и  недостаток  улик,  Кароль
Евгений Францевич был осужден условно и освобожден из-под стражи в  зале
суда. Ева догнала его в коридоре, взяла под руку.
   - С меня хороший обед, - сказала она.
   - Хорошие обеды сейчас большая редкость, хотя я знаю  одно  местечко,
правда, туда даму приглашать неудобно.
   - Что, закрытый мужской клуб?
   - Нет, это квартира одного поляка.  -  Король  замолчал  и  уставился
сквозь стеклянную дверь на улицу.
   Сначала на лице его было недоумение, потом злость.
   Ева  проследила  за  его  взглядом  и  увидела   огромную   блестящую
похоронную машину-катафалк,  всю  украшенную  искусственными  цветами  и
лентами. Возле машины толпились зеваки.
   - Вот что! - словно решившись, сказал Король и оттащил Еву от  двери,
- Я не успел кое-что сказать тогда, на допросе. Вы так  быстро  свернули
наш разговор. Вы знаете, что такое "мохнатый"?
   - Это кличка?
   - Нет, то есть это что-то вроде клички, но универсальной.  "Подсадить
мохнатого"" - вам ничего это не говорит?
   Ева смотрела удивленно.
   - Хотя, конечно, вы молоды.  Это  жаргон,  "подсадить  мохнатого""  -
значит заменить где-нибудь в нужном  месте  работника  своим  человеком.
Раньше в  каждой  хорошо  организованной  банде  б